«Сегодня странный вечер, * и я никуда не спешу, а мир пролетает мимо, и, кажется, что я пьяна, а скрипка уносит мотив, и я тем мотивом дышу, а фея танцует у меня на руках»
Рея сидела на бревне, подложив кулак под подбородок и медленно пила, глядя в даль, на палатки Синих Полосок, на пересменку дневальных, и тленной негой вслушивалась в слова незнакомой песни, которая лилась из Розы, как чистый ручей, в погожее время. Как же легко в сознании запоминался ненавязчивый и бойкий мотив! А Роза, после небольшой паузы продолжила, по всей видимости, это был припев. И Рея, не совсем отдавая себе отчёта в том, что она делает, едва качала головой, а след от сапога на прохладной земле становился едва глубже, от каждого лёгкого притоптывания в такт.«Танцуй на моей ладони, танцуй, пока не кончилась музыка, танцуй»
Рея замечает подозрительное движение. От синего капитанского шатра отделилась фигура и двинулась по протоптанной дорожке в лагерь зелёных.« На моей ладони, танцуй, пока я еще не ушел, танцуй на моей ладони, танцуй, пока не кончилась музыка, танцуй»
Расплывчатая в дали, подсвеченная тусклым светом факелов, она стала приобретать мужские черты. Довакин откинула надежду о том, что это Бьянка. Бьянка двигается более грациозно, не смотря на её привычку ступать тяжёлой поступью бывалого солдата. Всё же женщина, всегда ею остаётся.« На моей ладони, танцуй, пока я еще не ушел»
Сглотнув ком, Довакин переглянулась с ведьмаком. Геральт так же сверлил идущего к ним странным уставшим взглядом. Роза в удивлении замолкла, Лютик не сразу прекратил играть. Прерванная музыка повисла в воздухе не доигранными нотами, когда в свете костра перед компанией предстал мужчина. Рея едва склонила голову на бок. Золтан смерил пришельца надменным взглядом и громко сплюнул в сторону. В повисшей тишине солдату было тяжело начать говорить. — Милсдарыня чаровница, я как оправился, так сразу к Вам на закланье собирался, чес слово. Но Бьянка и Ваша прелестная ученичка не пускали, — солдат махнул рукой, указывая на Розу, Лютик, сидевший с ней рядом, подобрался и очень внимательно выслушивал пришлого, словно тот обращался к нему лично, а не к Рее, чьё лицо ярко выражало здоровый скептицизм — А потом Вы и сами захворали, я и не решился покой Ваш тревожить. Значится, да. Но я не холуй какой, я ж не с пустыми руками. Во! Солдат поднял руку, с увесистым мешком в нём. Довакин инстинктивно подалась назад. И ещё раз оглядев солдата спросила: — Ты кто вообще такой? Мешок, тоскливо звякнув, опустился, как лицо пришедшего. Он ссутулился, сгорбился и поник. Рея посмотрела на Розу. Роза пыталась передать сигнал глазами, но до Довакин её мысль не дошла. — Дык энтож. Вы ж меня спасли прямича на капитанском столе, — поражённо ответил Коротышка, разводя руками, а после продолжил, при этом шелудя руками в принесённом им мешочке — Потом сами болели, а мне велели отдыхать и не пить. И я ни-ни! Вот сегодня уже четвёртый день пошёл, я и покумекал, что уже наверно можно и самому отметиться и Вас умаслить. Вот, собрал что было. Тут и варенье, жинка сама крутила. Да Вы возьмите. Она как узнает, что Вы для нас сделали, так исчо намолотит и велит Вам передать. А Вам и Вашим полезно будет. Рея поперхнулась, вежливо уворачиваясь от глиняного законопаченного горшочка. — Ничего мне не нужно, спасибо, — Рея заглянула за спину солдата и по губам Розы прочитала имя пришедшего гостя, — Коротышка. Да, я помню. И да, уже можешь пить, но не больше ста миллилитров, — увидев на небритом лице мужчины вопрос, Довакин подняла ладонь перед его лицом и сузила указательный и большой пальцы, — вот столько тебе можно выпить сейчас. И в дальнейшем стараться не напиваться как свинья. Алкоголь вредит здоровью. — Понял. Всё понял, милсдарыня чаровница! Всё сделаю, шо у моей власти. А Вы возьмите гостинцы, бо̀льшего у простого солдата и нету, но я всегда буду рад помочь. Я рукастый мужик, Вы не подумайте из-за того червяка, шо гнилой. — И в мыслях не было. Спасибо и оставь себе. Не гоже отдавать память о любви жены. — Да я наился им уже воно как! — честно признался Коротышка, проводя свободной рукой по собственному горлу. Рея тяжело вздохнула, но прежде чем она ответила, к ним подскочил Лютик. — О, великая чародейка принимает твой скромный дар, и с превеликим удовольствием, разделит его между своими друзьями, — бард ловко выхватил сумку и уже засунул туда руку, вытаскивая на свет зелёную бутылку с мутной жидкостью внутри, на лице менестреля отразилась довольная улыбка, — Так что покорнийше благодарим за этот мещанский мешок. Коротышка растянулся добродушием, и плюхнулся рядом с Реей, доставая из закромов деревянную чашку. — Я и чарочки приготовил для подобного. Довакин кинула злой взгляд на Лютика, а тот лишь наигранно обречённо выдохнул и пожал плечами, прежде чем откупорить бутылку самогонки. Рея едва не ушла с этих посиделок, как к ним во всю уже бежала Бьянка. Быстро и скорее для галочки отругав Коротышку за самовольную отлучку, солдатка так же легко села с другой стороны Довакин и уже тянула руку к бутылке. Архимаг решила повременить с уходом. — Да ты попробуй! — Мне не нравится вкус! — отказывалась воительница, раздражённо махнув головой. — Так ты даже не пригубила! — не отставала Бьянка, суя девушке в руку чашку с самогоном. — Я во Флотзаме один раз выпила. Чуть с дерева тогда не с валилась. Нет. Я избегаю крепкого алкоголя! Это никогда меня к добру не приводило, просто поверь и пей его сама. — Вы ж, чаровница, меня обидете, коли хоть каплю не глотнёте! Я ж от чистого сердца! — встрял в спор Коротышка, который по завету Архимага, выпил лишь столько, сколько помещалось на дне, а теперь лишь доливался вином, против которого Рея ему и слова не говорила. — Только из уважения и чтобы вы от меня отстали, всего один глоток, и больше мы этой темы не касаемся, ясно? — предъявила ультиматум Рея. Бьянка, переглянувшись с Мирой, подмигнула ей. Шатенка с готовностью кивнула и вытащила из-за пенька открытую бутылку вина. Довакин, задержав дыхание, сделала глоток из чашки и тут же закашлялась. Бьянка тут же вытащила из рук подавившейся подруги чарку, и вложила туда открытую бутылку. Глаза блондинки блеснули. Рея поспешила запить спирт сладким вином. — Гадость какая! — брезгливо выдала Архимаг, и больше к самогону не притрагивалась, активнее налегая на вино, которое ей заботливо поставляла Бьянка, беря его из рук хитро улыбающейся Миры.***
В глубине души, Геральт неистовал. На внешнем виде в общности, и на лице в частности, это отмечалось плотно сжатыми губами и злым взглядом. Его подсумок оказался пустым. Он стоял в своей палатке и как раз хотел проверить субстанцию, выданную ему Вдохновенным, на наличие яда и токсинов, чтобы быть готовым его принять. Но склянки на её месте не оказалось. Видимо, кто-то украл её и остальные травы, когда их компанейский ужин превратился в межлагерную попойку. Постепенно на их шум заходили и другие полоски, у которых не было важно дел, и в итоге оставались, заполняя собой всё пространство перед костром, и усаживаясь на землю в два ряда. С улицы донеслись новые аккорды и новое завывание девиц. Геральт чертыхнулся. Кому как не Мире с Розой знать, что было в этой склянке, и кто как не они — вечно снующие туда сюда то с едой, то с напитками, — имели все возможности стащить неизвестное зелье. Вопрос оставался в том, зачем они это сделали, не сказав ему?***
