Bliss

— Ньют? Эй, Ньют, всё в порядке? — А? — Ньют поднял голову и с трудом сфокусировал взгляд на Андрее. — Прости, ты что-то сказал? — Я спросил, всё ли в порядке, — Андрей подошёл ближе и стряхнул с плеч снег. — Может, тебе лучше отдохнуть? — Прости, — Ньют вздохнул. — Ты прав, я не могу сосредоточиться. Ты справишься один? — С сонливым драконом кто угодно справится, — Андрей похлопал его по плечу. — Аппарировать сможешь? — Думаю, да, — Ньют беспомощно улыбнулся. — Спасибо. Через мгновение он уже был в своей комнате, и снежинки на его одежде моментально превратились в блестящие капельки воды. Ньют бездумно снял тёплую мантию, за ней шапку и лёг на кровать. Пушистый Феб запрыгнул ему на грудь и ткнулся мордашкой в подставленную ладонь. Ньют не знал, что ещё он мог сделать. Как только сова вернула письмо, он написал Дженкинсу, но и это письмо вернулось непрочитанным. После Ньют написал в Министерство Магии. Ждать ответа пришлось немного дольше, но по крайней мере ответ был, хотя и не очень помог — в последний раз вести от Дженкинса были около полугода назад, но последнее письмо от Тесея пришло в начале января, всего месяц назад, поэтому ничего нового Ньют не узнал. Он также написал в Министерство Магии Франции, на случай, если им было известно больше. Ответа от них пришлось ждать долго, но он был самым исчерпывающим. За две недели до того, как Ньют отправил Тесею последнее письмо, англо-французский отряд волшебников был отправлен по другую сторону фронта, чтобы устроить массовую диверсию и сорвать запланированное наступление германский войск. Но с тех пор о них ничего не было слышно, а отправленный вслед за ними разведывательный отряд вернулся ни с чем. Ньют ответил им, чтобы они искали ещё, ведь он знал, что Тесей должен быть жив. Тесей обещал ему, значит, он жив, Ньют верил в это. Но сегодня он получил полное беспокойства письмо от родителей, и он знал, что ему придётся рассказать им всё, что удалось узнать. Скрыть правду не получится, как ни крути, и как бы Ньюту не хотелось расстраивать маму и папу, ему придётся всё им рассказать. * Терпеть боль день ото дня становилось всё сложнее, но сбежать не было никакой возможности. Тесей плохо помнил, что именно произошло. Они попали в засаду: ни сбежать, ни аппарировать. На них напали немецкие солдаты, среди которых были и волшебники, но, как ни странно, маггловские пули оказались куда эффективнее чар. Тесею попали в плечо и в ногу, кому-то прострелили голову. Последнее, что помнил Тесей — то, как один из немецких солдат сломал его волшебную палочку, а потом — темнота. Его пытали — каждый день, одни и те же вопросы, сопровождаемые жестокими побоями: кто, откуда, зачем и когда. Было больно, унизительно, хотелось рассказать всё, лишь бы его оставили в покое. Потом спрашивали про его друзей и семью, и Тесей огромным усилием воли старался пропускать все вопросы мимо ушей, но стоило ему подумать о Ньюте, как внутри всё переворачивалось от обиды и собственной беспомощности — ведь он обещал брату вернуться живым и невредимым. Но без волшебной палочки и в зачарованных кандалах он ничего не мог сделать. Солдаты, которые пытали его, были неплохо осведомлены о магии и волшебниках. За время, которое Тесей провёл в заключении в камере, он понял, что наручники не позволяют пользоваться магией, а помещение, скорее всего, было защищено анти-аппарационными чарами — наверняка, те маги, которые поймали их, позаботились о том, чтобы пленные не могли сбежать. Но даже несмотря на все принятые меры Тесей понимал, что солдаты-магглы всё равно боялись его и вымещали свой страх в оскорблениях, побоях и пытках. В то время, когда он оставался один в темнице, его руки были прикованы к стене, и длины цепи хватало лишь на то, чтобы сесть. Поэтому всё время он проводил, прислонившись спиной