***
Трисс Меригольд, словно вор, выходила из города, спрятавшись под неопрятным плащом. Эта вылазка была вынужденной, и о ней не должны были знать ни посторонние, ни те, кто приближены. Чародейка шла через Биндюгу осторожно, стараясь не наступить в вонючие лужи и грязь. Скрытное перемещение было не её стезёй, и в этом она слегка завидовала новой подруге, Рее. Та передвигалась бесшумно и скрытно, даже когда сама этого не хотела. Трисс задумалась над тем, как она сейчас. Зачарованный медальон начал действовать, но чародейка не рассчитывала на такой эффект, никогда ранее не встречаясь с подобным. Перед глазами всплыло обезображенное лицо данмерки, которой явно пришлось пережить больше, чем она рассказывала. Оказалось, косметическая магия корректировки внешности, использующаяся раньше только для учениц Аретузы, что не имели прекрасной внешности, действовала странно: снимала с носителя все чары, осуществляющие смену внешнего вида тела, и только после изменяла этот вид до заданных чародейкой настроек. По крайней мере, Меригольд на это надеялась, ведь этой эльфийке действительно грозила опасность, если кто-нибудь ещё узнал бы о её серой коже и красных глазах, такую непохожесть в этом мире могли принять в штыки и о безопасности дальнейшего путешествия и поиска того, как вернуть попаданок по домам, можно забыть. Но сейчас магичке нужно было найти единственного кто понимал, что делать с Розой Памяти. Ибо просить совета у остатков Ложи не хотелось. Ведь это шло в разрез с их планами. Рыжей было тоскливо и гадко от самой себя. Она знала, понимала, что её используют. Разумеется, в благих целях, но всё же… Она не понимала, зачем и во имя чего Ложа не хочет, чтобы её возлюбленный и дальше преследовал убийцу Фольтеста. Трисс была избалованной и зависимой. Но сейчас нужно было отбросить все страхи и неуверенность, чтобы помочь Геральту вспомнить и больше не мучиться. Ведь так больно смотреть, как любимые страдают. Ещё и корявое письмо Мирины, что с рассвета пыталась поговорить с Трисс и говорила о каких похищениях лысыми ведьмаками. Было похоже, что у шатенки шок, но у Меригольд не было времени разбираться с ней. Роза, которую подарил ей Геральт, в знак любви, уже порядком поредела из-за экспериментов чародейки, а значит, времени оставалось всё меньше. Вспыхнувшая под ногами лужа, вынудила Меригольд брезгливо отскочить. Дети подожгли разлитый спирт, но Трисс еле справилась с собственным дыханием и накатившей волной ужаса. Она не сразу поняла, что сжимает на груди амулет, скрывающий уродующий её тело шрам, оставшийся после Соддена. « Нет, Содден больше не повторится. И я сделаю всё возможное, чтобы этого никогда больше не случилось» Сколько же всего случилось после того ужасного дня? Она сражалась яростно, не уступая другим чародеям, была смертельно ранена, лишилась всего и, в конце концов, умерла. Чтобы воскреснуть и жить дальше с тяжёлым грузом на сердце. И напоминающим до конца дней шрамом… Но она не хочет вспоминать. Лишь бежать вперёд, ведь сейчас, сейчас то она наконец счастлива, ведь так? Счастлива, рядом с любимым и точно знающая, что эта любовь, наконец, взаимна. Чувство вины, как червяк, начало копошить внутренности. Она лгала, чтобы сохранить свой кусочек счастья. Недоговаривала, чтобы сохранить хрупкое равновесие. И, в конце концов, воспользовалась ситуацией, впервые становясь охотником в этой игре. Но ведь она была добра и чутка, стараясь отдавать всю себя… И всё же лгала. Лгала, смотря прямо в любимые глаза. И вернуть Геральту память, это меньшее, что она может сделать, чтобы искупить свою вину. А после можно заняться насущными проблемами. Выполнить обещание, данное девушкам, свалившимся с неба, а после жить так, как получится, стараясь, стать лучше. Оберегать друг друга, пока миру не придёт конец. Мелодичный свист вывел чародейку из раздумий, она подняла голову, смотря на навесные мостики между деревьями. — Я ждал твоего возвращения. — выглядевший молодо эльф грустно улыбнулся, приветствуя на своём посту рыжеволосую магичку. — Мне нужна твоя помощь, Седрик. Ты вырастил эти розы, ты и знаешь, что с ними делать.***
Геральт из Ривии и Рея из дома Телвани не пошли с Йорветом сразу, не для того, чтобы поговорить о статусах и цветочках. Оба, как закалённые в боях воины, знали, что боя не избежать. А когда ты собираешься хватать Убийцу Королей, нужно подготовиться, как следует. Чтобы в этот раз, он не надул их, как детей на ярмарке. Да, терять время нельзя, на кону стоят не только жизни близких, но и успех всей операции, но с остервенением бросаться в, скорее всего заранее заготовленную ловушку — не стоило. Обмундирование было проверено, количество эликсиров и запасов зелий тоже. Мечи вновь чисты и как прежде остры. Рея, на всякий случай, надела на спину колчан, полный железных стрел, и повесила за спину зачарованный на паралич лук. Убивать никого нельзя, главная цель — схватить, обезвредить и доставить для суда. Всё следует делать по закону, чтобы очистить себя от лживых обвинений. Довакин это понимала, Геральт тоже, пусть и не был уверен в том, что сможет вовремя остановиться, и утешал себя мыслью, что Роше хватит и обезглавленного трупа, в случае, если всё пойдёт не по плану. На поясе данмерки висело уже два одноручных даэдрических меча. Йорвет ждал их на приличном расстоянии от руин. Воительница с едва заметным раздражением убрала меч за пояс, чтобы не нервировать незримую охрану на деревьях. Между друзьями и атаманом разбойников был уступ и Геральт полез первым, развернулся, чтобы подать Довакин руку, но она уже ловко забралась следом, не заметив акта взаимовыручки. Эльф