— А ты говорят, драконобойница. Драконов мочишь, так получается? Фенн завалился плечом на огромный валун, что стоял на берегу между лагерем синих полосок и зелёных палаток. Рея, стоявшая там уже какое-то время, ожидая, пока Бьянка закончит свои дела в кустах, прижималась к валуну спиной и пыталась почесать себе спину, ёрзая. Голова была мутная, в глазах туманилось. Во рту был странный привкус, а ноги так и норовили оторваться от земли, и будучи воздушными, прогуляться по ближайшей звезде. Довакин мотнула головой, отгоняя навязчивый сон. — В этом больше нет нужды. Теперь я их вызываю и они мне помогают, — язык во рту едва волочился, притворяясь ленивым червяком. Чтобы наказать его за непослушание, Рея его прикусила. Сама же и ойкнула от боли. Лысому солдату этот ответ показался, по всей видимости, шуткой. — Во и я говаривал, что чешут они. Брехло ты Тринадцатый! — Фенн показал проходившему мимо Тринадцатому средний палец. Уже второй мужчина подошёл к ним, пытаясь узнать, в чём его обвиняют. — Я не понял, что за притенции, Фенн?! — Не притенции, а претензии, — отрешённо поправила солдата Довакин, тоскливо смотря в кусты, в которые минут десять назад ушла Бьянка. — Тебя забыть спросили. Не лезь в чужие разговоры! За честь оскорблённой дамы, которая сейчас и внимания не обращала на хмельного, вступился Фенн, грубо взяв за грудки соратника. — А ты повежливей себя веди. Пиздеть мне вздумал, а теперь отбрехаться пытаешься? А ну повинись, пока до драки не дошло. — Ты мне, курвина залупа, угрожать вздумал? — пшикнул Тринадцатый, принимая вызов. Фенн замахнулся. — А ну ша, мужики! Думаете, Роше не увидит, по лбу не получите?! Бьянка, появившаяся из ниоткуда разняла будущих драчунов. Те, сцепив зубы отошли каждый на шаг друг от друга. Солдатка с тревогой огляделась. — А где Рея? Я же её тут оставляла. — Да вон, упёрдывает ваша мазелька, — лениво бросил Тринадцатый, указав направление, ведущее к ручью. Бьянка обвела хмурым взглядом сослуживцев. — Вы, скоты, если хоть пальцем обидели… — Да не трогал твою колдунью никто. Я ж так, попиздеть привалил. И узнал, что никакая она не драконобойница, как Тринадцатый брехал. — Да не брехал я! Сам видел, в замке этом, как набросилась на этого затраханного дракона, так и понеслась пизда по кочкам. Чес слово, сам видел, вот этими вот глазами! Бьянка махнула рукой и побежала следом за Реей. Мужики, переглянувшись, отправились следом, споря о том, что же на самом деле кто и что видел три недели назад в замке ЛаВалеттов. Потеряшку они нашли лежащую лицом в ручье. Бьянка в ужасе охнув, тут же перевернула тело. Глаза Реи смотрели прямиком в небо. Грудь медленно вздымалась, показывая, что воительница дышит. Солдатка громко ругнулась и попыталась вытащить подругу на берег. Фенн и Тринадцатый на помощь не спешили. Уж слишком заманчивым был вид мокрой девушки, лежащей лицом к верху, которую пытается тащить другая девушка, пусть бы и Бьянка. На возню протеже Роше пришли смотреть те, кто эту возню заметил. Геральт, не теряя времени, спрыгнул в воду и помог солдатке вытащить общую знакомую. Рея хранила страшащее друзей молчание и неподвижие. Ведьмак наклонился к лицу Архимага, пробуя на запах её дыхание. Спирт, вишня, шиповник, бурьян, что-то сладкое, напоминающее сахар, но им не являющегося, и пепел фисштеха. А вот это интересно, ведь Рея, на его памяти, никогда не выдавала желания, принимать что-то тяжёлое. Геральт исподлобья смотрел на выглядющую виноватой Бьянку. — Ну и? — грубо спросил ведьмак. Солдатка опустила голову. — Мы… — Бьянка тут же осеклась, не желая выдавать остальных, — я решила, что ей нужно расслабиться, и я подливала ей в вино по чуть-чуть спирта. Я же не знала, что её так вынесет. Геральт, скажи что с ней всё в порядке будет! — взмолилась одна из виновниц торжества. Ведьмак открыл рот для очень грубого ответа, но не успел. — Не будет, — буркнула Рея. Во взгляде её глаз отражалось чёрное небо, усыпанное звёздами, на которые воительница и смотрела. — Это ещё почему? — с невесёлой усмешкой поинтересовался нависающий над сидящей у тела девушки компанией Фенн. — Потому что я убегала от курицы, а она на меня села и раздавила. Я теперь грязь под ногтями мироздания, — бесцветно, с лёгким налётом тоски и сожаления ответила Рея. Её брови сдвинулись к переносице. Геральт переглянулся с Бьянкой. — Белочка! — в ужасе прошептала солдатка. — Приход, — жёстко констатировал ведьмак, заглядывая в веки лежащей подруги, осторожно раздвигая их загрубевшими пальцами, — Мира подмешала ей эликсир местного производства, в составе которого фисштех. И наверняка что-то ещё. Зови её сюда, вас раскрыли. — А Рея? — взволнованно указала Бьянка, вставая с земли. — С нашей стороны не разумно её трогать, пока она в таком состоянии. Это сейчас она кажется спокойной. А как перемкнёт от наркотика? Ты представляешь, на что она способна, а я видел ещё больше. И как-то не горю желанием от неё отбиваться, если её галлюцинации скажут ей, что мы её враги. Бьянка кивнула и тут же сорвалась с места, убегая в сторону костра, чтобы найти там свою подругу по заговору, смысл которого был в том, чтобы споить и расслабить Драконорождённую, хотела она того или нет. Ведьмак ещё раз помахал рукой перед глазами лежащей в прострации подруги. Рея никак не реагировала. — Я ж говорил, что ты брехло. Баба как баба, пусть и в морду дать может, за то и уважение. Но с драконом ты всё же напиздел, приятель. — Да не врал я! Ведьмак, хоть ты подтверди! — Вы то что прицепились? — раздражённо повернул голову Геральт, смотря на переругивающихся солдат Синих Полосок. — Да вот Триня заливает, что девка с драконом управится сдюжит, а я с ней полалакал, так она шутливо так: Ага, мол, ещё и на службу их призывать могу. Так что враки это всё. — От чего же враки, когда я своими глазами это видел? И Фольтест, пусть земля ему пухом будет, и капитан наш! Он сам мне подтверждение давал, лич-ное! — Да срать мне на твоё личное с колокольни Пророка Лебеды, а говно себе лить в уши не дам. Никто драконов не побеждал в одиночку, а те кто так глаголят, то уж простите, но пиздят. А вы тупоголовые слушаете и на веру всякий трёп принимаете! Не можно дракона так запросто укакошить, да и не водются они уже. Говорят, вымерли все. Токмо в диких землях остались, где их божествами нарекают местные. — Ты крутой самодостаточный корабль, — вдумчиво изрекла Рея, мокрая до нитки, с бледной замёрзшей кожей, со стеклянным взглядом смотря в звёздное небо, — бороздящий моря, а люди, к которым ты привязываешься это — якоря. И чем больше их, тем меньше моря ты увидишь, — она задумчиво замолчала, на её лбу появилась складка, а после со всей уверенностью произнесла — нахрен якоря. Фенн почесал лысую черепушку. — Звучит как тост, — покачав головой произнёс Тринадцатый и вытер усы о рукав. — Ооо, а что всё, пати на хате закончилось? — послышался насмешливый, приправленный хмелем голос Миры, которую Бьянка вела за собой. — Ну что, алкоголик? Напилася ты пьяна, не дойти терь до дома? — шатенка нагнулась над лицом Реи. Ведьмак едва сдержался, чтобы грубо не оттолкнуть пьяную девушку. — Я не алкоголик, — заявила Довакин, у которой, при виде Миры, на лице расплылась улыбка, — а единовременный бесстрашный путешественник по эмоциональному спектру посредством химических порталов в стеклянных сосудах. — Вовремя заткнуться большой талант, и у тебя его, к сожалению, нет, Мира, — покачал головой Геральт, обращаясь к шатенке. Та обиженно надула губы. — Лучше сразу скажи, что вы ей подмешали, чтобы я решил, стоит ли её поднимать с земли или лучше отправить обратно в холодный ручей. Мира округлила большие карие глаза, но переглянувшись с Бьянкой поняла, что идти на попятную поздно и их спалили. Да и состояние Реи её уже начинало настораживать. — Немного лунного сахара из её запасов, чтобы она расслабилась. — Что ещё? — Ну и зелье Вдохновенного. Но оно не вредное, а просто расслабляет и позволяет видеть всякое. Я бы тебе завтра сказала, что ты должен сказать Вдохновенному. Геральт сплюнул. Выругался. Потянулся к голове Реи. Строгим голосом озвучил вердикт. — Два пальца в рот и крепкий сон. Прибежала Роза, в руках она держала кувшин. — Я морс сделала, и восстанавливающее зелье принесла. Проплюётся и можно принимать, — заботливо сообщила она Геральту, который пытался донести до Драконорождённой, что ей нужно сделать. — Разве хорошие Довакины так себя ведут? — начала увещевать брюнетка. Но Рея никак не хотела открывать рот. — Разве Довакин плюёт на мнение своих друзей? — поддержал подслеповатую девушку ведьмак. Рея замерла под ним. — Когда дракон плюёт на чьё-то мнение, оно сгорает! — выплюнула девушка, резво вырвавшись из-под сдерживающего её Геральта. Тяжело дыша, она отступила назад, заходя сапогами в быстробегущий ручей. — Вы меня обижаете! В детской обиде крикнула она, прежде чем развернуться и перемахнуть с удивительной прыткостью на другую сторону. Ведьмак и компания рванули следом. Едва подошедший к ним Золтан сплюнул, матюгнулся и побежал дальше. Рея, оглянувшись и заприметив, что за ней ведётся погоня, хмыкнула и остановилась. Набрала в лёгкие воздух, чтобы позвать того, кто защитит её от огромной курицы, что, казалось, вновь