Йо-Ре-Ро

      Дюрневир не пришёл. Сколько бы раз его имя не гремело внутри Мглы, оно лишь привлекало к себе внимание местных скелетов и драугиров. Вероятно виной тому, что дракон не являлся на зов, была сама природа этого сосредоточения злой магии, что подминала под себя всё вокруг и воскрешала давно умерших.        Довакин со вздохом опускает клинок, стряхивая с него золу и кости. Оборачивается, смотря на двух девушек, что жмутся к стенкам скалы прямо за ней. Они не могут больше оставаться в этом тупике, в самом начале их пути. Им нужно другое решение проблемы. И найти его следует как можно скорее. Рея тяжело дышит и смотрит в затянутое красными облаками небо. Зубы трутся друг о друга, грозясь стереть эмаль в порошок. Нужна была передышка. Чтобы подумать. Чтобы воодушевить девушек, дать понять, что всё под контролем, пусть на деле всё и было не так. Пока кольцо мертвецов не замкнулось.         — Кольцо, точно… Быстрее ко мне! — Рея даёт отмашку девушкам, что с опаской смотрят по сторонам. Беззащитные и безоружные в месте, где земля дрожит под военным маршем оживших трупов.         — Tutela a malis spiritbus in circul maxima!        Защитный круг. Ритуал на который нужно время обходится любому чародею слишком дорого, высушивая почти половину имеющейся у колдуна магической энергии. Но если не вовремя прервать его, магу придётся куда хуже. Опасное в руках новичка, берущее силу из внутренних запасов — оно с лёгкостью разрывает вены, доводя колдующего до смерти от потери крови.        Вспышка света идущая прямиком из тела Архимага взрывается волнами, пока не становится ровным кольцом чистой энергии, окружающей заклинателя и создающий безопасную зону внутри круга, радиусом в два метра.        В волосах заиграл свежий бриз, открывая второе дыхание и отрезвляя сознание всех, кто находился в круге.         — Не выходите за пределы. У нас есть минут десять, чтобы понять, куда нам идти дальше. А теперь вам надо бы вспомнить хоть что-нибудь из своей дурацкой игры об этом месте и о том, в каком направлении топать.

***

За 20 часов до Мглы        Роше не помнил, что ему снилось. Плечо ныло так, словно кто-то на нём спал, перепутав с подушкой. Мужчина тихо выдохнул, вспоминая вчерашнюю ночь. Безликое «кто-то» сменилось на кое-кто. Капитан решил, что раз часть тела занемела на столько, что он почти проснулся, значит, они уже достаточно времени провели в постели и пора было вставать. Он открыл глаза, осторожно пошевелившись. На своей койке командир лежал под одеялом обнажённый и в полном одиночестве.        Он с вопросом посмотрел на предплечье, где багровел синяк. В сознании неожиданно вспыхнул фрагмент, как в ночной тьме одна беловолосая ведьма, кажется в порыве страсти, укусила его. Но при ближайшем рассмотрении, следов от зубов обнаружено не было. Спину ломило от вчерашних множественных резких соприкосновений с жёсткой кроватью. Значит не приснилось, а она просто сбежала? Роше не был уверен в этом. На столе стояла бутылка. Свечной огарок был замурован в неровном куске застывшего воска. Командир оделся и разбудил спящую Бьянку, у которой ночь была не такой весёлой. Пора было приступать к работе.        Свежий воздух был встречен Роше глубоким вдохом.        Утренние мельтешения полосок дождались похвалы от капитана. Вот что отличало его ребят от бездарей других отрядов и даже всего войска Хенсельта: дисциплина. Как бы все вчера вечером не напились, на следующий день подъём был на заре и всё нужное по утру сделано. Смена караульных, общий завтрак, заготовка дров. Правда не то чтобы его люди вчера смогли как следует повеселиться или расслабиться вместе со всеми. Командир не идиот, чтобы не понимать, что в случае чего их лагерь стал бы первым местом, куда пришли бы спрашивать за проникновение в каэдвенские тайны. Но если никто не обнаружил пропажу сразу, то ещё оставалось утро и день. И если за это время никто не чухнется с пропажей, то можно будет дать ребятам отмашку. В конце-концов, после вчерашнего они как никто заслужили отдохнуть. К тому же дамы из обоза уже будут посвободнее, чем вчера после представления.         — Бьянка, смотайся-ка на Персифаль, узнай, что из запасов у них осталось и что им нужно доставить кроме воды.        Зевая во весь рот, ещё заспанная солдатка едва успела выйти из палатки, а уже получила срочное приказание. И без вопросов пошла его исполнять. Роше ухмыльнулся обводя взглядом свои скромные владения. И впервые посмотрел направо. Но ещё никто из «зелёных» не проснулся, чтобы выйти наружу.         — Так, наполнить бочки питьевой водой. Как только Бьянка вернётся — пусть идёт с рапортом ко мне. Если буду занят — выслушать, что она скажет и готовить заготовки. Ясно, Тринадцатый?         — Так точно, товарищ командир!        А у Роше были и другие дела, которыми стоило заняться, не мучая себя вопросом: было ли что-то вчера или ему это привиделось, или во всём виновато непонятное зелье, которое он с дуру выпил?        Вот только пропахший речным илом кафтан говорил о том, что он точно вчера прыгал со скалы прямиком в бурную воду Понтара.

***

        — Но как? Господи, я имею ввиду, как вам удалось не разбиться о скалы?!        Роза, которая пыталась говорить тихо, умудрялась вложить в свой шёпот удивление, испуг и злость за то, как опрометчиво поступили Рея и Роше вчера вечером. Разумеется, не было ничего удивительного в том, что проснувшись с утра первой, девушка обнаружив рядом с собой спящую Довакин, незамедлительно потребовала ответы на вопросы, касающиеся ночного пьяного вояжа капитана и Архимага в синий шатёр. И именно из-за щекотливости этой темы, девушки не стали будить Миру, которая вчера от непонятного большинству горя напилась так, что сама она проснётся дай бог к полудню.         — Тебя только это интересует? О, Талос, это же так просто! А как мы не разбились о землю в Первый День? Меня куда больше интересуют склоки между двумя придворными магами. И то, как именно Хенсельт держит Нильфгаард за яйца.         — И всё же, — настаивала Роза и Рея невольно закатила глаза.         — Снежный коридор, Стремительный рывок и Азидаловы сапоги хождения по воде. Я изначально планировала уходить этим путём. Правда не думала, что буду там не одна. — Рея предусмотрительно умолчала о том, что смягчённое приземление на водную гладь, сопровождалось медленным погружением Вернона Роше на дно. И мало того, что ей пришлось вытаскивать капитана из его плавания, так и для скорейшего переправления обоих персон ей пришлось вынудить командира встать своими сапожищами на её сапоги, и Стремительными Рывками, словно они были спаривающимися водными комарами, они добрались до берега. — Вернулись мы через западные ворота, по пути обсохнув. Я вернулась в свою палатку, переоделась и вышла на сцену как раз вовремя.         — Ты едва успела на свой выход.         — Я успела, — с нажимом ответила Довакин, — как раз к своему выходу.         — Хорошо, — Роза кивнула, — но зачем вся эта история с шатром?         — Из-за вмешательства Роше и сработавшей ловушки Шеалы, я едва успела схватить нужную папку. Но ведь нельзя было дать понять, что украдены были бумаги касающиеся только Темерии. Так что я стащила ещё много лишнего. А если бы пропажу документов заметили сразу, то и начали бы подозревать нас в первую очередь, а нас не было бы среди общего гуляния, что добавило бы подозрений, мы и решили, что нужно сделать вид, что мы ушли вдвоём. И в случае, если бы к нам ворвались, они бы увидели лишь парочку, что решила развлечься, хотя на деле мы просматривали бумаги. Понимаешь?         — Я то да… И надеюсь, что Мира тоже это поймёт. Вчера вечером она заметила отсутствие Роше на половине своих выступлений. Ты же понимаешь, ради кого она там выкладывалась? Узнает, что вы провели столько времени вместе…         — Роза! Да какое столько времени? Ох, — Рея отмахнулась, — не знаю. Не хочу с ней ссориться из-за дурацкого недопонимания.         — Тогда ей не стоит знать совсем ничего, или стоит опустить тот факт, что он решил тебя проконтролировать. Слухи до неё могут и не дойти, Полоски в капитанские дела не лезут, что я считаю отличным качеством, но мало ли что. Сама понимаешь, она в последнее время очень ранима и ведёт себя не совсем адекватно.        Рея, подперев лицо кулаком, смотрела то на костёр, то на брюнетку. Врать Мире не хотелось. Однажды попав в паутину лжи, есть большая вероятность в ней запутаться. К тому же, присутствовал шанс того, что Мира сама видела, как они с Роше вдвоём заходили в шатёр и тогда ложь или укрывательство будут бесполезны. А возможные слухи о том, что творилось в шатре на самом деле, останутся лишь слухами. Разумеется, Рея собиралась отстаивать эту безобидную позицию до самого конца. Немного двулично, но это и не должно никого касаться.         — Не хочу ей врать. Какой в этом смысл? К тому же, ей давно пора забыть о капитане. Через год мы уже точно вернёмся домой, и разбитые сердца никому не нужны. Кстати о них, что у тебя с этим мальчишкой Свеном?        Роза резко выгнулась, неприятно смущённая такой неожиданной переменной темы разговора.         — Ничего у меня с ним нет. Я держу нейтралитет, ведь как ты верно заметила, через год нас в этом мире уже не будет, так что нет смысла затевать интрижки. К тому же, меня дома ждёт жених и все эти треугольники с немытыми мужланами мне ни к чему.         — Ну, жених не муж, да и тот не стенка, — философски подметила Довакин, за что получила полный негодования взгляд. Она едва подняла руки в сдающемся жесте, — но да, ты права. Мне даже отчасти нравится твоё целомудрие. Это мило.         — Это прагматично, — строго заверила Роза, скрещивая руки на груди. Её голова была повёрнута в сторону. — Тут же нечем предохраняться. Болезни, инфекции, а если ещё и беременность! Вот уж нет. Помимо морального отвержения самого факта измены…         — Принципиальность, — Рея кивнула, — мне это в тебе тоже нравится.         — Я, — Роза продолжала, — считаю это совершенно не практичным.        Довакин засмеялась.         — За это я тебя и люблю, моя милая и практичная Роза. Ладно, ты тут посиди пока, а я на охоту. Мире с похмелья понадобится жаркое из свежего мяса.        Роза буркнула что-то невразумительное, пытаясь охладить свой пыл от темы, что её смутила и распалила. Вместо прощания, Рея растрепала волосы подруги перед уходом.

