Bliss

«Мой дорогой Тесей, Надеюсь, у тебя всё хорошо. Я знаю, мы виделись совсем недавно, но у меня для тебя есть новости. Я не говорил, но миссис Айжен предложила мне отправиться с ней в Карпатский драконий заповедник — по её словам, там катастрофически не хватает людей, по известным причинам… Поначалу меня не слишком воодушевила эта идея, но в Великобритании я чувствую себя таким ненужным, что всё-таки решил поехать. По крайней мере, там от меня будет польза. Надеюсь, ты не разозлишься на меня из-за того, что я оставляю родителей одних. Поверь, они совсем не против; и не забывай, что мама и папа нас обоих заткнут за пояс, так что за них не волнуйся. Маму снова пригласили в Грецию, но она отказалась — не хочет покидать наших милых гиппогрифов. Кстати, маленькая Афродита уже начала летать, а когда бегает, то иногда врезается в деревья и смешно фыркает. Гера оберегает её, но другие гиппогрифы хорошо относятся к малютке, поэтому никаких необычных проблем не возникает. Через три дня нам должны выдать портал, который доставит нас прямиком в горы. Скорее всего, когда ты будешь читать это письмо, я буду уже далеко на востоке. Я напишу тебе, как только освоюсь, чтобы ты не волновался, что меня съели драконы. Не буду спрашивать, как у вас идут дела, зная, что ты не можешь и не хочешь об этом говорить. Я надеюсь, что у вас всё в порядке и что вы все живы — я очень за вас беспокоюсь. Буду ждать твоего ответа. Всегда твой, Ньют. 28 марта, 1915». Тесей с улыбкой вздохнул, сложил листок обратно в конверт, а конверт спрятал во внутренний карман кителя. — У тебя так менялось лицо во время чтения, что я даже не знаю, что и думать, — фыркнул Дженкинс. — Но, кажется, всё в порядке? — Да, — Тесей улыбнулся. — Ньют поедет в Карпаты, работать с драконами. — Вот уж не знаю, что хуже — война или драконы, — Дженкинс с усмешкой покачал головой и затянулся. — Когда-то я ему сказал тоже самое, — Тесей откинулся на ствол дерева и поднял голову, сквозь чёрные ветви вглядываясь в вечернее небо. — Но вы сами знаете, что хуже. В повисшей тишине был слышен лишь шорох листьев и журчание ручейка неподалёку. — Будешь? — Дженкинс протянул Тесею сигарету. Скамандер благодарно кивнул, взял сигарету и зажёг её от маленького огонька на кончике волшебной палочки. У него не было привычки курить, но иногда это становилось хорошим предлогом, чтобы заполнить тишину, помолчать и подумать. Он шёл на войну с намерением закончить её побыстрее, но война и не думала прекращаться, и теперь он уже не знал, когда наступят мирные дни. Пожалуй, разразись война в магическом мире, думал Тесей, она была бы ещё более разрушительной, но гораздо более скоротечной. Она не заняла бы годы и месяцы, всё закончилось бы быстро. Всё закончилось бы. * «Мой дорогой Тесей, Украинские драконы восхитительны! И огромны! Но помимо огромного размера и веса — а ещё огня из пасти и острых костей, но это обязательные атрибуты любого вида драконов — они совершенно неопасны. Каждый дракон в горном заповеднике отслеживается специальными чарами, поэтому мы всегда знаем, где находится каждый из них. За время моего наблюдения за ними могу сказать, что украинские драконы не любят ввязываться в драки со своими сородичами, если в том нет острой необходимости защитить свою территорию или потомство. С другой стороны, нам приходится сдерживать их в пределах очерченной магией территории, чтобы магглы не могли их заметить, а они привыкли к простору. Боюсь, со временем могут возникнуть проблемы, если ситуация на фронте не стабилизируется и русские продолжат отступать, но это гораздо занимательнее, чем накладывать на огромных зверей дезиллюминационные чары. Знаешь, в горах мы изолированы от остального мира и обитаем сами по себе. Время от времени мы по очереди посещаем ближайший городок, чтобы узнать новости от местных и закупить провизию. Здесь очень красиво, и мне бы хотелось, чтобы однажды ты тоже здесь побывал, но пока что это невозможно. Совет запретил кому-либо