Особый случай

— Нет! Нет! Вы не имеете права.!       Молодого мужчину пронзил непередаваемый страх, когда он почувствовал холод железа на своих запястьях. Он инстинктивно стал мотать головой в разные стороны, лихорадочно пытаясь выбраться из оков, но все без толку. Испарина покрыла лицо Локхарта, все тело пробил холодный пот. Как же так вышло, что он, будучи способным амбициозным сотрудником крупной корпорации, сейчас сидит беззащитный, скованный, перед безжалостными докторами санатория? Все дело в его глупости. Ах, если бы только была возможность вернуться в Нью-Йорк! Он бы отдал все на свете за такую привилегию. Он бы рассказал всем, о том, какой кошмар творится в стенах этого госпиталя. Он бы открыл свет на все те терзания стариков, он бы прекратил все это. Локхарт добрался бы до истины.       Парень глухо заскулил, когда до его ушей донёсся звук свёрла, не предвещающий ничего хорошего. Он не оставлял попытки освободиться, но, к сожалению, был намертво прикован к креслу. Он извивался, как мог, его съедало чувство неизбежности. — Вы в безопасности, мистер Локхарт. Не беспокойтесь, главное — доверие. Вы будете доверять нам, мы будем доверять вам. — покрутив в руках папку, совершенно спокойно произнёс директор Фольмер, его удовлетворённая улыбка заставляла застонать ещё громче. Да есть здесь нормальные люди вообще?!       Локхарт округлил глаза, увидев сверло прямо у своего рта. Тогда он не выдержал и заорал во все горло. Крик молодого мужчины наполнил, в лучшем случае, добрую половину санатория. Но даже голос не мог заглушить всю ту боль, что сейчас ощущал Локхарт. Сверло безжалостно продырявило эмаль зуба, а следом и сам зуб. В ушах зазвенело, с глаз хлынули слезы боли, которые смешались с кровью, именно той, что разбрызгалась от порванных нервов раздробленного зуба.       Состояние молодого пациента санатория было близко к тому, чтобы вовсе отключиться. Именно этого ему сейчас до безумия хотелось — упасть в небытие, чтобы больше никогда не чувствовать этой адской боли. Все что угодно, только не это.       Где-то глубоко внутри груди Ханны поселилось неприятное, тревожащее её чувство. Вина за то, что она ничего не может сделать, как-нибудь помочь мистеру Локхарту, скребла у неё на сердце. Она стояла за дверью, от ужаса закрыв рот ладошкой, и ничего не делала. Абсолютно. Она могла включить сирену, отвлечь их, как-нибудь, хоть что-нибудь сделать, чтобы спасти его от этой участи, но её парализовал страх и не позволял сдвинуться с места, а на глазах появились слезы. Неужели Локхарт это заслужил? Неужели директор Фольмер так зол на него всего лишь из-за побега в город? Всего лишь из-за Ханны?       Девушка затаила дыхание, услышав чужие отдаленные шаги. Ей стало не по себе. Ханне нужно было срочно где-то спрятаться! Она хаотично огляделась, глазами выискивая место, где можно было скрыться от чужих глаз. Первое, что бросилось ей в глаза — занавески, развевающиеся из-за ветра. Нет, не годится, слишком светлые. Шкаф? Слишком маленький. Точно, диван! Самое то.       Ханна молниеносно рванула под диван, ровно за секунду до того, как дверь распахнулась и медсестра ворвалась в комнату. Крик, доносящийся из стоматологического отделения, режущий слух, затих. — Direktor Vollmer, ein neuer Patient eingetroffen.