***

       Каковы шансы найти дичь в подлеске у предгорья, где уже с месяц стоит лагерь многотысячной армии? Найти тут можно разве что патрульных и мерзких порождений Мглы. Остатки леса были окружены с каждой стороны: на Севере — Понтаром, на Востоке — лагерями, на Западе — Горами, а на Юге — пригорками, за которыми скрывалась Призрачная Мгла. Бедствие, постепенно подчиняющее себе всю округу. Архимаг не хотела думать и представлять то, что могло происходить под куполом. Она и на эту охоту ушла лишь для того, чтобы избежать дальнейших вопросов Розы и обдумать, что она скажет Мире. Совершенно не рассчитывая найти добычу в этом пустом и безжизненном лесу. Оставшиеся на деревьях птицы были живы лишь потому, что были несъедобны и в пищу не годились. Рея тоскливо осмотрела скалу, что означала конец подлеска. Довакин нужно было подумать.        Глубоко вдохнув свежего воздуха, воительница посмотрела в сторону ущелья, что привёл бы её на пляж с покосившимся домом на обрыве. Рея сглотнула, вспоминая могилы невинных девушек и то, что с ними стало после смерти. Она хотела избежать подобной участи для своих подруг. Но сделать это возможно лишь при условии, что они будут безоговорочно друг другу доверять. А сейчас это доверие на грани.        Можно ли назвать её поведение предательством? Со всевозможных точек зрения, она не могла обвинить себя в этом. А вот в порядочности…        Впрочем, моральные дилеммы не были её сильной стороной. Она всегда поступала так, как считала нужным и правильным для себя. Проблема была в том, что поведение Мирины может сильно осложнить дальнейший путь, если она узнает, что в шатре произошло кое-что ещё, кроме исследования тайных посланий.        Довакин села на землю, облокачиваясь на каменную стену. Приложила ко лбу ладонь, растёрла кожу и глаза. Зачинщицей в тот раз была она, а мужчина, что был со всех сторон холост, лишь стал жертвой обстоятельств. Добровольной жертвой и всё же, всё же…         — Не хорошо как-то вышло, — и тут же ухмыльнулась. Ничего плохого не случится, если Мира не узнает всех подробностей прошедшей ночи. В конце-концов, с её слепой влюблённостью надо было кончать, а значит разговор будет долгим и информативным. Они снова должны стать единой командой, ведь вскоре Роше пойдёт своей дорогой, а они своей, и что Мира будет делать тогда? Стенать, ныть и скучать? Нет, это непозволительная роскошь. Вот Рея точно решила, что скучать не будет, даже не смотря на то, что ей было куда веселее, чем девушкам. Всё же для них это всё — один сплошной стресс. Непривычные к тяжёлым условиям похода, они будут рады осесть в какой-нибудь таверне, в ожидании, когда их спасут. Довакин же иллюзий не строила и даже мечтать не могла о спокойной жизни в деревенской глуши. Но она была уверена, что совсем скоро они найдут безопасное место и ей не придётся беспокоиться о девушках и их разрушительных связях, которые они могут построить в этом измерении. Потому что привязавшись к чему-то или кому-то в этом мире, они могут не захотеть вернуться в свой.        Архимаг тяжело вздохнула, понимая, что устала. Отношения, чувства, перипетии поступков и их возможные последствия — её мозг не был на это настроен. Только примитивные уровни подобных условностей. Любовь к приёмным детям, любовь к друзьям, что доказали свою преданность и верность — это было ей понятно. Привязанность к тем, кто от тебя зависит — к Мире и Розе. Что-то похожее на крепкую дружбу с Геральтом, что по доброте душевной согласился им помочь. Это всё было ей кристально ясно. Но тонкости и сложности в таких отношениях — выбивали Драконорождённую из сил. Потому что им было не достаточно её могущества и знаний. Им нужны были тонкие психологические манипуляции, чтобы сохранить отношения и здравый рассудок. Рея не любила прибегать к подобному, когда дело касалось кого-то близкого. Одно дело — глупая деревенщина, или не менее тупоголовый ярл, которых нужно убедить в чём-то, что нужно было ей одной. Это напоминало хаотичное поле боя. А подобная война в отношениях — очень нежелательна и слишком уж затратна, как и положено любой войне. Рея несколько раз кивнула самой себе. Как там пелось в той песне Розы?         — Я на тебе как на войне, а на войне как на тебе, но я устал. Окончен бой. Беру портфель, иду домой. Нда-а. А вы чего вылупились?        Сдвинув брови, Рея с недовольным недоумением посмотрела на птиц, что сидели на ветках и глазели своими чёрными зенками, казалось, прямо на неё. Разношёрстные в своих тёмных оттенках коричневого и чёрного, они резко поворачивали свои головы, поглядывая на Драконорождённую то одним глазом, то другим, словно чего-то от неё ждали. Девушка поморщилась.        В кустах напротив что-то зашевелилось. Воительница напряглась. Если там снова этот подглядывающий Роше — в этот раз ударом светильника по голове он не отделается. Но на протоптанную дорогу выскочил совсем не капитан темерского специального подразделения.        Дикий заяц встал на задние лапы и вытянулся. Принюхиваясь смешно дёргая розоватым носиком, его длинные уши крутились и по очереди то падали, то поднимались. Он проверял, есть ли вокруг опасность.        Довакин ухмыльнулась.         — Ты наверно один из последних зайцев в этой округе. А может и единственный.        Рея выставила перед собой руку на удачу.        И лишь едва удивилась, когда это сработало. Заяц подошёл к ней без опаски. Довакин вздохнула. Всё же приятно быть другом животных. И полезно.        Когда она уложила ладони на землю, животное сразу в них залезло, всё ещё смешно подёргивая мягким носиком. Девушка погладила зверька. В Скайриме зайцы были намного больше, но при этом численность их была мала. Она оглянулась ещё раз.        Птицы тихо перекрикивались, создавая какофонию звуков. Лютик наверняка назвал бы это щебетанием. Рея ещё раз провела ладонью по спине дикой зверюшки.        Идиллию, достойную любого рассказа о прекрасной принцессе разрушил громкий хруст. Птицы с криками поднялись в воздух и улетели. Довакин поднялась с земли, держа за переломанную шею зайца.        Теперь можно было возвращаться в лагерь. Найти спокойное место и освежевать труп без внимания изнеженных девушек, которым становится дурно от одной мысли о том, чтобы спустить с животного шкуру.        Рея критично осмотрела трупик. Может какой гуляш на обед и получится. А про всё остальное, что могло случиться, то что ж. Воительница храбро решила действовать по обстоятельствам. И решительно двинулась по истоптанной тропинке на место стоянки.        И шла бы она себе спокойно в своих мыслях и дальше, если бы не хруст разрубаемых веток с правой стороны. Довакин волей не волей пришлось посмотреть на источник шума, что лениво приближался, выдавая своё присутствие взметающимися в воздух отрубленными ветками и листьями над собой. Взгляды Реи и Роше встретились, когда воительница уже какое-то время смотрела на задумчивого капитана, что как мальчишка рубил мечом мешающую ему пройти зелень.        Рея тяжело выдохнула через нос, пальцы крепче впились в шею зайца. Роше, словно пойманный с поличным, медленно сглотнул, но глаз от Драконорождённой не отводил, силясь найти внутри себя слова, которые были бы уместны в данной ситуации. Но слова, к счастью, не находились. Потому как, спроси он на прямую о том, что слегка волновало его разум с самого утра: было ли между ними что-нибудь прошлой ночью? То это непременно привело бы к катастрофе. А командир специального подразделения всё ещё не был уверен, что вчерашнее не было для него вожделенным сном.        Расстояние между охотницей с добычей и солдатом с мечом наготове составляло приблизительно метров десять. И уже несколько долгих секунд, они стояли и смотрели друг на друга, едва освещаемые лучами утреннего солнца, что лишь местами пробивались сквозь зелёную листву деревьев.        Они оба думают о том, что удивлены этой встречей, и в то же время корят себя за это удивление. Действительно, что такого в том, что глава темерской разведки пошёл разведывать, а воительница вышла на охоту в лес? И разумеется, шанс того, что они могут пересечься, хоть раньше это бывало редко, достаточно велик. Тут совершенно нечему удивляться и решительно нет ничего удивительного в том, что их маршрут совпал именно сегодня утром, а не скажем, вечером или завтрашним днём.        Но в лицах эти двое не менялись и всё так же молча смотрели друг на друга, слыша отголоски жизни в лагере. Рея тяжело выдохнула через нос ещё один раз. Ненадолго отвела взгляд, а после вернулась к молчаливой игре в гляделки, уже с новой эмоцией на лице, какую раньше Роше не видел. Виновато-просящее, слегка волнительные, её глаза были едва прикрытыми и усталыми. Рот был приоткрытым, выпуская воздух из лёгких с тихим свистом сквозь зубы. Всё это выражение и позу можно было преобразовать в слова, смысл которых дошёл до капитана легче, чем если бы это действительно было произнесено вслух.         — « Да, вчера мы оба хорошо провели время, но ты же взрослый человек и не станешь раздувать из мухи тролля?»        Уголок губ Роше едва дёрнулся. Он отвёл взгляд, посмотрел наверх, сделав едва заметный шаг назад. Его рука ещё сильнее стиснула верный эфес меча. И лишь после этого, едва пожав плечами, он вновь встретился взглядом с воительницей, вступая в немой диалог.         — « Мы адекватные и взрослые люди. Поощрение возникшей связи может сильно осложнить нашу дальнейшую жизнь и расстроить планы. И всё же…»         — « Полностью согласна. Я рада, что мы друг-друга поняли»         —« И всё же, » — Роше смотрел на девушку, что своим едва заметным кивком очень громко перебила ход его мысленной речи. Рея посмотрела на Роше в удивлении от его намерения сообщить что-то ещё, когда всё и так ясно. — «Как взрослый и адекватный человек, я не могу не признать, что вчерашняя ночь была прекрасна. И я был бы ослом, если бы был против когда-нибудь это повторить»       Все эти слова уместились в одну похабную ухмылочку, с лёгким наклоном головы и прищуренным взглядом из-под густых бровей.        Рея возмущённо вдохнула через нос, и через нос же выдохнула.         — « Об этом не может быть и речи. Это всего лишь минутное желание, а не…»        Роше уже едва улыбался и выдох его был похож скорее на очень тихий, едва слышимый смешок, который и перебил собеседницу.         — « А на большее я и не претендую. У меня есть другие заботы, кроме как выстраивания заведомо провальных отношений и привязанностей с такой непростой особой как ты, от которой всегда было больше проблем, чем пользы»         — « Ну знаешь ли!»         — « Глупо отрицать очевидное. Мы отлично сработались, и считаю, что наше сотрудничество в дальнейшем будет более плодотворным. Ведь никогда не знаешь, что там впереди, и было бы жалко уходить так и не узнав…»        Так и не познав утреннего поцелуя под голубым небом, с бликами тёплых лучей солнца на щеках. Вечерних совместных ужинов, а после и такого же совместного сна в тёплых объятиях на нежной груди. Это ли не договорил командир Специального Подразделения? Вряд ли. Всё же такие сравнения и словесные ухищрения подходили персонам более романтичным и знающим толк в отношениях с женщиной. А к таким господин Вернон Роше не относился никоим образом. Вместо романтичной чепухи он больше ценил честность и надёжность. Вместо комплиментов — сухая похвала. Вместо цветов — добрый кусок стали. Вместо истинных чувств — холодный расчёт и стратегия.        И именно по этому, за всю эту утреннюю встречу ни один из них не произнёс и слова. Сухо кивнув друг-другу, они развернулись и каждый ушёл в свою сторону. Рея — в лагерь, искать пенёк и разделывать кролика за помятым жизнью фургоном, Роше — в обратный патруль с мечом на перевес.

***

        — Что ты делал там, на развилке?         — С мамкой твоей пикник устраивал.         — Кажется, он хочет тебя оскорбить.         — Не получится. Мамка моя любит пикники.         — Ну тупые, — тихо прошептала Мира, наблюдая за тем, как представители красной фракции допытываются у таких же представителей синей, что, кто и куда шёл, делал и вообще пытались в своих лучших мужских традициях устроить подобия допроса, как раз на том месте, где начиналась территория обоза. В котором, в свою очередь показывалось совершенно другое представление.         — Люблю-люблю, сандаль куплю! Идти можешь? Иди нахуй!        Арлета, имеющая к своему имени приставку «Глубокая» за ухо уводила одного из своих клиентов прочь с подвластной проституткам территории. Тёмно каштановые волосы молодой женщины при свете осеннего солнца приобретали рубиновый оттенок. Впрочем, таким же оттенком могли похвастаться и другие выпирающие части её тела, на которых ещё горел отпечаток мужской ладони.        Мира, остановившись неподалёку, пребывала в глубочайшем удивлении, когда солдат в одних портках свалился ей едва ли не под ноги.         — Ничего, ничего. Мир не без добрых блядей! — заладил отлученный от похотливого пристанища солдат, поднимаясь с земли и подбирая собственную одежду, которой в него кидались. Мира сделала шаг назад, стараясь абстрагироваться от данной сцены. Мужчина весьма пьяной наружности зыркнул в сторону шатенки.        Арлета, к которой присоединились незанятые подружки, весело хохоча, вскинула юбку и изогнувшись, протиснула сквозь ноги руку, ладонью к немилостивому клиенту, исправно дёргая мизинчиком.         — Мелкий хуёк — в пизде королёк, — обосновала свою скрученность проститутка, поддерживаемая соратницами по цеху:         — Гуляй рука — балдей петух!         — И шоб без денех больши ни являлси!        Под хохот и свист женщин древней профессии, опозоренный, но не сломленный каэдвенец пошёл по протоптанной тропе в сторону частокола.         — Очередной неплательщик? — миролюбиво поинтересовалась Мирина, когда её присутствие было замечено отсмеявшимися девицами, и те уже подошли к незваной гостье.         — А тебя ебёт? Попрыгай — отойдёт. Что ты тут забыла?        Мира растерялась. На такой приём она точно не рассчитывала, учитывая вчерашнее выступление и то, сколько работы и соответственно денег оно принесло труженицам обоза.         — Ох краса, до задницы коса. Слышь, Зоськ, поклич-ка матрону вашу. У нашей голосилки к ней дело, — покровительственно положив руку на плечо Миры, в женский разговор вмешался темерский солдат. Проститутки смерили мужика придирчивым взглядом, собираясь оспорить просьбу. — И поживее, чем скорее управимся, тем скорее к вам. Капитан вольную дал.        Зоська оживилась. Темерцы к ним не захаживали (кроме пары самоволок) с самого прибытия делегации на корабле. И пока шепелявая «Свистушка» отлучилась за бордель-мадам, « Глубокая» Арлета и Мириам « Большая Сись» решили намекнуть, за что получили свои клички и принялись обхаживать солдатню, не смотря на присутствие гостьи.         — Супер. Я вообще забыла нах я пришла. Эй, вэй! Вы ещё поручение не выполнили, так что никаких сюсю-мусю, а то расскажу кому следует…         — Сикалка, неужто завидуешь? — подначил девушку солдат, что уже угодил в полуобьятия Мириам. Мирина задохнулась от возмущения.         — С чего это мне вам завидовать? Если всё пройдёт как надо, то это вам тащить это корыто сюда, а не мне, — гордо заверила девушка, сложив руки на груди и задрав нос.        По правде, ей просто хотелось куда-нибудь уйти из лагеря, но лучшего предлога, чем проститутская бадья и её возвращение владельцам у Миры не нашлось. И когда она уже направлялась в сторону обоза по пути, что не предусматривал темерский лагерь, на неё, разгуливающую одну, наткнулся никто иной как Вернон Роше. Без препятствий выпытав у девушки цель её самоволки, назначил ей нянек и в случае чего — носильщиков, обосновав это тем, что Мгла сегодня, видите ли, разгулялась. Мирине была в радость и такая забота о ней, но теперь она начала размышлять о причинах. Впрочем и они быстро забылись, стоило мадам Кароль начать приближаться к ней.        От своевременной бадьи проститутки не отказались. Сейчас был пик их профессиональной деятельности, а за услуги в купальне они брали втридорога. Тут тебе и работа и гигиена. Мира была назначена главной над носильщиками. Которые впрочем, и сами выказали мысли, что были бы не прочь после подработки, отмокнуть от этой работы в этой самой подработке.        Мира кивком поздравила девушек с первыми клиентами на бадью, и посочувствовала семьям этих солдат, которые не получат от жалованья за этот месяц ни кроны.        В лагерь Мира возвращалась уже без своего конвоя. Но в голове роились беспокойные мысли. Утро для девушки началось хорошо, не считая ужасной головной боли. Всё же не стоило вчера разбавлять вино солдатским самогоном. Но вовремя влитые в желудок тонизирующие и восстанавливающие зелья (которые сварила Роза, под чутким руководством Реи) исправили и этот недостаток. «Главное не привыкнуть», подумала тогда Мира, «ведь дома таких быстродействующих таблеток нет»        Завтрак тоже был весьма кстати изголодавшемуся организму. Последний кролик в округе пал смертью храбрых, с тушёными грибами, луком и морковкой, с гарниром из отваренной картошки с укропом. Рея выдалбливала его шкурку где-то за фургоном, обещая сделать потом тёплые носочки. Всё шло прекрасно, пока Роза и Рея не начали рассказывать о вчерашнем вечере. И то что они сказали и было тем, что омрачило настроение девушки, и вызывало беспокойные мысли. К тому же намёки темерской солдатни стали хорошей растопкой этой ревнивой печи.        Мира в голове сравнивала рассказы Розы и Реи, боясь найти в них хоть каплю фальши. Но сколько бы она не перебирала в голове рассказ подруг — ложь так и не находилась. Шатенка облегчённо выдохнула. Девчонки просто переживали за то, как она отреагирует на такие новости и на вполне вероятные слухи, причиной которых стала сама Драконорождённая. Хорошо, что всё разрешилось почти сразу. Мира, если и могла не поверить Рее, могла спокойно верить Розе. Брюнетка всегда казалась Мирине слишком наивной и доверчивой. Но стоило ли верить Довакин, которая волею Миры, была персонажем лгущим напропалую, когда на то была необходимость? Вопрос спорный. Хорошим вопросом был другой. Могла ли Рея действительно переспать с человеком, к которому что-то чувствует её подруга, хотя ни подруга ни этот субъект никоим образом не пара?        Хороший вопрос. Длинный. И вот именно над ним Мира и думала так долго.        В подобных размышлениях умные люди вставляют себя в подобную ситуацию. И Мира, без зазрений совести, почти сразу увидела ответ. Если бы она была на месте Реи, и ей был бы симпатичен субъект симпатии подруги, и он был бы всё ещё холост — она бы с ним переспала, выпади такая возможность.        Но ведь Довакин не Мира. Она слишком благородна, чтобы так поступить. К тому же у Реи и так была интрижка с Бьянкой, а та живёт в одном шатре с Роше. Скандал бы они услышали ещё вчера, верно? Но его не было. Значит и не было ничего между Темерским Капитаном и Драконорождённой.        Доводы начали появляться сами собой, один другого краше, что сильно поднимало моральный дух Мирины.        Например, одним из основных доводов был о том, что Рея, как основной главный персонаж этой истории, не может спать с квестовыми персонажами. А так как в этом мире она равноправная замена Геральта — то раз у него не было скрипта переспать с Роше, то и Рее такая возможность не подвернётся.        Разумеется, это возможно, если учитывать, что всё вокруг — всё же хитрая игра. И главный персонаж здесь всё-таки не Мира, а Рея.        И Мирина Морнигстар с этим уже давно смирилась, представляя себя зрителем, у которого место в первом ряду и который может влиять на сюжетные перипетии, если того захочет.        Убедив саму себя в том, что между Роше и Довакин нет и не может быть никаких отношений, кроме профессиональных, Мира вернулась в свой лагерь и с радостью помогла Розе собирать обед.

