***
Ханна всегда узнает этот стук костылей по керамической плитке. За ним следовал звук одного единственного тапочка, раздражающе шуршащего по полу. Она тут же рванулась на этот этот звук, который засел в самую её душу. Мистер Лохкарт сидел за столом, отдельно ото всех остальных пациентов, что-то с увлечением чиркая на бумаге. Это было похоже на те самые кроссворды, которые так щедро доверила ему Виктория Уоткинс. У Ханны созрел лишь один вопрос: Что такое сказал ему директор Фольмер, что упертый пациент согласился возвратиться сюда? В любом случае, к Ханне пришло огромное облегчение при виде прежнего мистера Локхрата. Живого; на счёт здоровья она не была уверена. Иначе зачем бы он вернулся? На лицо мужчины падали лучи дневного солнца, от чего на его физиономии появились морщинки. Локхарту вовсе не хотелось просиживаться на улице, среди всех этих стариков. Они то и дело отвлекали его от собственных мыслей. Но, увы — директор Фольмер искренне настаивает на том, чтобы пациенты проводили как можно больше времени на свежем воздухе. Локхарт же считал это очередной причиной не пускать толпу во время их непонятных манипуляций в подвале. Американский брокер был готов поклясться, что не сошёл с ума, что те люди действительно были мертвы. В голове Локхрата тут же всплыли фрагменты его бурной фантазии: обезвоживание людей, ужасные пытки 19 века, сжигание трупов. Но все это было слишком глупым, чтобы быть правдой. — Мистер Локхарт, а что вы делаете? — робко подала голос Ханна, которая уже около десяти минут стоит и тупо наблюдает за действиями мужчины. Женский голос вывел Локхарта из глубокого погружения в собственные мысли. Он медленно повернулся к ней, его лицо не выражало ничего, кроме безразличия. Ханна сразу поняла, что он чем-то расстроен, но не решилась спросить чем. — Я тут… Кроссворды решаю. — он указал ручкой на многочисленные отрезки бумаг, валяющихся на столе. Ханна могла заметить его отсутствие зуба. Она снова вспомнила тот его душераздирающий крик, мольбы о помощи и поежилась от неприятных воспоминаний. — Значит, это ужасно интересно? — девушка устроилась на стуле напротив, поджав коленки, принялась рассматривать кроссворды. — Не особо. — он стал постукивать ручкой по столу, то раскрывая её, то снова закрывая. Была у Локхарта такая привычка, особенно когда ему приходилось много думать. Он устало подпер подбородок рукой. — А зачем вы их решаете, раз вам они не нравятся? — она вылупилась на него своими круглыми, полными любопытства, глазами. — Понимаешь, они помогают мне. — Помогают? — Помогают мне понять… — Понять что? — Понять, что происходит в этом чертовом дурдоме! — неожиданно, даже для себя, выпалил Локхарт. Юная особа вздрогнула и обняла себя за коленки, отведя недоуменный взгляд карих глаз в пол. Снова он резок с ней. Снова повышает на неё голос. — З-зачем вы вернулись сюда, раз вам здесь так плохо? — притихшим голоском спросила Ханна. — Ты не понимаешь, Ханна. — мужчина смягчил свой тон. — Так объясните. — Это слишком сложно для тебя. — Локхарт встал, захлопывая блокнот с кроссвордами и различными вырезками. Ханна не могла предположить, для чего именно они были нужны ему. — Не сложно! — с детской обидой в голосе произнесла девушка и вскочила со стула вслед за иностранцем. — Прекрати, Ханна. Иди катайся на своём велосипеде. — отмахнулся от неё голубоглазый. Быстрыми шагами он направляется ко входу в здание, Ханна — за ним. — Почему вы так грубы со мной?! — не выдерживает она и выкрикивает ему вслед. Лохкарт остановился. — Потому что мы уже говорили об этом, — не поворачиваясь, говорит он. — И закончилось все не самым лучшим образом. Ханна проводила его недоуменным взглядом до самого входа, пока американец не скрылся за дверью. Она откровенно не понимала, почему он был таким злым сегодня. Обычно, он обращался с ней дружелюбно, но после того побега… Мистер Локхарт стал сам не свой.Часть 2.