криво ухмылялся, сложно было понять, волнуется ли он, но, кажется, на него благоприятно влиял факт того, что ведьмак и его подруга держат свои обещания. — Мы разыграем спектакль, — начал Йорвет, когда спутники подошли к нему. Рея услышала ребяческие нотки в его твёрдом голосе, и едва не решила, что командиром белок, которого все боятся, является слишком юный и озорной мальчишка. « Хотя все мужчины дети. Он взволнован, жаждет действий. И кары для виновных». И вновь эльф продолжил, обращаясь только к ведьмаку. « Ага, а девочек мы в свои мальчишечьи планы не берём, а раз увязалась, значит, не будем обращать внимания. Всё с вами ясно» — Ты скажешь Лето, что поймал меня и отдаёшь в его руки. — А ты? Геральт же не заметил ничего подобного, беря на веру план стоящего перед ним эльфа. Рея старалась дышать медленнее, чтобы не нервировать себя ещё больше. Она просто сделает своё дело, и вся эта чепуха скоро закончится. — Я буду безоружен, со связанными руками. Если вы говорите правду, он себя выдаст. «Чёрта-с два!» подумала данмерка, и возможно по тому, как она дёрнулась, Йорвет заметил, что она явно имеет что-то против. Но в голове воительницы уже потоком бежали мысли. Ни она, ни Геральт не дадут Лето уйти, и весь план пойдёт насмарку, если Убийца Королей не выдаст себя, скоя’таэли не дадут им схватить нужного ведьмака. А значит, будет бойня, и они могут погибнуть. И весь план Йорвета держится на актёрской игре предателя. Глупость, да и только. Но ради этой глупости, глава эльфов рискует своей жизнью. Неужели он думает, что в случае прохождения Лето проверки на вшивость, сможет уцелеть, будучи безоружным рядом с Геральтом и самой Реей, что демонстративно обвешана лучшим своим оружием? — Я вам, разумеется, не верю, — прищурившись и смотря на воительницу, произнёс эльф — Мои люди будут нас прикрывать, и если вы начнёте делать глупости… — Я понял. — твёрдо произнёс Белый Волк, не намереваясь выслушивать, какую расправу подумывает учинить над ними Йорвет. Но сам эльф был другого мнения, его рот растянулся в слишком неестественной, садисткой улыбке. — Неет. Если ты начнёшь глупить, они намажут тебе лицо мёдом и положат в муравейник, и ты будешь выть так громко, что услышат даже всадники бурь. — Скажи, — подала голос Рея, профессионально сдерживая улыбку от представлений, как будет учиняться «расправа» описанная Йорветом, причём только для ведьмака, — Ты всё делаешь с такими сложностями? Можно было бы просто заставить Лето признаться. — Aed f’haeil moen Hirjeth taenverde. — Слегка нагнувшись, ответил он. Довакин сжала кулаки, выслушивать оскорбления на другом языке ей было омерзительно противно. Ситуацию спас Геральт, кинув быстрый взгляд на свою спутницу, и поняв, что та и так готова взорваться, он поспешил перевести слова атамана, но так, словно это он не был уверен в том, правильно ли понял сказанное. — Завоёвывай не силой, а слабостью? Йорвет сжал челюсти, выпрямился, уперев взгляд единственного взгляда на ведьмака, и с каменным лицом демонстративно захлопал в ладоши. Геральт отлично перевёл внимание атамана с Реи на себя, на что сама Довакин подумала, что слишком уж саркастичны эти хлопки. И что ей стоит быть сдержанней. Хотя боль от ответственности и негодование из-за собственных промашек почти не оставляли шанса на трезвую голову. Но вот она здесь, так близко к тому, чтобы, наконец, решить эти проблемы, и ей нужно, во что бы то ни стало сдерживать свой легко воспламеняемый характер. Оставаться хладнокровной. Глубокий тихий вдох и такой же медленный выдох. — Именно. Идём. И пока Геральт связывал эльфу руки за его спиной, Рея медленно поправила на себе обмундирование. Меч Йорвета забрал ведьмак, на что воительница едва заметно качнула головой. Они здесь главные, пусть делают, что решили, а она, так и быть, прикроет спину. Это не укрылось от взгляда эльфа и по этой, или еще, по какой причине, как только они двинулись к руинам он решил их предупредить, словно они были частью его команды и… Не рассчитывал на то, что обвинения окажутся ложными. Именно это заставило Довакин подумать над тем, что не такой уж Йорвет плохой. Не пламенные речи, произнесённые на той поляне ранее, о свободной жизни для угнетённых Старших Рас, о надежде и благородных целях, для которых нужно делать не очень благородные вещи. А именно то, что в конце, он отнёсся к ним как к своим, показывая это всего лишь одной фразой и поступком — позволить вести его, безоружного, как наживку. Такая самоотверженность всегда привлекала героичную Драконорождённую в других. — Будьте внимательны. Лето невероятно быстр.***
Роза чувствовала себя ужасно, прекрасно осознавая, что это всё простуда. Как же плохо болеть в мире, где нет пенициллина! В своём мире ей было бы достаточно выпить пару таблеток и какой-нибудь антигриппин, но здесь же… Болезненная и слабая по своей натуре, брюнетка очень боялась, что могла подхватить воспаление лёгких. И как его лечить в таких условиях? Связанная, хватающая остатки тёплого воздуха от потухшего костра, и абсолютно точно одинокая. — Ааах… Вымученный, но благодарный стон сам срывается с лопнувших от температуры губ, когда на мокрый от пота лоб ложится холодная повязка. Ещё несколько секунд Роза пыталась поверить в то, что кто-то сделал и наложил на её голову холодный компресс. — Ты была там. Помогала спасать от Лоредо. — Он мёртв. Этот ублюдок мёртв… — Роза ответила на Старшей речи смешанной с общим языком, слегка мотая головой, чтобы отогнать наваждение о жирном извращенце, пытающимся дотянуться до неё и… — Да, твоя подруга убила его. Спасла меня и девушек. Я благодарна. Роза зашлась