***

        — Что это?        Рея заглянула через плечо Розы в её самодельный блокнот.         — А-а, всё ещё заполняешь свой дневник, — с пониманием кивнула Довакин, усаживаясь рядом с девушкой. Та легко вздохнула.         — Пытаюсь расставить всё по местам. Систематизировать дальнейшие события вкратце, чётко и по делу, заодно сопоставить развилки конечного результата, в зависимости от принятых решений.        Лицо Реи вытянулось в глубокой задумчивости.         — Короче, ты составляешь план.?        Роза, поджав губы, кивнула.         — Да, я составляю план.        Драконорождённая заметно расслабилась. Разговор завязался в нужном и непринуждённом русле.         — Ну и как продвигается твой план?         — Да как-то не очень. Ни черта не вижу, от такого чтения болит голова. К тому же, вспоминаю ненужные квесты, типа « Достань сковородку для бабушки», вместо действительно важных вещей. Плюс местонахождения разных сокровищ.         — О-о, это я люблю. А поблизости нет таких мест?        Роза задумалась, приложив к губам угольный карандаш.         — Не-а. Вы с Геральтом уже собрали всё, что можно было.         — Значит, осталось только то, что нельзя, хе-хе. Да я шучу. Никакого воровства, — Довакин подняла вверх руки, сдаваясь под пристальным взглядом подруги и тут же заглянула в её блокнот. Роза даже не стала его захлопывать. — Каракули какие-то. Ты на каком языке это пишешь?        Роза ухмыльнулась.         — На своём. Его никто кроме меня и Миры не знает, так что даже попади он в чужие руки — никто и не узнает, что тут написано.         — Умно, — заключила воительница, уперев ладони позади себя.         — Ага. Только мы изначально так писали, не думая о конспирации, а потом поняли, что это даже хорошо. Знания в этой книжке слишком важны, чтобы посвящать в них кого-бы то ещё.         — Ну, что не делается, то к лучшему, да? Надеюсь, нашего ужина это не касается.         — Мы ели три часа назад, — в лёгком удивлении произнесла девушка, закрывая блокнотик, видимо забросив это гиблое дело до тех пор, пока зрение не восстановится или пока голова не пройдёт.         — Целых три часа! — С важностью подметила Довакин. — К тому же Геральт ушёл три дня назад, а значит со дня на день должен вернуться. А вернётся он наверняка голодным, и было бы славно, если бы у нас для него уже была готова еда.        Роза не нашлась с ответом. Геральта не было слишком долго, даже по меркам реального времени. Возможно ли, что с ведьмаком могло что-то приключиться? Рея наверняка об этом думала, но своё волнение скрывала за пустой болтовнёй.        Мира возилась с остатками сушёной рыбы, которую Золтан повесил слишком высоко, чтобы её мог достать кто-либо, а до шатенки не скоро дошло, что ей нужно подкатить пенёк и разрезать леску, и уже с неё аккуратно снимать вяленую снедь.        Но Розой была пресечена попытка подруги перекусить прямо перед ужином. Они разогрели остатки обеда и разделили трапезу с бардом, который был беззаботен и выглядел счастливым. Действительно, проститутки простили, еда и крыша над головой есть, которую ему не надо делить ни с Геральтом ни с Золтаном, что ещё нужно для счастья? И только он собрался воспроизвести вслух свою первую балладу за сегодняшний вечер, как к ним на огонёк решили заскочить синие соседи. С предложением, тоже стать на сегодня синими.        Бьянка без реверансов отодвинула Миру и втиснулась рядом с Реей, зажимая ту между собой и Розой. Роше сел напротив девушек, а значит и на против Мирины, которая восприняла это на свой личный счёт и очень этим загордилась. Уйти с этого сабантуя Довакин не успела, так как в мгновение ока вокруг столпились остальные темерцы, что уже передавали по рукам чашки с дешёвым вином, элем и пивом, а за ними плошки с угощениями. Дамам были предложены неслыханные богатства: сладкие пряники и баранки. Устоять было невозможно. Лютик, уже смочивший глотку горячительным, заголосил не хуже соловья, а Рее и оставалось что махнуть рукой и разломить мятный пряник на пополам с Бьянкой.        По такому поводу, ну и чтобы показать, что незваным гостям тут очень рады, Мира поделилась с мужиками сушёной рыбой, которую ловил, чистил и вялил Золтан. Рыбка, поданная с барского плеча разошлась на ура и была как нельзя кстати к хмельному пиву.        Довакин старательно не смотрела на Вернона Роше дольше положенного, да и тот без усилий обращал на всех девушек подчёркнуто не больше внимания, чем следовало рамками приличия.        Лишь Роза, силясь понять происходящее, поинтересовалась у капитана, а не сопьются ли так его подчинённые? Но ответил ей не капитан, а Бьянка, с честью отстоявшая право на выходной своих коллег. Мол де, на таких стоянках безделья много, и оно порой резко перерастает в тяжёлую работу. Так что когда есть возможность отдыхать — надо отдыхать. И для верности долила брюнетке в полупустую чашу вина. Рея в этот момент старалась не шевелиться, ведь ей очень не хотелось, чтобы вино пролилось на её одежду.        Солдатские байки, рассказываемые Бьянкой тут же подхватывались и другими темерцами, так что у всех появилась возможность высказаться. Тем временем, уже вечерело и в костёр начали закидывать побольше дров. В очередной всполох, вызванный новым поленом, Довакин едва передёрнулась и имела неосторожность посмотреть напротив. И столкнуться взглядом с темерским капитаном, что заполнял трубку табаком. Роше разорвал недолгий зрительный контакт первым, что в свою очередь сильно смутило Драконорождённую, и та, едва поджав губы, вернулась к разговору с Бьянкой. Мира недобро прищурилась, почувствовав, что что-то неладно. Её ранние попытки завязать беседу с командиром специального подразделения проваливались и отсекались на корню односложными ответами мужчины. И это не могло не расстраивать девушку. А как известно, чем больше девушка расстраивается, тем больше она пьёт. Роза, предупредившая ранее Миру о том, что ещё немного и та уйдёт в банальный запой, никак не могла помешать подруге продолжать пить. Ведь если Мире не наливала Бьянка — Мире наливали щедрые солдаты.        Одна только Рея уже час сидела со своей чашкой, в которой всё ещё плескалась первая порция вина. Своей предыдущей ошибки воительница уже не повторит, хотя её и уверяли, что больше ей никто и ничего для расслабления подсыпать не будет.        Роше раскуривал трубку, и едкий запах, добравшись до носа Архимага, вынудил девушку скривиться. Зато оживилась Мира, заядлая курильщица из своего мира и уже месяц как не видевшая сигарет в этом. Правда выпрашивать трубку ей не пришлось. Роше увидел в глазах девушки вожделение, которое теперь было сосредоточенно только на его трубке и без длинных слов протянул девушке отраву. Не знавшая большего счастья Мира с благоговением приняла дар и помедлив буквально секунду, затянулась.        Рея с недоверием покосилась на подругу, чьё лицо сейчас приобретало зеленоватые оттенки. А после с видом полнейшего наслаждения, отняла от губ трубку и сложив губы трубочкой выдохнула сизый дым. Драконорождённая поморщилась.         — Ну как? — спросил кто-то из солдат, а Мира, затянувшись ещё раз, теперь выпустила изо рта толстое дымное колечко.         — Горчит, и голова начинает кружиться. Господи, как же хорошо.        Роше едва усмехнулся и качнул головой. Капитан выглядел расслабленно. Даже слишком. Почему-то расслабленность Роше вынуждала Рею напрягаться. Ведь он наверняка задумал какую-нибудь гадость.        И то, что он постоянно делился собственной трубкой с Мирой, лишь усиливало подозрительность.         — Тоже хочешь? — спросила Бьянка и тут же отобрала у не ожидавшей такого поворота Миры трубочку. Рея, испугавшись столь резких телодвижений закачала головой и руками попыталась откреститься от курения. Бьянка пожала плечами и затянулась хозяйским табаком сама и тут же закашлялась. Роше, обогнув костёр, забрал у своей протеже курительную принадлежность и со смешком сел на место, затягиваясь.         — Тебе же никогда не нравилось курение, Бьянка. С чего же вдруг такая прыть сейчас?        Откашлявшись, солдатка отмахнулась.         — Надо же было когда-нибудь попробовать. Но в следующий раз, я лучше засуну тину в лёгкие, и то приятней будет.        Рея хихикнула и тут же затихла от того, что привлекла своим смешком слишком много внимания к своей скромной персоне.         — А ведьма табаком угоститься не желает? — Роше оскалился. Довакин легко пожала плечами.         — У нас нет табака. Курят только скуму, а она наркотик. Так что не курила, и судя по описанию Бьянки — не буду.         — Табак не наркотик, женщина.         — Все наркоманы так говорят. Вон на Миру посмотри. Она месяц не курила и так изголодалась, что едва ли не в глотку себе этот мундштук запихивает. Нет, спасибо. Не хочу заработать себе вредную привычку.         — Ну, значит то что я слышал о тебе — оказалось не правдой, — и сделав вид, что разговор замят, Роше раскурил следующую порцию табака, которой точно должно будет хватить дольше, чем на пять минут, с учётом того, что её одну раскуривают двое. Разумеется, подобная манипуляция не могла сработать с разумной и трезвой воительницей, но она сработала с остальными, кто хоть краем уха слышал разговор капитана.         — А что Вы слышали, капитан?        Спросил малец из третьего ряда. Роше удовлетворённо улыбнулся и посмотрел на Довакин опасно-игривым взглядом.         — Как-то Мира назвала тебя Драконорождённой. К тому же, на моей памяти ты сразилась с двумя драконами за последний месяц. Может, я и ошибаюсь, но такой человек не должен бояться дыма из пасти.        Рея натянуто улыбнулась.         — Да будет капитану известно, что дракон у которого из пасти идёт дым, а не огонь — мёртвый дракон.        Толпа громко согласилась с этим доводом и провозгласила новый тост, за истребление всех крылатых бестий. Когда шум поутих, Роше вновь заговорил. Расслабленно и вкрадчиво.         — Так ты приравниваешь себя к драконам? Так кто же ты тогда на самом деле? Драконоубийца, Драконорождённая, Драконья наездница или же действительно, дракон в человечьем обличье?        Рея видела куда метнулся взгляд Роше. Слышала, как почему-то поперхнулась вином Роза, при словах капитана.        Довакин наклонилась вперёд, упираясь локтями в собственные колени. В такой позиции медальон на её груди был ещё более заметен. Правда теперь становилось не понятно, смотрят ли на её грудь в полураскрытой синей рубахе или всё же на металлическую волчью морду, болтающуюся между.         — Я всё то, о чём ты говоришь. Я та, кто я есть, а всё остальное — ярлыки, навязанные и придуманные, чтобы у людей была возможность меня хоть как-то охарактеризовать. Неизвестность их пугает.         — Меня не так просто испугать, — глаза Роше сверкнули, отражая яркие вспышки костра, что отделял его от девушек. Он медленно подался вперёд, повторяя позу воительницы. — И я всегда нахожу способ увидеть истинный ход вещей.        Рея ухмыльнулась, и решила, что тоже может играть в эту игру. Её голос был нежным, едва приглушённым, загадочным и действительно женственным. А всё для того, чтобы указать мужчине границы дозволенного.         — Может быть однажды и увидишь. Но позволь мне это решать. Это будет лучшее, что ты можешь сделать.        Роше ещё некоторое время сверлил Довакин взглядом, а после гаркнул на окружающих, что слишком уж притихли, слушая их личный, с двойным смыслом разговор.        О, Лютик был рад, что в тот момент капитана и воительницу разделял костёр, и был уверен, что во время их разговора, огонь стал гореть ярче. Но разумеется, он ни с кем не поделился своими чувствами.        Мира не успела задать свой вопрос, когда разговоры вокруг возобновились, потому что его задала Бьянка. И Мира почувствовала благодарность за то, что ей самой не пришлось спрашивать.        Архимаг скривилась, уголок её рта дёрнулся, когда она вернулась в более удобное и расслабленное положение, которое казалось естественным.         — Да знаешь, я же говорила, что добрые люди меня изуродовали? Я это скрывала под доспехами, но потом появилась Трисс, и она сделала так, что я выгляжу как раньше. Твоему капитану очень хочется посмотреть на меня настоящую. Если бы я знала его чуть хуже, то решила бы, что у него паранойя, — последняя фраза была сказана лишь затем, чтобы Бьянка не решила, что Рея пытается обидеть или очернить её командира. Но солдатка отреагировала совсем не так, как на то рассчитывала Драконорождённая.         — Чуть хуже, чуть лучше, поверь, Роше параноик при любом раскладе. Вы с ним не так много времени провели, и потому считаете, что это он к вам как к новеньким может придираться. На самом деле он всегда такой, независимо от продолжительности вашего знакомства. Постоянная бдительность однажды его доконает, но не думаю, что он был бы тем, кто он сейчас, если бы постоянно не ждал подвоха от каждого человека, который встретился ему на пути. Я думаю, тот факт, что он сам тебя спрашивает, а не проводит собственное расследование, должен тебе льстить. Вполне возможно, конечно, что он просто не знает в чём подъёбка, и ему и осталось только что спрашивать. Но даже если дело в этом, то что он дал тебе понять, что ему что-то не удалось узнать самостоятельно и он просит тебя рассказать всё начистоту, тоже о многом говорит. Роше никогда не дал бы такого преимущества тому, кому не доверяет. Ведь по сути, Роше всегда знает всё обо всех и даже больше, и никогда не показывает свои слабости или брешь в его информативности. Хенсельт правильно делает, что боится его.        Рея умело увела речь Бьянки в тост, а после рассказала о планах на ближайшие тренировки Миры, включая ученицу в разговор и оставляя себе время подумать над словами солдатки. Зелёные глаза воительницы не на долго обратились к командиру, что сейчас молча выслушивал рапорт от солдата и отдавал приказ о пересменке патрульных. Уставшие солдаты заменяли тех, кто сидел у костра, а Довакин думала.        Роше знал, что с ней, с Реей, что-то не так. Знал, что она чародейка, и знал, что она изуродована. Её сегодняшним внешним видом она обязана Трисс, и он знал, что эти чары наложены на медальон. Никто из других непосвящённых людей этого не знал. А так же знал, что если сорвать или повредить талисман, то чары спадут и он сможет увидеть то, что Драконорождённая прячет. И что более занимательно — у него было много возможностей это сделать. Но он этого не делал. Вполне вероятно, решила Довакин, что ему был важен сам факт открытости, как знака доверия. Он, видимо, хотел, чтобы Рея сама ему всё показала.        Она ухмыльнулась такой нелепости. Открыть свою истинную форму капитану, (когда он сам тот ещё закрытый фрукт) и явить себя во всей данмерской красе. На секунду она задумалась, а что сделал бы Роше, узнай он, что переспал с эльфийкой, которая к тому же, по местным меркам, сравнима с демоном?        Не то, чтобы капитан плохо относился к нелюдям. С Золтаном тот ладил, да и он сам говорил, что у него есть свои осведомители среди эльфов.        Рее казалось, что Роше из тех людей, которым не важна внешность или раса, а главное содержание и поступки. Так что возможно, он бы благосклонно воспринял её истинное происхождение, может быть лишь слегка удивившись, но точно бы понял, почему она вынуждена скрывать наружность от окружающих. В конце-концов, он ненавидел не всех эльфов, а лишь скоя’таэлей, а те, как известно, отъявленные бандиты и будь на их месте столь же неуловимые люди, Роше ненавидел бы их с такой же силой.        Правда показать себя она сможет, (если конечно ещё и захочет это сделать) лишь перед самым отбытием в свой мир. А они вряд ли окажутся в этот момент где-то поблизости, чтобы раскрыть все карты. Так что не было смысла даже думать об этом. И разумеется, Роше не был для неё так важен, чтобы из-за его эгоистичного желания поглядеть, что там такое прячут, раскрывать свою маскировку без возможности наложить чары обратно. А чары ведь слабые, раз не остаются на предмете при его снятии. Рея машинально вертела в пальцах цепочку со стальными звеньями, пока думала о своём.        Но не смотря на свои размышления, девушка всё же заметила, когда шум вокруг их костра поутих, и как и все, повернулась на источник заминки. Её брови нахмурились. Свен выглядел потерянным, явно не ожидая, что в лагере зелёных сегодня собрался весь отряд синих.         — Чево надо, каэдвенец?        Он сглотнул, но найдя взглядом беловолосую воительницу, успокоился и произнёс.         — Его Величество приказывает Драконоубийце Рее явиться на королевский ужин. Мне, как знакомому даме рыцарю, приказано сопроводить её в Верхний Лагерь.        Рея закатила глаза. Ей ещё местные короли не приказывали, поднимаясь подумала она, но вместе с ней поднялся и Роше.         — Приказывать твоё величество может лишь на своей территории и своим поданным, доходяга. Драконоубийственная Рея — свободная женщина, и она является частью темерской делегации на территории Аэдирна, как независимый эксперт, оказывая помощь в поимке Убийцы Королей. Так и передай Хенсельту, который, если не хочет нарваться на политический скандал, должен перестать отдавать приказы. Он может лишь приглашать.        Свен побледнел, представив на секунду, как он пересказывает этот ответ королю.         — Ну тогда… Его Величество приглашает госпожу Рею… — запинаясь промямлил каэдвенец, но Роше вновь перебил его.         — Приглашение можно и отклонить, на то оно и приглашение, малец. Если она не хочет идти, она вольна не идти.        Роше скрестил руки на груди и на его лице отразилась наглая улыбка. Следом за этими словами, со своих мест повставали и полоски, являя собой подавляющую силу. Свен храбрился, но что он мог сделать в такой ситуации? Точно не рассчитывать на помощь девиц, ведь это ниже достоинства рыцаря, которым он стал, по правде, лишь благодаря оным.         — Очень мило видеть, что вы понимаете это. Благодарю за поддержку, — тон Довакин был официально тёплым. Она никому не дала понять, что её изрядно раздражает мужчина, говорящий о её свободе и сам же эту свободу ограничивающий. Во взгляде Роше было прикрытое предупреждение. Но Довакин давно не та глупая и наивная девочка из Рифтена. У короля мог быть только один весомый повод вызвать к себе Рею этим вечером — обнаруженная пропажа документов. Вызвать подозреваемого в этом Роше он не мог, во-первых, потому что капитан специального подразделения не его подданный, а во-вторых, вчера он был на виду и не мог совершить преступления, и это мог подтвердить сам король. А единственный кого мог к себе вызвать Единорог — это Рея, что после случая с драконом, стала официальным другом Каэдвена, а значит у монарха имелись возможности призывать её к себе тогда, когда бы тот ни захотел, избегая политического скандала. Но Свену и другим каэдвенцам не обязательно было об этом знать. — И всё же его Величество Хенсельт оказывает мне честь своим приглашением, и с моей стороны было бы бестактно ответить отказом на это щедрое предложение. Которое кстати, поступило не своевременно, так как я уже плотно поужинала. Но можешь не волноваться, я сообщу это королю лично, как и полагается. Капитан, проследите за тем, чтобы мои и ваши подопечные вели себя прилично в моё отсутствие. Я скоро вернусь, и мы продолжим нашу приятную беседу.        По взгляду и мимики Довакин, Роше понял её последнюю фразу по своему, и между всего прочего, понял её правильно. Означала она примерно следующее: « Я конечно рада, что ты выступил моим официальным защитником, но я вполне самостоятельная особа и могу о себе позаботиться. У Хенсельта нет доказательств нашей причастности к вчерашнему взлому, а значит разговор перейдёт в обычное русло ужина и последующего предложения. Но я уже поужинала, не без твоего участия. Остуди свой пыл и жди меня тут, а заодно проследи за моими подругами. Я скоро вернусь, и перескажу тебе весь разговор с королём, вот увидишь, он будет неинформативен».        Роше развёл руками. Вслух он не мог ничего запретить не подконтрольной ему особе. Осталось лишь пустить всё на самотёк, и довериться беловолосой чародейке, что оставляла лагерь зелёных в компании каэдвенца. Злорадная ухмылка, против воли капитана, всё же отразилась на его губах. Такая улыбка появляется на лице у каждого мужчины, что понимает своё превосходство над другим. Хенсельт, вожделевший воительницу и не особо это скрывавший, проиграл. Вчера Рея ушла с Роше, а не с ним. И они прекрасно отужинали. Хотя и не были голодными.