16 апреля 2017 г. в 14:03
Бар не блистал красотой и какими-либо изысками, да и толпа панков Локхарта изрядно напрягала. Но он бежал в бар с одной целью — позвонить. Время было условно ограничено, поэтому американский брокер, не теряя ни секунды, подскочил к пожилому бармену со своей небольшой просьбой. Нет, скорее, это было требованием.
— Мне срочно нужно позвонить! В Нью-Йорк! — в его мужском басе слышалась отдышка.
— Давайте кредитку. — сдержанно ответил старик, и, получив карту молодого мужчины, он оплатил ею звонок и передал телефонный аппарат Локхарту. Телефон был старинным, такими ведь сейчас уже никто не пользовался. Даже на ярмарках не найдешь. А тут, на тебе — старинный бар, старинный телефон. Удивительно.
Удивительно, в то же время — жутко.
Локхарт, стараясь не отвлекаться от заданной мысли, набрал номер своего босса. Мистера Грина он невзлюбил с самого начала своей работы в финансовой корпорации. Он был ворчливым, вечно недовольным сотрудником, с которым вообще не хотелось общаться. Но сейчас, в этот самый момент, больше всего Локхарту хотелось поговорить именно с этим человеком. Самым нормальным из всего окружения мужчины.
Вслушиваясь в томительные гудки аппарата, Локхарт обернулся на музыку. Она заполняла все заведение, непонятные слова на иностранном и слишком грубом для Локхарта языке вылетали из колонок и резали уши.
Какого было его удивление, когда он увидел Ханну и левого панк-парня, танцующих под этот дешевый немецкий трек. Ханна двигалась с такой грацией, совершенно невинными движениями, выражая всю свою натуру в танце. Ее изящество было непреклонно, глаза прикрыты, она воистину наслаждалась этой музыкой. Локхарт задержал взгляд на ее талии, такой тонкой, как стебелек. Одно касание — и он погнется. Её движения казались ему совершенными, до чего легкими. Всю идеальную картину портил тот парень, что навязчиво прижимался к девчушке сзади. Его безобразные руки сжимали ее талию, оттягивая ткань платья вверх, а Ханна и не сопротивлялась. Возможно, ей это нравится? Или все же боится? Не замечает?
От ложных раздумий мужчину прервал голос мистера Грина из трубки телефона.
— Локхарт!
— Мистер Грин… — Локхарт резко оторвал взгляд от танцующих и отвернулся, прерывая поток ненужных мыслей.
-Где тебя черти носят? — заявил мистер Грин, но Локхарт пропустил грубость мимо своих ушей.
— У меня вопрос, по поводу мистера Пемброука.
— Какой?
— У него были прежде проблемы со здоровьем?
— О чем ты говоришь? — не понял Хэнк Грин.
— До приезда сюда? Какой-нибудь диагноз? — повторил Локхарт, до и дело, без конца оглядываясь в сторону Ханны. Нервозность делала свое, шум мешал ему. Чтобы хоть как-то услышать самого себя, мужчина прижал левую ладонь к уху.
— Нет, он же на здоровье помешан, постоянно сок капустный пьет. Что там у вас происходит? Ты должен был вернуть его четыре дня назад! — громко накричал на молодого брокера его начальник.
— Но ведь. Случилась авария. — заморгав глазами, растерянно пролепетал он.
— Что за авария? — после этих слов мир под ногами Локхарта провалился. Он мог понять, что мистер Грин — весьма забывчивая личность. Но чтобы до такой степени — невозможно.
— С-стойте... — он опустил глаза в пол. Внутри он почувствовал, как в нем проскользнул страх. — Мне сказали вам позвонили.
— Никто мне не звонил!
Мужчина убрал руку от уха. Его окончательно заполонил страх. В частности за свою жизнь и безопасность.