кашлем, и постаралась сжаться и отвернуться, чтобы не кашлять на единственного, кто проявил к ней сочувствие в этом месте. Эльфка так же отвечала смешанным жаргоном, не совсем понимая, что девушка понимает, а что нет. С жутким акцентом, тихим и хриплым голосом пленница что-то попросила. И эльфка услышала и поняла просьбу прежде чем брюнетка вновь повторила её. — Ммм… Попить… Можно? — Маленькими… Глотками. И прежде чем губ коснулись края дорожной фляги, Роза, слабо улыбнувшись, отшутилась, приподнимая голову. — Другими и не остаётся, когда горло разодрано. — Ты ранена? — с удивлением спросила молодая эльфийка. Брюнетка только сейчас открыла слезящиеся глаза и увидела её прекрасное, слегка запачканное в грязи лицо. — Нет, но от кашля… Не важно. Спасибо за… за всё. Незнакомая эльфийка удивилась. Сама она никогда бы не стала помогать пленным своего командира, но почему-то чувствовала, что должна что-то сделать в благодарность за то, что её не бросили в том доме. — Арианэт, что ты делаешь с этим человеком?! Другой женский голос окликнул их, и Роза, стушевавшись вновь вся сжалась, готовая к тому, что её вновь ударят по ногам, а может и не только. Она не хотела доставлять проблем ни себе, ни эльфке, что решила сжалиться и помочь. Кричавшая на Старшей Речи эльфийка подошла к ним. — Малена, нет ничего хорошего в том, если она умрёт у нас. — Тебе какое дело? Ты бы, не задумываясь, всадила бы ей стрелу в глаз, увидев за милю. Что с тобой творится?! Арианэт поднялась с земли, вытирая ладони друг о друга и с лёгким прищуром, то ли от солнца, то ли от мысли о том, что собирается сказать. — Она и её подруга помогли мне. И тебя её подруга спасла, я знаю. Если мы так относимся к тем, кому должны… — Это люди отняли у нас всё, а мы им должны?! — Но не она лично. Ты сама слышала, она предупредила Йорвета о готовящейся засаде, чтобы наши не погибли. — Возможной засаде. И Йорвет ей не поверил. Он не верит, что кто-то кроме магов народа Ольх может предсказывать будущее. — Ты не можешь отрицать, что должна этой… Рее. Как и я. Мы ничем не лучше людей, если будем жить как звери, не чтя заветов и не отдавая долги. Малена, я вижу по твоим глазам, что ты понимаешь, о чём я. Меньшее, что мы можем сделать, это облегчить страдания этого создания. Малена молчала, Роза слышала лишь их дыхание, а может ей показалось. Но что точно не показалось, это звук вытащенного из ножен кинжала. Брюнетка слабо дёрнулась, когда сверху на неё сели, вынуждая не двигаться. Эльфка шикнула, когда девушка предприняла попытку вырваться и отодвинуться подальше от острой стали, что коснулась её запястий. — Хватить копошиться, как червяк! На этих словах, остриё кинжала коснулось горла связанной девушки. Роза сглотнула, застыв и смотря на Малену глазами, полными ужаса и страха. Лицо эльфки исказилось, словно от боли и презрения, а после был то ли рык, то ли вымученный вздох, когда она отняла кинжал от гортани пленницы. Роза зажмурилась. Не хотела видеть, как её режут за неподобающее поведение или ещё какие нарушения. Успела лишь подумать о маме, которая потеряла вторую дочь, чьё тело не найдут даже спустя десяток лет. Послышался тихий треск и девичий вздох.***
Pov. Rose из дневника.* Я никогда его не любила, не по-настоящему. Рядом с ним не дрожали мои колени, а от прикосновений не было тугих узлов в низу живота и мурашек по коже. Я знаю, какого это, так как когда-то переживала это, но это было давно. Он всегда был лишь… компаньоном. Прекрасно зная, что он влюблён и любит. Но я ничего не чувствовала, и оставалась с ним… Чтобы не оставаться одной. Я прекрасно знала, что поступаю с ним не честно. Живя в моей квартире, я вру ему, что снимаю её и мы якобы платим ренту пополам. Зачем мне эти деньги при моей хорошей работе? Я не знаю. Просто хотелось исключить возможность того, что он со мной из-за площади. И его деньги меня не интересуют, от слова совсем. Его работа приносит слишком мало денег, ему едва хватало бы на еду, если бы он снимал квартиру в одиночку. Я же, зарабатывая в три раза больше, почему-то продолжала брать с него плату за « съёмное жильё». Наверно эта ни с чем не связанная меркантильность гложет меня сильнее, чем я думаю. Нужно будет обсудить это с моим психологом, когда если я вернусь, в чём я сомневаюсь. Я боюсь, что не справлюсь с возложенной на меня ответственностью. Мы поругались с Реей. Разумеется, она не одобрила наш с Мирой план. А мы просто хотим избежать разгрома нелюдей во Флотзаме… Ведь если Лоредо останется, а Геральт точно не отдаст Йорвету меч, значит погрому быть. А я не могу оставаться безучастной, когда есть возможность этого будущего избежать. Ещё бы сберечь побольше эльфов, чтобы Верген не пал, но… Я точно не осмелюсь пойти в лес и самостоятельно поговорить с этим психом. Хотя разве я сама не псих? Я уже ни в чём не уверена, настолько мне страшно. Мне бы хотелось верить, что я сошла с ума на почве переживаний, и всё это мои галлюцинации от антидепрессантов. Но это не так. Хотя откуда мне знать, ведь раньше галлюцинаций у меня никогда не было, как и шизофрении. Затяжные депрессии, попытки суицида на этой почве, да, но чтобы такое… Никогда. А Мира продолжает верить в то, что это игра. И после смерти будет лишь Game Over и возврат домой, в свои тела. Я пыталась её переубедить, но у меня не получается. Я скучаю по музыке. Как бы мне хотелось, чтобы здесь был плеер. Я скучаю по маме, и очень волнуюсь. Боюсь, она не переживёт потери ещё одного ребёнка. Смешно, но я подумала, а вдруг Вера тоже могла, как и мы, просто попасть в другой мир? Возможно даже в этот и я встречу её, уже повзрослевшую… Ведь « без вести пропавшие» не всегда мертвы. Мне очень хотелось бы в это верить. Глупая надежда на то, что может быть я всё же смогу её найти. Мне нельзя быть глупой и делать глупости. Но мне так страшно. И так одиноко. Я надеюсь пережить это и вернуться. Смешно, но мне кажется, без меня дома всё разваливается. Как у родителей, так и у парня. Может у меня ещё и повышено чувство собственной важности? Я не уверена, что они справляются. Уже месяц прошёл, скорее всего уже пришли квитанции на квартиру. Интересно, он разберётся как их оплачивают? Скорее всего, да. А может, и не будет платить, узнав, что собственница я. Расстроится моей меркантильности. Скорее всего… Найдут завещание, составленное мною в 18 лет. Вступить в права не успеют, ибо мёртвой меня объявят через пять лет, а если я доживу и выберусь… Я выберусь раньше этого срока. И почему меня успокаивают мысли об этом? Возможно я и вправду бесчувственная тварь, видящая перед собой лишь цифры, а не чувства других. Но мне легче от этого. А тут… Тут нет цифр. Есть лишь злые люди и необходимость выживать и отбиваться. И вот, мне снова страшно. Интересно, а если вдруг моя теория верна и Вера просто оказалась в другом мире. Было ли ей страшно? «капли» Разумеется да. Ей было всего 14, когда она пропала. 10 лет прошло уже. И вряд ли с ней был кто-то типа Реи, чтобы помочь. Она мертва. Нечего тешить себя глупыми надеждами, Роза!!! «капли» Я просто хочу верить в лучшее. Хочу, чтобы всё было хорошо и просто. Я хочу домой. Но для этого нужно как следует поработать. Я должна… « горелые края дешёвой бумаги»***
Когда всё пошло не так? Довакин отражает удар и отталкивает противника ногой подальше от себя. А почему, собственно, все решили, что в этом плане хоть что-то может пойти правильно? Арбалетный болт врезается в землю, совсем рядом с сапогом данмерки, но та не успевает оглянуться. В мешанине едва начавшегося боя, когда непонятно кто на кого бежит с оружием и кого нужно прикрывать, сложно ориентироваться. Выбрав для себя золотую середину, воительница лишь парирует удары качественной стали и уворачивается от самодельных стрел. Появление Синих Полосок, вместе с их капитаном Верноном Роше, было неприятной неожиданностью. Лето собрался бежать, скоя’таэли начали в них стрелять, кто-то из бравых темерских солдат так же забыл, кто друг, а кто враг, в их глазах читалась только ненависть и готовность убить как можно больше эльфов. — Дай мне мой меч! Требовательный крик Йорвета, что уже избавился от своих пут, обращённый к Геральту. Но ведьмак, вместо того, чтобы помочь безоружному, или хотя бы просто оставить всё как есть, бьёт кулаком в его гортань, попадая в кадык. А после сцепляется в схватке с Лето. Йорвет падает, сгибаясь пополомам от удара, боли и осознания своей ошибки. — А ну встал. — Одноглазый видит, как перед ним упал острый меч с зазубринами, весь чёрный, с красными прожилками. — Уводи своих людей, пока они не погибли. Подняв взгляд, он видит воительницу, что не даёт солдату в сине-белом добить потерявшего равновесие главу Белок. Рея никого не убивает. Отходит, оставляя Йорвета одного, но уже не безоружного. Уходит в сторону, где сражаются ведьмаки, отражая от себя удары, как эльфов так и специального подразделения, ведь они так и не поняли, на чьей она стороне. Не считали нейтралитет в этой ситуации возможным. — Взять убийцу короля! Слышится крик Вернона Роше, что уже расправился с одним из эльфов из подразделения Йорвета. Сам капитан недолго решал, на кого обрушить свой гнев сейчас. Йорвет как раз обратил на командира специального отряда своё одноглазое внимание. — Рея! Слабый девичий крик потонул в лязге мечей, шуме битвы и предсмертных хрипах. — Рея! Не убивай их! Нет! Время ненадолго остановилось для Довакин, когда она оборачивалась на своё имя. Земля под ногами дрогнула. До упавшей от бессилия Розы, что вбежала, едва ли не в гущу сражения, было добрых двадцать метров. Да и к тому же в окружении большинства скоя’таэлей, что отступали, под натиском темерской армии, сталь у которых, была в не сравнении лучше. И эльфам пришлось выбирать новые позиции для обстрела людей. Грянувший гром отвлёк внимание большинства сражающихся. Довакин отскочила от начавшей проваливаться вниз земли, и, закончив кувырок, выставила вперёд ладони, выпуская из них магию огромной силы. Появившийся щит разделил пространство руин на две части, аккурат на две стороны враждующих, сдвинув эльфов и людей по разные стороны поляны. Стрелы, пущенные секундой ранее, встретив невидимую преграду, посыпались вниз. Эльфы и люди замерли в изумлении. Лишь один человек двигался вперёд, по пути убрав меч в ножны, спеша к той, которую едва не раздавили тяжёлые сапоги вояк. — Дура! Но Рея не слышала ругательств в свою сторону. Перед ней был лишь один образ и одна задача — вытащить брюнетку из этого столкновения интересов. И пока она подбирала на руки подругу, с другой стороны щита в наступившей тишине, послышались последние фразы из разговора между Роше, и стоявшим над ним в качестве победителя Йорветом. — … Va fail, Вернон Роше. — Ты совершил ошибку, Йорвет. Я найду тебя! Но подняться без посторонней помощи, капитан уже не мог. Рея ощутила на себе взгляд атамана, что прикрывал отступление своих бойцов, оставляя свою часть поляны пустой, за исключением трупов и раненого Роше, чью жизнь он пощадил, отдавая недавний долг. Довакин стойко выдержала этот взгляд, держа на руках съёжившуюся бледную девушку. Эльф послал ей кивок, кривой улыбки она уже не увидела, получив лёгкий тычок острием меча в плечо. Развернувшись и являя Синим Полоскам свою ношу, Довакин не стала