***

       Рея и не думала, что всё будет так просто. Она ожидала подозрений, конвоя, допросов. Она шла в королевский лагерь готовая предоставить алиби и обдумывая пути обхода, если монарх всё же задумал какую-то политическую пакость. Все эти мысли промелькнули лишь в начале пути, и были похожи скорее на проверку бумаг. Всё было в порядке, план имелся, рассекретить их никто не мог. И лишь после этого, всё можно было выкинуть из головы и действовать по пути наименьшего сопротивления: словно действительно ничего не было и Довакин понятия не имеет, зачем её позвали к монарху. Архимагу и в голову не приходило, что её действительно пригласили на ужин. И только на ужин.        В королевском шатре было тепло и уютно. Небольшой деревянный стол стоял в центре гостиной, едва задевая собой деревянную ширму, за которой была спрятана кровать. К счастью в этом Хенсельт подчинился правилам приличия, не став открыто демонстрировать своё царское ложе. Но стол накрытый на двоих и минимум охраны, всё же выдавали намерения монарха с головой.         — Вы посылали за мной, государь.        Довакин держалась строго и вежливо, ничем не выдавая ни своё личное отношение к происходящему, ни свои домыслы о том, почему её сюда пригласили. Хенсельт жестом предложил ей занять свободное место.         — Знаю, как это выглядит, и знаю, как что ты уже ясно выразила свою позицию ранее, — он выставил вперёд ладонь, не давая девушке себя перебить, — дай мне сказать, я всё-таки король, чёрт возьми. И по этой причине не привык терпеть отказов. А потому мог быть местами грубее, чем следовало.         — На Вас весит огромная ответственность, владыка. К тому же война — испытание для нервов. Но Ваши подданные видят, что вы сильны и стараетесь на их благо, и за это они вас и любят.        Лесть могла бы не сработать, если бы монарх и сам не знал этой истины. Каэдвен под его правлением расцвёл, но сейчас всё омрачнялось войной, в которой он был вынужден бездействовать. Пока бездействовать.         — Ты должна понимать, что я пришёл сюда не как узурпатор. Я лишь забираю то, что принадлежит мне по праву.        Рея благосклонно улыбнулась, слегка наклонив голову. Хенсельт может сколько угодно пытаться оправдать самого себя, и даже возможно, что он сам в это и верит, но на деле тысячам каэдвенцам живётся лучше от того, что их владыка — бессовестный выродок, стоящий выше закона. И этого подонка они все и прибыли защищать.        Монарх приосанился, взял в руки кубок с вином и даже не отсалютовав выпил. Под его вопрошающим хитрым взглядом, Рея сделала вид, что тоже наслаждается поданным ей напитком. Она всё ждала, когда король перейдёт к делу и он перешёл.         — Нижняя Мархия — это серебряные и угольные шахты, многочисленные мануфактуры, единственная по эту сторону Яруги каменоломня белого мрамора и торговый путь Восток-Запад, — Хенсельт говорил сухо, словно перечислял количество книг в библиотеке. Довакин так же сухо его поправила.         — На картах, что я видела, данные земли всё ещё подписаны как Верхний Аэдирн.        Государь махнул рукой.         — Это лишь вопрос времени, когда картографы намалюют новое, подобающее название и распространят их по всему Северу. Я не просто так рассказываю тебе об этом, воительница.        Рея сдержанно кивнула, скривив губы.         — Этот кусок земли важен для Каэдвена, как дополнительный щит от пожирающего Аэдирн Нильфгаарда. Если империя поглотит весь Аэдирн, от Вас их будет разделять лишь Понтар. Что само по себе не плохая защита, но всё же терять выгодные источники для внутренней экономики — плохая затея.         — Точно, ха! А я говорил Детмольду, что ты баба не глупая.        Довакин сдержанно улыбнулась и кивнула. Одно упоминание этого женоненавистника раздражало воительницу. И всё же, было бы неразумно демонстрировать сейчас своё личное отношение.         — Есть ли у тебя ещё умозаключения на счёт предстоящей войны и раздела Севера?        Он выглядел самодовольным. И, кажется, действительно ждал, что она ответит.         — Мне больше нравятся исторические границы между вашими государствами. Все страны чётко поделены между собой горными хребтами и Понтаром. Я бы хотела, чтобы всё так и оставалось. Сложно одному править слишком большой территорией, начинаешь превращаться в империю, а империи всегда обречены на погибель. История это подтверждает.        Хенсельт хмыкнул. Ему явно не понравилось мнение его гостьи, и скрывать своего отношения он не стал.         — Мы учились по разным учебникам. К тому же то, о чём ты говоришь, уходит в разряд философии, а её лучше оставить хилым старцам, что так и не нашли своего призвания, и теперь строят из себя мудрецов.         — Мудр тот, кто действует без оглядки на прошлое, но избегает его ошибок.        Эти слова, сказанные так, словно они были цитатой кого-то великого, поумерили пыл монарха. Тот лишь отмахнулся.         — Я единственный, с кем считается Нильфгаард. И когда Верген станет моим по закону войны, моё влияние на императорский зад увеличится и они это знают.        Рея задумалась, постучав пальцем по собственным губам и возведя глаза к тканевому потолку.         — Тогда почему они не помогают Вергену? Прошу простить, я мало знаю о политике этих мест, лишь общие черты и то, что говорят местные. Но мне кажется не логичным, раз Верхний Аэдирн имеет такое большое значение, со стороны Империи не мешать Вам захватить тут власть, раз это даст Вам рычаги давления на них. Будь я на Вашем месте, я бы ожидала от них какой-нибудь гадости.         — Ай, — он махнул рукой — этим пидорам не нужна победа Вергена. Сборище краснолюдов, предателей-эльфов, крестьян и их господ-смутьянов. Эти идиоты сами загнали себя в угол и начали кричать о равенстве и свободе. Нильфгаард не прочь от них избавиться моими силами. Как видишь, Император мать его Эмгыр, выбрал меньшее из двух зол. Каэдвен ему и так не по зубам, как и я сам. Он уничтожит моими руками всю эту нелюдскую заразу и даже спасибо не скажет.        Довакин еле сдержала себя, чтобы не сжать ладони в кулаки. Нельзя показывать своё раздражение. Даже при том, что при ней, зачарованной эльфийке с серым цветом кожи, другие расы называют нелюдями и причисляют к заразе, от которой нужно избавиться. Нужно быть спокойнее. Ведь король ещё не закончил.         — Но оно мне и не нужно. В скором времени Север восстанет из хаоса, что оставил после своей смерти Фольтест. Но мы отклонились от темы. Я человек прямой, и юлить не привык. Тем более, что ты дева умная, а это сильно упрощает дело. Что ты знаешь о Саскии?        Медленно выдохнув через нос, Рея задумалась.         — Ничего, кроме того, что говорят местные. Она, как я поняла, лидер Вергена и его армии. Должно быть весьма вдохновляющая особа, раз смогла собрать за собой столь разношёрстную компанию.        Хенсельт нетерпеливо кивал, а когда девушка замолчала, посмотрел на неё выразительным взглядом. Словно он ждал, что она скажет что-то ещё. Что-то очевидное. Но Рея закрыла рот, не зная, что ещё сообщить. Король тяжело вздохнул.         — А самое главное, то из-за чего за ней пошли и почему решили, что она сможет из обезопасить? Ох, святые черти, ты как гениальный ребёнок. Зришь в корень, но интерпретировать не можешь в силу неопытности. А ведь это считается её официальным титулом!         — Она — Драконоубийца? — слегка неуверенным тоном произнесла девушка, не совсем понимая, как это всё связано и зачем они вообще говорят об этом. Но острое чувство дежавю пронзило Довакин, когда Хенсельт победно улыбнулся, не сводя с неё взгляда.         — Именно! Эта треклятая сука замочила дракона, и чернь пошла за ней, прихватив остальных голозадых отщепенцев! Но знаешь, что самое смешное? Никто не видел, как она это сделала, кроме сбежавшей чародейки Радовида и этого скота Йорвета. Понимаешь, как мало нужно, чтобы бедняки поверили во что-то? Впрочем это не так важно, как-то, что у тебя и твоего подвига полно свидетелей, Рея Драконоубийца. Твой подвиг видела половина моей армии, к тому же я знаю, что это не первый дракон в твоей жизни, потому что тебя и дракона в замке затраханных ЛаВаллетов видела треть горящего города. Слухи пошли ещё тогда, знаешь ли. Но слухами я велю подтираться, а против факта не попрёшь. Понимаешь о чём я? Вы — две воинствующие девки, находящиеся друг напротив друга, и между вами эта чёртова Мгла. И в твою историю с драконом, я и люди, склонны верить больше, чем этой самоназначенной блюстительнице нравственности.        Лицо Реи приобрело строгие черты. Разговор этот, пусть и приправленный похабщиной, сильно напоминал разговоры и письма Дельфины и Балгруфа Старшего, что призывали Драконорождённую исполнить свой долг и сразиться с драконами, заполонившими Скайрим.         — Вы хотите, чтобы я выступила в Вашей армии аки боевое знамя, ознаменовав противостояние двух Драконоубийц? — и пусть сказано это было ровно, Рея не смогла скрыть ноты раздражения в голосе.         — Твой музыкальный приятель счёл бы это весьма поэтичным, — Хенсельт согласно кивнул. Довакин вскинула бровь.         — Не знала, что государь тяготеет к поэзии.         — Срать мне на искусство, если оно не приносит пользы. А тут польза слишком очевидна.        Девушка промолчала, нервно простучав пальцами по деревянной поверхности стола. Этот разговор ей насаждал.         — Если деревенщина переметнулась к Саскии из-за её ничем не подтверждённого подвига, то они так же легко от неё откажутся в пользу достоверного источника. Вы это хотите сказать?         — Помимо того, что это сильно подпортит боевой дух её сторонников, и сильно укрепит наших? То да, именно это я и хотел сказать.         — Так дело в боевом духе, король? И только то?        Хенсельт с довольным видом налил себе ещё вина в опустевшую чашку.         — Моральный дух очень важен. Солдатня — народ суеверный. Они не хотят, чтобы в будущем произошло что-то вроде второй Мглы.         — Для этого достаточно больше не жечь чародеек, — едко выплюнула Довакин, но Хенсельта это лишь позабавило.         — Да, ты права. Теперь я буду их расчленять и топить, заткнув им рот кляпом. Ну так что? Я жду твой ответ, воительница.         — Чего конкретно Вы от меня хотите, государь? — Рея говорила сквозь зубы. Это уже должно было стать ответом. Но каэдвенского монарха не брало детское скрежетание.         — Я хочу дать тебе возможность сразиться плечом к плечу на поле боя, за Каэдвен. Получить вечную славу и обречь себя на богатства и титулы. Заодно спасти своих друзей, и дать и им возможность отличиться и обеспечить себе будущее.        Рея выпрямилась, плотно сцепив губы, чтобы не дать себе проклясть монарха. Но это секундное напряжение спало, сделав разрастающуюся улыбку девушки более ленной, а сидячую позу расслабленной.         — Это угроза, государь? — сладкий тон голоса Реи, вызвал лишь усмешку на лице Хенсельта.         — Это деловое предложение. И надеюсь, ты понимаешь, какая неслыханная честь тебе оказана, ведь мои советники не приметнули прожужжать мне об этом все уши, так что будь готова к их нападкам. К счастью, приняв предложение, словестными перепалками всё и ограничится, ведь ты станешь приближенной к королю, а значит и ко мне.         — Ближе к сути. Мне нужны объяснения. При чём тут мои друзья, которых Вы так же хотите засунуть в самое пекло бойни между Вергеном и Вами? — Рея явно дала понять, что она теряет терпение. И Хенсельту это нравилось, чего он даже и не думал скрывать.        — Вы начали долгое и опасное путешествие. Твоим подругам будет лучше, если ты их оставишь в безопасном месте, пока путешествуешь. А я как раз могу пристроить их ко двору местного барона. Им будет тепло, они будут сыты и что самое главное — в безопасности. Здесь не место изнеженным девицам, и ты это прекрасно понимаешь. Но это не всё, что ты можешь получить. Твоим сопровождающим скоро понадобится новый дом и новая цель. Я говорю о Роше и его сброде. Темерия погрязла в распрях князей, некому заниматься его отрядом и сам Роше потерял свой политический вес, когда тело Фольтеста остыло. Теперь он не больше, чем мужик в синем кафтане с гербом разрушенной страны на груди. Ему и его людям, после того как они поймают Убийцу Королей, если поймают, конечно, потом придёт в голову, что возвращаться им некуда и им что-то надо жрать. Я устрою их к себе, если они примкнут к моим разведчикам и приложат свои мечи к победе над Вергеном и Саскии. В конце концов, они как никто умеют усмирять всю эту нелюдскую погань. Их опыт нам бы пригодился.         — Но не настолько, чтобы предлагать им нечто подобное в открытую. В Ваших глазах Роше и его люди этого не стоят, и Вы приравниваете их как дополнение ко мне, — сухо высказалась Рея. Её глаза были опасно сужены. — Но Вы забыли, что Темерия ещё не погибла, а Роше и его люди, присутствуют тут лишь за тем, чтобы уберечь Вас, как одного из последних Королей Севера и поймать Убийцу Королей, что и является их основной миссией. Вы не имеете права вмешиваться в их дела, а они не могут вмешиваться в Ваши, так как это нарушение дипломатической миссии, представители которой — неприкосновенны. Я — Рея Драконоубийца и ведьмак Геральт из Ривии присутствуем здесь и помогаем им в этой миссии, и не выходим за рамки своих обязанностей, находясь под протекцией Темерии.        Эта сухая речь, призванная на то, чтобы ослабить позиции Хенсельта, произвела на него совершенно непредсказуемый для Довакин эффект. Король рассмеялся. Громко, басисто, хлопнув широкой ладонью по столу.         — И ты кажется сама в это веришь! Ха! Ты можешь лить это дерьмо в уши моим людям, что посмели зарваться, но никак не мне, по чьей воле вы с ведьмаком всё ещё не висите на шибенице. Для правящего совета Темерии вы и есть те самые Убийцы Фольтеста. А после того, как Роше сбежал из замка, прихватив с собой виновников цареубийства — он так же стал для Темерии нежелательным лицом номер один. Я поверил в вашу историю лишь потому, что точно знаю, что никому из вас это было не выгодно. Геральт побратался с Фольтестом ещё лет десять назад, когда снял с королевской дочки Адды проклятие стрыги. А потом этот плод кровосмешения обратился вновь, и снова только ведьмак Геральт смог снять проклятие. Вот только долго ли оно продержится на этот раз? Радовид женился на этой унизительной подачке от Фольтеста, но как только она вновь захочет попить крови, он избавится от неё, вот увидишь. И в стране не останется ничего от Фольтеста, кроме междоусобиц вызванных его смертью. Так что вы тут, живые и свободные лишь благодаря моей воле. Сдай я вас сразу Темерскому трибуналу, уверен, получил бы в ответ хороший кусок земли.        «Например, Флотзамскую Факторию, » — подумала Рея, но вслух, разумеется, этого не сказала, зато сообщила другое.         — Но мы оказались полезнее живыми и свободными, раз нас до сих пор не связали и не отправили совету.        Хенсельт кивнул, самодовольно улыбаясь.         — Вы оказались полезнее, чем предполагалось изначально. К тому же, зачем избавляться от тех, кто за так собирается тебя защищать? Приятно, когда о тебе заботятся не без блеска, — он подмигнул. Довакин затошнило.         — Я подумаю над Вашим предложением, государь. И с Вашего позволения обсужу его с капитаном Роше, — воительница поднялась со своего места.         — Валяй. Запретить я тебе этого всё равно не могу, а если бы и мог, ты бы всё равно нашла способ сообщить ему новость. Но знай, что время ответа ограниченно и моё терпение не безгранично. А если начнёте буянить, я, уж поверь, найду на вашу шайку управу.        Хенсельт так же поднялся, намереваясь проводить гостью к выходу. И оказавшись прямо за ней, когда та уже тянулась, чтобы выйти за уже открытый часовыми полог шатра, по хозяйски приложил ладонь к её задней округлости в кожаных штанах.        Архимаг резко развернулась с выставленной для пощёчины ладонью. Она целенаправленно не обратила внимания на того, кто вошёл в шатёр.         — Что за хрень происходит?! Стража!!!        Возопил король Каэдвена, отходя вглубь палатки. Рея едва передёрнулась, сначала решив, что эта бурная реакция была спровоцирована её намерением ударить монарха. Но всё оказалось куда сложнее, когда помещение заполнили булькующие звуки агонии. Стражник, с перерезанным горлом, упал на пол, пачкая кровью дорогой ковёр.        Рея среагировала быстрее собственной мысли, не дав ворвавшемуся ткнуть себя кинжалом. Парировать удар пришлось собственной рукой, чтобы не терять время. А после было лишь первое слово крика « Безжалостная Сила», чтобы откинуть нападавшего подальше от себя. Тот кубарем вылетел из королевского шатра. Достав на ходу меч, воительница выбежала следом. Что-то в этой ситуации было смутно ей знакомо. Наверняка, Роза и Мира нечто такое ей рассказывали. Вот только сути Довакин не могла сейчас вспомнить.        Выйдя на улицу, Рея как раз застала горе душегубца за тем, как тот ловко встаёт на ноги. Он наверняка был обученным бойцом, решила воительница, наблюдая, как тот расчехлил свои закругленные мечи в количестве двух штук. Но и это было не главным. Так же как не было главным то, что все часовые в округе были мертвы, и в Верхнем Лагере не было ни души, не считая их. Главным фактором стало появление второго убийцы, чьё лицо скрывал капюшон, пособника того, кто пытался ворваться в королевский шатёр. Как Рея поняла, что они были заодно? Ну, догадаться было не сложно, раз появившийся человек встал рядом с первым в боевую позу, обращённую против Довакин.         — Дай нам сделать своё дело! Тебя это не касается!        Прокричал с виду молодой человек, на лбу которого была красно-белая плетённая повязка. Он же был тем самым первым.         — Ваше дело — моя проблема. Вы пособники ведьмака Лето?!        Ответом воительнице послужили чертыханья, перед непосредственным нападением. Рея понимала, что ей нужно лишь не допустить этих полоумных к королю, но под градом ударов она не успевала произнести заклинание паралича. А ведь эти бандиты нужны ей живыми для дальнейшего допроса!        Но сцепившись с тем самым, у которого на голове была повязка, Рея поняла, что это не просто человек. Это был ведьмак, с характерными для них жёлтыми кошачьими глазами! Неужели это те самые, что были в сговоре с Лето?        Думать об этом не было времени. Ведьмак нажимал, пытаясь скинуть с со своих перекрещенных в защите мечей, нависшую и давившую сверху воительницу. Впрочем, ей пришлось расцепиться с противником, так как его подельник не терял времени зря и уже собирался ударить ей в спину.        Довакин сжала свой одноручный меч двумя руками, сдувая налипшую на лоб прядь. Её глаза расширились от ужаса. Встряхнув руку, словно та затекла, она направила её на бегущего к ней убийцу в капюшоне. Её заклинание паралича попало в цель, и пока ведьмак падал на землю без возможности пошевелиться, мимо него просвистело смертельное проклятие Шеалы. Сверкающая сфера, за неимением цели, пролетела вперёд и подожгла королевский шатёр.         — Чёрт!        Не теряя времени, Тансервилль начала атаковать оставшегося ведьмака, но тот уже дал дёру.         — Тушите пожар! Следите за пленником!        Не скрывая ярости крикнула Драконорождённая, убегая следом за сбежавшим Убийцей.

