Йо-Ре-Ро

       Линия горизонта освещалась кострами и дым от костров, на фоне чёрных облаков, казался небольшими торнадо на той стороне реки. Побережье, по которому едва слышно раздавались шаги четырёх ног, виляло береговой тропинкой, оставляя загадкой то, что могло скрываться за следующим каменистым поворотом. Неудобное для сражений место, развернуться негде. Да и есть шанс очередного отслоения горной породы при слишком сильных толчках. Архимаг не могла перестать думать об этом, так как чувствовала, что они с Геральтом находятся под чьим-то пристальным взглядом. Иногда оборачиваясь, воительница видела, как в темноте ущелья блестели чьи-то звериные глаза. Но стоило вновь выйти к воде, как слежка словно бы прекращалась. Но Довакин не ослабляла бдительность. Слева высокие и неприступные скалы. Справа — неспокойный после утренней короткой бури Понтар. Небо было затянуто тучами, от чего складывалось впечатление, будто их накрыли стеклянным куполом, и теперь эта местность стала чьим-то парником для огурцов и помидоров. На языке чувствовался вкус влажного мха, свежесрубленной древесины и мокрого камня. Духота и влажность преследовали путников всюду, в какую бы сторону они не двигались. Людей так и подмывало скинуть одежду и постараться уйти от духоты в прохладные воды реки.        Было уже за полдень, когда ведьмак и его помощница, в полном обмундировании шли к месту казни Сабрины Глевиссиг.        Наконец, побережье прервалось грудой когда-то давно обвалившихся огромных валунов, и спутники повернули налево. Первое что бросалось в глаза с такого расстояния были угольно чёрный столб и что-то похожее на рулевое колесо, такое же чёрное как и то, на что оно опиралось. Лишь подойдя чуть ближе, стало понятно, что они были горелыми, и потому были чёрными.         — Кажется, это здесь, — тихо произнёс Геральт, но меч в ножны убирать не стал. Неизвестно было, что может их встретить на месте казни. Оба медальона задрожали. И если ведьмаку это говорило о конкретных вещах, то Рея терялась в догадках: неужели Геральт вновь сильно раздражён, или дело уже не в настроении приятеля? В любом случае, надо было действовать осторожно.        К тому же, прямо напротив горелого колеса сидели на коленях и молились… солдаты каэдвенской армии. Рея указала на них Геральту, но тот лишь задумчиво кивнул и двинулся в сторону незнакомцев, чьи молитвы были прерваны новыми посетителями этого зловещего места.         — Эй! — возмущённо крикнул солдат со странной меховой шапкой на голове, обращаясь к приближающимся пришельцам — Что вы тут делаете?        Ведьмак очень медленно всё-таки убрал меч в ножны, тем самым давая понять, что вреда он никому причинить не хочет. Рее пришлось поступить так же. К тому же было в этих двух солдатах в летах что-то едва уловимо знакомое. Эльфка пыталась вспомнить что именно.         — Разойдитесь-ка. Нам надо тут осмотреться, — пояснил Геральт. Им и вправду не нужны были те, кто может мешаться под ногами. А так же, что у ведьмака, что у Архимага, были одинаковые подозрения насчёт этих идолопоклонников, молившихся на месте, где была казнена чародейка. Зажжённые вокруг свечи, деревянные статуэтки и миски с явными подношениями к месту смерти — говорили в пользу этих подозрений.         — Вы смотрите, — предостерегающе сообщил мужчина в забавной шляпе. — Пепел топтать — плохая примета.        Говорил он странно, слегка растягивая слова и звучал при этом как-то по-простому. И тут девушка резко выпрямилась.         — Это же вас все ищут! — воскликнула воительница, вспоминая слова подруг о том, что будет происходить с ведьмаком в ближайшее время. К сожалению, девушки рассказывали лишь о мелочах, и умалчивали о том, что действительно пригодилось бы драконорождённой. Правда сама Довакин об этом не знала, пусть и догадывалась, но всё же пользовалась той информацией, которую попаданки всё же предоставляли — Я слышала, Зывик вас уже заждался.         — Оот сука! — выругался второй солдат, хранивший всё это время молчание, этот мужчина ставил ударение в словах не туда, куда надо бы, и порой проглатывал согласные звуки при произношении тех или иных слов. Звучало это забавно, но Рея всё-равно победно улыбнулась. Вот теперь эти посетители точно уйдут! — Ежели не явимся на поверку, он прикажет нас выпороть — энто как пить дать! Поможете нам отсюда выбраться, а?        А вот эта просьба весьма удивила, причём как Довакин, так и Геральта. Спутники посмотрели друг на друга. Ведьмак взял слово.         — Вы же сами сюда забрались.         — Знали б шо тут столько втопцев, сидели б в палатке. В кругу то мы в безопасности. А вот за круг выходить ссыкотно, — ответил ему солдат Меховая Шапка.        «Втопцы? Наверняка солдат имел ввиду утопцев. Они где-то рядом?» Рея осмотрелась по сторонам. Она сталкивалась с этими падальщиками всего один раз — когда гуляла с Фольтестом по окраине леса в ночь перед штурмом замка ЛаВаллетов. И всё же, пока они с Геральтом шли сюда, никаких утопцев они не встретили. Ведьмак, видимо, так же был в лёгком недоумении от слов солдатни, и лишь потому слегка затянул с вразумительным ответом.         — Вернёмся вместе, только сперва мы̀ посмотрим, что тут такое.        Друзья-солдаты нашли сие условие приемлемым в их то положении, и видимо решили возобновить свои молитвы мёртвой чародейке. Рея, пользуясь тем, что её лица не видят, закатила глаза.         — Топтать пепел плохая примета… — задумчиво повторил слова Смешной Шапки Геральт. Девушка пожала плечами. Стоило начать осматривать местность. Может что путного они и найдут.        На самом деле, что именно искать Довакин не знала, но предполагала, что и Геральт не совсем в курсе на счёт этого, а значит стоило просто делиться наблюдениями всего друг с другом. Архимаг начала первая.         — Ты заметил, что за нашим путём следили? — полушёпотом спросила девушка у ведьмака. Геральт, не оглядываясь, согласно кивнул.         — Угу. Блестящие в темноте глаза с узкими зрачками. Большего даже я не смог разглядеть. Преследователь отстал, как только мы подошли к воде. Когда мы утром шли к побережью, преследователь был тот же, что и сейчас. Не думаю, что это совпадение. Нужно быть начеку.        Ладони в женских перчатках сжались в кулаки. Теперь, когда её догадки подтвердились, на душе стало слегка тоскливо. Быть в центре чьего-то внимания героине Скайрима не нравилось, ведь обычно это она та, кто выжидает жертву в тени.         — Здесь странная аура, — тихо пожаловалась Довакин, когда они с Геральтом подошли к мискам с подношениями и свечам. К тому же медальон на женской груди не переставал мелко дрожать, что раздражало — острые углы металлического волка впивались в нежную кожу. Ведьмак осмотрел поляну, что словно была заключена в каменную чашу, со сколом со стороны берега. — И словно бы… Ощущение полной тишины.         — Для интерсекции это нормально, — поспешил успокоить спутницу ведьмак. — Обычно в местах Силы возникает беспокойство. Но они не опасны. Посмотрим, что здесь. — Геральт присел на корточки, рассматривая предметы вокруг и теперь вслух проговаривал всё, что он видел. — Свечи, амулеты, деньги. Люди приносят дары как в святилище — Геральт вытащил из миски кусок исписанного пергамента. — Посмотрим, « Премилостивая Сабрина…» — мужчина зачитывал некоторые обрывки вслух, чтобы его спутница так же знала, что написано на листке, — так-так, «… сохрани и убереги нас…» обычное молебное солдатское письмо.         — Они и вправду сделали из погибшей культ. Не хорошо это, — с опаской произнесла Довакин. Ведьмак едва заметно пожал плечами. Фанатики они везде одинаковые. Людям надо во что-то верить, чтобы находить силы жить дальше в этом жестоком и изменчивом мире.        Геральт с тоской заметил миску, полную квадратных монет с изображённой на них рыбьей чешуёй. И здесь собираются заговорщики? Или всё дело в почитателях Сабрины, и проклятии, которое она кричала, пока сгорала заживо, в котором фигурировали эти монеты? Поди разбери.         — А с этими свечами всё нормально? А то они какие-то… — сказать «вонючие» девушке помешало чувство такта перед двумя пожилыми последователями этого своеобразного культа, что всё ещё стояли на коленях и молились. Геральт же явно не утруждал себя рамками приличия в данном расследовании. — Странно пахнущие.         — Эти свечи смердят хуже, чем портянки Золтана. А так, ничего необычного, — буркнул ведьмак, изучая следы за пределами круга некачественных свечей. — Люди боятся подходить к колесу, и все свои подношения оставляют на безопасном расстоянии. Кроме одного человека, который носит обычные форменные сапоги каэдвенской армии. Видно мы тут не единственные осквернители святынь.        Рею же больше заинтересовали следы животного происхождения. Она подошла к ведьмаку почти в плотную и указала на отпечатки лап.         — Следы зверей. Собаки, волки, медведь, птицы. Все приходят сюда как к кормушке. Но в сам круг заходить боятся. Все, кроме кошек. — Озадаченно произнесла девушка, указывая ладонью на цепочку свежих следов, оставленных мягкими когтистыми лапками — Кошачьи следы тут везде. Кажется кто-то даже вздремнул на возвышении.         — Трисс как-то говорила, что коты любят спать на пересечениях потоков. Кроме драконов, коты единственные животные, способные черпать Силу. Похоже им тут очень нравится.        Геральт едва подавил усмешку, вставая на ноги с земли.         — Говоришь, кто-то вздремнул на возвышении? По-моему это наш таинственный преследователь.        Рея в немом вопросе склонила голову на бок, уставившись на ведьмака. Что он имеет ввиду?        Ответ пришёл с потемневшего валуна. Точнее, ответ развалился на гладком камне, подметая пушистым хвостом сажу.         — Себастьян! Ах ты проныра. Вот откуда столько сажи в палатке, а это ты её разносишь, грязное животное. И не стыдно?        Тихий мявк во время потягиваний послужил Довакин ответом. Этот кот, гуляющий сам по себе и творящий всё, что ему вздумается, мог довести до белого колена не хуже чем его хозяйки.         — Думаешь, это он за нами бегал? — неуверенная в этом предположении спросила Рея.         — Наверняка. Но за ним могли скрываться и другие, так что всё равно нужно быть настороже.        Чёрно-белый кот медленно потёк вниз головой с уступа, но когда сила гравитации ускорила процесс падения, Себастьян эффектно приземлился на лапы и теперь сидел у колеса, старательно вылизывая лапку.         — Ну, попробуем посмотреть поближе, — сказал Геральт, делая шаг вперёд к столбу и коту под ним. Раз с животным ничего не случилось, то и с ведьмаком не должно. — Тяжеленный тёсанный камень, можно сказать многократного использования.         — Думаешь, — не одобряя надменный тон ведьмака, сказала Архимаг — После всего, что случилось, Хенсельт вновь захочет сжигать чародеек? По-моему произошедшее как раз таки отбило у него и всех его людей охоту предавать живых магиков огню.        Геральт словно бы не слушал свою спутницу и продолжал изучать место казни трёхлетней давности.         — К этому колесу была прибита Сабрина. Что-то уберегло колесо от пламени. Оно почти не обгорело. Хмм, свежие щели и дырки. Кто-то недавно вырывал гвозди из колеса. На всякий случай возьму один.        Рея с подозрением смотрела на то, как ведьмак берёт заведомо проклятую вещь, и оглянулась по сторонам. Вроде никакая тварь из-за действий Геральта не выскочила. Белый Волк вернулся за черту из свечей. Выглядел он задумчиво.         — Ну и как?        Беловолосый пожал плечами, а после кивнул сам себе.         — Если воссоздать обстоятельства казни, если король будет в этом участвовать… Я смогу призвать дух Сабрины и заставлю его снять проклятие. Драугиры и мгла никуда не денутся, но хотя бы король будет в безопасности. Надо понять, что здесь произошло. Найти свидетелей казни. Узнать как погибла Сабрина. Тогда я смогу освободить Хенсельта от проклятия. У меня есть два следа — Культ Сабрины и Таинственный похититель гвоздей, который может сопротивляться ауре этого места. Самое время расспросить солдат, не находишь?        Рея была бы согласна и просто уйти от этого места подальше. Оно ей вообще не нравилось.        Себастьян запутался в ногах, не давая пройти обратно к солдатам, что не могли самостоятельно вернуться в свой лагерь из-за страха перед чудовищами. Геральт не стал дожидаться подругу и уже разговаривал с изрядно нервничающими и раздражёнными мужиками.        Девушка присела на корточки и погладила ластящегося к ней кота, улавливая обрывки разговора мужчин.         — Посмотрел, потрогал. Может уже хватит? Пора нам убираться отсюда.         — Вы зажгли свечи?         — Мы.         — А тебе что за дело?         — Судя по тому, что я видел, здесь не безопасно.        — Чудища в круг не заходять. Боятся.         — Может быть. Но чтобы вернуться в лагерь, из круга придётся выйти.         — Помоги нам дойти до лагеря.         — Так зачем вы сюда пришли? Понятно же что в округе по̀-лно чу-до-вИщ — Геральт явно специально передразнил манеру разговора одного из солдат. Рея позволила себе улыбнуться этой детской выходке. Всё-таки и у ведьмака есть какое-никакое чувство юмора, и терпение у него не бесконечное.        Себастьян медленно таял под лаской, а Рее очень хотелось снять перчатку, чтобы ощутить пальцами гладких мех домашнего питомца Розы. Но это было не исполнимо. По крайней мере, пока.         — Мы хотели на круг поглядеть.         — Чуешь как они смотрять? На нас глядять. А мы живыми отсюдо не уйдём. Вот захотелось дуракам обряды проводить!         — Ты не веришь Вдохновенному? Дело твоё, конечно. Но попробовать то не мешало.         — Старый дурэнь! Это из-за него мы влипли.         — Кто такой Вдохновенный? — Геральт явно уже устал от общества этих двух, но лишь сейчас они начали воспроизводить в слух какую-никакую, но полезную информацию. Придётся им потерпеть.         — С него всё началось. Он говорит, что в этом кругу чудеса происходять.         — Я ему верю. И знаешь почему? Он живёт глубоко в ущельях, но все эти гарпии его до сих пор не сожрали.         — Вы видели, как сожгли чародейку? — настойчиво спросил ведьмак. Рея обернулась, смотря на приятеля. « Главное, чтобы он сам не стал для них утопцем — подумала Довакин, — кажется он на взводе»         — Три года назад мы оба служили при Хенсельте, только у костра стояла пятая рота. Никого близко не пускала.         — Король вишь не хотел делать из этого потеху. А теперь кому-то до этого места и дела нет. А есть такие, шо заходять в круг, ищут останки и всё такое.         — Ты вроде них, да? Собираешь чародейские побрякушки?         — Как тот сраный говнюк, что торгует у корчмы.         — Ты меня с кем-то перепутал, — холодная угроза сквозила в голосе Белого Волка, Мясника из Блавикена. Скрытая магией эльфка поспешила к ведьмаку, уже не обращая внимания на не дающего прохода кота.         — Да? Тогда глади гвоздь обратно.         — Я оставлю его себе, — членораздельно, выделяя каждое слово произнёс Геральт. Рея уже подошла достаточно близко, чтобы в случае чего остановить спутника от необдуманных поступков.         — Оставишь? А не слыхал, что люди говорят? Реликвии фисштех для народа.        Рея поспешила вмешаться, предчувствуя скорую ссору между фанатиками и тем, кто взял их реликвию.         — Как вы прошли мимо утопцев?        Солдат Забавная Шапка недоверчиво вгляделся во тьму под капюшоном, но всё же ответил на вопрос девушки.         — С нами был Вдохновенный и он нас провёл. А потом пошёл своей дорогой.        Неужели аура этого места так влияет на людей, что даже ведьмак не может ей полностью сопротивляться? Рея с беспокойством посмотрела на друга. Тот смотрел в небо, а после лаконично произнёс:         — Не нравится мне здесь.         — А я уж думал, ты тут ночевать собрался.        Лицо Геральта никак не изменилось, но ответил он куда дружелюбнее, чем раньше.         — Я знаю места получше. Пойдём.        Довакин и без напоминаний ведьмака уже вытащила из ножен даэдрический меч и пошла вперёд. Ей уже осточертело это место, с его раздражающей медальон Силой. Облегчением стали слова одного из солдат, наверно того, кто носил забавную шляпу.         — Уот паскудное место. И подумай только, за эти гнилые земли уже сколько лет бьются.        Ответить второй солдат, так же воевавший в этой войне, в которой оба старожила не видели смысла, не успел. Геральт остановил их неровный строй, вытянув руку в бок. Рея послушно встала рядом с ведьмаком, пытаясь понять, что именно заметил местный убийца чудовищ.        Вода на мелководье неестественно забурлила.         — Помнишь, чему я тебя учил?         — Геральт, я уже с ними сражалась и победила.         — Но ты делала это не правильно. Не дай себя зацепить, — это последнее, что успел сказал Геральт, прежде чем из воды выползли слизкие, синие и отвратительные существа, ростом с человека.        Первым, как это ни странно, в нос ударил устойчивый трупный запах. Послышался звук вытаскиваемых мечей из ножей — к счастью, горе-поклонники, решили не стоять в стороне, а тоже поспособствовать собственному спасению.        Рея, одновременно с Геральтом, отпрыгнули в разные стороны по одинаковой дуге. Оба меча, его — ведьмачий, и её — даэдрический, одновременно рубанули по шеям водяных падальщиков. Последующий одинаковый пируэт, однако, закончился для спутников по разному.        Геральт, более массивный мечник, но даже его ведьмачья ловкость имеет ограничения. А вот в свою очередь очень лёгкая и ловкая Глава Гильдии Воров, смогла продвинуться на несколько шагов дальше ведьмака, и старалась заходить к оставшимся утопцам со спины. Ей было далеко до профессиональных финтов обученного с детства убийцы, но её удары были не менее смертоносными.        Первоначальной синхронности уже давно не было, как уже и не было этой необходимости. Каждый воин продолжает схватку по своему и так, как каждый считал нужным.        Рея лишь куда брезгливее относилась к вытекающим жидкостям падальщиков. Всё же запачкать Соловьиный Доспех не хотелось.        Острые когти нависли над солдатом, но Геральт уже был достаточно близко, чтобы поджарить утопца сзади знаком « Игни».        Довакин с тоской осматривала тела умерщвлённых чудищ.         — Ты кота не видел? — спросила девушка ведьмака, что помогал пожилому солдату встать. Геральт оглянулся.         — Там, где водятся утопцы, не лучшее место для прогулок.         — Роза расстроится, если с ним что-то случится.         — Посмотрим, может он вернулся обратно на свой сон-камень, на чародейском пепле. — Ведьмак попытался звучать ободряюще, но у него это вышло скверно, и потому он сменил тему, — Проводи их до лагеря, а после возвращайся.        Подозрительно склонив голову, Довакин, так и не дождавшись более конкретных пояснений, тяжело вздохнула и дала солдатам знак следовать за ней.        Дальнейший путь, к счастью, не занял много времени и обошлось без неожиданных и опасных встреч. Рее не терпелось избавиться от солдат и вернуться к Геральту, который явно что-то задумал. И девушке было очень любопытно — что именно.         — Зараза, если б не вы, сожрали б нас.         — Мы вам жизнью обязаны.         — Зывик нас не застукает?         — Не ссы. Раз уж Сабрина нас от монстров защитила, то что для неё один маленький Зывик.        Довакин лишь согласно кивала, дожидаясь, пока приятели наконец припустят к частоколу. Правда девушке всё равно пришлось немного постоять у кромки леса, чтобы проследить, в том ли направлении пошли незадачливые вояки, а то потом вновь ищи-свищи их по всей территории до мглы.        Вернувшись к месту, где девушка оставила Геральта, Архимаг не смогла сдержать гримасы отвращения.        Ведьмак вытаскивал из вскрытого черепа мёртвого утопца что-то что по всей видимости было мозгами. Рея выпустила воздух из плотно сжатых губ. Теперь Геральт пах как настоящий ведьмак — кровью, слизью и другими отвратительными субстанциями бестий.         — Не стой столбом. Подойди, — терпеливо сказал Геральт, прекрасно зная, что его протеже стоит прямо за ним. Довакин нехотя подчинилась. Но вид распотрошённого утопца одновременно и отталкивал своей безобразностью и вонью, и точно так же привлекал из-за исследовательского интереса. Всё таки в бестиарии Сапкевича, по которому Белый Волк рассказывал девушке о местных чудовищах, не было таких подробностей, какие можно было узреть на практике.        Вот только перспектива лазить во внутренностях падальщика, на неохраняемом побережье, со зловещим местом казни чародейки под боком — была не столь радужной как хотелось бы.        Рея с радостью бы изучила один из этих трупов… В своей лаборатории. Когда труп на столе, рядом куча дезинфицированных мисочек и средств. А она в одежде, которую не жалко запачкать.        Но серьёзный взгляд Геральта, держащего в руках слизкие, покрытые какими-то голубыми жилками жёлтые мозги утопца, не давал шанса уйти с этого места не запачкав руки.        Тяжёлый вздох получился вибрирующим, но пересилив себя, Довакин всё же взяла в руки протянутый ей орган. Геральт, довольный беспрекословным послушанием кивнул, а после начал тоном лектора рассказывать, что можно получить из тела распространённого в этих местах обычного утопца, и не придал большого значения тому, что девушка перед ним сняла с лица маску, обнажая серый нос и бледные губы.         — При правильном извлечении неповреждённого мозга утопца, можно получить достаточно ценные алхимические элементы, такие как Эфир и Альбедо. И тот и другой элемент широко используются в эликсирах. Для ведьмаков большую ценность эти элементы представляют по причине того, что эти компоненты являются частью эликсира « Кошка», позволяющей видеть в кромешной темноте. Но чтобы эти элементы получить, нужно не только вынуть неповреждённый мозг из черепной коробки, но и… Ты что делаешь?        Рея откусила кусок.        Лицо Геральта ничего не выражало, застывшее в своей профессиональной холодности. Его рот стоически оставался закрытым.        Довакин, под пристальным взглядом ведьмака, начала с презрением — её слегка вздёрнутый серый носик сморщился в отвращении — жевать.        Молчание перебивалось лишь звуком бьющейся о камни и берег воды.         — Только не… — очнулся от оцепенения Геральт, протягивая руку к подруге, но было поздно. Девушка уже проглотила тщательно прожёванный орган. — Глотай, — запоздало добавил ведьмак, медленно садясь обратно на землю.        Что делать в ситуации, если твой знакомый съел мозг бестии? Геральт не знал ответа на этот вопрос, так как никогда раньше с таким не сталкивался. Да и в книгах, которые он читал о подобном не говорилось. А будучи в Каэр Морхене, Геральту никогда не приходило в голову спросить об этом у Весемира, что занимался восстановлением знаний Белого Волка, после амнезии.        Довакин продолжала держать перед собой слизкий мозг, на левом полушарии которого отчётливо виднелся след от укуса. Девушку пробила секундная дрожь, а после ведьмак почувствовал прилив магии.         — Ну, — задумчиво начала Архимаг, а Геральт посмотрел на неё широко раскрытыми глазами, не в силах сказать хоть что-то, — я смогу сделать сильный паралитический яд на основе этого мозга, чистотела и волчьих ягод. Или даже зелье для дыхания под водой, но мне нужны ещё минимум два компонента с таким же свойством. Не думаю, что нам что-то из этого понадобится, так что для меня это не так полезно, как для ведьмаков.        Широкая белозубая улыбка убрала тот мягкий переход на лице зачарованной данмерки от человеческой кожи до серой эльфийской. Геральт потёр лоб.         — Ой, извини. Тебе он нужен был целым, так ведь?         — Да какое уже дело, — тихо пробормотал ведьмак, едва качая головой. — Ты бл…- мужчина осёкся, и призвал все силы на то, чтобы сохранить хоть каплю своего хвалённого хладнокровия, — Ты что творишь то, а?! — Но в этот раз у ведьмака это не вышло, что уж тут поделать.        Рея в свою очередь, вообще не поняла, в чём претензия. Лицо у неё было соответствующее.         — Анализирую данный тобой ингредиент, — медленно ответила девушка. Но по виду Геральта, Довакин поняла, что это не тот ответ, который от неё ожидали. — Я могу узнать все свойства алхимических элементов, если съем часть от них. Это проще, быстрее и гораздо дешевле, чем искать свойства методом тыка и безразборовым смешиванием их, не зная, что из этого получится. Вы так не делаете?        По взгляду Геральта, она и без слов поняла, что в этом мире таким способом предпочитают не пользоваться.         — Прости, я же не знала, — вот теперь уже девушка чувствовала себя неловко. Ведьмак вздохнул и махнул рукой. Главное, что не отравилась и не умерла на месте, а остальное можно и спустить.         — Ладно. Только больше чтоб не совала в рот всякое… Это ясно?         — Ясно, — понуро ответила Архимаг.         — Из когтей и лап, можно достать трупный яд. — Ведьмак попытался восстановить прерванную лекцию, — Он хорошо подойдёт для масел для меча в борьбе с неядовитыми существами, такими как гарпии, грифоны или эндриаги… — он быстро посмотрел на свою подопечную, будто собирался проверить, начнёт она пихать в рот отравленные конечности трупоеда. Но девушка сидела смирно и внимательно следила за тем, что ведьмак ей показывает и внимательно слушала, что он ей рассказывает.

