Bliss

Скука. Ньют сидел за своим столом, вытянув руки, и боролся с желанием разлечься прямо здесь и уснуть. За столом напротив сидел мистер Тигль и, как истинный англичанин, заполнял свой досуг книгой и чашечкой чая с печеньем. — Ты уже прочитал справочник по семьям? — мистер Тигль взглянул на Ньюта поверх книги. — Я уже выучил его наизусть, — вздохнул Скамандер. — Я проследил родословную Блэков вплоть до 16 века и знаю, кто кому кем приходится, и сколько домовых эльфов живёт в их главном поместье, и как они связаны с Малфоями и Макмилланами… — Вот как? — мистер Тигль отложил книгу и взглянул на Ньюта со всей серьёзностью. — И сколько же домовых эльфов служит Блэкам в их доме в Лондоне? — Одиннадцать — ответил Ньют, не задумываясь. — А в их загородном поместье? — Только трое. — А кто из Блэков породнился с Блишвиками? — Мисапиноя Блэк. — Вы действительно выучили справочник наизусть, молодой человек, — мистер Тигль усмехнулся и снова вернулся к чтению. — Но не думаю, что эти знания мне пригодятся в будущем, — Ньют положил голову на вытянутую руку. — Любые знания могут пригодиться. Никогда не знаешь наверняка, — изрёк мистер Тигль и перевернул страницу. — И когда твоя жизнь будет зависеть от того, знаешь ли ты, сколько домовиков обслуживали Малфоев в 1889-м, ты вспомнишь старика Тигля и пришлёшь ему один галлеон, потому что я готов спорить, что так оно и будет. — Вы преувеличиваете, — Ньют рассмеялся. Ещё несколько минут они сидели в полной тишине, пока мистер Тигль не сжалился над Ньютом и разрешил ему сходить в оранжерею. * Тесей, Дженкинс и ещё два аврора сидели в засаде. Всё должно было пройти гладко — подставной покупатель должен встретиться с Крысёнышем, и тогда они возьмут его с поличным, но Тесея не покидало предчувствие, что план покатится к чертям. Во-первых, место было выбрано довольно людное, маленькая улочка, но в самом центре маггловского Лондона. Во-вторых, подставной покупатель не был аврором, чтобы не вызвать подозрений, а в-третьих — не было никаких гарантий, что Крысёныш лично явится на сделку. Тесей и Дженкинс стояли на углу оживлённой улицы, создавая видимость случайно встретившихся знакомых. Ещё один аврор сидел на лавочке и читал маггловский «Таймс», второй — засел на крыше двухэтажного здания, просматривая местность. Тесей наблюдал за прохожими через плечо напарника, высматривая того, кто свернёт в тупик — вряд ли Крысёныш решится трансгрессировать на оживлённой местности. Мужчина в непримечательном сером пальто и низко сидящей на глазах шляпе свернул за угол дома. — Кто-то зашёл, — сказал Тесей, и оба напарника направились за угол. — Он передаёт зелье, — раздался в голове голос сидящего на крыше аврора. — Я не вижу его лица. — Именем короля и министра магии, вы арестованы! — Дженкинс выхватил волшебную палочку и бросился к стоящему к ним спиной подозреваемому… Раздался громкий хлопок. Дженкинс с криком рухнул за землю, человек в пальто, даже не забрав деньги у подставного покупателя, быстрее молнии промчался мимо Тесея и выскочил на оживлённую улицу. — Чего стоите, остолопы?! — взвыл Дженкинс. Тесей заметил кровь на его ноге. — Поймайте его! Тесей опомнился и выскочил на улицу, высматривая в толпе магглов серое пальто. — Уильям, позаботься о Дженкинсе, — скомандовал он. — Томас, куда он побежал? — В сторону Гайд-парка. Тесей рванул с места, заметив бегущего мужчину, но в толпе магглов он не мог ни использовать волшебную палочку, ни аппарировать. Томас с крыши направлял его по следу Крысёныша, пока тот не исчез из виду. Потерялось серое пальто и шляпа, никто больше не бежал, распугивая прохожих. Тесей