* — негромко сообщила женщина на чистом немецком. — Хорошо. — Фольмер одобрительно кивнул, отложив обезображенную папку в сторону. Он оглядел каждого в комнате своим проницательным взглядом, в том числе и Локхарта. — Вы все, — он обвёл своих рабочих рукой. — Вы все со мной, нужно подготовить нового пациента к реабилитации. Мистер Локхарт, я так думаю, терпеливый, никуда не уйдёт. — мужчина, будто дружески, похлопал беззубого Локхарта по плечу. — Я ведь прав, да, мистер Локхарт? — в ответ парень лишь бросил яростный взгляд на своего мучителя, которого ненавидел всем своим сердцем. После чего директор вместе со своими сотрудниками пошли встречать нового гостя санатория, и тогда Ханна смогла вздохнуть спокойно. Она перевела дух и убедилась, что врачи окончательно покинули комнату, до единого, тем самым предоставив ей отличную возможность освободить Локхарта. Что она, в частности, и собирается сделать. Она не знает, как именно, но она это сделает. Её сердце разрывается, когда она видит его в таком состоянии. Она не знает, с чем это связано, но от этой мысли ей становилось нехорошо.       Ханна поспешно забежала в кабинет стоматолога, на кресле, будто бы распят на кресте, лежал мистер Локхарт. Дрожащими руками закрыв дверь, юная девушка кинулась к нему. В глазах парня читалась мольба, сам он пытался что-то сказать, вроде «Ханна, помоги», но выходили лишь невнятные шипения и хлюпающие звуки. — Я освобожу вас, мистер Локхарт. — как можно тише прошептала Ханна, испуганно осмотрев его. Буквально захлебываясь своей же кровью, все лицо Локхарта было заляпано ею, которая стекала ему на белоснежную одежду, оставляя безобразные пятна. — Сейчас, подождите, подождите… — её руки задрожали ещё сильнее от чувства поглощающей её паники и страха о том, что её могут обнаружить, и не дай Бог, так же наказать. Ведь Фольмер всегда казался Ханне не столь уж добрым человеком, но она была уверена — он делает все во благо.       Руки предательски дрожали, она едва смогла освободить Локхарта от оков, которые оставили на его коже красные следы. В данный момент сам мужчина был очень благодарен судьбе, что есть на свете такая чудесная девушка, как Ханна. Она единственная, кто понимал его, единственная, кто мог спасти его. Локхарт почувствовал свободу движений рук и тут же избавился от лишних вещей во рту. Десну неимоверно резало болью, челюсть неприятно ныла. — Ханна… Спасибо. — хрипло прошептал Локхарт, вытирая свежую кровь на лице. Он зажал рот рукой и застонал от боли. Юная девушка глянула на беспомощного парня и протянула ему салфетку, которую постоянно носила с собой. Глаза ее наполнились болью за этого человека. Ей было стыдно за то, что она до сих пор была предана Фольмеру… Даже после всего этого. — Возьмите, мистер Локхарт. Она стерильная. — скромно предложила она, мужчина тут же схватил платочек и прижал к губам, кровь никак не переставала течь из дырки, которая осталась вместо разрушенного зуба.       Он посмотрел на Ханну своими мокрыми глазами, которые блестели от слез. Девушка осторожно протянула руку к лицу молодого человека, аккуратно коснувшись его щеки пальцами, она могла ощутить, как его тело беспорядочного содрогается от истерики, окутавшей его. Он поднял покрасневшие глаза на неё. Локхарт успокаивался от её прикосновения, даже от такого легкого и невесомого. По-детски невинного. Она заботливо вытерла щеку мужчины от уже засохшей слезы. — Вам нужно уходить, мистер Локхарт. — Я… Они… Удалили мне зуб… Ты видела? — он заикался, его язык заплетался, он не мог составить адекватное предложение в своей голове. — Мой зуб… — Мистер Локхарт, вам нужно уходить. Сейчас же. — чуть более настойчиво повторила она, не осмеливаясь повышать голос на того, кто старше её. Но время шло, а Генрих Фольмер скоро вернётся, и страдания Локхарта, скорее всего, продолжатся. А этого Ханна не хотела, ровно так же как и сам страдалец. — Ты права. — из-за боли он еле мог говорить, лишь шепелявил языком. Локхарт, шатаясь, поднялся со стула, не успел он потянуться за своими костылями, как девушка тут же впихнула ему их в руки. — Скорее. — робко повторила она, то и дело, каждый раз оглядываясь и прислушиваясь к каждому звуку вдалеке. Локхарт ускорил шаг и, всей душой надеясь, что их не засекут, поспешил прямиком за своей спасительницей.

