Йо-Ре-Ро

      Тяжёлый вздох возвращается обратно свежим запахом изо рта. Маска не выпускает дыхание как нужно. Довакин решает её слегка поправить.        Снова в соловьиной броне. Снова вместо глаз два светлячка. Глава Гильдии Воров никогда не думала, что что-то может надоесть с такой силой.        Быть незаметной тенью на задании или работе — это одно. А вот быть пустотой в повседневной жизни — угнетает. Рея успела привыкнуть, что все видят её саму, а не доспехи.        Ведьмак ожидал у самоходной металлической телеги, чьё белое покрытие было повреждено безжалостными волнами и неправильной эксплуатацией самой машины, ныне брошенной за палатками.        Молча сообщив друг другу о готовности, спутники перебрались через неглубокий ручеёк и отправились в лес.        Геральт решил взять с собой Довакин, потому что будет подозрительно, если та при полном обмундировании начнёт бродить по лагерю и ничем не заниматься. А ещё потому, что это казалось ведьмаку хорошей идеей. И могло помочь наглядно объяснить, как в этом мире борются с нежитью.        Довакин же больше переживала за так и не начавшуюся утреннюю грозу. Небо тучило и крутило так сильно, что казалось вот-вот и всё произойдёт. Но никаких капель прибивающих сухую пыль к земле, никакой воды для начинающей тухнуть травы. Совсем ничего, кроме томительного ожидания и неоправданно жестокой надежды для старого леса.        Срывающийся порывистый ветер поддувал в спину. Рея послушно следовала за Геральтом в неизвестный для неё лес. Она знала — ведьмак начнёт говорить тогда, когда сам сочтёт нужным. А до тех пор, нужно было самой быть очень полезным и не мешающим компаньоном.        Пройдя первую полосу деревьев, Довакин медленно вдохнула запах неспящего леса. Дорога по которой они шли и ориентировались, казалась ненастоящей. Как и земляные нагромождения, словно бы сотни лет назад здесь был один из притоков Понтара, но из-за времени он иссяк и исчез, оставив после себя лишь обрыв, по дну которого эльфийка и ведьмак двигались в неизвестную девушке сторону. Но эта мысль не была верна, и Рея лишь могла догадываться чем вызваны её подозрения в природе подобного исписанного глубокими шрамами леса, которые не выглядели естественно, и будто бы сами растения считали так же. Архимаг провела ладонью по воздуху, словно бы намереваясь погладить кого-то невидимого. Земля впитала в себя остаточные воспоминании разрушительной магии. Страх липким комом подкатил к гортани данмерки.         — Огненные шары Сабрины. Той самой магички, которую Хенсельт три года назад казнил за эти самые шары. Вся земля исполосована ими на много миль вокруг. Будь осторожна.        Девушка, чьё лицо скрывала маска и броня, послушно кивнула и кинула сожалеющий взгляд на заросшую травой землю.        Природа заберёт своё. Приспособится, как и всегда. А смогут ли люди?        Впрочем, стоит ли ей волноваться, ведь это не её мир и ей спасать его не нужно. А её собственный, милостью Девятерых, проживёт ещё не одно тысячелетие.        Пахло свежесрубленной сосной, чахлыми пнями и будущей грозой. В лесу стояла непривычная для этих мест тишина. По мере того как друзья углублялись всё дальше в искусственные ущелья, звуки живущего своей жизнью лагеря отдалялись и становились тише.        Внезапный крик птицы прорезал тишину, и не был приятным. Впрочем, он скоро затих. Так же внезапно, как и появился. Это настораживало.        На неестественной развилке Довакин послушно повернула за ведьмаком направо. Ни одна животная тварь им на пути так и не попалась. Ни живая, ни мёртвая. Хотя следы их обитания были всюду. Геральт напряжённо вдохнул, но после продолжил путь.         — Здесь, — сообщил ведьмак, осматривая местность в которую они вышли. Рея не видела здесь ничего примечательного, кроме дома на утёсе, который даже отсюда выглядел необитаемым. У поляны был выход к красивому песчаному берегу. Вокруг всё ещё стояла необычная утренняя тишина, которую теперь перебивал тихий плеск воды.        Это место могло бы послужить хорошей гаванью для рыбаков. Архимаг видела перспективы обитания в подобном месте; окружённое скалами, как крепостными стенами, здесь можно было бы обороняться в случае открытого нападения. И постоянный доступ к судоходной реке, в которой полно съедобной живности, наталкивали на мысль о том, что это место может стать чьим-то надёжным домом с неиссякаемым прокормом, при наличии лодки и снастей.        « И почему прошлые хозяева покинули жилище? Здесь же так хорошо всё устроено. Возможно, правда, из-за каэдвенской армии место стало заброшенным? Военные часто обращаются с местными жителями как со скотами и те спешат убраться подальше. Лодки на берегу не видно, так что возможно они действительно уплыли, забрав с собой всё ценное. Но место отличное, не смотря на войну »        Многослойные кожаные сапоги ступили на сухой песок бесшумно. Даже Геральту приходилось порой оборачиваться, чтобы понять, где сейчас находится его подопечная. Рея, правда, не отходила от ведьмака ни на шаг, вертя головой и осматриваясь по сторонам. Для неё мотивы Белого Волка оставались загадкой.        Геральт присел у скалы и провёл ладонью в кожаной перчатке по земле, а после глубокомысленно посмотрел на воду, что медленно плескалась и лениво билась о берег. Понтар словно затаился, предчувствуя бурю. Ведьмак поднялся с колен и взгляд серьёзных жёлтых глаз уставился в темноту под капюшоном.         — В лагере Хенсельта я наткнулся на одного солдата, — размеренно начал рассказывать белоголовый, после того как бросил попытки рассмотреть лицо за соловьиной маской. — Маврик. Обычный мужик, но столкнулся с неизведанной силой, и пал жертвой клейма трусости. Теперь ему нет житья среди своих. Что-нибудь слышала об этом?        Голова в капюшоне слегка наклонилась к левому плечу, но после кивнула.         — Девочки говорили про какого-то засранца, которого у костра зажмут другие солдаты. Ты, наверное, о нём.        Лицо Белого Волка оставалось нейтральным, ни один мускул не дрогнул. Хотя он до этого и старался профессионально непредвзято объяснить ситуацию.         — Да. Девушки сказали что-то ещё на его счёт?       Голова качнулась в отрицательном жесте. Ведьмак сделал медленный вдох, а после посмотрел на пустой дом, стоящий на обрыве.         — Здесь, — Геральт указал пальцем на место где он стоял, но сам продолжал вдумчиво смотреть на заброшенную хатку, — ночью на него напали и он успел убежать. Везучий засранец. — Теперь он снова посмотрел в то место в темноте, где должны быть глаза его зачарованной спутницы. — Я поспрашивал местных об этой территории. Три года назад в этом доме жила семья знахаря Мальгета. Когда он помогал перевязывать раненых, кто-то убил его детей. Лекарь, не смирившись с утратой, бросился в реку с обрыва. Детей похоронили за домом. А теперь, когда Каэдвен снова собирает войска на этом берегу Понтара, одного из солдат на этом самом побережье у дома что-то пыталось убить.         — Я так понимаю, ты уже знаешь, с чем столкнулся Маврик?        Геральт кивнул.         — Думаю да, но пока это лишь предположение. Точно узнаем только ночью. В то же время, когда Маврик сам столкнулся с неизвестной ему силой.         — Тогда что мы сейчас тут делаем? Ещё даже толком не рассвело.         — Прежде чем принимать решение, мне… То есть нам, лучше осмотреться. Потому что всё может оказаться не таким, каким оно кажется на первый взгляд. Пойдём. Осмотрим могилы.        Крутой подъём ведьмак и Архимаг преодолели в тишине. Рея не была напугана такой мелочью, как мстительные призраки. В Скайриме этого добра было с лихвой. Единственное что не давало покоя это то, как же в этом мире выглядят не упокоенные духи. Почему-то в голову, вместо привычных эфемерных с голубым свечением призраков, лез образ бесформенного белого духа с дырками вместо глаз, словно бы на что-то накинули белую шёлковую простыню. А подействует ли на такую нежить привычный арсенал Довакин?        Вблизи заброшенный дом выглядел ещё хуже. Двери не было, крыша покосилась, в единственном окошке на лицевой стороне строения не было стекла, доски давно сгнили. Лишь каменный фундамент стойко прошёл проверку временем и бесхозности. И если будет буря, то только он и останется на этом месте, когда как всё остальное просто схлопнется вовнутрь и разнесётся по округе бесформенными кусками.        Рея, с дозволительного кивка Геральта, заглянула внутрь хатки.        Всё выглядело просто и бедно. Но выделяющимся излишеством в этой серости были валяющиеся в груде остального хлама книги. Вещи в единственной комнате были перевёрнуты вверх дном, и вряд ли бывшие жильцы столь неаккуратно относились к своей собственности и любили жить в мусоре. Нет. Дело было в тех, кто пришёл уже после того, как настал конец бедной семьи. Видимо искали у знахаря что-то ценное. Но для таких людей, на сколько знала Архимаг, самое ценное это книги и ингредиенты. А на них как раз таки никто и не покусился. Прочитать бы хоть одну из них! Но на подобное желание не было ни времени, ни возможности. Местный язык был сложен и непонятен для данмерки.        Справа от входа была поломанная кровать. Рее показалось странным, что в доме, где жила целая семья, кровать всего одна и она была явно односпальной. Но может у них было своё видение комфортного сна, или же просто не доставало средств на бо̀льшие удобства.        Воняло плесенью, пылью и гнилым деревом. Довакин поспешила вернуться к ожидающему её ведьмаку. В доме не было ничего интересного, и видимо Геральт уже обследовал его, раз лежащие на полу книги его не заинтересовали и он лишь терпеливо ожидал, когда его спутница удовлетворит своё любопытство.         — А это что за цветы?        Ведьмак медленно повернулся в сторону отставшей на пару шагов эльфки. Девушка в соловьиной броне смотрела на расползшийся по стене плющ и указывала на распущенные цветы пальцем. Сейчас она напоминала больше любознательного ребёнка, нежели закоренелую в боях воительницу.         — Чистотел. Годится для зелий и мазей. Собери парочку, потом покажу как с ним работать.         — А тебе не надо? — с беспокойством спросила Архимаг, аккуратно срезая цветки и складывая их в мешочек. Ведьмак сдержал реакцию на столь милую заботу алхимика.         — Я ещё в прошлый раз взял столько, сколько мне нужно. Те которые сорвёшь ты будем использовать для демонстрации.        « Значит я была права, и Геральт здесь не впервые. Умно. Но он не знал предысторию и потому сам на кладбище ещё не был»        Когда с Чистотелом было покончено, они двинулись дальше в обход заброшенного дома. Рея отметила прекрасный вид, открывающийся с обрыва. Отсюда было видно, как живёт лагерь Хенсольтовой армии на каэдвенской стороне реки. Корабли с красно-жёлтыми парусами стояли наготове, чтобы по сигналу перевезти оставшееся войско сюда. Персифаль выделялся и выглядел неуместно, стоя посередине Понтара. Довакин не знала, что именно задумал Роше, и зачем ему оставлять это синее бельмо в глазах красно-жёлтых каэдвенцев на столь видном месте, ведь мест для стоянки такого корабля было предостаточно.        Геральт ступил в узкое ущелье. Рея поспешила следом, делая вид, будто никакой неловкости между ней и ведьмаком нет, хотя и чувствовала, что приятелю совсем непривычно вести за собой подобный хвост. Надо было лишь дать волку привыкнуть, а дальше всё наверняка пойдёт лучше.        Довакин не сразу поняла, что они вышли к месту захоронений. Но так как тут дорога обрывалась, а по краю обрыва стоял худо сколоченный заборчик, то по другому и быть не могло. В тени скал лежало четыре могилы, с резными памятниками. Выглядело это для данмерки необычно. Непонятные символы, неясно что изображающий орнамент. Рея ещё раз убедилась, что этот мир с его собственными религиями и традициями очень странный.        