Йо-Ре-Ро

       «…Это маленькое поселение на севере Аэдирна основали краснолюды, которые начали добывать руду среди окрестных гор. Каменные здания вырубали прямо в скалах, что придало архитектуре Вергена неповторимый стиль. Городок лежал на важном торговом пути: через него проходила одна из дорог, идущих вглубь страны. В окрестностях также пробовали селиться люди, но войны в долине Понтара привели к тому, что от большинства этих деревушек остались одни пепелища. Когда девушки прибыли в Верген, кроме его жителей, в основном краснолюдов, в городе находилась еще масса людей и беженцев из резерваций эльфов.        Стоявшая там лагерем аэдирнская знать и крестьяне — повстанцы из отрядов Саскии — глядели друг на друга исподлобья, и все собравшиеся вместе недоверчиво посматривали на Йорвета и его скоя’таэлей. Те же с присущей эльфам надменностью старались держаться в своем кругу. На самом деле, если бы не стоявшие поблизости войска Хенсельта, весь этот сброд вцепился бы друг другу в горло. Отряды крестьянского ополчения, обедневших рыцарей и краснолюдских добровольцев нашли в этом городе убежище и надежду. Но с каждым днём, что город находился в блокаде Призрачной Мглы — напряжение в Вергене нарастало, и местным стражникам становилось всё тяжелее поддерживать порядок среди горожан.        Не могу утверждать, что девушек ждал в городе тёплый приём. Скорее всего, мало кто заметил прибавления к их населению. Но уверен, что заручившись поддержкой Геральта, Роза, Мира и Рея сумели быстро влиться в местный коллектив и занять подобающую ими нишу в их обществе. Уверен, именно хорошее отношение местных властей к пришельцам и стало залогом их поддержки друг-другу, раз даже Геральт, в бытность свою брезгующий политиками и войнами, выбрал в грядущем сражении сторону»

Отрывок из мемуаров

Юлиана Альфреда Панкраца, виконт де Леттенхофа

***

       Когда в горах загорался рассвет, всё живое старалось не выходить на открытую местность из своих нор и гнёзд. Роса была убийственно холодной, а безветрие удерживало утренний холод на месте, затрудняя движение воздуха. И даже не смотря на обилие древних хвойных деревьев, нижняя тропа, ведущая из каменных расщелин, покрылась лёгким инеем.        Тишина в этой местности давила на уши. И из-за этого, шаркающие шаги двух пар ног становились раздражающим слух шумом. Но никто не дёргал за верёвки, и никто не говорил никому поторапливаться. Отряд эльфов вёл в город новых пленных, и вёл их молча. Соседство с местными гарпиями научило их всех предельной осторожности. Но опасались бесстрашные скоя’таэли не столько крылатых бестий, сколько собственного пленника. Её высоко поднятая голова, гордо расправленные плечи, не смотря на туго затянутые верёвки на руках и шее, кляп во рту — всё это не спасало от дрожи, стоило кому-то заглянуть в надменные глаза, цвета свежей крови, и этой крови жаждущие.        Довакин чувствовала себя тем самым фургоном, что чуть меньше месяца назад ехал по тракту, окружённый конницей с длинными пиками, когда они попались на пути армии Фольтеста. Рея не позволяла себе оглянуться, чтобы проверить, как там её подруги. Она слышала их шаги, и этого было достаточно, чтобы понимать их состояние. Измождённые, уставшие, напуганные. И смотрящие ей в спину, в ожидании действий и помощи.        Наверное, ей стоило выскользнуть из этих оков и вскрыть пару эльфских глоток. Завязать неравный для Йорвета бой, убить своих пленителей. Возможно, девушки даже не поранятся. А дальше?        Им останется только бежать и прятаться. Правда далеко убежать они не смогут из-за той же Мглы. Кругом сплошные горы, перебраться через которые не представляется возможным. Придётся остаться близ города. Незнакомая местность, скалистый перевал. Лес наполненный городскими защитниками. Из-за Мглы, город находится в осадном положении, и у них нет доступа к тракту и торговым путям, а значит и провизия в городе на счету, и осталось ли что-нибудь в этих запущенных землях с выросшей конкуренцией на мясо? А когда Мгла падёт, Верген ожидает осаду от Каэдвена и его армии. И что тогда? Выжидать удобного момента? Выкрасть Геральта из города? Что дальше им делать, после побега, который достанется Рее легко? Сжечь верёвочные путы, истребить эльфов в приступе ярости. Это можно было сделать в любой момент и не являлось большой проблемой для Драконорождённой. Но зачем ей это делать, если её и её подруг ведут туда, куда им нужно, к тому же, под охраной? В случае нападения местной бестии, скоя’таэли будут отбиваться и защищаться. А заодно защитят и девушек. Рея это понимала. И так же знала, что это единственное правильное, что она может предпринять в сложившийся ситуации.       Бездействие — тоже выбор. Плыть по течению, а не бороться с ним, ведь, как оказалось, им по пути. Так почему бы не воспользоваться этим?        Так что самое лучшее, что она может сделать для их спасения — это не сопротивляться и оставаться пленённой, выполняя все приказы их поймавших. Даже если они кажутся ей абсурдными.        Йорвет и его банда знают как она выглядит, и не могут не понимать, какой приём может ждать её в городе, полном суеверных людей. И всё равно, одноглазый эльф не отдал ей её шлем, вместо этого привязав его себе на пояс, словно трофей. Рядом с ножнами, из которых торчала рукоятка даэдрического меча, что был отдан ему на поле битвы в лесу Флотзама. А взамен на то, что она ему тогда помогла, он выстрелил ей в спину. Стоило ли ожидать от такого эльфа рассудительности и правильной расстановки приоритетов? Неужели он хочет похвастаться перед всем городом тем, кого он поймал?        Данмерка не сутулилась. Верёвка на её шее не натягивалась. Они шли неровным строем по узкой тропе, вверх по склону, поднимаясь всё выше и выше. Идти в гору девушкам было тяжело. Рее тоже было бы сложно преодолевать такое препятствие в своих тяжёлых доспехах, но Скайрим не равнина, и там дорога почти всегда петляла подобным образом. Эльфийке было привычно шагать таким путём. И совсем не привычно было быть связанной, словно дикий зверь, которого ведут на потеху толпе. Но она не покажет, что оскорблена. С какой стати ей должно быть стыдно за своё происхождение, которое она не выбирала? И совершенно не её вина, что в этом мире, рассаднике расизма и упадка человечности, нет эльфов с её цветом кожи.        И в тот миг, когда их процессия завершила крутой подъём по неровной тропе, их взору предстал ещё пока далёкий город. Йорвет, возглавлявший их нестройный отряд, не сбавил шаг, уверенно двигаясь вперёд по дороге, ведущей к главным воротам. Но время, чтобы рассмотреть приближающуюся крепость у Реи было.        Верген напоминал Маркарт, но слишком отдалённо, так, как бывают не похожи друг на друга сводные братья, выросшие в семьях с разным достатком. Вырезанный в горе город был беден и немощен, не смотря на обилие резного камня и вкраплений старого мрамора. Ему не хватало того притягательного обаяния древнего двемерского града, что был украшен золотыми крышами, искусно расписанными стенами и манил своей загадочной и древней историей, полной лихих сражений и головоломок. Верген же, на первый взгляд, пусть и выглядел древним и побитым, казалось, мог рассказать лишь одну историю, которая не была интересна никому. Историю бедной крестьянки, что скупала стекляшки, надеясь стать похожей на королеву, но по иронии злой судьбы, так и осталась гнить в сточных водах портовой деревушки. Грязная, побитая и изнасилованная.        Верген был олицетворением гнилой сути Маркарта. Наглядным и презренным.        И лишь потому не поражал сознание Драконорождённой, что видела города и получше. Но девушки за ней не смогли сдержать поражённого стона, и Рея лишь легко закатила на это глаза. Девы на то и нужны, чтобы несдержанно стонать и восхищаться, даже когда их тащат силком и связанных. Довакин мало что могло поразить. И если бы Йорвет хоть на секунду обернулся, чтобы посмотреть на реакцию своих пленников, он бы не увидел на её лице ничего кроме надменности и скуки. Но Йорвет никогда не поворачивался. Чёртов атаман белок смотрел только вперёд, а тем, кто шёл сзади, доставался для обзора лишь его затылок.        Раннее утро для города и деревни начиналось по разному. На сельской земле утро начиналось с рассвета и работы. В городе полей не было. И в то время, как одни занимались домашним скотом и грядками, на улицах города встречались лишь четыре типа людей: нищие, на улице живущие; перебравшие в таверне пьяницы, не сумевшие дойти до родных пенат, или же их туда не пустили обидчивые супруги; купцы, что ожидали поставки новых товаров и стражники, что всю ночь патрулировали город и теперь с нетерпением ждали пересменки. Это утро не должно было быть каким-то особенным.