***

        — Эй, открывай! Медведь пришёл!        Тишина. Голос отдаётся эхом по пещерам, в которой уже едва угадывается некогда красивое и древнее строение из белого мрамора. Рея шла медленно, осторожно. Её поступь была мягка и потому она без труда обошла ловушки в полу. Они довольно старые и не очень умелые, но такой искатель приключений как Довакин смогла легко их избежать.         — Я с миром пришла, честно!        Она говорит громче, чем полагается, когда кого-то преследуешь. Но Рея не хотела новой драки.         — Ты Зеррит или Эган? Твой брат в порядке. Я расколдую его, когда вернусь, не переживай.        Воительница замолчала, оглядываясь. Перед ней была дверь, и она не знала, что её за ней ждёт. Но так как в ответ ей всё так же звучала тишина, она рискнула открыть проход.        За ним оказалась открытая и очень широкая пещера, с видом на реку. В ней, не смотря на ветер, всё ещё чувствовался запах дыма, жареного мяса и палёной шкуры.         — Я подруга Геральта, он тоже ведьмак. Ты как-то сюда переместился? С помощью какого-то телепорта? Или у тебя свои тайные тропы через лагерь Нильфгаардского посла? В любом случае, заметать следы ты умеешь. Если бы я уже не знала, где ваше логово, то так бы и не нашла бы тебя.         — Ты всё ещё меня не нашла, — хмыкнувший голос донёсся сзади. Рея ухмыльнулась, разворачиваясь и сразу ставя блок своим мечом.         — Зато ты нашёл меня. Надо поговорить, — Довакин расцепила хватку и отскочила в сторону.         — Чтобы ты и меня заколдовала? Ну уж нет!        Он бросился вперёд, угрожающе выставив мечи. Но Архимаг уже заготовила заклинание. Ведьмак застыл, поражённый параличом и упал на живот, не в силах пошевелиться. Рея тяжело вздохнула, убирая меч и возвращая потухший секунду назад «Светлячок».         — Эта мера была вынужденной, ведь вы нужны мне живые, — спокойным голосом произнесла девушка, переворачивая ведьмака на спину. — Так тебе будет проще дышать. Это заклинание паралича. Точно такое же мне пришлось применить на твоего брата. Никакой боли, никаких чувств. Это заклятие парализует опорно-двигательную систему цели, которую поражает. Твой брат жив и здоров. Но если я вовремя не вернусь, то Хенсельтовы прихвостни запытают его до смерти. Понимаешь?        Ведьмак мог лишь таращиться на Архимага и моргать.         — Нам надо поговорить, и будет удобнее и быстрее это сделать, когда ты не будешь пытаться меня убить. Я же тебя убивать не собираюсь, в конце то концов. Девочки говорили, что ваши смерти огорчат Геральта, когда он всё вспомнит.        Довакин легко пожала плечами, показывая, что она понятия не имеет, что это значит. Ведьмак, что лежал на полу, медленно моргнул. Архимаг сняла с него заклятие и не сдвинулась с места, лишь отвернулась, давая мужчине прийти в себя и медленно встать.         — Так как тебя зовут?        Ведьмак злобно зыркнув в сторону девушки, поправил повязку на лбу, и лишь после того как осмотрелся, произнёс.         — Зеррит.        Рея кивнула. Значит сейчас в лагере пленён Эган. Ох, скольких трудов ей стоило вспомнить имена ведьмаков!         — Я — Рея, — представилась Архимаг, и по кивку ведьмака, она поняла, что тот и так это знал. Она решила не терять времени на реверансы и сразу перешла к делу. — Почему вы напали на короля сейчас? Вы должны были это сделать намного позже.        Зеррит усмехнулся.         — Твои провидцы это предвидели?         — Это вы постоянно преследовали нас с Геральтом?        Ведьмак повёл плечом, а после едва кивнул. Он продолжал озираться по сторонам, словно избегал смотреть на воительницу перед ним.         — Послушай, я должна понимать, что не зря спасаю ваши жизни. Мне нужны честные ответы, думаю это достойная плата за жизнь двух ведьмаков.        Зеррит усмехнулся, но как-то грустно. Он понимал, что ничего не сможет сделать этой особе, способной парализовать противника за секунду.         — Неужели того, что твой дружок, Белый Волк, будет жалеть об этом, тебе мало?         — Это послужило отправной точкой. Мне нужны причины и понимание того, что вы не угрожаете жизни моих друзей, — рассудительно ответила Рея.         — С каких пор Хенсельт твой друг? — язвительно подметил ведьмак. Довакин вздохнула.         — Из-за вас Геральта и меня обвинили в убийстве Фольтеста, а заодно и другого короля. Если Хенсельта убьют, когда мы рядом с ним — нам уже никогда не отмыться от ваших преступлений. Так что уж прости, но пока мы рядом с этим придурком, я не позволю причинить ему вред. Я была вынуждена помешать вам, — Рея ненадолго замолчала, понимая, что зря сотрясает воздух, ведь ведьмак перед ней ясно демонстрировал, что он в курсе этого. — Так какого, спрашивается, хрена, вы напали сейчас?        Зеррит медленно наклонил голову к левому плечу, а затем к правому, оглашая пещеру хрустом вставших на место позвонков. Лениво и показательно небрежно он всё же решился ответить.         — Идеальный момент. Те, кто не гулял вчера, гуляют сегодня, а первые мучаются с похмельем. И что самое главное — Белый Волк по другую стороны Мглы, а значит и не мог бы нам помешать.        Рея задумчиво сверлила ведьмака взглядом. Отстранение Геральта, означало, что случись убийство, когда его не было по близости, его бы на него не повесили. Было ли это причиной их нападения? Забота о другом ведьмаке и без того ложного обвинённом, или они понимали, что Геральт попытается им помешать, и потому дождались, пока его не будет в лагере, а вся королевская рать была под властью празднества? Не важно.         — Как вы отвлекли главную охрану Хенсельта?         — Чародеи любят изучать что-то, что взрывается у них под носом, — ведьмак пожал плечами. — Розыгрыш. Жаль, что он не стал для них смертельным, — выплюнул он. Рея тяжело вздохнула.         — Где Трисс Меригольд?         — Не знаю, но ей же лучше, если она мертва, — безразлично поведал Зеррит. Довакин зло на него посмотрела.         — Где Лето, я так понимаю, ты мне не скажешь?         — Если бы знал, где он, может и сказал бы.         — Но ты не знаешь? — подозрительно прищурившись, спросила Рея. Ведьмак покачал головой, всё ещё старательно избегая смотреть ей в глаза. — Зачем вы убиваете королей? Что они вам сделали?        Ведьмак промолчал, сдерживая себя от того, чтобы не смотреть в пол. Он явно не хотел отвечать.        — Это был план Лето, — Зеррит говорил пренебрежительно, но ровно. — Но нам очень помогли чародейки. Без них нам было бы сложнее добраться до Демавенда, — он замолк, а после хитро оскалился, — и Фольтеста тоже. Они наняли нас убить королей, а в замен давали нам защиту и средства для существования, — с явным удовольствием произнёс он. Рея выставила руку вперёд, останавливая мстительного ведьмака.         — С Хенсельтом они вам не очень то помогали, — и видя как лицо Зеррита приобрело отчуждённое выражение, поняла, что она права. Ведьмак врал, но врал не во всём. — Если ты хочешь настроить меня против местных чародеев, то зря стараешься. Они сами сделали это задолго до тебя. И оба в первый же день моего знакомства с ними. Хотя во Флотзаме Шеала ещё сдерживала себя, — Рея заметила, как при упоминании Тансервилль в фактории Зеррит едва напрягся. — Она была там, чтобы найти вас, верно?         — Если под « найти» ты подразумеваешь « убить», то да, — неожиданно сам для себя выпалил ведьмак. Рея задумалась. Это всё попахивало крупным заговором. И пах этот заговор дурно. Она качнула головой. Это всё не её дело. Её дело — безопасность окружающих и помощь Геральту. Даже если он поймёт, что это была помощь, лишь когда вернёт себе память.         — Ладно. Так. Так-так-так. Что же мне с вами делать?        Зеррит выглядел безучастным, не предлагая никаких вариантов касательно его судьбы. Рея смотрела на него и не видела ведьмака, подобного Геральту — сильного, взрослого, рассудительного. Она видела мальчишку. Молодого, воинственного и загнанного в угол, сейчас лишь обреченно ожидающего вердикт, но пытающегося сохранять своё достоинство.         — Вам надо поменять место жительства. Если вас нашла я, пусть и не без подсказок, то и другие смогут. Рано или поздно. Было бы хорошо, если бы вы уехали подальше.        Зеррит был удивлён на столько, что даже не попытался скрыть эту эмоцию на своём лице.        — Ты отпускаешь нас? Велишь убраться подальше? А не боишься, что мы действительно заляжем на дно, и ты никогда нас не найдёшь?        Рея довольно легко пожала плечами, а на её лице витал призрак безразличности.         — Это Геральту нужны ответы на все вопросы. И он их получит, когда встретится с Лето, пусть и случится это не в ближайшие дни, но скорее, чем вы все можете предположить. Вас ведьмаков осталось мало, ещё меньше тех, кто дружит и заботится о Геральте. Мне нет смысла убивать вас, но так же нет смысла вас защищать. Но…         — Но ты сделаешь это ради него, верно?         — Один мудрый человек сказал мне однажды: « Человека делают выбор и обстоятельства. Никто не властен над обстоятельствами, но над своим выбором властен каждый», — Рея выразительно посмотрела на Зеррита. — Геральт не стал бы водить с вами тремя дружбу, будь вы плохими людьми. Я доверюсь тому Геральту, который всё помнил. И постараюсь сделать так, чтобы нынешний не наделал глупостей, из-за которых бы страдал прошлый. Так поступит любой хороший друг. И я надеюсь, вы сделаете то же самое. Не знаю, что толкнуло вас на эту дорожку, но отмыться вам будет сложно. А я не могу быть вашим палачом. Потому что я, как и ты — причастна к убийству главы государства. И прекрасно знаю, что обстоятельства таких действий мало зависят от нас. Просто порой, всё оборачивается так, что другого выхода нет.        Заметив, с каким вниманием и оживлением её слушает ведьмак, девушка грустно усмехнулась.         — Может ещё и потому я хочу вас пощадить. Потому что сама могла оказаться на вашем месте.         — Но ты не оказалась, — заявил Зеррит. Рея покачала головой.         — Нет, мне повезло уйти безнаказанной. Но скажу тебе сразу. Убийство монарха, может принести совсем не те последствия, которых ты ожидаешь. Запомните это.        Рея невольно вспоминала последствия смерти Тита Мида Второго. Принесло ли это желаемых результатов? Стоило ли оно того? Это задание принесло Братству много денег и громкую славу. Но разрушило Тёмную Семью бесповоротно. Предательства, удары в спину, смерть близких. Изуродованное тело Фестуса, прибитого к дереву и начинённое стрелами, как игольная подушка. Погибший на её глазах Арнбьорн. Визара…        Она качнула головой и тепло улыбнулась Зерриту, что хранил молчание.         — Собери что можешь, и жди меня со своим братом в подлеске, но так, чтобы никто тебя не видел. Я приведу твоего брата, а ты уговоришь его сбежать. Возможно однажды, мы встретимся вновь в более уютной обстановке. Главное не здесь и не сейчас, когда вокруг враги.        Рея покидала раскрытое укрытие Убийц Королей в странных чувствах.        Она не могла корить себя за то что произошло. Это случилось бы так или иначе. Но когда подруги рассказывали о покушении на Хенсельта, они чётко давали понять, когда это произойдёт. И именно тогда Рея и решила, что после возвращения Геральта из Мглы, она всегда будет ходить рядом с ним, чтобы он не сражался с ведьмаками в одиночку, и заодно, попытаться сделать так, чтобы эти другие ведьмаки не погибли от рук Белого Волка, ведь когда-то давно они были с ним дружны. Просто Геральт этого не помнит. Довакин не хотела бы узнать, что она убила кого-то из друзей своего прошлого, которого сама и не помнит. Ей становилось дурно от одной такой мысли. И она не хотела, чтобы Геральт пережил подобное на самом деле.        Впрочем в том, что произошло не было её вины. И она надеялась, что сможет со всем этим справиться, даже без помощи Геральта. Но с тем, как всё вышло, ей теперь понадобится помощь другого человека. Человека, к которому она бы очень не хотела обращаться за помощью, и который не поймёт её порыва защитить Убийц Королей. Потому что тот, кто ей был нужен, поставил своей целью поймать, пытать и убить всех причастных к смерти Фольтеста.         — Роше, на пару слов.        Она подошла слишком внезапно. Капитан дёрнулся от её слов и того, как бесшумно воительница появилась за его спиной. Рея бросила взгляд на подруг. Но те, танцевали и пели странные вещи, подбадриваемые свистом и хлопаньем солдат.         — « Зацепила меня, ослепила меня, до порога довела, а любви не дала!»        Под шумок, Рея и Роше отошли подальше от чужих глаз и ушей. Роше выглядел строго и заинтересованно.         — Мне, — Довакин сглотнула, она переступала через себя, — нужна твоя помощь в одном деле. Но прежде, чем я расскажу тебе о нём, ты пообещаешь мне не кричать и не привлекать к нам внимания.        Роше осклабился. Сложил руки на груди и довольным голосом поинтересовался:         — А с чего ты взяла, что я соглашусь тебе помочь?        Рея посмотрела на него уничтожающим взглядом. И ответила сквозь зубы.         — Потому что это касается Убийц Королей.        Эти слова произвели по настоящему волшебный эффект. Нарочитая расслабленность спала с капитана и тот весь обратился в слух.         — Когда я была у Хенсельта, они напали на нас. Я отбила атаку. Их было двое, тоже ведьмаки как и Лето, думаю это те самые, о которых говорил Йорвет.        Роше едва скривился. Но ничего не сказал.         — Из-за вмешательства Шеалы, один смог убежать, — Роше чертыхнулся, Рея продолжила, — Я погналась за ним, но… — она запнулась, уводя взгляд, — не знаю, как ему это удалось, но он сбежал. Но и пёс с ним.        Капитан удивился такому отношению со стороны воительницы.         — Первый живой, я обездвижила его колдовством, и он остался в лагере. Но боюсь, что Хенсельт и его прихвостни не дадут мне возможности с ним поговорить. К тому же, я признаю, что ты лучше всех на моей памяти проводишь допросы.         — Идём.        Сходу и строго, но не похоже на приказ, произнёс командир, тяжёлой поступью двинувшийся в сторону каэдвенского лагеря. Роше был настроен решительно, и Рею едва ела совесть за ложь, в которую капитан поверил. Она следовала за ним вплоть до частокола, но ступив на территорию каэдвенцев, они уже шли плечом к плечу.        Зайдя в королевский двор, они не увидели ничего особенного. За прошедшие полчаса место бойни снова стало обычным лагерем. Но Рея была уверена, если бы сейчас был день, на земле тут и там были бы видны следы крови от погибшей охраны короля. Монарха они нашли в окружении его дражайших советников и чародеев. Они явно были довольны происходящим, но Довакин лишь старалась не смотреть больше положенного на Шеалу, чтобы не вызывать подозрений.         — Где мой пленник? — с ходу заявила Драконорождённая, прекрасно знающая, что Эгана держат в палатке Детмольда. Сам чародей едва взмахнул руками.         — Что за дерзость, обращаться к королю в таком тоне?! Пленный принадлежит королю и Каэдвену. А вот почему ты не привела второго пособника, очень хороши вопрос.         — Убийца принадлежит мне по праву завоевания. И это благодаря мне твой король ещё жив, пока ты с остальными защитниками шлялся неизвестно где. Если ты ещё раз встрянешь в мой разговор с королём, я живьём сдеру с тебя кожу. Я понятно объясняю?        Шеала стояла молча, с ехидной улыбкой на тонких губах и едва прищуренным взглядом. Но Рея догадывалась по странному шевелению на коже головы, что она пытается прочитать её мысли. К счастью, никто не мог прочитать мысли девушек из других миров, особенно если они этого не хотели.         — Хватит собачиться. Ещё одна склока и вы будете грызть друг-другу глотку где-нибудь подальше отсюда, — вставил Хенсельт. — Рея, что со вторым нападавшим?         — Он ушёл, — сразу ответила девушка, но ей было приятно чувствовать молчаливую поддержку капитана у своего правого плеча. — Думаю, у них где-то здесь база. Мой клинок достал его и он сбежал зализывать раны в скрытом месте. Нужно прочесать лес и предместья. Хотя я бы на его месте сбежала бы во Мглу.        