***

       Несколько часов потратили друзья, шатаясь вдвоём по округе и ища те или иные указанные ведьмаком травы. Было жарко и душно, не смотря на то, что солнца не было. А ветер был тёплым, от чего в глотке постоянно саднило от жажды. За неимением фляги с запасом питьевой воды, Геральт научил Рею как собирать пригодный для питья берёзовый сок, а Архимаг в свою очередь объясняла, как на вкус определить те или иные свойства цветков, пригодных для зелий. Только цветки, никаких внутренностей каких бы то ни было живых существ.         — Иногда достаточно жечь в камине веточки можжевельника, чтобы проклятие не вернулось к человеку.         — Правда? Никогда не замечала за ними таких свойств. Ягоды дают несколько разный эффект, в зависимости от других компонентов, которые перерабатываются на алхимическом круге. Например, они хорошо подходят для восстанавливающих здоровье зелий, я так не одну простуду у своих детей вылечила. А ещё для зелья упадка сил, если хочешь, чтобы кто-то был слишком уставшим для чего бы то ни было.         — Его ты тоже на детях использовала? — подначил ведьмак, на что Рея лишь беззлобно покачала головой.         — Не-а. Оно скорее подойдёт для жён, чьи мужья слишком активны. Или если хочешь подставить кого-то, чтобы занять его место. Или чтобы вынудить кого-то остаться дома, потому что: « что-то ты совсем устал, лучше отдохни»         — Ну, тогда точно можно использовать на детях, если хочется хоть один день провести в тишине, не находишь?        Довакин задумалась.         — Наверно нормальные родители бы этого хотели. Но я так редко бываю дома, что даже рада вечному бардаку, крикам, смеху и топоту. Даже если это сильно от чего-то отвлекает. Просто для меня это не рутина, как для многих. Порой кажется, что эта домашняя суета — моя единственная отдушина. И я бы не хотела, чтобы мои дети угомонились. К тому же, — вздох драконорождённой показался Геральту печальным, — они уже почти взрослые и редко дурачатся и играют.        Девушка села на краю размытой от ручейка земли. Ведьмак не знал, стоит ли ему спрашивать столь личные вещи, ведь было видно, что девушке грустно об этом говорить. И всё же сейчас, когда они говорят открыто и Геральт не чувствует фальши от своей спутницы, он решил, что всё-таки стоит попробовать. Эти чужие воспоминания, рассказанные с грустью, дарили ведьмаку странное тепло. Он сел рядом с девушкой на землю, не боясь запачкать камзол, так как после потрошения утопцев, от них обоих и так пахло ужасно, и не было смысла бояться запачкаться больше, чем есть.         — А сколько твоим лет?         — Ммм? — Довакин отвлеклась от рассматривания лагерей и патрульных, шагающих по протоптанной дорожке. — Люсии было восемь, когда я забрала её с улиц ночного Вайтрана. Меньше чем через год в Данстаре я нашла Алисана, ему уже было десять. Ещё через полгода нелёгкая вновь занесла меня в детский приют в Рифтене, где меня вспомнил Самуил, и там я его и усыновила. Ему было около одиннадцати, что ли. Не помню уже, ведь он постоянно врал про свой возраст, — Рея усмехнулась под маской, — сейчас им уже 13,14 и 16 соответственно. Летом справляли все три дня рождения.         — Уже такие взрослые, да?         — Даже и не заметила, как они выросли. Весной отправила их учиться. Алисан и Люсия делают большие успехи в коллегии, что меня, как главу магов Скайрима, не может не радовать. Самуил всё рвался записаться в армию, но я попросила друзей из гильдии позаниматься с ним. Сказала, что в армию тот пойдёт, если выдержит хотя бы год у Соратников.         — Там ты тоже глава? — без упрёка спросил Геральт. Рея легла на спину, подложив руки под голову и смотрела в хмурое пасмурное небо.         — У Соратников нет главы. Есть Предвестники, но они скорее как старейшины. Кодлак был моим наставником и последним Предвестником. Нового братство так и не выбрало.        Ведьмак решил на это не отвечать. Да и что бы он сказал? Понятно? Ясно? Но это было доступно и без слов. Загадочный мир Довакин постепенно переставал быть загадкой, ведь во многом он не отличался от мира, в котором родился и вырос Геральт.         — Я бы тоже хотела узнать что-нибудь о твоём прошлом, Геральт, но пока ты сам не вспомнишь — я не смогу спросить.         — Я тоже, Рея. Я тоже.        Молчание было тягуче-приятным. В тишине места, где они нашли время на передышку, было почти не слышно присутствия людей и им никто не мешал наслаждаться относительным покоем.        Ведьмак ещё раз посмотрел на хмурое небо. Дождь вернётся только ночью, а завтра погода наверняка будет более солнечной.         — Увидимся в лагере, — сказал он на прощание, уже шагая в сторону частокола, чтобы там найти торговца артефактами.        Рея нехотя поднялась с земли, чтобы вернуться к знакомым лицам. Времени было около четырёх часов дня. За оставшееся время нужно было подготовиться к ночной прогулке к трём сёстрам, чьи души преследуют одного затюханного солдата.        И желательно успеть до этого времени сделать одно давно обещанное дело.

***

       Довакин постоянно приходилось оборачиваться, чтобы поторопить вечно отстающую Розу. Но в этот раз воительница застыла в нескольких метрах от дома-на-колёсах, рядом с которым на полене сидел тот самый раздражающий своей пестротой бард и мечтательно смотрел куда-то на землю. Из-под машины торчали женские ноги. А после донесся мелодичный голос, поющий какую-то несуразицу:         — Сердце красавицы склонно к изменам, … и пельменям.         — Ну, что это такое, ну что это за пельмени? Я запишу « перемены», да. Так куда лучше.        Из-под машины донёсся странный металлический стук. Но отвечать барду девушка не стала.        Роза догнала Довакин, как раз в тот момент, когда Лютик умолял Миру продолжить напевать:         — Миринушка, ну давай ещё хоть строчечку!        Девушка вопросительно посмотрела на воительницу, но та лишь пожала плечами.         — Мира поёт об изменах и пельменях, — Рея даже не стала делать вид, будто она знает, что это такое. Роза грустно вздохнула.         — Да… их тут не хватает. И много чего ещё, — задумчиво протянула девушка, тоскливо смотря на торчащие из-под машины ноги и увещевающего барда, обещавшего чуть ли не горы разнообразной еды, за то, что та споёт для него ещё какую-нибудь песенку, которую Лютик сможет адаптировать для своей обычной публики.        На сколько Рея знала, Мира и Роза почти каждый вечер подавали менестрелю идеи, рифмы и мелодии, но когда всё было записано, бард, к своей чести, всегда давал девушкам пергамент для проверки и чуть ли не заставлял их подписывать новые песни своими именами, сам не претендуя на авторство.        С одной стороны это было хорошо, с другой все эти премудрости и выверты, чтобы никто не решил, что кто-то присвоил себе подобное творчество — просто какой-то фарс. Ведь девушки сами не пели песни собственного сочинения. Они брали эти песни из своего мира, и порой из мира Довакин. А значит, плагиат был на лицо. Но, видимо, Лютика это нисколько не задевало. К тому же, разве кто-нибудь сможет предъявить права за незаконное присваивание творчества? Здесь, в другом мире? Собственно, этим они и утешали свою совесть. И у них это хорошо получалось.        Взяв подругу за руку, Рея приблизилась к фургону и уставилась на торчащие из-под машины ноги Мирины.         — Ты не боишься, — от внезапно раздавшегося голоса воительницы, лежащие на земле ноги дёрнулись в испуге, — что эта махина треснет и раздавит тебя?        Перебирая ногами по влажной земле, Мира, вся чумазая, вылезла из-под днища автомобиля. Девушка тщетно пыталась изобразить раздражение в сторону пришедших, за которым несомненно скрывалась грусть и тоска. Было сложно не принимать всерьёз тот факт, что девушка очень любит эту навороченную когда-то самоходную телегу из своего мира, и она не может не делать хоть что-то для её восстановления.         — Я боюсь, как бы этот фургон не остался в этом мире, чтобы потом его не откопали какие-нибудь двинутые учёные и прогресс этого мира не стал бы слишком быстрым. А ещё, чтобы он не взорвался, пока мы спим рядом, — пробурчала Мира, тщетно пытаясь вытереть руки о свою уже грязную одежду. Роза послала подруге понимающую и сочувственную улыбку. Мира хотела было огрызнуться, но Рея вмешалась.         — Оно может взорваться?         — Ну как бы да, — саркастично протянула владелица машины, но после всё же решила пояснить на наглядном примере — Если кто-нибудь, не будем показывать пальцем, случайно шандарахнет в фургон, даже не знаю, — притворно задумавшись, Мира даже приложила мазутный палец к грязной щеке — например огнём, — кинутый острый взгляд на Розу, не оставлял сомнений в том, что девушка так и не простила подругу за поступок на корабле, — то да, он взорвётся.        Довакин покачала головой. Эти распри ей надоели, ведь они должны держаться вместе.         — Роза больше не будет, как ты выразилась, шандарахать огнём. Мы как раз шли тренироваться, так что можешь не переживать за сохранность своего имущества.        Мира долго смотрела на Розу, о которой все присутствующие говорили лишь в третьем лице. Лицо шатенки скривилось в явном презрении.         — Ну конечно. Явный дар к этому располагает, верно? А сюда пришли, чтобы сообщить мне о своих намерениях? Как великодушно. Но кажется раньше вы обе вообще не считали нужным мне что-либо сообщать.        Недалеко натужно скрипнули струны. Лютик стыдливо склонился над лютней, старательно делая вид, что его тут нет.        — Если хочешь, — терпеливо, но всё же с холодком отчеканила Драконорождённая — можешь пойти с нами.         — Пфф, — Мира фыркнула, — ещё чего не хватало. Так нравится тыкать меня в то, что у меня ничерта не получается? Или хочешь чтобы она на мне тренировалась? Беря пример с тебя во Флотзаме? Давайте, издевайтесь над слабой и ни на что не способной…         — Мира, ты на многое способна! — воскликнула Роза, но двинуться вперёд ей не дала резко выставленная рука Довакин.         — Ты учишься сражаться. Роза к бою не имеет ни способностей, ни телосложения, ни желания этому учиться, в отличии от тебя у которой первое и третье с лихвой компенсирует недостаток второго. Но вот что несомненно, так это имеющийся у твоей подруги дар к чарам. Так и что тебя не устраивает? Развитием твоих способностей занимаются с самой высадки на берег, как я, так и Бьянка. Почему же ты тогда так реагируешь, узнав, что спустя столько времени настало время и для Розы начать обучение согласно своим умениям? Как раз таки для того, чтобы она больше случайно не шандарахала никого своей магией.        Мира закатила глаза.         — Да мне пофиг, понятно? Делайте что хотите!        Роза всё же вырвалась из подзашитной зоны данмерки, и кинулась к начавшей уходить Мире.         — У тебя тряпки с ватой есть?        Девушка скинула с себя руку подруги в гневном жесте.         — Не твоё дело, — процедила Мира, но Роза всё равно всем своим видом демонстрировала волнение и заботу.         — Зачем тряпки с ватой? — недоумевала Рея. Роза кинула быстрый взгляд на Лютика, что сидел неподалёку и старался притвориться ветошью.         — Эм… Вместо мочалки. Мира же захочет смыть с себя машинное масло.        Мира удивлённо подняла брови, но после её лицо приняло отрешённое от происходящего выражение.         — Очень хорошая идея, — ободряюще произнесла Довакин. — Думаю нам всем не помешает устроить банный вечер. Мира, раз ты всё равно собиралась мыться, думаю от горячей бадьи ты не откажешься, — шатенка удовлетворительно кивнула, расплываясь в улыбке. Наконец она примет нормальную горячую ванну! — Тогда сходи в розовый лагерь, арендуй их большую бадью и прикати в нашу палатку. А пока мы с Розой занимаемся, натаскай воды.         — И как я это сделаю? — потеряв к этому интерес по причине того, что нужно будет неблагодарно работать, Мира сложила руки на груди.         — Воду я нагрею, как вернёмся. А с транспортировкой тебе несомненно помогут доблестные дружественные к тебе мужчины, сидящие без дела. — Рея кивнула в сторону притихшего Лютика.        Мирина задумалась. С одной стороны просторная бадья с горячей водой, какое-никакое, но расслабление. С другой стороны самой таскать воду не самая приятная идея. Хотя Золтан был прав, любишь есть сушённую рыбу, люби и прятать её от дождя. После минутного молчания, взвесив все за и против, девушка ответила нарочито небрежно и нехотя. Чтобы Рея точно поняла, что она это делает лишь по её просьбе и с большой неохотой.         — Ладно. Я попробую.        Ответом Мире послужили подкинутые ей три золотые монеты. Пока шатенка их ловила, драконорождённая с Розой уже двинулись в сторону берега.        Мира тяжело вздохнула и оглянулась. С топором на плече к ним шёл Золтан, видимо его путь лежал в лесную чащу.         — А вот и первый доблестный незанятый помощник. Золтан! Ходь сюды, есть дело первостепенной важности! — криво усмехнувшись, потворствуя местному акценту, Мира, завладевшая вниманием краснолюда ответила на его немой вопрос, — Мамзели мыться изволили.