остановился, восстанавливая дыхание, понимая, что они снова его упустили. * С больничной койки мистер Дженкинс от всей души ругал подчинённых за в очередной раз упущенного Крысёныша. Даже если это был не он сам, а его посредник, поймай они его, и стали бы на шаг ближе к развязке этого дела. Тесей неловко смотрел в пол, целиком и полностью признавая свою ошибку — Крысёныш застал его врасплох, использовав не магию, а обычный, пусть и зачарованный, маггловский револьвер. Выстрел оглушил его, волшебная пуля, естественно, попала в цель, ранив Дженкинса в ногу, и Крысёныш смог скрыться в толпе. — Тебе ещё учиться и учиться, Скамандер, — Дженкинс фыркнул, кажется, сменяя гнев на милость. — Но на этот раз я могу тебя понять, выстрел и меня застал врасплох. — Всё очень плохо? Как вы себя чувствуете? — К несчастью, несколько дней придётся провести здесь, пока кость полностью не восстановится. Гадёныш знал, куда стрелять. Вошедшая в палату медсестра с очаровательной улыбкой подала Дженкинсу чашку с чаем, и через минуту аврор уже спал сном младенца. — Это вообще законно? — Тесей вскинул бровь, наблюдая за медсестрой. Та забрала чашку, поставила на тележку и повернулась, глядя на Скамандера своими чёрными глазами. — Вы же аврор, — сказала она, насмешливо улыбнувшись. — Вы должны знать, что законно, а что нет. Это всего лишь снотворное по предписанию врача. Раздался грузный храп, и они оба перевели взгляд на спящего Дженкинса. — Меня зовут Тесей Скамандер, — представился аврор. — А меня Мэриголд Даусон, — улыбнулась девушка и протянула ему руку — Вы же присмотрите за моим напарником, мисс Даусон? — Тесей пожал аккуратную женскую ладонь. — Разумеется, мистер Скамандер. Это моя работа, — Мэриголд взялась за ручку тележки и покатила её к двери, и ленты её фартука, завязанные в аккуратный бант, ритмично закачались за её спиной. * На свете было всего три вещи, на которые Ньют мог смотреть вечно. Первая — как мама ухаживает за своими любимыми гиппогрифами. Ребёнком Ньют часто проводил время с ней в загоне для гиппогрифов, с самого детства приучаясь уважать животных и понимать их, ухаживать за ними и защищать, если того требовали обстоятельства. Мама обожала гордых гиппогрифов всей душой, они стали её друзьями, гораздо лучшими, чем болтливые соседки-сплетницы. Вторая — как пересыпается песок в песочных часах. Само по себе это было похоже на поток воды, но едва слышный шорох песка добавлял этому зрелищу особую таинственность. Было что-то роковое в том, чтобы смотреть, как падает песок, пересыпаясь из верхней чаши в нижнюю, а потом зачарованный поднимается снизу вверх, вновь собираясь в верхней половине. Ньют никогда не думал о времени, глядя на песочные часы. Он думал о песчаных морских берегах и о пустынях, в которых мечтал побывать. Ньют слушал таинственный шорох и представлял, как бредёт по какой-нибудь африканской пустыне, песчаные дюны похожи на морские волны, а глубокое синее небо усыпано алмазами звёзд, позади — проделанный путь, а впереди — путь, который ещё предстоит… Третьей вещью были кристально-голубые глаза Тесея, цвета чистого весеннего неба. Когда Ньют был маленьким, глядя в глаза старшего брата, он думал, что у Тесея вместо глаз две дырки, сквозь которые видно небо. Тесей смеялся и поворачивал голову, говоря, что никаких дырок у него нет, и тогда Ньюта переполняло искристое восхищение — он больше ни у кого не видел таких чистых светлых глаз. Как оказалось, с возрастом это восхищение не пропало. Ньют мог бы смотреть в эти глаза вечно, и он смотрел, украдкой, когда брат читал или ужинал, или рассказывал о своей работе тёмными вечерами у камина, но