Мысли о том, как красива Ханна, во мгновение Ока улетучились.
— Вы в этом уверены? — он снова повернулся в ее сторону, с недоверием косясь на свою спутницу.
— Локхарт, ты кажется забыл про задачу, поставленную перед тобой. Посади Пемроубка в самолет в течении суток, или все тут накроется медным тазом, включая тебя! — глаза Локхарта забегали, но не из-за угрозы его увольнения с финансовой биржи, а за свою жизнь. За свое здоровье. Первый раз за всю прожитую жизнь он так беспокоится о нем.
Дрожащими руками от откладывает трубку от телефона в сторону, берет в руки костыли, и направляется прямиком к Ханне.
Не обращая внимания на крики из трубки, Локхарт подходит к девушке и небрежно хватает ее за локоть, что инстинктивно заставляет длинноволосую вздрогнуть и оттолкнуть мужчину от себя. Он сейчас слишком удручен, чтобы разбрасываться вежливостью.
— Нам нужно поговорить. — мужчина толкнул парня рядом с Ханной в сторону, чтобы тот не лез. — Почему отсюда не уезжают? Почему ты особенная? Что это значит? — все это так напугало юную Ханну, что первые секунд десять она не могла вымолвить и слова. Его касания вызывали смущение и боль. Все эти вопросы навалились на нее лавиной, и ей ничего не оставалось, как только защищаться.
— Не трогайте меня.- заикаясь, попросила кареглазая. Пальцы Локхарта настойчиво сжимали ее запястья, это только давало повод Ханне боятся его. Ведь Фольмер так никогда бы не сделал.
— Почему Пемброука от меня прячут? Тебе ведь что-то известно? — он был уверен на все сто процентов, что Она была в курсе событий, иногда интуиция Локхарта все же бывает обманчива.
— Отпустите. Я ничего не знаю. — пропищала она испуганно, не представляя, что хочет услышать от нее Локхарт. Она даже на секунду пожалела, что поехала сюда с ним. Не надо ей было поддаваться на его уговоры. Она сглупила.
Ханна готова была умереть от страха, когда он чуть ли не сорвал с нее кулончик с витаминами.
— Что эта за дрянь? — Мужчина был на грани истерики и поэтому даже не старался сдерживать себя. Эмоции смешались. Он напуган, в такой же ровной степени, что и Ханна. Они оба были загнанными в угол овечками. Только Локхарт, в отличии от Ханны, был боевой овечкой.
— Слышь. — в их конфликт вмешался парень, что так похотливо смотрел на Ханну. Именно этим он Локхарта и раздражал. Только его сейчас не хватало!
— Отвали! — со злостью процедил Локхарт и со всей силой ударил того в грудь. Панк едва не упал, но устоял на ногах.
— Я заплатил за этот танец! — прошипел парень на ломаном английском и толкнул Локхарта в ответ, да так, что последний отлетел. Послышался хруст дерева, звон стекла, перебивающий всю красоту музыки. Все взгляды в баре были устремлены только на эту бойню.
— Нет, не трогай его! — закричала Ханна, ее сердце болезненно сжалось при виде падения Локхарта на твёрдый, бетонный пол. Она не желала ему зла, при том, что была очень влюблена в него. Она лишь испугалась. Лишь растерялась.
Брюнет прижал юную Ханну к себе, позволяя себе трогать ее в самых откровенных местах. — Нет! — с выраженной мольбой в голосе повторила девушка, сопротивляясь неприятным объятиям незнакомца.
— Не прикасайся к ней! — с угрозой прорычал Локхарт, поднимаясь с пола.
— Вали к себе в санаторий, калека! — огрызнулся панк.
— Чтоб ты знал, — с откровенной яростью в голосе заявил Локхарт, хромая к обидчику на одной ноге. В руках он сжал костыль, да с такой силой, что костяшки на его ладонях побелели. Его глаза отливали багровыми оттенками гнева. — Я — не пациент.