Жертвенный агнец

- Я ждала тебя, Тара, - произнесла девочка, а ее ладони удобно лежали на коленях. - Ты ждала меня? – ответила Тара, проклиная себя за то, что такая огромная, неуклюжая и глупая. – Но кто ты? - Я богиня Аранея, - просто сказала девочка.       Что-то в сознании Тары щелкнуло, и, хотя ее разум не хотел верить, сердце знало – это правда. В конце концов медсестра могла видеть небесные нити в этом месте. - Что ты здесь делаешь? – спросила Тара. - Спасаю мир, - девочка-богиня прошептала неразборчиво. - Спасаешь мир? – прошептала Тара, а потом оглянулась и посмотрела на почерневшее чрево развороченного адом дерева Уиллоу. – Кто это девушка? – спросила Тара, отчаянно пытаясь понять, почему Уиллоу столь особенная.       В ответ девочка       (богиня)       взмахнула рукой, и на столе появилась великолепная чаша, сделанная из хрусталя, сверкающая огнем души богини. Чаша была глубокой и чистой, и Тара подумала, что прежде не видела ничего столь прекрасного. Аранея пристально посмотрела ей в глаза, а потом произнесла: - Уиллоу Розенберг – последняя надежда этого мира, - богиня сделала паузу и продолжила. – Тара, ты не понимаешь, какую жертву принесла эта драгоценная женщина не только ради этого мира, но и многих других.       Мучительно Тара вспоминала ужасные раны Уиллоу, порезы и укусы, страшное повреждение ее черепа и подумала, что, возможно, не сможет понять. Девушка немного отстранилась от стола и богини напротив, тихо размышляя и рассматривая сожженную землю вокруг и чашу, пока Аранея не привлекла ее внимание вновь. - Весь прошлый год Первичное зло вело войну с этим миром, сосредоточив свое наступление в Саннидейле, доме истребительницы. И сила этой маленькой женщины решила исход войны, - Аранея умолкла, пристально смотря на засохшую землю рядом со столом.       Тара беспомощно смотрела на нее.       Оружие       (коса)       сверкнуло, объявляя о своем существовании, и Тара признала в яркости бьющую через край свирепость и силу. Тара видела почти наяву связь между косой и душой Уиллоу, которая полностью использовала силу оружия в час острой нужды. Тихим и ровным голосом, поскольку говорить о таких вещах иначе было бы непочтительно, Аранея продолжила: - Уиллоу Розенберг – самая могущественная ведьма на свете, именно ее настойчивый призыв вырвал меня в этот мир. Я объединила свою волю с ее. Вместе мы использовали мистическую силу косы, что превратить каждую потенциальную истребительницу в настоящую, владеющую всеми силами, которые появляются с призывом.       Наверное, Тара должна была испугаться услышанного, ведь все это находилось вне ее мира и жизни, но связь с разумом Уиллоу и богини показала вспышки и образы, подтверждавшие рассказ. Тара видела их будто через тонкий серый фильтр. - Но сила богов ограничена силой сосуда, - грустно продолжила Аранея. – На Уиллоу напали прежде, чем мы завершили уничтожение Первичного и закрыли разлом, который они сделали, чтобы прийти в нашу реальность. Если бы только… - Аранея умолкла и со слезами на глазах отвернулась от Тары.       Наконец, богиня вновь посмотрела ей в глаза. Медсестра была озадачена столько большой любовью крошечной богини к Уиллоу. Аранея улыбнулась и щелкнула пальцами.       Хрустальная чаша разбилась на множество мелких осколков, и лишь тогда Тара поняла. Она потянулась за осколком, деликатно коснулась сверкающего края, когда кристалл сверкнул в сознании богини. - Силы богов ограничены силой корабля, - повторила Тара. – И судно сломалось.        Аранея кивнула. - Я ничего не могла сделать, лишь поддерживать ее физическую оболочку. Я решила остаться, и каждую рану, которую получала Уиллоу, я ощущала будто собственную, - Аранея задыхалась от эмоций, вызванных воспоминаниями, а Тара увидела призрачные образы вампиров, окруживших Уиллоу. Ножи монстров разрезали живот ведьмы, мечи пронзили тело, и она упала в пыль, ударившись головой о каменный пол. - Фейт (прим. переводчика: Faith – 1) вера в буквальном смысле; 2) имя истребительницы) спасла ее, - продолжила юная богиня, и на мгновение Тара смутилась, задавшись вопросом, не метафора ли это, пока не увидела образ истребительницы, уносящей разбитое тело Уиллоу в школьный автобус. – Но они были недостаточно быстры, - Тара увидела, как автобус рухнул в каньон, и девушки полетели вниз словно куклы. – Спасение пришло поздно, - плакала Аранея. – Как же я хотела спасти этих храбрых и драгоценных женщин, которые отдали жизнь за этот мир. Но дорогая Уиллоу была моей последней надеждой и нуждалась в каждой унции моей защиты, поэтому я должна была отпустить их… пожертвовать ими, чтобы спасти ее, - Аранея плакала, не стесняясь, а у Тары сдавило грудь от осознания, какой ужасный выбор пришлось сделать богине.       