Йо-Ре-Ро

      — Мастер Нелот?!        Геральт был искренне удивлён. Но поразило его это обычно чуждое ему чувство не из-за того, что, а точнее кого, он видел в магическом зеркале, а то, как выглядела Довакин. Ведьмак ни разу не замечал за своей спутницей, за всё то время, что они знакомы, состояния подобные тому, как она выглядела сейчас. Воительница, стоявшая перед ним, была такой… Беззащитной перед зеркалом, в котором отражалось лицо взрослого мужчины данмера. Они с Довакин явно были одного вида: характерная серость кожи, разрез глаз и их цвет — были, насколько понимал ведьмак, основными отличиями тёмных эльфов мира Драконорождённой от остальных эльфийских рас. Вопросом для Геральта оставался тот двухметровый такой же серокожий, но с рогами, Киру, материализовавшийся по зову Реи во Флотзамском лесу. Но у того, кто сейчас отражался в зеркале, рогов не было.        Отражение ехидно скривило рот, прячущийся в аккуратной бородке, раскосые красные глаза прищурились, словно существо на той стороне заметило блоху на гладкой поверхности зеркала. А после эльф заговорил. Как из зеркала мог доноситься звук, Геральт размышлять не стал.         — В твоём мозгу, как я погляжу, поубавилось извилин с момента нашей последней встречи, или всё дело в твоей попытке сбежать от своих обязанностей в другой мир, в очередной для тебя раз? Хотя о чём это я, ты же никогда не отличалась особым благоразумием.        Девушка в доспехах замялась, словно пристыженная. Для неё больше не оставалось сомнений в том, кого именно она видит перед собой. Геральт же удивился ещё больше, когда Архимаг стала заламывать руки, как нашкодивший ребёнок. Кто же такой этот мастер Нелот? Впрочем, скоро ведьмак убедился, что этот субъект был из нетерпеливых.         — Ты язык прикусила?! И убери этот ветер, я желаю видеть тебя и ясно слышать, нелепое ты создание! Или мне напомнить тебе формулу заклинания, настолько тебе отбило последние зачатки разума?!        Голос у данмера был противным, манерным и в нём так и скользили нотки самодовольства и при этом полного раздражения в сторону собеседницы. Довакин, на ещё большее удивление ведьмака, принимала такое отношение к себе как должное и полностью заслуженное. Геральта посетила мысль о том, что он в этом разговоре остро лишний.         — Да, мастер… — опомнилась Рея и уже воздела руки к небу для магического паса, но застыла, посмотрев на стоявшего рядом ведьмака. — Геральт, ты иди пока, тебе не надо быть тут…        И ведьмак уже собирался как можно скорее удалиться подальше, но по какой-то неведомой причине его ноги остались стоять на месте, когда его подруга оказалась перебита существом из зеркала.         — К кому ты там обращаешься, скажи на милость?         — Это мой друг из этого мира, мы вместе путешествуем и друг другу тут помогаем…         — Покажи мне этого пришельца немедленно.        Геральт почувствовал неизвестно откуда взявшееся желание стукнуть нелепого старца из зеркала. Было в его наглости что-то забавное и раздражающее одновременно. Рея поспешила отговорить Мастера. Белый Волк неожиданно осознал, что даже если он уйдёт прямо сейчас — Рея его вернёт на это самое место, пусть бы и связанным, если того пожелает серое отражение из её мира. Геральт сделал медленный шаг в сторону, не обращая внимания на завывающий ветер и противно капающий дождь.         — Мастер, я не думаю что это благоразумно. Ему вряд ли будет комфортно…         — И ты будешь говорить мне о благоразумии, девчонка-умудрившаяся-потеряться-в-другом-измерении?! И ты всё ещё не создала защитную сферу. Не уж-то твоя магия вновь неисправна или ты вновь ею злоупотребила и теперь обходишься совсем без неё как жалкий Н’вах?        Кажется, для Довакин это стало последней каплей. Геральт не был уверен, но смел предположить, что под маской у девушки скрываются пылающие щёки. Ветер мгновенно смолк, дождь больше не капал с неба. Ведьмак оглянулся, чувствуя инородную магию. Архимаг всё-таки заключила небольшую площадь, на которой они стояли, в защищающий от непогоды круг, и теперь указывала пальцем на висящее в воздухе зеркало. Её голос, обычно такой уравновешенный и вкрадчивый, сейчас приобретал более истеричные оттенки. А Геральт понял, что стал не только невольным свидетелем прямого контакта с другим миром, но и заложником своего положения. Ему это совсем не понравилось.         — Я глава коллегии Магов Скайрима! Хватит меня отч…         — Архимагом этих тупиц может стать любой ярморочный заводила, — несколько лениво парировали с другой стороны зеркальца, — так что нечего так гордится тем, что ты стала главой этих недоумков и попрошаек! А теперь быстро организуй защитную сферу. Я не собираюсь перекрикивать ветер, чтобы до тебя дошли все тонкости моих умозаключений.         — Я уже это сделала, — язвительно ответила девушка, но тут же её тон стал более беспокойным, — наверно проблемы со связью, на изображении какая-то рябь. Вы меня слышите?        Но что ответил мастер Нелот, слышно не было. Вскоре на глади зеркальной поверхности пропало и лицо тёмного эльфа. Архимаг явно взволнованная, начала, как показалось ведьмаку, хаотично водить ладонями вокруг зеркала, словно это был волшебный шар в шатре у гадалки.        Отражение дёрнулось, потом ещё раз и вновь пошла странная рябь. Геральт не мог выбраться из действия защитной сферы и при этом не мог вмешаться в происходящее, потому как не очень понимал, как работает этот меж измеренческий мегаскоп. Впрочем, как работает обычный, он так же не знал. А потому решил просто подождать окончания этой процедуры, ведь всё равно ничего другого ему, милостью Реи и её магии, не остаётся.         — Моя сфера перекрыла поток, я пытаюсь изменить её и вернуть.… Даже не знаю, что я делаю, — Архимаг говорила сбивчиво и взволновано, и Геральт понимал почему. Будет жаль, если контакт с родным миром Довакин прервётся на такой ноте, ведь ничего кроме плохо завуалированных оскорблений она так и не услышала. — Это словно бы… Оно питается, как от вены, а я, видимо, эту вену перекрыла.        Поток бессвязных объяснений ведьмак принял с понимающим кивком, пусть на деле он не был честен. Ответа от него и так не ждали, так что ничего плохого в этом нет. Ведьмак взял на себя роль стражника и рассматривал, что мог, сквозь оранжевый силовой барьер. Лишние глаза и уши им явно были ни к чему.        Видимо Рея всё же смогла что-то сделать, так как серое острое лицо вернулось в отражении зеркала, и теперь оно быстро открывало и закрывало рот. Геральт примерно представлял, какие нехорошие слова произносит этот мастер Нелот и скорее был рад отсутствию звукового сопровождения. Мимики эльфа хватало для понимания всего спектра эмоций мера.         — А звук то где?! Да что за… — Архимаг от громко негодования постепенно переходила на приглушённый шёпот. Ведьмак криво усмехнулся. Совсем не то место и время выбрали существа на другой стороне зеркала, чтобы связаться со своей Драконорождённой. С другой стороны, было бы неудобно, если бы этот сеанс связи случился в лагере, где разгуливает слишком много любопытного народа. Но и лес в такую погоду не является самым безопасным местом, а полагаться только на защиту Реи Геральт не мог.         — Стой. Я поняла. Сейчас. Сейчас исправлю!        В голосе эльфийки была слышна не только радость от внезапного озарения и идеи решения возникшей проблемы, но и толика страха от осознания проскользила в нём и всё же не укрылась от ведьмака.        Правда, видимых причин для беспокойства не было. Геральт решил, что Рея решила что-то намагичить на своём родном. И звук строптивого старца становился всё громче, а слова, которые он выбирал, всё изощрённее. Ведьмак выучил несколько новых оскорбительных фраз.         — Когда я впервые увидел тебя на пороге моего дома, я подумал, что ты такая же бесхребетная бездарность, как и большинство из моего окружения. Лентяйка, желающая добиться успеха самым коротким путём. Я думаю, ты поняла, что по первости ты казалась мне дурой. Но ведь говорят же, что первое впечатление обманчиво, да? В общем, зря говорят, я всё ещё вижу перед собой дуру. И не пытайся придумать остроумный ответ, ничего острого кроме твоих ушей у тебя нет, и не было никогда. Ты за последнее время столько бед натворила, что если я сожгу тебя на костре, то умудрюсь попасть в этот идиотский рай для этих твоих любимых нордов!       — Что ещё-то? — в голосе Реи слышалась вселенская усталость. Довакин знала, что пока Мастер не выговорится, ничего дельного от него добиться будет невозможно. Да, есть прорыв — связь её мира с миром, в котором она застряла. Нужно радоваться и скорее обмениваться доступной информацией. Как получилось связаться? Что для этого пришлось сделать, и как долго будет длиться этот контакт? Какие действия для перехода из одного мира в другой нужно предпринять? Есть ли на той стороне ответы на эти вопросы? Но за эту связь, видимо, есть цена, а именно — выслушивание брюзжащего старика Нелота. Который настолько вредный, что любая змея, укусившая его, тут же умирает от переизбытка яда в хладнокровном организме. Архимаг думала, стояла, глотала текущую из носа кровь и просчитывала. Раз Телванни нашёл способ с ней связаться, значит, Киру-кин всё же добрался до него и передал послание, а значит, на той стороне идут активные поиски того, что сможет вернуть её обратно. А для этого нужны первостепенные причины того, почему Последняя Драконорождённая вдруг оказалась в другой реальности.        А чтобы со своей стороны поддерживать связь, Архимагу приходится вливать собственную магию в странное зеркало. А когда человек отдаёт свою магию магическому предмету, ему становится очень и очень плохо.         — Ну как — что? Загибай пальцы, пока они есть… — издевательским тоном начал старый данмер на другой стороне зеркала, — ты подняла все страны на войну, заключила договор с Императором, наобещала остальным правителям с три короба, втянула в битву вшивых оборотней, кровожадных вампиров и что самое худшее! Привела за собой полчища неуправляемых драконов! И это за последние три месяца! Я уж молчу про твою личную жизнь. Вместо того чтобы связать себя крепкими узами с приличным данмером, и родить от него сильных детей, которые носили бы славное имя Телванни, ты отдала себя бездомным маленьким Н’вахам которые ни на что не способны, кроме как стенать и жаловаться о том, где же их юродивая мамочка, которая в силу возраста ещё о себе позаботиться не может, а уже взяла на себя ответственность за трёх детей, а после спихнула их на неизвестно кого! И мне, вместо того чтобы заниматься собственными великими исследованиями пришлось всё бросить, чтобы спасти твою неблагодарную S’wit! *         — Стоп, стоп, стоп, — Рея покачала головой, и удивлённо спросила — Мои дети с Вами там рядом?        Девушка явно оживилась, и уже пыталась рассмотреть окружение места, где находился глава её Дома. Геральт медленно, не привлекая к себе внимания, ведь судя по всему о его нахождении в непосредственной близости все забыли, и это не могло его не радовать, так же пытался разглядеть признаки присутствия в отражении детей.         — И ты называешь этих негодяев своими детьми?! А ну сними-ка этот шлем, я хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза!        Архимаг сделала слишком резкий шаг назад, который не укрылся от цепкого взгляда данмера. Геральт не понял сути этой заминки. Ведь снять шлем не было проблемой. « Или же?..» невероятная мысль промелькнула в голове ведьмака, видя как жмётся в нерешительности Довакин.         — Мастер, так как в этом измерении никогда не существовало никого похожего на данмеров, мне пришлось… — Рея очень тяжело и очень медленно выдохнула, — мне пришлось прибегнуть к определённой помощи от местной волшебницы, чтобы спокойно перемещаться, не вызывая вопросов…         — Если ты закончила с объяснениями, которые мне абсолютно не интересны, и являются напрасной тратой времени, которого у нас и так нет, то уж будь так любезна, сними свой даэдров шлем, — нарочитая любезность плохо скрывала стервозный тон старого данмера. И Геральт и Рея одновременно подумали о том, что времени было бы предостаточно, если бы не лишние разговоры самого волшебника Телванни. Но оба благоразумно оставили свои думы при себе.        