***

      Будто прочитав мысли друг друга, пара молодых людей прижалась к стене, дожидаясь, когда пройдёт персонал. Ханна на несколько секунд задержала дыхание, Локхарт поступил аналогично. Им сопутствовала удача — их не заметили. — Мы не сможем выйти через главный выход незамеченными. — шепотом сказал Локхарт, почти бегом поспевая за Ханной. — Я… — она робко закусила губу, затормозив у угла, удостоверяясь, что навстречу им никто не идёт. Даже в такие моменты, юная девушка все ещё чувствовала себя рядом с ним скованной и неуверенной в себе. — Я очень часто люблю прогуливаться по служебным помещениям. Директор Фольмер мне разрешает. — призналась русоволосая и остановилась у двери, над которой красовалась надпись «выход». Девушка распахнула двери и уже через минуту они оказались на свежем воздухе, что, признаться честно, очень успокаивало молодого бизнесмена. Стены госпиталя служили для него клеткой, из которой хотелось поскорее вырваться. — Там стоит такси. — ликующе прошептал Локхарт, широко распахнув глаза. Он повернулся к Ханне. — Мы можем уехать отсюда. — Простите, мистер Локхарт? «Мы»? — девушка неуверенно посмотрела на голубоглазого, похлопав своими большими карими глазами. Даже без нескольких зубов, побитый и заплаканный, Ханна считала его красивым. Необычным. Притягивающим. — Вы с мистером Пемброуком? — уточнила она. — Нет. Нет. С тобой, Ханна. — он снова положил руку ей на плечо. Она вся съежилась, от нахлынувшей волной неуверенности и моментально отстранилась от него, покрывшись румянцем. Его касания новы, непривычны, они смущали ее, однако были приятны. Она чувствовала себя не в своей тарелке. А слова о том, чтобы сбежать, только напугали юную пациентку этого госпиталя. Она молча отвернулась. — Ч-что с тобой? — Локхарт нахмурился, откровенно не понимая свою спутницу. Он действительно предполагал, что после всего произошедшего, Ханна покинет это адское место. Но, кажется, ошибся. — Нет. Простите, но я обязана пройти полное лечение. — Ханна обняла себя за плечи и попятилась назад. — Но. Но. Ты же видела то, что они творили со мной! — Локхарт с ужасом посмотрел на неё. — Да… Это все потому, что вы разозлили его. Знаете, каким он был злым и недовольным, когда расспрашивал о вас? Он так ругался. — девушка была схожа характером и повадками с маленьким ребёнком, но тело ее было зрелым. Локхарт был готов поклясться, что в этом был замешан только и только директор этого заведения. — Уходите, пожалуйста.- Ханна закрылась длинными волосами и сделала несколько шагов назад. Она хотела помочь, правда, но Фольмера ослушаться она просто не имела права. Он обещал ей, что познакомит её с отцом. — Ханна, он ведь заставляет людей страдать. — шепелявя из-за отсутствия зуба, произнёс парень. Он прекрасно осознавал, что дело то вовсе не в злости, как уверяет его девушка, а в методе лечения, если это можно таковым назвать. Локхарт не сошёл с ума, ещё не сошёл. Он прекрасно помнит, как ему вырезали этот чертов зуб. Насколько должна быть огромной злость, чтобы так пытать человека?       Он был в полном ужасе, от той мысли, что Ханна продолжит здесь оставаться. Она просто не заслужила всего этого, она ещё слишком юна. Локхарт всем сердцем желает спасти её. — Тебе не нужно здесь оставаться. — Нет! Только не меня, мистер Локхарт. И не остальных. На вас он злится, но это пройдёт. — Ханна открыла дверь и последний раз взглянула на голубоглазого иностранца, к которому испытывала смешанные, но сильные чувства. — Прощайте, мистер Локхарт. — тихо произнесла Ханна и скрылась за дверью. — Дура ты, Ханна. — с этими словами он поспешил к машине. Он старался не привлекать чужого внимания, но это оказалось не такой простой задачей. Все же, он дождался, когда такси полностью опустеет в округе, и перед тем, как оно уехало, Локхарт мертвой хваткой вцепился в дверь машины, и, открыв её, запрыгнул в салон, даже не спросив при этом разрешения. К черту разрешение. — Гони отсюда! — громко обратился Локхарт к водителю, который явно не ожидал такого резкого появления пассажира. — Что? Мистер Локхарт? — он был в замешательстве, обернувшись на молодого пациента санатория. — Гони, я сказал! — громче закричал он, срываясь на истерику. Он испуганно оглянулся в окно, надеясь, что его никто не засёк. Когда машина резко тронулась, Локхарт упал головой на кресло и утомленно закрыл глаза; кровь не останавливалась и пропитала уже всю салфетку. Черт, когда же все это закончится?