удивляться тому, что ей угрожали оружием, которое она сама им дала. Почему-то так постоянно и выходило, кого бы не вооружала данмерка, это оружие всегда обращали против неё после. — Bite gurze. — прошептала она, и барьер дрогнул. Некоторые кинулись к раненому капитану, кто-то в погоню за Белками, но большинство остались на своей половине, не пуская воительницу идти дальше. — Отставить. Надо найти ведьмаков и забрать голову убийцы. Мы здесь за этим. Фен! — Роше пришлось прикрикнуть, когда его вели уже рядом с бОльшей частью оставшихся в живых полосок. — Оставь её, это приказ. Стальной меч нехотя и очень медленно опустился от горла воительницы, едва не задевая лежащую на руках оборванную потеряшку. Довакин сделала несколько шагов в сторону леса, когда ей в спину, прилетела стрела, застревая в лопатке. Замерев на несколько секунд и слабо покачнувшись, данмерка продолжила путь в сторону города твёрдым и уверенным шагом. Лишь там она поймёт из уст ахающих крестьян, что стрела скотаельская. Но ей было всё равно. Роза горела огнём на её руках, и нужно было поскорее донести её до тёплой кровати. А там недолго заняться и собственными ранами. Взобравшись по ступеням, дверь в их с подругами комнату открылась. Мира была бледна, пропустив внутрь эльфку с брюнеткой на руках, и заговорила лишь, когда девушку уложили в постель. — Трисс похитили. Послышался тяжёлый вздох из-под шлема, прежде чем этот шлем был аккуратно снят здоровой рукой.***
— Геральт бесится. Мира говорила тихо, промачивая холодной тряпкой лоб метающейся в горячке Розы. Рея что-то смешивала на рабочем столе, едва ли обращая внимание на то, что происходит вокруг. А может и специально игнорировала попаданку. Шатенка посмотрела на вытащенную из тела Довакин стрелу. Сглотнула ком, вспоминая кровь, сочившуюся сквозь кожаный доспех соловьёв. Но Архимаг быстро залечила эту царапину на своём теле. Мирина всё равно не могла понять, как можно было пройти половину леса и города с торчащей стрелой чуть выше лопатки, и считать это царапиной. Но потом вспомнила, что это далеко не первая стрела в теле Довакин и что с ней случались вещи и похуже. В соседней комнате, бывшей комнатой Трисс и Геральта, в очередной раз, что-то прогремело. — Рея, пожалуйста… Он же не справится! Эльфка высыпала растолчённый в ступке порошок в чашку и не моргнув и глазом подожгла чашку заклинанием. — Пожалуйста! Белые как молоко волосы всколыхнулись от движений девушки. Рея резким шагом подошла к кровати, на которой тяжело дыша и хрипя от болезни, лежала Роза. Довакин отодвинула одеяла, серые пальцы были обмакнуты в фиолетовую странно пахнущую мазь и начали плавное и нежное движение по груди брюнетки. Мира стояла рядом, игнорируемая, но желающая, чтобы её услышали. — Седрик погибает в лесу, скажи Геральту, чтоб шёл по кровавому следу от комнаты Шеалы… Резкий взгляд красных глаз, явно злых и сосредоточенных, вынуждает шатенку не продолжать. Челюсть данмерки пошевелилась, словно та собиралась сказать что-то очень очень нехорошее, но она не стала. Обращая всё своё внимание к больной девушке в постели. Когда мазь была размазана, Архимаг произнесла тихое заклинание и поднялась с кровати, одевая свою уже почти родную форму, в виде шлема и перчаток. — Как только очнётся, дай ей выпить это. А после пусть спит. — Ты поможешь ему? — Я вернусь, как только смогу. Смотри за ней, и тебе же лучше, если выполнишь мои указания. — Я пыталась её предупредить, но она меня не слушала!!! Срывающимся на плач голосом прокричала Мира, но дверь в комнату уже закрылась, оставляя девушек наедине. Рея встала в открытом проёме двери в комнату Геральта и уже пропавшей Трисс. Ведьмак что-то искал в бумагах, его глаза остервенело бегали по строчкам. Довакин позвала его, мягко. — Геральт. Но Белоголовый не обратил никакого внимания на собственное имя. — Геральт. Вряд ли ты здесь что-то найдёшь. Но бумага и вещи чародейки продолжали лететь в разные стороны. Данмерке пришлось подойти и положить руку на плечо приятеля, чтобы привлечь его внимание. — Что-то мне подсказывает, что она была в комнате Шеалы, когда за ней пришёл Лето. Он ранил Седрика, по крови мы сможем найти его и узнать, что точно произошло в том месте. — А может твои подруги нам всё расскажут и не придётся бегать? — Геральт, ты зол. Я понимаю, но ты сам знаешь, что так будет правильно. — Я уже ничего не знаю. — Пойдём, здоровяк. Мы найдём её. И с ней всё будет хорошо. Давай, не хочу, чтобы тебя кто-то видел в таком состоянии. Ведьмак поднялся без помощи. Взгляд его глаз был твёрдым и решительным. В благодарность за выведение его из прострации и ставшего бесполезным занятия, он лишь кивнул. Но Рея его поняла и без слов. Они нашли Седрика в лесу. Эльф лежал в корнях большого и старого дуба. Едва дышал. Довакин встала рядом, в отличие от Геральта, что присел и придерживал голову брюнета. Старый Сидх выдавил улыбку на мертвенно бледном от потери крови лице. — Caedmill, Gwynbleidd…Rei… Я уже не чувствую боли… Я всегда… Хотел умереть среди деревьев. Выглядел эльф плохо. Рея, да и Геральт, понимали и чувствовали, как над хранителем леса повисла метка смерти. Довакин хотела было остановить Седрика от дальнейших разговоров, но ведьмак заговорил первым. — Что произошло, Седрик? Откашлявшись, и ещё сильнее прижимая рукой рану на груди, бывший скоя’таэль начал говорить. Хрипло, слабо, но он сообщал так нужную сейчас ведьмаку информацию. — Трисс попросила помочь. Я убил Dh’oine, который охранял дверь, и мы взломали её… — Рея закатила глаза под шлемом, видела она эту грубую работу неопытных взломщиков, но и дальше делать перед самой