Рея ещё раз очень медленно выдохнула. Руки поднялись к голове, чтобы медленно скинуть капюшон с белых волос, а после и вовсе снять маску, закрывающую нижнюю часть лица.        Лицо мастера Нелота приобрело брезгливое выражение. Будто он увидел перед собой что-то настолько неприязненное, но при этом завораживающе интересное, что это заставило его приблизиться и явить смотревшим в зеркало с этой стороны все свои морщины и складки на сером лице.         — Нд-а. Халтурная работа посредственной ведьмы. Сама ты не могла сделать лучше? Хотя наверно для людей ты теперь одна из них, и наверняка очень не дурна собой на их вкус. А знаешь почему? Потому что у людей всегда отвратительный вкус, особенно касательно того, что касается красоты.         — Мастер, простите, что перебиваю, но вы сказали, что у нас мало времени.         — О, ну, разумеется, мало! — воскликнул мужчина, вскинув руки, — Ты ещё недолго выдержишь в таком темпе, ведь выдержки в тебе поубавилось, судя по твоему назальному кровотечению. Да и данный сеанс слишком уж сильно волнует природу наших измерений. Солстхейм давно не видал такой бури, а моя башня стала прибежищем всякого сброда, который боится, что их снесёт ураганом. Я право не понимаю этих малодушных, которых ты зовёшь друзьями. Сначала готовы жизни свои положить ради тебя, но не могут переждать ураган пепла где-то ещё, кроме моего дома! Да и тот мир, в котором ты оказалась, бастует против этой связи, судя по тому, что я вижу за твоей спиной. Ещё несколько минут, и этот ветер точно выдерет из земли те деревья, впрочем, нас с тобой это волновать не должно.         — Если эта связь вызывает шторм, то нам стоит поторопиться, мастер. Совсем рядом много людей, и будет плохо, если они пострадают. Проблема в том, что…         — Проблема в том, милочка, что ты находишься не в том же самом месте, где ты оказалась изначально. Хотя ничего удивительного в твоём пренебрежении к собственной безопасности и здравому смыслу, я не вижу. Ты всегда была слаба на логическое предвидение последствий собственных действий.         — Не правда! — в сердцах воскликнула Рея. Нелот в отражении зеркала ехидно и притворно удивлённо вскинул бровь.         — По-твоему, я ошибаюсь? Что ж, забавное заявление. Тогда давай проведём небольшой тест, доказывающий, на чьей стороне правда, — мастер притворно задумался. Рея заметно поникла.         — Итак. Попав в другое измерение, ты не стала посылать весть к нам с самого начала. Так?         — У меня не было…         — Твои оправдания меня не интересуют. Ты пробыла там непозволительно длительный срок, прежде чем твой дремора явился ко мне! Или будешь отрицать? Полторы недели, если не ошибаюсь. Или это вина посыльного, что он так долго добирался?         — Нет, мастер, — надломлено ответила данмерка.         — И это подтверждённый факт! А вот следующий. Судя по тому, что связь вышла отвратительная и ей постоянно что-то мешает, то ты, скорее всего, рядом с мощным источником весьма отвратительной магии. И при этом совершенно далеко от места твоего первоначального прибытия. И что-то мне подсказывает, что ты не просто в научную экспедицию по новому миру отправилась.         — Всё совсем не так, как может показаться!         — Да ну? Хочешь сказать, что за этот месяц, ты не вляпалась в опасную историю? Которая и вынудила тебя отправиться невесть куда и по пути вляпаться в ещё несколько, а?        Рея прикусила язык. Говорить Нелоту, что он прав не было необходимости. Мастер слишком хорошо знал свою подопечную.        Конечно, узнай он о том, что не успела Рея освоиться в новом мире, как она влипла по самые кончики эльфийских ушей, разговор об этом затянулся бы ещё надольше.        Чего только стоило обвинение, пусть и ложное, в убийстве местного короля! А последующий Флотзам со смещение посредством убийства действующего коменданта; побоище в лесу между двумя враждующими фракциями. И это далеко не весь список! Который, кстати, ещё не закончен. Ведь сейчас она находится в военном лагере, а между каэдвенцами и их врагами лежит смертоносная мгла, наполненная порождениями некромантии. По всем пунктам эта местность вполне себе являлась на данный момент самым опасным и ужасным местом, где только можно было оказаться.        Стоит ли удивляться, что Довакин находилась в самом эпицентре?         — Что и требовалось доказать, — но победный тон Телванни прозвучал странно. Будто бы он был не рад, получив подтверждение своим словам.        Впрочем, Мастеру Нелоту не нужен был ответ. Дальше он продолжил, как ни в чём не бывало. И как это было принято, говорил много, не утруждал себя сдерживанием собственного первостепенного важного мнения и ни в коем случае не сокращал информацию, которую считал нужным сообщить.         — Твоя прислуга и закадычные приятели явились ко мне на порог молить о помощи не с пустыми руками, и уже провели своё худо-бедное расследование произошедшего. Разумеется, когда все факты были у них на руках, они не смогли сопоставить их вместе, хотя вряд ли кто-то не сведущий в мировой истории магии смог бы. Но это лирика. Разумеется, ты наверняка в курсе, что его Величество Император Всея Идиотизма решил избавиться от тебя, как только ты перестала быть полезна, и исхитрился задействовать в этом деле силы давно забытые и необычайно сильные, — Нелот замолчал, будто бы ожидал, что Рея сама догадается, о чём он говорит. Но Довакин стояла молча, внимательно вникая, и лишь изредка промачивая область под носом рукавом, чем вызывала брезгливость Мастера. Не дождавшись ответа от ученицы, данмер с невозмутимым лицом продолжил таким тоном, словно всё произошедшее ему интересно как занимательный эксперимент, — Мы связываем твоё исчезновение с неким артефактом, носящим название тотем Дезинтеграции из Хай Рока. Слышала о нём?        Довакин медленно покачала головой.         — И правильно. Никто о нём не слышал за пределами Хай-Рока, после Деформации Запада. Кроме той говорящей сферы в подземелье коллегии Винтерхолда и Хермеуса Моры соответственно. Кто из них предал тебя, рассказав об этом новоявленному императору Аттребусу Миду Второму, решай сама. Но не слишком увлекайся, нам бы разобраться с последствиями твоих действий, а как только ты вернёшь всё на своё законное место, эксплуатируя своего великодушного главу дома Телванни, тогда уже будешь думать о мести, достойной дома Телванни. Что ж, продолжим. Император давно задумывал от тебя избавиться, и причины у него на это были веские, даже с моей точки зрения, — Нелот задумчиво пробормотал что-то, пригладив собственную бородку, — скажи на милость, ты и вправду залетела в имперский город на драконе, склонив императора к аудиенции, а после держала речь перед жителями империи, напомнив горожанам, какого им жилось при истинной династии императоров, драконорождённых потомков Алессии, которую избрал и наделил даром и правом сам Акатош?        Рея потупила взгляд и неловко перемялась с ноги на ногу.         — Я всегда знал, что ты отчаянная, но чтобы на столько… Впрочем, это объясняет желание Императора как можно скорее избавиться от последней драконорождённой, но я всё же удивлён как ты не предвидела, что над тобой может свершиться покушение с его стороны, учитывая тот факт, что ты едва ли не прямым текстом заявила людям, что можешь по праву данным тебе Акатошем, свергнуть его с трона?        Архимаг ссутулилась.         — А так как так просто убить тебя не представляется никому в этом мире возможным, ведь ты не раз выживала там, где это было невозможно, Аттребус нашёл другой способ избавиться от твоего ставшего нежелательным присутствия. Этот по природе своей бесценный артефакт должен был отправить тебя туда, куда бы ни захотел император. Смею предположить, что это должны были быть безлюдные далёкие острова в океане, или какой-нибудь план Обливиона. Я бы, имея замысел отослать тебя надолго, а желательно и вовсе навсегда, отправил бы тебя в Акавир. Из Обливиона ещё можно вернуться, а учитывая твои предшествующие заслуги, ты вполне бы с этим справилась за означенный месяц. Но как это часто бывает с кончеными идиотами, у Аттребуса всё вышло куда лучше, чем он планировал изначально. Но думаю это случайность, этому придурку просто неслыханно повезло!        Девушка тяжело вздохнула.         — Вы решили, что делать, чтобы я могла вернуться?         — У нас есть теория. Но тебе она не понравится. Что я нахожу удивительным, так это то, что её выдвинул этот безмозглый раб каджит из твоей коллегии. Хотя сейчас я считаю, что это было логичным предположением любого каджита, ведь всё их существование зависит от лун.         — Ближе к делу, мастер, умоляю! Я начинаю терять силы.         — Удивительно, что тебя так надолго хватило. Сила есть — ума не надо, да? И сколько раз тебе говорить — не перебивай старших, глупое невоспитанное дитя!         — Мастер!         — Кхм, кхм, — мер откашлялся, — о чём бишь я? Ах да, теория. Мы считаем, что твоему перемещению в другой мир, поспособствовали фазы лун. А мир, в который ты угодила, оказался на одной параллели с нашим. Мы не знаем, как часто такое случается, прецедентов подобного не было, но предполагаем, что когда в следующий раз луны будут на том же месте и представлять собой ту же форму, а этот мир и наш вновь окажутся на таком же близком расстоянии, то возможно, лишь возможно, мы сможем отправить тебя обратно. Но это путешествие, скорее всего, окажется менее приятным и более болезненным, и…         — И? — безысходность в голосе Довакин явно говорила о том, что она уже знает продолжение.         — И ты должна быть ровно на том же месте, где выпала, ровно через 11 месяцев. Впрочем, это даже хорошо. Успеешь набрать образцов для грядущих исследований. Всё-таки другой мир, населённый полу-разумными существами. Сколько же материала для изучения! Но ты естественно не видишь этого, слишком занятая банальными мыслями о тех, кого ты называешь семьёй и друзьями. Не скажу, что понимаю эту блажь, но как глава Великого Дома Телванни, я обязан думать о членах своего дома, — Нелот повернул голову, словно увидел у стены кого-то. Рея нехотя изобразила заинтересованность. В глазах двоилось, хотелось лечь и забыться крепким сном.         — Мама!        Громогласный хор подростковых голосов нещадно саданул по слуху. Но от говоривших в зеркале виднелись лишь мелькающие разномастные макушки. Стоит ли описывать, как Архимаг, будучи мгновение назад полуживой и апатичной — оживилась и метнулась к зеркальцу, жадно всматриваясь в отражение, не желая упускать из вида ни секунды изображения приёмных детей, что сражались за место перед зеркалом.        Удивительно заинтересованный Геральт так же старался разглядеть детей своей спутницы. Ему казалось, что для него было важно. Очень важно лично их увидеть.        Хотя причины этого чувства он не знал и даже предположить не мог из-за чего ему хочется улыбаться, видя взрослых непосед в зеркальной глади межпространственного компактного мегаскопа.         — У вас две минуты, малявки. И не советую испытывать моё терпение!         — Мама! Как ты там?!         — Я в порядке, как вы? Вы в порядке? Под защитой? Вас не обижали?        Изображение повернулось таким образом, будто зеркало — вовсе не зеркало, а круглый люк, расположившийся на изгибе крыши. Они смотрели сверху вниз на тех, кому пришлось поднимать головы, чтобы посмотреть на них. Геральт отошёл на шаг назад, чтобы не мешать своим присутствием семейной встрече, но не слышать трогательного, пусть и недолгого соединения, он не мог.        Ведьмак посмотрел за пределы защитной сферы и его пронзила лёгкая дрожь. Там, за границей места, где они стояли, бушевала настоящая буря. Мокрая земля была взъерошена штормовым ветром, что без разбора гнал, а порой и поднимал в воздух палки, листья. Геральт на секунду увидел пролетающего мимо очень удивлённого ежа.        Мастер Нелот был прав, решил ведьмак, ещё немного и шторм достигнет такой силы, что сможет выкорчевать деревья.        Мужчина почесал затылок, представляя, как сейчас грязно и шумно в лагере. И какими грязными они с Реей туда вернутся. Но самой Довакин не было дела до всего, кроме тех, кто отражался в чистой глади магического зеркала, и до которых она не могла дотянуться, как бы сильно её ладонь не вжималась в зеркало. Девушке пришлось заново рассказывать то, почему она выглядит не так, как всегда.        