***

3 года назад. Рифтен. «Буйная Фляга»        Тёмные каналы пахли канализацией. Местные жители даже не старались перебить впитавшийся в стены запах. Лишь иногда Могильщик жёг в бочке сушёные травы со специфичным запахом. Но это не спасало. Этому месту был нужен капитальный ремонт.        Как и её убежищу. Рея пересекла гнилой мостик, приближаясь к подземной таверне. Ничего не выражающим взглядом она искала знакомую лысину. Делвин сидел за дальним столом, общаясь с каким-то щуплым парнем. Впрочем, едва скупщик краденного Гильдии Воров заметил смотрящую издалека данмерку, он сразу отправил собеседника восвояси. И кивком головы разрешил девушке подойти.        Помешкав, Искательница приключений села напротив мужчины.         — Так, так. Протеже Бриньольфа решила взять заказ для блага нашего дела и своего кошелька? — его голос был как всегда низок, полон мистических ноток и при этом заинтересованным в ответе на заданный вопрос. Рея тихо выдохнула, оглядываясь. Она не заглядывала в Гильдию полтора месяца. Потому что полтора месяца назад всё изменилось.         — Нет, — Рея сама удивилась тому, как хрипло прозвучал её голос. Когда молчишь несколько недель к ряду, такое случается. Ей пришлось откашляться. Делвин едва подавил разочарованную ухмылку, но не стал скрывать этого в голосе.         — Слушай, гильдии нужны деньги… Тех, кто за работу не берётся, у нас не слишком-то любят, — он закинул крючок в последний раз, ожидая положительного ответа. Небрежно откинулся на спинку стула, мазнул скользким взглядом по окружающим. Рея знала, что никто не рискнёт подходить к Делвину, если тот уже с кем-то общается. Но подслушивать могут многие. А потому многое она не сможет сказать вслух.        Данмерка вытащила руку из плаща, обнажая бардовый нарукавник. С удивлением обнаружила, что перчатки Теней безнадёжно испорчены.        Делвин лишь на секунду поменялся в выражении. Но так и остался в нарочито расслабленной позе.         — Хмм, а я то уже и успел подзабыть, что у тебя везде есть связи. На месте Бриньольфа, я бы поменьше называл тебя «деткой», да. Итак, что в этот раз нужно дорогой Астрид?        Делвин не выглядел саркастичным. Рея замерла поражённая. Не мог же такой мастер слухов, как Меллори не знать, что… Что Астрид умерла полтора месяца назад. Загнанный вид отразился на данмерке без её воли. Отвернулась, смотря в скол на полу у их стола, не в силах ответить.         — Узнаю этот затравленный взгляд, — холодно произнёс мужчина, упираясь локтями в стол. Он замолчал, давая себе время переварить не озвученную новость. Глубоко вздохнув, показал Векелу два пальца.        Рея тряхнула головой, приходя в себя, только когда на стол перед ней поставили деревянные глубокие чашки в пене. Делвин выпил молча. В его морщинистых глазах едва отражалась жалость.         — Я так понимаю, Братство хочет продолжить сотрудничество, и ты здесь, чтобы договориться о встрече между мной и новой главой?        Данмерка отвела взгляд. Как сказать ему, что она и есть новая Глава Братства? Когда для Гильдии Воров она мелкая сошка. Пальцы сами поднялись к глазам, чтобы почесать слипавшиеся веки. Мешки под глазами от бессонницы выделялись ещё сильнее, не смотря на и так серый цвет кожи.         — Н-да. Дела. Тебе надо бы побольше спать. Хотя я понимаю, какого это, когда всё что ты знал — разрушилось. Скажи мне только одно — это как-то связано с вашим последним делом? Не удивляйся. Не каждый день убивают Императоров. Уже давно все знают, что это было Братство. Тебе бы почаще выходить в люди.        Рея едва открыла рот и тут же закрыла его, не зная, как сказать Делвину, что был в каком-то смысле другом Астрид, о том, что из-за неё Братство снова в упадке, и она умерла по собственной глупости. Что Рее пришлось убить то, что от неё осталось. Горелый труп, с обгоревшими костями. Всё ещё разговаривающий и умоляющий простить её и забрать жизнь по контракту. Чтобы она, не смотря на предательство, всё равно оказалась в руках Ситиса и служила ему там. Рея не знала, хотела бы она, чтобы Отец Ужаса наказал Астрид, или принял её и простил, ведь она всю свою жизнь пыталась поддерживать жизнь в Тёмном Братстве. Если бы не Астрид, их семьи уже давно бы не было. Но по иронии судьбы, из-за неё же всё и разрушилось. Благими намерениями выстелена одна дорожка… Рея мотнула головой, отгоняя наваждение. У неё есть дело. Важное. Важнее травмирующих воспоминаний.         — Ты можешь отремонтировать и заново обставить Данстарское Убежище?        Рея лишь на секунду задумалась о том, а знает ли Делвин, где именно находится старое убежище? Но говорить напрямую никогда не имело смысла. Детали они обсудят потом, по мере необходимости.        Лицо мужчины не изменилось, но голос выдавал несколько саркастичных нот. И этого хватило, чтобы выдать его с головой.         — Убежище в Данстаре? Это там вы теперь окопались? — но поймав на себе убийственный взгляд, тут же улыбнулся, постепенно возвращая себе профессиональный тон. — Помогу чем смогу, ты же знаешь — я могила. Хмм… Знаешь что… Это будет дорого — очень дорого — но я могу тебе помочь. О чём конкретно мы сейчас говорим?        Рея замерла. Что-что, а мыслей о том, как обставить новое-старое убежище, у неё не было. Получится ли сделать из него такое же, как в Фолкрите? Или сделать всё совсем по-другому, чтобы ничто не вызывало тошнотворных воспоминаний? И что вообще может сделать Делвин? Снести несколько стен в пещере не получится. Надо придумать что-то более конкретное, чтобы старый вор не решил, что она ничего не умеет и совсем не соображает. И сбить цену. Иначе обидится.         — Нужна новая мебель. Новые кровати для… всех, кто остался, — договаривала Рея медленно, и сама не заметив, как тихо прозвучали последние слова. Делвин лишь молча подвинул к ней медовуху и одним кивком приказал глотнуть. Возможно, что-то этот старый дядька и понимал в подобных разговорах. Смягчившись напитком, горло обдало приятной прохладой.        Чтобы не показаться непрофессионалом, и благодаря ещё нескольким глоткам верескового мёда, Рея решила затронуть профессиональную сторону обустройства.         — Уголок отравителя. Алхимический стол, набор стандартных ингредиентов. Колбы, перегонные кубы, ступки — всё это с запасом.         — Полезно, да? Алхимическая лаборатория, может, небольшой садик с растениями. Хорошо, сделаем. — Делвин Меллори уже записывал что-то на старом пергаменте своим филигранным подчерком. Старый вор был профессионалом своего дела. И очень любил заниматься бумагами, чертежами и картами.         — Новые флаги, и ковры. В пещере холодно, а так будет комфортнее, — уже более ровно и без напускной уверенности продолжила Рея. Оказалось, если начать задумываться об обстановке, все идеи приходили сами.         — Флаги, да? Хочешь тут всё украсить? Ладно, как скажешь.         — Пыточная.         — Ох-хо. Вот это Тёмное Братство, которое я знаю и люблю. Это для дела или для развлечения? Да ладно, какая разница, верно? Я обо всём позабочусь.         — Тайный вход, — тихо и задумчиво произнесла новая Глава Тёмного Братства. Им нужен дополнительный обход, чтобы не вышло как в прошлый раз. Чтобы у них был запасной выход, если вдруг всё… Всё повторится.         — Ага, это можно устроить. Думаю, подойдёт канализационная решётка на окраине Данстара. Ведёт в тоннель, а оттуда внутрь. Будешь входить и выходить быстро.        Этот разговор вынудил девушку непроизвольно улыбнуться. Значит, Старый Лис знает о месторасположении Убежища. И теперь позаботится о том, чтобы там ошивалось меньше членов его гильдии. Но поток мыслей был прерван. Делвин щёлкал у неё перед лицом пальцами.         — Эй, а ты ничего не забыла?         — Что? — она встряхнулась, тон голоса неконтролируемо выдавал раздражение. — Деньги есть, ты можешь не переживать. Братство всегда исправно тебе платило, и последние события это не изменили.         — В этом я совершенно не сомневался. Я не услышал пожеланий на счёт твоей комнаты. Хе-хе-хе, — Меллори повеселила гримаса отвращения на лице девушки. А ей не приходилось сомневаться в том, что этот тип читает её как открытую книгу. Ей нужно научиться скрывать эмоции лучше. — Королевские палаты не хочешь иметь, так ведь? Но ты Глава, и тебе понадобится личное пространство. Нет проблем, — подытожил вор, так и не дождавшись устного ответа на своё предложение. — Поставим здоровую кровать, украсим комнату как надо, может даже подбросим каких побрякушек.         — Это лишнее. Сейчас нужны вещи первой необходимости. Чтобы встать на ноги. Может, позже, — Рея отнекивалась лениво. Ей не нужны пенаты, в которых она не проживёт и дня. Лишняя трата денег. Лучше купить что-то полезное для семьи.        Боль душащая сердце и глотку появилась не внезапно, едва ей стоило подумать про себя о Братстве. Эта боль всегда была с ней. Всегда сжимала сердце и щемила в груди, как пёс, сжимавший в зубах кость. Просто когда она становилась уже едва незаметной, челюсти её вновь сжимались сильнее, напоминая о своём присутствии.        Делвин лишь отмахнулся от её отказов. На исписанном аккуратным подчерком пергаменте был целых список вещей и видоизменений с примерной стоимостью каждого пункта ремонта. Практически настоящая смета.         — Шестнадцать тысяч септимов? — едва ли удивлённая спросила Глава Тёмного Братства.         — Не забывай, мне понадобится много наличных. Я же не буду сам таскать мебель в вашу премилую тайную пещерку. Спина уже давно не та. Придётся нанять людей, умеющих молчать. И от которых можно будет избавиться и никто их не хватится. Но это, я думаю, больше по твоей части. Мы же хотим, чтобы Братство и дальше оставалось тайным?         — Да, ты прав. Но всё же, для старых друзей эта цена чуть-чуть высока, не находишь? — заискивающе спросила девушка.         — Хэй, ещё молоко не обсохло, а уже почувствовала себя главой, да? Ладно. Для тебя, и только для тебя — аккредитив на специальных условиях. Пятнадцать процентов от продажи того, что вы притащите мне, — он кинул это предложение так небрежно и одновременно с этим оказывая огромную услугу, что Рея не могла отказать себе в удовольствии поторговаться.         — Десять.         — Четырнадцать с половиной.         — Десять, — со скупой улыбкой настаивала на своём девушка, видя, что не одна она получает удовольствие от этих торгов.         — Четырнадцать. Не грабь меня, девчонка. Я матёрый волк и торговался ещё до того, как тебя на свет запланировали.         — Десять, — Рея костяшками пальцев простучала по столу. Она знала, что по всем правилам приличия, должна будет уступить в следующий раз, при условии, что цифра будет занижена.         — Тринадцать. За то, что ты выполнишь кое-какую работёнку в нашей гильдии.         — Идёт, — легко согласилась девушка. И обязательный атрибут торговоли: ты сделал одолжение, а не тебе, а значит, можно поставить ещё условие. — Но с тебя выпивка.         — А за чей счёт ты тут пила, скажи на милость? — притворно ужаснулся мужчина.        Рея лишь игриво дёрнула плечом, а Делвин уже поднятой рукой запрашивал у трактирщика новую порцию пойла.         — Выучил на свою голову. И всё же, ты могла бы сторговаться и на меньшую сумму. — Рея удивлённо подняла взгляд, но Делвин смотрел на неё с суровой проницательностью. Девушке, что и впрямь воспряла духом на несколько мгновений их разговора, не удалось провести мастера. Меллори раскусил мелкую воровку. И лишь из личных побуждений давал себя обманывать.        Потому что в этот раз им подали не медовуху. Пряное вино отдавало крепким спиртом, лежащим в основе.        Рея сглотнула.        Делвин Меллори твёрдо настоял на том, чтобы они выпили эту гадость вместе.        И по какой-то причине, Рея не смогла отказать.        Месяц скитаний по Скайриму. Не чувствуя холода, онемевших ног и сводящего желудок голода. Не согреваясь брызгающей кровью бандитов, нападающих на отчаянных одиночек. Получение награды от управителей ярлов, наместников и купцов. Вычищение пещер от нечисти. Новые награды. И всё это на пути от Данстара в Рифтен. Неудивительно, что она так долго добиралась. И совсем неудивительно, что Делвин видит на ней последствия такого скитания. Удивительно то, что он решил её поддержать. В своей манере. Как сам умел. Рея не знала, благодарна она за это или нет. Ей надо было просто решить некоторые проблемы. Устроить ремонт в убежище. Вернуться в эти тошнотворные стены. А потом… Возможно что-то ещё случится. Или она сама найдёт себе приключения. Чтобы больше не возвращаться и не вспоминать.         — Думаешь, я тут в благородство с тобой играю? — после продолжительного молчания, лениво произнёс Делвин. — Да, знаю, что ты не веришь в свою удачу. Удача покинула эти тоннели много лет назад. Но исправить это в наших силах. Думаешь, я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь? Я не привык ныть и раскисать, тем более перед всякими сикалками. Но если я могу принести пользу перспективному новичку, у которого ещё в начале нашего дела открылся прирождённый талант к нашему делу, то кто я такой, чтобы этого не делать? Да, воспользуюсь положением. Видят духи, я не часто это делаю. А это значит, что ты будешь меня слушать. Потому что я был в твоём положении.        Если Рея и собиралась возмутиться в начале этой длинной речи, то всё же решила оставить протесты при себе. Что-то рассыпалось звонким стеклом внутри её головы.         — Раньше главой гильдии был не Мерсер. Галл, да. Он и Мерсер были друзьями, здоровая преемственность, как по мне. Жаль, случилась она слишком рано. Галл был удивительным человеком. Чёртов имперец в своё время и мне привил любовь к книгам и чертежам. При нём всё было по-другому. И люди чувствовали себя в этих катакомбах как дома, которого у большинства из нас никогда не было. Но случилось то, что случилось. Галл, и это не было секретом, был влюблён в одну из наших, — Делвин сплюнул. — Пригрел на груди змею. Пользуясь своим положением, она обкрадывала Гильдию. И когда Галл это выяснил, она убила его. Как я был зол. И не только я. Вся гильдия была охвачена общим горем и жаждой мести. Но эта тварь как под землю провалилась. Мы искали её много лет. Мерсер ищет до сих пор, когда появляется возможность и ресурсы. Но это не отменяет подавленности тех лет. Гильдия начала приходить в упадок уже тогда. И я нашёл способ не думать об этом, ведь дело всей жизнь Галла вот-вот рухнет в выгребную яму. Я брался за любую работу, налаживал испортившиеся связи. Поддерживал работоспособность гильдии. Не ел, пока не приносил в казну больше, чем пять сотен септимов. Так пролетали мои дни. Затем недели. Месяцы. А потом и годы.        Делвин замолчал, скрывая лицо за чашкой с пойлом и долгими глотками вливал его в себя.         — И, — Рея сделала паузу, ей было неловко это спрашивать, но появившаяся надежда на ответ придала ей смелости, — и это помогло?        Делвин Меллори вытер подбородок о рукав своей куртки. Его голова тихо закивала, а челюсти едва сжались, выдавая поджатую улыбку.         — Нет. Мне до сих пор не даёт покоя то, что произошло двадцать пять лет назад. Но я, и остальные энтузиасты, не дали гильдии загнуться. А это уже результат. К тому же голову прочищает, получше бесцельного шатания по материку, — Делвин заглянул девушке в глаза. Так пристально, будто точно знал где она шаталась последний месяц и чем именно занималась. — Когда ты настолько занят — у тебя не остаётся времени на мысли. А значит и на чувства.         — И что ты мне предлагаешь? — Рея сдалась. Ей нужно было что-то, что точно сработает. Что заставит боль отступить. И не оставит в голове места для этих уничтожающих самообладание мыслей.        Делвин усмехнулся.         — Есть твой любимый чёс. Ты бывала в Маркарте?