собой вид того, что состояние эльфа её не беспокоит, было бессмысленным. Она чувствовала к нему симпатию, и если бы всё сложилось иначе, то может он и не лежал бы сейчас здесь, в своём лесу, истекая кровью, и лишь по этой причине рассказывая то, что Геральту необходимо знать. — Я убил ещё Dh’oine. — Я знаю. — Геральт, как и Рея, видели тела в комнате Шеалы, к тому же рассказ бордель-маман был более, чем красноречив. — Где Трисс? Что произошло? — Пришёл ведьмак… — Довакин нервно сглотнула, когда Седрик продолжил отвечать на вопросы Белого Волка. Ведь то, что им не удалось поймать Убийцу Королей в лесу, есть полностью вина их самих. Не нужно было думать о битве Синих Полосок и Белок, нужно было помочь Геральту схватить Убийцу, и этого всего не произошло бы. — Он бросился на нас. Я пытался защитить Трисс, но он слишком быстрый… Он ударил Трисс, она не успела произнести заклятие. Он знал, как бороться с чародейкой… Потом велел ей запустить мегаскоп, сказал, что нужно в Аэдирн, к Вергену — это краснолюдское поселение… — Архимаг заметила, как глаза эльфа покраснели, от лопнувших сосудов. Седрику было тяжело не то, что говорить, но и дышать, но он делал большое усилие, чтобы помочь им хоть в чём то, пусть и в последний раз. Рея сложила руки на груди и оглянулась по сторонам. Ещё не хватало, чтобы на них напали местные… Да кто угодно. Ей было тяжело наблюдать за смертельно раненым. — Трисс сказала, что это безумие, что нет координат… — эльф мотнул головой и болезненно сморщился. — Он так посмотрел на неё и говорит: « Ты уж постарайся, потому что тебе идти первой, а я буду за тобой» … Потом, я потерял сознание, когда очнулся… Их не было… Я знал, что умираю. Лес меня зовёт… Губы Седрика посинели, красивое лицо посерело. Девушка тяжело выдохнула, призывая себя к спокойствию, чтобы голос не звучал как у маленькой расстроенной девочки: — Зачем, Седрик? Зачем ты в это впутался? — А ты? — со слабой улыбкой спросил эльф. — Иногда просто так надо… Я говорил, что у меня бывают видения? Поэтому я и пью. За хмелем ничего не видишь, ничего не чувствуешь… Рея сняла шлем и перчатки. Села рядом, взяв руку Седрика в свои ладони. Смотрела прямо на него. Эльф увидел перед собой её красные глаза, серую кожу, всё как в ведениях, только теперь… Теперь он не боялся, как раньше. Знал, что всё так, как и должно быть. — Тихо, Седрик. Всё будет хорошо. — А теперь я всё вижу. — его губы дёрнула слабая улыбка, но она тут же потухла. — Ты должен вернуть память, — обратился хранитель леса к Геральту, — Только так ты поймёшь, кто и зачем убивает королей Dh’oine… — Как это сделать? — жестокий вопрос, но такой необходимый, Рея это понимала, но всё же было гадко думать, что ведьмаку всё равно на состояние Седрика. Девушка сжала холодную как лёд ладонь эльфа, провела рукой по чёрным волнистым волосам, в успокаивающем жесте. Проверяла есть ли ещё ранения на теле эльфа. — В Аэдирне… в месте, заражённым чёрной магией, духи умерших выйдут на великую битву. Спаси их души, и вернутся воспоминания… Седрик замолчал резко, по закрытым глазам и учащённому пульсу, Рея поняла, что он потерял сознание, но ненадолго. Его глаза открылись, заметались, словно он не помнил где он и как тут очутился. — Что это? Лес… Они здесь… Неожиданно раздались десятки птичьих голосов. Довакин и ведьмак оглянулись, увидев, что к их месту подходят разные, безобидные лесные звери. В лучших традициях волшебных сказок. Рея закатила глаза и, отняв руки от головы умирающего Сидха, достала из мешочка зелье. — Они пришли посмотреть, как их хранитель ломает комедию. Геральт, подержи ему голову и дай выпить это. Немой вопрос, с оттенком ужаса и полного не понимая, отразился на лице ведьмака. — Это обычная не глубокая рана, органы не задеты, но кровь он теряет медленно, иначе уже давно бы умер. Делай, как велю, хорошо? Убрав окровавленную руку с места раны на животе эльфа, Архимаг приложила к ножевому отверстию свои ладони. Произнесённое заклинание « Лечения» засветилось, согревая эльфов и отчасти ведьмака изнутри. Рана зарастала, сращивая вместе повреждённые внутренние ткани, а после и кожу. На одежду эта магия не распространялась, но Рея думала, что это не сильно огорчит хранителя леса. Геральт в это время, послушно поил Седрика неопределённой жидкостью из розовой бутылки. Сидх закашлялся, подавившись зельем, Довакин кинула на них обеспокоенный взгляд, и убрала руки, потушив заклинание. — И ты снова помогла нам, Aenyeweddien — слабо, но, уже более уверенно улыбнувшись, произнёс Седрик. Розовый цвет лица постепенно возвращался к нему. — А ты снова обзываешься. — Рея показала мужчине язык. — Геральт, помоги поднять его. Отлежится и сможет снова заниматься своим лесом. Эй вы, зверята, а ну бегом отсюда, пока я лук не достала. Знаете, какая я голодная становлюсь, после этого заклинания?! Рея с довольным видом хмыкнула, наблюдая за тем, как от её хлопков лесная братия начала убегать. Снова надев спасительное обмундирование, девушка начала торопить возившегося с ещё пока слабым эльфом, ведьмака. Ведь у них теперь дел невпроворот. Хотя, словно раньше, их было меньше.***