рассказывать о местоположении заповедника, даже волшебникам — они не хотят, чтобы драконов попытались использовать в военных операциях. Но, думаю, когда закончится война, ты мог бы приехать. Я познакомлю тебя с Сашей и Настей, с этими двумя драконами я уже успел тесно подружиться. Местные волшебники очень занятные. Для тех же самых вещей они используют совершенно другие заклинания, и, если честно, мне кажется, что их чары гораздо мощнее наших. Но выговаривать их очень сложно, и у меня даже и близко не получается. А вот они с лёгкостью выучили парочку простеньких наших заклинаний. Они совершенно на нас не похожи, но об этом я расскажу в другой раз, потому как это может занять очень много времени. Мама написала мне, что ты давно не приезжал домой. Родители очень за тебя волнуются и хотят, чтобы ты взял увольнительную и приехал к ним на день-другой, и я согласен с ними. Мне очень жаль, что я сам не могу выбраться, ведь мне нужно присматривать за двумя взрослыми драконами… Я очень скучаю по тебе. Мы с Фебом скучаем по тебе. Надеюсь, у вас всё в порядке. Передавай от меня привет мистеру Дженкинсу и остальным. Всегда твой, Ньют. 26 июля, 1915 P.S. С днём рождения. На тот случай, если вам не удалось его отпраздновать, знай, что местные устроили настоящий пир в твою честь. Под бдительным взглядом старших мне дали попробовать какой-то местный алкогольный напиток, но он оказался настолько крепкий, что я больше к нему не притронулся. Когда всё закончится, я привезу домой бутылку, чтобы ты тоже мог его попробовать». Тесей прижал письмо к груди и закрыл глаза. О, как он скучал по Ньюту. Как он бы он хотел вновь оказаться в их скромной, уютной лондонской квартирке, сидеть перед камином по вечерам, поглаживать шелковистую шёрстку Феба, сидящего на коленях, и наблюдать, как Ньют сосредоточенно работает над черновиком своей книги… Вместо этого он сидит в карауле, затаившись, словно хищный зверь, пока остальные отдыхают — сегодня они провели успешную операцию и заслужили небольшой отдых. Пожалуй, Ньют был прав, и Тесею стоило навестить родителей… Неподалёку что-то хрустнуло, и Тесей резко выпрямился, выхватив свою волшебную палочку. Он вгляделся в сумрак, но это была всего лишь белка. Она посмотрела на Тесея маленькими глазами-бусинками и торопливо побежала вниз по стволу дерева, чтобы найти упавшую добычу. Об увольнительной Тесей поговорит с Дженкинсом и остальными завтра. Он тихо сел обратно на землю, стараясь не спугнуть маленького зверька, надёжно спрятал письмо в кармане и стал наблюдать за юркой белочкой, стараясь не думать о том, что где-то идут ожесточённые бои. * «Мой дорогой Тесей, У нас очень много работы. Драконов не пускают летать далеко, и они начинают нервничать и злиться. Приходится постоянно быть начеку. Городок, который мы посещали, разрушен немцами. Миссис Айжен отправилась в Альпы, там тоже нужна помощь с драконами. Никогда не думал, что в волшебном мире так мало магов с ними работает. Зимы здесь очень суровые, именно такие, как о них говорят. Местным не привыкать, а вот мне приходится разучивать дополнительные согревающие чары. Всегда твой, Ньют. 25 января, 1916». Тесей нахмурился, вглядываясь в необычно короткое письмо. Рука сама потянулась к медальону, и пальцы сомкнулись на тёплом металле, любовно поглаживая гладкую поверхность. Немногословность Ньюта была подозрительной, и Тесей почувствовал, как внутри разрастается нервозность и переживание — всё ли у Ньюта хорошо? Или всё же что-то случилось? Он ни слова не сказал о своих любимых, величественных драконах, о том, как они переносят холод и как под ними тает снег, или как они смешно скользят по льду или скатываются по снежным склонам. Обычно именно Тесей был немногословен в своих письмах, потому что ему не хотелось говорить о том, как он подрывает железные дороги или освобождает пленных солдат союзников… Он достал бумагу, карандаш и принялся за ответ. Он постарается написать чуть больше, хотя для него это непросто, но