На словах о том, где возможно может скрываться ведьмак, Довакин кинула взгляд на Шеалу, что казалось, скучала на этом собрании. И всё же секундные колебания её губ и ладоней говорили об обратном. Чародейка явно что-то скрывала.        Хенсельт согласно кивнул, и тут же отдал соответствующий приказ командиру своей стражи. А после сделал вид, что только сейчас заметил перед собой капитана темерской разведки.         — А этого зачем притащила? Неужто успела передать моё предложение? Монарх ухмылялся. Роше кинул быстрый взгляд на Рею, но та покачала головой, что означало: «Потом расскажу».         — Не успела, пока по милости вашей чародейки искала следы успевшего сбежать убийцы.         — Теперь ты обвиняешь меня? — усмехнулась Шеала.         — Не по моей воле загорелся королевский шатёр с королём внутри, и создал переполох, из-за которого убийца сбежал, — язвительно ответила Довакин.         — Оный король стоит здесь и охреневает от степени охреневших чародеев вокруг себя. Кстати об этом. Давно собиралась сообщить мне новость о своей магии? — казалось, Хенсельт действительно обижен недавним открытием. Довакин вздохнула. Никто, кроме полосок и друзей не знал о том, что она маг. Для короля это видимо оказалось неприятным сюрпризом. Детмольд и Шеала, не смотря на все свои разногласия, сейчас вместе довольно ухмылялись.         — Вы не спрашивали, — Довакин легко пожала плечами. И прежде чем монарх ей ответил, в разговор наконец вступил Вернон Роше.         — Не вижу смысла обсуждать способности окружающих. Мы благодарны Его Величеству Хенсельту за сохранность пленника, но учитывая нашу миссию, и то, кем был пойман и обезврежен подельник Лето из Гулеты, мы вправе требовать присутствия на допросе.        Хенсельт рассмеялся.         — Видал я твою благодарность и твои притязания на допрос в гробу, Роше. Это моя территория, это мой пленный, и это Рея поймала его у вас у всех под носом. А Рея, с некоторых пор, находится в подвешенном состоянии. Но раз ей так нужен допрос, то думаю она уже приняла решение.         — Я ещё ничего не приняла, и всё так же действую в качестве…         — Сегодня, — Хенсельт громко перебил воительницу и не дав капитану Синих Полосок вмешаться продолжил, — я получил донесение, что тебя, Роше, призывает к себе правящий совет Темерии. Тебе следует явиться к ним добровольно до конца следующего месяца и объяснить свои поступки, которые касаются укрывательства двух обвиняемых в убийстве Фольтеста, — король указал рукой на Рею и на пустующее рядом с ней место, подразумевая Геральта. Роше едва побледнел и сжал ладони в кулаки, но всё же смог сохранить лицо. — Не ты один получаешь важные донесения первым, у королей всё же есть преимущества в этом.        Довакин сложила руки на груди.         — Вы уже сняли заклятие с пленника? — её бровь поднялась, выдавая усмешку. Хенсельт оценил ситуацию с задорной улыбкой и задал этот же вопрос Детмольду. Чародей скуксился. Он явно был недоволен.         — Нам ещё не удалось снять оцепенение, но это лишь вопрос времени. Нужно лишь понять природу этого посредственного колдовства…         — Оно не более посредственно, чем ты сам, Детмольд. Перестань артачиться как бестолковый жеребёнок, ведь всем и так ясно, к чему приведёт этот разговор, — елейные нотки в голосе ДеТансервилль были призваны успокоить собравшихся. — Будет намного проще, если наложивший проклятие сам его и снимет.        Шеала указала на Рею, а та в свою очередь пилила Хенсельта взглядом.        Роше выглядел беспристрастно, хотя Довакин и понимала, что он всего лишь ищет выход из сложившийся ситуации.         — Есть и другие способы вытянуть из пленного информацию, государь, — Детмольд встал поближе к Хенсельту и королю пришлось обратить на него своё внимание, нетерпеливым жестом показывая, чтобы тот поторопился. — Мы можем его убить, что снимет с него все заклятия. А язык развязать можно и покойнику.        Рея удивилась больше остальных. Но быстро смекнувшая что к чему Шеала не на шутку разозлилась.         — Некромантия запрещена.         — Пока нет ни Совета, ни Капитула, довольно странно говорить про запреты, — Детмольд повернулся к королю. — Что Вы скажете, Ваше Величество?        Хенсельт ухмыльнулся. Он понимал, что не оставляет Рее попыток для торга.         — Я хочу знать всё. И если для этого придётся трахнуть его труп, трахни его!        Рея не удержалась от двусмысленной улыбки в сторону придворного чародея, которому придётся, если король прикажет, действительно трахнуть труп.         — Некромантия, государь, это раздел магии, который…         — В гробу я видал этот раздел! — Хенсельт закипал, он терпеть не мог, когда его пытались учить чему-то неважному. — Сделай всё что нужно!         — Не хочу иметь с этим ничего общего, — высокомерно оповестила чародейка и ушла к своему шатру.         — Как говорят мужики, баба с возу — кобыле легче, — Детмольд явно не скрывал облегчения от того, что они избавились от общества Шеалы.         — И так всегда. Я, етить колотить, король, а вы обе жмётесь и дуетесь, будто вам последний вахлак под юбку лезет.        Довакин едва качнулась, перенося вес с одной ноги на другую, и легко задела плечом плечо капитана. Тот едва заметно кивнул, видимо, придя к решению об их дальнейших действиях. По крайней мере, Рея очень на это надеялась.         — Ваше Величество, я понимаю, что Вы достаточно ясно выразили свою позицию. Но я вынужден настаивать на допросе. Вам известно, что официально обвинённые в смерти короля — невиновны. Живой свидетель лучше мёртвого сможет очистить их имена. И воительница Рея и ведьмак Геральт были бы Вам очень признательны за Ваше содействие.        Хенсельт с вопросом посмотрел на Рею. Она не выглядела так, будто была бы благодарна за уступку. Она скорее была удивлена тем, каким дипломатичным оказался капитан. Правда она скорее корила себя за это удивление, ведь не думала же она в самом деле, что с высшими чинами Роше общается так же как с ними? Смешно было бы заявлять обратное. Но на самом деле капитан действовал по протоколу, и лишь потом, при личном общении, изложил бы в каком гробу и в каких тапочках видел этих высокопоставленных господ.         — К тому же, лучше довести до суда действительно виновных, во избежание дальнейших жертв. Вы сами понимаете, что если сдадите нынешней темерской власти наших общих знакомых, то нападать на Вас реже не станут. Тем временем совет поймёт, что Вы сдали им не тех, а это может подорвать Ваш авторитет, если, разумеется, покушения и дальше будут проходить как сегодня, то есть неудачно.         — Ты смеешь мне угрожать, темерский петушок? Посмотрите-ка на него, нахохлился, подобрался, никак честь дамы защищать собрался! — Хенсельт рассмеялся Роше в лицо. Капитан безучастно стерпел оскорбление. Рея злилась, и уже даже никак не собиралась это скрывать. Но король всё не унимался. — Вот только выход у тебя остаётся один, если не станешь подчиняться: валить в свой затраханный совет, который распадётся в ближайший месяц, а потом искать новую работу. Ведьмак ещё не выполнил наш уговор и он остаётся здесь. У Реи есть ещё более веский повод остаться, верно я говорю, воительница?        Роше с вопросом посмотрел на девушку. Довакин поняла, что ей самой придётся рассказать капитану о предложении короля.         — Речь, я так понимаю, идёт о том самом предложении, на которое она ещё не дала ответ, — дипломатично заметил Вернон. Рея медленно вдохнула.        Детмольд напрягся. Он не знал ни о каких поступивших от короля приглашений в сторону особы, которую он еле терпел, по одному ему известным причинам.         — Его Величество великодушно предложил мне стать частью его армии и содействовать победе Каэдвена в грядущей битве, — топорно произнесла Рея. Роше не выглядел удивлённым, в отличии от того же Детмольда, что по всей видимости, совершенно не умел прятать свои истинные эмоции и чувства. Но как Детмольду не хватало сдержанности, так и Хенсельту не хватало чувства такта. Он, видимо, просто не знал, когда нужно остановиться. Но на то он и король, а они все не знают, как сильно их слова могут задеть простых людей.         — Со всеми вытекающими обстоятельствами, прошу заметить. Ещё ни один из моих подчинённых не получал столько привилегий, сколько я готов отдать тебе, Рея. — Хенсельт говорил быстро, по всей видимости терпение его подходило к критической точке. — И раз у нас сейчас конфликт с пленным, я вижу только один способ уладить его без лишних жертв. К тому же, её согласие, Роше, гарантирует тебе и твоим людям дальнейшее существование и будущую цель в жизни, когда нынешняя будет завершена.         — То есть, после того как мы поймаем Убийц Королей и раскроем заговор, — спокойно, со слегка задумчивым выражением на лице ответил Роше. Рея выдохнула, не совсем понимая, о чём может думать капитан. Он даже не посмотрел в её сторону.         — Ты умный мужик, и должен понимать, что в нынешней Темерии для тебя не осталось места. А благодаря моей поддержке, ты будешь обеспечен работой и твои люди не будут голодать. К тому же, я не говорю заступить на службу прямо сейчас. Я отпущу вас всех после битвы, и вы вольны и дальше скитаться по странам в поисках Убийц. Вот только бегать вы будете без балласта, а это уже сильно упростит вам задачу.        Роше вопросительно поднял брови. Но в его карих глазах всё ещё стояла холодная сталь.         — Король Хенсельт предлагает оставить Миру и Розу у местных, под защитой и охраной, — Рея едва ли не выдавила из себя эти слова. Хенсельт положил руку на плечо воительницы и улыбнулся.         — А когда ты вернёшься, я найду для тебя место при моём дворе. Ты станешь его жемчужиной, Рея. Единственная баба с яйцами, способная засунуть их в глотку любому военачальнику! Я уверен, что это будет стоящее зрелище. Чёрт, я даже велю созвать на завтра военный совет! Я желаю видеть тебя там, рядом с собой. Детмольд, распорядись немедленно!        Но чародей не спешил с поклонами. Его безобразное морщинистое лицо извращённо и совсем не дружелюбно улыбалось.         — Я ещё не дала свой ответ, король, — твёрдо заявила Рея, уходя из-под могучей руки правителя севера. Детмольд издал смешок.         — Конечно, она не дала свой ответ. Столько щедрости, разом свалившиеся на её род, ей следует всё хорошенько обдумать и прийти в согласие с собственной совестью, если она у неё осталась.         — Ты на что намекаешь, колдун? — Роше выдвинулся вперёд на полкорпуса. Довакин не могла понять, о чём говорит чародей. Хенсельт, обиженный, что на его предложение в который раз отсрочили ответ, недовольно взглянул на Детмольда. А после согласно кивнул, считая, что сейчас чародей собирается развести девушку на принятие королевской воли.         — О-о, так твоя подружка не раскрыла тебе свой маленький секретик? — он ухмыльнулся. Гадко, мерзко, на столько, что Архимага передёрнуло.         — То, что ты не узнал магичку под своим носом, является проблемой твоего профессионализма, — Роше сплюнул. — А если ты завидуешь её дару, то тебе стоит знать, что её член куда длиннее твоего, и завидовать тебе стоит только этому, и брать в пример, а не выкатывать свои дражайшие комплексы на всеобщее обозрение.        Довакин застыла, полностью растерявшись. Попыталась абстрагироваться и понять, как это всё выглядит со стороны: Трое мужчин обсуждающих размер яиц и члена одной девушки, которая как раз и стоит рядом с ними, но у которых ни того ни другого нет в виду физиологических особенностей.         — Уж ты то точно знаешь размерчик? Не мне его заглатывать, когда с её подачи твой сброд получит место в армии короля. А что? Ты разве не понял, что теперь ты являешься дополнением к ней, а не как было изначально — наоборот? Ха. И ты, со всей своей репутацией угнетателя нелюдей, защищаешь это отродье?         — Что ты несёшь?! — Роше злился, задетый его словами. Но Довакин не знала на какие именно слова. Всё что она могла, это беспомощно смотреть за перепалкой между придворным чародеем и капитаном специального темерского подразделения. Она кинула взгляд на Хенсельта, и с удивлением тоже обнаружила, что тот запутался. Хоть в чём-то они сошлись.         — А то, что ты не видишь дальше своего носа, когда дело касается симпатичных девок. И даже понятия не имеешь, что тебя дурят, верно?        Рея напряглась.         — О чём ты, Детмольд? — спросил заинтересованный Хенсельт.         — А то, что её сраный медальон фонит магией изменения за версту. И черта с два кто-то знает, как эта бой-баба выглядит на самом деле. Она может быть и просто уродливой, а может оказаться совсем не тем, за кого себя выдаёт. С самого появления этой особы постоянно происходили вещи, меняющие исходный порядок вещей. Откуда нам знать, что она не засланная Саскией скоятаэлька, или ещё лучше — не сама Саския под чарами чародеек-предательниц. Так что прежде чем выказывать ей какую-либо честь или же приближать к военным тайным, я бы предложил выяснить всю её подноготную.        Брови короля нахмурились. Видимо его очень рассердила мысль о том, что воительница перед ним могла оказаться уродливой, или предательницей.        Детмольд довольно ухмылялся, оголяя жёлтые зубы. Роше играл желваками. Рея понимала, что нужно что-то делать. Побег прямо сейчас не был вариантом. Можно было бы сыграть на публику, ведь чародей оскорбил её женское достоинство и истинную верность.        Но Роше опередил её. Этот жест был высоко оценен Довакин. Капитан действовал быстро. Схватил чародея за грудки его мантии и встряхнул, прикладывая головой о столбик королевского шатра.         — Ты сейчас же извинишься за свою наглую ложь и неправдоподобные предположения в сторону храбрейшей женщины в этом лагере. Ты даже не представляешь, как сильно ты испытываешь моё терпение. Я повешу тебя на твоих же кишках, если ты вновь позволишь себе столь уничижительно обращаться с ней, ты понял?!        Роше не говорил, он буквально рычал это в ухо Детмольду, пока Хенсельт и Рея пытались их растащить.         — Хватит! Я не потерплю драк в своём лагере. А ты, — король, к общему изумлению, указал пальцем на чародея, — немедленно извинишься перед Реей Драконоубийцей. И будешь всячески содействовать при грядущем допросе пленного.         — Да, государь, — пораженчески произнёс Детмольд, склонив голову. — Как прикажете. Но я считал обязанным проинформировать Вас о своих подозрениях в очередной раз. И смею напомнить, что даже нахалка Шеала была в кои то веки со мной согласна по этому вопросу. Изменяющие внешность чары очень сильны, а ввиду происходящего, было бы опрометчиво доверять тому, кого вы не знаете.         — Рея, что ты прячешь? — без обидняков поинтересовался Хенсельт. Довакин ответила лишь после резкого, но ободряющего кивка Роше.         — Шрамы, государь. Шрамы и ожоги. Раньше я скрывала их под доспехами, чтобы людей не выворачивало наизнанку в моем присутствии. Но Трисс Меригольд, советница короля Фольтеста…         — Бывшая советница, — не без удовольствия вставил ремарку Детмольд, за что получил сразу три уничижительных взгляда.         — Она наложила чары, и мне стало куда проще дышать. Я наконец стала жить свободной жизнью.        Довакин дёрнулась, почувствовав как Роше сжал её плечо в поддерживающем жесте.         — Твоё заклятье будет краше моего, да? Хоть в чём то есть толк от этих чародеек, — Хенсельт поддерживающе ухмыльнулся, но его взгляд кольнул руку Роше, всё ещё сжимавшую плечо воительницы. Рея слегка замялась. Кризиса удалось избежать и она позволила себе глубоко и облегчённо выдохнуть.        Рефлекс сработал без какой-либо задней мысли. Её рука ловко поймала жилистую ладонь чародея, тянувшегося к медальону на её шее. Роше чертыхнулся и сплюнул.         — Ты всё никак успокоиться не можешь, образина?! Подавись!