собирается сесть на неё. — DUR! — Рея, не надо! — в ужасе воскликнула Роза, задыхаясь от быстрого бега. Но Драконорождённая беспощадно продолжила. Сейчас ей нужна была защита и полёт. — NEH! — Мне это не нравится, — пробубнила Мира, повыше поднимая подолы своего простого сарафана, чтобы не запачкаться о траву. — VIIR! И когда третья часть Крика Имени была озвучена, пространство между тяжело дышащей Реей и каменным хребтом, за которым таилась призрачная мгла, разрезалось на двое, впуская в этот мир самую большую нежить, которую только можно было вообразить. Геральт, а вместе с ним и остальные, кто спешил за пьяной Драконорождённой, встали как вкопанные, давая возможность Золтану успеть догнать их и тоже встать, во все глаза рассматривая то, что появлялось из дыры разрыва пространства и времени. Дракон вылез медленно, словно лениво. Его голову украшали четыре больших, загнутых вперёд рога — по два с каждой стороны от черепа. Его неживое, разлагающееся тело имело тёмно-зелёный оттенок, но в темноте ночи, он казался чёрным. Шкура во многих местах прогнила и словно бы отслаивалась, её частицы уносились прочь с волшебными воздушными потоками, что вели прямиком в расщелину из которой дракон появлялся. Мембраны крыльев зияли многочисленными прорехами, что, впрочем, совсем не мешало Дюрневиру летать. Геральт неверяще смотрел на то, как Рея бесстрашно протянула монстру ладонь и тот позволил ей погладить себя по устрашающей морде. А после дракон сделал то, от чего всей команде « спасателей» пришлось инстинктивно, единодушно и совершенно синхронно сделать шаг назад. Дюрневир чихнул, мотнул головой и тон его голоса (говорящий дракон, подумать только!) был недовольным. — Со всей мужественностью заявляю, что я навалил в портки, — услышал ведьмак мужской голос откуда-то справа от себя. Геральт медленно выдохнул, пытаясь придумать, как действовать в такой ситуации. Упредил попытку Золтана достать топор и отрицательно мотнул головой. Сейчас, когда Рея была хуже чем в неадекватном состоянии и не могла рационально воспринимать реальность, ей в голову могло прийти, что за ней ведут охоту. — Дюрневир! Убей эту гиганскую курицу! Она преследует меня, а стража опять заставит платить штраф, если это сделаю я! Ату её! — Довакин указывала ровно на Понтар, где по её видению, и находилась огромная домашняя птица. Рея прижалась к морде Дюрневира. Этот будуший бульон её пугал. — От тебя исходит странный запах, Кванарин. Ты вышел из себя… Не в себе. Это чужое небо. А рядом слишком сильное некрополе. Твой разум затуманен. Призови меня позже. Рея оббежала своего ящероподобного учителя, зашла тому за рваное крыло, и попыталась его расправить. — Давай взлетай, старый дова! Хочу в небо! И мы вместе убьём эту курицу, потому что она слишком жу-у-уткая! Дюрневир тяжело вздохнул, обдавая землю под ним жарким дымом, и обратил свой взор на стоявших неподалёку людей. Его хвост мощно ударил по земле. — Не-не-не, они друзья! Наш враг — гигантская кура! — вскрикнула Рея, и компания дружно облегчённо выдохнула. Роза медленно присела на сырую землю, не в силах устоять на ногах перед тем, что она видела. Мира грызла ногти на своих руках. Их с Бьянкой безобидная шутка сейчас превращалась в повсеместную катастрофу. — Ты, — Дюрневир властно пошевелил крылом, сбрасывая вцепившуюся в него Драконорождённую, — останешься на земле, Дова-кин. А я узнаю, что за тёмная сила таится за перевалом. Твои соратники напуганы, лучше успокой их разум. Рея, капитально обидевшись, что выражалось в слишком резком обнимании себя руками и надутыми губами, громко хмыкнула, показала древнему Дова язык и пошла от него в противоположную сторону. Геральт протянул к ней руку, намереваясь осторожно взять подругу за плечо, но та, ловко увильнув, поскользнулась на влажной траве, и тут же вывернулась, чтобы не упасть. — А вы идите. Он добряк, никого не съест, только пострашает. Он теперь до-о-обрый, и о-о-чень старый. Он убьёт эту злую курицу, вот увидите. Да-да-да, это я про тебя, курва! — Рея показала средний палец горизонту. — Курва, это же курица, да? — доверительно спросила Довакин у Золтана. — Ну не то чтобы, но более оскорбительно, да, — едва справляясь с речью произнёс краснолюд, а после схватился за свою шапку, ведь Дюрневир начал взлетать, создавая своими дырявыми крыльями сильный ветер. — Рея, — укоризненно позвал ведьмак. Он понятия не имел, что ему делать в сложившейся ситуации. И это было в сто крат хуже, чем когда Архимаг съела кусок мозга утопца. С отравлением ещё можно было что-то решить. Что можно было решить с летающим на свободе драконом — Белому Волку было неизвестно. Лагерь проституток взвился и дополнил ночную тишину криками. Преимущественно женскими, перемешанными с мужскими. В темноте звёздной ночи было трудно различить настоящего дракона, и всё же, когда огромное нечто в небе выпустило столб огня в купол призрачной мглы, не заметить смертоносного ящера было сложно. Солдаты Роше, присутствующие при том, как дракон собственно вообще очутился в этих землях, переглянулись и побежали успокаивать проституток. Золтан пошёл следом, но лишь за тем, чтобы предостеречь и рассказать всё Лютику. Геральт держал Рею за руку, но та вырвалась, оставив в его руке перчатку. Он тяжело взглянул в её глаза. Зелёные, они загадочно блеснули в свете факелов. Она отступала от него задом, двигаясь в сторону собственного лагеря. Ступила в ручей. А после её рот открылся. — Жи-и-ил да был Рагнар Рыжий, героем он слы-ыл. Назвать то, что делала Рея пением — у Геральта язык не поворачивался. Видимо к драконьим связкам не полагалось мелодичное звучание и хоть какой-нибудь слух. Оставлять её в таком состоянии совершенно не хотелось. Но ведьмак понимал, что его и компанию не сожрали заживо, лишь потому, что Довакин назвала их своими друзьями. А вот относительно каэдвенцев Рея ничего не сказала. Ещё не хватало, чтобы этот дракон сожрал воинственного Хенсельта. Проблем это доставит больше, чем пользы. Архимаг уже подошла к костру, продолжая «напевать» песню, Геральт решил, что ему следует быстро бежать в каэдвенский лагерь. Едва сделав шаг, он наткнулся взглядом на всё ещё находившихся рядом девушек. Посмотрел на них внимательно. Понял, что они ещё не отошли от шока. Решил, что пока не до них, и побежал. А что Рея? Песня дошла своей кульминации, когда она прошла мимо своей палатки, проигнорировала костёр и двинулась, напевая, к песчаному бережку, где они ловили рыбу, и где стояла причаленная лодка, на которой можно было доплыть до «Персифаля». — И тут Рагнар Рыжий как лютик поник, он услышал Матильды насмешливый крик. Что блажишь ты, что врёшь, что ты мёд здесь наш пьёшь? — пафосно поинтересовалась воительница у валуна. Тот ничего не ответил. Рея кинула в валун горсть песка. Замахнулась, швырнула вторую порцию и, не удержав равновесия, упала на песок. Прибрежная волна легко лизнула тонкие пальцы. — Лязг стали о сталь беспрестанно звенел, и Матильды воинственный дух пламенел. К пляжу кто-то быстро приближался. На двух ногах. В тяжёлых сапогах. Рея перевернулась на спину, тоскливо смотря на звёзды. — И унял с тех пор Рагнар хвастливую речь. Шаги приближались. Над ней нависла угрожающая тень. — Ведь слетела башка его рыжая с плеч, н-да. Чего ещё надобно, капитан? Роше легко пнул носом ботинка женское бедро. — Дракон грозится спалить всю округу, а ты отвратно стихи зачитываешь? Ты тут драконья убийца, или кто? Довакин прикрыла глаза, зажмурилась всем лицом, а после расслабилась, с довольной улыбкой. — Я пою, вообще то. — Хреново поёшь. Тебе медведь на ухо в детстве наступил, звучишь хуже рожающей кошки в бочке. А теперь вставай, и будь так добра, избавь округу от ещё одного дракона, пока он тут всё не спалил к чертям собачьим. Для тебя же это раз плюнуть. Но вопреки ожиданиям Реи, Роше всё же не стал больше рукоприкладствовать. Девушка приподнялась, села, обняв колени и прижимая их к себе. Смотрела полным ненависти взглядом куда-то на середину реки. — Он никого не тронет. Убьёт ту курицу, и вернётся в Каирн Душ. — Ты пьяная, что ли? — неверяще поинтересовался капитан, пытаясь получше рассмотреть лицо воительницы. Но та не мигая следила за чем-то на реке. — Какая курица? Там дракон летает, ау! Он помахал рукой перед её лицом, но девушка всё не обращала на него