Белоголовый оглянулся. К задирающим головы подросткам присоединились новые лица, и Геральт не нашёл их занимательными. Люди были людьми. Белокожие, обычные, но очень взволнованные и радостные.        Воинственный блондин с разрисованным лицом охлаждал пыл двух похожих друг на друга таких же воинственных шатенов на заднем фоне. На переднем же плане, рядом с детьми стояла прекрасного вида девушка с чёрными волосами, но что-то в ней было не так, кроме величественной осанки и властного голоса.         — Серана, спасибо, что следишь за ними, я знаю, что у тебя и так много забот в замке…         — Какие проблемы? Мы весело проводим там время, да, малышня?         — Ты водила моих детей в Волкихар?! В замок полный вампиров?! — взорвалась Довакин, на что в ответ получила смех, звучащий как перезвон колокольчиков.         — А ты имеешь что-то против вампиров? Я шучу, разумеется, твои отпрыски не приближались к гнезду опаснейшего клана Тамриэля. Но мне нужно было убедиться в твоей реакции.         — Считаешь, что я потеряла чувство юмора, попав в другой мир?        Принцесса замка Волкихар ухмыльнулась так, что можно было рассмотреть заострённые клыки, а светящиеся оранжевым глаза насмешливо блеснули.         — Тебе ли не знать, что нельзя потерять то, чего нет.        Геральт тихо хмыкнул и поспешно отвернулся, чтобы заметить, как в их сферу влетела толстая ветка и тут же сгорела от соприкосновения с магией Архимага. Рея всё так же не обращала внимания на окружение, погружённая в спор.        Ведьмак не хотел быть тем, кому придётся закончить этот сеанс связи. Не хотел, но ему пришлось, видя, как на глазах слабеет и дрожит без холодного ветра его спутница. Он осторожно сжал плечо Довакин, привлекая к себе её зеленоглазое внимание.         — Нам пора, если только ты не хочешь, чтобы всю армию Хенсельта снесло ветром и смыло в Понтар.        Рея сдавленно кивнула. Она попыталась выпрямиться. Из зеркала послышался гул из вопросов, смысл которых был один: Кто это там с тобой? Воительнице пришлось ответить.         — Это Геральт. Он ведьмак, эмм, — видя замешательство на лицах своей странной семьи, Довакин издала смешок, думая как объяснить, — он тот, кто истребляет в этом мире чудовищ за деньги. Как искатель приключений, но которого тренировали с детства и наделили некоторыми способностями, по этому его глаза похожи на кошачьи. Он мой хороший друг, и мы помогаем друг другу здесь.         — Ты имела ввиду, теперь он тот, кто следит за тем, чтобы твоя задница была целее, — с усмешкой хмыкнула Серана, блеснув оранжевыми глазами, — и я так понимаю, у тебя фетиш на не таких как все, подруга.         — Я думала, что ты как никто должна понимать, что у меня нет предрассудков, Серана.        Голос Реи звучал укоризненно. Видимая в отражении зеркала вампирша подняла вверх ладони.         — Но твой новый друг прав. Не хочу нагнетать, но, кажется, мы вот-вот устроим второй Кризис Обливиона, — но насмешка быстро сошла с бессмертного бледного лица принцессы замка Волкихар, сменившись на недвусмысленное беспокойство. — Будь осторожна. А ты, Геральт Искатель Приключений, если с ней что случится, то будь уверен, я найду способ достать тебя и обрушить свой гнев первородного вампира.        Геральт прочистил горло.         — Думаю, мы все знаем, что держать её, — белоголовый кивнул на Рею, которая устало застонала от того, что её обсуждают при ней, — в безопасности невозможно. Проще научить дракона играть на флейте.        Заливистый смех Сераны поддержали и другие обитатели гриба.         — А ты не плох, желтоглазик. Вверяю тебе самое ценное и светлое, что есть в нашем мире. Цени это.         — Если вы закончили свой бесполезный отвратительный и неинформативный разговор, — в зону видимости зеркала вальяжно вернулся Нелот, делая брезгливые взмахи руками, будто пытался прогнать собак, — то пора заканчивать этот сеанс связи. Тель-Митрин дрожит, а я решительно против того, чтобы из-за вас, эмоциональных идиотов, мой гриб разрушился. Рея, я свяжусь с тобой через месяц таким же образом. Дремора не самый лучший способ передачи информации, и я против, чтобы это порождение даэдра шлялось по моему дому. И пока ты там, изволь хотя бы притвориться благоразумной и собери больше данных из этого мирка.         — Да, мастер. Но Киру-кин это единственная связь, и я ничего с этим поделать не могу. И скоро я пришлю его ещё несколько раз. Нельзя оставлять всё как есть. Я заварила эту кашу, и я обязана её разрешить, даже если сама неизвестно где. Серана, через несколько часов пришлю гонца. И почаще заглядывай в Данстар к старым друзьям, — пропустить этот намёк было невозможно. Алиссан и Люсия запротестовали, они хотели подольше пообщаться с приёмной матерью, — Дети, слушайтесь старших. Я буду в порядке, и надеюсь, вы поведёте себя как воспитанные благоразумные люди. Я очень сильно вас люблю.        Нелот брезгливо махнул рукой.         — Сентиментальщина! Не достойная этого дома. Ты довела детей до слёз, и сейчас они затопят мой гриб. Прощание затянулось. Держи зеркало при себе, нерадивая! Терпеть не могу…        Но чего ещё Советник Дома Телванни не мог терпеть Рея и Геральт не узнали. Изображение пропало, отображая действительность. Увидев себя в зеркале, Довакин поспешила вытереть лицо. Ведьмак тактично отвернул голову, чувствуя, как под его руками дрожат плечи драконорождённой.        И пока действовала эта заминка, Белый Волк попытался свериться с собственными ощущениями. Потому что сейчас он чувствовал непонятное ему облегчение. Ведь всё то время, что другой мир был на связи, где-то внутри, что-то сравнимое со змеиными кольцами колко сжимало его нутро. Что-то, что было похоже на зависть, но ею не являлось. Что-то неудобное, вынуждающее чувствовать себя не просто не комфортно, но и зло, одновременно. Что-то похожее на то, что он чувствовал, но отрицал, в отношении Трисс, в тех случаях, когда кто-то достойный её смотрел в её сторону странным взглядом.        Тугой комок разжался, но тут же завязался новый, мягкий, липкий, но такой же неприятный. Сочувствие и сожаление.        Знать со слов, что человек перед тобой потерял что-то важное, и увидеть что именно, было тяжело вынести.        Геральт воочию увидел часть той жизни, которой Рея лишилась волею злого рока. Ведьмак впервые был рад, что потерял память о том, что было два года назад. Так было проще. Не помнить чувств, не помнить, что и с кем тебя связывало. Кого ты сам лишился и потерял.        Когда Довакин попыталась выпрямиться, Геральт тут же оказался рядом, поддерживая её, еле стоящую на ногах от истощения и горя.        Он не старался взглянуть в её лицо, уверенный, что увидит там лишь кровавые следы и слёзы.        Магический купол дрожал. За его пределами резко распогоживалось, что указывало на неестественное происхождение бури. Рея начала усиленно массировать виски, пытаясь унять головную боль.         — Ещё несколько минут…        Глухая и незаконченная просьба, но Геральт понимает спутницу без слов. Архимаг пытается унять дрожь, а ведьмак не предпринимает кажущейся естественной попытки обнять её, такую беззащитную и ранимую прямо сейчас.        Нет. Белый Волк не делает ничего из того, что было бы естественно и нормально, потому что он сам неестественный и точно не нормальный. Он ведьмак. Мутант, бесчувственный и беспощадный.        С тем, как постепенно Рея приходила в себя, часть магической сферы исчезала, открывая проход наружу.         — Ты можешь идти. День был тяжёлый. Мне нужно сделать ещё кое-что.         — Если я вернусь без тебя, девочки, да и не только они, обвинят меня в том, что я тебя убил или не приведи случай, не уберёг и бросил одну умирать во время грозы.        Слабый смешок и Рея качает головой.         — Не решат, ведь ты не такой. Ты помогаешь. Всегда, во всём и со всем. Порой весьма своеобразно, но всё же… Спасибо. Я знаю, это было странно, но… Они моя семья. Странная, разношёрстная и порой раздражающая, — девушка закатила глаза, а Геральт лишь снисходительно улыбнулся, понимая, что последнее относится к тому волшебнику, что смог наладить эту магическую связь между мирами, — но они все, что у меня есть. И из-за меня они все в опасности.         — Я старался не подслушивать, но это тяжело находясь в окружении сферы, что сжигает всё, что к ней приближается.        Рея виновато пожала плечами.         — Он как ребёнок. Проще дать ему то, что он требует.         — Я так и понял. И сколько же лет этому ребёнку? Лет двести? — Геральт пытался пошутить. Но то, как Довакин закусила губу, говорило о неудачности данной попытки.         — Раз ты так говоришь, думаю, что он тогда хорошо сохранился для данмера, которому перевалило за шесть сотен.         — Шестьсот? — более удивлённо чем собирался, выпалил Геральт, — ну да, действительно. Маразматичность, граничащая с ребячеством.        Но Архимаг лишь пожала плечами.         — Серане почти девятьсот, но большую часть она провела в заточении, и ей многое пришлось узнавать заново. Возраст не всегда признак опыта, Геральт. Но мастер Нелот, не смотря на его скверный характер, очень умён и многое знает. Если ты не против, я хочу сейчас завершить одно важное дело, прежде чем совсем потеряю остатки сил. Этот разговор вытянул из меня слишком много. И из Нелота тоже. Связь требует большого количества магии с двух сторон.        Геральт молча кивнул, пытаясь усвоить полученную информацию, но не мог перестать задаваться всплывшим в его сознании вопросом. А сколько лет самой Рее? Выглядела она молодо и без зачарования Трисс, и этот мастер Телванни не раз упрекнул её в её незрелости, словно она была слишком юной. Хотя возможно, когда тебе самому перевалило за полтысячи лет, каждый, кто моложе двух сотен будет казаться тебе подростком.        Тихое заклинание, лёгкий пас, и тонкая струйка свежей крови, прокатившаяся по губам Архимага, и перед ними прозрачный призрак, которого ведьмак раньше уже видел. Дух Люсьена Лашанса светился голубым, но его прозрачное лицо выражало раздражение.         — Ты утратила привилегию призывать меня, бывшая Слышащая.         — Как видишь, нет, Люсьен, раз ты всё же явился. У меня для тебя поручение.         — Я не стану выполнять твою волю, лгунья.        Драконорождённая скрипнула зубами.         — Нет, будешь, призрачный ассасин. Я всё ещё Глава Тёмного Братства, даэдра тебя задери!         — Но больше не Слышащая, с тех пор, как ты утратила возможность слышать Мать Ночи!         — Это не моя вина, — Рея мотнула головой, — и если Отец Ужаса не заметил, я вне зоны Нирна! Вы не смеете упрекать меня в том, в чём нет моей вины.         — Ты солгала мне, я не намерен больше служить тебе, самозванка.        Хищная улыбка не к добру растянулась на лице Архимага.         — Тогда тебе хуже. Ведь тебе придётся мне подчиниться. Повторяю, я всё ещё Глава Тёмного Братства, а твоё предназначение после смерти служить каждому его члену, кто способен тебя вызвать. Ты покорно исполнишь мою волю, иначе пеняй на себя. Наш Отец не потерпит неповиновения, и упаси тебя Мать Ночи, когда на тебя обрушится его гнев.        Призрак медленно склонил голову. Кажется, это удовлетворило данмерку. Геральт продолжал слегка поддерживать спутницу на ногах. Он не был уверен, сколько эта самонадеянная личность протянет в стоячем положении.         — Назиру стоит знать, что новости не утешительные. Мне предстоит провести не меньше года в этом мире. Тёмному Братству придётся справляться самим, пока я не вернусь. Но есть и хорошая новость, записанных мною заказов хватит на несколько лет вперёд, учитывая нашу малочисленность, даже с приходом новичков и вновь работающего убежища в Сиродиле. И всё же ему стоит воспользоваться старыми каналами… — девушка не смогла произнести имя бывшей главы Тёмного Братства, предавшей его и всю семью, в том числе и саму Рею — чтобы не упускать те, что поступят за это время, если, разумеется, Мать Ночи не выберет нового Слышащего. Так же, Назиру следует самому заняться подготовкой убийства нового императора Тамриэля. Всё что для этого нужно, он найдёт в моём личном сундуке, пароль от которого знает Цицерон. Вскоре его навестит наша общая знакомая и по мере сил поможет в выполнении этого сложного дела. Пусть не распространяется о деталях, а Бабетта должна встать во главе нашей базы в Империи и проверить новичков на вшивость. Ты запомнил, вероломный дух? Даже здесь, я служу воле нашего Отца и думаю о членах нашей семьи. А потому выбирай выражения, общаясь со мной. Я служу Ситису, и не позволю уничтожить свою семью. Ты понял?        