к стене и ощущая её влажную прохладу, которая слегка облегчала боль. Когда он был в сознании, то думал о Ньюте, а когда проваливался в беспокойный сон — видел дом, семью и чистое безоблачное небо, в котором летали гиппогрифы с белоснежными крыльями. С земли они были похожи на чаек, но гораздо больше, и летали гораздо выше, и иногда во снах Тесей летал на одном из них, подставляя лицо ветру и яркому солнцу или разглядывая зелёные шотландские холмы, рассекаемые чистыми, горными ручьями. Иногда он летал с Ньютом, и смех младшего брата мелодичным звоном заполнял небо, а его светлые волосы блестели рыжинкой на ярком солнце. Ньют широко улыбался и разводил руки в стороны, встречный ветер трепал его просторную белую рубашку. — Догоняй, Тесей, — сказал Ньют негромко, но даже несмотря на свист ветра в ушах, его было хорошо слышно. — Или ты разучился летать? — Не разучился, — фыркнул старший и прижался к сильной шее гиппогрифа. — Мы куда-то спешим? — Конечно, спешим, — Ньют повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза. — Кто успеет первым, того настигнет удача. Он развернул своего гиппогрифа и скрылся за белым ватным облаком. Когда Тесей открыл глаза, вокруг не было ни облаков, ни солнца, ни гиппогрифов. Тёмные стены, одинокая электрическая лампа под потолком, которая едва светила, тяжёлая цепь и тупая боль во всём теле. Тесей осторожно подтянулся на руках и поднялся на ноги — цепь кандалов оглушительно звякнула. Скамандер зашипел от боли, неаккуратно оперевшись на раненую ногу. Он прислонился лбом к холодной стене и перевёл дыхание — в мыслях неясными образами появлялся Ньют из его сна и что-то говорил про удачу. Он вдруг вспомнил, как Ньют подарил ему медальон в ночь перед тем, как он отправился на войну… Скамандер осторожно коснулся серебряного медальона и дрожащими пальцами открыл его. С маленькой чёрно-белой фотографии на него смотрел Ньют и ласково улыбался. Тесей тоже невольно улыбнулся, проводя пальцем по изображению. Ньют вдруг подмигнул — хотя Тесей до сих пор думал, что фотография была самой обычной, а не волшебной, — и из второй половинки медальона наполовину показался узкий флакончик с каким-то зельем. Тесей аккуратно взял его за горлышко и полностью достал из медальона — в пузырьке было зелье нежно-золотого цвета, а этикетка на пузатой части флакона гласила: «Felix Felicis». Тесей перевёл ошарашенный взгляд обратно на фотографию Ньюта — тот всё так же улыбался, словно был не при чём. — Ты спас меня, — прошептал Тесей и поцеловал фотографию. — Ты действительно меня спас. Он выпил немного зелья и спрятал его обратно в медальон. В тот же миг он понял, что ему нужно сделать, хотя раньше это казалось ему невозможным. Наручники на его запястьях не позволяют воспользоваться магией, но это было не совсем так — применить немного магии можно было на сами наручники и цепь. Разумеется, их нельзя было открыть без ключа, но Тесею это было не нужно. Слава Мерлину, он практиковался в беспалочковой магии, и теперь у него был шанс, чтобы сбежать. Сосредоточившись, он обеими руками сжал цепь и несколько раз прошептал заклинание, которое теперь не позволит снять саму цепь со стены, и если солдат, который придёт отвести его на очередной допрос, окажется достаточно глуп, он снимет с пленника наручники. Тесей не сомневался, что всё произойдёт именно так. Через минуту открылась дверь… * Ньют так и не смог написать ответ родителям. Он сидел над письмом весь день и не написал ни строчки. Он даже не знал, сколько часов прошло с тех пор, как он сел за стол, достал чистый лист бумаги и взялся за перо, но с того момента он был словно в оцепенении и бездумно смотрел в пустоту, будто не зная, зачем ему всё это нужно. Уже стемнело, и только пляшущий в камине огонь отбрасывал в комнату свет и тени. Ньют устало привалился