внимания. С ужасом капитан заметил дрожащие губы воительницы. — Ты только реветь тут не начинай. Холера! Ответь, поможешь с драконом или как?! — Я сама его вызвала, он никого не тронет! Только ту противную курицу. Она огромная как гора, почему ты её не видишь?! А если дракона боишься, то уходи в свой гриб и пережди там. Дюрневир тут на десять минут, всего лишь. Скоро исчезнет. Но, видимо, даже он не может увидеть эту курву. — Не опасен, говоришь? — Роше почесал затылок, заглянул за спину, туда, где огромная крылатая бестия пыталась попасть под купол призрачной мглы, туда, где бравые каэдвенцы кричали и жгли факела. Где готовилась оборона и атака на настоящего дракона, под предводительством поднятого с постели тревожными новостями Хенсельта. Командир Специального Отряда сплюнул. — И что ещё за кура, ради которой ты это чудовище призвала? Рея вздохнула и указала пальцем на другой берег Понтара. Роше проследил за направлением, но ничего там, кроме своего корабля не увидел. Мрачно сглотнул. — Там, прямо в центре Понтара. Сидит и смотрит на меня, даэдрова курица. Сейчас тебе всыпят! За меня отомстят, слышишь?! Я вызвала того, кого никто не оштрафует! Роше сел рядом с девушкой. Терпеливо поджал губы. — Я не буду спрашивать, с какого хера ты видишь какую-то невидимую курицу. Я не в теме о том, что любят принимать на душу чародейки твоего класса, но не думаю, что принимать галлюциногены это разумно. У меня другой вопрос. С хера ли ты её так боишься, что решила отправить к ней на сражение натурального, сука, дракона?! Довакин повела плечами, показывая, что ей неуютно. В начале этой заварушки, Роше ничего не оставалось, кроме как приказать своим людям сидеть тихо в лагере, пока по округе летает опаснейшая в мире бестия. И другая, не менее опасная и бесноватая бестия, сейчас сидела на берегу, ловила галлюцинации и была слишком не в себе. И единственным выходом для Вернона Роше в такой ситуации было лишь попытаться вразумить чародейку, что единственная могла избавиться от дракона без потерь, и упросить её провернуть это с сегодняшним монстром. — Так что тебе сделала эта курица? — повторил свой вопрос капитан, пытаясь усмирить собственное раздражение. Рея зажевала собственную губу, но всё же ответила. — Когда-то очень давно, в свой второй день в Ривервуде, мы с Ралофом пошли помогать на лесопилку его сестре. Мы не успели перейти мост, как за нами увязалась соседская курица. А когда я остановилась, чтобы её погладить, она меня укусила! Я её пнула. — Курицы не кусают, они клюются, — решил поправить воительницу командир. Рея кинула на него злой взгляд и тот лишь пожал плечами. — В общем, она пол дня за мной бегала. Загнала меня на дерево, и там я просидела до вечера. Роше прыснул через нос, Довакин неодобрительно на него посмотрела. — Прости, но мне трудно такое представить. — Ну давай, смейся. Дальше ведь совсем смешно было. Я устала там сидеть, как белка, и кинула в неё веточкой. Потом второй. На третий раз я пробила ей глаз. Она сдохла только через полчаса. Так как никакой реакции от собеседника не последовало, Рея решила, что может продолжить. Она не сводила взгляда с огромной курицы в центре Понтара, которую никто кроме неё не видел. И чтобы укакошить эту куру, веточки явно было маловато, тут нужно целое бревно. — Ничего, ничего. Скоро ты перестанешь смеяться надо мной, — Рея пригрозила невидимой курице кулаком. Роше, скептично сведя брови, осмотрел воительницу. Он и не думал расслабляться ни на минуту, лишь пытался придумать план, как заставить воительницу перед ним выйти на сражение с драконом, а после снова откидывал эту мысль. Всё же девушка перед ним не была куском мяса и универсальным решением всех его проблем. Но и назвать её обычной, у него даже мысль не поворачивалась. К тому же теперь дракон — головная боль каэдвенцев. И Роше не собирался им помогать, раз уж его люди в безопасности. Но это лишь в том случае, если Рея говорила правду, а Роше не склонен верить словам, лишь фактам. И Факт номер один — этот дракон ещё никого не убил. А Рея тем временем продолжала, — В общем, потом пришли стражники. Хозяйка дохлой курицы нажаловалась им, что я специально её убила и хотела получить денег. Но у меня не было и септима, чтобы заплатить штраф. В итоге, — Довакин тяжело вздохнула, — они меня арестовали и продержали несколько часов в камере, как они сказали, для острастки. Сволочи. Но Ралоф внёс за меня залог, — Роше не мог не заметить, как девушка улыбнулась, произнося имя своего спасителя, — и с тех пор с курицами как-то не заладилось. Мне с ними ещё кошмары сняться, чаще чем про Алдуина. Я, наверно, странная, — воительница швырнула в воду пригоршню песка. Но она вернулась в лицо капитана встречным ветром. — Не делай так больше, — предупредил Роше, вытирая лицо, — А вообще, это всего лишь глупая курица, она тебе ничего не сделает, ты же намного сильнее её. — Ага! — скептично воскликнула девушка — за одну обычную курицу штраф в пять септимов, а тут такая огромная. Да в ней миллион куриц! Представь какой штраф мне платить придётся? А в тюрьму я не хочу, и денег у меня больше нет. У меня ничего больше нет. Ни семьи, ни денег, ни цели. Болтаюсь тут, как хрен между ног, и ничего сделать не могу. Пусть хоть Дюрневир поможет и избавит меня от неё. — Довакин резко вскочила и ступила одной ногой в воду. — Ненавижу тебя! — крикнула она в Понтар, — Оставь меня в покое! НЕ-НА-ВИ-ЖУ! Она достала из ножен меч, но капитан упредил попытку воительницы разрубить на части реку. Он ловко перехватил её руку, встав к ней лицом к лицу. Лёгким нажатием вынудил опустить меч. — Ты этим ничего не добьёшься, поверь мне… Рея, — девушке показалось, что темерцу тяжело называть её по имени, по какой-то причине. Она отступила. Послушно убрала меч в ножны. Развернулась на шум военного горна. Огромные ворота каэдвенского лагеря раскрылись, выпуская строй готовых к бою солдат. Дюрневир издал недовольный возглас, когда в его сторону полетели зажжённые арбалетные болты. — Нельзя! — вскрикнула Рея, услышав, как Проклятый на Бессмертие дракон Закричал и направил Безжалостную Силу прямо на армию Хенсельта. Секунды длились как минуты. — Три, два, — тихо отсчитывала себе под нос воительница, прежде чем в небе, там, где летел Дюрневир, зажглась тёмная фиолетавая искра. Вспыхнула, озарив своим светом ночное небо и тут же исчезла, вместе с драконом. — Один. — Ты его прогнала? — с лёгкой заинтересованностью осведомился Роше, вставая рядом с Реей. Довакин раздражённо сморщила нос. — Нет, просто его время вышло. А сейчас я его верну, чтобы он избавил меня от курицы! — Это хорош… Стоп, что? Вернёшь?! Прямо сюда? Ты с ума сошла! — Капитан, идите и отсиживайтесь в своём грибе и не мешайте мне работать! — рявкнула она на командира специального подразделения, прежде чем повернуться к валуну, что возвышался над пляжем. Именно на него она решила повторно призвать своего мстителя. — Каком грибе?! Чем ты накачалась?! — Допрашивая Бьянку об этом, Геральт сказал что-то про фисштех, видимо, альтернатива нашей скумы в вашем мире. — И ты так рациональна под наркотой? — Вокруг грибы, в реке огромная курица, мне хочется смеяться и плакать, а утром я, вероятно, ничего из этого и не вспомню. Настроение слишком быстро меняется, я чертовски уязвима, — она посмотрела на капитана с вызовом, но на дне её горящих зелёных глаз, Роше увидел потаённую печаль, — как вам мои глаза, капитан? — Пьяные, покрасневшие, зелёные. Глаза, как глаза, — он старался говорить, не вкладывая в слова эмоции. Чувствовал, будто бы его пытаются захватить в ловушку. — А какие зелёные? Как жухлая трава, как болотная жижа, как хвоя или как летние листья дуба? — Ты куда клонишь… — Капитан сплюнул. Спрашивать какого чёрта от него хочет эта странная особа смысла не было. Проще было подчинится. — Поэму я бы твоим зенкам посвящать не стал. Но если приглядеться, думаю это трава. Травяной цвет. Теперь ты довольна? Успокоилась? Получила что хотела и передумала снова вызывать дракона? Где чёртов ведьмак, пусть он сам с тобой нянчится. Я не на… Он резко замолк, когда холодная ладонь коснулась его щеки. Довакин стояла близко, заглядывала в его лицо, сосредоточенно ища там что-то. Роше затаил дыхание, чтобы не дышать женским перегаром. Лицо его приобрело скептическое выражение