— Ммм…. — Проснулась, наконец? На, попей. Станет легче. Роза едва открыла глаза, поднимаясь в кровати, как ей уже всунули в руку деревянную чашку с чем-то горячим. — Сколько… Сколько я спала? — Где-то 12 часов. Сейчас ночь. Как ты себя чувствуешь? Только сейчас брюнетка поняла, что с ней говорит Рея. — Я то в порядке, а ты как? Там же была бойня и тебя… — Хах. Не думай об этом. Всё обошлось. — Вы поймали Лето? Но данмерка не ответила, жестом вынуждая девушку выпить содержимое чашки. Роза послушно сделала осторожный глоток и с удивлением обнаружила, что пьёт горячее молоко с мёдом и маслом. И только после того, как она выпила всё, Довакин ответила на её вопрос. — Нет. И он забрал Трисс. Но это ты и так знаешь. Девушка шумно выдохнула. — Мне жаль, правда. Но по-другому было нельзя. — Понимаю. Надеюсь, ты действительно хорошо себя чувствуешь, мы отплываем на рассвете, а Роше не возьмёт на борт больных и заразных. — Угу… Роза хотела сделать ещё глоток, но вспомнила, что всё выпила, когда на язык упала пара капель. Пустую чашку у неё тут же забрали. — А Геральт, он… — Возится с Роше над незаконченными делами. Готовят корабль к отплытию и все дела. С улицы доносился шум буйного празднования. Веселился весь город, включая квартал нелюдей. Веселуха выходила славная. Роза знала, что это означает победу Синих Полосок над Белками. Значит, погрома всё-таки удалось избежать. Может и не зря она страдала, вот только эльфов жалко. — А много ли… — Как ты видишь? — перебила Рея, и девушка несколько растерялась. — Темно же… — но по виду всё ещё скрытой под доспехом данмерки, стало понятно, что она ожидает не этого ответа. — Размыто, очки скорее всего где-то в лесу, так что придётся мне продолжить путь подслеповатой девушкой. — Хм… — Но так я вижу! Очертания, силуэты. Может читать и не смогу, но и в дерево не врежусь! Честно-честно! Роза спешила оправдаться, так как не хотела, чтобы её оставили одну во Флотзаме, дожидаться новостей. Да и вообще, оставаться одной было страшно. — Ладно. Всё равно вас тут одних не на кого оставить. Если бы тут хотя бы Лютик с Золтаном оставались, то ещё можно было бы… — Нас? Ты хотела нас обеих оставить? — Разумеется. Мы плывём в Аэдирн, прямо в лапы предавшего Темерию Хенсельта, но Роше это не останавливает, по какой-то причине. И вы обе там будете в большей опасности, чем здесь. Хотя не уверена, что даже под присмотром дружественной нам армии, вы не натворите делов… Голова в соловьиной маске повернулась в сторону угла, и только сейчас Роза заметила сидящую там Мирину. Удивительно, но шатенка не говорила ничего, чего стоило бы от неё ожидать, касательно их, как попаданок нужности в непосредственной близости от эпицентра событий, связанных с ведьмаком Геральтом. За окнами послышался весёлый гогот, пришедшийся совсем не кстати к достаточно серьёзному разговору. — Мы не будем больше мешать и что-то делать, если не попросят. Правда. Рея поверь, я больше не хочу ничего портить, чтобы из-за меня… — Так, для начала успокойся, хорошо, да? — Рея оказалась рядом довольно быстро, положив руки на хрупкие плечи брюнетки и заглядывая прямо в зелёные глаза. — Ты ни в чём не виновата. Никто не в силах изменить будущее, всё равно всё будет так, как должно быть, ты поняла? Просто серьёзно, постарайтесь рассказать мне всё. А я уж сама решу, о чём стоит знать остальным, а о чём нет, ладно? Возможно, наш единственный вариант бездействовать, и помогать Геральту. Вы же этого хотите? Хотите, чтобы он вспомнил своё прошлое и помог вам исходя из него, верно? Роза медленно кивнула, слегка напуганная фактом того, что Довакин поняла их с Мирой главный замысел. — Я прочла это в твоих мыслях, тогда в резиденции. Ты думала, что ради этого стоит потерпеть. И ради того, чтобы сохранить жизнь скоя’таэлям. И не смотря на то, что они тебя похитили, ты всё равно старалась убедить меня на руинах, во время боя, что убивать их нельзя. Ты очень храбрая и добрая девушка, Роза. Плохо лишь одно, вы с Мирой решили пожертвовать жизнью Седрика, ради того, чтобы Геральт узнал, как ему вернуть память. И потому я решила, что это для вас очень важно. — Но его… нельзя спасти. Он всегда умирает, при любых действиях в игре, он гибнет, как и Киаран… — в глазах Розы стояли слёзы от упрёка в том, что она отнеслась к хранителю леса, не зная его лично, лишь как к информативной пешке на доске. Рея посмотрела вниз, вздохнула и вновь подняла голову, смотря прямо на брюнетку. — Но они оба живы. Я смогла их спасти, в этот раз. Вам просто нужно довериться мне, полностью, и быть честными. Нам всем хочется домой, правда? Тогда и работать нужно всем вместе. Вы ничего не смыслите в боях, магии и политических хитросплетениях. Но в этом разбираюсь я. Так что если я говорю, лежать и не шевелиться, то лучше бы вам это делать, ведь наверно, я знаю лучше? Ты согласна? — Угу… Прости, Рея. Я считала, что у тебя своих проблем по горло и просто хотела помочь, боялась, что ты не поймёшь… — Роза вздохнула. — А в итоге я сделала только хуже, взвалив на тебя двойную ношу. — Не переживай. — Довакин села рядом с брюнеткой на кровать и обняла девушку, прижимая её к себе одной рукой, вторую она показательно вытянула, призывая Мирину присоединиться. Девушка медленно, словно неверяще, всё же забралась на кровать и уткнулась заплаканными лицом в плечо воительницы. — Я всегда буду рядом. И сделаю всё необходимое, чтобы с вами всё было хорошо. Но нам, правда, нужно держаться вместе. Неожиданно из окна прозвучал знакомый сердитый голос, выкрикивающий страшные ругательства. — И чем это Роше не доволен опять? С лёгкой улыбкой спросила Роза. — Ну… — протянула данмерка, тихо посмеиваясь — думаю, он ищет место для прибывшего подарка.***