***

       «Ход мыслей Вернона Роше не так сложно отследить, если задуматься и принять во внимание его собственные мотивы. Он же не знал, чем на самом деле мог обернуться его поступок.        Давайте попробуем поставить себя на место этого сложного и нестерпимового мужлана. Так сказать, эксперимента ради.        Разумеется, новость о том, что его подругу собирается завербовать к себе Хенсельт, не была им одобрена. Более того, такой собственник просто не мог допустить подобного исхода. И решив, смею сказать, весьма обоснованно, что Последнего Единорога больше привлекает женская красота данной особы, а все остальные её достоинства лишь подчёркивают её неординарность, Роше подумал, что если король увидит истинную оболочку, то сразу откажется от идеи ставить Рею в неловкое положение выбора между свободой и служению Каэдвену. И, вполне вероятно, оказался бы прав. Ведь ему, (Роше), как никому другому, внешность кого бы то ни было и происхождение никогда не были важны. В отличии от того же Хенсельта.        И всё же, не смотря на факты, я вынужден корить его за его действие, совершённое в тот момент с благими и запутанными намерениями. Ведь всё же, если у девушки есть секреты, никто не вправе раскрывать их. Особенно если они касаются её внешнего вида.        Как мой дорогой читатель уже мог догадаться, в тот день всё закончилось печально. Но не стоит отчаиваться, мой дорогой и терпеливый друг! Впереди нас ждёт огромная череда приключений, в которых, впрочем, я не был непосредственным свидетелем, но имел в своё время возможность получить все сведения из самых надёжных рук»       