лица. — Так, если ты сейчас пытаешься что-то мне намагичить, то зря стараешься. — Тяжело жить с карими глазами. Ни один писатель или бард не может сравнить их с драгоценными камнями, северным сиянием, водой. Их считают скучными и неинтересными. — И сейчас, я видимо, узнаю, что это не так? — обречённо произнёс Роше, но не отступал, лишь скептически оглядывал девушку перед собой. Её губы тронула лёгкая улыбка. — Карие глаза — это плодородная земля и вспаханные поля. Это кольца древних деревьев, мудрые и глубокие. Это свежеиспечённый хлеб на столе, это уют и тепло очага в деревянном доме. Роше быстро прикинул в голове варианты дальнейших событий. Неопределённо повёл челюстью. Сейчас, пока чародейка отвлеклась от своей идеи снова вызвать самое опасное существо в мире, появилась возможность увести её с этого злочастного пляжа, где они укрыты от посторонних глаз. А там, можно и передать её одному из её друзей, у них лучше получится уложить девицу спать. Осталось лишь заманить добычу в клетку. — Очень красиво. Я тронут. Ещё никто не пел моим глазам подобные дифирамбы, — Роше прочистил горло, заглянул прямо в глаза волшебнице, и легко, ненавязчиво положил ей руку на плечо, — даже в горле пересохло. Не угостишь бутылкой? Улыбка на бледном женском лице, стала чуть шире. Глаза засветились, слыша благодарность. Рея кивнула. — Да, разумеется, — она сделала шаг назад, — после того, как изничтожу курицу. Эту победу нужно будет отпраздновать! Вернон Роше едва не ударил себя по лбу. — И её опять накрыло, — покачав головой произнёс капитан. Что ж, решил он, по хорошему не вышло, придётся действовать старым дедовским способом. Довакин как раз повернулась к нему спиной, и зачем-то глубоко вдыхала. Капитан положил ладонь на её плечо, с намерением вырубить новоиспечённую наркоманку. — DUR! NEH_VIIR! Девушка закричала на валун, но Роше даже не успел отреагировать на это лёгким качанием головы. И если мощная магическая волна не смогла сильно потрепать командира Синих Полосок, то вид взгромоздившегося на валун дракона едва пошатнул его стойку. Дракон взмахнул крыльями. Роше отскочил, повалившись наземь. — Кванарин, я думаю, ты знаешь, что ты далеко от Кеизаль. В другой плоскости. Мой путь сюда более труден, — дракон склонил голову, становясь ближе к Довакин. — Я знаю, Дюрневир, я знаю. Я так хочу домой! — Девушка приложилась всем телом на морду, аккурат между шипами, и словно бы пыталась обнять чёрную огромную бестию. Роше медленно выпустил воздух, во все глаза рассматривая говорящего зверя, с котором общались если не как с домашней зверюшкой, то точно, как с членом семьи. И не мог не отметить, что этот дракон был совсем не таким, каким был дракон, напавший на них в замке ЛаВалеттов. И теперь командир мог смело принять на веру тот факт, что, то покушение на Фольтеста драконом, было совершенно не делом рук воительницы. — Я не могу забрать тебя даже в Каирн Душ, Довакин. Я счастлив, что свободен, пусть хоть на мгновение. И ты должна. Твои друзья, наверняка ищут возможность вернуть тебя, и ты сама ищешь свой путь домой. Затрубили рога. Рея встрепенулась. Глянула на марширующую к ним армию. Роше медленно, не делая резких движений, поднялся с земли. Не долго разрывался между тем, чтобы оставить чародейку с её зверюшкой и двинуться в сторону собственного лагеря, через который воинственным маршем собрался пройти Хенсельт. Рационально выбрал собственных людей, решив, что ведьма не пропадёт. — Я знаю, знаю! Просто это тяжело. Не моё это, учитель. Не могу я так! Я не в себе! Буквально! Посмотри на моё лицо — это тело не моё! Посмотри на меня! Дюрневир недовольно подтолкнул Рею мордой. — Я вижу тебя. Я вижу тебя, но дело не в том, что я тебя вижу, а в том, что я вижу в тебе И ты всё та же, ты Довакин, Драконорождённая на твоём языке. Может, ты и не нашей породы, но никогда не потеряешь право так называться. Рея вздохнула. А после, обняв себя руками, посмотрела на реку, где по самые куриные коленки стояла курица и таращила на неё свои кровожадные тупые глазища. — Давай убьём эту курицу, Дюрневир? — Довакин, — дракон вздохнул, — я не вижу никакого зверя, который мог бы тебе угрожать. — Так давай я тебе покажу! — Я должен тебе рассказать о некрополе, которое я исследовал. Оно доставляет тебе больше опасности, чем какая-то не умеющая летать домашняя птица, выведенная людьми, для получения своей выгоды. — По пути расскажешь! — девушка, не дождавшись приглашения, начала сама забираться на дракона. Умастившись на его загривке, слегка поёрзала, ища более удобное место, без острых щитинок, впивающихся в мягкую точку. — Гип-гип! — Никакого уважения к старости, — со вздохом выговорил Дюрневир и всё же не стал стряхивать с себя наездницу, вместо этого взмахивая дырявыми крыльями и отталкиваясь единственными лапами от валуна. От неожиданного ветра, полетевшие в них стрелы сбились с траэктории. Геральт пытался отговорить Хенсельта от королевской затеи умертвить дракона. Но тот был не приклонен. Когда твой враг имеет титул драконоубийцы, хочется что-то подобное ему и противопоставить. Так что монарх не стал упускать свой шанс, имея в перспективе опустить Саскию с её собственным подвигом, правдивость которого сомнительна. Зато у него будет масса свидетелей и помощников. Они шли тяжёлой поступью, не обращая ни на что внимания. Подле короля стояли Детмольд и Шеала, готовые пустить в ход магию, и получить себе несколько ценных ингредиентов. Ведьмак уже давно смирился с тем, что это была пустая трата времени для него, пытаться оставить короля в безопасности его лагеря. Теперь волноваться пришлось о безопасности дракона, за повреждение которого с Довакин станется умертвить местного монарха. — Вон она, бестия, едрить её! — кто-то указал в небо над рекой. — Надо, чтоб поближе подошёл али же и вовсе спустился. На земле то мы его и накроем! — Ваше Величество, дайте добро, и я спущу эту ящерицу с небес на землю! — алчно заговорил Детмольд, наставляя свой посох на летающую в небе громадную фигуру. Роше вырос рядом, словно гриб. — Только попробуй, колдун. Свалишь его на мой корабль, я тебе яйца отрежу. — Твоё судёнышко никого не волнует, когда речь идёт о безопасности короля! — вступила в перепалку Шеала. Капитан сжал кулаки. Стрелки готовились к бою. — Ваше Величество, стоит попробовать отогнать дракона. Спугнуть. Вы не должны рисковать своими воинами, когда впереди Вас ещё ждёт война! Дракон опасно спикировал к водной глади и тут же поднялся ввысь. Вода на там месте пошла рябью, Персифаль сильно покачнуло. — Дракона стоит выманить на берег и тут же порешить, не дав твари подняться в воздух, — Хенсельт поднял вверх ладонь, — ваши палатки ничтожная цена за убийство бестии и защиту моих людей. Роше сплюнул под ноги, кинул злобный взгляд на короля. Геральт не дал темерцу уйти. — Ты видел Рею? — тихо произнёс ведьмак. Капитан одёрнул плечо, скидывая руку Белого Волка. — Когда я видел её в последний раз, она призвала эту тварь прямо перед собой и мило с ним беседовала, пытаясь уговорить убить какую-то затраханную курицу. А ну прочь с дороги, собаки! — грубо отталкивая каэдвенских солдат, Роше пошёл по направлению к своему лагерю, видимо, чтобы собрать своих бойцов и увести их в безопасное место, и не дать им передраться с каэдвенцами. Ведьмак задумчиво посмотрел на дракона. В голове слегка помутилось, когда кто-то указал пикой в летающего ящера со словами: на нём кто-то есть! После эти шепотки повторились, и становились всё громче. — Холера. Да это ж твоя ведьмачка, — Геральт почувствовал, как его ударили по хребту. Ведьмаку пришлось повернуться к королю, — ты потому меня отговаривать пришёл, потому что эта твоя баба пошла со всем разбираться? Думаешь, я позволю, чтобы имя драконоубийцы досталось ей? Очередной воинствующей бабе, из-за которой все решат, что я спрятался за её юбкой? Геральт сглотнул желание послать Каэдвенского владыку куда подальше, под стиснутыми губами. — А ты чего стоишь, колдуй, мать твою, или я тут до рассвета должен торчать?! В этот раз посыл Хенсельта был адресован Детмольду, что уже подкручивал камень на своём посохе. Получив прямой карт-бланш на действия, чародей гадко усмехнулся. Шеала раздражённо поджала губы. Ей не удалось переубедить короля от расправы, которую тот собрался учинить редкому созданию. Но