Жертвенный агнец

      Доктор Итан Дениэлс был горд. Он стоял у поста медсестер в Западном крыле и смотрел на сверкающие коридоры своих владений. Наблюдая за работой медсестер, мужчина размышлял об изменениях, случившихся в хосписе. Десять лет назад – это было место, где люди могли умереть под присмотром и заботой докторов и близких. Но значительно омолодившийся совет директоров решил, что будет разумным с финансовой точки зрения создать крыло, предназначенное для долгосрочной помощи и реабилитации. Немногие знали о нововведениях, рекламу не делали; а двенадцать пациентов, попавших сюда, они успешно разместили. Как же британец узнал о них и почему просил именно Тару?       Доктор Итан был встревожен. Она стояла у поста медсестер в Западном крыле и безучастно слушал, наблюдая за закрытой дверью палаты, как болтала Пенни. Мужчина тайно проверял Тару несколько раз в течение утра, пока та готовила палату для нового пациента, переставляя мягкую коричневую мебель и убирая со стен изображения парусников, которые так нравились мистеру Уитни. Медсестра то и дело взбивала подушки и начищала все возможные поверхности.       Неожиданно Итан получил жесткий тычок в плечо. - Что? – возмущенно спросил он. - Вы не слышали ничего из того, что я сказала, - возмущенно ткнула пальцем мужчине в грудь заявила она. - Виновен, - кивнул Итан, не сводя взгляда с двери палаты. - Вы беспокоитесь о Таре? – спросила Пенни, проследив за взглядом босса. - Немного. У нее не было времени на отдых, да и ведет она себя немного странно, - признался Итан. - У нее доброе сердце, - кивнула Пенни. – Надеюсь, она сможет остаться объективной, - она умолкла на пару секунд, а затем кашлянула. – Мне нужно разрешение, чтобы заполнить регистрационные формы пациентов, Итан.        Итан взял бумаги и, бросив еще один взгляд на закрытую дверь палаты, удалился в свой кабинет. Прошло чуть более часа, как приехала скорая с Уиллоу Розенберг, и доктор Дениэлс наблюдал, как Тара нежно держала новую пациентку за руку, пока парамедики катили ее в новую палату. Итан видел нежную заботу и был встревожен. Мужчина хорошо помнил разговор с Тарой, случившийся прошлой ночью, помнил растерянность и изумление, которые царили на ее лице, когда она впервые увидела фотографию Уиллоу Розенберг. Тара явно что-то скрывала. Но что?       Итан не мог сказать, что знал о Таре многое. Девушка была очень замкнутой, оставаясь компетентной медсестрой, хотя другие медсестры были общительными, что объясняло выбранную профессию. Они частенько говорили о работе и трудностях, ведь благодаря этому могли сохранять здравый ум среди неизлечимо больных и умирающих. Только не Тара. Она была тихой, умной и очень талантливой. Каждое ее действие и движение стало золотым.       Итан помнил, как проводил собеседование с Тарой на должность медсестры. Мужчина хотел отказать ей из-за возраста и отсутствия опыта, но у девушки были слишком хорошие рекомендации. Работа в хосписе связывала пациентов и медсестер, поэтому те эмоционально выгорали слишком быстро. Но Итан так заинтересовался Тарой, огромным количеством чудесных выздоровлений ее подопечных, что решил взять ее, не взирая на возраст и опыт.       За прошедший год у Тары было три пациента, каждый из которых умер от неизлечимой болезни. Итан помнил, как она в первый раз заявила, что пациент, 8-летний мальчик находится на грани смерти. Мужчина не поверил ей, но решил перестраховаться. Предсказание Тары было удивительным, семью мальчика успели предупредить, и Крис умер на руках родителей. Итан был готов счесть это случайность, но подобное произошло еще раз и еще раз. Вчера Пенни сказала ему, что Тара предсказала смерть мистера Уитни. Как она это делала?       