Вернон Роше едва оставался хладнокровным, смотря на то, как в его корабль снова заносят тюки и бочки, которые он не заказывал. Перед ним, в слишком уж расслабленной позе, стояла Довакин, она же виновница того, что у этого судна мог случиться перегруз. — Мало того, что из-за вашей троицы, мой корабль тянет на себе это железное белое нечто, которое даже затонуть и потеряться толком не может, так ты ещё загромоздила мой корабль своим барахлом! — Это не моё барахло, а ваше. — ничуть не смутившись ответила Рея, — Еда, вода, одежда и прочие нужные в походе и плаванье вещи. Считай это подарком за то, что тратишь на нас время, силы и место среди твоих людей. — Я тебе говорил, что терпеть не могу подкупов?! — А это и не подкуп. Я лишь вношу свою посильную лепту в наше общее благое дело. Тебе нужен Убийца Королей, мне и Геральту нужен Убийца Королей, так же нам нужно найти Трисс, а корабль есть только у тебя. К тому же ты так бойко заботишься о нас, что мне просто жаль смотреть на то, как твои подчинённые голодают и ходят во рванье. Вы же специальный отряд, не гоже вам выглядеть как простые наёмники. Так что это — девушка обвела рукой кметов и солдат, что тащили тяжёлые вьюки в трюм — мой дружеский подарок. Безвозмездно, то есть даром. — Хорош подарочек, когда ваша орава сама половину из этого сожрёт и не заметит. — Обо мне и моей «ораве», как ты выразился, можешь не беспокоиться. У нас свои запасы, у вас — свои. Захотите поделиться, спасибо. Не захотите — ваше дело. Решать все цело тебе и твоей команде. В этом смысле мы друг от друга не зависим. Во всём остальном, я надеюсь, мы будем — это слово эльфка выделила особым тоном, намекая на раннее бездействие капитана и не желание оного выделить людей для поиска — действовать сообща и вместе. — Хмм. Роше недолго буравил взглядом темноту и светлячков под капюшоном воительницы. Но после многозначительно кивнул. Такой подарок пришёлся как раз кстати, ведь в средствах он всё ещё был ограничен из-за их банального отсутствия. А в компании поприбавилось людей, Рея отметила, что Лютик всё же решился плыть вместе с ними, что было почти неудивительно, удивительное было в том, что с ними поплывёт Золтан Хивай, неоднозначный, пусть и мужественный, но всё же сторонник скоя’таэлей. Довакин никак не могла понять, кому он лоялен, ведь после того, как он предупредил Роше о месте сбора Белок и Лето, с целью, разумеется защитить друзей — Геральта и Рею, после он попытался уговорить того же Геральта помочь Йорвету с баркой приговорённых. И всё же он плывёт с ними. Возможно, думала данмерка, он просто оберегает своих друзей как может. Довакин не знала о том факте, что когда краснолюд отделился от них в лесу и пошёл прямиков во Флотзам, по пути он встретил отряд Роше, которые уже обо всём знали от разведчиков и сами шли в ту сторону, на подмогу. Слова Золтана дали лишь подтверждение, правда не особо нужное капитану специального подразделения, но всё же услышав его, он тогда ускорил шаг. На палубу взошли последние из пассажиров. Геральт, положив руку на плечо Розы, вёл её перед собой, показывая дорогу, Мирина шла рядом. — Ну, вот наконец и вы, я уже переживать начала. Геральт, как всё прошло? — Лучше чем могло бы. — Мы бы и сами дошли, нечего было нас провожать, как непослушных детей. — Мирина обиженно надула губы, и сама взяла Розу за руку, когда Геральт отпустил девушку. Ведьмак сложил руки на груди, он не улыбался, весь его вид говорил о том, что спорить с ним, сейчас так точно, не стоит. « Разумеется, — наконец осенило Миру, — он же не может так быстро отойти от неудачи с Лето и похищения Трисс, он же её любит пока. Ой-ёй-ёй, лучше не злить ведьмака на корабле, а то ещё за борт швырнёт и не заметит». Геральт действительно старался держать себя в руках, не показывать истинных чувств и разочарования по отношению к девушкам, которые знали, как всё обернётся и не предупредили его. И всё же, он старался не вымещать злость на этих двух недотёпах, постоянно-периодически действующих на нервы, но сейчас, пока он в центре их общего внимания, ведьмак решил расставить все точки над i. — Так, с этого момента нам придётся идти вместе. Теперь мы — Белый Волк слегка дёрнул подбородком, показывая на всех: Рею, Роше, Розу и Миру — одна большая семья. Я буду папочкой, Рея мамочкой, а Роше дядей, который ест тех, кто действует мне на нервы. ** Всем ясно? Отлично, Рея, как рассадишь их, найди меня. Нужно поговорить. Роше. — кивнув капитану, мужчины удалились. Вернон Роше нехотя задумался над своей сменой семейного статуса в этой компании, и мысли эти вызвали на небритом лице едва заметную улыбку. И всё же, как же так выходит, что уже второй раз, отправляясь куда-то с Геральтом на борту, этот самый ведьмак притаскивает на судно всё более новых и более бесполезных лиц? У капитана не вязалась в голове «общительность» Белого Волка, всюду находящего себе друзей, которых он тащит на корабль, словно ребёнок бездомных зверюшек, и даже не спрашивает разрешения капитана.*** Мирина, смотря вдаль, в сторону Аэдирна, туда, где в игре, происходили все самые значимые, абсурдные и сложные события, туда, где всегда было много смертей и горя, которых в этот раз, им уж точно не избежать, многозначительно заявила: — Курс на пиздец, товарищи.***
Убийца оставил нас с носом, нет правда! Он похитил Трисс Меригольд. Казалось, не удовольствовавшись жизнью Фольтеста, убийца забрал и его бывшую советницу. Недолго думая, я ступил на палубу баржи и, прихватив с собой Геральта, и его милых сердцу спутниц, отправился вглубь Долины Понтара. Именно в этом краю, называемым, Верхним Аэдирном, стала лагерем армия короля Хенсельта. Слово «король» — ключевое слово в моём плане по поимке убийцы. Особый отряд его величества да-будет-земля-ему-пухом Фольтеста всю дорогу молчал, так и не порадовав нас ни единой шуткой, вроде « пяти способов освежевать эльфа. Воистину, разум способен измыслить лишь ограниченное число гадостей, ибо затем, человек сам собой погружается в некоторое подобие размышлений»