***

        — Я уже ничего не понимаю, — сказала Роза. — То ты говоришь, что у меня есть способности, потому что я что-то такое случайно могу. То собираешься устраивать опыты и проверки… Так как же? Есть у меня способности или нет?         — На этот вопрос ответят испытания, — терпеливо и совершенно отрешённо ответила Архимаг. Она сидела на песке, сложив под себя ноги и выглядела абсолютно расслабленной, словно медитировала.         — Но… — брюнетка замялась. Девушка так же сидела на мокром песке, спиной к Довакин, повторяя её позу и смотрела на маленькие речные волны, что липко цеплялись за берег. — А если, ну совсем случайно, такие способности есть, то что?         — Существует две возможности, — равнодушно проговорила Архимаг. — Их потребуется либо погасить, либо научить тебя управлять ими. Если ты обладаешь способностями и захочешь научиться, я попробую дать тебе немного элементарных знаний о магии.         — Каких конкретно? — Роза резко повернулась всем корпусом назад, чтобы посмотреть на подругу. Но в ответ получила лишь терпеливое и холодное:         — Элементарных.        Они находились в хорошо спрятанном от чужих глаз месте. Было сразу понятно, что Рея уже какое-то время присматривалась к этому клочку земли и песка, окружённому большими валунами. Здесь можно было бы поставить небольшой навес и оборудовать место для сна как минимум трёх человек. Роза подмерзала сидя на земле, но Архимаг не собиралась разводить костёр, и пресекала все попытки девушки собрать влажные палочки в шалашик. Дым от огня будет хорошо виден разведчикам, а Довакин не хотела, чтобы кто-то узнал о том, чем они тут занимаются. Тяжело вздохнув, Роза вернулась к созерцанию Понтара. Тело немело от долгого бездействия, а дыхание то и дело сбивалось. Зачарованная данмерка начала говорить заново, вкрадчиво и мягко, учила подругу правильному дыханию, управляя движениями груди и диафрагмы сильными нажатиями руки. Объясняла принципы движения, действия мускулов и костей, показывала, как отдыхать, расслабляться и разряжать психическое напряжение. И как только Роза успокоилась и онемела до такой степени, что уже не чувствовала дискомфорт от подобной позы, Рея села к ней вплотную. Девушка грешным делом решила, что так Довакин пытается согреть её, пока не увидела перед собой бледные ладони с серыми длинными пальцами. Роза и не подозревала о том, как выглядела подруга, когда зачарование Трисс перестало работать нормально, а спрашивать об этом было как-то неловко. Но эти ладони, двухцветные, слегка мозолистые от частых драк, привлекли внимание брюнетки, и это было главное.        Теперь стало понятно, зачем они ушли так далеко и спрятались. Чтобы показывать Розе движения и знаки, Рее надо было снять перчатки и тем самым раскрыть себя.        Роза стыдливо поджала губы. Только сейчас она осознала, как рискует подруга, стараясь научить её контролировать непонятно откуда взявшиеся магические силы. И теперь она очень постарается сделать всё так, чтобы всё получилось. Сейчас нужно было лишь повторять плавные движения ладоней в воздухе, и при этом скручивать собственные пальцы под определённым углом.        Через полчаса Рея не выдержала и горестно усмехнулась. Роза чувствовала тёплое дыхание на своём затылке.         — Если ты не сумеешь овладеть этим движением, что же тогда делать с более сложными?        Роза отвернулась, проворчала что-то в собственное плечо, фыркнула, растерла занемевшую руку. Архимаг снова вздохнула.         — Ну взгляни еще раз на мою руку, заметь, как должны быть расставлены пальцы. Обрати внимание на движение и положение ладоней, определяющих жест, который последует за ними.         — Я смотрю, Рея, правда! От себя, медленно. Вниз быстро. Руку… Воот так!         — А мизинец?         — Его невозможно так держать, если одновременно не согнуть безымянный палец.         — Дай сюда руку.         — О-о-ой!         — Тише. Дозорные примчатся, подумают, что я с тебя живьем кожу сдираю или варю в масле. Не меняй положения пальцев. А теперь сделай жест. Оборот, оборот запястьем. Хорошо. Теперь тряхни ладонью, расслабь пальцы. И повтори. Ну нет! Знаешь, что ты сделала? Если б таким макаром бросила настоящее заклинание, то не меньше месяца нянчила бы руку в лубках! У тебя что, руки деревянные?         — Мои руки привыкли к стирке! В этом все дело!         — Глупости. Дальше, милая, попытайся еще раз. Ну видишь? Стоило захотеть. Постарайся. Еще раз. Хорошо. Тряхни кистью. И еще раз. Хорошо. Устала?         — Немножко…         — Дай-ка помассирую тебе руку и предплечье.        Роза нехотя позволила Рее прикоснуться к левой руке. Ладони Архимага были тёплыми, а движения плавными и нежными. Девушка была уверена, что под маской на неё смотрят таким же нежным взглядом и ободряющей улыбкой. Брюнетка задумалась, а после резко одёрнулась.         — Больно? — обеспокоенно спросила данмерка, впрочем не отпуская предплечье ученицы из цепких пальцев. Роза покачала головой и едва заметно улыбнулась.         — Нет, просто вспомнила. Мы с тобой сейчас как Йеннифер и Цири, когда они занимались магией. Если бы ты ещё рассказала о том, что магия это Хаос, Порядок и Прогресс, то были бы точь в точь занятия в храме Мелитэле.        Рея молча продолжала растирать руку подруги. Она не совсем понимала, что ученица имеет ввиду, но разговор всё же поддержала.         — Это совсем не то, что ты подразумевала под: « Хочу как Цири», тогда во Флотзаме, да?        Роза задумчиво посмотрела в пасмурное небо. Она не могла не заметить горькую иронию с которой говорила об этом Довакин.         — Наверное, нет. Но так тоже не плохо. Хотя я только сейчас понимаю, как глупо это было. Вокруг война, люди умирали, и даже наши жизни были тогда в опасности, а я как глупая девчонка, думала лишь о себе и обижалась, что Трисс меня не накрасила. Будто это имело хоть какое-то значение!        Рея замерла, на мгновение перестав массировать руку подруги. А после слегка неуверенно сжала её плечо.         — Ты никогда не думала только о себе, и уж точно не была глупой. Вам с Мирой пришлось очень тяжело, не стоит забывать об этом. Не привыкни я к тому, что со мной постоянно происходят странные вещи, я может вела бы себя куда хуже, чем вы. Но я рада, что постепенно вы приходите в себя и пытаетесь адаптироваться.        Роза ещё долго всматривалась в двух светлячков в темноте под капюшоном, гадая, искренне ли говорит Рея или эти слова ничего не значат. И неожиданно, даже для самой себя, спросила:         — Что имела ввиду Мира, говоря о вас во Флотзаме?        Рея просто пожала плечами.         — Наверно старалась вчинить мне в вину её собственное похабное поведение, которое вывело меня из себя.        Но брюнетке явно не доставало деталей. Довакин вздохнула.         — Скажем так… Она позволила себе вольности, которые я не стала терпеть. А так как на слова она не реагировала, пришлось применить силу. Это… Остудило её пыл и кажется помогло ей принять действительность в нужном ключе. По крайней мере сейчас она просто вредничает, как избалованный ребёнок, но больше даже в мыслях не имеет ввиду то, о чём думала и не подумав говорила вслух раньше.        Роза побледнела. Почти не разжимая губ, она спросила:         — Какую силу ты применила, Рея?        Довакин опустила руки, в её тоне не было ни раскаяния ни сожаления.         — Психологическую и физическую.         — Господи! — Роза вскочила. — Ты её ударила?! Да как ты…         — Прежде чем ты решишь зачитать мне лекцию о морали, заметь, что претензий она не имеет. Лёгкий налёт детской обиды — да. Но не думаю, что ты, когда тебя в детстве родители пороли за проступки, не обижалась на них, хотя и понимала, что наказали тебя за дело.         — Это совсем другое!         — Это абсолютно то же самое. В тот момент нужно было что-то сделать, и я сделала. Как видишь, теперь Мира воспринимает всё с куда большей ответственностью. Её мимолётные капризы сейчас — ничто по сравнению с тем, что было раньше. Если хочешь поговорить о том, на что обижается Мира, так это на тебя. Тебя она так и не простила за тот случай на корабле.         — А мне казалось, что всё дело в том, что у меня будто бы есть магия, а ей не досталось и что это не честно по отношению к ней, — Роза и не заметила, как тема разговора резко изменилась, и села обратно на своё место. Рея вновь прижала её к себе, даря тепло и успокоение, протянув собственные руки под руки подруги.         — Не без этого. Но Мира понимает, что глупо обижаться на то, что от вас не зависело. Я думаю, она боится, что такое может повториться, а меня рядом не окажется. Сидение на пороховой бочке кого угодно заставит занервничать. К тому же, она опасается, что если ты окажешься слишком привязана к этому миру, то не захочешь возвращаться с ней в ваш собственный.         — Но с чего бы ей так думать? Я хочу домой, у меня там родители и жених. Даже если окажется, что я внебрачная дочь Фольтеста, и меня просто когда-то прокляли, я всё-равно здесь не останусь!         — Я понимаю, но Роза, ты не заметила, что Мира несколько… Хм, как бы так выразиться… — раздумывая, Рея игриво перебирала пальцы подруги над своими, словно играла на невидимом музыкальном инструменте.         — Ну?         — Одинока, — наконец подобрала нужное слово Довакин. Роза в недоумении повернула голову. Архимаг вздохнула. — Тебе не кажется, что она ведёт себя порой невыносимо, потому что… Не привыкла к такому окружению? И подчинения от окружающих она ожидает, как само собой разумеющееся?         — Как-то не задумывалась, — сейчас Роза явно задумалась над словами подруги, — Она всегда нехотя рассказывала о своей семье, но чтобы купить такой фургон, даже в нашем мире, нужно иметь очень много средств…         — Вот видишь. Отсюда следует ещё кое-что. Мира совершенно не умеет дружить. Не думаю, что в вашем мире, у неё были настоящие друзья. А здесь вы ну… на удивление, хорошо сдружились. Пусть это полностью заслуга обстоятельств, ведь в своём мире вы бы наверно никогда бы не пересеклись, а если бы и так, то вряд ли бы общались больше положенного рамками приличия… Тебе не кажется, что она ревнует и не хочет потерять тебя? А если здесь ты обретёшь силы, влияние и может что-то ещё, например, любовь и за это время заведёшь семью, то ты не захочешь возвращаться с ней, и Мира вновь останется одна?         — Но это глупо! — поражённо воскликнула девушка.         — И я не удивлюсь, — всё таким же размеренным тоном продолжила Рея, — если она уже придумала, как в своём мире, где у неё есть средства, она сможет отплатить тебе за твою заботу и дружбу. А если ты не вернёшься, то она не сможет с тобой рассчитаться. А чувство долга будет её преследовать всю оставшуюся жизнь.         — Просто нелепо, — пробубнила Роза.         — Пойди и пойми этих золотых детей, — спокойно пожала плечами Довакин. — У них всегда бзик на то, чтобы быть в расчёте, ни от кого не зависеть, и не чувствовать себя должником.         — Раз ты так говоришь, то по такой логике это мы с Мирой тебе должны, даже больше чем можем вообразить.         — Хмм, тоже верно. Но тут всё куда проще. В самом начале нашего знакомства и вплоть до нашего с ней нелицеприятного разговора в таверне, Мира считала, что это моя обязанность, и что я обязана ей подчиняться de facto. Потому что она меня создала как персонажа в этой вашей игре. — Увидев выражение лица Розы, Рея усмехнулась — больше она так не считает. И теперь её валюта, по которой она со мной рассчитывается за тренировки и всё прочее, что я делаю, это информация об этом мире. Всё просто. Для Миры, мы с ней в расчёте. А с тобой ей сложнее. Вот и вся загадка её поведения и ревности.         — Всё равно не сходится. — Роза покачала головой, от чего её отросшие волосы так и норовили залететь в темноту под маской или зацепиться за заклёпки на броне данмерки. — Ведь по такой логике, это я должна ревновать тебя к ней, ведь вы часто тренируетесь вдвоём. Или же я и Мира, должны ревновать тебя к Геральту, с которым ты так же проводишь много времени вместе.         — Роза, остановись, — Рея искренне рассмеялась. — Я же не говорю, будто бы считаю, что суждения Миры верны. Я лишь объяснила тебе, как выглядит ситуация с её точки зрения. И я такое видение действительности не поддерживаю, но хотя бы стараюсь её лучше понять. Потому и не обижаюсь на её обиды и язвенное поведение. И сделать это проще, когда знаешь мотивы, которые ею движут.         — О… Тогда понятно. Хотя я тоже не понимаю, как так можно думать, но… Ну ты поняла.         — Думаю, теперь, когда ты успокоилась и кое-что уяснила, надо возвращаться к обучению тренировочных жестов. А то ты уже совсем замёрзла.         — Угу. Может всё же костёр?         — Даже не надейся. Скоро тебя согреет твоя магия.        Следующий час прошёл в изнурительных для Розы тренировках ловкости рук. Рея была права, девушка успела согреться. Вот только она не знала из-за чего именно; действительно ли из-за магии, которая ещё никак себя не проявляла, или из-за того количества телодвижений, которые приходилось делать и тёплой эльфки за спиной, которая что есть сил, как маленькому ребёнку объясняла как складывать уставшие пальцы.         — Теперь смотри на мою руку. Внимательно. Сделай точно такой же жест. Пальцы! Пальцы, Роза! Гляди на мою руку, а не в воду. Теперь хорошо, да, очень хорошо. Связывай! А теперь разверни, обрати жест…         — И-и-и! И-и-и…         — Перестань выть! Возьми себя в руки! Это спазм! Сейчас пройдет. Пальцы шире, пригаси, выдай это из себя! Медленнее, черт побери, не то заработаешь вывих!         — И-и-и-к!         — Слишком бурно, Роза, все еще слишком бурно. Нужно плавнее. Вот так, смотри. Повторяй за мной. Молодец! А теперь вместе. Не бойся меня зацепить! Я уж как-нибудь смирюсь с царапиной. Да, вот так. Нежнее. Плавно. Словно гладишь воду. Да! Да!        Роза тяжело дышала.         — В игре это выглядело куда проще, — запыхаясь признала девушка, не переставая вертеть ладони в странных, ей не понятных жестах. — Но чем-то похоже на танец.         — Я всё объясню после проверки, хорошо? Ты молодец. — Довакин растрепала волосы подруги. — Вот теперь ты действительно всё выучила. Но знай, настоящие заклинания потребуют куда больше усилий и пластики.         — Просто странно учить это и не понимать, что это даст, вот и всё, — понуро пробурчала Роза. Девушка чувствовала себя уставшей.         — Эти жесты помогут узнать склонность твоей магии к той или иной школе. В коллегии этот тест проходят все абитуриенты.         — И ты проходила?         — Ха-ха, ну конечно. Я же сказала, что все его проходили, чем ты слушаешь?         — Прости, я просто немножечко устала, да и не помню таких экзаменов в Скайриме… Там вроде только Фаральде нужно показать выученное заклинание и всё, ты поступил.        Роза чувствовала, как Архимаг усмехнулась за спиной, бережно заплетая её волосы в косичку.         — Что приводит нас к мысли о том, что не всё, что вы видели в своей игре — правда. Ну сама подумай, а как же дети, которых родители-крестьяне отдали в коллегию? Они не смогли бы обучить своего ребёнка не то что одному заклинанию, но даже не смогли бы позволить себе специальные обучающие книги, по которым ребёнок смог бы выучить заклинание сам. Эта ваша игра… — Довакин выдержала паузу, обдумывая как потактичнее сказать то, что она об этом думает — слишком субъективна и однобока. А мир устроен не настолько просто, иначе это всё не сработало бы. Понимаешь?         — Угу, — сонно произнесла Роза. Рея легонько встряхнула подругу.         — Не засыпай. Выпей это и мы начнём.        В ладонь брюнетки поместили маленькую склянку с синей жидкостью.         — А что это?        Рея помогла девушке откупорить пузырёк.         — Зелье добавочной магии. У тебя может не достать магии даже для теста.        Роза резко оживилась.         — Как это? У меня всё-таки нет магии? Или есть?        Но вместо молниеносного ответа, девушка услышала недоумённое цоканье языком. Повернув голову, она увидела, как данмерка снимает с головы капюшон и маску.        В бледном дневном свете, на таком близком расстоянии, Розе удалось бы разглядеть каждую деталь, каждую раннюю морщинку, каждую бледную полоску замаскированного шрама. И разумеется, каждый фрагмент данмерской кожи, который словно вырывался из картины человеческого лица. Неаккуратные крупные капли серости на щеках, серо-тёмно-розовые губы. Рея сейчас напоминала месиво из двух наложенных друг на друга картинок. Или же являла собой понятие того, что называется выпущенная на волю данмерская сущность. Правый глаз был зелёным, и лишь слегка красный белок роднил его с абсолютно бардовым красным, как кровь, левым.        Это не было красивым зрелищем. Но данмерка, как умела, тепло улыбнулась и знаком пальца, указала Розе отвернуться и выпить данное ей зелье. На этот раз у Розы не было возражений или же вопросов. Она глубоко выдохнула, как будто собиралась выпить стопку крепко алкоголя, а после поднесла к губам флакон и осушила его в три глотка.        Тягучая жидкость показалась Розе горькой. Но послевкусие на языке оказалось приятней, чем черничная жвачка. Девушка дёрнулась.        Магия, словно железный дротик с крюком, вцепилась в неё. Ранила глубоко. Болела. И причиняла боль. Ту странную боль, которая удивительным образом сочетается с блаженством. Волнами накатывала на тело, и Роза не была уверена, что зелье течёт по пищеводу. Оно распространялось и застывало, наполняя собой каждый орган, каждую вену, каждую клеточку тела. Стало тепло.         — А сейчас будет слегка прохладно. Я помогу тебе направить магию, но для этого мне нужно, чтобы ты была полностью под моим контролем. Буквально. Не сопротивляйся и расслабься.        Но Роза не считала, что она даже способна хоть на какое-то сопротивление прямо сейчас. Было хорошо, было приятно, в этом ощущении хотелось утонуть. Роза чувствовала себя способной пробежать целый марафон и не устать. Будто бы открылось второе дыхание и небывалая тяга к жизни и силы этой жизнью управлять.        Холод пришёл неожиданно. Роза оцепенела, а после пришёл страх, когда её руки поднялись вверх без её собственного ведома. Это и был тот контроль, о котором говорила Архимаг.         — Не бойся. С тобой ничего плохого не случится. А теперь сосредоточься. Помни, я буду лишь направлять твою силу. Всё остальное ты должна делать сама в порядке, который мы учили. Поняла?        Роза кивнула. Архимаг отсела на метр, чтобы не задевать своими руками ученицу. Девушка лишь глупо хихикнула, когда её руки в точности повторили движения подруги.         — Хорошо что тебе весело, — беззлобно пробурчала Рея, когда наконец приняла нужное положение. — Сейчас, для проверки заклинания, начертим перед тобой на песке ровную линию глубиной в пол пальца. Готова?        В этот раз Роза не отделалась лишь кивком, а ответила вслух слегка дрожащее « Да».        Довакин не сводила взгляда с девушки перед собой, наклонилась и вытянула руку вперёд — Роза сделала то же самое; просунула пальцы в холодную землю перед собой — Роза двигалась абсолютно синхронно с движениями Архимага, только у девушки перед ней вместо земли, был песок; и провела длинную линию перед собой, создав подобие маленького окопчика.         — Отлично. Вдохни поглубже. Начнём на счёт раз. С самого начала танца.        Роза, повинуясь заклятью, согнула руки и прижала локти к бокам. Она знала, что Рея сидит в точно такой же позе прямо за ней. Она была уверена в подруге, и верила, что та не допустит, чтобы с ней или с окружающими что-либо случилось.        Указательный палец правой руки дёрнулся, а потом ещё раз, словно пытался что-то под собой нащупать.        Роза почувствовала прилив собственной магии к ладоням, и едва не потеряла концентрацию, если бы Рея не шикнула на неё. Пальцы правой руки продолжили ритмично бить по воздуху, Роза закатила глаза от ощущения того, как магия струится по венам. Облизала губы, посмотрела в небо, стараясь успокоить невиданное доселе ощущение.         — Лучше посмотри вниз, — посоветовала подруга. Но даже без её совета, Роза уже смотрела на свою вырытую линию.        С каждым движением пальца песчинки перепрыгивали окопчик, а оказываясь на твёрдой земле, стремились соединиться в подобие нарисованного на земле квадратика, а после, весело перескакивали и создавали полукруглые ромбики или же нечто подобное краешка снежинки.         — Роза. Не останавливайся. Продолжай.        Девушка хотела ответить, что она и так двигает пальцами, как поняла, что дело не в этом, а во времени. На каждый жест и пас не должно уходить больше пятнадцати секунд, а она уже пол минуты смотрит на волшебно прыгающие песчинки.        Правая рука, под воздействием магии уже согрелась. И Роза впустила в ход левую, при этом не переставая заставлять песчинки прыгать другой рукой.        Речная волна, полная грязной пены накинулась на берег, но отступать, подобно остальным почему-то не спешила. « Это я её держу! Я держу воду!» радостно и восхищённо подумала девушка.         — Нам так много не надо, — промурлыкнула Архимаг, — отщипни чуть-чуть и направь в ров.        Это оказалось сложнее, чем Роза предполагала. Казалось, что проще подтянуть к себе всю волну целиком, чем выудить из неё ручеёк. Но с помощью Довакин, девушке удалось достичь нужного результата. Теперь вода стекала в ров, но не наполняла его. Днище быстро впитывало её, но это не только не огорчило Архимага, как думала Роза, а скорее наоборот, удовлетворило, будто она этого и ожидала.         — Теперь изогни поток следующим жестом. Молодец…        Ободрённая реакцией наставницы, девушка с двойным рвением отдалась магическому таинству, теперь уже более увереннее повторяя изученные пассы и веерообразные движения ладоней. Когда ты понимаешь, что именно ты делаешь, делать это становится намного легче.        Хотя на всё это действо сейчас уходило много концентрации, с каждым новым движением что-то вокруг приводилось в движение.        Песчинки продолжали перепрыгивать ров, в который стекал то и дело изворачивающийся ручеёк. Но как же сложно не обращать много внимания на эти чудеса, тем более, когда ты знаешь, что ты сам их сделал и они повинуются твоей воле!        Но время не ждёт. Следующее отработанное движение и Роза уже предвкушает и пытается представить, что же произойдёт дальше. Но ничего в картине перед ней не менялось. И если бы не следящая за процессом Архимаг за спиной брюнетки, то девушка позволила бы себе разочароваться, вместо того, чтобы продолжать упражнение. Что-то мягко ударило ученицу в ладонь.        Из рва, куда стекал искусственный ручеёк, вверх поднимались капли, и тут же падали обратно во влажную землю. Это было странно, и было больше похоже на перевёрнутый дождь, но черноволосая решила, что даже такой результат уже что-то.        Ветер, казалось, задул ещё сильнее, что можно было бы приурочить к общей непогоде сегодняшнего дня, да и обычно на берегах рек поддувает. Правда если бы не одно но… Этот ветер был тёплым, совершенно не трогал деревья и воду, и лишь закручивал небольшие воронки из песка, пародируя очень маленького торнадо, прямо перед сидевшими на берегу девушками.        Миниатюрный ураганчик перескакивал через небольшой ров туда и сюда, по мере как бы зазывающего движения ладони Розы, и лишь один раз поднятая вверх капля попала прямо в его центр. Но вместо того, чтобы волшебное мгновение разрушилось, эта капля с мокрыми песчинками внутри ловко закрутилась в потоке воздуха, и достигнув последней, самой широкой дуги, вылетела прочь в сторону реки. Роза засмеялась, осторожно, тихо и тут же вновь посерьезнела. Магия действительно согревала всё её тело, и жар этот исходил не только от неё, но казалось отовсюду сразу. И девушка инстинктивно старалась выпустить как можно больше собственного тепла, чтобы оно пересилило то внешнее, что давило и окружало.         — Не сражайся с миром, — легко и нежно произнесла Архимаг за её спиной, видимо заметив её потуги, — пока я направляю твою магию, ты в полной безопасности. Продолжай, ведь сейчас будет самое сложное и… Главное. Сконцентрируйся на своих руках и будь внимательна. Одно лишнее движение — и последствия будут непредсказуемыми.        