Да, Тара провела в Лос-Ососе год, но продолжала оставаться загадкой для сотрудников хосписа. Итан попытался узнать ее, ведь внутри него зародилось сильное влечение и нежность к девушке, но мужчина был холостяком слишком долго, чтобы полностью отдаться во власть чувств, и его осторожные попытки ухаживания были отвергнуты. И теперь доктор Дениэлс нахмурился, вспоминая ту ночь, когда девушка отвела его в сторону и мягко, как говорила всегда, объяснила, что играет за другую команду. Тогда Итан все понял.       Была она влюблена в новую пациентку? Пересечет ли черту? Придется ли ему уволить ее?       И в тот самый момент, когда Итан взял новую папку в руки, то вспомнил требование британца, чтобы именно Тара вела эту пациентку. Мужчина озадаченно взглянул на фото и понял, что могут возникнуть проблемы. Тара была мягкой, любила своих пациентов, а эту бедную Уиллоу Розенберг избили столь сильно, что оставалось лишь гадать – как же она выжила. Девушка могла стать первой пациенткой Тары, которая выздоровела, если только ее смогут вывести из комы. Уиллоу была ровесницей Тары, и сердце Итана сжалось от страха. Могло ли что-нибудь помешать медсестре влюбиться в пациентку? О, да, Итан понимал риски, и хотя хоспис нуждался в таких деньгах, мужчина почти отказал британцу. Никто не стоил того, чтобы уволить Тару.       Сожалел ли он о своем решении привести девушку сюда?       Итан мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли, чтобы сосредоточиться за документах, и уже через пятнадцать минут отнес бумаги Пенни, которая пристально следила за работой других медсестер. Уиллоу должна была находиться под ее присмотром, пока Тара отдыхала. И теперь Пенни весьма заинтересовано поглядывала то на палату новой пациентки, то на кабинет Итана. Вероятно, раздумывала, почему Тара находилась в палате Уиллоу. Из-за большой оплаты, что обещал британец. К счастью, будучи руководителем Итан не должен был объяснять свои решения сотрудникам, а Пенни, хоть и являлась опытной медсестрой, не стала бросать вызов.       Когда он вручал папку Пенни, то вновь увидел, что дверь в палату Уиллоу закрыта. Итану категорически это не нравилось. И мужчина решился. Он тихо открыл дверь в палату. Палата была залита солнечным светом, который мягко протекал через шторы и оказывался на кровати и девушке, лежащей на ней. Итан мысленно благословил свои туфли, которые не издавали ни звука на чистом линолеуме, и пробрался к окну.       Мужчина стоял неподвижно, а сердце его сжалось от жалости. Уиллоу лежала на больничной кровати на чистом постельном белье, едва прикрывающем ее. Бесчисленное количество порезов, царапин и синяков поразило Итана. Тара отлично поработала: очистила их и оставила открытыми на некоторое время. Сама девушка стояла у окна, опустив голову и обнимая себя руками и рыдала так сильно, будто ее сердце разрывалось от горя. Эмоциональная часть Итана требовала броситься к ней и попытаться утешить, но мудрая понимала, что иногда человеку нужно побыть одному. Поэтому мужчина тихо вышел из палаты, осторожно закрыв дверь и задаваясь вопросом, правильно ли поступил. - Как она? – спросила Пенни, заметив выражение лица Итана. - Тара или мисс Розенберг? – нахмурился он. - Обе. - Ну, мисс Розенберг выглядит так, будто ее сбил комбайн. Я никогда прежде не видел столько порезов и царапин на теле. У Тары все хорошо, - Итан воспользовался паузой в разговоре, чтобы взять чашку кофе и удалиться к себе в кабинет, морщась при виде кучи документов, которые предстояло заполнить.       Через час Итан закончил работу и отправился обходить палаты, чтобы переговорить с медсестрами и каждым пациентом. На этот раз мужчина постучал в палату Уиллоу и тихо произнес: «Тара?»       Когда ответа не последовало, то он тихо открыл дверь и решительно подошел к больничной кровати. Тара сидела с закрытыми глазами у изголовья, прижав ладони к голове пациентки. Через шум машин, контролирующих состояние Уиллоу, Итан услышал дыхание девушек и улыбнулся.       