***

       В этой части города шум толпы был громче, чем на площади перед главными воротами, может быть, из-за того, что разбуженные шумом жители теперь выглядывали из каждого окна. Лишь смельчаки оставались на улице, или глазели из открытых входных дверей. Торговцы, что раньше всех начинают свой рабочий день, не рисковали выходить из-за своих прилавков. И всё же и они роняли добротное громкое словцо.        « Демоница!», « Белки поймали бестию!», « Ну и страхолюдина!», « Отдайте её ведьмарю!» — разносилось со всех сторон удивительным единодушием объединяя разнорасовых жителей. Единодушно забыв о собственных спорах, горожане единым фронтом выражали своё одинаковое мнение.        Под ногами Реи была сплошная грязь, а проход был таким узким, что у Драконорождённой даже не было возможности обходить попадавшиеся на пути лужи. Она тешила себя тем, что первым по этим нечистотам проходит Йорвет.        Не то, чтобы данмерка обладала определённым уровнем брезгливости. Но она пыталась найти хоть что-то утешительное в своём положении. К сожалению, оно осталось единственным.        В конце-концов, слова местных — всего лишь слова, а слова это ветер. Они не могут её ранить. Она слишком высоко в иерархии.        Трудно убедить себя ничего не предпринимать, когда подобное унижение длится так долго. До Дворца Саскии оставалось ещё несколько кварталов.        Йорвет с чего-то решил, что он обязан привезти своих пленных именно туда.        Рея мечтала поскорее найти Геральта. Она редко кидала взгляды на людей, что выбежали посмотреть на «пойманную бестию». Она знала, что если Геральт где-то в городе, он непременно услышит о том, что на главной дороге что-то происходит, и пойдёт посмотреть. А увидев их — даст о себе знать. И закончит этот бардак. И если Геральт решит, что вытаскивать меч это уместно, то и Рея больше не будет сдерживаться. И первым делом свернёт шею эльфу в красной повязке, что идёт впереди и держит в руках верёвку, что затянута у неё на шее.        Довакин шагала гордой походкой, не улыбалась и не скалилась, показывая своё полное безразличие к происходящему. Маска, которой она пользовалась часто, когда никто не должен знать истинных чувств воительницы. Чувство абсурдности происходящего было знакомо данмерке. Она занимала свои мысли поиском воспоминания, которое бы объясняло это чувство. И найдя его, задвинула подальше в чертоги памяти. Воскрешать день церемониальной свадьбы — последнее что ей было нужно.        Но как ни странно, это помогло не сорваться прямо сейчас. Всё же она — королева. А королевы могут себе позволить не считаться с мнением окружающей толпы, и быть уверенной в себе и спокойной. Она выдержит это испытание. Ведь потом они все поплатятся за такое отношение. Главное сейчас, чтобы они дошли до замка в сохранности. Особенно девушки, плетущиеся в конце процессии.

***

8 месяцев назад. Виндхельм.        Ралоф сам встречал ее на ступенях храма Талоса, великолепный в своем синем с серебром наряде.         — Сегодня я твой отец, — объявил он.         — Ты мне не отец и никогда им не будешь, — вспылила Рея. Она и так была на нервах последние две недели подготовки к этой церемонии. А в этот самый день, который должен был стать самым счастливым в её жизни — она злилась и срывалась буквально на всё. Ралоф заметно сконфузился, и чтобы снять напряжение, данмерке пришлось примирительно добавить: — Сегодня и всегда, ты — мой брат.        Это оказалось действенным ходом, и капитан Братьев Бури сразу же воспрял духом, будто между ними и не произошло никакого недопонимания.        Он осторожно приобнял её за плечи и взяв под руку, завёл внутрь храма, где их уже с нетерпением ждали.        Ралоф повел ее к брачному алтарю, где между Марой и Талосом ждал жрец, готовый совершить таинство брака. Марамал смотрел на Рею с отеческой теплотой в глазах. Кажется, он был рад провести священный обряд повторно для неё. Данмерка стыдливо отвела взгляд. Когда война закончится, и если она или её муж не погибнут по её ходу, Марамалу придётся их развести. Опять. А Рее опять придётся заглаживать свою вину перед Марой. Она не хотела думать о том, что она будет делать, когда она захочет вступить в брак в третий раз. Скорее всего, ей тогда не стоит испытывать терпение ни Мары, ни Марамала.         — А вот и наша прекрасная невеста, — священник объявил начало церемонии, и протянул ладонь к вошедшим. Ралоф, по праву своей сегодняшней роли, как мог, бережно передал ладонь данмерки в руку Марамала. Рее больших трудов стоило подавить желание отойти от алтаря вместе с названным братом. Но её внимания ждал жрец и… будущий муж. — Мара дала жизнь всему сущему и с тех пор присматривает за нами, как за детьми своими. Её любовь к нам научила нас любить друг друга. Её любовь показала нам, что жизнь, прожитая в одиночестве, и не жизнь вовсе. Мы собрались сегодня здесь, под любящим взором Мары, чтобы засвидетельствовать вечный союз двух душ. Пусть они будут неразлучны в этой жизни и в следующей, в богатстве и в бедности, в радости и в горе. Согласны ли вы по любви связать свои жизни вместе — сейчас и навсегда?        Довакин едва не пропустила самый важный вопрос сегодняшнего дня мимо своих ушей. Она так уверенно шла к этому дню, что теперь, в момент, когда планам суждено сбыться, она сомневалась в своих решениях. Действительно ли это всё стоило того?        