Роза вздрогнула. Слова подруги не стали утешительными, а лишь добавили волнения, вопреки сказанному. Девушка решила, что Довакин сделала это нарочно, проверяя тем самым её выдержку. А значит нельзя поддаваться эмоциями и тем более страху, иначе он заполнит её, как вода этот ров, и тогда всё обучение, весь этот экзамен и все их отношения, (, а брюнетка искренне считала, что если она провалит этот тест, то и её взаимоотношениям с данмеркой так же придёт конец,) пойдут прахом.        Упорной силой воли, на пределе собственных эмоциональных сил, Роза смогла заставить свои ладони не дрожать. А после глубоко вздохнула и перекрестила ладони, захватив плавно сжимающимися пальцами воздух.         — О-о!        Не отпрянуть назад оказалось сложнее, чем не смотреть на яркую жёлто-фиолетовую только начавшую зарождаться сферу между перекрещенных ладоней.         — Лепи, — донёсся строгий голос из-за спины девушки, и она послушалась.        Разумеется это не было лепкой в прямом смысле слова. Теперь Роза понимала, что именно она делает, водя раскрытыми ладонями, словно веерами, вокруг пустого пространства, ведь теперь оно не было пустым. И с каждым полукруглым взмахом таинственная сфера становилась всё больше, словно магия наслаивалась, делая это ядро всё больше и больше.        И как тут смотреть по сторонам, когда в твоих руках, забирая все силы, растёт и вырастает нечто, похожее на шар пока не ясно какого заклинания? А вот Архимаг смотрела, и потемневшие в сумерках тучи ей не нравились всё больше и больше. Характерный запах озона подтверждал догадки искательницы приключений.        От неожиданности Роза приглушённо айкнула. Сфера между ладонями начала искриться, лизала нежные пальцы маленькими разрядами. И по хорошему, девушке надо было бы испугаться, отпрянуть и закидать вопросами свою более сведущую подругу. Но ученица продолжала, с трепетом, любопытством наблюдая за тем, что будет дальше.         — Нет!        Взрыв сотряс клочок земли, на котором сидели девушки. Роза не поняла, как она оказалась на земле, и лишь запоздала признала лежащую на себе Довакин. Архимаг прикрыла своим телом подругу и стояла на четвереньках, нависая над девушкой. Оглянувшись, Роза заметила на песке странные обожжённые следы, будто в место, где они были ударила молния, оставив на память о себе витиеватые узоры.        Роза, не понимая что произошло, посмотрела на не шевелящуюся Рею.        И обомлела от увиденного. Девушка, не совсем осознавая свои действия протянула руку к данмерке.         — Твоё лицо…        Рея не ответила. Лишь смотрела, сузив зелёные глаза, в бледное лицо ученицы, словно сомневалась в своём ли уме подруга.         — Ты меня чётко видишь? — спустя долгие мгновения, с холодным любопытством спросила драконорожденная. Роза медленно кивнула, чувствуя скрипучий песок под волосами.         — Да, ты не… Ты снова как… Заклинание Трисс вновь работает…        Но это не произвело на Довакин такого эффекта, какого ожидала Роза. Девушка была в смятении, не увидев реакции на что-то столь хорошее по отношению к подруге. Ведь это же хорошо, что заклинание вновь заработало, ведь так? Но Архимаг продолжала с нечитаемым выражением лица смотреть на Розу так, словно перед ней непонятный пациент с неизвестной болезнью. Девушке это надоело. Да и, запоздало решила она, нет смысла лежать на холодном песке. И тут же она поняла, что песок совсем не холодный.        Продолжая нависать над подругой, Довакин бегло осмотрелась по сторонам. Роза, заметив перемену в лице, перестала нагнетать себя мыслями на счёт не холодного песка.         — Что там такое? — тихо спросила она. Рея посмотрела на брюнетку под собой не сразу. Взгляд её двигался медленно и осторожно. В зелёных глазах было спрятано большое беспокойство.         — Ты, — только и ответила драконорождённая.         — Что… я? — шёпотом спросила Роза, предполагая самые худшие ужасы, которые могли произойти по её вине. Она взорвала их островок? Скалу? Наслала дождь из лягушек? За ними пришли колдуны? Их перенесло в другое измерение?         — Ты не даёшь мне встать, — уголок губ Довакин дёрнулся вверх и в создавшейся складке между губой и щекой образовалась ямочка.        Роза замерла, пытаясь осознать своё положение.        Руками она то ли прижимала эльфку к себе, то ли сама льнула к стоящей в планке подруге. А вот ноги точно обхватывали закованные в доспех ноги Драконорождённой. И таким образом, Рея была в плену у повиснувшей под ней Розы. Девушка смутилась, но расцеплять конечности, в плену которых оказалась подруга, не спешила. Руки и ноги словно занемели, решив, видимо, остаться в замочном положении навсегда.        Роза уткнулась лбом в плечо подруги, не боясь зацепиться волосами за заклёпки Соловьиной брони. С облегчением девушка услышала слова, сказанные куда-то ей в волосы.         — Первое, ты слишком крепко вцепилась в меня, второе — ты создала защитную сетку, которая не даёт мне подняться ни на миллиметр выше, в третьих, она выкачивает из тебя силы, так что скоро ты упадёшь в беспамятство и два первых пункта перестанут создавать мне проблем.         — А… А четвёртое? — жалобно пискнула Роза, поднимая голову и смотря прямо в глаза подруге. Рея, на удивление тепло улыбнулась, прежде чем ответить. Тихо, спокойно, тепло и нежно:         — Ты молодец, утёнок.        Чары пали вместе с тем, как сознание ускользнуло от брюнетки. Рея смогла пошевелиться, лишь когда Роза окончательно пропала в собственном беспамятстве.        Довакин тяжёлым взглядом посмотрела в чернеющее небо, игнорируя характерный запах гари. Предчувствие не обещало ничего хорошего.        Понтар раздражённо зашевелился, лизнув набегающими на берег волнами кончики чёрных волос.

***

       В палатке царил полумрак. Спальная зона освещалась лишь парой тусклых свечей, стоявших рядом со входом. Откуда-то справа слышался мерный звук выливаемой из ведра воды.         — Без резких движений. Ты проспала несколько часов.        На голову легла рука, облачённая в перчатку. Почему-то это огорчало. Роза прищурилась. Очертания окружения вновь стали расплывчатыми, как и всегда.         — Там, — девушка запнулась, услышав как хрипло звучит, но прочистив горло продолжила мысль — там я видела всё чётко, будто была в очках…         — Последствия магии, такое бывает. Магия, как часть сущности, имеет привычку не только самостоятельно поддерживать жизнь в организме какое-то время, но и параллельно другому использованию лечить. У тебя это особенно выражено из-за общей склонности, которую приобретает магия, когда она в тебе.         — Я ничего не поняла, — почти по слогам, несколько более растянутее чем надо бы, зато честно призналась Роза. Рея резко выдохнула через нос, и девушка услышала в том добрую усмешку.         — Если ты чувствуешь, что способна сейчас выдержать все мои рассуждения и объяснения на эту тему, то я пожалуй начну с самого начала. Магия основана на системе мышления, при которой человек обращается к тайным силам с целью влияния на события, а также реального или кажущегося воздействия на состояние материи. Как многие считают, это то, что находится «над» физическим миром измерений и действует вне влияния законов природы, выпадает из цепи причинных связей и зависимостей, нечто первичное по отношению к реальности и воздействующее на неё.         — А покороче можно? — жалобно пискнула девушка, откидываясь на подушки. Она услышала, как учёная воительница рядом выдала сдержанный смешок, а после кровать слегка просела под новым весом. Стало почему-то ещё уютнее.         — На пляже я управляла и регулировала твой поток магии, с помощью заклинания, потому что самостоятельно ни у кого с первой попытки не получается сделать всё то, что ты делала. Тест этот предназначен для того, чтобы выявить у будущего студента предрасположенность к той или иной спецификации, потому как магия у каждого разная. Твоя, как я и предполагала, приобрела, если ты помнишь, жёлтый и фиолетовый цвета. Будь ты в Скайриме, это отослало бы тебя в две школы — Восстановление и Иллюзии, соответственно. Но есть проблема…         — Ага, мы не в Скайриме.        Довакин склонила голову на бок, слегка удивлённая тем, что обычно робкая и мирная Роза, всё больше перебивает и язвит, чем все привыкли. Трагичны ли эти шипы, или всё дело в усталости — время покажет, так решила Архимаг.         — Это конечно тоже не хорошо, но проблема этого случая в том, что у тебя нет магии, как самовосстанавливающейся силы. У тебя есть место для неё, есть все шансы стать хорошим адептом, но чтобы колдовать тебе нужны зелья и эликсиры. По другому никак.         — Как это? — вскинулась девушка, подскакивая на кровати в явном раздражении. — Я могу, и не могу при этом, так получается?!         — Для начала успокойся. Ты не даёшь мне объяснить. Если не будешь слушать — я не буду рассказывать. Всё? Хорошо. Теперь ляг обратно, тебе нужно отдохнуть. И слушай внимательно. У меня есть теория, но я уверена в ней на 85%. Готова выслушать? Пока мы были связаны заклинанием, я видела и чувствовала все твои потоки. Чтобы ты знала — мы все, из каких бы миров не были, а благодаря вам с Мирой и этому миру в частности, я утвердилась в правдивости этого, рождаемся с магией внутри. Просто постепенно, как незадействованные мышцы, эти потоки иссушаются и больше не работают. Возможно тратятся на везение, на быстрое заживление и больше не восполняются. Ты немного другой случай, в тебе, в отличии от Миры, которая является типичным представителем твоего мира, в тебе было что-то другое. Будто ты почти всю жизнь жила рядом с мощным источником магии, и подпитывалась им. Но источник исчез, твоя магия никуда почти не тратилась, и была словно закупорена, как прижжённая рана. Но попав сюда, в этот мир… Это, я думаю, и открыло потоки, что были долго скрыты. И скорее всего часть той магии расплескалась во время твоего перемещения сюда. А потом… Тот злополучный случай… Огонь это не то, с чего стоит начинать магическое изучение, и не просто так. Он сжигает и тратит слишком много энергии. Тогда то твои остатки и закончились. А восстанавливать собственную магию твоя, прости за тавтологию, магия не умеет из-за твоего возраста, и из-за твоей принадлежности к миру почти без магии.         — И что же теперь? Просто забыть, что что-то такое случалось? — расстроенно, больше чем хотелось показывать, растерянно спросила Роза. Довакин осторожно пригладила чёрные волосы подруги.         — От чего же? Я оставлю тебе запас эликсиров, а завтра научу готовить их самостоятельно. Выучишь пару лечебных заклинаний и этим здорово нас всех выручишь. Медики они всегда нужны, и лишними не бывают, верно? А у тебя к этой теме своя склонность. Может и зрение твоё восстановится полностью. Не знаю, там посмотрим. Важно твоё желание и готовность учиться.        Вход палатки зашуршал, пуская внутрь третью жительницу.         — Рея, там Геральт тебя зовёт. Говорит что-то про то что, вам уже давно пора, — не совсем довольная ролью посыльной птицы, Мира оставила пустое ведро под столом и села на кровать. Рея заметила, что девушка взяла брюнетку за руку.         — Да, сейчас пойду. Приглядите друг за другом. Если что — спать без меня ложитесь, ладно?         — А куда вы всё-таки идёте?        Довакин была уже выхода, поправляла соловьиную куртку.         — На пляж, там духи девушек одному мужику жить не дают, рядом с заброшенным домом.         — Ой! — воскликнула Роза, — а Маврик с вами пойдёт?        Голова в капюшоне склонилась на бок.         — Да, мы договорились там встретиться за час до полуночи, а что?         — Ни в коем случае не дайте его убить! Там такое чучело иначе вылезет, ладно? И он не виноват в их смерти, мы обе это подтверждаем, да Мир?         — Да-да. Подвинься уже, они как-нибудь без нас и наших спойлеров разберутся, — пробурчала шатенка, которой сегодня так и не удалось принять желанную ванну.