Три могилы лежали в ряд почти у края уступа. На земле остались следы, а курганы под плитами выглядели потревоженными. Кто-то недавно чистил захоронения от пожухшей травы. Эльфка повернулась к выходу, где и нашла кучку из собранного с могил мусора.        Одна могила была в отдалении от остальных, хотя вполне могла бы поместиться в аккуратный ряд на краю. Это выглядело странно и слегка раздражало перфекционистскую натуру Драконорождённой.         — Сколько, говоришь, у знахаря было детей?       — Трое дочерей, — ведьмак поднялся с полусогнутых, заканчивая осмотр надгробий.         — А знахарь самоубился, сиганув со скалы? Странно, что его выловили и похоронили.        Довакин всё же решила умолчать о том, что ещё кажется ей ненормальным; надгробия у сестёр выглядели куда живописней, чем у их отца. Хотя дело скорее всего было в том, что знахарь хоронил своих детей сам, а похоронами отца семейства занимался кто-то другой.         — Хмм, что-то тут не так, — тихо сказал сам себе Геральт, задумчиво почесав подбородок, а после, поняв что на него направлены светлячки под маской, начал показывать пальцем на могилы, начиная с ближайшей к выходу. — Мойра, Марисса, Муррон, — а после указал на ту, что была в отдалении — Мальгет. Сомневаюсь, что всё было так просто. Нужно проверить берег. Падать не так уж и высоко. Чтобы убиться насмерть, нужно лететь головой вниз, а значит крови было бы много и хлестала бы она во всех направлениях. Может что осталось на скалах.         — С такими приливами? — засомневалась Рея, но Геральт уже начал покидать кладбище.         — Знахари обычно не располагают полнотой. Жили они бедно, так что скорее всего он был худым, плюс горе. А раз смог помереть, а не переломать себе всё, при этом оставшись живым…         — То его могло отнести в полёте к скале, а прилив дотуда не достанет. Но какова вероятность?         — Ничтожно маленькая, но — они уже спускались по дорожке от дома и заворачивали на пляж, — стоит пройтись и посмотреть. Если он не кончал с собой, это может в корне поменять всё это дело. Заметила на кладбище? — бросил ведьмак через плечо, не сбавляя шага. — Кто-то был здесь недавно и заботливо всё подчистил. Кроме могилы знахаря, там всё сделано небрежно и лишь ради приличия. Вряд ли это проститутки. Думаю, Маврик ходил сюда и посещал могилы.         — Думаешь, он убил девушек три года назад?        Геральт резко остановился. Вода в реке ожила под резкими порывами ветра, и словно бы пыталась дотянуться до ботинок тех, кто стоял на побережье. Взгляд ведьмака скользил по отвесной скале, наверху которой и располагался обветшавший дом.         — Не знаю. По крайней мере сейчас всё указывает на это.        Рея знала, что пытается найти Геральт. Но даже если бы они что-то и нашли, это не доказало бы тот факт, что знахарь покончил с собой. Его могли просто скинуть в пылу драки или ссоры. Эта ниточка никуда не вела, но казалось, что ведьмак и так это знает. А значит и искал он что-то совсем другое, имея собственные мотивы, которыми он со своей спутницей не поделился.         — Может, он сбросился не здесь, а с кладбища? Пойду, проверю.        Геральт лишь неопределённо кивнул, слишком глубоко погрузившийся в собственные раздумья. Ведь он тоже подметил, что этот дом имеет идеальное расположение. И не только для проживания. Хорошо удалённый и укрытый, отсюда было много путей отступления в случае облавы или не вовремя заблудшего солдата. Да, это отличное место для общего сбора заговорщиков, решил ведьмак, глядя снизу вверх на отвесную скалу. Белый Волк задумчиво посмотрел на отошедшую подругу, теперь считая, что зря он взял её с собой именно сюда. Рее незачем знать о задании Детмольда, которое получил ведьмак. Так Геральт решил. « Скоро начнётся буря. Отправлю её в лагерь при первой же возможности. Нда… Не предвидел я такого перехлёста двух дел. Старею, что ли? »        Тем временем, ветер усиливался. Небо предупреждающе громыхнуло вдали. Понтар взволновался, кидаясь белой пеной на берег и замачивая сапоги подошедших к краю.        В нос ударил запах трупного разложения. Довакин не успела осмотреть скалу, завидев чьи-то ноги, тянувшиеся из уступа за камнем.         — Геральт!        Призывно крикнула Рея, без паники в голосе, а сама подошла ближе к телу неизвестного. Неприятный запах становился всё сильнее, разносимый поднявшимся ветром по округе. Архимаг инстинктивно сморщила нос.         — Он тут несколько дней, не меньше, — констатировал подоспевший Геральт, уже осматривая тело. Это был солдат, облачённый в знаки Каэдвена. Девушка присела рядом с трупом и осторожно перевернула его лицом к небу. Часть щеки осталась на остром камне. Лицо было обезображено от падения. Но причина смерти виднелась багровым засохшим пятном на ткани в области рёбер.         — Думаешь, Маврик и его…?         — Вряд ли, — покачав головой, перебил спутницу ведьмак, критично разглядывая гниющее тело. — Последние дни стояла жара и разложение пошло быстрее. Значит, не больше трёх дней лежит. Маврик был здесь около недели назад, и повстречав морок, больше не приходил. Не складывается.        В Скайриме, как в самой северной стране Тамриэля, стоял постоянный холод. От этого тело порой месяцами могло лежать без признаков гниения из-за чего точно установить, когда наступила смерть, почти невозможно. Охотников из Айварстеда, пропавших осенью, находили порой только к началу следующего лета. Не постаревшими ни на день. Разумеется, если от лица хоть что-нибудь оставалось; голодные хищники редко брезговали замёрзшим мясом.        Ладонь облачённая в изящную кожаную перчатку из комплекта Соловьиной брони, полезла по карманам в одежде мертвеца. Геральт со скептическим выражением лица присел на корточки рядом со своей мародёрствующей подругой. Вряд ли у убитого и сброшенного с обрыва солдата было при себе что-то ценное. Рея неожиданно выдохнула, её ладонь была под одеждой на груди трупа. Что-то зловеще звякнуло.         — А это… — вопросительно склонив голову, зачарованная данмерка сняла цепочку с шеи убитого и держала её на вытянутой руке перед собой. Геральт скорбно молчал, смотря как вертится и поблескивает серебро в руках девушки. — Темерские лилии, если не ошибаюсь.        Ведьмак молчал, задумчиво осматривая находку.         — Одет как каэдвенец, а на груди таскает темерский символ. Что ещё у тебя найти можно?*        Но Геральт уже знал что. И без желания смотрел, как эльфка, закованная в броню, снимает сапоги с мертвеца. На песок что-то упало. Квадратное и медное. Ведьмак выпрямился, не удостаивая квадратную монету заговорщиков и взглядом. Жёлтые глаза смотрели на сгущающиеся тучи, волнующуюся реку и кажущийся чёрным дождь, что обрушился на лагерь Хенсельта на каэдвенском берегу. Палатки сносило ветром, разбуженные солдаты метались не зная, за что ухватиться в первую очередь. Буря неумолимо приближалась к Персифалю, а после возьмётся и за эту часть берега. Нужно было как можно скорее искать укрытие.        Рея, поймав на себе взгляд ведьмака, лишь согласно кивнула, ведь она тоже поняла, что скоро вся непогода начавшейся осени обрушится на них.         — Ты куда? Буря вот-вот начнётся, нужно скорее бежать в лагерь! — Рея окликнула отошедшего в сторону заброшенного строения ведьмака. Тот махнул рукой. Ветер усиливался, разнося голос по берегу. Дождь накрыл середину реки.         — Хочу ещё раз осмотреть дом! Иди, я догоню!        Чертыхнувшись, Довакин кинула взгляд на ущелье, которое выводило с этой площадки и вело через лес к лагерю. Небеса разрѐзала яркая вспышка. Дождь стремительно подступал, уже прибивая градом песчаный берег. Рея бросилась следом за ведьмаком к дому. Оглушающий раскат грома пронёсся над грозовыми облаками, оглушая и внушая необразованным и суеверным селянам мысль о падающих небесах.         — Нужно найти, чем заменить дверь! — крикнул ведьмак, осознав, что его одного не оставили, и начавшуюся бурю им придётся переждать в доме. Сам он пытался стащить переломанную кровать с груды хлама, но она разлетелась на бесполезные гнилые доски в его руках.         — Поняла!        Рея шмыгнула за угол, туда, где ранее видела скопление бочек и поддонов. Что-то обязательно должно было подойти по размеру. Дождь захлестал, словно давал оплеухи всем, кто не успел укрыться. Ища что-то более ни менее подходящее, Довакин двигала бочки и гнилые доски. К изумлению, не все бочки оказались пустыми. В одной был порох, а в другой что-то похожее на вино. Но самое интересное показалось тогда, когда данмерка отодвинула ближайшую к стене.         — Геральт!        Но ведьмак не ответил. В доме что-то с шумом грохнулось. Рея психанула, отшвырнув пустую бочку подальше. Та ударившись о землю подскочила и покатилась к обрыву. Звука падения Довакин уже не слышала. Вся мокрая она заскочила внутрь хатки, где неистово скрипела крыша. Ведьмак пытался поднять комод, который по всей видимости он же и уронил.         — Геральт, чёрт бы тебя побрал. Там подвал. Пошли, а то чует моя ж этот дом вот-вот рухнет, — стараясь перекричать непогоду, Рея сделала шаг вперёд во внутрь дома.        Как в доказательство, туда, где стояла допотопная печка упала сгнившая балка. Крыша покосилась, пуская вовнутрь ливень. Геральт, что успел отскочить с опасного места, лишь согласно кивнул и двинулся следом за девушкой, что первая выскочила под грозу. Молния сверкнула в опасной близости от спутников, что открывали люк, ведущий в подвал домика. Ветер бушевал, и словно специально давил на заржавевшие дверцы, ведущие в подпол. Острый ливень так же совершенно не помогал справиться с этой задачей.        Совместными усилиями спутники всё же смогли спуститься в укреплённый подвал. И прежде чем люк захлопнулся, ветер донёс мужские крики с застигнутого врасплох корабля на середине реки.        Спрыгнув с лестницы, Архимаг незамедлительно послала к потолку « Светлячка», что осветил помещение.        Каменные ступени вели ещё глубже вниз по небольшому коридору, чьи стены были из камня. Теперь было понятно, из чего сделан фундамент дома и почему он так долго продержался. Переглянувшись, спутники двинулись вперёд.        Коридорчик и спуск заканчивались на резком повороте направо, ведущим в подвальную комнату. Земляной пол был сух и при каждом шаге поднималась многолетняя пыль. Сюда явно давно никто не заходил. Воздух был спёртым и пах мхом и горькой влажностью.         — Зараза.       Красноречиво произнёс насторожившийся Геральт, как только они зашли в комнатку. Рея огляделась. Старые бочонки и ящики отдавали падалью. Но больше всего выделялись три алтаря, расставленные у трёх стен. Наверху у каждого стояло по использованной свечке, а на лицевой стороне прибиты или приклеены животные черепа и кости, переплетённые с грязными тряпками и соломой.       Если раньше Довакин считала, что это место построили и использовали, чтобы пережить сильные ненастья, то теперь девушка сильно засомневалась.         — Что это такое, Геральт?        Но в ответ ведьмак лишь скорбно поджал губы прежде чем раздражённо рокочуще предупредил подругу:        — Не трогай ничего руками.       — Это похоже на некромантский ритуальный зал. Но Мальгет же был знахарем, зачем он полез в это?        Геральт осторожно скользнул взглядом по ближайшему к выходу алтарю.         — Возможно хотел воскресить дочерей. Родители, потерявшие детей, часто сходят с ума от своего горя.         — Но ведь это не жизнь. Он не мог не знать этого, раз был так успешен в медицине… Милостивая Мара, это ужасно.         — Это печально, — ответил ведьмак и посмотрел на деревянный потолок, который одновременно был полом в хате, что сейчас дрожала на штормовом ветру. Сверху медленно сыпалась пыль и известь.         — Посмотри сюда. Кажется, тут что-то есть. За стеной.        Белый Волк не без любопытства посмотрел на свою подопечную, что щупала воздух напротив голой стены. При этом стояла она на ржавой решётке, из-под которой доносилось плескание воды. Со стороны это выглядело странно.         — С чего ты это…         — Не прикасайся. Она окружена некромагией. Я не знаю как именно оно повлияет на вторжение, но точно ничего хорошего ждать не приходится.         — Блеск.        Мужчина умолк, ведь при ближайшем рассмотрении та часть стены, напротив которой они стояли, несколько выделялась на общем фоне. Были ясно видны швы, давно вспоротая отъезжающей стеной земля. Всё указывало на потайную дверь, которую прошлый хозяин защитил от незваных гостей и чужих глаз.         — Медальон не дрожит.         — Его наверно сбивает моё присутствие и магия.         — Ты колдуешь? — с удивлением, ведьмак посмотрел на Архимага. Та в свою очередь очень медленно сняла соловьиный капюшон, открывая взору верхнюю часть своего лица.        Из-под век эльфки сочился синий магический туман, делая её глаза полностью синими, как тучи, что сейчас громыхали над рекой.         — Заклинание обнаружения. Я напустила его сразу, как увидела алтари, хотела проверить, использовались ли они хоть раз по назначению.        Выжидающий взгляд ведьмака не увенчался успехом, и ему пришлось махнуть рукой в жесте, означающим, что он ждёт продолжения. Данмерка слегка замялась, осознав причину нависшего молчания.         — Так я вижу всех живых и мёртвых в радиусе двухсот футов, подсвеченных жизненной или не очень энергией. Ты не исключение, я не вижу твоего лица, пока оно действует.         — И что же ты видишь?         — Я вижу, что за стеной что-то есть. А потайная дверь откроется, если мы что-то сделаем со свечами на алтарях. Нити магической энергии ведут от них, прямиком сюда. — Рея провела пальцем по линии на стене, в которой видела светящуюся чёрным дымом нить, — вместо обычного механизма, который может сломаться или который могут взломать, Мальгет сделал всё с помощью магии. Умно.         — И бесполезно для нас.        Архимаг покачала головой. Голова начинала болеть от обилия синего цвета, всё вокруг было словно бы из дыма, глаза постепенно засыхали под воздействием магического облака. Обнадёживало лишь то, что скоро действие двух заклинаний, объединённых в одно, пройдёт. Ведь сбросить его самостоятельно было невозможно.         — Полагаю, нужно зажечь свечи с помощью магии, и тогда дверь откроется. Ну или случится что-то ещё. Мы слишком далеко зашли в расследовании гибели этой семьи, нет смысла отступать сейчас. К тому же, нам всё равно нужно чем-то заниматься, пока гроза не утихнет. А ты вряд ли знаешь какие-нибудь развлечения на подобный случай.        Геральт скрестил руки на груди. В уголке его рта засветилась едва ли обиженная улыбка.         — А за девочек своих ты не боишься? Они там одни в тонущем лагере.         — Ну они там не совсем одни, — Рея не выдержала и всё же протёрла глаза, заклинание исчезло, оставив после себя щекочущий запах и лёгкое жжение. Проморгавшись со смешным выражением лица, Архимаг поспешила надеть капюшон обратно. — С ними Лютик и Золтан, а ты сам меня уговаривал, что с ними они в полной безопасности. Расположение наших палаток оберегает от сильных порывов ветра, и даже если я, по-твоему, плохо закрепила колышки, в чём ты ошибаешься, то их всё равно не снесёт ветром и ни капля дождя туда не попадёт. Так что с ними всё будет в порядке. Или ты всё же не доверяешь своим друзьям моих девочек? — напоследок подначила девушка, слегка стукнув ведьмака в грудь локтём. Геральт покачал головой, разбрызгивая с волос дождевую воду.         — Там же ещё полоски и Роше. Не думаешь, что они могут доставить проблем?         — Геральт, я тебя умоляю. Роше наверняка поплыл на свой корабль, едва солнце успело начать подниматься, потому что признаки грозы были ещё ночью. А какой капитан оставит своё судно в такую погоду на матросов? Кто ж на них кричать то там будет, бедненьких неокриканных? — последнее эльфка говорила уже сквозь лёгкий смех. Ведьмак, для видимости, укоризненно посмотрел на девушку, а после довольно выдохнул через нос.         — Тогда займёмся свечами. Покажешь ещё один магический мастер-класс из твоего мира?         — Эмм. Лучше ты. У меня голова болит после прошлого, лучше не усугублять, — Рея даже склонилась в поклоне, предоставляя ведьмаку честь, первому опробовать свои силы.        И тот, без всякого раздражения, покачал головой. Сложив пальцы в знак « Игни», нацелился на центральную от входа свечку. Огонь вспыхнул на фитиле странным чёрно-зелёным цветом.        И больше ничего не произошло. Геральт снова сложил пальцы левой руки в ведьмачий знак, и теперь направил силу «Игни» на свечку, что была у стены с потайным ходом.        Огонёк на свечке вспыхнул красным пламенем, но цвет вновь быстро сменился на переливающийся тёмно-зелёный.         — Не нравится мне это, — доставая меч, произнёс ведьмак, чей медальон мелко задрожал, предвещая угрозу. Но вопреки своим словам зажёг последнюю свечку.        Ничего не произошло. Рея и Геральт, оба вооружившись, стояли на месте на полусогнутых и в напряжённом молчании медленно осматривались по сторонам. Но было пусто и тихо. Кажется, в этот раз паранойя ведьмака была безосновательной.         — Кажется пронесло. Слушай, может тут есть определённый порядок? Эти кости так странно сложены и напоминают символы с….        Довакин резко умолкла, когда из среднего алтаря полился чёрный туман, порождающий на свет странную горбатую нежить в красном платке. Чудовище ужо потянуло свои костлявые когтистые руки к Геральту, но тот уже извернулся в пируэте и рубанул по шее. На пол полилась шипящая кровь потустороннего монстра, испаряясь со скрежетающим звуком и разъедая верхние слои земли в прах. Рея, глубоко вдохнув, рубанула нечисть по спине даэдрическим клином, отвлекая внимание на себя.         — Зараза! — сквозь зубы произнёс ведьмак. — Эта нежить — страж. Нужно серебро, Рея! Я же учил!         — Он и так не плохо дохнет! — ответила на это девушка, умудрившись отрубить клинком кисти рук так называемому «стражу». С мерзким шлепком конечности упали на пол, забрызгивая окружение призрачной кровью, что словно яд, прожигала любую поверхность, на которую попадала.        Нечисть взвыла, заметалась, поднявшись к потолку. Геральт, воспользовавшись заминкой, сложил знак « Ирден » и поставил на пол ведьмачью ловушку для призраков, делающую их более восприимчивыми к ударам и парализуя. На земле по кругу вспыхнули фиолетовые знаки, похожие на угловатые песочные часы.        Эльфка не позволила себе долго любоваться подобной магией. Призрак замер под потолком, давая драгоценные секунды для смены оружия. Но Рея упорно не хотела менять меч, на другой, а воспользовалась этим временем, чтобы зажечь сложное заклинание « Проклятие нежити», что так часто помогало в трудных ситуациях. И теперь должно было сработать, ведь размер помещения идеально сужал радиус действия, при этом лишь усиливая урон от заклятия.         — Выкуси, падаль! — две ладони, в которых чародейка удерживала проклятие, вытянулись в сторону застывшего призрака, и губительное синее пламя перекинулось на стража со страшным треском разрывая подвальную тишину. Какофонию дополнил верещащий в злости призрак, заглушая матерные крики ведьмака.        Мгновение, и победная, самодовольная улыбка данмерки стёрлась, когда ведьмачья ловушка для нежити лопнула, выпуская призрака, что не желал гореть магическим пламенем, из оцепенения. В центре подвала появился небольшой смерч, что поднимал своим ветром пыль и лёгкие вещи с земли, а после, достигнув горящего призрака, и сам стал огненным синим торнадо. Призрак победоносно завыл.         — Ёбана рот! — Геральт увернулся от прилетевшей к нему старой бочки. — Рея, прекрати это!         — Но это не я! — вскрикнула девушка, сбрасывая с рук бесполезное заклинание, и набирая силу для двойного щита. Ведьмак с раздражением почувствовал защитную магическую энергию, струящуюся по его телу. И только это спасло Белого Волка от последующих за неожиданным взрывом произведённым торнадо ожогов на теле. Геральт прикрыл от щепок лицо, а другой рукой, привычным движением, выставил серебряным мечом блок от вероятной атаки. Когда всё утихло и вновь стемнело после яркой вспышки, в комнате слышалось лишь тяжёлое дыхание и скрип метала о метал.         — Жива?        Но Рея не ответила. А Геральт открыв глаза, тут же закрыл их, щурясь из-за слишком яркого света.        Сияние Рассвета, дар Принца Даэдра Меридии, прекрасный и ярко освещающий это тесное помещение, был скрещён с земляного цвета заострённой то ли кочергой, то ли штыком, половина которого уже расплавилась под натиском светозарого меча. Ведьмак не мог до конца понять, не обманывают ли его глаза, видя подобное.        Страж не только отрастил себе руки обратно, но и прибег к своему оружию — фонарю, что отравлял разум живых, подсовывая им неясные образы, ведущие на погибель, и копьё смертника, на конце которого неизменно был яд, парализующий незадачливую жертву.        Довакин с трудом сдерживала натиск, и была напряжена на столько, что была не в состоянии что-то ответить своему товарищу.        Всё-таки нежить этого мира совершенно отличалась от той, какая была в Тамриэле. Они были из гниющей плоти, кипящая ядовитая кровь стояла в ссохшихся венах, а дряблые мышцы почему-то обладали нечеловеческой силой. Пропитанные отвратительной магией, которая и поддерживала в подобной твари жизнь, они были куда более грозными противниками, против которых нужно было следовать определённой тактике и обладать умениями.        Но Рея всё равно, с натугой, но довольно улыбалась, держа одноручный меч, созданный Даэдра, двумя руками. Пропитанный магией плана Обливиона, орудие всё же медленно расплавляло под собой всё, к чему прикоснётся. Так и случилось с кочергой Стража, а после настала очередь и самого морока.         — А-А-А! — закричала воительница, прежде чем рубануть чудо-мечом по шее этого красно-колпачного призрака. Шея духа зашипела, когда меч, как горячий нож в масло, проходил сквозь неё. Страж тянул свои уродливые руки, собираясь, видимо, ударить жертву обломками кочерги и своим синим фонариком, по голове, но натыкался на неприступный барьер. А после голова слетела с плеч, но уже не разбрызгивала она кислотную кровь свою, обжигая всё вокруг, ведь оставшаяся после Сияния Рассвета рана была хорошо прижжена.        Тело призрака поддалось назад, словно он собрался падать, но вместо этого его засосало обратно в густую тёмно-зелёную дымку, из которой он выбрался. Геральт убрал волосы со лба. Рея засунула меч в уже свободные ножны и подвал вновь погрузился в полумрак.        Наверху поочерёдно громыхнуло, крыша протяжно заскрипела. В доме что-то упало, и судя по звуку — деревянное. Скорее всего очередная дощечка. Соломенная крыша приказала долго жить. А с таким сильным ветром и тем более. Буря утихать не собиралась, хотя Довакин показалось, что прошла целая вечность, с момента её начала. Хотя на деле не прошло и десяти минут. Геральт рискнул нарушить тишину первым.         — Это что блять такое было?! Ты когда-нибудь будешь слушать, что я тебе говорю?! Если я сказал серебро, значит серебро! Когда же ты научишься?!        Грудь девушки в доспехах тяжело вздымалась и опадала, выдавая напрочь сбитое дыхание. Вместо ответа ведьмаку, Рея ещё раз зажгла магический светильник, и тот завис на потолке в центре комнаты.         — Как я и говорила, но нас грубо прервали, — постепенно Архимаг восстановила дыхание, но говорила она так, словно сама уже давно думала о чём то другом, и это не укрылось от внимания Геральта, — эти кости напоминают те символы, вырезанные на надгробиях. Словно стрелочки, смотри. Может это знак? Мальгет сам похоронил своих дочерей, а после, видимо, ударился в некромантию, и призвать он их явно собирался здесь. Ну или ему просто нравится число три, но это мало вероятно. Дочерей три, алтаря тоже три. Ты в этих ваших, что там у вас за письменность?         — Руны, — охотно ответил ведьмак, собираясь продолжить тираду — но я ещё не законч…         — Вот, в этих самых ваших рунах ты понимаешь больше, так что сопоставить сможешь. Если уж и это не поможет, тогда я предлагаю взорвать этот дом, вместе с этим чёртовым подвалом к даэдровой матери. — Рея проникла ладонью под капюшон, с явным намерением протереть лоб и уложить волосы. Светлячки, которые светились в темноте заместо глаз, ошалело отпрыгнули, пуская в черноту руку. Это смотрелось бы забавно, не будь ведьмак так зол. Геральт вздохнул и продолжил более мирно, чем собирался.         — Рея, у нас с тобой не выйдет компанейства, если ты будешь пренебрегать моими указаниями. Я разве зря с тобой занимался?        Довакин тяжело выдохнула, сложила руки на груди и опустила голову.         — Геральт, я не пренебрегаю твоими указаниями. Я их прекрасно слышу и понимаю. В этом наши миры схожи — нечисть лучше рубится серебром, и даже меч скованный из эбонита пропитанного кровью и сердцем даэдра-воина не в состоянии причинить призракам столько вреда, сколько клинок из чистого серебра. Но я проверяла не оружие, а магию, ведьмак. Потому что мне нужно знать, что из моего арсенала Архимага — девушка сделала нажим на собственном титуле — можно использовать в твоём чужом для меня мире. И сейчас для этого была отличная возможность, потому что за этот месяц, что я здесь торчу, ни одной нежити ещё не встречала. Ты был обезопасен моим щитом и тебе ничего не грозило, как и мне. Да, может ты и считаешь, что я не вовремя занялась собственными исследованиями — Рея снова с нажимом и долей издёвки проговорила последние слова — но лучше сейчас, в тесном помещении, со всезнающим ведьмаком рядом и когда нежить всего одна, чем когда их толпы и времени перестроиться может и не быть. Я не люблю быть застигнутой врасплох, просто потому что что-то не работает, как должно. А ты?        Геральт молчал, руки его покоились на груди, но всё же недовольное выражение лица сменилось, став слегка обречённым.         — С тобой иногда тяжелее, чем с Розой и Мирой, знаешь?         — Я же сказала. Не люблю быть застигнутой врасплох, особенно из-за последствий чужих секретов.        Ведьмак сделал вид, что пропустил намёк мимо ушей, рассматривая костяные нагромождения на алтарях.         — Здесь не совсем руны. Объяснишь, что ты имела ввиду?        Рея качнула головой, ненадолго задумалась, ища в памяти символы на надгробиях и то, в каком порядке были могилы. Девушка оглянулась вокруг, прежде чем встала в центр комнаты, смотря на ведьмака. Точнее Геральт думал, что воительница смотрит на него, так как её голова была повёрнута в его сторону.         — Мойра — ромб, стрелка вверх и стрелка вниз; Марисса — стрелки вверх, влево, вниз; Муррон — вверх, ромб, вниз. У этого — девушка указала на алтарь, что у входа — кости лежат в ромбовидной форме, у этого — теперь ладонь в перчатке указывала на центральный, из которого ранее появился призрак и у которого сейчас стоял ведьмак — стрелка, словно бы указывающая наверх, на этом же — Довакин указала на последний, третий алтарь, к которому был прикреплён олений череп — стрелка указывает вниз.        Белый Волк задумался, теперь по новому смотря на загадку Мальгетовых алтарей. Он встал рядом с воительницей, чтобы с её места ещё раз осмотреть помещение и орнаменты.         — Да, ты права, — кивнув сказал Геральт, — но ты забыла о том, что было нарисовано на надгробии самого Мальгета.        Рея с готовностью, но слегка обиженно, ответила:         — Мальгет — стрелка вниз, ромб и стрелка вверх. Но при чём тут это, если он собирался воскресить своих дочерей, а значит и алтари должны быть завязаны на них.        Ведьмак покачал головой, едва показав довольный от собственной догадки оскал. Впрочем, Геральт не находил в этом скорбном деле ничего весёлого. Просто для него занимательным стал тот факт, что его подруга подметила то, что сам он упустил из вида, потому как он видел руны, повествующие об именах, а Довакин лишь непонятные ей стрелки и символы. А то, что она не смогла правильно использовать полученную информацию, было проблемой её ещё пока неполного образования об устройстве этого мира. А вот Белый Волк, наоборот, прекрасно разбирался в подобных ситуациях.         — В таких делах маги прибегают к чужой помощи. Опасной и коварной. Если бы не явившийся страж, можно было бы решить, что Мальгет был самоучкой и пытался всё сделать самостоятельно. Вероятно поначалу так и было, пока он не понял, что у него ничего не получается. И тогда он попытался заручиться чужой поддержкой. Обратился к единственной доступной для него силе, зародившейся на поле сражений. И заключил контракт на собственную душу, а значит … и на имя. Но, как это обычно бывает, оказался обманут, а дочери его вернулись в этот мир обречёнными и страдающими Полуночницами. Неупокоенными призраками, которые питают себя убийствами людей.        Рея задумчиво молчала.         — Значит, — набралась девушка сил для ответа, — Нужно зажечь левый, потом правый, и последним тот который по середине. Раз ты считаешь, что это руны с могилы Мальгета.         — Думаю да. В этот раз лучше сразу доставай свою это светящуюся штуку.        Довакин посмотрела на золотой эфес меча, который теперь покоился в ножнах на поясе.         — Как только что-то выскочит — сразу достану. Лучше зазря его не беспокоить.         — Он живой что ли? — Геральт бы подобному предположению не удивился.         — Ну… — Девушка слегка замялась, думая как получше объяснить, почему она не хочет чтобы даэдрический артефакт был в её руках дольше, чем необходимо — Он несёт в себе свет и силу одного даэдрического принца, а мне как-то не хочется по возвращении домой отвечать на её вопросы. Мало ли Меридия увидит перспективы в твоём мире и захочет расширить свои владения, устроив уже у вас здесь второй кризис Обливиона. Это будет не самая приятная встреча. К тому же, если она узнает, как добраться до меня, то может подстроить так, чтобы я заключила с ней сделку, для скорейшего возвращения домой. А мне не хочется из-за этого после смерти вечность быть её игрушкой, понимаешь? В общем, не стоит ему светиться дольше, чем необходимо, вот что я имею ввиду.         — Ладно, раз так… — Геральт даже не пытался делать вид, что он понял хотя бы половину из того, что девушка сказала, и уже собирался вновь зажечь знаком свечу, только уже крайнюю слева, как вновь выпрямился и спросил — А у тебя вообще серебряного обычного меча нету, получается? Девушка развела руками.         — В моём мире мне было достаточно этого меча, десятка заклинаний на выбор, пары драконьих криков или же зачарованного лука. Мне знаешь ли и так было куда серебро девать, нежели переплавлять слитки для обычного серебряного меча, имея в арсенале в стократ лучшее.        Ведьмак решил, что это справедливое замечание и начал поджигать свечи знаком « Игни» в оговоренном ранее порядке. Сначала зажёг ту свечку, которая стоит на алтаре со стрелкой, указывающей вниз, после ту, которая находится справа на алтаре, на котором выгравированы костями соединенные стрелки, а в самом конце нужно зажечь ту свечку, которая стоит посередине всего этого безобразия. Левой ладонью он зажимал знак, а в правой уже держал наготове ведьмачий клинок. В прошлый раз « Страж» явился из того алтаря, с которого Геральт начинал зажжение свечей, этот раз не должен стать исключением, если только сейчас они не сделали всё правильно.        Шум бури, словно отголосок битвы, доносился издалека. Треск чёрно-зелёного пламени, мерное дыхание под маской, и ладонь дрожащая над эфесом золотого меча. Даже дом над ними перестал дрожать и жалобно скрипеть.        Мгновение в ожидании приравнивается к вечности.        Тяжёлый булыжник ворошит землю, под воздействием тёмной магии.        Проход в стене открылся медленно, лениво, дыша на посетителей затхлым воздухом вперемешку с книжной пылью и высохшей тушью. Стена разошлась, вставая на уготовленное ей место. Друзья переглянулись, а после по одному зашли внутрь открывшегося помещения, больше напоминавшее небольшой личный кабинет.        Две стены в нём были сделаны из весьма свежих досок, что говорило о том, что кабинет был новой пристройкой к подвалу, которая появилась совсем недавно. А значит раньше подвал был просто подвалом или убежищем от непогоды. И лишь после смерти трёх девушек превратился в некроманское укрытие и сосредоточением тёмной магии.        Геральт осторожно поднял со стола листок пыльного пергамента.        Больше в этой комнате не было ничего интересного. Деревянные и худо сколоченные стол и стул, полка с паутиной и пыльными книгами. И опять они не привлекли внимания ведьмака, с горечью отметила Довакин.         — Что там написано? — едва не заглядывая через плечо Геральта, спросила Рея. Белоголовый пожал плечами при этом вздохнув, чем и раздул пыль с листка.         — Не поверишь, но даже я не знаю.         — От него идёт странная сила. — Рея потянулась за записями Мальгета, но ведьмак отстранился и убрал свиток подальше от цепких рук Архимага. Довакин позволила себе надуться, её же всё равно не видят, а после деланно безразлично пожала плечами, но всё же решила высказать вслух свои доводы. — Это схоже со свитками из моего мира. Точнее с конкретным — свитком призыва всякой разности. От атронахов до дремор. В любом случае, не советую зачитывать его вслух.        Лицо ведьмака прямым текстом выражало саркастичную фразу: « Да что ты говоришь»        Рея лишь ещё раз демонстративно пожала плечами, тем самым говоря: « Как знаешь, я предупреждала»        Геральт решил первым закончить этот молчаливый диалог.         — Нужно узнать, хотя бы примерно, кого знахарь пытался призвать, и вообще получилось ли у него. А здесь в округе только два чародея. И никому из них я бы доверять не стал.         — Ага, и оба меня терпеть не могут, — буркнула Рея, ещё раз осматривая комнатку. — Ну что, глянем как там на улице? Чем скорее мы с этим разберёмся, тем лучше.        Ведьмак пропустил девушку вперёд себя, а после ответил.         — Полуночницы, Рея, так называются, потому как появляются в мире живых только ночью.         — Хмм… Значит подождём. У тебя наверняка есть ещё дела, помимо расследования Маврика. Займёмся ими… — Рея осеклась, стоя на деревянной лестнице, её рука уже тянулась к люку, чтобы открыть его. — Или ты больше не станешь меня с собой брать?        Геральт на секунду представил какая должно быть безысходность гуляет по лицу данмерки, пусть та и была скрыта чарами. Ведьмак не стал долго мучить спутницу с ответом.         — На самом деле, я сегодня ещё хотел сходить на место казни Сабрины, потому как только вчера вечером мне удосужились рассказать, где это происходило. Но идти туда вечером плохая затея, в таких местах никогда не знаешь, на что напорешься. Так что сегодняшний день я собирался посвятить этому, а вторая пара рук и глаз редко когда помешает. Но если у тебя есть дела поинтересней, то я весь во внимании.        Рея слегка запоздало кивнула и откинула крышку, впуская внутрь подвала свежий после дождя воздух. Ливень обмельчал, а небо было сплошь серым. Гроза закончилась, оставив после себя свежесть и повсеместные лужи.