Ульфрик требовательно сжал её ладони, возвращая её из тёмных мыслей в реальность. Отступать некуда.         — Сейчас, и навсегда, — ложь, на удивление, легко слетела с её бледных губ.         — Властью, данной мне Марой, богиней любви, объявляю вас супругами. Вручаю вам обоим эти кольца, благословлённые милостью Мары. Пусть они хранят вас в вашей совместной жизни.        Холодок пробежал по спине женщины, пока Ульфрик, громогласно объявляя на весь храм свои брачные клятвы и обеты, надевал на её палец кольцо. Рея думала лишь о том, как бы никто не захотел расстроить эту королевскую свадьбу таким же образом, каким она сама это сделала много лет назад. Бедная Виктория Вичи.        Возможно, если бы не Тёмное Братство, гражданская война закончилась бы сама по себе, благодаря двум возлюбленным. Они хотели скрепить своей любовью разрозненные страны. Может, и всего, что произошло после не было бы. А теперь ей самой нужно заключать брак. Только совсем не по любви.        Настала очередь Реи давать свою клятву. Как Ульфрик, она клялась не только перед Марой, но и перед Талосом.         — Я клянусь защищать страну и корону, что охраняет Скайрим. Я клянусь отдать жизнь за благо государства, и каждого его жителя. Я, Рея Драконорождённая, клянусь в вечной преданности Скайриму и своему мужу — королю Ульфрику Буревестнику. Да благословят меня Девятеро.        Её клятва была закончена с надетым на пухлый палец Ульфрика кольцом. И скреплена крепким поцелуем бородатого короля. Данмерка была больше сосредоточена на выкриках гостей.         — Наконец-то мы женаты! — восторженно прошептал король на ухо Реи, неприятно щекоча кожу своей бородой. Невеста лишь повернулась к гостям, что ждали своей очереди, чтобы поздравить молодожёнов.        Собравшиеся в храме были друзьями Ульфрику. Тут нельзя было найти никого, кроме Ралофа, кто мог бы со всей ответственностью заявить, что он гость со стороны невесты. Рея не позвала никого. Ни братьев из Соратников, ни близкую подругу Серану, ни учителей из Винтерхолда, ни собственных детей. Отсутствие кого-то из Братства и Гильдии — было легко объяснимо. Но отсутствие не менее знаменитых знакомых героини Скайрима, могло показаться странным. Но Рея не хотела, чтобы кто-то из тех, кто ей дорог, присутствовал на этой лицемерной церемонии.        Ей нужна была власть над Ульфриком. И она её получила. Это всё, что было важно. Не стоит семье видеть, какими методами данмерка добивается своего.        Они вышли на улицу по радостные возгласы толпы и попали под дождь синих и фиолетовых лепестков.        Кто-то швырнул гнилой помидор, и Рея поймала его в десяти сантиметрах от своего лица. Красные глаза с холодной яростью искали зачинщика, но городская стража уже скручивала обидчика. Овощ упал на дорогу. Ульфрик приобнял жену, прижимая её к себе.         — Он просто пьян, не обращай внимания. Мы знали, что такое может случится. Стража не допустит новые эксцессы.        Рея лишь уверенно кивнула. Она предупреждала, что найдутся недовольные. В Виндхельме всё ещё остались нетерпимые к данмерам люди. Хотя и они признавали её личную значимость. И всё же, не все смогли смириться с тёмным эльфом при их короле.         — Теперь ты — королева, а они — твои поданные. Ты всегда была выше их. А теперь возвысилась до небывалых высот, и вести должна себя соответствующе. Они принадлежат тебе. Без тебя — не существовало бы ни их, ни их свободы. Я это знаю, ты это знаешь, и они знают. Но если ты будешь пытаться быть одной из них — они не будут тебя принимать. Ты не одна из них. И никогда не будешь. Ты всегда будешь драконом, летающим над их головами. И теперь в твоей власти решать, будешь ли ты их защищать, или спалишь их дома и их самих дотла. Они это знают. И потому боятся. Заставь их бояться тебя и любить за твою силу. Ты никогда не сможешь понравиться всем. Не стоит и пытаться. Толпа признаёт лишь силу и строгость. Этим ты и завоюешь их сердца. Как завоевала моё.        Он отвёл в сторону нарочно спадающую белую прядь с её лица и коснулся открытой кожи под ухом.        Рея немного воспряла духом. Что что, а говорить воодушевляющие речи Ульфрик умел. На несколько мгновений, Довакин показалось, что она и вправду справится. Осталось лишь примириться с новой маской: королевской. И не обращать внимания на рвущиеся из толпы крики радости, перемешанные с ненавистью ко всему её роду.        Рея Телванни, Драконорождённая, Героиня Скайрима, Архимаг Коллегии Винтерхолда, Тан Хаафингера, Хьялмарка, Предела, Рифта, Белого Берега, Владений Вайтрана, Фолкрита и Винтерхолда, Убийца Алдуина Пожирателя Мира. Её официальные титулы, казалось, были бессчётны, а теперь к ним придётся добавлять ещё один: Королева Виндхельма.        Ей казалось, что это всё затянувшаяся шутка. Но жизнь хуже любой шутки. И сейчас она опирается на руку человека, что постепенно превращал её жизнь в ад. Рее стало проще смириться с происходящим, когда она впервые позволила себе почувствовать себя королевой. И смотрела на окружающих с высока, имея на это полное право. Она — дракон, она априори выше всех этих людей, что скалят зубы в гримасных улыбках. Она сожжёт их по своему капризу. И от этой пьянящей мысли, данмерке стало тепло.        Когда они вошли в тронный зал, бард пел:

«Ты будешь спать, моя любовь, В постели пуховой, Ходить в шелках и кружевах, В короне золотой. Клянусь тебя всю жизнь мою Лелеять и беречь, И защитит от всех врагов Тебя мой верный меч»*

       Столы уже были накрыты, а рядом со стульями, их ожидали гости, не приглашённые в храм. И снова все знакомые лица, и снова — никто из них не близкий друг невесты. Когда Ульфрик и Рея заняли подобающие им места во главе праздничного стола, военные и советники, вся приглашённая знать из других городов, все, кто был важен из-за своих ресурсов и положения, начали свой пир.        Рея смотрела на гостей, которых она вынуждена была терпеть ради будущей войны и твердила себе: Я — королева Скайрима, Я — член дома Телванни. Они — лишь овцы. Я — Дракон, и я сожгу их за любую провинность. Я выдержу эти несколько часов, ведь это ничто по сравнению с тем, что ждёт впереди.        Но Драконорождённой было куда как проще сражаться с неиссякаемыми врагами, чем вести светский раут. А ведь впереди была целая ночь. Брачная. Ульфрик, наконец, получит то, чего добивался последние три года. Рея лишь надеялась, что этот мир стоит таких жертв с её стороны. Потому что пока она не получила ничего стоящего взамен, кроме способности смотреть на людей вокруг, как на сборище червей под её ногами. Но пока ей этого было мало.        Через несколько дней они отправятся на встречу с новым императором Сиродила. Они подпишут договор о мире, и начнут подготовку к полномасштабному истреблению Альдмерского Доминиона. И после этого, в Тамриэле, наконец, настанет мир.        Всё же, подобная перспектива заслуживает сегодняшних жертв. Рея справится. Переборет себя и своё отвращение. И новая маска ей в этом поможет.