***

       Ночь была прохладной. Небо застилали тучи и Довакин не видела незнакомые звёзды. Лишь холодная луна редко выглядывала и подглядывала за тем, что происходит на земле.        А на земле, прислонившись спинами к скалам, в узком петляющем проходе стояли двое. Не было факелов. Не было магического света. Сейчас, в очередной раз, сквозь облачную брешь показалась местная луна.         — Сейчас она такая же… — тихо, задумчиво и самой себе проговорила Рея.        Геральт, что стоял напротив со скрещенными на груди руками, кинул вопросительный взгляд на свою спутницу. Довакин спокойно выдохнула.         — Как в ту ночь, когда нас выкинуло в этот мир.        Ведьмак медленно кивнул.         — Было полнолуние, как и сейчас, — объяснил Белый Волк, без раздражения и с полным пониманием.         — Хмм… Значит сегодня уже ровно месяц как мы здесь и не можем выбраться. Тогда ночь тоже была неприветливая, как эта.         — Думаешь, сегодня ещё кого-нибудь закинет в близлежащую местность? — можно было решить, что Геральта немало позабавила бы сама мысль о такой возможности, но это было не так. Ведьмак лишь поддерживал разговор, предполагая, как тяжело его протеже находится так далеко от дома. Ведь чтобы такое понять, нужно иметь дом. Геральт мог лишь сравнивать свои чувства от потери Трисс и чувства Реи от потери семьи. Это было самое приближённое, что он мог понять.         — Не знаю, — лениво протянула девушка, закидывая руку себе за затылок. — Девочки сказали не дать убить Маврика, а то может что-то похуже полуночниц выскочить. К тому же, по их словам, он не виновен в их смерти. Пусть тогда вся эта ситуация лишь ещё больше запутывается.        Геральт понятливо кивнул.         — Сделаем, что сможем. Ты только больше свою противонекромагию не применяй.         — Мы же уже выяснили, что она бесполезна.         — Да не в этом дело. На таких призраков мне удобно ставить знаковую ловушку. А в прошлый раз, когда ты воспользовалась магией и она задела её границы — начался беспредел, а потом всё взорвалось к чертям. Раз этот Маврик не должен погибнуть, то лучше не рисковать, согласна?        Довакин пожала плечами, но всё же кивнула. Она сама долго размышляла над тем, что произошло тогда в подвале. Раз её магия конфликтует с ведьмачьими знаками, то действительно следует избегать их сочетаний.        Вновь замолчали. Спрашивать было не о чем. Рассказывать пока что тоже. Вдали задребезжал неровный свет от факела. Они услышали торопливые шаги до того, как огонь осветил их стоящие во мраке фигуры. Маврик остановился, решил, что есть время отдышаться. Но Геральт был другого мнения.         — Идём. Нельзя давать призракам времени.        Довакин отделилась от скалы молчаливой тенью и пошла замыкающей. Пляж казался безлюдным. Понтар ощутимо волновался. Вдали дребезжал едва освещённый военный лагерь. В нос ударил запах палёного дерева, и шёл он со стороны заброшенного дома. Рея сравнялась с ведьмаком, чтобы высказать свои подозрения.         — Геральт, ты чувствуешь? Будто кто-то огонь разводил недалеко…         — Может солдатня какая забрела с бабами, — вместо Геральта ответил пышноусый Маврик. Воительница повернула на него свою голову в капюшоне, и взглянув в темноту под ним, мужчина нервно сглотнул.        Белый Волк лишь кинул на развалины задумчивый взгляд, но не стал останавливаться.        Прибыв на место, Маврик заметно занервничал. Мужчину пробивала заметная дрожь, а в свете факела выступившие на лбу капли пота были похожи на капли воска от таящей свечи.        Песчаный берег был удивительно не тронут следами тяжёлых ботинок и даже волны не оставляли на нём своих узоров. Геральт не спешил вытаскивать свой меч. Солдат же держался за свой, как за щит.        Довакин терпеливо посмотрела на небо. Полночь медленно приближалась, как и решающая схватка с местной нечистью.        И призраки не заставили себя долго ждать. Стоило полной луне в очередной раз выглянуть из-за туч и осветить своим серебряным светом песок, как послышались три одновременных хлопка. Песок вздыбился и забурлил, как под сильным потоком ветра. А после из водоворота появились они.        Три замученных духа, что окружили пришельцев в полукруге.        Маврик уронил свой факел на землю. Рея скривилась в лёгком отвращении.        Гниющая бледная плоть на костях перемешивалась с ещё кровоточащим мясом на руках. Торчащие из-под того, что когда-то было кожей, кости были остры и местами уже порвали ткани погребальных платьев. Вместо глаз — зияющие чёрные дыры. Вместо рта — обглоданная кем-то дыра, вместо губ — неровные края раны, вместо языка — распухшее зелёное месиво.        Эти призраки были куда живее, чем призраки Нирна, и при этом куда эфемернее обычных драугров. Довакин уже не была так уверена в том, что именно сможет подействовать на этих тварей. И на что они способны, так же не знала.        И тут они заговорили. Все трое, одним голосом, но губы никого из них не шевелились, что делало их больше похожими на очень страшных и уродливых марионеток. Распространившаяся на побережье вонь разложения перебивала все остальные запахи.         — Наконец-то ты вернулся к нам, братик. Пора держать ответ за причинённое зло. Ты отдашь нам свою душу.        Ни Геральт, ни Рея не успели задать соответствующие вопросы, потому как обозванный трусом каэдвенский солдат, не стал трусить и решил встретить свой ночной кошмар грудью, не прячась за спинами ведьмака и воительницы.         — Убирайся, морок! Больше я из-за тебя в портки не наделаю. Мы с ведьмаком отправим вас туда, где вам и место.         — Наивный Маврик. — Заискивающе произнесли сёстры одним голосом, — Всю жизнь тебя водили за нос. Правда, Геральт?         — Хуу, о чём это они?       Опешивший солдат обратил свой явно сбитый с толку взгляд на ведьмака. Геральт вмиг сделался крепко задумавшимся, медленно и не вызывая подозрений продвигаясь вперёд. Довакин намёк уже поняла и сделала ровно такой же шаг назад и сдвинулась чуть ближе к Маврику.         — Призраки утверждают, — медленно начал Геральт, — что ты их брат и убил их три года тому назад. Что скажешь?         — Да как ты смеешь?! — взорвался усатый праведным гневом. — Я солдат, а не убийца.        В непричастность Маврика к убийствам девушек спутники верили ещё до этого жаркого заявления простого мужика. Геральту лишь нужно было время, чтобы занять выгодную позицию.         — Итак, мы имеем твоё слово, против слова злых духов. Тогда просто помоги мне.        Маврик не успел дать свой утвердительный ответ, как ведьмак уже ставил знаком « Ирден» ловушку, а воительница оттащила солдата за шкирку с места действия знака.        Призраки гневно заверещали, оглушая и дезориентируя своими воплями. Рея вытащила свой новый посеребрённый стеклянный меч из ножен. Он был лёгким, одноручным и весь его величественный вид говорил о дороговизне и мастерстве изготовки. Серебро оказалось легко вплавить в уже готовый стеклянный меч. Не смотря на общее название, назван он так был лишь из-за общей прозрачности зелёного клинка. Сам по себе меч этот делается из редких слитков, и мало какой кузнец способен на работу с чистым малахитом и с очищенным лунным камнем. И эти слитки, разумеется, ничем не похожи на кварцевый песок, известь и соду из которых делают настоящие стёкла. Правда теперь, ранее типичный представитель дорогого меча, стал более странным и заметно подорожал, а причиной тому стало серебро и эффект, который оно дало ранее зачарованному лишь на лёгкость и остроту мечу. Резное лезвие стало зеркальным, и теперь в него можно было смотреться по утрам во время умывания.        А во время битвы под палящим солнцем, можно было бы ослепить противника уловкой с отражением солнечных лучей прямиков в глаза врага.        Но на момент, когда три полуночницы, они же по всей видимости, младшие сёстры солдата каэдвенской армии Маврика, встретились с выше упомянутым и нанятым им ведьмаком, и с Геральтовской спутницей Реей, солнца не было и в помине и быть не могло, потому как была там самая настоящая полночь. А драка была в самом что ни на есть разгаре.        Всем сёстрам досталось по серьгам, то есть по противникам. Геральт то и дело отвлекался от своего призрака, чтобы проверить, как там его подопечная и как там его бедный наниматель.        Конечно же делал он это зря, так как у его спутницы, что никого уже не должно удивлять, всё было под контролем.        Рея достойно сражалась с призраком насильственно погибшей девушки, весьма профессионально держа ту в кругу знака « Ирден» и не давая выбраться из него ни своей противнице, ни противнице Маврика. Сам же солдат был конечно не промах, но смотреть за тем, как пришедшие к нему на помощь сражаются не только со своими полуденницами, но ещё и по очереди отвешивают свистящие удары мечами (кто серебрянным, кто зелёно-зеркальным) его собственной, он долго не смог и решил проявить инициативу.        А состояла эта пресловутая и будь она трижды не ладна инициатива в том, чтобы освободить немного места в странном волшебном кругу, в котором для шестерых сражающихся было тесновато, да и вытащить свою призрачную сестру из него и выйти победителем из этой схватки.        С первым пунктом этого плана у простого каэдвенского солдата всё получилось, каким-то странным образом. А вот с последней частью возникли проблемы.        Ведь только « Ирден» делал полуночниц более уязвимым к физическому оружию, делая самих призраков более материальными. А за пределами ловушки, они становятся куда более безжалостными и сильными противниками.        Геральт и Рея услышали страшный хрип, когда уже было поздно.        Маврик прекратил сопротивляться длинной костлявой руке, что проникла в его грудь сквозь кольчугу. На песок потекла густая кровь.        Со всей остервенелостью Довакин сделала кувырок в сторону, уходя от удара призрака, и воткнула меч в шею сестры, что уже собиралась вырвать из груди солдата сердце. Нечисть растаяла в грязном зелёном тумане с оглушающим визгом, но бой ещё продолжался.         — Astrafir! — воззвала Архимаг, призывая рядом с собой огненного атронаха. Магическое существо выглядящее, как парящая в воздухе стройная женская фигура, объятая пламенем, облачённая в чёрный доспех и с маской на лице, без произнесённого вслух приказа, отправила во враждебный дух огненный шар и один раз игриво крутанулась в воздухе, призывая врага подойти поближе.        Геральт от столь откровенно выглядящего и явно опасного, пусть и прекрасного, существа несколько оторопел. Но быстро спохватился, продолжая борьбу с доставшейся ему дочерью Мальгета.         — Он ещё жив!        Оповестила Довакин, укладывая Маврика на землю и уже начиная колдовать над его глубокой раной. Но кровь слишком быстро покидала тело солдата и неестественно быстро впитывалась в песок.        Трудно было сказать, обрадовался ли ведьмак новости о том, что его почти нищий наниматель ещё пока жив. Сейчас, когда по берегу, а точнее в метре над берегом по воздуху, гарцевало объятое пламенем нечто и своей персоной освещало пространство, как хороший лесной пожар, ведьмак был занят, нанося последние смертельные удары по… Трудно было сказать, кто именно из девушек это был — Мойра, Марисса или Муррон, смерть и проклятие отца обезобразило их души в одинаковой степени изощрённости, делая их неимоверно похожими друг на друга. Да и были они как одно целое, говорили вместе и людей губили так же вместе.        Третий призрак исчез с таким же противным лязгом, как и предыдущие два. Огненный атронах весело закрутилась, а вместе с ней аппетитно зашевелились и большие огненные…         — Епт твою задрыга, — на выдохе произнёс Геральт, смотря на разверзающийся под ногами песок. Атронах проплыла к сидевшей на земле и колдующей хозяйке. Ведьмак как мог, спокойно позвал свою спутницу — Рея?        Но Архимаг была занята спасением простой солдатской жизни. Перчатки, как и серебряный меч, были сброшены и лежали недалеко от тела. Прямо перед ней в разные стороны, но по одинаковой траектории скользила огненная женщина.        