These wings are made to fly.

Не привыкайте ни к кому, не привыкайте… И к сердцу близко никого не подпускайте, Чтобы потом не задыхаться дикой болью С душою рваной, истекающею кровью… Люди на многое готовы пойти ради любимого человека. Для некоторых это распространяется на что-то мелкое и бытовое, например: вынести мусор или промолчать в споре, зная, что правда на его стороне. А кто-то готов отдать всё, что имеет, и даже больше для того, чтобы этот человек просто существовал. Даже если это значит, что ему самому придётся терпеть нечеловеческие муки. Шерлок сделал всё возможное и невозможное. Когда он узнал, что Джону суждено умереть от ранения в Афганистане на руках у медсестры Мэри, которая должна была погоревать о нем несколько месяцев, а затем выскочить замуж за высокого статного адмирала, то решил, что чтобы то не стало, он этого не позволит. Мужчине пришлось перерыть всё возможные пыльные томы на бесчисленных полках Библиотеки, но труд дал свои плоды. Шерлок узнал две вещи: первое, что хоть он и не может сделать так, чтобы определённое событие не произошло, ему по силам изменить его настолько, насколько позволит ситуация. Холмс понял: Джон должен получить ранение, но оно не обязательно должно быть смертельным. И второе, не менее важное — это вполне входило в его обязанности Ангела Хранителя, что значит, Майкрофт не сможет снова пихать его носом в то, что Шерлок продолжает действовать против всевозможных правил. Хотя по факту, Архангел был прав. Шерлок был серьёзен как никогда и тщательно готовился ко «дню Х». Когда оставалось всего несколько часов до выстрела, мужчина был готов и отшлифовал свои действия до идеала. И у него получилось: прямо в момент, когда террорист нажимал на злосчастный курок, ангел вошёл в тело мужчины и изменил траекторию полёта пули всего на несколько сантиметров, со всей силы противодействуя истинному владельцу тела. Но этого хватило и роковой выстрел пришёлся в плечо. Вспыхнул огонь в дуле, а Джон упал на землю. Словно находясь в вакууме, Шерлок слышал как Мэри вскрикнула и закрыл глаза. Что-то внутри словно оборвалось и кудрявый не смог удержаться на ногах, упав на землю. В ушах громко застучала кровь и резко, словно его выбросили из воды на берег, Холмс каждой клеткой своего тела почувствовал, как тело террориста его отторгает. Ангел приоткрыл глаза и увидел как тёмный силуэт мужчины удаляется в неизвестном направлении. Вдруг оборвавшаяся нить в груди кудрявого будто сильно потянули и Шерлок почувствовал, как его собственное тело поддаётся этому притяжению. Он сел, всё ещё чувствуя дикое головокружение, но вдруг его взгляд столкнулся с его. И это было невероятно. Мужчина почувствовал, как его крылья резко раскрываются, громко хлопая при соприкосновении друг с другом. Шерлок часто моргал, не в силах сопротивляться своим порывам и осторожно подполз к лежащему на коленях Мэри Джону. Тот смотрел прямо на него, хоть и сквозь еле открытые веки и ангел мог поклясться, что Уотсон его видит. По-настоящему. Как тогда, в больнице. Шерлок затаил дыхание, склоняясь над блондином и обеспокоенно оглядывая рану в плече. Он знал, что уже совсем скоро прибудет помощь, но всё равно не мог избавиться от ноющего чувства страха, затаившегося в груди. «Что ты творишь?!» — просто кричал голос в его голове, когда дрожащие пальцы Холмса дотронулись до мягких светлых волос, выбившихся из-под тёмнозеленой каски. Дыхание ангела сбилось настолько, что напоминало череду гудков, что издает поезд при движении. Длинные холодные пальцы легонько скользнули с переливающихся золотом волос на усеянный мелкими морщинами напряженный лоб солдата, а затем осторожно обхватили всё его лицо. — Джон… Голос Шерлока слегка дрожал и был чертовски хриплым. Его голова кружилась от невероятного тепла и потрясающего запаха, исходящих от Джона. Но он практически потерял сознание, когда губы Уотсона дернулись в легкой улыбке, а его глаза смотрели точно в его душу. Но вдруг он заметил кое-что. Глаза… Глаза Джона изменили свой цвет. Глаза цвета молочного шоколада, отдающего некой золотизной на свету, на которые ангел никак не мог насмотреться уже столько лет изменились на ярко-голубые. Лицо Уотсона словно просветлело, а его глаза теперь напоминали два плещущихся океана. Потому теперь Шерлок ясно увидел, как