Наконец, слезы Аранеи иссякли, и она посмотрела на Тару. Во взгляде богини было что-то глубокое и пугающее. - Я сохранила ее жизнь, Тара, но ты должна спасти ее. - Я? – заикалась Тара. – Н-но ты…       Она хотела сказать: «Ты богиня, так почему не сделаешь это?» - но Аранея прервала ее, повторив: «Силы богов ограничены силой корабля. Власти здесь у меня больше нет. Твоя очередь».       Тару очаровала жестокая решимость в глазах девочки. Аранея посмотрела на нее, а в глазах богини мелькнула тень удивления, и потом девушка ощутила, как волна божественной силы накрывает ее, окружает, пронзает и обволакивает. В сознании Тары возникло сотни дверей, каждая из которых была заперта, скрывая демонов и плохие воспоминания, дабы непрошенный гость не проник туда и не выпустил их, чтобы ведьма не потеряла свою человечность. Божественная сила пронеслась сквозь двери и через замочные скважины, благословила комнаты и отпраздновала славную победу.       Когда двери открылись, Тара сидела, и больше не осталось ужаса, только любовь.       «Ты ведь понятия не имеешь, ведь так?» - прошептала богиня.       И сидя, скрестив ноги, на отравленной земле, ведьма ощущала, как границы ее сознания размывает от сенсорной перегрузки. Вихревая буря магической энергии, окружавшая Тару, потоки силы, текшие без остановки от богини, тусклая и почерневшая завеса мира, - от всего этого девушка хотела свернуться в клубок и спрятаться от безумия.       Но настойчивый взгляд сапфировых глаз богини удерживал Тару от этого, и ведьма получила маленькую передышку, всего несколько мгновений, чтобы успокоиться и взять под контроль дыхание. Только потом девушка вспомнила, о чем спросила Аранея. - Понятия не имею о чем? – просила Тара, восстановив самообладание и немного дерзости. - О том, кто ты! – раздраженно ответила богиня. – Люди! Как же такое возможно, что ты не знаешь ничего о своей судьбе? Ты и правда так низко думаешь о себе?       Тара опустила голову,       (мелкая сошка)       она действительно плохо думала о себе.       И богиня протянула маленькие и нежные руки над осколками чаши на маленьком столике, чтобы взять огромные и неуклюжие ладони Тары в свои.       Аранея крепко сжала ладони ведьмы и пробурчала: «Тара, ты Кракен».       (невероятная шутка магии)       Нет, это невозможно.       Под их соединенными руками возникла еще одна чаша, только более красивая, чем чаша Уиллоу. Аранея снова крепко сжала руки Тары и сказала: «Это моя дорогая Тара, дитя моего сердца, ты».       Наконец, богиня отпустила руки ведьмы и села обратно.       Тара молча продолжала смотреть на чашу. Разве Аранея не сказала, что Уиллоу была самой могущественной ведьмой в мире?       Правильно истолковав ее молчание, богиня произнесла: «В мире существует всего несколько женщин таких как ты. Колдунов и ведьм в изобилии, и Уиллоу – величайшая среди них, но настоящие целители крайне редки. Думаю, в Индии есть целитель, а еще в Румынии. Хотя ты самая могущественная в мире. И я точно знаю, ведь была той, кто создал тебя».       Тара смотрела на богиню, а в глазах девушки стояло удивление, но это не могло остановить Аранею.       «Чтобы Уиллоу спасла мир, мне нужно, чтобы ты исправила это», - девочка махнула рукой, указывая на осколки чаши.       Щелчок. Чаша Уиллоу вновь предстала в первозданном виде, на ней не осталось и намека на следы, рассказывающих сокрушительную историю. Богиня накрыла ладонями чашу и закрыла глаза. Чистый слепящий свет струился из рук Аранеи, и Тара ощутила, как ее сердце смягчилось от чистой любви богини. Девочка вновь открыла глаза, и каким-то образом все ей было ведомо, пронзительный взгляд сапфировых глаз проникал в самые темные уголки разума ведьмы.       «Спаси Уиллоу, Тара, - прошептала Аранея. – Уиллоу может спасти мир».       Герой, паладин душ, защитница добра, спаситель мира. Каждая детская мечта сбылась, и в унылом смирении своего чистого сердца Тара попробовала еще раз: «Богиня, кто же я?»       