спиной к спинке стула и закрыл глаза. Он знал, что ему нужно написать ответ, но не мог заставить себя сделать это. Переживание было настолько сильным, что Ньют попросту не мог — и он корил себя за бездействие и беспомощность. Он просидел так ещё немного, вслушиваясь в зловещее тиканье секундной стрелки и завывание вьюги, пока часы не пробили восемь вечера. Ньют распахнул глаза и ощутил необъяснимую лёгкость. Всё напряжение вдруг испарилось, вместо переживания Скамандер почувствовал облегчение, хотя и не понимал, почему. Ньют выпрямился. Недоумевая, как ему могло потребоваться столько времени, чтобы написать письмо, он снова взялся за перо. * Тесею удалось не только сбежать, но и освободить других пленных, магглов и волшебников. Среди прочих он отыскал Дженкинса, тот был в ужасном состоянии и едва передвигался. После длительного заточения свежий зимний воздух и вечерние сумерки казались чем-то божественным, но Тесей знал, что ещё не время отвлекаться на красоты природы. У них было всего несколько минут прежде, чем их хватятся, и за это время им нужно успеть скрыться. — Куда? — хрипло спросил Дженкинс, едва держась на ногах. Тесей быстро осмотрелся — вокруг был редкий лес, небо стремительно темнело, дюжина спасённых солдат едва могли идти, не то что бежать. — На север, — Тесей кивнул в ту сторону, где краешек неба у горизонта был бледно-фиолетовым. — Мы пойдём на север. И так быстро, как только возможно. Поддерживая Дженкинса, он двинулся вперёд, остальные последовали за ними. — Почему туда? — спросил Дженкинс, опираясь на чужое плечо. — Там нас найдут свои, — шёпотом ответил Тесей. — Не спрашивай, откуда я это знаю, я просто знаю. — Как тебе вообще удалось сбежать? — Мне повезло. Ветер донёс до них крики и лай собак. Тесей обернулся и смог разглядеть вдалеке мерцание электрических фонарей — за ними уже выдвинулись в погоню. Чёрт побери это всё, если бы хоть у кого-нибудь была волшебная палочка, они могли бы замести следы и скрыться, но без волшебства им остаётся только уповать на удачу. — Вперёд, вперёд, — Тесей сам едва держался на ногах, он чувствовал, как заканчивается действие зелья. Спасая пленных, он выпил всё, что у него оставалось, и теперь шансы спастись стремительно уменьшались. * — Прорицание абсолютно бесполезно, особенно во время войны, — один из магов, тот, что постарше, поднял голову и взглянул на мерцающие в небе звёзды. — Предсказание может быть только одно — все умрут, а кто не умрёт, будет страдать. — Точно, — сказал младший маг. — Хотя, казалось бы, я довольно неплох в прорицании. — Не обижайся, — старший похлопал ему по плечу. — Я не обижаюсь… Шшш, слышишь? Оба волшебника замолчали и прислушались. В полной тишине до них донеслись далёкие крики и выстрелы. — Здесь не могут идти сражения, — сказал старший. — Думаешь, командир был прав? Нашим удалось сбежать? — спросил младший. — Сейчас узнаем. Они аппарировали вперёд, а потом ещё раз и ещё, ориентируясь на звук. Вскоре они уже могли видеть сверкающие фонари и вспышки выстрелов. Оба мага выхватили свои палочки и аппарировали в гущу событий — пуля просвистела прямо над головой младшего, но тот не растерялся и стал заколдовывать местность маггло-отталкивающими чарами, чтобы солдаты сюда не сунулись. — Позаботься о раненых, — сказал он старшему. — Да это же мсье Скамандер! — воскликнул он, заметив на земле Тесея. — Мы как раз вас искали. Тесей приподнял голову, оглядываясь по сторонам. На нём кто-то лежал — это был Дженкинс, и Скамандер торопливо поднялся, опираясь руками в холодную землю. Дженкинс не двигался, и на спине у него темнело большое кровавое пятно. — О нет… — Тесей положил ладонь мужчине на плечо и легонько потряс. — Мистер Дженкинс, сэр… Чёрт, нет… Он перевернул Дженкинса на спину — тот смотрел мимо него стеклянным, мёртвым взглядом.