Геральт сплюнул, следя за тем, как из-под земли появляется нечто.        Больше похожее на каменного голема, внутри него текло что-то похожее на раскалённую лаву. И оно явно не было дружелюбным.        Ведьмак, сомневаясь в эффективности своих действий, выставил вокруг демона ловушку Ирдена.        Демон открыл что-то, что видимо было его ртом, и издал громогласный вой. Геральта больше удивило бы, если бы эта штука начала петь. Он кинул взгляд на весело кувыркающуюся бестию, принадлежавшую Рее, которая была занята, пытаясь вытащить с того света Маврика. Ручная огненная демоница вряд ли станет хорошим помощником против такого каменно-огненного демона, решил Геральт, и критично оценив собственные шансы, стараясь припомнить как сражаться с демонами (ответ в учебниках был всегда один: никак), выдохнул куда-то в бок, словно собирался выпить стопку крепкой водки, и ринулся на каменную нечисть высшего ранга, с мечом у своего бедра. Бить из нижней кварты казалось самым логичным, пока ведьмачий клинок не издал жалобный звон, столкнувшись с твёрдым камнем.         — Рея! — отскакивая от тупого удара рукой-кувалдой, позвал ведьмак.         — Чего тебе? — недовольно крикнула девушка, делая искусственный массаж сердца.         — Помочь не хочешь? — Геральт увернулся и рубанул мечом в как он считал незащищённое место демона, но как и предполагалось, красная святящаяся жидкость была подобна жидкому огню, под которым была лишь пустота, и демон не почувствовал от этого никакого урона.         — Чем слабее Маврик, — девушка прервалась со всей силы саданув кулаком в грудь солдата, тот откашлялся кровавой слюной и кажется вновь задышал, — тем сильнее эта штука. Дай мне минутку!         — У нас нет, — скрепя зубами от натуги, Геральт держит блок под давящей рукой нечестивого чудовища, и едва успевает уйти от второго каменного кулака рванным пируэтом — минутки!        Ведьмак слышит раздражённое шипение своей протеже, и тут же мимо него, обдавая жаром и поджигая землю, проносится огненная женщина, и весьма прямолинейно отвлекает на себя внимание демона. Посмотрев на начавшееся сражение между двумя огненными сущностями, Геральт ненадолго задумался над тленностью общего бытия и своего в частности.        Но экзистенциальный ведьмачий кризис не продлился дольше положенного в таких ситуациях, и уже через несколько секунд, ведьмак, на ходу достав бомбочки из сумки, вернулся в бой под аккомпанемент взрывчатых веществ.        И теперь пляж не только горел и сотрясался под ударами демона, но ещё и источал дымовую завесу, нещадно вонял серой и в общем то был не самым лучшим местом для прогулок под луной для тех случайных, кто мог бы там оказаться. К счастью, если таковые и находились, то бежали они оттуда быстрее чем женатый мужчина от беременной любовницы.        Одним ударом кулака, или того, что было возможно считать кулаком у этой бесформенной каменной глыбы, огненная демоница оказалась раздавлена к огромной печали Геральта, потерявшего не только умелого напарника в этом бою, но и эстетически привлекательное тело, придававшее ему сил.        В этот раз от яркого света ведьмак отвернулся сразу, прикрывая лицо руками. Привыкнуть к яркости Сияния Рассвета всё же решительно невозможно.        Драконорождённая молча взобралась чудищу на спину и воткнула чудесный клинок прямо в голову демона.        Нечисть взревела, раскрыв свою каменную пасть, а из щелей потекла огненная кровь, прожигая под собой как песок так и камни. Завыв от боли, демон начал неуклюже крутиться и размахивать кулаками-валунами. Рея вцепилась в застрявший в каменных складках меч, что было силы — в любую секунду чудище могло или сбросить её, или попытаться схватить, а может и вовсе завалиться на спину, в старании сразу раздавить причину его столь неудобного положения.        Но Драконорождённая смогла не только удержаться на брыкающемся чудовище, но при этом вогнать свой замечательно светящейся меч по самую рукоятку внутрь его тела.        Сияние погасло. И только за тем, чтобы вновь вспыхнуть, выбивая своей силой все горячие жидкости из каменного демона, осушая его внутренности изнутри.        Каменная глыба взорвалась, и Геральт едва успел смягчить падение отброшенной взрывом девушки.        Когда последний камешек, бывший частью тела этого демона, опустился на землю, всё, что раньше горело и тем самым освещало берег — потухло. Кроме Сияния Рассвета, что источал странный волнистый свет, словно кто-то прерывал посылаемые им световые волны шторкой.        Довакин медленно посмотрела на ведьмака, на котором она оказалась в сидячем положении, и руки которого всё ещё обнимали её. Геральт не то чтобы очень спешил отпускать от себя воительницу, но сделать это всё же пришлось, когда они оба пришли в себя после бойни и взбучки.        Они поднялись с земли, когда на горячую землю начала литься прохладная дождевая вода.        Маврик глухо застонал. Рея подошла и пнула солдата носком ботинка.         — Поднимайся. Я тебя тащить не нанималась.        Недовольно и сонно кряхтя, Маврик, под едва удивлённый взгляд ведьмака, всё же поднялся. Сначала на четвереньки, а после и на ноги.         — Я никогда не забуду, того что вы для меня сделали, — начал солдат. Рея махнула рукой и отошла на пару шагов, ведь она здесь была лишь свидетелем и лишь в качестве второго помощника. Это было дело Геральта, в которое ведьмак решил посвятить сокрытую магией данмерку. А значит и все официальные и последующие этапы ведьмак должен и будет проходить в одиночестве. Чем собственно белоголовый и занялся.         — Я сделал это за деньги.         — Не велика цена за спокойствие моей души, — в руку ведьмака лёг небольшой и очень уж скромный мешочек. Но на этом Геральт, к его чести, решил не останавливаться, а всё же разузнать правду о том, как всё было и что привело эту семью к такому исходу.         — Тебе не кажется, что ты мог бы мне кое-что объяснить. Я хочу знать, что произошло на самом деле.        Маврик замолчал, видимо, обдумывая как получше начать. И как и полагается таким людям, начал с самого начала.         — Я родился у самой границы. Генерал Вандергрифт услышал, что я тут каждый стебелёк знаю, и поставил меня командиром развед.отряда. Мы стояли в моём родном доме.         — Вот в этом, — выплюнул ведьмак, головой указав на заброшенный дом на утёсе. Впрочем каэдвенца не смутила реакция того, кто спас его жизнь.         — В первый же день я делал вылазку за реку. А когда вернулся, то увидел отца, который копал могилы. Ты видел их за домом.         — Что случилось?         — Честь была для него всем. Он вырастил нас. Рассказывал нам о чести и славе. А потом пришли аэдирнские салдафоны и обесчестили моих сестёр. Он не смог этого вынести. Он повторял, что не убивал девочек. Но у него была кровь на одежде. У нас дошло до драки. И он упал со скалы.         — А почему призраки хотели забрать твою душу?         — Должно быть, они не любят отцеубийц.         — Может быть. А теперь возвращайся в лагерь и представь доказательства своего мужества. Верни себе доброе имя. И поторопись, скоро начнётся буря.        Маврик не стал ждать другого шанса и быстро ушёл с места происшествия. Рея подошла к Геральту, прислоняя к маске ладонь в кулаке.         — Кхм, — сомневаться в том, что это был плохо скрываемый смешок не приходилось. — Какую ты речь выдал. Последствия общения с Лютиком?         — Решил подбодрить простого солдата, а ты уже подначиваешь. Не стыдно?         — Кажется этот орган у меня отсутствует, — парировала девушка.         — Кстати, мне жаль твою, эм… Огонь-бабу.        Девушка замерла, а после склонила голову на бок, словно пыталась понять, на сколько искренен в своих соболезнованиях ведьмак. И по тому, что тот резко пошёл осматривать то, что осталось от местного камне-лаво-демона, Рея решила, что Геральт был на удивление куда более искренен, чем собирался.         — Она не умерла, ну по настоящему. С ней всё в порядке. Это нормально. Но спасибо за участие.        Ведьмак махнул рукой, а после вытащил из-под обломков стальной меч, принадлежавший видимо прошлому человеку, что пытался сразить это чудище раньше. Как видно — безуспешно.         — Если не ошибаюсь, то это махакамский сигилль.         — А это хорошо или…         — Золтан наложит в портки, если узнает, что я его достал при таких обстоятельствах.         — А когда твои друзья накладывают в портки, то это хорошо или плохо?         — Спроси у Лютика, он у нас вроде философа.        Рея пожала плечами. Погода стремительно портилась. И в этот раз не хотелось пережидать бурю в подвале заброшенного дома. Спутники заторопились к ущелью. Довакин почувствовала странный жар на бедре правой ноги.        Жар усиливался по мере того, как они шли сквозь скалы и стал совсем невыносимым, когда они почти дошли до первой лесополосы. Словно кто-то приложил раскалённое железо к всевмещающему мешочку. И тут догадка — сам мешочек и горит, прижигая кожаный доспех к телу.         — Твою то…         — Что случилось? — поинтересовался внезапной остановкой Геральт. Ветер усиливался, развевая волосы и вынуждая жмуриться.         — Не знаю, он горит, — Рея отцепила от себя дымящийся мешочек, а после бесстрашно засунула туда руку.         — А это нормально? — ведьмак сложил руки на груди, понимая, что остановка их продлится до тех пор, пока Довакин не убедится в сохранности всех своих вещей, коих было великое множество в этом мешочке сравнимым с травным кошелёчком.         — Неет, — растянуто ответила Архимаг, засовывая по локоть руку в мешочек. — Скорее всего соль просыпалась или сработал какой-то артефакт, я давно капитальную уборку и тщательную инвентаризацию не делала.        Геральт решил оставить это искреннее заявление без комментариев, лишь скептично оглядел округу на предмет опасностей. Но пока что максимум который им грозил, это вымокнуть до нитки и замёрзнуть под порывами оглушающего ветра.        Девушка вытащила из мешочка руку и встряхнула ею, словно она у неё занемела. Но тут из мешочка начало самостоятельно вылезать что-то ещё. Довакин была удивлена даже больше ведьмака.         — Геральт, отойди. Я не знаю что это.        Ведьмак положил руку на плечо Реи, чтобы они вдвоём могли отойти подальше от непонятного предмета, появляющегося из женской сумочки.        Но настороженность лишь усилилась, когда этот предмет уже вылез достаточно, чтобы быть узнаваемым. Обычное резное зеркало в голубой окантовке. Правда явно магическая рябь в отражении выдавало его тайные силы и способности.        Довакин медленно выдыхала, пытаясь придумать оправдание. Пытаясь понять, перед кем именно она сейчас будет оправдываться. Пытаясь сформулировать достаточно хорошее объяснение происходящему для Меридии, которая всё же, видимо, смогла её достать, даже в этом, совершенно другом мире и измерении. Которая вряд ли будет довольна имеющимся у данмерки объяснениям, и совершенно точно рассвирепеет, узнав на владелице Сияния Рассвета доспехи созданные Нактюрнал.        Драконорождённая усиленно готовилась к чему угодно.        Геральт не знал, чего ожидать, а потому не знал, стоит ли ему уводить подальше свою спутницу или попытаться разбить собственным мечом это зеркало, когда на отражающей поверхности появилось нечёткое изображение.        И изображало оно совсем не то, перед чем находилось, как и положено обычным зеркалам.        Оно отображало какое-то существо. Геральт когда-то такое уже увидел, ведьмак был уверен в этом.        Существо в зеркале зарябило, пошло волнами, а после зашевелилось, словно двигалось в разные стороны, но из зеркала не выползало.        А после изображение стало более чётким, и Геральт вспомнил где он это уже видел. Тёмно-серая кожа, красные раскосые глаза. Вот только в этот раз это совершенно точно был мужчина. И судя по тому, что неверяще-истеричным голосом спросила зачарованная данмерка, Рея этого эльфа знала и совсем не ожидала увидеть.         — Мастер Нелот?!