он обязан поддержать Ньюта, что бы у него ни случилось. — Тесей, ты идёшь? — Дженкинс приподнял полог палатки и заглянул внутрь. — У нас нет времени, нам пора выдвигаться! Потом допишешь! Тесей взглянул на часы и отложил карандаш. Сжав медальон в кулаке, словно пытаясь таким образом ободрить Ньюта, он вышел из палатки. * «Мой дорогой Тесей, В прошлый раз ты не смог ответить, а я не смог рассказать тебе больше. Я был в потрясении, но не могу написать об этом на бумаге, а даже если и мог бы — я до сих пор не чувствую в себе сил об этом рассказать, даже тебе. Возможно, со временем, но не сейчас. Но с тех пор всё наладилось. Драконы справляются. Мы всегда объясняем им, почему они не могут вылетать за пределы территории, и они понимают. Злятся, но понимают. Поразительно, насколько волшебные животные могут понимать людей, если просто с ними поговорить. Немногие волшебники знают об этом, и я как никогда уверен, что обязан написать книгу о магических созданиях, чтобы это изменить. Кстати о волшебниках — местные не перестают меня удивлять! Недавно мы спускались в долину и решили погулять в роще. Была хорошая погода, и мы гуляли весь день и до самых сумерек. Но когда решили возвращаться, Андрей (помнишь, я тебе про него рассказывал раньше?) вдруг остановился и сказал, что за нами кто-то следит. Но на километры вокруг нас никого не могло быть, поэтому я решил, что он меня разыгрывает. Мы пошли дальше, но Андрей снова сказал, что за нами определённо кто-то следит. Я снова не поверил, но на всякий случай мы осмотрели местность и проверили заклинаниями — разумеется, никого не было. Но когда мы двинулись дальше, я тоже почувствовал это. Стало очень не по себе, чувство, смутно похожее на то, что ощущаешь, если пройти мимо дементора — грусть, тревога, тоска… Но дементоры здесь не обитали, а я понятия не имел, какое ещё существо могло вызвать подобные эмоции. Я рассказал об этом Андрею и по его лицу понял, что он о чём-то догадался. Он подмигнул мне, и мы пошли дальше, и хотя тревога никуда не делась, мне стало до ужаса любопытно. Когда мы вышли на опушку, он остановил меня, обернулся назад и сказал: „Видишь, там камни лежат в снегу?“ В снегу возле деревьев действительно лежали всякие камни и даже булыжники. Андрей подошёл к одному из них, что был покрупнее, и со всей силы пнул его. Камень обиженно взвизгнул, подскочил — и превратился в погребина, которого я только однажды видел на картинке в книге! Камень оказался головой, а его туловище было довольно маленьким и совсем незаметным. Андрей пнул демона ещё раз, крикнув что-то по-русски, и погребин просто убежал! „На самом деле можно было обойтись заклинанием, — сказал мне Андрей. — Но пинать погребинов куда веселее“. На секунду мне стало жаль это существо. Но я даже не думал, что простым пинком можно прогнать демона. Кажется, в этот раз я написал гораздо больше, чем в предыдущий. Я очень по тебе скучаю и волнуюсь за тебя. Пожалуйста, напиши мне. Мне безумно тоскливо без твоих писем. Всегда твой, Ньют. 8 февраля, 1916». Ньют считал русских необычными, другими и даже немножко сумасшедшими, но, что ему нравилось, так это то, что они, как и британцы, любили пить чай, поэтому дневные и вечерние чаепития были и оставались привычным для Ньюта занятием. Вечер был таким же, как и многие другие вечера, и Ньют с удовольствием пил чай и слушал удивительные рассказы своих русских коллег, когда его внезапно прошибло холодной волной. Он словно на секунду выпал из реальности, внутри него всё больно сжалось. Из расслабленных рук выпала чашка. Никто не успел среагировать, и она со звоном разбилась о деревянный пол. — Простите, — пробормотал Ньют, уставившись на осколки. Он почувствовал, что кто-то положил руку ему на плечо. — Всё в порядке? Что случилось, Ньют? — Не знаю, — Скамандер поднёс руку к груди, накрыв ладонью то место, где под тёплым свитером и рубашкой был спрятан медальон. — Просто… На следующий день вернулась сова с непрочитанным письмом.