Аранея сладко улыбнулась, и Тара утонула, думая, что если бы она так улыбалась, то ни одна женщина не сказала бы ей «нет». Девочка наклонилась и погладила ведьму по щеке своими маленькими пальцами, а затем поцеловала в лоб. От этого поцелуя Тара ощутила жгучий жар, будто бы ее заклеймили. Но едва богиня взглянула девушке в глаза, продолжая держать ее щеки в своих горячих маленьких руках, как ведьма увидела непостижимую глубину печали в глазах Аранеи. Одинокая слеза текла по щеке девочки, когда она, задыхаясь, прошептала: «Моя дорогая и особенная малышка, на сей раз ты будешь кроликом.       (длинные тонкие струи смолы)       Ты моя жертва для спасения мира. Ты жертвенный агнец».       Конечно. Для сбитого с толку ума Тары, среди хаоса магической энергии, витавшей вокруг, это простое утверждение имело совершенный смысл. Неудивительно, что она чувствовала такую любовь и преданность к этой женщине, этой Уиллоу. Она должна положить свою жизнь за эту женщину.       Тара осмелилась заглянуть в свою душу, в самые потаенные комнаты, и решила, что умрет за новую       (свет Уиллоу)       подругу. Ведьма бы умерла добровольно тысячу раз, если бы это помогло выжить этой драгоценной женщине. Последнее задание, ее последний подвиг, имел смысл после всего этого.       Внезапно Аранея вздрогнула и наклонила голову, словно прислушиваясь к чему-то. Тара оглянулась, но ничего не увидела за черным занавесом. Разве мир в сознании Уиллоу стал тусклее? - У меня осталось немного времени, - произнесла Аранея, и Тара почувствовала нарастающий ужас, услышав страх в голосе девочки. – Я многое должна рассказать, почему сделала то, что сделала, с тобой и твоей семьей, но, боюсь, времени больше нет.       Моя семья? Подождите.       Тара в немой мольбе подняла руку, чтобы богиня осталась и объяснила последнюю странную фразу, но та уже встала и смахнула невидимую грязь с одеяния. - Богиня, прошу! – крикнула Тара, спотыкаясь и переворачивая внезапно исчезнувший столик.       Аранея же подняла косу с земли и протянула ведьме. Удивительно, как столь хрупкая девочка нашла в себе силы совладать с таким оружием. - Возьми, Тара, лишь это поможет победить его, - произнесла богиня, протягивая косу. - Кого? – спросила Тара, чувствуя, как дрожат ее руки от страха, исходившего волнами от маленькой богини. - Только не так! – по лицу Аранеи текли слезы страха.       Тара видела, что мир продолжал темнеть, и на разум Уиллоу опустились пугающие и грустные сумерки. Ведьма кивнула, наконец, поняв даже сквозь испуг, прикоснулась к косе       (так много разноцветной пыли)       и резко вздохнула. Коса распалась на мелкие частницы, и Тара откинула голову назад, когда незнакомая и первобытная сила вихрем пронеслась по ее венам. Она чувствовала, как хрустит позвоночник, и удивилась невольно, как же он остался целым. Таре потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к силе внутри, но к тому моменту, как девушка пришла в себя, богиня исчезла. Ушла и каждая унция света и тепла в сознании Уиллоу, оставив ведьму в смутном и неизвестном мире. - Ладно, милочка, кто же ты?       Обернувшись, Тара увидела мужчину. С ужасом она смотрела, как его сапоги оставляли на мертвой траве обугленные следы, вокруг него витало облако, источая ядовитые пары, больше напоминавшие кровь. Мужчина был одет как проповедник и небольшая белая вставка на воротничке светилась не божественным светом Аранеи, а гнилостным мраком. На первый взгляд, он казался представительным, но Тара ощущала грязь и тьму внутри него. - Сейчас не время посещений, юная леди, - мурлыкал проповедник, а Тара не могла пошевелить даже пальцем, не могла обрести контроль на собственным телом, хотя отчаянно искала возможность.       Ведьма закрыла глаза и сосредоточилась, визуализируя свое тело в палате хосписа, пытаясь ощутить тепло полуденного солнца и волосы Уиллоу. Она отчаянно желала уйти, но какая-то неведомая сила удерживала ее в мистическом мире. В отчаянии       (попалась!)       Тара открыла глаза. Такого раньше не случалось. Никогда ее не удерживали в чьем-то мире. Возможно ли вообще такое? Тьма, сочившаяся из проповедника, заперла ведьму под куполом страданий, и она ощущала себя обнаженной, словно пугающий мужчина мог видеть каждый темный уголок души, каждую злобную мысль или ложь, каждый маленький секрет.       И все темные и зловещие комнаты, благословленные богиней, теперь рушились, ее ложь и секреты умножались в проклятом легионе тьмы, и даже когда хорошо натренированный разум Тары мчался в отчаянной попытке запереть их обратно, то девушка ощутила, как ненависть и отчаяние начали отравлять ее.       