Люсьен Лашанс покорно склонил голову.         — Убирайся. Передай мои слова в точности Назиру и никому другому.        Слишком эмоциональный взмах рукой едва пошатнул девушку, но к счастью стоявший за её спиной Геральт удержал её от падения. Призрак исчез, как облако дыма, не оставив после себя ничего, кроме прохладного воздуха и инея на влажной земле, где он стоял.         — Теперь я могу отвести тебя в лагерь? — не веря в положительный ответ на свой вопрос, поинтересовался ведьмак. И как он и ожидал, Рея отрицательно покачала головой.         — Это лишь часть решения проблемы. Ты сам слышал — мой мир в хаосе, виной которому не только вероломный император, но и те, кто по договору со мной должны были быть соратниками людей.        Геральт тяжело вздохнул, Довакин приложила ладонь ко лбу. Ведьмак нахмурился на намерение Драконорождённой нарисовать на земле призывной круг.        Самостоятельно подняться с колен Архимаг уже не могла.         — У тебя не осталось сил. Помнишь, что было в прошлый раз? А если он вновь захочет напасть? Давай ты разберёшься с ним завтра. Хватит на сегодня приключений.         — Я ещё могу колдовать, — отрезала девушка. — Если ты боишься, то можешь идти в лагерь, я справлюсь сама.         — Доведя себя до истощения? В этот раз с нами нет Трисс, — Геральт проглотил чувство злости, — чтобы она тебя вытащила с того света.        Но усилия ведьмака образумить Довакин были тщетны. Девушка поднялась с земли, не без его помощи, и уже произносила заклинание призыва дреморы.         — Госпожа!        Киру-кин явился, сразу приклонив колено, но тут же подскочил, пытаясь поймать согнувшуюся пополам Архимага. Геральт уже держал девушку за талию. С хрипом на пентаграмму полилась горячая кровь.        Дремора, без тени отвращения, стёр кровь с губ данмерки и обсосал пальцы.         — Плохо выглядишь. Отличная возможность для меня освободиться от этой штуки.        Демон указал на серебряный ошейник на своей шее. Рея ухмыльнулась, сплюнув остатки крови. Геральт потянулся за мечом.         — Испытай меня, Киру. И больше не видать тебе родного дома, как и собственных рогов. У меня ещё хватит магии лишить тебя силы.         — Ты стоишь в моём кругу. Я смогу удушить тебя раньше, чем ты произнесёшь заклинание. А после даже успею выдрать глотку твоему верному стражнику и устроить себе поздний ужин, — дремора облизнулся.        Рея гордо выпрямилась, не сводя жёсткого взгляда с призванного ею демона. Защитная сфера дрогнула, пошла трещинами, пропуская ветер и капли. Геральт медленно вытащил меч из ножен за своей спиной.         — Но… Мне крайне лень, да и без тебя будет скучно.        Ведьмак недоверчиво смотрел на расслабленную позу демона. Чёрные глаза дреморы были прищурены, а на тёмно сером разукрашенном лице горела жаждой крови улыбка, обнажающая острые клыки.         — И так, пока твой страж не наложил в штаны, чего хочешь? Сражаться тут не с кем, а значит, ты вновь призвала меня не как бойца, а как курьера, что, кстати, начинает мне надоедать.         — Из тебя боец, как из рыбы птица. Ты же книжный червь, Киру. Будь собой, ведь благодаря этому, ты можешь наблюдать, как творится история, — голос Реи был ободряющим, но всё же изрядно ослабевшим, как и улыбка. Геральт медленно убрал ладонь с эфеса меча и получше ухватил Драконорождённую.         — Тебе легко говорить, знаешь как дома тяжело? Задиры не только в твоём мире есть. Без пары убийств раз в неделю — позорная доска. Но это стенания слуги-дреморы, и тебе незачем их сейчас выслушивать, ввиду своего состояния. Так что ты велишь мне сделать?         — Для начала не распространяться на счёт моего состояния. Это временная трудность.         — Ага, такая же временная, как для безногого калеки. Поторопись, твоя магия слабее с каждой секундой, что я тут нахожусь. Ты достигла ядра и вот-вот истощишь его.         — Попав в Нирн, тебе придётся путешествовать без скачков в Обливион. Серана сейчас в Тель-Митрин. Ты должен стать связующим звеном между нею и Партурнаксом на Глотке Мира. Оставь ей формулу твоего призыва, чтобы ты не оставался голодным, и связь стала крепче.         — Думаешь, она со мной справится? — скептично поинтересовался дремора, щёлкнув себя по ошейнику.         — Она первородный вампир и мастер некромантии. А твоя шея вполне может вместить на себе ещё один ошейник.         — Отлично. Теперь у меня будет две хозяйки.         — Если, — Рея продолжила, выбиваясь с дыхательного ритма, — не выйдет с этим закреплением, сразу исчезаешь, понятно? Это слишком рискованно, но попробовать стоит. Потом будет проще. Партурнаксу передай…         — Дракону, — вымученно застонал демон.         — Именно. Передай, что он должен воспользоваться четвёртым древним свитком. Серана ему поможет, она была свидетелем договора. Драконы должны помогать оберегать Скайрим. Пока они на страже границы — Империя не осмелится напасть. Это даст нам фору, за время которой я успею вернуться. Все те, кто воспротивится моей воле, воле последней Драконорождённой, и будет действовать вопреки мирному договору, подлежат уничтожению волею Акатоша, который благословил договор.        Дремора ошарашенно посмотрел на свою госпожу, прежде чем неверяще вынести вердикт.         — Ты с ума сошла.        Довакин тряхнула головой.         — Отпечатки их душ в том свитке. Они связаны клятвой и подчинены моей воле! Те, кто не прекратит бесчинства считаются предателями, и будут подвержены мукам, что заставят их молить о настоящей смерти. А она наступит, лишь когда я вернусь. Я не позволю последователям Алдуина и тем, кто в тайне сохранил ему верность и разделяет его взгляды, вновь захватить власть!         — Но это дети Акатоша. Ты не можешь…         — А кто наделил меня этим даром?! Я не Язык, я не принадлежу к ордену Седобородых. Я — последний Довакин, благословлённая самим Акатошем и Кинарет, ведомая по кровавым следам истории Талоса. Я избранница неба и земли, испытана огнём и кровью. Моя воля и дух скрепили драконов одной незыблемой клятвой. Если бы хоть кто-то из этих Аэдра был против моего решения, я бы лишилась дара, но он здесь! — В жарком пылу разговора, Рея ткнула себя в грудь пальцем. Геральт едва успел удержать подавшуюся вперёд спутницу. Лицо Киру было нечитаемой маской. Он приклонил колено и не смел поднимать глаз на свою госпожу. — Я смертная, чью душу уподобили дракону. Я смертная, в чьей власти и силе, уничтожать бессмертных созданий. И эту силу пусть, если и не он мне её дал, но он её и не отнял, Акатош вверил мне. Все мои решения и действия, он легко мог бы отменить или обесценить, но нет. Он, как и все они, стоят в стороне, наблюдают и потешаются. Его дети заслужили эту кару, и так решил он сам, вынудив МЕНЯ быть своим слепым орудием, — Рея замолчала, чтобы перевести дух и вытереть со рта свежую кровь. Гортань саднило. После нескольких секунд, безуспешно пытаясь восстановить собственное дыхание, она продолжила. Хрипло, не повышая голоса, слегка скорбно, — поэтому они исполнят свои обязательства. В страхе, ведь они, в отличие от Алдуина, могут перестать существовать навсегда. Алдуин вернётся на закате Нирна, чтобы поглотить умирающую планету. Они же будут стёрты из бытия, и им стоит вспомнить об этом. Вспомнить о том, кто оставил им их жизнь и… души. Помочь им вспомнить, что бывает с теми, кто противится мне и идёт против меня, ведь я единственное, что может их убить, и единственная, кто гарантирует им безопасность. Они сделали свой выбор. Все, кто был против этого решения… — Рея коснулась ладонью груди, отвела взгляд в небо, — их опыт, знания, умения… Их души во мне. После долгих лет, когда жестокие драконы правили нашими предками, после всего, что они сделали по воле Акатоша и во благо самим себе, пришёл час расплаты. Пусть защитят мою страну, мой дом и он станет их домом. Пусть продолжат прилежно учиться у Партурнакса Пути Голоса, жить в мире с другими живыми существами, и они будут вознаграждены. Пусть в моё отсутствие слушаются своего Старшего Брата, вместо Алдуина. И пусть помнят, что с ним произошло, когда он начал угрожать моему дому и моей семье. Акатош не спас Алдуина, своего первенца. Как и не спас остальных своих детей, кто отказался присоединяться. Все клятвопреступники будут наказаны соразмерно своим грехам. А те, кто уцелеют, падут от моего Голоса, когда я вернусь.        Она глубоко вдохнула, прикрыв глаза. И в следующий миг заговорила незнакомой речью, в которой чувствовалась неведомая для Геральта Сила. Сила, что сотрясала окружение не хуже бури. Истинная Сила Голоса.         — ZU — DOVahKiiN, FUN Nii. AaL FUL. DahMaaN DO Lah, Et OFAN — и если до этого Довакин говорила, то последнее закричала так, как тогда в замке ЛаВаллетов на драконицу, и вместе с этим криком, из груди драконорождённой медленно выползали яркие голубые ленты — DO_DaaR_SIL.**        Как только её губы плотно сомкнулись, а волосы на голове Киру-кина перестали трепыхаться, как на сильном ветру, Рея подняла ладонь, собирая воедино пёстрые голубые ленты, что собравшись вместе, образовали ровный шар. В нём отражалась дымка, словно туда было заключено облако на фоне чистого голубого неба. Лишь приглядевшись, Геральт смог разглядеть в этой сфере нечёткий лик дракона.        Киру не мог отвести взгляда от вида настоящего физического воплощения души.         — Это поможет передать мою волю остальным дова. Это мой дар и моё же предостережение всем, кто решится предать меня. Партурнакс не обрадуется, увидев это, предупреждаю тебя сразу. Но это вынужденная эффективная мера, раз дова забыли, с кем имеют дело. Я достану их даже отсюда. Салокнир, Небесный Охотник-Призрак, будет моим посланцем и прямым доказательством того, что мои намерения серьёзны, а гнев беспощаден. Он передаст мою волю всем, кто сомневается в могуществе Драконорождённых.        Величайшее сокровище, которое никогда и не думал увидеть жалкий слуга-дремора, было вверено ему. Довакин ободряюще улыбнулась, прежде чем опасно покачнуться, но вовремя подставленное плечо Геральта не дало девушке упасть.         — Тебе что-то нужно, чтобы ты ушёл? — спросил ведьмак призванного демона, что аккуратно прятал бесценную душу с запечатлённым там посланием для драконов от последней драконорождённой. Дремора покачал головой. Рея слабо махнула рукой. Геральт потрогал её лоб своим, чтобы убедиться в её жаре. Удобнее перехватив девушку, что еле волочила ноги и держалась за своё горло, отходя от драконьего языка, ведьмак кивнул дреморе.         — Тогда прощаемся. Ей нужно отдохнуть.        Защитная сфера пала, опустившись на землю магическими осколками, вспыхивая, шипя и пропадая от соприкосновения с влажной землёй. Киру исчез с громким металлическим звоном, разносимым эхом в пустом ночном лесу.         — Мне будет проще, если ты не будешь упрямиться, и я возьму тебя на руки, — сообщил Геральт, но Рея покачала головой и сделала слабый шаг вперёд.         — Де… — Довакин откашлялась, — девочки испугаются, если ты снова отнесёшь меня в палатку на руках. Не хочу, чтобы это вошло в твою привычку. К тому же, могут пойти слухи.         — Ты же говорила, — ехидно начал ведьмак, перекинув руку девушки через свою шею, и подхватив её за талию для удобства, — что у тебя нет предрассудков.         — Дурак, — но в этом слабом отголоске, Геральт услышал улыбку.        Первые шаги вышли неловкими, Рее ещё предстояло привыкнуть к самовольному костылю. Она корила себя за каждый тяжёлый вздох, но всё же старалась оставаться в сознании, чтобы не дать ведьмаку взять себя на руки, как тот и предлагал. Может ему и нравится шефствовать по лагерю с девушкой на руках, то саму воительницу это в корне не устраивало. Даже при том условии, что она понимала, что в этом нет её вины. Просто порой обстоятельства поворачиваются таким боком, что высасывают из тебя все силы, и нет сил не то, что куда-то идти, но и думать и даже что-то говорить.        Кусты слева зашевелились, не успел ведьмак с Довакин пройти и трёх метров с места, где у них состоялся внеплановый сеанс связи.         — Зараза, — прошипел ведьмак. Рея, почувствовав, как напрягся её сопровождающий, медленно отпрянула от него, чтобы не мешать доставать меч, и быстро запустила в дрожащие кусты шар света. На более сильную магию её уже не хватало.        Кусты громко заматерились, зашевелились ещё интенсивнее, и из них выскочил мокрый до нитки мужчина.         — Дьявольщина, ты во всех кидаешься раскалёнными шарами и слепишь их, или я у тебя, блять, на особом положении?!         — Вернон? — удивлённо произнесла девушка, тут же натягивая на голову капюшон, забыв, что она вновь под действием заклятия Трисс. Геральт не расслаблялся.         — Решил погулять, — холодный тон ведьмака и злобно блеснувшие глаза недвусмысленно выдавали угрозу, — под луной, капитан?        Вернон Роше выпрямился, скрипнув зубами.         — Не твоего ума дело, ведьмак. Я же не спрашиваю, чем вы двое тут занимались под той же луной.        Рея медленно покачала головой, стараясь храбриться и ровно стоять на ногах, но те не собирались слушать свою хозяйку и дрожали под тяжестью слабости. Геральт медленно вдохнул носом, глядя на подсвеченного магией Архимага командира Специального подразделения, а после взял Довакин за руку и вновь закинул её себе на плечи, изображая из себя костыль. Благо, что рост друзей был почти одинаков, и ведьмаку не приходилось слишком низко наклоняться. Но дальше он не двинулся.         — Опять намагичила до кровавых соплей?        Сложно описать тон, которым говорил капитан, указывая на ношу в виде девушки на ведьмаке. Он был склочным, укоризненным и не удивлённым. И всё же командир, правильно истолковав намёк Геральта не оставлять того у себя за спиной, пошёл вперёд, расчищая дорогу и убирая ветки, что могли помешать проходу.         — А то ты не видел тех демонов на пляже, Роше. Прекрати притворствовать, здесь тебе не перед кем выёживаться, — раздражённый тон ведьмака. Рея лишь тяжело вздохнула, шагая, словно на ватных ногах, поддерживаемая Геральтом, и только из-за этого ещё не волочившаяся по земле.        Сознание постепенно меркло, перед глазами гарцевали чёрные мушки. Роше впереди чертыхнулся, как только послышался нехороший «чавк», а рост капитана заметно уменьшился, когда он провалился в лужу.         — Чем в людей кидаться, лучше бы дорогу осветила. Весь лес затопило, а им хоть бы хны.        Геральт неодобрительно промолчал, поправив сползающую руку Довакин. Архимаг покачала головой, вздохнула на то, как её поправили, и махнула свободной рукой вперёд себя.        «Светлячок» пронёсся сквозь лес, с места, где его недавно выпустили и забыли, срубая на своём пути ветки высоких кустарников, и остановился прямо над капитаном.        Рея ещё раз взмахнула свободной рукой, капризно скорчив лицо.        «Светлячок» мягко стукнул Вернона Роше по голове, от чего его шаперон слегка съехал в бок.        Капитан кинул злой взгляд на девушку. Оная притворилась, что смотреть она может только вниз, и вообще она тут самая уставшая и больная, так что нечего её трогать. Геральт едва заметно пожал плечами, делая вид, что не знает в чём тут дело. И вообще, свет же появился, путь освещён, и пора бы тогда уже топать вперёд.        Как только командир отвернулся от них, Рея, улыбаясь, тихо выдохнула через нос. Здорово, когда в трудную минуту рядом друг, на которого можно опереться и который поддержит твою небольшую шалость.        В глазах безобразно темнело и двоилось. Ноги, увязая в грязи, шевелились медленно, лениво и нехотя. Довакин не смогла побороть зевок.         — Почти пришли, — ободряюще произнёс Геральт, слегка поправив тело девушки и тем самым пытаясь добавить ей бодрости от лёгкой встряски. Но это было тщетно.        Шедший впереди Роше теперь уже более умело выбирал путь, не попадаясь на уловки луж и болота. Но стоило встать на небольшую возвышенность, становясь на пару сантиметров выше, то тут же ткани шаперона начинали нагреваться от соприкосновения с магическим светильником. Так что пришлось капитану идти сутулившись.        Отодвинув размашистую мокрую лапу ели, компания увидела редкие огни зажжённых вновь после грозы костров и факелов. Светильник над головой капитана исчез.        Но вместо того, чтобы двинуться к собственным людям, Роше подождал компанию из ведьмака и чародейки у края реки. Геральт уже тащил на себе спутницу, от чего на земле за ними оставались следы шагов и волочения от носков ботинок.         — Давай подсоблю. Ещё нахватает воды в боты.        Геральт удивлённо скептически посмотрел на капитана, но после всё же кивнул. Он мог бы и сам перенести уже явно заснувшую девушку на руках, но мог вообразить, в какой скандал подобная помощь превратится утром.        Роше подошёл сбоку и весьма панибратски подхватил Довакин под правую руку.        От столь резкого выравнивая собственного тела, голова девушки безвольно запрокинулась, из-за чего капюшон слетел с белых волос Архимага. Но в этот же момент произошло ещё кое-что, из-за чего сразу двинуться через ручей не представлялось возможным.        Довакин издала рыкоподобный храп, ненадолго оглушивший Геральта на правое ухо.        После подобного сомневаться в том, что девица уснула, не приходилось.         — Раз, два, взяли! — полушёпотом скомандовал Роше и они на плечах приподняли седоволосую над землёй и понесли.        Достигнув другого берега, Роше не стал, вопреки мнению Геральта, отцепляться от их компании, и помогал дотащить Довакин вплоть до полога девичей палатки. И только там капитан, отойдя от палатки спящих на приличное расстояние, начал кричать на Фенна, который судя по крикам, сегодня должен был следить за Персифалем, и по вине которого, корабль снесло на несколько футов в сторону Каэдвена.        Геральт легонько растолкал Рею, делая вид, что не заметил, что она уснула. Приняв сонные заверения, что дальше Довакин вполне способна справиться самостоятельно, отпустил.        Он постоял у палатки ещё немного, слушая, как неровная поступь ведёт её в спальню к остальным уже давно спящим девушкам. Как чертыхаясь, драконорождённая потерпела поражение с заклёпками на доспехе, и, по всей видимости, упала на кровать прямо в одежде.        Ведьмак поднял голову, встретил взгляд далёких карих глаз, и сам нахмурился. Геральту совершенно не нравился тот факт, что Роше мог подслушать хоть что-то из того, что касалось личной жизни Реи. Ведь такие матёрые шпионы как Вернон Роше, любят и умеют использовать личную информацию других людей лишь себе на благо.

***

       В ногах было зябко.        Прохлада медленно, словно была волной от прилива, накрывала тело, начиная снизу.        И когда холод уже дошёл до носа, Рея попыталась с головой залезть под одеяло.        Неожиданно оказалось, что никакого одеяла рядом нет.        Она на ощупь пыталась найти его, считая, что кто-то из девочек перетянул его на себя.        Но сколько бы разжатая ладонь не била по холодной простыне, в надежде нащупать хоть кого-то, успеха в этой миссии добиться не удавалось.        Со стоном, девушка всё же выпрямилась из позы эмбриона и потянулась. Прежде чем подняться, Рея подумала, что она бы поспала ещё немного. Стоило лишь найти одеяло, которое куда-то убежало. Как и девушки, которым не стоило одним (а в понимании Реи, если девочки были где-то без неё, то они были одни) гулять даже по их лагерю.        Прочищая саднившее горло, Архимаг села на постели и свесила босые ноги вниз.        Протерев заспанные глаза и зевнув во всю широту рта, девушка издала звук изображающий непонимание происходящего.        Она была в одном исподнем.        Осмотревшись, Довакин не увидела своей формы ни на стуле, ни на бочке.        Ступни слегка заныли от прохлады, когда она соскочила с кровати на пол.         — Э-э-эм, девочки!        Но никто не откликнулся.        Всевмещающего мешочка так же не оказалось поблизости. Довакин поёжилась. Одеяло нашлось на полу за кроватью. «Видимо, скинула во сне», решила Архимаг и закуталась в него, забавно переминаясь с ноги на ногу.        В следующем отделении палатки, которая служила как прихожей, так и небольшой кладовой-кухней-столовой, так же никого не обнаружилось. И мешочек всё ещё не был найден.        Рея поморщилась от того, что ей придётся высунуть нос из палатки, будучи в одном лишь одеяле.         — Роза! Мира! Где мои вещи?! — Довакин высунулась наружу с недовольным выражением на лице. И тут же слегка ошалело посмотрела на небо. Если судить по расположению теней от солнца, оно уже пересекло центр неба и теперь неустанно клонилось на запад. День был в разгаре и скоро вечер вступит в свои права. Драконорождённая задалась вопросом о том, сколько же она проспала. И следующим вопросом на повестке дня был:         — Где же все? Ау-у-у! Есть кто-нибудь поблизости? Геральт! Золтан! Ро-о-за!        Голос надломился. Связки ещё не восстановились окончательно после вчерашнего трудоёмкого крика.        В их маленьком лагере из двух палаток никого не было. А звать снующих по своему лагерю Синих Полосок было бессмысленно. Что бы они сделали, кроме как посмеяться над поставленной в неудобное положение воительницей?        Рядом с палаткой капитана что-то громыхнуло, а после послышался весёлый мужской смех.        « Наверняка опять устроили турнир по набиванию физиономий. Будто от этого они станут красивее»        Медальон на груди слабо дёрнулся, означая присутствие рядом ведьмака.         — Ге-е-е-ральт!        Попытала счастья Рея, но ей никто не откликнулся.        Тихо ругнувшись, Довакин ушла обратно в спальню и села на кровать, сложив под себя ноги и полностью укутавшись в тёплое одеяло.        С минуту покрутив цепочку, размышляя о том, что ей делать дальше, Архимаг придумала решение своей проблемы.        Тот час перед постелью замаячило что-то серебристое и ледяное.         — Лето! Ой, не надо, не подходи близко, ты холодный. А ну, найди мои вещи. Искать! Давай-давай! И сюда принеси!        Призрачный волк с готовностью прыгнул в стенку шатра, проходя её насквозь. Рее оставалось лишь дождаться возвращения верного слуги.        Тишину прорезали женские крики.        Довакин тяжело вздохнула, примерно представляя, что происходит за пределами палатки.        И не прогадала, когда одна из не прекращающих визжать девиц, упираясь, явилась в шатёр. А всё дело было в схватившим зубами подол платья Лето. Волк разумно рассудил, что принести все вещи не сможет, а вот человека, который их держал — вполне.        На застеленный пол капала мыльная вода.         — Рея! Убери его сейчас же! — плаксиво вскрикнула Роза, тщетно пытаясь отбиться мокрой курткой от призрака.         — И не подумаю, пока ты не отдашь мне мой мешочек, который взяла без разрешения.         — Да господи ты боже! На! Забирай! — брюнетка слишком резко швырнула в Довакин её кошель. Следом за ним подпрыгнул Лето, хватая брошенную вещь в воздухе и, довольно виляя хвостом, отдал его прямо в руке хозяйке. Рея благодарно пригладила призрачную шерсть и коротким пасом отправила волка обратно в иной мир, прежде чем начать искать в мешке свою одежду.         — И зачем ты его забрала, скажи на милость?        Начала разговор Рея, не дав Розе уйти. Брюнетка вздохнула, повесив соловьиную куртку на натянутую в палатке верёвку.         — Мы с Мирой проснулись от ужасной вони. Ты спала в своей грязной броне. Мы тебя раздели и решили постирать твою одежду. Но у нас закончилось мыло, нужно было взять у тебя, а ты всё ещё спала. Я и забрала мешочек, чтобы взять всё необходимое, не разбудив.         — Не было нужды, ты же можешь просто попросить и то, что тебе нужно, если оно там есть, ты получишь сразу в руку.         — Я пыталась! Честно! Но ничего не выходило, так что пришлось копаться вручную, ну и…         — Надо было меня разбудить, а не оставлять меня одну без одежды. Я уже успела решить, что вы так решили надо мной подшутить.        Роза была в ужасе от подобного заявления подруги.         — Рея! Какие тут шутки? Ты проспала полтора суток, мы беспокоились! Геральт сказал, что ты довела себя до истощения! К тому же тебя ничто не могло разбудить!         — Полтора? — удивлённо переспросила Довакин, натягивая коричневую кожаную безрукавку поверх белой блузки.         — Именно. Скоро вечер второго дня, с того момента как вы с Геральтом разобрались с делом Маврика, — голос Розы понижал тон. Она покачала головой, — ты наверно очень голодная. Я попрошу Миру погреть обед, пока ты приводишь себя в порядок.         — Д-да, спасибо, — растеряно ответила Рея, натягивая вторую пару носков.        «Полтора суток? Как-то многовато. К тому же уже вечер. Чё-ёрт. Геральт, наверно, уже давно всё сам сделал»        Пока Довакин умывалась, в палатку вальяжно вошёл кот.         — Не-а! Вытирай лапы, прохвост. Мне ещё тут не хватало сажи с пепелища чародейки.        Себастьян, форменно проигнорировав приказ, запрыгнул на стол и ткнул лапой складное зеркальце Миры.        Рея показала коту язык.         — И почему коты никого не слушаются? Почему меня никто в этом мире не слушается? Ну, хоть снова без доспехов, и то хлеб. Пошли пройдоха, я чую запах фирменного лукового супа с куриным бульоном. Может и тебе перепадёт немного варёной кожицы?        Полог палатки раскрылся, и первым в прохладный день выскочил чёрно-белый шерстяной хвостатый комок, и лишь после него вышла уже одетая Рея.        На костре стояла тренога, а в центре неё на цепи висел котелок, запах от которого шёл прямиком в сторону палаток. Довакин мечтая о том, как проглотит всё его содержимое, закатила глаза. Но стоило взглянуть на девушку, что с отвращением мешала бульон, как стало ясно, что от такой морды лица даже молоко скиснет, стоит на него так посмотреть. Настроение Миры явно не стало лучше с последнего раза, когда они виделись.         — И чего ты опять куксишься? — поинтересовалась Рея, подходя ближе. Мирина красноречиво указала большой деревянной ложкой в котелок. Довакин с любопытством заглянула в кипящий чан.         — Ну и что? Суп, как суп. Или ты там увидела наше неприглядное будущее?        Мира погрузила ложку в варево и пару раз ею повернула. Рея наклонилась поближе, чтобы рассмотреть то, что пытается наковырять подруга.        Из бульона показалось что-то похожее на кость.        Довакин нагнулась поближе.        В супе всплыла куриная задница.        Мира ехидно улыбнулась, довольная скептическим выражением лица Реи, что теперь медленно выпрямлялась, поджав губы в кривой линии.         — Чувство юмора у тебя такое себе, — заметила Довакин, садясь на пенёк, напротив костра, и ожидая, когда Мира нальёт в чашку суп.         — У меня вся жизнь такая себе, нечего удивляться и пора бы привыкнуть, — без злобы ответила шатенка, отдавая Рее обед. — Лучше расскажи, что именно произошло в ту ночь, а то Геральт так и не смог дать вразумительного ответа.        Довакин пожала плечами и указала на идущую с полной корзиной мокрого белья брюнетку.         — Давай подождём Розу, чтобы мне не пришлось пересказывать дважды.         — Мир! — позвала девушка, и шатенке пришлось повернуться к той лицом, — тебе постирать ничего чёрного не нужно?        Мирина горько усмехнулась.         — Постирай мои чёрные будни. А если серьёзно, прекрати таскаться со стиркой и дуй к нам. Тогда Рея начнёт своё удивительное повествование. Ну, после того как поест и наберётся сил, — поспешно вроде бы участливо добавила она, наблюдая за тем, как Довакин, расправившись со своей порцией, пошла набирать себе добавки.        Когда девочки расселись вокруг костра с чашками полными горячего кипятка, а Рея доела остатки супа из котелка, Довакин обвела подруг задумчивым взглядом.         — В общем, на пляже всё прошло более ни менее нормально, если не считать того, что этого Маврика всё же чуть не убили, а из-под земли вылезло что-то похожее на смесь грозового и огненного атронаха.        Девочки печально кивнули. Они же предупреждали, чтобы Рея и Геральт следили за солдатом, но, решили они, хорошо, что всё обошлось.         — Ну, а после, — Архимаг слегка замялась, ища правильные слова, — случилось кое-что совсем непредвиденное. Вы, наверно, не знаете про Нелота Телванни…         — Про этого заносчивого старикана трудно не узнать, — выплюнула Мирина, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, — если только никогда не бывать на Солстхейме, а значит не иметь дополнения к Скайриму. Ну и что, — продолжила шатенка, — он тебе письмо передал с твоим дреморой?        Роза огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают, и слегка подалась вперёд.         — Нет, не совсем, — спустя мгновение ответила Довакин, зажевав губу. Осведомлённость девушек не могла не поражать её, и привыкнуть к подобному казалось решительно не возможно. Тяжело вздохнув, Рея всё же решилась рассказать, как всё было на самом деле, — Он смог со мной связаться при помощи старого зеркала, которое он мне очень давно подарил. Я не знала, что оно зачаровано, поэтому не ожидала, что что-то подобное вообще возможно, но как оказалось…         — Стой-стой-стой. Какое ещё зеркало? Нелот не дарит зеркала! — возмутилась Мирина и растопырила пятерню, загибая пальцы, — даёт доступ к столу зачарований посохов, даёт наводки на Чёрные книги, использует в качестве подопытного кролика в своих заклинаниях, но никак не дарит хоть что-то! А мне так и вовсе попалась версия, где был баг с местом для сна в его башне. Баг был в том, что этого места не было! Даже игра была на стороне этого мерзкого сумасшедшего старика!        Прикрыв глаза, Рея помассировала виски.         — Я не понимаю, о чём ты говоришь. Хотя правда твоя, Нелот не из тех, кто раздаривает вещи, и щедрым его не назовёшь. Мы все не без греха, Мира, но я не позволю говорить в таком тоне о Главе Моего Дома. Он сильный и умный маг, пусть характер и оставляет желать лучшего. И, видимо, у него были причины сделать мне этот подарок. Хотя, честно признаться, я решила, что это очередная издёвка, но теперь понимаю, что потенциал у этого подарка был щедрый.         — И извращённый, — добавила Мира, — это же он мог за тобой подсматривать, когда ты бы решилась посмотреться в зеркало!         — Мир, я думаю, — без обид Рея —, что трудно представить, когда бы ей захотелось смотреть в это зеркало.        Довакин пожала плечами и кивнула.         — Роза права, я действительно не слишком думаю о внешнем виде в путешествиях. Очаровывать ледяных троллей не моя стезя.         — Ладно-ладно, с этим разобрались. Так значит, тебе удалось установить контакт с Тамриэлем. Но это же замечательно! И наверно было похоже на средневековый скайп.        Роза шикнула на Миру. Лицо Реи было неопределённым.         — Связь вышла не самая лучшая, но она была, — аккуратно продолжила беловолосая, а после замолчала, смотря в землю и нежно улыбаясь уголками губ — моя семья была там. Целая и невредимая.        Подняв взгляд, она увидела поддерживающую улыбку Розы и лёгкую грусть в глазах Миры.         — Они в порядке, но эта связь, которая у нас получилась, стала причиной вчерашней бури. Как у нас, так и у них. И вышла куда короче, чем хотелось бы.         — Но ведь теперь, с помощью этого зеркала, ты можешь общаться с ними когда тебе захочется, — ободряюще произнесла Роза, но после того как Довакин покачала головой, тон её стал менее уверенным. — Или нет?         — Следующий сеанс связи запланирован через месяц, во время очередного полнолуния. Видимо только в это время барьеры между нашими мирами становятся тоньше, и мы можем установить обоюдную связь.        Мирина фыркнула.         — Опять чёртово полнолуние. Всегда и во всех историях в полнолуние что-то случается. Это уже какое-то устаревшее клише.        Рея пожала плечами.         — В моём мире от лун многое зависит. А каджиты так и вовсе не могут без них существовать, ведь от фаз Марсера и Секунды зависит то, какой породы родится котёнок. Это факт. — Довакин пожала плечами, словно объясняла, что-то совершенно очевидное. Но удручённые лица подруг давали понять, что они примерно догадываются, какие вести получила воительница от своего сеанса межизмеренчиской связи. А Рее всё равно придётся сказать это вслух. — В общем, Нелот предполагает, что меня закинул в этот мир артефакт, использованный одним из сподручных императора. Какой-то тотем из Хай-Рока, я точно не знаю, что это. — Довакин вопросительно посмотрела на подруг, ожидая, что те сразу примутся рассказывать об этом артефакте, но те лишь изумлённо переглянулись и одновременно пожали плечами. Видимо, они так же не слышали о такой вещи. — Кажется, он может переносить или уничтожать целые армии или что-то в этом роде. Как с этим связаны вы двое в своём мире, я пока не поняла. Возможно, на периферии этих двух миров встал ваш, и вы по случайности оказались здесь, затянутые в ловушку, которая предназначалась только мне.        Рея скорбно замолчала. Девочки выглядели задумчиво, и каждая смотрела в разные стороны, обдумывая слова Архимага.         — Что насчёт мультивселенной? — неожиданно спросила Мира. Рея склонила голову на бок.         — Может быть. Но с этой теорией плохо вяжется моё появление, — задумчиво произнесла Роза. Довакин развела руками, ожидая больше подробностей, но девочки больше не произнесли ни слова.         — Это ещё не всё. Нелот сказал, что можно попытаться вытащить нас лишь один раз, — когда Рее удалось привлечь внимание попаданок, она продолжила с угрюмым кивком, — нам следует явиться в место, где мы изначально выпали, — она сделала паузу, и на выдохе медленно произнесла — через одиннадцать месяцев.        Ожидая хоть какой-то реакции на эти слова, Довакин выпрямилась, готовая успокаивать подруг. Но те, лишь печально вздохнув, посмотрели друг на друга и пожали плечами.         — В общем то ничего нового, — вслух ровно сообщила Мира, её губы едва дрогнули — мы уже месяц как пытаемся смириться с подобной мыслью, но только в отношении появления Цири и Аваллак’ха. Но твой вариант оставим запасным, если вдруг Цирилла не вернётся после борьбы с Белым Хладом, потому что мы не уговорили Геральта сыграть с ней в снежки. Пфф.         — Но мы рады, что ты хотя бы увидела свою семью и у них тоже есть какой-то план для общего воссоединения, — решила утешить Архимага Роза. Довакин вяло улыбнулась, понимая, что девочкам наверняка тоже хотелось бы увидеть своих родных из своего мира и дать им понять, что они живы и пусть и не скоро, но всё же они вернутся.         — Значит, план остаётся прежним? — тускло осведомилась Рея. Мира важно кивнула.         — Быть банным листиком Геральту и постараться не умереть. С — значит стабильность. Ну-с, раз с этим закончили… — Мира встала на ноги, но Довакин поспешила её перебить.         — Постой, а где сам Геральт то?        Девочки переглянулись и синхронно пожали плечами.         — Перед нами он не отчитывается и совета не просил, — тоскливо протянула Роза, — За всё это время в лагерь приходил лишь ночевать и иногда что-то пожевать. В общем, то и всё. Наверняка сейчас что-то разыскивает или делает.        Рея понимающе кивнула.         — Ладно, если новости закончились, то предлагаю заняться делом. Роза, понимаешь ли, успела начудить тут кое-чего.         — Будто бы ты тут не причём, — буркнула брюнетка, обнимая себя руками и отворачиваясь.         — В чём дело?         — Понимаешь ли, Рея, — официальным наигранным тоном начала Мира, и Рея уже приготовилась к худшему, — твой мешочек и жадные до стирки руки Розы — вещи несовместимые. И когда она не смогла достать кусок мыла, вместо того, чтобы попросить его у солдат или выкупить у проституток, она начала сама его там искать. — выдержав театральную паузу, Мира указала на берег ручья, за оврагом, — и вполне ожидаемо, что вытащила она оттуда почти всё, пока добралась до необходимого. А обратно впихнуть не сумела. Кстати, мы нашли там несколько сладких рулетов и, судя по тому, что на ощупь они были как кирпич, то им, по меньшей мере, года два.         — Мои вещи?! — вскочила Рея.         — Ну, наверняка не все, и Роза решила устроить глобальную чистку и стирку, пока ты спишь.        Архимаг едва удержалась, чтобы не выдрать себе несколько клоков белёсых волос. Роза понуро повела подруг за собой, чтобы продемонстривать кучку неотсортированных предметов, а после указала направление за двумя зелёными палатками, где на пеньках расположились неумело отполированные доспехи и мечи.         — Все драгоценности мы сложили по бочкам в палатке, чтобы их не украли. А остальное ещё ждёт сортировки.        Послышался утробный стон. Рея оттянула кожу со своего лица ладонями.         — Работы теперь до вечера! Мара милосердная, не дай мне совершить поступок, о котором я могу пожалеть! — увидев перекошенные в удивлении лица подруг, Рея раздражённо продолжила — Не дай открутить головы этим двум девушкам, ко всем даэдровым матерям!