глаза Джона медленно фокусируются именно на нём, а не на Мэри, которая всё ещё продолжала испуганно бормотать: — Боже мой… Господи… Держись, Джон… Ангел нехотя отвел взгляд от мужчины, чтобы посмотреть на медсестру, которая внезапно нахмурилась, явно заметив перемену в цвете глаз Джона. Шерлок едва удержался от того, чтобы усмехнуться, и почувствовал странную радость, словно он победил её. Но вдруг все его мысли рассеялись, когда Уотсон резко простонал и слегка пошевелился в его ладонях. Холмс испуганно посмотрел на него, увидев как зрачки мужчины расширяются от вспышки боли, причиной которой было его резкое движение. Кудрявый, склонился ещё ниже так, что его нос практически соприкасался с носом Джона, и нежно погладил кожу его щёк большими пальцами. — Я рядом, Джон… Я рядом… Шерлок сидел на высоком белом стуле и смотрел невидящим взглядом вперёд. Его сердце всё ещё громыхало в пределах его грудной клетки, а пальцы мелко дрожали. Ему казалось, что он никогда не сможет позабыть тот момент: теплая кожа Джона под его пальцами, эти глаза, впившиеся в его собственные и непрекращающийся электрический ток в его венах. Джон… Ангел ещё никогда не видел его так близко, никогда не знал этого непередаваемого ощущения на кончиках пальцев при контакте их кожи… Шерлок знал, что снова позволил себе намного больше, чем ему позволено. Знал, что эта перемена цвета глаз — явно тревожный знак. Но он ничего не мог с собой поделать и никогда, даже под пытками, Холмс не откажется от того, что это был самый невероятный момент в его теперешней жизни. Ведь именно в тот момент, он почувствовал себя живым. Кудрявый закрыл глаза, когда за его спиной громко открылась, а затем захлопнулась дверь и послышались уверенные шаги в его сторону. — Что ты творишь, Шерлок?! — прогремел голос Майкрофта, совсем как тот, что он услышал тогда. Мужчина медленно открыл глаза, фокусируясь на покрасневшем от гнева лице старшего брата. — И тебе привет. — Ты совсем с ума сошёл?! Я терпел твои выходки и твою просто сверхъестественную тягу к разрушению всех правил и самого себя, но это — переходит все границы! — Не понимаю о чём ты, — безразлично протянул Шерлок, чувствуя как дрожь, что до этого была в его руках, медленно перешла в его крылья, заставляя их мелко трепыхаться за его спиной. Майкрофт это заметил. Он устало выдохнул, падая на стул за широким белым столом перед младшим братом и проводя ладонями по лицу. — Ты изменил судьбу Джона Уотсона. Снова. — Я ничего не менял. Только немного подкорректировал. К тому же, если тебе интересно, я… — Мне глубоко всё равно какими мотивами ты руководствовался и какие правила ты исковеркал, — перебил его Архангел, грозно глядя брату в глаза, — Избежать смерти — это не просто маленькая коррекция, Шерлок. Это неприемлемо. — А что ты мне предлагаешь? Смотреть как он умирает и стоять в сторонке? — Да, — холодный, словно глыба льда, голос Майкрофта отбился от стен комнаты, заставляя Шерлока вздрогнуть, — Это именно то, что ты должен делать. Ты должен стоять в сторонке и смотреть как Джон Уотсон вершит свою судьбу. А в твои обязанности входит помогать ему в этом. — Но… — Он сам пошёл на войну. Сам решил спасти ту девушку. И как бы тебе не хотелось и что бы ты не пытался изменить, мой дорогой брат, ты — не часть его жизни. И никогда ею не станешь. Шерлок сжал челюсти, глядя на бесстрастное лицо Майкрофта. Он не кривил душой — он правда так считал. Возможно потому, Грег и поплатился своей собственной жизнью. — Шерлок, — снова этот жалостливый тон, — я знаю, что ты чувствуешь. Я был на твоём месте. Поверь, ничего хорошего из этого не выйдет. Боль, что ты чувствуешь из-за него — это наш скромный удел в их жизнях. И к моему большому сожалению, никто не сможет это изменить, братец. Потому… — Я смогу. Майкрофт еле подавил усталый вздох, когда Шерлок вскочил с места, выпрямляясь и раскрывая свои уже на половину опавшие крылья. Его глаза буквально загорелись, подтверждая мысль Архангела о том, что у его младшего брата появилась очередная безумная идея. — Я смогу, Майкрофт. Вот увидишь. Ещё секунда и Холмса младшего и след простыл. Майкрофт закрыл глаза, слегка жмурясь, а затем резко открывая их и глядя в широкое окно напротив, в котором медленно плыли тучи по розоватому вечернему небу. — Где же ты сейчас?