Жертвенный агнец

      Пока она добиралась в хоспис по тихим улицам Лос Ососа, то мысли метались от одной вспышки памяти к другой. Казалось невероятным, сколько всего случилось за один день. Сначала смерть Питера Уитни, затем невероятный сон с участием богини и удивительные откровения брата настолько затуманили сознание Тары, что этот день казался состоящим из нескольких лет. И теперь, окутанная спокойствием размеренного вечера, она надеялась вспомнить сон, вернуть моменты сладости и насладиться ими. Тара хотела погрузиться в сладкую глубину воспоминаний и сосредоточилась на мгновении прикосновения с богиней, ощущении объятий, слабом запахе сандалового дерева и розы в ее волосах, чувстве найденного дома.       Приятные раздумья, начавшиеся едва девушка завела машину, быстро превратились в яд. Ибо с каждым мгновением воспоминания радости и счастья Тара ощущала боль и отчаяние долгих лет одиночества. Сью так давно случилась в ее жизни, и на самом деле это был лишь краткий всплеск. Каждую ночь все последующие годы девушка провела в одиночестве. Тара чувствовала, что готова кричать без остановки, дабы ее просто заметили, но люди продолжали мелькать в ее жизни, воспринимая словно пустое место.       «Это может быть иначе», - будто бы прозвучал голос ее матери.       Тара покачала головой и сосредоточилась на сне. Она посещала Саннидейл и на прошлой неделе получила серьезный повод радоваться, что когда-то отказалась туда переезжать. Вся страна содрогнулась от новости об уничтожении целого города. Ни один ученый не мог объяснить случившийся взрыв, который и стер Саннидейл с лица земли, а также почему он оказался пуст, а в развалинах средней школы были обнаружены десятки тел молодых девушек. По радио и телевидению который день обсуждали и строили догадки о найденном холодном оружии у мертвых девушек и даже о том, что их тела были покрыты укусами. Почему Тара видела сон об этом ужасном месте?       Тара сосредоточилась на лице женщины, и сердце сковала необъяснимая тоска от воспоминаний: прикосновение к лицу богини, белые волосы, в которых было так легко зарыться пальцам, и полные губы, практически молившие о поцелуе.       Широко открытыми глазами Тара смотрела на дорогу и видела светящиеся зеленые глаза богини, и говорили они о тоске, которая будет существовать вечно, о желании, что пройдет любое расстояние, о любви, которая переживет вечность. И в этих зеленых глазах Тара нашла бы безопасную гавань, защищавшую от моря мучений. Возможно, именно в этих глазах девушка увидела бы свое отражение, не искаженное поколениями ненависти и насилия. Возможно, именно обладательница этих глаз смогла бы сделать ее женщиной, которой Тара всегда желала быть, с грязью, забившейся под ногти, растрепанными ветром волосами и терпеливой, все принимающей душой, не загадочной женщиной, а обычной и живой.       И да, Тара осознавала, что это все напрасно, и она сама создала эту изящную пытку, но ее сердцу, пораженному любовью, было все равно. Девушка хотела ощущать любовь, и неважно какую, пусть и ненастоящую.       Потому что маленькое что-то всегда лучше, чем просто ничего.       Я влюблена и даже не знаю ее имени.       Так Тара развлекала себя (мучила!) по дороге в хоспис, минуя сонные улочки города, детские площадки и парк, наконец, добралась до парковки. Над кроной деревьев, росших вокруг хосписа, виднелось заходящее солнце, и девушка увидела тонкую полоску Тихого океана, от глади которого отражался свет.       Оказавшись в прохладном коридоре, погруженном в сумрак, Тара направилась к сестринскому посту в западном крыле, считая, что там найдет Итана. Так и было. Итан, уставший и переутомленный, находился на посту. Его непослушные темно-русые волосы были зачесаны назад, а белая рубашка выглядела помятой и несвежей. Тара взглянула на часы и отметила, он находился в хосписе уже более двенадцати часов. Итан поднял голову, услышав шаги, и девушка улыбнулась ему. - Хорошо, ты здесь, - сказал мужчина, откладывая бумаги и потер глаза. - Боже мой, Итан, ты превращаешься в меня, - мягко подколола его Тара.       