***

Тем временем в лагере.        Характер людей зачастую определяет среда в которой они выросли, отношения с окружающим миром и складывающиеся из всего этого привычки. Некоторые и дня не могут прожить без табака, кто-то не видит начало работы без чашечки чего-то бодрящего. Мира же не представляла возможным начинать свой день не иначе чем в десять утра, с сигаретой и чашкой бодрящего кофе. В руке телефон, а на экране лента новостей и обновления статей. И всё это после тщательной чистки зубов и умывания свежей прохладной водой. Да, такое утро всегда было особенным. Было время, чтобы отойти от красочных снов и взбодриться, прежде чем снова сесть за руль и продолжить свой путь по стране, предварительно проверив колёса, уровень энергии и запасов бензина, который был в машине лишь на случай, если солнечные аккумуляторы перестанут работать.        Но уже месяц как Мира вынуждена обходиться без этого обязательного утреннего ритуала.        Кофе, сахар и сливки, как впрочем и почти всё остальное, что находилось на крепко запертых полочках в доме-на-колёсах рассыпалось, перемешалось, намокло и сгнило после нескольких дней в болоте и предшествующей всему этому аварии. Чудом осталось лишь несколько чайных пакетиков. Но Мирина уже давно их использовала.        Дорогой тюбик зубной пасты уже был десять раз скручен в трубочку, и его хозяйка больше не пыталась выдавить из него остатки пасты, оставив её на особый случай.        Одежда в шкафчиках расползлась по швам и так же сгнила, не оставив после себя той красоты и удобства, которыми так гордилась шатенка. В этом мире не оказалось места одежде из синтетики и даже из дорогих непромокаемых, казалось бы, походных курток. Лишь один комплект нижнего белья умудрился чудом пройти проверку жестоким временем и природным катаклизмам. За это Мира была благодарна и это были единственные вещи, которые девушка стирала с особой заботой. Впрочем, всей остальной стиркой шатенка никогда не занималась, отдавая вещи своей подруге по несчастью Розе.        И казалось, обеих это устраивало. По крайней мере, Роза ещё ни разу не жаловалась на подобное разделение обязанностей. Мира лишь старалась не путаться под ногами, иногда помогая готовить. Роза же делала всё остальное, пока Мира самозабвенно предавалась собственным раздумьям.        Мирина Морнигстар никогда не могла представить своё утро раньше десяти утра, без кофе, сигарет и умывания. Но уже месяц её привычки были неисполнимой мечтой. В эпоху тотального средневековья не было сигарет, само понятие кофейного зерна не существовало, и что уж говорить про чистую свежую воду, заботливо нагретую бойлером.        Шатенка проснулась из-за копошений в палатке, вызванными действиями брюнетки. Роза, слишком ранняя пташка, бегала туда-сюда и что-то заносила в их сегодняшнее убежище, а после вновь стремительно выбегала обратно на улицу. Послышался недовольный всхрап. Мира приподнялась на локтях, щурясь.        Лютик спал на деревянной кровати и силился всей длинной ног поместиться под одеялом. Бард замерзал от каждого порыва ветра, что прорывался сквозь входной полог и щекотал мужчине голые пятки. Мира перевела взгляд на другую кровать, в которой должен был спать краснолюд. Но Золтана на его спальном месте не было.        Палатка содрогнулась под очередным порывом ветра. Шатенка со вздохом упала обратно на подушку.        Сегодня с Розой они спали в мужской палатке на кровати Геральта.        А Геральт не был любителем слишком мягкого матраса и подушек. К тому же от постели несло мужским потом, кровью, грязью и дурно пахнущими травами.        Да и уснуть под какофонию храпа краснолюда и барда, с кричащей в соседней палатке Реей, шатенке удалось только под утро, и то лишь благодаря поглаживающей её Розе.        Мира всё ещё не могла простить брюнетке ту выходку на корабле. Если бы не магия и мази Довакин, у шатенки могли бы остаться некрасивые ожоги, ещё и на лице.        Но из-за того что общаться ей больше по большому счёту не с кем, Мира приняла искренние извинения Розы. Да и портить отношения с Реей было неразумно, пока данмерка заботится об их благе, защищает и покупает еду и одежду.        Мира не могла смириться с ролью девчушки второго плана. Ведь она не может быть жалким неигровым персонажем, раз она попала в мир игры, как одна из многих попаданок в рассказах фанатов серии. Она явно здесь с какой-то целью, и эту цель ещё предстояло найти и исполнить.        Наконец в её жизни вновь происходит что-то феноменальное. Но в этот раз всё куда опаснее. И вполне возможно что выхода из этого мира она так и не найдёт. А значит нужно было обустраивать собственное будущее.        Даже если они смогут увязаться с ведьмаком вплоть до поисков Цири, то это произойдёт аж через год. А если Мира и вернётся в свой мир, то как она сможет себе простить то, что не сделала всё, чтобы заполнить этот год воспоминаниями о реальном мире ведьмака! И именно сегодня шатенка решила действовать настойчивее и взять счастье в свои руки.        Полная решимости, девушка скинула с себя покрывало, и резко встала, свесив ноги с койки. Головокружение настигло шатенку внезапно.        В этот момент в палатку вновь стремительно зашла Роза, таща какую-то корзину с тряпьём.         — Мирочка, прости если разбудила. Можешь ещё поспать. Сейчас ещё слишком рано. — Тихо, чтобы не разбудить до кучи ещё и Лютика, и при этом виновато сказала Роза и подошла к подруге. Но шатенка лениво отмахнулась от намерений снова уложить себя в нагретую постель.         — Не важно. Кто рано встаёт, тому Тор подаёт, хех. А ты чего бегаешь?         — Да я вот… — Роза растерянно развела руками, пока в палатку не заглянул нос и борода краснолюда, говорившего, что было непривычно, шёпотом:         — Роза, ты эт поспешай. Щас как пизданёт и хана.         — Уже иду. Захвати котелки, они тяжёлые.        Золтан тихо выругался. Мира встала с постели, уперив руки в бока, намереваясь узнать, чем вызвана столь ранняя суматоха.         — О. Уже встала. Ну вот и славно, — уже в полный голос заговорил Хивай, занося в палатку пахнущий солью и тиной мешок. Он явно не боялся разбудить Лютика. — Успеешь ещё нам помочь. Значит так, ты за рыбой на сушилке, а Роза со мной за своим затраханным кипятком.         — И на кой-ляд это делать? — Мира влезла в сапоги и недовольно оттянула прядь своих нечёсаных волос.         — Жрать сушённую рыбу любишь? Тогда жопу в руки и пошла собирать сушилку в палатку. Вот-вот ливанёт, а она ещё выё… — раздражённый краснолюд осёкся, но после уже менее жёстким тоном продолжил — Кхм. Ладно. С таким настроем помощник из тебя не выйдет, тогда хоть под ногами не путайся. — И махнув рукой вышел прочь в нарастающую непогоду. Шатенка кинула слегка надменный взгляд вслед ушедшему другу Геральта.         — Кто-то явно не с той ноги встал.        Роза, зажевав губу, расставляла принесённые вещи по углам так, чтобы они не мешались и при этом не намокли. Брюнетка всё ещё говорила шёпотом, и уже с толикой беспокойства.         — Золтан сам почти не спал. Но твоя помощь действительно пригодилась бы. Мне ещё к Роше нужно сходить, отнести для…         — О, к Роше я с тобой. А то вы вчера с Реей без меня у него уже были. Не честно получается.         — Мира, я не развлекаться иду. Рея сказала принести завтрак и лекарства Кор…         — Так ТЫ теперь ему завтраки таскаешь?! Ну уж нет. Сейчас. — Мира осмотрелась вокруг, вспомнила, что все вещи для утреннего умывания остались в девчачьей палатке и засобиралась к выходу, где начал разгуливаться штормовой ветер. — Дай мне пять минут, — шатенка продемонстрировала брюнетке пятерню, — я соберусь и пойдём вместе. Я вообще-то тоже часть этой команды и должна везде присутствовать. Ты воду вскипятить успела?        Роза слегка опешила, а потому ответила слегка заикнувшись.         — Д-да, Золтан скоро принесёт сюда…         — Скажи ему пусть сразу несет в нашу палатку. Я буду там. Нужно переодеться.         — Мира, может ты всё-таки поможешь нам спасти вещи от надвигающегося дождя?        Но Мирина уже не слышала, или сделала вид, что не услышала. Полог палатки затрепетал, и Розе оставалось лишь покачать головой и вернуться к помощи Золтану.        Если солнце и начало свой восход, то за сплошь чёрными тучами видно этого не было. Мира выплюнула залетевшие в рот волосы. В лагере полосок была такая же суета, как та, которую устроили Роза и краснолюд. Все спешили поскорее спрятать то, что может пострадать от надвигающейся грозы.        Хивай, увидев изволившую выйти из шатра Миру, махнул ей рукой и указал на сушилку, на верёвках которой от ветра трепыхалась распотрошённая рыба. Но шатенка, оценив ситуацию, двинулась в сторону костра и котлов с прокипячённой водой. Взяв в платочек остывший уголёк и схватив за деревянную ручку небольшой котелок с горячей водой, убежала в свою палатку.         — Ай блять! — расплескав половину содержимого по полу и по столику, Мира резко поставила, едва не швырнула, котелок и грязную от уголька тряпку на стол и принялась махать едва обожжённой ручкой. — Ну ничего. Красота требует жертв, как и любое божество. Ну, поехали.        Шатенку не смутила пустота в девичьей палатке. Не вызвало вопросов отсутствие Реи и Геральта, что провели ночь здесь. Перед Мирой стояла задача потруднее и занимающая все мысли — как вымыть волосы и привести себя в порядок в скудных походных условиях, имея, по собственной вине отчасти, лишь половину горячей воды в кастрюльке.        Кое-как помывшись над небольшой деревянной бадьёй, шатенка едва смогла расчесать спутанные мокрые волосы. Звуки снаружи никак не привлекали внимания сосредоточившейся девушки.        Втиснувшись в более ни менее красивое платье, выбранное Лютиком ещё во Флотзаме, Мира задумалась о том, куда она дела украденные у Трисс принадлежности для макияжа. После того, как Роза навела порядок в вещах, всё приходилось искать и раскладывать заново.        Щёточка для ресниц нашлась в деревянном стакане, рядом с зубным порошком и щётками. А вот рассыпчатая туш почему-то оказалась в мешке Реи, где данмерка хранила ингредиенты для своих зелий. Видимо Роза совсем не понимала, как выглядит косметика. Но бурчала Мира лишь на то, что на эти поиски ушло больше времени, чем она собиралась. К счастью, до флакона восхитительных духов чистоплотные руки подружки не добрались и завершающий прекрасный образ мокроголовой девы пшик был нанесён пять раз в стратегически важных, для таких случаев, местах.        Посмотрев на себя в зеркальце, Мира довольная результатом усмехнулась отражению. Теперь, подчёркнутые чёрным угольком брови, роднили её с истинной возлюбленной Геральта — Йеннифер. А выделенные чёрным глаза — с храбрыми девицами со Скеллиге или даже с Цири. Убедившись, что выглядит она достаточно сногсшибательно по собственным меркам, Мира выскочила на улицу под проливной дождь.        Закрыв лицо от капель, не дожидаясь подругу, шатенка отправилась прямиком в палатку капитана Синих Полосок.        Прежде чем откинуть полог, девушка несколько раз глубоко выдохнула, чтобы создать видимость того, как она усердно помогала Розе готовить завтрак и как спешила. На языке крутились слова о том, что ей это было совсем не трудно и она всегда рада стараться на ради общего блага, даже не смотря на дождь.        Но войдя внутрь, милая улыбка резко спала с лица Миры, при виде того, как Роза бережно помогает кому-то на кровати есть. Вместо логичных подозрений о том, кто на самом деле лежит на койке капитана за ширмой, Мирина предположила, что Роза в очередной раз путается у неё под ногами, мешая девушке достичь своей цели.        Сжав руки в кулаки, Мира стремительно направилась к нужной ей кровати, готовая высказать подруге всё, что она о ней думает.         — О, Мира. Извини, не дождалась тебя. Но теперь можешь помочь Коротышке позавтракать, а я пока займусь перевязкой.        Роза говорила мягко и мило улыбалась больному солдату, которому капитан выделил собственную кровать для сна, чтобы тот скорее поправлялся. Мира опешила, но ей в руки уже протягивали тарелку с кашей и начавшей тонуть там деревянной ложкой. Коротышка благодарно улыбался, но бледный вид выдавал то, что он ещё сам не до конца отошёл от своих невзгод.        Отказаться было бы глупостью, хотя Мира и не хотела быть сиделкой и присутствовать на перевязке. Но девушке пришлось проглотить обиду и натянув вымученную улыбку, всё же взять тарелку в руки и сесть на стул рядом с кроватью, чтобы кормить с ложки ослабленного солдата специального отряда, под предводительством Вернона Роше.        Роза уже бренчала склянками, наверняка заготовленными Реей.        