***

       Разговор со стражниками. Движение. Разговор со стражниками. Вновь движение. Сначала через петляющую лестницу, после через главные дворцовые ворота. Рея заметила, что местная стража не любит Йорвета и его белок. Хотя и при виде тех, кого он привёл, их презрение нарастало и смещалось с эльфа на пленницу, в них плескался страх. Рея вызывала в этих людях больше страха, чем Йорвет, и последнего это раздражало. А данмерка, наконец, позволила превосходству отразиться на её лице. Атаман Белок, едва дёрнув шрамированым уголком губ, потянул за верёвку, продолжая путь.        Он хочет показать их Саскии лично. Показать местной Драконоубийце, кого он поймал в её честь. Рею это забавляло, и больше она себя не сдерживала. Тут нет толпы, следящей за каждым её вздохом. Тут никто из встреченных жителей дворца не позволял себе громкие измывательства. Лишь вздохи, ахи и восклицания. Потому что теперь они заперты с этим « Краснооким чудищем» в одном здании.        Решив немного себя развлечь, Рея решила задуматься о том, что может их ожидать в главном зале, на аудиенции с Саскией, к которой настырно ведёт их одноглазый эльф.        Когда они только вошли в врезной дворец, солнце поднялось достаточно, чтобы понять, что уже наступило восемь утра. Во сколько встаёт знаменитая Драконоубийца, что правит этим городом?        В обычные дни, такие важные персоны не встают раньше девяти. Но в особых случаях, могут подняться и в восемь и в семь. Сегодняшний день не обещал быть особенным. И вполне вероятно, что всей их компании, вместе с захватившим их конвоем, придётся проторчать в коридоре приличное количество времени. Интересно, у них принято давать пленникам хотя бы воду, после такого путешествия? Рея впервые обернулась, чтобы посмотреть на девушек. Они были обезвожены и выглядели уставшими. Это убрало из них весь страх перед той неизвестностью, что их ожидает. Довакин ободряюще улыбнулась Розе и Мире. Пусть почувствуют немую поддержку. Им не грозит ничего страшного, с тех пор, как они покинули Мглу. А всё что вокруг — всего лишь мелкие неприятности.         — Ведьмак, — не дружелюбным тоном произнёс Йорвет, первый завернувший в правый коридор дворца. Сердце Реи пропустило удар. Она остановилась, тормозя собой всю процессию. Она не хотела поворачивать за угол. — Так вот где ты ошивался всё утро.         — Йорвет, — в тон эльфу ответил Геральт. Рея перестала дышать, — я смотрю твои поиски меня прошли безуспешно. Как дела на границе со Мглой? Надеюсь, пока вы ожидали поймать меня, вы не потеряли бойцов в драках с выходящими оттуда мертвецами? — ведьмак явно ухмылялся.        А Довакин поняла, что не может сдержать дрожь.        Йорвет и его команда всю ночь дежурили у единственного выхода из Мглы, чтобы поймать Геральта? Значит Геральт пытался сбежать из Вергена, а его не отпускают?        Всё сходится.        И то, почему именно этот остроухий встретил их. И почему был так доволен собой.        Геральт обещал вернуться в лагерь через три дня. И не вернулся, потому что его не пускали.        Девушки попали в Верген на четвёртый.        Йорвет едва дёрнул верёвку, натянутую между ним и пленницей. Но Рея не хотела выходить из укрытия.         — Твоя забота мне не приятна, ведьмак. Мои бойцы способны справиться с трупами. И с кое-кем ещё. Caemm a me, Deithwen. Ceádmil Vatt’ghern. Поприветствуй своего ведьмака, что так рвался к вам, на другую сторону. — Он дёрнул верёвку с небывалой до этого силой. Она крепко затянулась на шее данмерки, и ей пришлось сделать шаг вперёд. За ней вышли и остальные. — Как видишь, ведьмак, тебе не придётся второй раз пересекать проклятую пустошь ради своих друзей. Они сами пришли за тобой. Практически, свалились мне под ноги.        Геральт молча осматривал положение своих друзей, тщательно скрывая своё удивление. Рея стыдливо опустила взгляд, и ведьмак присмотрелся к шее данмерки. Медальона, что скрывал настоящую внешность данмерки, а заодно обладал чудесным свойством едва дрожать, намекая на её присутствие рядом — исчез.         — Они не причинили никому вреда, Йорвет. Отпусти девушек. Они и так натерпелись, — спокойно, сквозь едва сжатые зубы произнёс ведьмак.         — Это уже будет решать Саския. Мне нужно было обезопасить жителей от твоей ручной бестии, — Йорвет покрутил в руках конец верёвки. Рея отвела взгляд. Ей было нечего сказать. Из-за её неспособности справиться с одним капитаном, они все поставлены в ужасное положение.        А Геральт уже догадался, судя по его виду, что девушек в таком виде, в каком он их видел, провели по всему городу.         — Думаешь, Саскии понравится, что ты схватил беззащитных девушек? Ты вроде собирался измениться. — Геральт ещё пытался выторговать немного благоразумия. Но искать его у сумасшедшего — пустая трата сил и времени.         — Я знаю, на что способна твоя бестия. И она пришла со стороны нашего врага. Не думаешь ли ты, что я должен был их на руках отнести в таверну, накормить, напоить и проявить ваше хвалёное гостеприимство к потенциальному врагу? Я до сих пор не растащил твои останки по лесу, лишь потому, что ты приносишь пользу Вергену, Vatt’ghern. Саския решит судьбу твоих друзей. Она строга и справедлива, так что ничего плохого с ними не случится. Не сотрясай зазря воздух, — Йорвет явно заскучал, не совсем довольный собственным предсказанием. Но для Реи даже подобное предположение от главного лица этого города, не побудило на надежду.         — Раз ты так говоришь, то поясни мне, зачем ты тащил их по городу в таком виде? — Геральт говорил безэмоционально. Но Рея чувствовала упрёк. И была уверена, что он направлен в её сторону. Ведь до сих пор, ведьмак не обратился к ней, или к девушкам, напрямую.         — Это тебя не касается. Я оказал большую услугу этому городу, явив ему истинное лицо того, кто тут задержится. Думаю, твоей горелой ведьмачке больше не нужно повторение вчерашней драмы, которая и вынудила твоих девок бежать в объятия к мертвецам. Не трудно сложить два и два, знаешь ли, — несколько более высокомерно добавил эльф. А Довакин была слишком удивлена тем, что этот парень говорил так, будто знает о ней всю жизнь. Геральт не успел ответить. Большие резные двери открылись и из них вышел дворянин с не выспавшимся лицом. На секунду в проёме можно было увидеть девушку, закованную в броню. Она склонилась над столом и прежде чем двери закрылись, она посмотрела на нежданных визитёров удивлённым взглядом. Рея почувствовала, как что-то зашевелилось в её груди. Будто она уже где-то встречала эту девушку.         — Кхм, кхм, — дворянин остановился рядом с Йорветом и Геральтом, прочищая горло. — Госпожа Саския благодарит Вас за проявленную бдительность.        И всего лишь одним знаком руки он подозвал к себе стражу. Геральт нахмурился. Йорвет задрал подбородок.         — Приказом совета, эта пленница отправится в подземелье до дальнейших разбирательств, — его тон был сухим. Вопреки выкрикам оживившихся девушек.         — Что?         — Нет! Она безобидна!        Но Рея лишь спокойно повернулась к подругам и одним взглядом велела им замолчать. Геральт попытался вмешаться.         — Если это то, чего хочет Саския… Значит пока так будет лучше. Не могу её винить за меры предосторожности, — произнесла Довакин своим самым компромиссным и вежливым тоном.        Они все на волоске. И раз уж местная Драконоубийца хочет именно этого — она это получит. Рея лишь была благодарна, что в темницу заключат её одну. С девушками явно собираются обойтись куда как мягче. В подтверждение этим размышлением, Довакин услышала разговор всё того же дворянина с Геральтом и девушками, которым было предложено освежиться после дороги, ведь Саския хочет с ними поговорить. Что будет дальше — данмерка не знала. Она связанная шла под конвоем в тюрьму Вергена.