Итан знал, что Тара делала что-то с новыми пациентами, хоть и не до конца понимал. Она пригласила доктора Дениэлса, когда представилась мистеру Уитни. Они болтали о всякой ерунде, пока Тара не спросила, может ли попробовать с ним особые упражнения. Питер был заинтригован предложением и согласился, потом закрыл глаза и старался дышать ровно и глубоко. В течение следующего получаса Итан наблюдал, как медсестра и пациент оставались неподвижны. Тара сидела с закрытыми глазами и прижатыми ладонями к голове мистера Уитни, а на их лицах появилось выражение блаженного удивления. Итан мог лишь наблюдать за тем, как те наслаждались каким-то неведомым воссоединением или общением.       И он завидовал этому общению.       Итан помнил тот случай, и теперь увидел то же выражение неземного восторга на лице Тары, хотя лицо Уиллоу, пребывавшей в коме, не выражало ничего. Поэтому доктор Дениэлс оставил свою медсестру и продолжил обход.       Когда Итан попал в свой кабинет в следующий раз, то понял, что день закончился. Свет тускнел. Мужчина посмотрел на часы и увидел, что пробило семь вечера, и это смутило его. К этому времени Тара всегда заглядывала и дразнила его, корпевшего над горой документов. Сегодня медсестра так и не появилась. Обеспокоенный доктор Дениэлс вновь оказался на посту дежурной медсестры. - Тара вышла? – спросил он Пенни. - Нет, - ответила та, сосредоточенно отсчитывая таблетки в маленькие баночки.       Итан нахмурился и решительно направился в палату Уиллоу. Тара все еще сидела у изголовья кровати, и ее пальцы прижимались к черепу пациентки, напоминая паука, тогда сердце мужчины дрогнуло. На лице девушки застыло неописуемое выражение мира и преданности, и доктор Дениэлс почти мог поклясться, что лучи божественного света исходили из ее ладоней. Итан был очарован, поэтому просто стоял и смотрел на Тару несколько минут, наслаждаясь картиной, испытывая неведомые доселе ощущения.       Подождите.       Что, черт возьми, происходит?       Обеспокоенный Итан стал свидетелем невероятного. Выражение умиротворенности на лице Тары преобразовалось в чистый ужас. Ее рот открылся в безмолвном крике, а тело неестественно сжалось.       Но еще удивительнее было то, что случилось с Уиллоу Розенберг. Рыжий цвет зародился где-то у корней волос, а потом по ним будто бы прокатилась волна, сделав их полностью рыжими. Итан непроизвольно открыл рот. Невозможно.       Это не было видением или какой-то нелепой ошибкой. Белые волосы Уиллоу стали рыжими.       Надо остановить это.       Итан бросился к Таре, сжатой и словно бы искаженной, грубо схватил ее за плечи. "Тара, пора просыпаться, - тихо рявкнул он и резко встряхнул девушку, но ее пальцы будто бы приклеились к кроваво-красным волосам Уиллоу. – Тара", - сказал он громче и потянул пальцы медсестры.       Вместо того, чтобы проснуться и отпустить голову пациентки, Тара подняла свою голову и, не открывая глаз, закричала.       В тот же момент сердце Уиллоу остановилось.       Хоть Итан и знал, что на сестринский пост сразу же придет сигнал об остановке сердца пациентки, все он закричал: «Пенни! Немедленно сюда!»       Рывком мужчина открыл занавеску, отделяющую Уиллоу от остального мира, и прижал ухо к ее груди. Ничего. В коридоре послышался шум, когда старшая медсестра звала помощь. Из небольшого шкафа в палате Пенни вытащила дефибриллятор и толкнула Итану, который быстро настроил технику, пока медсестра нанесла гель. Стремительно появившаяся медсестра, Эйприл, уже готовила инъекцию адреналина.       Ладони Тары оставались прижатыми к голове Уиллоу, по лицу текли слезы, а дыхание стало рваным. - Разряд! – крикнул Итан, прижав подушки дефибриллятора к груди пациентки. - Разряд, - повторила Пенни, и Итан применил устройство, с надеждой глядя на сердечный монитор.       