Проповедник поднял руку и лениво махнул ею – несколько ветвей дерева Уиллоу почернели и распались в пыль, открывая страшному чужаку дорогу к Таре, которая дрожала, желая сбежать, но ощущая, что ноги будто бы приросли к земле. Девушка посмотрела на свои ноги и увидела, как те и правда погрузились в землю. Очень медленно Тара погружалась в почву и чувствовала, как начинает паниковать от ужаса; ведьма хотела закричать, моля о пощаде, но проповедник еще раз махнул рукой, и рот девушки зашило невидимой нитью. Тара отчаянно царапала мертвую землю, пока ее руки       (цепи)       не опутали невидимые веревки, оставляя ведьму связанной словно охотничий трофей. Тара могла лишь безмолвно стонать, когда медленно погружалась в землю. Девушка закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание и найти выход из разума Уиллоу, ведь ничего из происходящего не было реальным. Ничего не было реальным! Даже с закрытыми глазами она ощущала волну ненависти, идущую от проповедника, и решила, если предстоит драка, то надо увидеть врага.       Поэтому ведьма открыла глаза и с нарастающим ужасом смотрела за приближением мужчины,       (высокий проповедник, темные силы, безмолвная мощь)       с каждым его шагом появлялись вспышки огня, обвивающие мертвыми усиками жухлую траву, туман становился все гуще. И тогда Тара узнала подлинный ужас. - Ты думала, вот просто прийти в голову мисс Уиллоу, милая? – дружелюбно спросил проповедник, нависая над ее тонущим телом. Ужаснувшись, Тара отметила, что глаза его были абсолютно черными, - Правде говоря, ты не принадлежишь этому месту.       Проповедник отошел в сторону и махнул рукой еще раз, из-за чего большая ветвь дерева Уиллоу превратилась в пыль. - Это начинает раздражать, - продолжил он, - смотреть, как все эти люди приходят в разум Уиллоу, но лишь мне принадлежит это место.       Затем мужчина быстро вернулся к Таре и присел перед ней на колени. - Пора тебе кое-что понять, девочка. Уиллоу принадлежит мне. Я - Первичное и буду истязать ведьму, пока она не заплатит за содеянное. Я буду приходить к ней, и каждая пытка, муки и боль, которые я смогу придумать, пока она не станет ничем иным, как пустошью. Я сделаю это, потому что другие сбежали от меня, сбежали в смерть, но Уиллоу жива. Так что я буду кормиться ею.       Взмахнув рукой еще раз, проповедник открыл окно в сознании Уиллоу и показал картинки, настолько полные насилия, мрачные и кровавые, что Тара неистово захотела заткнуть ему рот. Она увидела Уиллоу, но волосы девушки были не белыми, а рыжими, она, спотыкаясь, шла по темным улицам, кровь текла из ее ран. Уиллоу бросалась от одного истерзанного тела к другому, звала рыдая, то Ксандера, то Баффи, то Гайлза; их гниющие тела лопались словно воздушные шарики, и скоро девушка полностью была покрыта гниющей плотью, а в глазах ее поселилось безумие. Именно это Уиллоу видела изо дня в день, пока лежала в коме. Тара лишь безмолвно кричала от этой картины.       В глазах ведьмы стоял ужас, а проповедник лишь рассмеялся при виде этого. Взмахнув рукой еще раз, он закрыл окно в сознании Уиллоу, но Таре это не помогло, мучительные образы выжгли свой путь в ее память, создавая маленькие комнатки страданий, и почему-то она осознавала, кошмары об этом будут сниться до конца жизни. - Она заплатит, маленькая мисс, - протянув руку, проповедник легонько потрепал по щеке Тару. От его прикосновения щека девушки горела, ей хотелось кричать, но ничего не получалось. С яростной злобой проповедник добавил. – И ты ничего не сможешь с этим поделать. Ты думаешь, что обладаешь какой-то силой, но ошибаешься. Очень.       Тара лихорадочно искала способ спастись. Не выходило. Не было способа спасти себя, не говоря уж об Уиллоу. И ведьма проклинала богиню, которая не предупредила об опасности.       Что-то кольнуло ее руку. Тара посмотрела вниз и увидела, что земля поглотила ее до пояса, но на руке не осталось отметины. Уши заложило от резкого свиста, и странное предчувствие охватило ее. Проповедник же просто смотрел на нее, и на его лице отразилась лютая ненависть, когда он понял, что Тара ускользает.       Пока Тара таяла в мистическом мире, готовясь исчезнуть, то услышала голос мужчины. Голос был страшен своим спокойствием. Проповедник посмотрел на ведьму своими почерневшими глазами и заявил: «Говорят, даже сильные умирают».       Потом он схватил ее почти исчезнувшее лицо и добавил: «И кроткие наследуют землю».