***

      Утренний яркий свет заставил девушку открыть глаза. Он ворвался в её комнату так нагло, что занял всю её постель. Ханна недовольно поморщилась и уткнулась лицом в подушку. Как же не хочется вставать! После вчерашних ночных похождений все тело ужасно ломило. Обычно ночью она спит, но сегодня, сегодня она помогла Локхарту в побеге. Побег ли это был? Ханна не знает.       Неприятное ощущение внутри груди заставило её подняться с кровати и пройти к умывальнику. Ей не хотелось признавать, но она не желала в тот вечер отпускать мистера Локхарта. Она слишком привязалась к нему, подобно собачке. Слишком он втерся в её доверие, как никто другой. Юная девушка поймала себя на мысли, что очень хотела бы, чтобы Локхарт вернулся сюда и она снова могла наслаждаться его компанией.       Набрав в руки воды, она ополоснула ею лицо. Приятная прохлада освежала, повышая настроение Ханны, она буквально наслаждалась каплями воды, стекающими по её аккуратному личику. Закончив с водными процедурами и расчесыванием своих длинных волос, она быстрыми шажками вышла за пределы комнаты.       Ноги юной девушки сами несли её в сторону палаты Локхарта. Она сама не поняла, как оказалась у двери его комнаты. Все вышло как-то само собой. Она остановилась перед дверью. Потерев босые ноги между собой, она переступала с одной ноги на другую. Девушка прекрасно понимала, что комната пуста. В любом случае, он сбежал, Ханна помогла Локхарту в этом. Он больше не будет страдать — это самое главное.       Ханна неуверенно протянула руку вперёд, к ручке двери, но не осмелилась коснуться и повернуть её. Женская ладошка повисла в воздухе, Ханна неуверенно захлопала ресницами. Она боялась того, что увидит пустую комнату, зайдя в неё. — Ханна! — от резкого отклика она сжала свою руку в кулак и нервно повернулась в сторону человека, который окликнул её. Она тут же занервничала, стараясь не показывать этого. — Сейчас время завтрака, — директор Фольмер с добродушным видом подошёл к своей пациентке и положил ей руку на плечо. На лице его красовалась добрая улыбка, но Ханне стало страшно от воспоминаний о вчерашнем дне. Этого безумия она точно никогда не забудет, даже если захочет. — Что ты… — мужчина оглядел её. Он недоумевал, в чем дело, и что она делает здесь. Но теперь то он понял — палата Локхарта. Вот в чем дело. Ханна снова ластится к этому Локхарту, и именно это жутко бесило его. Он выражал лишь отчуждение к этому человеку, неприязнь, и ревность по отношению к Ханне. Слава богу, что Фольмер не в курсе, кто вчера помог сбежать мистеру Локхарту. — Ах, мистер Локхарт. Не волнуйся, с ним все в порядке, появились некоторые проблемы, но он обязательно поправится. — уверил её директор Фольмер и повел в сторону столовой. — Пойдём, сегодня на завтрак твой любимый клубничный йогурт. Ты оценишь. — нежным голоском обратился к Ханне доктор, слегка подталкивая её вперёд, чтобы она шла быстрее. — П-пойдём. — покорно согласилась она, кинув тоскливый взгляд на дверь в палату Локхарта. Ей не было дела до йогурта, ей хотелось убедиться в том, что мистер Локхарт был в безопасности. Ей хотелось увидеть его. Ничего более сверхъестественного; только увидеть, одним глазком. Чтобы он был живым.