Мира уже собиралась подавлять рвотный рефлекс, ожидая увидеть под грязными повязками весь ужас последствий средневековых операций, но вместо этого под светом свечей показался лишь небольшая розовая полоска.         — Скверно всё? — лёжа спросил Коротышка, уже не пытаясь приподнять голову, чтобы увидеть, что там на его животе.         — Ну, — загадочно начала Роза, макая пальцы в пахнущую мятой мазь — ты заметно схуднул, так что придётся ушивать форму. Но на мой вкус, ты слишком волосат. А шрамик останется на память.        Коротышка выдохнул и заметно улыбался, даже не шикнув, когда холодные пальцы мазали послеоперационный шов.         — Хех. Настоящий мужчина должен быть слегка красивше медведя. Я уж всем богам перемолился. Женушка убила бы меня повторно, посмей я сдохнуть от сраного червяка.        Роза, смиренно улыбнувшись, покачала головой. Мира уже не старалась скрыть разочарования от того, что она зря так старалась прихорошится. И теперь всё что ей оставалось это быть красивой и благоухать рядом с каким-то солдатом.        Полог зашуршал, впуская кого-то внутрь. Мирина встрепенулась и с заметным энтузиазмом засунула полную каши ложку в рот Коротышке, изображая активную деятельность и исполнимость.         — Ну как ты, бабник? Цветёшь и пахнешь? — насмешливый женский голос, послышавшийся из-за спины, вынудил Миру вновь почувствовать вкус разочарования от предвкушения встречи с капитаном.         — Как вишь, Бьянка. Но не капитанская койка привлекает красивых девиц, а тот кто лежит в ней. Ууух.         — Что, туго? — забеспокоилась Роза, но Бьянка усмехнулась и отодвинув девушку, сама затянула бинты посильнее.         — Не переживай. Он просто представил каких люлей ему выпишет жена, если узнает о его отдыхе.         — Ну, от таких травм нужно долго оправляться. А так всего пара дней отдыха и покоя. Вечером уже должен встать на ноги.         — Хорошо. А то Роше и так злой как чёрт, — кивнула солдатка, выпрямляясь. Мира заткнула рот Коротышке новой порцией каши, пока тот не заговорил и задала интересующий её вопрос.         — А где Роше то?        Бьянка одарила девушку странным взглядом.         — Так на корабль отправился. Шторм же начинается, а нам ещё не хватало потерять Персифаль.        Роза уже вовсю мазала раскрытую грудь Кортышки. Мира в обиде поджала губы.         — Ладно. Роза, если нужна будет помощь — кликнешь. У меня ещё есть дела. — Дождавшись утвердительного кивка, солдатка покинула общество девушек и Коротышки, и за палаткой вновь послышалась громкая женская ругань.         — Мира, дай ему попить. И спасибо, что согласилась пойти со мной. С таким дождём нам точно быть здесь несколько часов.        Шатенка едва сдержалась от негодующего вздоха, понимая, как это было бы невежливо.

***

       Драконорождённая и ведьмак шли к южным воротам частокола через собственный лагерь и стоянку Синих Полосок. Завидев друзей, Рея махнула им в приветственном жесте, но Геральт не останавливался, давая понять, что на стояние и разговоры времени нет.        Роза подбежала со спины и начала быстро пересказывать новости утра.         — Коротышке намного лучше, но он ещё слишком слаб, — на вопросительно склонённую голову в капюшоне, девушка, не отставая от друзей, пояснила — вчерашний солдат в палатке Роше.         — Точно, сейчас. Дай ему это. — на ходу роясь в своей маленькой сумочке, Довакин выудила зелёную склянку. — По три больших глотка после еды.        Брюнетка, едва поспевая в своём платье, за шагающими ведьмаком и Архимагом, забрала склянку.         — Хорошо. Рея, не разожжёшь костёр? Дрова отсырели.        Девушка в доспехах резко остановилась. Они уже дошли до палаток Синих Полосок и до кострища их собственного лагеря было около десяти метров.        Вытянув левую ладонь, Рея запустила небольшим огненным шаром в сложенные на костре дрова и те мгновенно вспыхнули, плюнув горячей влагой в сидящую рядом Миру, от чего девушка вскрикнула и завалилась на грязную землю. Кивнув стоящей рядом попаданке, эльфка поспешила нагнать ушедшего вперёд ведьмака.         — Так, — сказал Геральт, бегло оглядывая солдат на вышках прямо перед воротами. — Зашли и вышли. Говорить буду я. Я бы оставил тебя в лагере, но нам ещё следует поговорить с Мавриком, а сама ты его не найдёшь. По этому, пожалуйста, слушай что я тебе говорю. Хорошо?         — Хорошо. Я сама не хочу снова встречаться с этим козлодоем.        Ухмылка ведьмака затерялась в белой щетине.        Глубоко вдыхать перед заходом в военный лагерь не приходилось. Волноваться было почти не о чем, но Довакин была всё же слишком взбудоражена расследованием. Не то, чтобы в Скайриме она не занималась подобным, но исследовательский интерес Архимага давал о себе знать. К тому же в этот раз в спутниках не просто эксперт в данной области, но ещё и человек, что не станет рисковать её жизнью, принимая искательницу приключений за кусок мяса.        Всё же это приятно находить друзей и вместе с ними делать что-то интересное. Пусть эти друзья и скрывают некоторую информацию. Доверие ведь нельзя получить полностью?        На этот раз ведьмак и Драконорождённая стремительно прошли мимо турнирной ямы, и направились сразу в Верхний Аэдирнский лагерь, место, где на время этого похода обитают все самые важные персоны, включая короля, его советников и, разумеется, чародеев.        Справа от протоптанной дорожки двое каэдвенских солдат сторожили бревно. По крайней мере так казалось со стороны, но стоило подойти ближе, и данмерка рассмотрела связанного… Скоя’таэля.        Грязная зелёная форма, татуировка на шее и гордо поднятая голова — отличительная черта представителей данной фракции. Довакин слишком хорошо запомнила, как выглядят эти эльфы. Но жалости не было. Ведь это совершенно не её дело и не её война. Путь продолжался.        Богато расшитые широкие палатки не оставляли сомнений в том, кто обитает за вторым кольцом ограждения. Рея невольно сравнивала это место со всеми военными лагерями в которых была сама.        И там никто не отделялся от простых солдат заборами. Ведь людям нужно видеть своих командующих, а те в свою очередь, должны быть опорой и каждодневным напоминанием о том, зачем они все здесь.        Где-то в груди тоскливо сжалось сердце при воспоминаниях. Всё произошло недавно, и в то же время виделось далёким миражом. Хотелось поскорее вернуться домой. В место, где те, кто хотят тебя убить, имеют для этого настоящие мотивы, а не просто ради удовлетворения собственных желаний.        Друзья остановились почти в самом центре внутреннего лагеря. Геральт предупреждающе кивнул и Рее, понявшей всё и без слов, пришлось кивнуть в ответ. Она в палатке этого Детмольда будет остро лишней, да и провоцировать чародея на новый конфликт было себе дороже. Но не будет ли такой же провокацией то, что она стоит в полном обмундировании одна в середине королевского лагеря, на виду у всех?        Довакин могла лишь надеяться на то, что всё ограничится шепотками, взглядами и тыканьем пальцев от окружающих.        И всё же, как не вовремя зачарование на медальоне дало сбой. Архимаг, чтобы чем-то занять себя, начала в своей голове долгое и научное исследование, приводя доводы и строя догадки на тему остальных зачарований. А сможет ли она зачаровать какой-нибудь предмет, хотя бы на лёгкость? Возможно ли вообще собрать в этом мире стол зачарований?        Рея, не глядя на то, что она делает, а продолжая смотреть вдаль, вытащила из сумочки так называемый местными « Чистотел».        « И всё же. Для пентаграммы душ мне нужен череп тролля, немного эбонита, прочная стеклянная сфера для магии изменения и свечи. Символы я нанесу краской из светящихся грибов. Может, и получится»        Оптимистично пожав плечами, Довакин запустила листок чистотела под маской прямиком себе в рот.        Вкус был отвратительный.        Но опыт не потеряешь, так что сдержав секундный естественный порыв организма выплюнуть гадость — Драконорождённая тщательно пережёвывает лепесток и тут же отщипывает следующий.        Послевкусие слегка вязало рот, от чего шевелить языком становилось сложнее.        « Свойства: онемение…»        Рвотный позыв профессионально подавился и оставил содержимое желудка внутри, проявляя новое свойство, которое мысленно запоминала Архимаг.        « Вред здоровью… Чего-то не хватает»        После этой мысли, от цветка отрывается стебелёк и отправляется следом за предшествующими лепестками в лабораторию быстрого анализа.        « Да, точно, — скривив лицо, Довакин вынуждает себя ещё немного пожевать траву, выделяющую едкий сок, — Онемение, вред здоровью, отравление и… Обезболивающее. Проще делать мазь, полезное зелье на основе этого растения слишком затратное. Фе»        Убрав подъеденный цветок обратно в сумку, Рея осмотрелась вокруг. Из уже не спящих вельмож никто так и не решился подойти к ней. Впрочем, Геральт так же не спешил покидать палатку Детмольда.        Становилось скучно.        Довакин сделала несколько шагов в сторону обрыва, но при этом держалась на почтительном расстоянии от королевской палатки и тех, кто сегодня охранял покой короля. Недоразумения были не нужны.        С одной стороны, расположение шатров, палаток и навесов было чётко спланировано таким образом, чтобы сразу можно было понять, кто и в каком шатре обитает, при этом оставленная пустота прямо в центре Верхнего Лагеря являла собой своеобразную площадь.        Подойдя к самому края обрыва, была выявлена ещё одна причина того, почему королевская палатка была центром всего этого явного социального разделения. Оттуда открывался вид на другу сторону Понтара, где располагалось основное войско Хенсельта.        Рея всё ещё не понимала лишь одного. Зачем Роше поставил свой корабль так, что с него можно обозревать эту чёртову королевсую палатку?        То, что сине-парусный Персифаль в этом море красно-жёлтых знамён был виден каждой собаке — это почти нормально. Всё же Темерия не в том состоянии, чтобы хоть как-то влиять на конфликты соседних государств, и единственное оправдание для нахождения в центре иноземного конфликта у Синих Полосок — это гонка за Убийцей Королей. А значит они должны быть на виду, чтобы их нельзя было упрекнуть в совании носа не в свои дела. Ну поставили бы они свой корабль не в столь угрюмое место.        Бедный Персифаль выглядел как единственная преграда на пути каэдвенского флота. И на палубе этого многострадального судна была естественная после урагана суматоха. Вот только двое людей в выделяющихся синих одеждах, стояли неподвижно и смотрели… Прямо туда где стояла Довакин.        Тот что был на палубе, стоял неподвижно и точно заведя руки за спину, а вот другой, что был в «вороньем гнезде» активно махал руками. И вот второй вызывал больше вопросов чем первый.        Рея неловко махнула в ответ.        Первый-неподвижный угрюмо опустил голову. А второй замахал ещё яростнее, при этом слегка подпрыгивая. Воительница искренне обеспокоилась тем, что этот человек скоро свалится, если не прекратит это ребячество.        Первый-угрюмый медленно поднял голову и теперь смотрел на реи. К счастью из-за общего шума, до Реи не донеслись капитанские крики. Девушка поспешила уйти с точки обзора подальше.        Всё же теперь она увидела достаточно. Рассмотрела все минусы того, где решил расположить своё походное жилище король Каэдвена.        Геральт всё ещё не вернулся от Детмольда. Рея забеспокоилась и уже почти решилась пойти и проверить, всё ли у ведьмака в порядке, как почувствовала, что за ней пристально наблюдают. И дело было не в военочальниках и солдатах, что-то и дело поглядывали в её сторону. Этот взгляд был другим. Жгучим. Неприятным. Полным скрытой угрозы и личной неприязни.        Если бы это было возможным, Рея бы грешила на Детмольда. Но дело оказалось в другом человеке, чья палатка была прямо напротив официального придворного чародея. Довакин повернулась лицом к скрывающейся в своём шатре чародейке.         — Не спится в столь ранний час? — на плечо легла увесистая мужская рука. Девушка медленно повернула голову на того, кто столь фамильярно вторгся в её личное пространство. — Буря — хороший знак, особенно после того пекла, что устроило нам бабье лето.        Рея не хотела поворачиваться спиной к палатке Шеалы, но чтобы говорить с настигшим драконорождённую королём, это было необходимо.         — Ваше Величество, — сокрытая магией, эльфка учтиво поклонилась, как и подобает в разговоре с монаршими особами. Ни новый император, ни Ульфрик не брезговали традициями и с удовольствием следи за этикетом. Довакин привыкла к этой пустой, по её мнению, трате времени.        Хенсельт смерил воительницу довольным взглядом маленьких глаз. Рея никогда не замечает похотливые взоры в свою сторону.         — Пришла по делу? — кривая улыбка на бородатом лице подняла вверх пышный ус. Запахло нечищеными зубами. Король Каэдвена только проснулся. Рея учтиво кивнула на его вопрос.         — У Геральта дело с Детмольдом, а я на подхвате.         — Всё таскаешься с ведьмаком, значит? — во взгляде владыки промелькнуло что-то нехорошее. Довакин нервно сглотнула, осторожно подбирая каждое своё слово. Как бы ей не нравилось общество в котором она находилась, нужно соблюдать субординацию. Нельзя дать Хенсельту понять, что она знает о проклятии короля, которое Геральт должен снять. Любого мужчину, пусть то король или крестьянин, невероятно смутит тот факт, что о его истинно мужском недуге знает особь противоположного пола. По-этому отвечать стоит нейтрально и подбирать те темы, которые не сильно взволнуют Единорога.         — Убийца где-то поблизости, вдвоём его будет проще заметить и обезвредить, чем поодиночке.        Хенсельт понимающе закивал, но взгляд его блуждал по военачальникам и заострённому частоколу.         — Я слышал, что тебя так же считают соучастницей в убийстве Фольтеста, — король кинул на воительницу быстрый взгляд, но Рея даже не шелохнулась при упоминании имени убитого короля Темерии, и после продолжил, — с тем, что ты показала на турнире, я этому не удивлён.         — Ваше Величество наблюдательны. Надеюсь забава ему понравилась, и он не расстроен итогом. Ваши люди сражались достойно. — « В мире мало живых существ, способных меня победить» — подумала драконорождённая, но вслух этого не сказала. Она ходит по острому льду, а пара чародейских глаз всё ещё смотрит ей в спину. Рея не сомневалась, что если она лишний раз шевельнётся или скажет что-то, что может не понравится — удар в спину будет незамедлительным.         — И всё же какая-то неизвестная никому баба надавала моим солдатам по задницам, как засратым детям! — Хенсельт распалялся при воспоминаниях, но Довакин не чувствовала явной злости в его словах. Лишь разочарование и некую весёлость. Это обнадёживало. Ответом со стороны эльфки было лишь лёгкое пожатие плеч. Слова здесь излишни и могли увести разговор совсем не в мирное русло. Но Хенсельт явно был доволен и такой реакцией.         — Ты хоть успела позавтракать со своим ведьмаком? По фигуре вижу что нет, и даже не вздумай перечить. Королям не отказывают. Заодно расскажешь, как там всё было на самом деле у этих затраханых ЛаВаллетов.        На плечо девушки опустилась огромная рука венценосца. Рея медленно выскользнула из-под настойчивой хватки мужчины.         — У нас с Геральтом ещё много дел на сегодня. К тому же, раз Вы не до конца уверены в нашей с ним невиновности, то оставаться со мной один на один будет весьма опрометчиво со стороны Вашего Величества. Ваши… Советники этого явно не одобрят, к тому же они в принципе не одобряют мою персону в целом.        Завуалированная угроза звучало мягко, словно её произнесла нежная пастушка. Хенсельт, к его чести, намёк понял, пусть и не мало огорчился ответом. « Королям не отказывают». Но ведь и Каэдвен не её родина, чтобы подчиняться местному владыке. И Хенсельт это прекрасно знает.         — Что, с мутантом трахаться куда лучше? Может у тебя просто мужика нормального не было? Ай, в пекло. Занимайтесь своими делами, да только побыстрее. Мне осточертело сидеть тут как крысе в норе, и я начинаю терять терпение.        Довакин почтительно кивнула, а Хенсельт, ещё раз смерив воительницу с ног до головы странным взглядом, отправился вперёд, к своему навесу с картой местности Вергена. Рея позволила себе выдохнуть.        Вышло не так гладко, как хотелось бы, но и не всё полетело коту под хвост. Девушка развернулась, чтобы посмотреть на закрытый вход палатки Шеалы де Тансельвиль. Чародейка больше не насаждала своими взглядами, но Рея была уверена, что взглядами всё не ограничится. « Что за гнездо змей?»        Геральт, наконец, вернулся к своей спутнице. Но взгляд кошачьих глаз был раздражённым. Ни говоря друг другу ни слова, они двинулись прочь из Верхнего лагеря, а вновь пройдя турнирную яму, повернули направо. В этот раз Рея не смотрела на пленённого эльфа, а послушно шагала следом за ведьмаком, что был сосредоточен и погружён в собственные мысли. Видимо худшие опасения Геральта на счёт свитка подтвердились, и теперь они шли к заказчику за объяснениями. Медальон на груди девушки нервно подёргивался, полностью отражая настроение шедшего впереди беловолосого ведьмака.        Маврик в одиночестве сидел у костра. Солдаты, проходившие мимо него, плевались или гадко посмеивались. Жалкое зрелище. Впрочем солдат быстро скинул с себя горести и мигом вскочил на ноги, увидев, как ведьмак приближается к нему.         — Тебе удалось что-нибудь сделать, ведьмак?        Рея остановилась одновременно с Геральтом, находясь при этом позади Белого Волка, словно его вторая молчаливая тень.         — Я навестил дом, где стоял твой отряд, — сделав паузу, ведьмак продолжил — В подвале мы нашли очень интересные вещи.         — Это ещё зачем? Мне надо просто избавиться от морока — Маврик пошёл на попятную. Подозрительно. Хотя возможно всё дело было в том, что Белый Волк дал понять, что работает в этом деле не один, и именно это смутило мужика. Но у Реи с Геральтом и так была рабочая гипотеза того, что случилось в том доме на самом деле. Теперь оставалось лишь заставить солдата сказать правду.         — Если ты не скажешь мне правды, я не смогу помочь.        Маврик замялся, явно уверенный в том, что это плохая идея. Рея тихо цыкнула себе под маску. У солдата нет выхода. Либо он говорит всё, что знает, либо останется один на один с этой проблемой.         — Ну хорошо, — каэдвенец шумно выдохнул, собираясь с силами, голос его слегка подрагивал, но это нормально. Не каждый селянин сможет спокойно рассказывать о распаявшейся нечисти. — Люди говорили, что старый Мальгет якшался с речными демонами. В русле реки пролилось немало крови, а потом пришли существа, которые питаются злом. Вот и всё, что я знаю.        « Довольно много он знает, — подумала Рея, — для человека, по словам которого, он был в этой местности всего пару раз»        Геральт лишь задумчиво кивнул, видимо обдумывая варианты дальнейшего действия. Ведь слова Маврика о демонах, полностью совпадают с тем, о чём говорил Геральт в подвале полуразрушенного дома на обрыве.         — Призраки появились, хотя тебя и близко не было. — Довакин повернула голову на рассуждающего вслух ведьмака. Значат ли его слова, что он был на побережье прошлой ночью и видел призраков сам, или же это уловка для Маврика. Но для чего? То, что Геральт уже бывал в той злополучной бухте — факт, но про призраков ведьмак ничего не говорил девушке. Лишь строил догадки, в которые Рея поверила. — Значит, они слишком глубоко проникли в твоё подсознание. Даже если я сейчас их убью, они тут же появятся снова. По этому, чтобы их уничтожить, мне понадобится твоя помощь.        Стоит ли говорить, что это известие нисколько не обрадовало каэдвенсого солдата? Но подумав немного, под пристальным взглядом ведьмака, Маврик, слишком уж резко и нервно кивнул.         — Ну, если другого пути нет… Что я должен делать?         — Жди меня у реки, за час до полуночи. Сегодня. — Жёстко сообщил ведьмак, а после развернулся и наткнулся на взгляд светлячков в темноте. Кивнув девушке, поджав губы, он вновь пошёл впереди. И на этот раз уже к знакомому выходу из лагеря.        Но Геральт натурально проигнорировал ворота частокола, двигаясь прямо. Рея уже хотела спросить, к кому они идут на этот раз, но не решилась. Ведьмаку лучше знать, да и медальон на груди всё так же был раздражающе нервным напоминанием о настроении спутника, которого лучше лишний раз не трогать.        Они зашли в первую справа палатку, и Довакин узнала в ней армейскую оружейную. На стелажах висели железные и стальные орудия. Геральт не сбавляя шага подошёл к сидевшему, а при виде незнакомых посетителей уже вставшему, мужчине.         — Ты помощник интенданта, Лесовик? — с ходу спросил ведьмак. Довакин старалась не выглядеть подозрительной личностью, находясь в военном пункте выдачи солдатам казённого оружия. Хотя, по мнению Реи, здесь было мало действительно хороших мечей и топоров.         — Он самый, — с лёгким сомнением ответил Лесовик. Геральт, подождав закономерного вопроса: «А кто вы?» Или « Что надо?» взял инициативу в свои руки.         — Отлично. Покажи мне самое лучшее снаряжение, которое у тебя есть. Я заплачу — армия не обеднеет.         — Да где ей…        Рее не понравился тон, которым парень, старательно отращивающий тощие усы, отвечал ведьмаку.         — Ты точно помощник начальника снабжения? — спросила она, вставая рядом с Геральтом. На этот раз Лесовик ответил куда увереннее.         — Конечно, кто же ещё.         — Не похож, — юльнула девушка, играя с интонациями в своём голосе. — Обычно они весёлые.        — Я весёлый, — зло буркнул помощник интерданта.         — Не слишком-то, — без злобы упрекнула Довакин. Лесовик вздохнул, прежде чем продолжить разговор.         — Да девчонка меня бросила.        Геральт нехотя задумался. Единственные ближайшие девчонки это проститутки и медички. Ну ещё Шеала, но её девчонкой точно не назовёшь. Ни с теми ни с другими долгих отношений не заведёшь, и скорее всего у блатного солдатика девчушка на родине. И судя по плохо скрытому акценту, сам парень, как и почти все в армии, из деревни. А в деревнях с граммотностью туговато.         — Откуда ты знаешь?         — Письмо мне написала., — с тоской ответил Лесовик незнакомцам, которые оказались не глухи к его личным переживаниям. Но после он замолчал, едва не поперхнувшись воздухом. — Стой. Она ж неграмотная! — лицо паренька наконец стало похоже на того, кто заведует запасами армии. И тут же искозилось от злобы, и Лесовика понесло, словно он забыл, что перед ним клиенты. — Вот ублюдки! Ежи, а не друзья. Вернусь домой — устрою разборку. Друзья у меня писцы и счетоводы — целыми днями зерно считают. Скучно им стало! Ну я их развлеку.        — Кх-кх, — тактично прервала праведную гневную тираду Рея. Парень очнулся, и на его лице снова была улыбка, на этот раз благодарная.         — Спасибо вам большое. Сначала я подумал: « Вот же чудики припёрлись», — а теперь вижу, что вы нормальные.         — Так ты мне поможешь? — спросил Геральт с надеждой на доступ к каэдвенскому арсеналу.         — А как же? Что тебя интересует?         — Серебряные или посеребрённые мечи. Я сказал придворному чародею и королю, что нужно заготовить таких на каждого, кто патрулирует проходы из Мглы.         — А тебе то они зачем, ведьмак?        Рея и сама задалась этим вопросом. У Геральта уже был прекрасный ведьмачий клинок, который она помогла кузнецу сделать для него во Флотзаме. Зачем ему третий меч?        Геральт, на вопрос помощника начальника склада, лишь кивнул в сторону воительницы.         — У моей подопечной его нет. А сам понимаешь, надо.         — Геральт! — возмутилась девушка. Теперь ведьмак выставляет её неучем и безалаберным ребёнком перед незнакомцами? Вот уж дудки! Геральт беззлобно сжал зубы на это восклицание, прежде чем наставническим тоном ответить:         — Раз ты не можешь использовать то, что у тебя есть, значит тебе нужно что-то новое. Это не обсуждается. А будешь спорить — будешь сидеть в палатке вплоть до снятия мглы, и никакие фокусы тебя не вытащат, уж я постараюсь. Так что, Лесовик, есть оружие, которое нам нужно?         — Да, но количество ограничено… Детмольд строго считал каждый меч и сам лично… Вот что железное или даже стальное — я бы мог, правда! Но именно эти мечи не могу. Извини.        Геральт едва скривил губы в разочаровании, но ведь Лесовик действительно ничего не мог поделать, раз Детмольд оказался на столько жаден до своих тарелок из Назаира.         — А серебро само есть? — нетерпеливо спросила Рея.         — У меня пять унций вроде осталось. Со всеми огрехами, этого недостаточно для меча.         — Продай мне две. — Рея полезла за монетами, которые выиграла в яме.         — Что ты задумала? — недоумённо спросил ведьмак.         — Что-что… Ты же не отстанешь и будешь капать на мой мозг. Проще сковать себе такой меч, чем слушать твои нотации, Геральт.        Геральт, вопреки сказанному, не обиделся, а с интересом наблюдал за обменом каэдвенских марок на две унции серебра. Рея слегка напутала с ценой и едва не сунула парню его годовое жалованье, хотя отдать за серебро пришлось лишь месячное. К счастью Лесовик оказался честным продавцом казённого имущества и на ошибку указал, не став наживаться на незнакомцах.         — А теперь покажи, где тут у вас кузница.