***

        — Нет, не надо!         — Пожалуйста, хватит!        Плеск воды. Женский визг. Занавешенное пространство между зелёными палатками. Вечер, подсвеченный факелами и густой пар, смешивающийся с дымом.        Неудивительно, что свободные от обязанностей солдаты толпились и пытались рассмотреть, что там происходит.        А если быть ещё более точным, то не что, а как. Ведь начиналось всё ещё каких-то полчаса назад с вполне безобидной просьбы подсобить в наполнении бадьи.        И после того, как деревянный чан для купания, бывший гордостью местной бордель-мадам, оказался достаточно полон, их всех мигом выпроводили, вручив за помощь котёл с жаркое и бутылку вина.         — Я не смогу, — услышали они тогда кроткий голос, когда соседки закрылись за покрывалами, не давая и шанса подглядеть за происходящим, крутящимся вокруг солдатам.         — Сможешь, ты уже выпила зелье восстанавливающее магию. Она бурлит в тебе. Так что ты определённо можешь нагреть эту воду, — вкрадчивый голос, принадлежащий воительнице.         — Давай уже! Я мечтала о горячей ванне со времён плена у ЛаВалеттов! — раздражённый звонкий голос третей девицы, которая, как знали солдаты, часто преследовала их командира. — Колдуй Роза, и сегодня ты станешь моей крёстной феей!        А после с шипением в вечернее небо понёсся густой пар, заслонивший начавшие появляться звёзды.         — Не расстраивайся. Эту воду всё равно следовало прокипятить, мало ли там какой заразы. Сейчас остынет. А пока — расчехляйтесь.        Неудивительно, что спустя какое-то время, солдаты сбежались перед ограждением, едва заслышав плеск и женский визг.        И совершенно не вызывали вопросов действия оных солдат, которые рыскали по заградительной завесе, в поисках хоть какой-нибудь щели или дырки.       — Я два плеска слышал, — озадаченно тихо произнёс Фенн.       — Я тоже, — подтвердил Овен, кивнув и продолжая искать щель, чтобы подсмотреть.         — Так, а где же тогда третья? — настороженно спросил Кугва, вертя головой и подпрыгивая, чтобы что-нибудь увидеть за высокой тканевой перегородкой.         — А третья вам сейчас таких пиздюлей отвесит, вовек не забудете, — вышедшая из-под тканевого входа Рея оскалилась в кровожадной улыбке, на плече она держала блестящий меч. — А ну сдриснули, пока вашего капитана не кликнула, — лёгкий взмах мечом и кивок подбородком, указывающий, в какую сторону им следует улепётывать.        Нервно сглотнув, Фенн, взяв за шкирку оцепеневшего Овена, отошёл задом. Кугва отскочил сразу.        Довакин покачала головой, возвращаясь за ограждение. Взмах тканевого прохода открыл на секунду вид на то, как в широкой бадье раскрасневшиеся девушки, все в густой пене, отдыхали, запрокинув руки на края деревянной купальни. Мужчины расслабленно и очень вдохновенно улыбнулись.        Как обухом по голове их ударил окрик Бьянки и её же подзатыльники.         — Это ненадолго. Скоро ещё придут, но пара минут в тишине у вас есть, — обнадёжила парящихся девушек Рея, но всё же послала призрачного волка охранять проход. Мимо этого стража, точно никто не проскочит. И поубавит желающих поискать лазейку, чтобы посмотреть на голых девушек.         — С тобой нам никакие извращенцы не страшны. Какой же это ка-айф. Последний раз я так отдыхала у мамы в джакузи, тоже под открытым небом. Правда, этому предшествовал массаж от весьма симпатичного латиноса, но это детали. Даже сейчас — это прекрасно, — Мирина медленно сползла по стенке бадьи в воду. Пена сомкнулась над её головой. Роза покачала головой и слегка посторонилась, чтобы для шатенки было больше места.        Думать о том, что творилось в этой купели до этого, не хотелось. Ясное дело, что порезвиться с проституткой в ней вопрос большой цены. И мало у каких солдат были средства на подобное. Но мало ли. Всё же хорошо, что они её отдраили, а воду из ручья прокипятили.        Довакин, довольная собой и тем, что её подруги сейчас получают наслаждение от долгожданной помывки, стояла над ними и порой оглядывалась на собственные заграждения от внешнего мира полного потных вонючих мужчин.        День, не смотря на то, что для Реи он начался с сильным опозданием, можно было назвать продуктивным. Из-за кавардака, который устроила Роза в сумочке Архимага, и вытащила на свет множество вещей, которым было не место под луной, появилась возможность всё же расфасовать личное имущество Довакин, заодно выкинув то, что было давно забыто и потеряно в бескрайних просторах женской сумки. Теперь там царил относительный порядок, а на территории лагеря больше не валялись разномастные доспехи, тряпки, искусные мечи и щиты, и даже камни душ, которые пытался растаскать по округе Себастьян.        Рея несла свою добровольную службу, и впрочем, была очень ею довольна. Девушки, наконец, смогут расслабиться и снять стресс всего прошедшего месяца. И она не могла не улыбнуться, когда Мира, ловко развернувшись в бадейке, выплеснув воду, легла спиной на Розину грудь, устраиваясь поудобнее. Брюнетка нагромоздила на голову шатенки пенную шапку.         — Теперь я могу расценивать это как домогательство, — предупредила Роза, выправляя пенную причёску подруги.         — С точки зрения сексуальной экспозиции, то в нашей позе главная ты, и это я могу претендовать на звание жертвы домогательств, — с важным кивком сообщила Мирина, строя пенную пещеру. — И вообще, инцест это дело семейное, а для хорошего отдыха всегда нужна пара мягких сисек. В этом мы с мужиками мало чем отличаемся, — философски заключила шатенка, проводя по вытянутой ноге мочалкой.         — Рея, может, ты всё же присоединишься? Мы с Мирой подвинемся. А то ощущение, что мне пять лет и мама меня в ванночке купает.         — Для полноты картины Рее в руках не хватает мочалки, а на голове пучка, — хихикнула Мирина, с плеском опуская ногу обратно под воду. — Поддайте жару, я жажду, чтобы мои поры раскрылись полностью!        Роза накормила шатенку пенной запеканкой. Рея, опустив ладонь в воду, подогрела её. Пар пошёл сильнее. А после, с лукавой ухмылкой схватила Миру за пятку и потянула на себя, утаскивая шатенку под горячую воду. И тут же отскочила подальше, чтобы не быть забрызганной мыльной водой от болтыхающийся в воде девушки.         — Это война! — сплюнув мыло, объявила Мира.        Рея благоразумно держалась подальше и лишь кинула извиняющийся взгляд на Розу, которая первая попала под пенный обстрел.        Довакин, даже если бы и хотела провести это время вместе с подругами непосредственно в бадье, не смогла бы этого сделать, по причине того, что деревянная купальня была едва рассчитана на двух человек, и то, при условии, что эти двое, видимо, будут лежать друг на друге. Розе и Мире было едва ли тесно. Но и купаться по отдельности девочки сами не захотели, считая, что второго похода за водой не выдержат.        Заслышав очередные шепотки за перегородкой, Рея отправила волка проучить нарушителей. Но вместо ожидаемых мужских окриков, воительница услышала женский. И лишь это заставило Довакин высунуть голову из банного убежища, а после выйти из-под шторы полностью.         — Бьянка! Лето, фу, свои.         — Ну, Рея! В задницу твои фокусы, — обиженно воскликнула темерская дева. Рея виновато закрутила плечами.         — Прости, но вокруг слишком много любопытного народа шастает, а девочкам нужно немного уединения. А ему, — Архимаг указала на прячущегося у неё за ногами волка — не объяснить разницу между тобой и мужиками. Я не это хотела сказать, — тут же воскликнула воительница, но взмахом головы Бьянка дала понять, что всё прекрасно поняла и обиду не таит, ведь что есть — то есть, и у жизни среди сплошных мужчин есть свои последствия. — Может, после того, как девочки помоются, ты тоже не откажешься от горячей ванны? — с надеждой спросила Рея, а после слегка замято добавила, смущённо потирая затылок — можем даже принять её вместе.        Судя по лицу Бьянки, она была приятно удивлена этим вопросом и даже, кажется, собиралась ответить безоговорочным согласием. Но после её ладонь легла на низ живота, а лицо блондинки скрутила разочарованная гримаса.         — Я бы с радостью, честно. Но не могу в ближайшие пару дней. Сама понимаешь, — солдатка слегка сконфуженно кивнула вниз.        Рея разочарованно поджала губы.         — Ну да, у тебя наверняка много работы и Роше не потерпит, чтобы кто-то, даже ты, отлынивал.        Бьянка едва пожала плечами.         — И это тоже. Я вообще только недавно с корабля вернулась, и не сразу узнала, что ты очнулась. Пришла проведать и передать, что Коротышке намного лучше. Он всё порывался тебя отблагодарить, но я сказала этому лоботрясу, что лучше подождать ужина.         — Эмм, да, хорошо. Спасибо, — немного невпопад ответила Рея, всё ещё пытаясь прийти в себя от странного отказа темерской воительницы. Раньше, в Скайриме, никто не отказывал Довакин в физической близости. А одной ей принимать ванну что-то не очень хотелось.        Бьянка смущённо попрощалась, обещая подойти позже. Рее пришлось вернуться к плескавшимся девушкам. Роза и Мира выглядели слишком распаренными и теперь лишь лениво посылать волны с пеной друг на друга, но уже скорее по инерции. Всё же горячая вода и устроенные ими игрища слишком разленили их.        Рея покачала головой, действительно почувствовав себя, если не мамой, так старшей сестрой точно.         — Вы же даже не оттёрлись. Лишь поверхностную грязь распарили. Ну и что мне с вами делать?        Мира медленно выдохнула, облокачиваясь на стенку бадьи, и важно подняла руку, загибая пальцы.         — Любить, кормить и никогда не бросать.        Довакин закатала рукава и, вооружившись жёсткой мочалкой, сделанной из пеньковой верёвки, и мылом, имеющим в своём содержании не только говяжье сало, но и примесь зимних скайримских трав, для приятного запаха, принялась за дело.        Девушки неловко отнекивались и пытались отшатнуться, но после сдались.        В середине бадьи всплыл жёлтый игрушечный утёнок, принесённый Мирой из её фургона. Рея, даже если бы захотела, не смогла бы долго рассматривать игрушку — Мира сразу забрала её в свои мыльные руки.        Удостоверившись, что дальше девочки точно сами закончат ею начатое, Довакин вытерла пену со лба и стряхнула руки.        В палатке ждала чистая постель, на камнях стоял полный котелок жаркого и кувшин подогретого красного пряного вина. Этот вечер и ночь девушки точно проведут в расслаблении, как настоящие принцессы.         — Видит Мара, мы это заслужили. Немного отдыха, это всё что нужно. Да?        Но Рее никто не ответил. Уже вся отполированная и чистая Мира тёрла мочалкой спину Розы и неприкрыто зевала.        Вечер, обещавший быть спокойным, наполнился далёким визгом.         — Одевайтесь, я посмотрю, что там. Лето — на страже.        