теперь главное уберечь самого монарха от гнева древнего существа. Геральт лишь завороженно смотрел в тёмное небо. Дракон открыл пасть, выпустил в воду напалм огня. С той же стороны послышался победный женский клич. «Персифаль» опасно накренился. Маленькая фигура на спине дракона подняла вверх блестящий меч. Детмольд зачитывал заклинание, медальон в форме волка раздражающе задрожал на творящуюся рядом с ним магию. Он направил посох прямо на парящего на месте дракона, который вывернув голову, видимо пытался о чём то договориться со своей наездницей. Ведьмак, в самый подходящий момент, едва задел плечом колдуна, от чего его посох едва повело и заклятие ушло в сторону. — Прости, нога затекла, — произнёс седоволосый в ответ на злобный взгляд магика. Дракон взревел, ушёл в пике, вывернулся, рисуя в воздухе кольца. По теперь уже многолюдным берегам, прокатился благоговейных шёпот. Маленькая фигура на драконе подняла над собой яркий меч, и существо понеслось вниз, уходя под воду и унося с собой воительницу. Воцарилась тишина. Все ждали, когда с минуты на минуту из-под воды так же резко выскочит огромная крылатая ящерица. Геральт неверяще смотрел на Понтар, пытаясь выцепить взглядом кошачьих глаз одиноко плывущую фигуру. Но всё оставалось чистым. Спустя несколько минут напряжённого шёпота, на плечо ведьмака опустилась монаршая рука. — Соболезную, ведьмак. Но из подобного ещё никто не выбирался, — Хенсельт был разочарован, но точно не скорбел, ведь следующим приказом было обыскать реку и попытаться вытащить на берег хоть какие-то доказательства убийства дракона. Ведьмак сдержанно кивнул и, проводив вооружённую охрану короля тяжёлым взглядом, поспешил к берегу. Начал переворачивать сухую лодку. — Что ты делаешь, Геральт? — мелодичный голос Шеалы был строг, — в реке не осталось живых человеческих существ. Ты ничего там не найдёшь. Геральт, стиснув зубы, всё же перевернул лодку. Принялся спускать её на воду. — Очнись, ведьмак. Ты не найдёшь там ничего кроме рыб, мусора и старых костей. Не за чем тратить силы. Он не хотел в это верить. Не верил. Геральт почувствовал, что лодка пошла легче, благодаря чей-то помощи. — Заткни свой прелестный ротик, чародейка. Мы на ночную рыбалку. А ты занимайся лучше своими пробирками, — Роше скрипнул зубами. Геральт молча кивнул капитану, и продолжил с ним спускать шлюпку на воду. Как только воды стало по колено, они по очереди залезли внутрь. Грести вызвался командир спец. подразделения. Ведьмак ощупывал взглядом чёрную воду, пытаясь найти на её поверхности подругу. — Он же должен был её защитить, так? — разрушил тишину Роше, сидя спиной к носу шлюпки и равномерно работая вёслами. — Они так общались, словно друзьями были. — А ты со многими драконами дружил? — выплюнул Геральт, но знал, что в словах командира спец. отряда был смысл. — Ну, это второй дракон за мою жизнь, и как-то не до разговоров с ними было. К тому же вроде бы эти твари не должны иметь разума, а значит и говорить не должны уметь. Ведьмак едва качнул головой, фыркнул, заметив на воде рябь, но тут же принялся осматривать воду с другой стороны лодки. — Заверни ближе к Персифалю, они упали где-то там. — Думаешь упали? — Роше начал входить в поворот. — Больше было похоже на целенаправленное пике. Может этот ящер решил, что в холодной воде она быстрее протрезвеет? Что? — оскалился капитан, в ответ на злой взгляд ведьмака. — Твоя Бьянка это устроила. — Думаю, без помощи она не обошлась, — парировал Роше. — К тому же зла они никому не желали. Ведьмак наклонился, касаясь воды пальцами. Холодная. — Геральт, а ваши эти цеховые медальоны, они же ещё зачем-то нужны? Может он её найдёт? Геральт скептически посмотрел на свою грудь. Медальон оставался неподвижным. Что-то рядом с лодкой булькнуло, будто ушло под воду. Следом, чуть дальше, что-то снова юркнуло под воду. Что-то тонкое и очень быстрое. Ведьмак поднял взгляд, в той стороне был Персифаль. А на носу корабля кто-то махал руками и целился из лука. Вновь стрела и вновь мимо лодки. — Твои люди в нас стреляют, — бесцветно произнёс ведьмак. Роше обернулся. — Не в нас, а рядом. Это сигнал. Хотят чтобы мы плыли к ним. — Думаешь.? — Если она всплыла как говно, то ребята могли и поднять. Надо проверить. К тому же, в такой темноте бестолку её искать, — капитан завернул и погрёб к собственному кораблю, больше не посмотрев на ведьмака ни разу, словно избегая его взгляда. Геральт сидел, стиснув зубы. Ему это всё не нравилось. Ему не нравилось, что Лютик распространяет свои противохенсельтовские вирши, будто бы работает на заговорщиков. Ему не нравилось, что Бьянка, протеже Роше, надоумила Миру, что споить Рею будет хорошей идеей. Ему не нравилось, что он нашёл бессознательную подругу в окружении темерцев. Ему не нравилось, что в ночь, когда его подопечной удалось связаться со своим миром, рядом крутился Роше. И что прежде, чем Рея улетела на треклятом драконе, с ней опять же рядом крутился этот шпион. Геральту не нравился Роше.***
Её разбудили грубые крики. Голова гудела так, словно её засунули в барабан, по которому стучали во время марша. Во рту было сухо, казалось ещё немного, и с одним неудачным движением от языка отломится кончик. « — Холера. И как мы её перетащим? — Осторожно, Роше. Когда проснётся и так будет не в духе, а если узнает, что она на твоём корабле… — Хоть не всё заблевала?» Поморщилась. Обветренная кожа неприятно затрещала. « — Благодарю за помощь, Роше. Но теперь… Я запрещаю тебе к ней приближаться. — Ты это не серьёзно, ведьмак. — Более чем. От тебя у неё одни неприятности, а ей их с лихвой хватает и без тебя, с твоими идиотскими планами. — Ты строишь из себя всего такого благородного и любящего папочку, думаешь ей это нужно? Думаешь, что хорошо её знаешь? Сможешь о ней позаботиться, учитывая, что ты не смог спасти даже Меригольд? — Уж получше тебя. Из-за меня она не пострадала ещё ни разу. — Её обвинили в убийстве короля, потому что она была там с тобой! — Не обижайся, но это Фольтест приказал ей сопровождать его. Так что кто и виноват в нашем сегодняшнем положении, так это он. — Заткни хайло, ведьмак» Рея прижала холодные ладони к горящим глазам. Вчерашний вечер всплывал бессвязными обрывками. Стыд бил обухом по голове. Но самой первой в списке мучения была она — жажда. Довакин приоткрыла глаза. Палатка казалась совершенно пустой. « — Это уже ни в какие ворота. Посмотрите, что вы натворили! — Никто не просил её вызывать дракона. Да и кто знал про её курино-фобию?! — Геральт, давай сделаю тебе компресс. Синяк выглядит ужасно» Кувшин с чем-то сладким услужливо стоял на бочке у кровати. Рея жадно схватила его и принялась пить. Клубничное варенье щедро разбавленное водой. Ничего вкуснее Довакин пить не приходилось. « — Ни шагу из лагеря. И не смейте ни с кем, кроме здесь присутствующих, разговаривать. Мне надоели ваши выходки. Будете сидеть здесь и носа своего за пределы лагеря не высунете, и меня не волнует, что может случиться, потоп или пожар. Я не Рея, и мои методы наказания вам не понравятся. Лютик. Ты идёшь со мной. Нет, Золтан. Ты проследишь здесь за порядком. И чтобы ни одного солдата, ближе чем на восемь футов. Я завершу этот балаган, здесь и сейчас» Двигаясь осторожно, ведь каждое резкое движение причиняло тянущую боль, отдающуюся по всему телу, Рея села на кровати, свесив ноги. Упёрлась руками в лицо. — Не помню. Ничего не помню, — она тоскливо покачала головой. Оглядела себя. Всё ещё во вчерашней одежде. Это было хорошим знаком. А вот крики за пределами палатки, из-за которых она и проснулась — не очень. С тяжёлым вздохом, Рея встала на ноги. Покачнулась, из-за так не вовремя закружившейся головы. Ветер легко взъерошил белые волосы, даря гудящей голове приятную прохладу, словно морок, окруживший её, развеялся. Но не надолго. Громкий голос Золтана привлёк внимание вновь вернувшейся в мир трезвых. — Ну можна я хоть бы… — Нет, не можна, — передразнил манеру паренька краснолюд, ухмылясь в бороду, — Сказано, никого не пускать. А коли Хенсельту так надобно, то пущай сам и тащит сюда свою монаршью задницу. — Госпожа Рея! — воскликнул мальчишка, завидев приближающуюся к ним девушку. Довакин, прищурившись, приветственно кивнула. — О, беспробудная проснулась. Рейка, я тебе вот что скажу. Я в отношения лезть не люблю, и какая