Отрывок из мемуаров       Юлиана Альфреда Панкраца, виконт де Леттенхофа

***

Мгла, 5:30 утра        Они блуждали во Мгле уже несколько часов. Девушки из-за неугасающего в них страха за свою жизнь, еле-еле вспоминали путь игрового Геральта. И по этой причине, они не раз оказывались в тупике. Силы были на исходе.         — Ложись!        Крик Реи, заклинание щита, ледяная от крови земля к которой они прислоняют свои лица, в надежде скрыться от вторых за эту ночь огненных шаров Сабрины Глевиссиг. Но в этот раз Рея поднималась не так быстро. Это сильно беспокоило девушек, кинувшихся ей на помощь. Они сразу сняли с головы воительницы тяжёлый даэдрический шлем, чтобы ей легче дышалось.        Магический щит задрожал и лопнул, ссыпаясь на землю золотыми осколками и пылью. Из опыта прошлых часов они знали, что у них есть минут пятнадцать на отдых, а потом… Потом мёртвые снова начнут восставать из земли и битва начнётся заново.        Роза достала ткань, которая раньше была скромным подолом её лагерного платья. Ещё в начале пути Рея отрезала их у обеих девушек, чтобы передвигаться им было проще. Брюнетка едва заморозила тряпицу простым заклинанием, но так как магии в ней не осталось, ей удалось лишь слегка её охладить. И приложила этот компресс на голову подруги, что одна в течении последних пяти часов защищала их от солдат, как Аэдирна, так и Каэдвена.        Бледно серые губы раскрылись, выдавая тяжёлое дыхание воительницы.         — Здесь нигде нет воды, и прохода дальше я не вижу. Придётся вернуться на развилку. Но мне кажется, давно пора признать тот факт, что мы потерялись, — к концу речи Мира икнула и сразу сделалась испуганной, как это обычно бывает, когда икота настигает тебя внезапно.        Роза покачала головой и предложила вернувшейся из разведки подруге сесть рядом.         — Отсюда должен же быть выход! — в сердцах заявила она. — Геральт с Золтаном всегда проходили этот участок быстро, не смотря на сражения с мертвецами!         — Эх, если бы мы могли ориентироваться по солнцу, — печально-мечтательно заявила Мира, глядя в алое небо, что простилалось на территории всей Мглы. — А всё потому, что мы зашли в Мглу через лес. А если бы бежали по пути Геральта, то сразу бы отыскали тропинку и шли бы по ней.         — Если ты забыла, то мы нашли тропинку. Просто в тот момент произошёл этот конец битвы, и нам пришлось искать укрытие. Если бы Рея не увела бы нас в безопасное место, мы бы изжарились до хруста, — возразила Роза, переворачивая компресс на голове Довакин.        Мира вздохнула.         — Только сначала нас бы раздавило. И уже потом мы бы стали поджаристыми блинчиками… — девушка погладила себя по животу. — У нас пожевать ничего не осталось?        Роза засунула руку в бездонный мешочек Реи, но достать оттуда она смогла лишь полупустую бутыль с вином. Мира поморщилась. Но пить хотелось нещадно, и выбирать не приходилось. Последний их перекус состоял из одной сушёной воблы поделённой на троих. И эта солёная рыба вызывала жуткую жажду и теперь, спустя три часа после их скудной трапезы.        К счастью, Мира не была столь эгоистична и не стала выпивать всё, что было в бутылке, а поделилась остатками с Розой. Та сделала всего один глоток, поморщилась, и тут же начала будить уставшую Рею.         — Попей.        Ещё не до конца очнувшись, Рея схватилась за бутылку. Но допив до конца — подавилась осадком и закашлялась, окончательно приходя в себя. Вино не лучший утолитель жажды, но другого выхода у них не было. И уже не будет. Она швырнула бутылку на поле боя, и откинулась назад, прикладываясь головой к подгоревшей телеге.        Следовало трезво оценить ситуацию и придумать новый план. Потому что теперь верить девушкам и их всезнанию не получалось. Потому что знай они всё — они бы не заблудились в Призрачной Мгле.        Рея растёрла глаза, отгоняя морок, а после устало посмотрела на свои руки. Бледно серые, с тёмно-синими прожилками вен. Родные данмерские руки. Родные данмерские красные глаза. Сейчас Довакин как никогда ненавидела свою внешность, которая и затащила их в эту дыру. И тут же одёрнула себя. Она же не виновата в том, какой родилась? И что в этом мире нет данмеров? Нет, во всём виноват подстрекатель Детмольд и идиот Роше, решивший всем что-то доказать.        Она подпустила его слишком близко. Слишком сильно доверяла ему, считая, что тот будет держаться очерченных ею рамок.        Несдержавшийся придурок!        Медальон так и остался в его руке, даже когда Хенсельт созвал стражу, а Детмольд попытался заключить её в магическую клетку. Но она сбежала, прихватив с собой Эгана. Забрала девушек у пьяных в дугу полосок, а после воссоединения братьев, убежала с подругами во Мглу, преследуемая каэдвенскими солдатами и Детмольдом с его посохом. « Засунуть бы этот посох ему прямо в…»        Но додумать осмысленную мысль данмерка не успела. Мёртвые вновь начали подниматься из земли в которую были втоптаны. Битва вот-вот начнётся снова.         — Кто-нибудь заметил, откуда летели шары в этот раз?        Рея начала подниматься, а вместе с ней и девушки, понимая, что им пора выдвигаться. Роза задумалась, осматриваясь.         — Мы шли оттуда, вроде. А шары полетели с той стороны горизонта.        Брюнетка указала направления, а Довакин за ними проследила.         — Тогда идём в противоположную сторону, — девушки кивнули. Рея посмотрела на них в последний раз, прежде чем вновь надеть на голову шлем, а на руки — перчатки.        Они двигались короткими перебежками. Рея шла впереди, Роза из-за своего плохого зрения посередине, Мира шла замыкающей. Если Рея сражалась, девушки стояли в стороне и старались не привлекать внимания мертвецов, что были заняты друг другом.        Убив очередных аэдирнцев, Рея чертыхнулась и радостно объявила, что нашла тропинку. Это сильно ободрило девушек.        За пятнадцать минут они дошли до знакомых мест.         — О нет!        Воскликнула Мира бросаясь вперёд, наперекор приказу Реи держаться позади. Вернулась шатенка так же быстро, как и убежала.         — Что случилось? — спросила Роза.         — Вам это не понравится, — Мира покачала головой, дыша сквозь зубы. Рея опёрлась на меч. — Мы… Мы вернулись.        Воцарилась тишина, сопровождаемая близкой битвой мертвецов, которые пока их не заметили, а потому и не нападали.         — Мне это надоело. Нет, серьёзно, меня это достало! — воскликнула Довакин, пиная камни вокруг. — Это просто невыносимо!         — Тише ты, Рей. Может мы сможем выйти и спрятаться? Все наверняка уже спят, а Роше вряд ли всё ещё сердится. Ой, — Роза сама себе закрыла рот. За эту бессонную ночь имя капитана было произнесено лишь один раз, и то, когда Довакин рассказывала, какого даэдра им приходится бежать из лагеря, даже не собрав свои вещи.         — Если ты забыла, то у каждого подхода к Мгле стоит отряд охраны. Мы головы высунуть не успеем, как нам прилетит болт в лицо, — ответила Мира. — Есть плюс, это та самая тропинка по которой шёл Геральт с Золтаном. Нам просто нужно идти по ней и мы дойдём до ущелья, а там и до Вергена рукой подать. Я только надеюсь, что мы с Геральтом не разошлись в разные стороны, пока тут блуждали.        Плечи Реи опустились в бессилии. Её голова в даэдрическом шлеме опустилась вниз, смотря на землю. Она не знала, сколько ещё выдержит в таком духе. Она слишком часто отвлекается, спасая Розу и Миру, на которых то и дело нападают местные драугры.         — Я не могу вечно от них отбиваться. Сжигать и морозить их не вариант, они слишком устойчивы к этому. И вызвать помощников я не могу из-за этого некрополя!        Рея занесла ногу, чтобы ударить ближайший к ней череп. И замерла в сантиметре от него.         — Мне кажется, она уже тютю, — тихо сказала Мира на ухо Розе. Роза вздохнула.         — А кто бы не тютю на её месте? Мы для неё обуза.         — Смею заметить, что если бы не она, нам не пришлось бы бегать по Мгле.        Роза резко развернулась, уперив руки в боки. Её взгляд был полон немого упрёка, а зубы были крепко сцеплены, сдерживая рвущуюся наружу ругань.         — Ну да, — сдалась под взглядом Мира, — погорячилась. Виновата. Это всё нервы.        Но ответить брюнетка не успела. Яркий синий свет озарил пространство, да так, что девушки были вынуждены прикрыть глаза ладонями. Они едва смогли различить тёмный силуэт подруги, которая и вызвала это свечение.         — Что за фигня?        Мира и Роза подошли к воительнице, что уже опустила руки и свечение прекратилось.         — Эм, Рея. Я думаю, нам пора идти.        Но Довакин и не думала трогаться с места. Роза и Мира посмотрели туда, куда было направлено забрало воительницы. И не увидели ничего нового. За время своей прогулки по Мгле, они уже привыкли к появлению оживлённых зомби из-под земли. И они не сразу заметили, что восстают не только погребённые под завалами. Те мертвецы, что падали замертво, сражённые врагами уже сейчас, так же восставали, подбирали своё оружие и шли к ним. Каэдвенцы в растерзанных красно-золотых доспехах с эмблемой единорога, и аэдирнцы в чёрно-жёлтых, словно не обращая внимания на природных врагов, двигались в их сторону, соединяясь в стройный ряд. Но шли они к ним с намерением убивать.        Роза прищурилась и происходящее до неё дошло позднее чем до Миры, что благодаря своему зрению могла легко различить солдат.         — Сколько их? — ошарашено спросила брюнетка. Рея пожала плечами.         — Должно быть достаточно, чтобы мы смогли прорваться. Так, не разделяться, и вы все ещё должны держаться меня, ясно? Мы выберемся отсюда, лишь работая сообща.        Девушки кивнули. Отряд собственных мёртвых стал для них хорошим воодушивлением.        Они двинулись. А мёртвые не так часто нападали на них, а те что нападали, сражались с мертвецами, призванными Реей. Погибшие становились горсткой пепла. Роза держала Довакин за руку.         — Почему ты не сделала этого раньше? — восторженно произнесла Мира, наблюдая за очередным сражением марионеток Реи и порождениями Мглы.         — Раньше не получалось. Мы же были в самом центре катаклизма. Но подойдя ближе к границе, я поняла, что Мгла в ней слабее и решила действовать.        То, что Рея всё больше говорила словно бы в нос, не укрылось от внимания Розы. Долго в таком темпе Архимаг не протянет. Мгла странным образом высушивала всю творившуюся в ней магию, Роза чувствовала это по себе, и потому примерно представляла, на какие жертвы приходилось идти самой Рее. Роза очень не хотела, чтобы подруга доводила себя до истощения. Опять.        Тропа, по которой они шли, непредсказуемо виляла. То она вела в более ни менее безопасное ущелье, то выводила прямиком в битву давно умерших. Мира начала сильно отставать. Сказывалась усталость от долго пути и бессонной ночи. На очередной внеплановой стоянке, Рея сильно нервничала и постоянно их торопила, чем сильно раздражала шатенку.         — Я не смогу поднять их вновь. Нам надо поторапливаться, ради собственной безопасности.        Довакин долго их уговаривала, а девушки, хоть и понимали, что они ограничены по времени, всё равно не могли себя пересилить и идти ещё быстрее. Они даже предложили воительнице устроить ночлег в безопасном месте и отдохнуть, но Рея тут же отмела эту бредовую идею и вынуждала их идти быстрее.        Завернув в очередное ущелье, они вновь подняли дискуссию об отдыхе.         — Мы не можем, у нас…         — Осторожно!        Рея едва успела парировать удар мертвеца.         — Гнида. Видно прятался тут, но шары Сабрины и его достали, — Довакин чертыхнулась, отпинывая подальше от себя уже точно мёртвый труп. Её последние марионетки, зашедшие в ущелье последними пали. Их преследовали.         — Бежим!        И они побежали, преследуемые отрядом аэдирнских мертвецов.        В ушах стучало, ватные ноги двигались с небывалой прытью. Мира старалась не оглядываться. Она бежала впереди всех. Рея осталась позади, чтобы подгонять их.        Они бежали так быстро и самозабвенно по истоптанной тропе, что не замечали свежие трупы, что не были похожи на давно сгнившее войско Мглы. Они бежали и не замечали, что из этих трупов торчат пёстрые красные стрелы. Стрелы скоя’таэлей.        Завидев приближающийся выход из Мглы, Мира прыгнула, кубарем выкатываясь на другую сторону. Роза и Рея сделали то же самое. Вот только Рея споткнулась о лежащую плашмя Миру и не смогла правильно сгруппироваться. Довакин растянулась по пыльной земле, придавливая под собой Миру, что пыталась выпутаться из-под ног воительницы.        Открыв глаза, Рея увидела перед своим лицом грязные мужские сапоги.         — Esse-esse. Closse wa’t haere sa caemm.*        Стиснув зубы, Довакин подняла голову на того, кто уже присел перед ней. Продев в глазницу даэдического шлема остриё кинжала, он потянул его наверх, снимая шлем с головы девушки.         — Ну здравствуй, Aenyeweddien. Вот мы и встретились вновь.        Обезображенная шрамом улыбка Йорвета убила в Рее надежду на спасение.