стоило их взглядам встретиться, Ньют тут же отводил глаза. Вот и сейчас, стоило Тесею отвлечься от газеты и поднять глаза, Ньют ловил в них осколок неба и смущённо опускал голову. — Что-то не так? — Тесей отложил газету. — Нет, всё в порядке, — Ньют помотал головой. — Я просто хотел с тобой поговорить… — В чём дело? Ньют сжал губы, не зная, как начать разговор, и решил вовсе ничего не говорить. Взмахнув волшебной палочкой, свободной рукой он поймал прилетевший мешочек с монетами — его первой зарплатой, и Тесей немедленно всё понял. — Ньют… — Я целый месяц жил за твой счёт, — Ньют высыпал монеты на стол и, пересилив себя, поднял взгляд. — Я не могу жить за твой счёт, Тесей, особенно теперь, когда нашёл работу и могу прокормить себя сам. — Ньют, перестань. — Сам перестань, — Ньют по-детски поджал губы. — Не пойми меня неправильно, я очень ценю твою помощь, но я не собираюсь сидеть у тебя на шее. Поэтому ты возьмёшь деньги. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, и Ньют прилагал все усилия, чтобы не сдаться — в конце концов, он был прав. Наконец, старший Скамандер сдался и кивнул, соглашаясь. — Хорошо, — он отсчитал из кучи несколько монет, а остальное подвинул в сторону Ньюта. — Но у меня есть предложение. — Какое? — Ньют спрятал монеты обратно в мешочек. — Сейчас ты оденешься, и мы пойдём в город. Раз уж ты живёшь в Лондоне, ты должен на него посмотреть. Ньют уставился на Тесея так, словно тот внезапно превратился в редкого радужного китайского дракона. — Правда? — в груди стало тепло, словно Ньют выпил что-то алкогольное, и тепло от слов Тесея согревало сердце. — Да. Собирайся. Их прогулка началась с Гринготтса, где Тесей обменял волшебные деньги на маггловские. Вернувшись в неволшебный Лондон, они отправились гулять вдоль серой Темзы, прошлись мимо Букингемского дворца, где несли службу караульные в красном, затем пересекли уютный Гайд-парк. Позже Тесей затащил Ньюта в магазин одежды, заверив, что скоро начнётся оттепель, и Ньюту понадобится весенний плащ — младший долго упирался, когда понял, что Тесей собирается расплачиваться за него, и их спор продолжился и после покупки, но быстро сошёл на нет. День закончился уютным ужином в обычном лондонском ресторанчике, где подавали рыбу и чипсы, клубничный чизкейк и крепкий чёрный чай. Тесей и Ньют сидели за столом друг напротив друга, и, глядя на брата, Ньют вдруг осознал, как далеко ушло их детство. Тесей больше не был тем щекастым мальчишкой с блестящими озорными глазами — он был взрослым мужчиной, серьёзным, ответственным и самостоятельным. Ньют тоже вырос, и хотя он ещё не чувствовал себя окончательно повзрослевшим, он знал, что рано или поздно и ему придётся перестать быть ребёнком. — Спасибо, — проговорил он, ковыряя вилкой свой чизкейк. — За то, что сводил меня на прогулку. На самом деле мне нравится проводить с тобой время, но я боюсь быть назойливым. Ты и так уже слишком много для меня сделал. — Я понимаю твоё стремление к самостоятельности, Ньютон, — Тесей улыбнулся. — Но поверь мне, как своему старшему брату, нет в мире ничего лучше, чем быть ребёнком. И ты вовсе не назойливый. Я едва ли тебя вижу, ты уходишь рано и приходишь поздно, а потом прячешься в своём чемоданчике… Я считаю, что нет ничего плохого в том, чтобы узнать друг друга получше, тебе так не кажется? — Я же говорил, что ты и не заметишь моего присутствия, — Ньют скрыл улыбку за чашкой чая. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что я тебя очень ценю. — И я тебя, Ньют, — Тесей с мягкой улыбкой сжал его руку, и от его тёплого прикосновения Ньют почувствовал себя на седьмом небе от счастья.