Рея вышла в темень и почувствовала резкую осеннюю прохладу, что резко окутывала холодным покрывалом после тёплого помещения.        Крики ужаса доносились со стороны розовых палаток. Довакин недолго стояла в нерешительности. Ведь то, как живут проститутки и их клиенты — не её проблема и не проблема темерцев.        И должна же у шлюх быть своя охрана? Или они рассчитывали лишь на помощь отдыхающих у них каэдвенцов?        Но рука уже сжимала верный меч, а ноги сами несли к другому берегу ручья. И на этом же берегу Рее пришлось остановиться.        В далёких отсветах факелов, окружённый зловещей темнотой, залитый неаккуратными брызгами крови, Геральт двигался угрожающе. Но Довакин разглядела в воинственном шаге ведьмака не угрозу, а скрываемую им хромоту и усталость. За собой он тащил что-то тяжёлое.        Судя по примятой траве и собравшейся у розовых палаток толпе, шёл он прямиком от борделя. Но никто не смел, сделать и шага в сторону Белого Волка. Он остановился перед ручьём. Рея, стоя на другом берегу, растерянно пыталась рассмотреть глаза друга, что словно только что поучаствовал в кровавой бойне.         — Енто ж сука Траут! Ведьмак укакошил затраханного предателя!         — Вывел таки сукиного сына на свет божий!         — Кличте сотника!         — Сотника сюда!         — Бохи мивлостивые, да кто ж ево так изрубил треклятово?        Довакин не смотрела на толпу, собравшуюся у костра, чтобы поглядеть на притащенный Геральтом растерзанный труп. Ей это было не нужно и не важно. Не сейчас, когда медальон задёргался в волнении.         — Рея, — то ли зовя, то ли узнавая, произнёс Геральт, в темноте было сложно понять, ухмыляется ли он — Я тебе доспехи зачарованные достал.         — А Траута, — Довакин пришлось постараться, чтобы не выдать волнения в голосе — ты изрубил до или после того, как достал их?        Геральт без тени сомнения ступил в холодный ручей. И не дав себе привыкнуть, пошёл сквозь поток. Схватил предложенную ему руку воительницы и поднялся на пологий берег, сравнявшись с ней.         — В середине. Гад никак подыхать не хотел. Саданул исподтишка, пока я… Гм. Не думаю, что это важно. Хотел сказать другое, думал, что это будет первое, что скажу, и выйдет забавно…         — Чего ты там бубнишь, ведьмак? — недовольно буркнула Рея, преодолевая пологий склон и двигаясь в сторону палаток. Геральт усмехнулся.         — Не знаю, что с твоей душой, но храпишь ты как настоящий дракон.         — Ты опять своих токсичных эликсиров перепил? — возмущённый тон Довакин ясно давал понять, как она относится к местным зельям. — И зачем один пошёл? Договаривались же, работать вместе.         — Ты спала, — просто ответил мужчина и попытался пожать плечами, но неприязненно сощурился, попав под яркий свет факелов.        Рея махнула рукой и отошла от ведьмака на два шага. Остановилась. Развернулась к нему лицом, словно намеревалась выдать гневную тираду. Зелёные глаза были грозно сощурены, становясь щёлками, будто Довакин пыталась высмотреть блоху на камзоле Волка.         — Ранен? — бесцветным тоном спросила она, разглядывая багровые пятна на рукавах поношенной серой рубашки. Геральт осмотрел себя, повертел в руке снятым с Траута доспехом. Отрицательно мотнул головой.         — Пара царапин. Кровь не моя, я…         — Измазался в ней, аки порося в грязи, это я вижу. Тебе повезло, ведьмак. У девочек как раз банный день, и они как раз заканчивают одеваться. Пойдёшь следующим. И дай сюда эту штуку. Ты изрубил этот бедный доспех в щепки!        Довакин выхватила у ведьмака зачарованную броню, заглянула за шторку, натянутую между палатками, сказала что-то несвязное и отправилась в свою.        Геральт задумчиво почесал затылок. Поздно почувствовал неприятную липкость в волосах. Посмотрел на ладонь в перчатке. Скривил в лёгком отвращении рот и посмотрел вниз на свою одежду.        Бардовые пятна, рваные куски кожаной куртки и рубахи. Теперь стало ясно, что разозлило Рею. Вытер перчатку о штаны и понял, что этим запачкал её ещё больше.        О чём ведьмак точно не просил, так это об уведомлении от мимо прошедшего Золтана, что выглядит ведьмак как кровавое говно.        Геральт, снисходительно покачав головой, подошёл ближе к палаткам и теперь рассматривал новую тканевую пристройку, которой ещё днём не было.        Из-за шторки выглянула раскрасневшаяся Мира. Встретилась с Геральтом взглядом, и сказала куда-то за себя, что всё чисто. Подмигнув ведьмаку, выбежала из укрытия, обмотанная в белую простыню и юркнула в женскую палатку.        Ведьмак сделал осторожный шаг назад, интуитивно понимая, кто побежит следующим.        Роза не заставила себя ждать и выскочила, будучи ещё краснее Миры, и побежала ещё быстрее подруги в палатку, оставляя на земле следы мокрых босых ног.        Мужчина ещё немного помялся. Кровь постепенно засыхала, создавая корки, что лопались при движениях. Рея пока не выходила. В женской палатке упало что-то металлическое. Ни криков, ни визга слышно не было.         — Кхм, — Геральт вежливо откашлялся перед пологом в банную. Никто не ответил. Значит, решил ведьмак, там больше никого нет, а Довакин и так ясно выразила своё пожелание того, чтобы Геральт помылся. И сам он был решительно не против, к тому же открытое помещение, как и бадья были пусты, а вода на пробу была всё ещё горячей.         — Подожди, — неожиданно за спиной раздался знакомый голос, но Геральт не вздрогнул. Лишь лениво повернул голову, чтобы убедиться, что воительница стоит прямо за ним. Лицо Реи было нейтральным и слегка усталым, но бодрость в её голосе всё же была, — я сейчас воду быстренько поменяю.         — Тут работы тогда на два часа. Не страшно, мне ж только всё это смыть.        Но судя по лицу Довакин, настроена она была решительно и Геральт не стал спорить. У него на это просто не было сил. Вместо этого он подвинулся, позволяя Рее подойти к мыльной бадье, вода в которой была бело-серого цвета.        Архимаг подняла руки, закусив губу, и теперь ведьмак понял, что собирается делать его подруга и что у неё на это уйдёт не так много времени, как у простого смертного.        И потому, чтобы не терять времени, Геральт начал поспешно раздеваться.        Чем очень сильно удивил Рею, что уже иссушила бадью, которая теперь выглядела чистой и опрятной. Девушка не стала ничего говорить ведьмаку, лишь поспешно отвернулась, и с едва пылающими зажгла в руках заклинание холода.         — Ты меня остудить решила? — Геральт встал по левое плечо, но Довакин не повернула к нему головы. Ведьмак скептически оглядел глыбу льда в бадье.         — Сейчас растоплю и будет чистая родниковая вода, — странным голосом ответила девушка, и спросила, прочистив горло — Тебе погорячее?         — Угу. Чтоб как в краснолюдской бане. Посадишь туда свою огонь-бабу, чтобы она растопила лёд?        Было не понятно, шутит ведьмак или нет. Рея решила ответить нейтрально.         — Если хочешь, то я призову Фотини, это огненный атронах, которого ты зовёшь огонь-бабой. Но думаю рядом с ней тебе будет не комфортно. Поверь, если она не сражается, то просто висит в воздухе и иногда делает кувырок. И всё это время смотрит прямо на тебя, готовая сожрать твою душу. Никто из тех, кто пытался переспать с атронахом — не выжил, так что не советую пытаться.         — Сгорю заживо? — не весело осведомился ведьмак, наблюдая, как под пламенем из руки Архимага плавится лёд, а деревянная бадья тихо потрескивает.         — Не только. Можно же выпить мастерски идеальное зелье сопротивления огню. Но это не убережёт от того, на что напарывались те, кто пытались до тебя. Чаще всего член просто застревает в её доспехах, которые не снимаются, так как они ещё и её наружный скелет. Да и одно неловкое движение, и она решит, что ты нападаешь на неё, и она разорвёт тебя на куски. Я комплексов не имею, и никого не осуждаю, но предостеречь считаю нужным.        Когда чистая, как слеза младенца, вода начала быстрее выпариваться, Рея прекратила её нагрев и скинула заклинание огня, как что-то липкое и неприятное. А после победно повернулась к Геральту, собираясь что-то сказать, но вид обнажённого торса приятеля, не дал ей это сделать. Язык почему-то перестал слушаться.         — Не самое красивое, что ты видела в своей жизни, — ведьмак брезгливо поморщился, тронул воду пальцами. Температура была отменная.         — Никогда не видела столько шрамов, — поражённо на выдохе произнесла Рея. К горлу подкатила горечь. Глаза неприятно защипало.         — Это шрамы былого Геральта. Но на коже ещё есть целые места, так что есть к чему стремиться. Эй, не смотри так. Я ведьмак, и для нас это нормально.        Рея это знала и понимала. Но от чего-то, ей стало невыразимо печально видеть все эти отметины от клыков, хвостов, когтей и что самое поганое — мечей и стрел. Медальон на шее кольнулся, выражая физически боль эмоциональную, будто это она виновата в том, что ведьмаку перед ней пришлось так много страдать. Будто это она не уберегла его однажды и не смогла помочь. Она не заметила, как взгляд, зацепившись за один шрам, тут же смотрел на другой, опускаясь всё ниже и ниже, пока не дошёл до застиранных подштанников. Рея проморгалась, отвернулась, сказала резче, чем планировала:         — Мыло, мочалки. Дальше справишься сам.         — А спинку не потрёшь? — шутливо поинтересовался ведьмак, почувствовав смену настроения собеседницы, и желающий разрядить обстановку.         — Сам справишься, как с Траутом.        Рея вышла, оставляя Геральта одного, в смешанных чувствах. Чувство дежавю было новым для него. Он был уверен, что что-то такое уже случалось. Очень давно. С другим Геральтом и другим человеком, что был ему бесконечно близок. Но он не помнил кто была она, каким был он и как давно это было и при каких обстоятельствах.        Не давая головной боли разразиться в полную силу, ведьмак снял с себя последний предмет одежды и залез в бадью. С удовольствием сел, вытянув ноги и тут же услышал что-то непонятное.        Лёгкий «чавк» из-под воды кверху побежали пузырики воздуха. Под правой пяткой было что-то мягкое.        Он вытащил предмет из воды. Скептично осмотрел жёлтого утёнка. Усмехнулся, поняв, что это игрушка девушек из другого мира. Случайно надавил посильнее.        Вечернюю округу огласил писклявый кряк.        Уточка была мгновенно выкинута прочь за пределы банного ограждения.         — Холера! Что за дурная утка?! Какие идиотские шуточки! Нечего было и ждать тёплого приёма от этих солдафонов. Тоже мне, «ценители искусства»!        Причитания Лютика, в чью шапку приземлилась резиновая уточка, постепенно приближались, пока бард не зашёл в мужскую палатку. Геральт поудобнее расположился в бадейке. Запрокинул голову, смотря на зажигающиеся в небе звёзды и наслаждался долгожданной минутой покоя. Вечер обещал быть приятным.