***

       В лагере было слишком шумно. Хотя тишиной Синие Полоски никогда не отличались, сейчас они превзошли сами себя.        Первым кого встретили на мостике через ручей спутники, была раскрасневшаяся от злости Роза.         — Вот вы где! Нет, это невозможно! Я сама пойду за Зывиком, раз уж никто не хочет остановить это безумие!         — Успокойся, — вкрадчиво произнесла Рея, переглянувшись с ведьмаком. — Объясни что случилось.        В этот момент за палаткой, перекрывающей обзор, много голосов одновременно ухнули.         — Вот что произошло! — бледная рука девушки в платье показала в направлении шума. — Он всего лишь пришёл поблагодарить, а они… Это форменное безобразие! Меня они не слушают!         — Роза, если ты внятно не объяснишь, мы с Геральтом не сможем помочь!        Зелёные плохо видящие глаза расширились от ужаса.         — О нет. Нет. Нет. Нет! Вы туда не пойдёте. Всё. Пошли-пошли, — брюнетка попыталась потащить подругу за собой. — Там не на что смотреть! Лучше помогите найти сотника, пока Свена не забили.         — Свен там? — с удивлением спросил Геральт.  — Зачем он пришёл, Роза? — разумеется, попытки девушки сдвинуть с места драконорождённую не увенчались успехом. Роза замялась.         — Ну он пришёл поблагодарить за… Ну за то что вы двое для него сделали. Но вас не было…         — У тебя лепестки в волосах, — строго заметила Рея, а Роза тут же начала трогать себя за голову.         — Ну он ещё цветы принёс для сестёр храброй воительницы…         — Мира тоже решила потрясти букетом себе на голову? Геральт, иди и разберись с солдатами, пока они этого каэдвенца не прибили.        Ведьмак и так, ведомый любопытством собирался оставить девушек разбираться в ситуации самостоятельно.        Роза совсем скуксилась. Уверенности, с которой она собиралась в одиночку искать сотника в лагере Каэдвена, как не бывало, стоило наткнуться на подругу. Рея, сложив руки на груди, всё ещё ждала ответа от девушки перед ней. Геральт скрылся за палаткой, где продолжался непонятный шум.         — Нет, — произнесла Роза на выдохе, абсолютно сдаваясь. — Мире цветов не досталось. Слушай, я не виновата. Он пришёл весь мокрый, заикался, прятал за спиной этот чёртов букет. Я сразу сказала, что вас с Геральтом нет, а он всё трясётся и кивает. Я его к костру и пригласила, а сама пошла за Золтаном. А потом Фенн и Бьянка увидели его у нашего костра и … В общем теперь они устроили турнир по битью морд, а меня ещё и обругали за то, что пустила его! Будто я могла что-то с этим сделать! Рей, я же не знала, что… А если Геральт пойдёт им морды бить, то будет как кулачный бой, и потом придёт Роше и Геральт ему наваляет по первое число! А Мира и так расстроена после того, как ты Роше побила во Флотзаме! Ну нельзя вам было туда!        Довакин внимательно слушала кажущийся несвязным бред своей подруги. Рука сама тянулась к лицу, чтобы как следует помассировать переносицу.         — Пошли, чего теперь уж.        За валуном, на притоптанной траве, кружочком расположились все те члены специального подразделения, которые не были заняты и могли ходить.        Не успела Рея с Розой подойти поближе к Геральту, как тот, закончив разговор с Феном, вышел на центр этой своеобразной арены, заменив запыхавшегося Свена. Мальчишку, словом, он поднял на ноги за грудки и не очень то по дружески оттолкнул в толпу, где его уже отталкивали друг к другу полоски с ехидными смешками и замечаниями.        Последней дезориентированного сына Манфреда поймала Довакин.         — Ну что, дворянин, не в тот двор забрёл?         — Госпожа Рея? — удивлённо воскликнул Свен, узнавая свою спасительницу по голосу. Сразу после этого воительница схватила юнца за шею, вынуждая того согнуться, и вывела из круга зрителей кулачного боя, как нашкодившего ребёнка. Остановилась она лишь у закрытой палатки Вернона Роше, и отпустила беднягу со смачным пенделем по заднице. Роза судорожно вздохнула. Её, в отличии от Миры, не волновали муки выбора о том, за кем ей следить сейчас: за дерущемся на кулаках Геральтом, или за Реей, что сейчас собиралась начать разбор полётов с нерадивым солдатиком.         — И какого даэдра ты, — Рея обвела ладонью всего Свена, указывая на его принадлежность к Каэдвену, — припёрся сюда?! — эта же ладонь теперь указывала на сине-белые палатки с темерскими лилиями и линиями.         — Ну как же. Это же не принято, не поблагодарить вас с мастером Геральтом за помощь то.         — Нас благодарил твой отец, ради которого мы тебе и помогли. А ты за это на нас вроде бы обиделся. Так и с какого ху… — Рея осеклась, видя как покраснел молодой солдат, что впервые поднял взгляд от земли, лишь за тем, чтобы посмотреть на стоявшую на расстоянии за спиной Довакин девушку. Воительница посмотрела назад. Роза выглядела испуганной, бледной и нервно теребила грязный фартучек на платье. Брюнетка волновалась за сохранность неожиданного ухажёра. « Цветы, эти взгляды… Только этого мне тут не хватало» — Ты не из-за нас с Геральтом пришёл. — Сухо констатировала Архимаг, неожиданно чувствуя, как что-то внутри её живота неприятно зашевелилось. Взгляд разоблачённого Свена молил о пощаде. — Это первый раз, когда я тебя просто отпущу. Увижу тебя ещё раз в нашем лагере — дам Полоскам закончить начатое, понятно?! А теперь иди отсюда, пока командир не прознал. Пшёл! Ну?!        Если бы у Свена был хвост, он бы его поджал, понуро уходя с территории темерского отряда. Роза расслабленно выдохнула и потянула Рею за собой к костру, где на камнях грелась похлёбка.        Довакин решила приберечь разговор на потом. Раз Геральт занялся развлечениями, то и она может отдохнуть, ведь она и вправду не успела позавтракать, как заметил внимательный Хенсельт.        Роза принесла миску тёплого супа в палатку, где Рея могла не боятся разоблачения, и уже сидела на постели без соловьиной маски и капюшона.         — Раз ты уже начала интересоваться мальчиками, значит уже можно заниматься твоим обучением. Начнём сегодня, как освобожусь, — приняв еду, воительница уселась на кровать, сложив под себя ноги.         — Я не интересовалась. Он сам пришёл. Меня дома жених ждёт, — слегка обиженно промямлила Роза, садясь рядом с подругой. Но от Довакин девушка услышала лишь благодарное мычание, посвящённое вкусному супу. Роза решила, что это хороший повод поменять тему разговора с себя, на припасы. — Это последняя говядина, которая у нас осталась. Но есть ещё куча рыбы и курицы, так что может и протянем.         — Ммм, вошьми ищо из щумощки — с набитым ртом сказала Архимаг. Роза, не показывая удивления, раскрыла мешочек подруги и засунув туда руку, вытащила заледенелый кусок мяса.         — Откуда у тебя столько свежего мяса? — всё же спросила девушка, очень довольная тем фактом, что Довакин всё же запаслась едой на славу.         — Закупилась, разделила и заморозила, — залпом выпив бульон, Рея довольная и сытая вытерла рот рукавом — Правда вот то, что ты держишь в руках, действительно последние куски говядины. Всё же Бурёнка не была мясиста.        Роза кивая, укладывала шматок мяса на стол, а после улыбка резко сошла с её лица от осознания.         — Бу… Бурёнка?         — Ну да, надо бы её доесть, а то мясо стухнет. Но знаешь, вот то что вы на углях с Мирой приготовили в первый день тут — мне очень понравилось. Никогда не ела так вкусно приготовленной говядины.        Роза поняла, что её тошнит. Ещё одно мгновение, и ещё один взгляд на замороженный окровавленный шмат мяса на столе и девушка готова была упасть в обморок.         — Интересно, — одевая маскировку обратно, сказала Довакин будничным тоном, будто бы она и не заметила, какое впечатление произвело на подругу сообщение о том, кого они ели все прошедшие дни — как там Геральт дерётся? Пошли посмотрим.

***

       «…Геральт любил смотреть за тем, как тренируются солдаты Роше. Их стиль борьбы отличается от ведьмачьего стиля и больше был рассчитан на вооруженного противника. В свою очередь, люди Роше всегда интересовались техникой ведьмака и с удовольствием обсуждали его приемы. Слово за слово, и Геральт решил испытать силу в учебном бою с подчиненными Вернона — без оружия, на кулаках. Первым из строя вышел Фенн.        Фенн, конечно же, проиграл, но охоту драться у Синих полосок это не отбило. Силас так и рвался на бой с Геральтом.        Когда и Силас был побежден, Вернону Роше, вернувшемуся с пережившего бурю « Персифаля» и заставшему поражение своих бойцов, пришлось самому защищать честь отряда.        Это был замечательный поединок. Долгое время я сам сомневался, кто выйдет победителем. Но все-таки, если любезный читатель поставил на Геральта, то не ошибся бы. Роше проиграл, но в этом для него не было никакого позора. Солдаты Вернона, довольные тем, что их командир получил на орехи, подарили Геральту замечательный кусок стали»**

Маэстро Лютик