Ей нравилось дразнить Итана, ведь так легко с ним было ладить. Может, потому что мужчина оказался убежденным холостяком, любившим флиртовать и отношения без обязательств, превыше всего ставя свое дело. Когда Тара появилась в хосписе, то мужчина пробовал ухаживать за ней, но это вызвало у медсестры лишь смех. Сью       (грустно, грустно, Сью)       к тому времени давно ушла от нее, но Тара, не желая тратить время впустую, мягко объяснила Итану, что играет за другую команду. С тех пор мужчина трогательно защищал девушку, и после ужасной встречи с братом той очень хотелось, чтобы Донни больше походил на Итана, а не на их отца. Итан был тем, к кому Тара могла обратиться с любой просьбой или проблемой, но в открытом море их дружбы еще не было шторма. Будет ли он по-прежнему добр к ней, если узнает правду? Тара не знала и не собиралась рисковать. Итан очень мало знал о способностях девушки, но некоторое время назад обнаружил, что она делала божественный массаж шеи и плечевого пояса. Буквально лучше всех в штате. Об этом мужчина и хотел попросить. - Такой долгий день, - произнес Итан, а потом с надеждой спросил. – Ты можешь…?       На щеках Тары появились ямочки, когда она широко улыбнулась и указала на стул. Итан ответил благодарной улыбкой, устраиваясь с максимально возможным удобством. Джон, дежуривший медбрат, посмотрел на них с любопытством и вернулся к раздаче лекарства в маленьких баночках пациентам. Тара закрыла глаза на мгновение, все еще излучая энергию кролика и сосредотачивая свою силу, затем положила тонкие и гибкие пальцы на плечи Итана и начала массировать. Девушка прошла курсы массажа и помогала переутомленным массажистам в хосписе, и сделала это сознательно. При массаже пациента Тара имела дело с обнаженной кожей, которая и была специальностью девушки. Поэтому она время от времени прекращала мягкие поглаживающие движения и прикасалась горячими пальцами к шее Итана, высасывая боль из головы и плеч, а затем возвращалась к расслабляющему массажу через одежду. Вскоре Тара ощутила отчетливое онемение пальцев, говорившее об успешном переносе, и тяжесть боли Итана поселилась где-то около сердца. Медсестра делала массаж и забирала боль столько, сколько могла, понимая, если бы мужчина знал правду, то никогда бы не попросил о таком.       Правда была опасной. Если бы кто-либо из коллег узнал истину, узнал, что Тара может делать, может по-настоящему забрать боль пациентов себе, то они либо беспокоились о безопасности девушки, либо боялись ее ведьмовской сущности. Слишком сильно Тара нуждалась в этой боли, нуждалась в умении делать, чего не мог никто. Девушка нуждалась во тьме, пурпурном пятне, и под присмотром ее талантливых пальцев выздоравливали кости, а порезы заживали. Вот и сейчас медсестра почувствовала, как головная боль и боль в плечах перешла от Итана к ней.       (Я никогда не слушаю, Донни, верно?)       Донни понял это, будь он проклят. Таре стоило сказать брату, что бедного кролика оказалось недостаточно. Если она не будет осторожна в этом месяце, то Донни придется привезти собаку в следующий раз. А чем крупнее и умнее брат привозил животное, тем сильнее девушка ненавидела себя.       Ух, у Итана был тяжелый день. - Спасибо, - выдохнул Итан, бодро встав со стула, лицо мужчины буквально светилось энергией. Девушка втайне радовалась. Она сделала это. – Намного лучше. У тебя волшебные пальцы, Тара. - Что? – охнула она. Лицо медсестры покраснело, а это она ненавидела. – Нет, никакой магии. Только м-массаж. Вот и все.       Итан вопросительно посмотрел на девушку, а затем мягко взял ее под локоть и повел по коридору в свой кабинет. Как заведующий западного крыла (хоспис занимал довольно большое здание, где целое крыло было отведено для визуализации и других тестов, существовало крыло для реабилитации и два крыла для обычных пациентов) он имел право на собственный кабинет, куда и привел девушку, усадив на простой деревянный стул перед столом, заваленным документами. - В чем дело? – спросила Тара. - О, я хочу курить, - простонал Итан, взъерошив свои волосы, и девушка едва сдержала ухмылку. – Ладно, к делам, - продолжил он, открывая тонкую папку, пролистал несколько страниц и вздохнул. – Ты готова к новому пациенту, Тара? Потому что тут весьма особые обстоятельства.       Все, чего чувствовала Тара, это облегчение. Не придется лгать отцу, ища повод не ехать домой, ведь теперь она получила законную причину остаться. Тара нахмурилась. Все это было очень странно: в хосписе действовали жесткие правила – имелись другие доступные медсестры. Даже если бы Итан захотел дать ей нового пациента, то обязательно приходила медсестра, работающая в прерывистом графике (прим. пер. стандартный рабочий период, который разбит на два и более рабочих периодов в день), чтобы обеспечить ответственной за пациента коллеге неделю отдыха. Зачем Итану нарушать это правило?       