кошка между Роше и Геральтом проскочила, не знаю, но усмири ты его. А то со вчерашнего как зверь с цепи сорвавшийся. На всех волком смотрит и ни с кем нормально не разговаривает. Я его друг, а не личный посыльный или там нянька-усатая-бородатая. Рея сделала знак рукой, мол, попытается и обратилась к стоящему перед ними молодому каэдвенцу. — Что тебя сюда привело, Свен? Сейчас Довакин благодарила всех богов за затянутое белой пеленой небо. Если бы в больные глаза светило солнце, она бы так и не вышла бы на свежий воздух. На языке ещё чувствовался привкус клубники. — Я, — громко возвестил солдат, но увидев поднятый вверх кулак девушки, которая вся сжалась от столь высоких нот, продолжил несколько тише, — посланник воли короля Каэдвена, его величества Хенсельта. — Пропустим официальную часть. Говори, что ему от меня надо, — вяло перебила Довакин, массируя голову. Золтан сложил на груди руки и хмыкнул себе в бороду. Краснолюды никогда не страдают от похмелья. — Король желает, чтобы я сопроводил тебя к нему для разговора. Больше он ничего не передал. Архимаг тяжело вздохнула. Выудила из сумки зелёную склянку. Сделала несколько больших глотков, закупорила пробкой и убрала обратно в несуразно маленький мешочек на поясе. — Раз такое дело то надо идти. Веди, то есть сопровождай. Хивай цокнул. — Геральту это не понравится. — Это проблемы Геральта. Я его друг, а не собственность. А местного короля нам гневить нельзя. Увидимся позже. И она ушла вперёд Свена, который ещё некоторое время пытался найти кого-то взглядом в зелёном лагере. Но получив в качестве предупреждения многозначительный кашель краснолюда, поспешил нагнать воительницу.***
— Его Величество, Хенсельт из Ард Каррайга по прозвищу Единорог, смею представить Вам явившуюся по Вашему приказу Рею, Свободную Воительницу, победительницу недавнего турнира! Свен, глашатай, объявивший присутствие Довакин, низко поклонились, когда из палатки вышел громко представленный монарх. Рея, сложив ладонь под грудью, медленно поклонилась. Голова гудела. Хотелось скорее разобраться с происходящим, чтобы уйти от столь множества пристальных вглядов, от которых у драконорождённой бежали мурашки по коже. — И не только турнира. Теперь к твоему титулу, можно добавить громкое: драконоубийца! Ха, — воскликнул король, ударив ладонью своего начальника стражи по хребтине, — не то, что там эта Саския, что не может предоставить ни свидетеля, ни иных доказательств своего подвига. А ты, за то, что спасла моих людей от свирепого чудовища, уберегла наши склады и избавила мир от кровожадной твари, я, король Каэдвена, удостаиваю тебя, Рея Воительница, высшей награды. Орденом чести и отваги первой степени. Бровь девушки едва поднялась, в лёгком недоумении от происходящего. Какой дракон? Какая убийца? Но спрашивать или оспаривать слова монарха не решилась, помятуя, как легко того вывести из себя. К тому же, полный ненависти и досады взгляд Детмольда, не дал Рее отказаться от возложенной на неё чести. — Подойди, Свободная Дева. И набрав в грудь побольше воздуха, прямой и гордой походкой, Довакин подошла к королю и встала перед ним на одно колено. Детмольд вцепился в свой посох двумя руками. — Отныне ты, прославленная воительница, друг Каэдвена! — Рея увидела перед собой ладонь монарха, что призывала её подняться с колен. Она встала и увидела довольную улыбку Хенсельта. Резко захотелось выплеснуть содержимое желудка, но Архимаг себя сдержала, ожидая, пока ей на грудь повесят блестящий золотой орден. Король провозился долго, едва уколол нежную кожу, лукаво ухмыльнулся. Рея держалась прямо, стараясь не обращать на эту возню внимания. — Твой подвиг будет жить в годах и прочее и прочее. — Благодарю, государь. Это честь для меня, — формальность от девушки. Король кивнул. — Ещё больше чести тебе сделает моё следующее предложение, — лукаво подмигнул ей Хенсельт. Рея едва удержала себя от закатывания глаз, и чуть не поперхнулась воздухом, теряясь в догадках о том, что ещё мог ей предложить монарх. — Итак, последние дни были полны интересных и насыщенных событий. Так как Рея уже стала чемпионом турнира, и вчера сразила у нас на глазах ужасного дракона, третировавшего округу, мы намерены устроить праздничный пир! Ты будешь рада узнать, что твой прославленный на севере бард Лютик предложил это, и согласился организовать праздничную программу, и готовит выдающееся представление, только для нас. По лицу Реи было понятно, что она более чем не рада этой новости. Её взгляд зацепился за аплодирующего Лютика. Менестрель, заметив на себе пристальный злой взгляд зелёных глаз, нервно сглотнул и тут же поспешил скрыться. Довакин едва остановила себя от того, чтобы не побежать следом за музыкальным другом Геральта, с твёрдым намерением оторвать барду голову, а лютню запихать так глубоко… — Праздник назначается на завтра! — объявил герольд, а к Рее уже наклонялся Хенсельт с предложением о совместном завтраке. Довакин затошнило от мысли про еду. Она, как могла, вежливо отказалась. Двинулась медленным шагом к выходу из Верхнего Лагеря. Оглянулась, понимая, что уже достаточно отошла, и двинулась бегом, следуя за улепётывающим бардом с криком: — Лютик, блять!***
При очередном скользком повороте Лютику не повезло упасть на землю, поднимая в воздух комья грязи. Не считая этой заминки и вынужденной форы, воительница всё равно слишком быстро догоняла барда. Лютик понял, что ему конец, как только его подняли за шкирку. Мужчина, с пёстрой фиолетовой шапкой набекрень выплюнул грязь и кусочки травы. — Рея, Брусничка. Не хмурься так, право слово, а то не приведи ещё лишние морщины заработаешь! Барда встряхнули, как бездомного кошака. — Ой прости, не ещё, я ошибся. Слова попутал, нет у тебя морщин, но если не перестанешь хмурится, точно будут. Только не по лицу! Вскрикнул он, видя замахнувшийся кулак, и зажмурился, выставляя вперёд руки. Но боли не по следовало. Он медленно открыл один глаз. Капитан Синих Полосок удерживал женский кулак. Хватка Довакин на загривке барда заметно ослабла. Взглянув на Лютика, командир специального подразделения тут же качнул головой, веля тому убраться подальше и как можно скорее. — Я-я-я пожалуй пойду, — несколько более высоким голосом известил трубадур, прежде чем побежал в другом направлении. — Поговорим? — слегка склонив голову предложил Роше. Рея сцепила зубы. — Мне не о чем с тобой говорить, Роше, — громко известила девушка и тут же на её лице появилась гримаса боли. Вернон поднял руки вверх. — Как хочешь, но только у меня есть самое прекрасное средство от твоего похмелья. И оно как раз томится в моём шатре. Рея скептично ухмыльнулась. — Ага. Как раз там, где Геральт нас не увидит. Слышала, вы с ним вчера поссорились. При упоминании имени ведьмака, Роше напрягся, но тут же встал в делано-раскрепощённую позу. — Моё дело предложить. Но я готов и подождать, пока ты сбегаешь и попросишь разрешения у ведьмака. Может он даст тебе что-нибудь от головной боли, что тебя мучает? Воительница застыла в нерешительности. Роше издевательски ухмылялся, медленно шагая назад. — Помаринуйся пока, а я, так уж и быть, подожду тебя в своей приёмной. Как надумаешь чего — заходи. И гадёныш скрылся за синим пологом. Рея бессильно посмотрела в направлении собственного лагеря, туда, куда убежал Лютик. Ей не нравилось, будто бы все считают, что она и шагу не может ступить без разрешения Геральта. И в то же время понимала, что это элементарная провокация и манипуляция со стороны закоренелого шпиона Вернона Роше. Голова вновь отдалась тупой и тягучей болью. Её зелья не могли справится с похмельем. И вряд ли у Геральта завалялся эликсир на подобный случай. К тому же Роше явно хочет о чём-то поговорить. Могло ли быть, что они вчера общались в то время, которое Рея не помнила? Он мог бы рассказать об этом. Ведь Геральт явно злился из-за того, что произошло вчера и потому спрашивать его, о минувших событиях, не хотелось. Ведь если она и вправду убила дракона, то тогда ясно, почему ведьмак злился. Он сам говорил, что никогда не стал бы убивать этих созданий. С другой стороны, если Геральт прознает, что после его наказа не общаться с темерцами и каэдвенцами, Рея его нарушила, то разозлится ещё больше. Девушка помялась, а после резко выпрямилась. Да какое он вообще право имеет указывать