Монитор молчал, продолжая пронзительно гудеть, а по его экрану ползла прямая линия. - Еще раз! Разряд! – Итан вновь прижал подушки дефибриллятора в ход. В этот раз получилось, и сердце Уиллоу начало биться. - Адреналин! – потребовал он и медленно впрыснул содержимое шприца в капельницу Уиллоу.       Потом Итан вернул шприц Эйприл и подошел к тележке с дефибриллятором. Мужчина быстро осматривал прибор, будто бы что-то искал, и лишь потом он нашел нужное и приготовил ещё один шприц.       Но подошел доктор Дениэлс к дрожащей и бессознательной Таре, протер дезинфицирующей салфеткой ее руку у сгиба локтя и ввел иголку шприца.        «Проснись, Тара», - пробормотал он, медленно нажимая на поршень шприца.       За спиной мужчины суетились медсестры, прикрепляющих приборы поддержания жизни к Уиллоу. Но Итану было плевать, его интересовала лишь Тара.       Прошло несколько минут, и веки девушки затрепетали. Тара резко вздохнула, а в ее глазах плескался темный ужас, и она резко убрала руки с головы Уиллоу, будто обожглась. Медсестра с трудом поднялась со стула, и, споткнувшись, ахнула и поднесла руку ко рту: «О, боже, Уиллоу!»       Тара рухнула на пол, и ее стошнило. - Уиллоу стабильна? – спросил Итан, наклонившись к девушке. - Да, сэр, - ответила Пенни, ее голос звучал четко и по-деловому.       Тару била сильная дрожь. - Эйприл, отведи Тару в комнату отдыха и оставайся с ней, - бросил Итан, передавая девушку в руки медсестры.       Эйприл мягко и успокаивающе провела рукой по плечу Тары и, поддерживая за талию, повела к выходу. Итан поймал взгляд, который она бросила на Уиллоу, взгляд, полный агонии. Когда медсестры покинули палату, доктор Дениэлс вернулся к работе, а в его голове роилось бесчисленное множество вопросов. - Что это вообще было? – прошептала Пенни, стоя перед больничной кроватью Уиллоу. - Я на самом деле не знаю, - прошептал Итан.       Он ушел из палаты Уиллоу только через час. Пациентка была стабильна, но мужчина хотел убедиться, что не случится нового приступа. И лишь когда пришел Джон, сменив доктора Дениэлса, тот пошел искать Тару.       Итан обнаружил ее сгорбившуюся и сидящую в любимом желтом кресле в комнате отдыха с дымящейся чашкой чая в руках. Эйприл находилась рядом. Тара подняла голову, когда вошел Итан, и он с облегчением увидел ее ясные и внимательные глаза, свободные от уродливого ужаса, объявшего их так недавно. Эйприл сразу же покинула комнату отдыха, стоило показаться доктору Дениэлсу. - Ты в порядке, Тара? – мужчина мягко сжал ладонь медсестры, когда они остались наедине.       Итан почти видел стены, стремительно появившиеся в ее глазах, после простого вопроса. - Я в порядке, Итан, - заверила Тара, пытаясь сделать счастливое лицо; но он ясно видел ее ложь. – На самом деле нам не нужна лишняя суета.       Правильно. - Суета? – тихо произнес Итан, а в его голосе сквозила угроза. – Тара, у твоей пациентки остановилось сердце, а ты… застряла где-то.       На лице девушки мелькнула грусть, но стена в глазах осталась, хотя в них появились слезы. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но Итан прервал ее. - Тара, - тихо сказал он. – Я беспокоюсь о тебе гораздо больше, чем о той девушке. Ты никогда не уходила так надолго и так глубоко. Нам нужно многое обсудить. - Не здесь, - прошептала она, а Итан видел, как ее глаза беспокойно бегали по комнате отдыха, наполненные тревогой и истощением. - Нет, не здесь, - согласился Итан. – После укола, что я тебе сделал, ты не в состоянии ехать домой. Я тебя отвезу. И там мы поговорим. Дай мне несколько минут, чтобы закончить, и я тебя отвезу домой. Подожди немного.       Итан чувствовал ее взгляд, выходя из палаты; и в его памяти пронеслись вспышки случившегося: Тара и мистер Уитни, плачущая Тара в палате Уиллоу, Тара, наполненная блаженством и миром, а затем Тара, наполненная ужасом. Он думал, (чудесные дела)       Что наконец-то узнает правду о Таре.       Через 24 часа Итан Дениэлс станет другим человеком.