Таре не пришлось спрашивать. - На самом деле, просили именно тебя, - продолжил мужчина при виде ее вопросительно поднятой брови.       Тара опустила безвольно голову       (О, Итан, у тебя ужасная головная боль, ведь так…)       и резко подняла ее. - Что? – спросила девушка. - Позволь мне рассказать, что мы знаем об этом пациенте, - пробормотал Итан, вытаскивая сигарету из потрепанного футляра, который держал в ящике стола. Мужчина растерянно крутил ее между пальцев. Тара знала – Итан расстроен и не может справиться с эмоциями. - Пациента зовут Уиллоу Розенберг, - он посмотрел на девушку так, словно бы ожидал, что имя для нее что-то значит. Но реакции не последовало, и Итан продолжил. – Ей 23 года, и она единственная выжила после инцидента в Саннидейле, случившегося почти неделю назад.       Нет, это невозможно.       Глаза Тары расширились, и смесь ужаса с блаженством захлестнули ее. Это было на самом деле? Девушка знала, что иногда у нее случались пророческие сны, и сердце начало учащенно биться в сладостном воспоминании о женщине,       (ее губы)       и странное ощущение появилось внизу живота. Тара чувствовала, будто падает в пропасть, погруженная в пучину белого шума, и едва слышала, как Итан продолжил что-то говорить.       Невозможно, только не для нее. - Я смутно помню новости, - сказал Итан. – В ее файле говорится, что эту девушку нашли в разбитом школьном автобусе внутри кратера. Из сообщения понятно, что люди пытались спастись от взрыва, но просто не успели. В автобусе также нашли пять или шесть человек, в основном молодые девушки, подростки, но к моменту прибытия спасателей все они были мертвы. Выжила только госпожа Розенберг. - В каком она состоянии? – голос Тары звучал слабо и чуждо. - У нее на животе глубокий порез – девушку буквально почти выпотрошили. Большое количество колотых ран, в том числе и сквозные от меча, как предположили, - бегло пробежал глазами по листу Итан. - Меча, - с недоверием повторила Тара. - У нее жуткий укус на шее, - не обратил внимания на слова медсестры Итан и продолжил, - определить его происхождение не удалось. Обе ноги сильно пострадали при аварии, хотя и не были сломаны. Одно легкое пробито, вероятно из-за того, что нечто тяжелое ударило в грудь, оставив рваные раны. Но самая тяжелая травма – это травма головы. У нее перелом основания черепа. Она находится в коме и готова к переводу из переполненной больницы в Лос-Анджелесе. - И она приедет сюда? Как она смогла такое позволить? — с недоверием спросила Тара.       Она знала, что хоспис в Лос Ососе был одним из лучших в стране, а значит и самым дорогим. Богатство мистера Уитни купило здесь место, чтобы пожилой мужчина умер в условиях мира и комфорта, которые большинство людей просто не могли себе позволить. Итан откинулся на спинку стула, бросил папку на стол и отпил из кофе из чашки, который выглядел слишком холодным, чтобы доставить удовольствие. - Есть еще кое-что весьма интересное. Ее не навещали родственники. - Подожди. Нет родственников? Совсем? – сердце Тары, уже превратившееся в кусок сочной слизи, погрузилось в пучину сострадания. Неужели никто не заботился об этой девушке? О том, что она выжила?       Может, она такая же, как я?       Итан нахмурился и покачал головой, прежде чем продолжить. - Ее смогли опознать только по записям стоматологов. По записям экстренными контактами указаны родители: Ира и Шейла Розенберг, проживающие в Саннидейле. Возможно, и они погибли в результате несчастного случая.       Замучена до смерти и осиротела. Плохой день для мисс Розенберг. Итан не понимал эмоции на лице Тары, хаотично сменяющие друг друга. Отчасти девушка была изумлена, отчасти обеспокоена, но все, что мужчина мог сделать, это продолжить. - По-видимому, нашелся анонимный донор, который создал целевой фонд для нее. Не зная, как долго мисс Розенберг будет нуждаться в уходе, я совершил невероятное и спросил, каков размер указанного фонда, - Итан сделал паузу, нагнетая драматизм. - И? – спросила Тара, наклонившись, а в груди ее сердце гулко стучало. - Странный парень. Думаю, британец, - ответил Итан, морщась от вкуса кофе. Он заметил, как Тара пристально смотрела на него, и продолжил. – Несколько миллионов долларов. Этого достаточно, чтобы держать ее здесь в течение очень долгого времени. - Так, кто же просил меня? – пробормотала Тара, начиная ощущать головокружение. - Тот же британец. Он не назвался, но был непреклонен в отношении тебя. Сказал, что девушку не разместят здесь, если ты не будешь ею заниматься.       «Ах, - подумала Тара. – Наконец, начинается самое важное».       Казалось, Итан понимал, что это был важный момент, и мужчина сцепил пальцы в замок и мягко посмотрел на девушку, отметив, насколько та выглядела вымотанной. Была ли Тара такой, когда только приехала в хоспис? Нет, она казалась отдохнувшей, бодрой… что случилось? Он покачал головой. - Нам нужен этот пациент, Тара, - тихо сказал он. – Знаю, слишком быстро после мистера Уитни, но ты можешь взять ее?       Тара мягко улыбнулась Итану, затем взяла папку. Она перевернула первую страницу и ахнула, а лицо девушки приобрело мертвенно-бледный оттенок. Достаточно. Это просто невозможно. Нет. Сны не сбываются, такого не бывает. Только не у нее. Если бы сны становились реальностью, то разве мама не была бы жива?       По крайней мере, я знаю ее имя. - Что? – спросил Итан, выронив сигарету от удивления. - Это она? – спросила Тара, указывая на фото, прикрепленное к первой странице папки. Итан был сбит с толку реакцией девушки, а та вновь посмотрела на фотографию. Тара видела множество пациентов, и некоторые из них находились в куда худшей форме, чем это девушка. Так почему же медсестра задрожала, а ее лицо стало пепельно-бледным? Конечно, девушка на фото шокировала, но, в основном, тем, как жестоко была избита. Ну, и еще, конечно, своими белыми волосами. - Да, это она, - признался мужчина. – Что-то не так, Тара?       (жертвенный агнец, я жертвенный агнец)       Тара могла лишь смотреть на фотографию, вспоминая, как по венам бежала волна экстаза, вызывая мурашки на коже. Это была женщина из ее сна, женщина, которая пленила ее душу, женщина, с которой она никогда не встречалась.       И еще был страх, а во рту появился явственный вкус смерти и безумия.       (ты взяла слишком много, Тара) - Я жертвенный агнец, - прошептала Тара. - Что? – вновь спросил Итан, а в его голосе появились едва уловимые нотки паники.       Тара настороженно посмотрела на мужчину и, вздрогнув, сбросила оцепенение. - Прости, - выдохнула, моргнув, девушка. – Да-да, конечно, я возьму ее. Когда она прибудет? - Завтра утром, ближе к обеду, - ответил Итан все еще в замешательстве. – Она приедет на машине скорой помощи из Лос-Анджелеса.       Тара не ответила, сосредоточив внимание на фотографии. - Тара, - неуверенно попытался Итан. – Ты знаешь эту девушку?       Медсестра подняла голову и моргнула. Итан же удивленно откинулся на спинку стула. За последний год он изучил Тару больше, чем она осознавала, и понимал, что девушка была очень смущена и нервничала. И такого раньше не случалось. - Нет, - выдохнула Тара. – Я никогда раньше ее не видела.       (Лгунья!)       Тара знала – он не поймет. Итан мог быть потрясающим доктором, блестящим администратором и божественно флиртовать, но ему никогда не осознать разницы между мирами вселенной. Разве он способен поверить, что девушка была пророчицей, не говоря обо всем остальном? Провидица, гадалка, целитель и ведьма? Такие вещи ушли из мира людей вместе с рыцарями круглого стола. Конечно, каждые пару сотен лет в мире рождался могущественный волшебник и пророк и случалось что-то невероятное. Кстати, одним из последних был Распутин. Тара же считала себя мелкой сошкой в бескрайнем море волшебства, среди скучающих кракенов и прочих столпов, пытающих постичь глубины магии, ищущих ответы на невероятные загадки бытия и решающих невозможные проблемы. Какое влияние может оказать сошка в бездонном море?       Но теперь появилась эта девушка, и Тара видела сны о ней. Невольно медсестра содрогнулась от ощущения надвигающегося катаклизма, ведь любовь редко приносит что-либо кроме беды. Будет ли Тара проглочена, выжата и выплюнута, как ее мама предсказала? Или она найдет в новых обязанностях причину своего измученного существования? Стоит ли страшное пурпурное пятно губ, рук, сердца и души этой женщины?       (во имя любви к этой женщине ты умрешь)       С этого момента ничего не могло быть прежним.