ей, что делать? Не он ли участник всех тех передряг, в которые сам же и влипает?! Но может, включилась в немой разговор совесть, он просто очень беспокоится, а по другому продемонстрировать это не может. Кому нужно беспокойство бесчувственного мутанта, когда голова готова расколоться как орех? К тому же, разве она, вся такая самостоятельная и независимая воительница, не сможет в случае чего справиться с обычным командиром? Роше стоял и изучал карту Северных Королевств, задумчиво водя по ней пальцем. Полог распахнулся, пуская внутрь осеннюю прохладу. — Не долго ты решалась. Присядешь? — его рот оскалился в подобие дружелюбной улыбки, когда он указал вошедшей на стул. — Давай сюда своё лекарство, пока моя голова не взорвалась и не окрасила твои синие портьеры в красный цвет. Роше поставил на стол бутылку. Рея, скрестив руки на груди, скептично её осмотрела. — Это твоё хвалёное лекарство, которого нет у ведьмака? Роше притворно обиделся, пододвинул второй стул и, подождав ещё немного, сел первый. — Как я слышал, сегодня с раннего утра ведьмак провёл полную ревизию и забрал у твоих друзей всё, что может гореть. Краснолюд, как я слышал, пострадал сильнее прочих. Рея замялась. Кинула на Роше недоверчивый взгляд. — Хочешь, сама проверь. Я лично слышал, как он приказывал Розе достать всё. Да-да, — проследив за взглядом воительницы, что машинально сжала свой мешочек, мужчина пожал плечами и откупорил бутылку. — Ну нет, — неверяще пробубнила чародейка, начав копаться в своей безразмерной сумочке. Роше удовлетворительно хмыкнул, завидев на лице девушки чувство глубочайшего опустошения. Закинул ноги на свободный стул, налил вино в стакан, и медленно отпил. Зубы заскрипели. В бессильной злобе, Рея выхватила у Роше из рук его тару и сделала несколько глотков. Вино было тёплым и кислым, но это не остановило девушку от того, чтобы не допить до дна. — Сволочь, — на выдохе произнесла она, громко ставя стакан на стол. Капитан, как истинный джентельмен, вновь наполнил пустую чашку и, убрав ноги со стула, вновь предложил, правда уже ограничившись лишь кивком, ей сесть. Рея села, поддаваясь на нехитрые манипуляции. — Не думай, что я не знаю, чего ты добиваешься, Роше, — сказала Рея, после того как отпила из чашки. Роше хохотнул, расслабленно потянулся на стуле. — Это даже интересно. И чего же я, по-твоему, добиваюсь? — Думаешь, это — Довакин указала на свою новую каэдвенскую медаль, — что-то значит, и я стану твоим информатором в стане Хенсельта? Даэдра вас задери, я же даже не помню того, из-за чего мне её всучили. — Могу рассказать, сейчас у меня есть немного свободного времени, — Роше опасно сузил глаза. Но Рея не из тех, кого может напугать строгий взгляд командира. Она медленно кивнула. Капитан провёл ладонью в воздухе, — вчера, на ваших посиделках, твои подруги решили, что будет забавно, если они смогут тебя напоить. И слегка переборщили. Правда, даже я готов признать, что не вижу в этом злого умысла. Предполагаю, что ты не часто пьёшь. Рея качнула головой. — Редко, и только мёд или вино. Но я выпила не так уж много, прежде чем… Прежде чем перестала помнить, что происходит. Хотя у вина был странный вкус. — Ну, думаю с этим ты и сама в состоянии разобраться. Деталей не знаю, но что-то в твоём мозгу после выпитого перемкнуло. И ты своим криком призвала дракона. — Нет, — Довакин отрицательно качнула головой. Роше это позабавило. — Не нет, а да. Хотя твоё замешательство мне понятно, я и сам бы не поверил. Но когда я нашёл тебя на берегу, ты при мне зачитала какое-то заклятье и этот дракон явился уже во второй раз прямо перед тобой. К тому же говорящий. Рея залпом выпила остатки вина. Выхватила у Роше, что собирался долить ещё, бутылку и начала пить из горла. — Прошлое не зальёшь, как бы ты не старалась, — цинично заметил капитан, пытаясь предотвратить будущий запой Драконорождённой, и грубо выхватил полупустую бутылку. Довакин тяжело дышала, упираясь ладонями в собственные колени. — Дальше рассказывать, или лучше спрятать от тебя бутылку? В ушах гудело, но Рея согласно кивнула, не сводя взгляда с пола. — Разумеется войско Хенсельта заметило бестию и объявило общий сбор. Не смотря на ночь, собрались они быстро, правда я не уверен, что они знали, что будут делать с летающим драконом. А когда они подошли, ты уже летала верхом на нём над Понтаром. И кстати, едва не потопила мой корабль. Но я не в обиде, как видишь, хотя должен был бы. — Действительно, твоё радушие поражает, — сарказм Архимага. — Я вроде не давал повода, чтобы ты так ко мне относилась, — процедил капитан, но после вновь натянуто улыбнулся, — но в общем то верно. Если бы ты не была бдительной, я бы решил, что ты сумасшедшая. — Я не удивлюсь, если после вчерашнего так теперь считает вся округа, — Роше распознал горечь в этом заявлении и лишь пожал плечами. — Что думают остальные — мне неизвестно. Я знаю лишь, что вчерашним переполохом мы обязаны тебе. Как и тому, что весь лагерь чуть не сгорел в огне твоего дракона. За что ты сегодня умудрилась получить медаль. Довакин запрокинула голову. Постепенно похмелье стихало, но тут же наваливалась груда других мыслей, более болезненных и менее приятных. — А тебе что с этого? — Что, прости? — казалось, Роше искренне не понимает, в чём тут дело. Но Рею так легко не проведёшь. — Устроил мне тут сеанс памяти, подлечил. Чего же ты хочешь? — А что, помощь доблестным соседям, уже не благородный повод? — он усмехнулся, но в карих глазах не было веселья. — Не ломай комедию. Мы тут одни, можешь поделится своими планами, на счёт меня и моих способностей, которые ты тут настроил. Твои манипуляции слишком очевидны. Скормил мне свои «добрые» намерения, считаешь, что смог втереться ко мне в доверие, и думаешь, что я помогу тебе из чувства вины? Не-а. Со мной такие штуки не работают, многие пробовали. Я знаю где грань между вежливостью и пиздежом. Теперь знаю. Карты на стол, Роше. Чего ты хочешь? Едва ли довольный тем, что его раскрыли, но всё же не разочарованный в умственных способностях своей собеседницы, Роше перестал изображать дружелюбие. — Ну для начала, чтобы ты не пыталась прибить моего агента, — на вопросительно поднятую бровь девушки, командир дополнил своё высказывание — Лютика. Он бестолковый, но очень полезный. — Что-то тут нечисто, — Рея нахмурила нос, — Давай на чистоту. Рассказывай. — Не ерепенься. Пусть завтра будет пир. Будь на нём, развлекись, посмотри шоу, кое устроит менестрель. Пусть всё будет так, как хочет Хенсельт. Ну, а если захочешь, можешь хоть в койку с ним сигануть, это уже на твоё усмотрение. Но барда не трогать, громко орать о своём отношении к завтрашней пирушке тоже не стоит. Довольно скромная просьба, в ответ на всё, что тут произошло, не находишь? — Нахожу, а потому не могу поверить. Что ты задумал? — А вот это уже тебя не касается, — строго ответил командир специального отряда. — Если так, то я сейчас же найду этого придурка и сломаю ему руки. И хрен тебе, а не завтрашнее представление, — командир пошёл пятнами, его брови нахмурились. Рея ухмыльнулась, сверкнув зубами, — Договорились же, говорить на чистоту. Роше сжал собственные ладони до хруста в пальцах. Довакин с удовольствием наблюдала за ним. Его щека непроизвольно дёрнулась, выдавая раздражение. — Чем меньше людей знает, тем лучше. А ты и так получила более чем достаточно информации для своего положения, — он указал подбородком на блестящую медальку на кожаной куртке воительницы. — Зато если скажешь мне, я смогу помочь. И честно никому и ничего не расскажу. Вернон Роше задумался. Потёр подбородок, прикидывая в голове варианты. — Если поклянёшься выполнять все мои приказы. — Ну, некоторые, которые покажутся мне бредовыми, я буду оспаривать. — Это несомненно, — вздохнул командир, — но на эту жертву я готов пойти. — Хорошо, тогда клянусь, — Рея нагнулась, показывая всю серьёзность своих намерений. — Ладно, чертиха. Но если хоть слово кому-то об этом скажешь, я протяну тебя под килем. И даже не побоюсь твоего гнева. — Как у вас говорят? Харэ тянуть кота за яйца? Я никому ничего не скажу, буду тебя слушаться и оспаривать, в случае необходимости. А теперь рассказывай, какую подлянку ты хочешь сделать этому хряку-Хенсельту? Вернон Роше, умелый солдат и шпион, впервые за этот разговор выдал искреннюю полуулыбку.