***

        — О, сохраните нас боги, какая же ты отвратительная, хоть и женщина. Но эльфы, конечно, все отвратительные. Но ты самая безобразная погань во всем мире. Зачем нужна красота, если можно просто разорвать кого-нибудь на куски, как какое-нибудь чудовище. Ох, ну ты, наверное, эльф-слабак, а? Раз тебя схватили эти уродливые карлики. Какая жалость. Ты умрёшь здесь, красотка! Как зверь в клетке!        Именно такую приветственную речь услышала данмерка, когда стражники-краснолюды заперли дверь её камеры и удалились, оставив её в одиночестве. Ну, почти. Человек, находившийся за решёткой напротив неё, был неприятен на вид, ужасно самодоволен и больше походил на психопата. А ещё, не смотря на все мерзкие слова, казалось, что он рад возможности с кем-то поговорить здесь. Хотя отвечать ему воительница не собиралась.        В Вергене тюрьма почти ничем не отличалась от тюрьмы в, скажем, Вайтране или Рифтене. И это удивляло, ведь Рея рассчитывала на нечто подобное, что было в Маркарте. Рудники и решётки вплавленные в каменные ниши, хлысты, группировки из заключённых. Но в этих подземельях, как оказалось, их было всего двое. Кровати не было. Вместо неё на полу в углу было навалено немного сена и валялись какие-то тряпки. В другом углу стояло пустое пыльное ведро. Пройдясь по новым «апартаментам» меланхоличным взглядом, Довакин привычно осмотрела спальное место и, не найдя в нём ничего криминального, кроме местами закопанных экскрементов крыс, улеглась на солому, подложив под голову руку.        Раз работать не заставляют, значит можно немного передохнуть и подумать. И даже навязчивый заключённый не помешает ей как следует проанализировать всё случившееся и попытаться предвидеть собственное будущее.        О том, что её точно выпустят, беспокоиться не приходилось. Вопрос был в том, как скоро Геральт и девочки уговорят Саскию на этот шаг. Днём? Вечером? Через неделю? А ведь время дорого.        Тот же Йорвет может попытаться уговорить свою королевишну, что Рея может оказаться полезным союзником. Страшным, но полезным. Он сам был свидетелем её силы. Довакин загордилась, представив, что отказывает быть союзником и пафосно уходит в кабак пить пиво. Жаль, на деле, она не сможет так сделать. Геральт застрял в этой местности со своей миссией. И уйти куда глаза глядят, а точнее туда, где находится Меригольд они смогут лишь когда ведьмак закончит все свои дела.        Либо так, либо бесцельно шататься по Темерии ища ту самую поляну, куда их выбросило изначально, чтобы через год с помощью друзей на той стороне попасть домой. К себе.        Красные глаза смотрели в потолок, представляя возвращение домой. По всем ощущениям (в подземельях не было окон, и узнать точное время было невозможно) приближалось время обеда. Но кроме смены караула при входе в тюрьму ничего не произошло. Им даже не принесли воды. А тут её брать было неоткуда.         — Проголодалась? Или может хочешь пить? — нервным обеспокоенным тоном спросил второй заключённый. Рея не пошевелилась. — Могу достать немного живительной жидкости. Из своего хера.        « Кто бы сомневался» — пронеслось у девушки в голове.         — Не отказывайся. Тут тебе и попить и поесть. Вы же только на этом и живёте в своих резервациях. Не стесняйся.        Он гадко захихикал. И почему вообще существуют такие экземпляры? Эволюция явно свернула не туда, создавая подобных существ. Данмерка усмехнулась. Медленно встала, подошла к решётке. Облокотилась на неё, просунув локти в квадратные дыры.         — Может мне снести твою голову и напиться твоей крови, отродье? — оскал. Облизывание тёмных губ. В свете редких факелов красные глаза зловеще блестят. Должный эффект произведён и заключённый, оторопев, больше не отвечает. — Так я и думала.        Отпрянув от решётки, воительница ещё раз осмотрела свою камеру. Пить действительно хотелось очень сильно. Но нет нужды искать воду в телах живых существ, когда ты маг. Сосулька вполне сойдёт за воду. Довакин лишь остаётся наблюдать за тем, как текут слюни у её соседа. И слушать, как страшно он ругается, не боясь привлечь стражу.        Минуты становились часами. Рея успела несколько раз поспать, стараясь скоротать время. Но ровным счётом ничего не происходило. И от этого становилось скучно.        Вечерняя пересменка разбудила второго заключённого, что так же проспал полдня. Он смотрел сквозь свои прутья удивлённо, будто видел девушку впервые. Рея твёрдо уверилась, что её сосед — сумасшедший. До этого момента она думала, что он просто говнюк.         — Наверное, я уже умер, и нахожусь в объятиях святой Мэлитэле… Откуда иначе здесь такое видение? Ты так прекрасна, моя милая эльфийка… Знаешь, один из стражников у меня в долгу. Нас с тобой поместят в одну камеру, я попрошу. Как тебе эта идея? Ты немного повеселишься перед смертью. Да, ты правильно поняла меня. Не имеет значения, что говорит закон. Не имеет значения что тебе сказали. Ты умрёшь здесь! Ты умрёшь!        Он висел на своей решётке и водил языком по чёрным зубам. Рее эти мерзкие разговоры надоели.         — Огнём горит, говоришь? Ищешь кому присунуть свой стручок? Присунь ей. Она тоже горячая штучка. Правда, буквально.        Огненый атронах замурлыкала, делая сальто назад, прямо позади беспокойного соседа.        На неожиданное свечение прибежали стражники. Правда они не смогли никого уличить в поджоге. Решили, что в факел попал мох. Скривившись при виде Реи они поспешно удалились на свои позиции, даже не заметив, что их беспокойный пленник лежал в луже собственной мочи, прижав к себе коленки и мелко дрожал от страха.        Довакин чувствовала по своим биологическим часам, что близилась ночь. Отужинав очередной наколдованной сосулькой, Рея решила, что ночью выберется отсюда, прогуляется по дворцу и попытается выведать обстановку. Осталось лишь дождаться, когда стражи и её сосед заснут, чтобы не подняли тревогу. Тем более замок на своей двери она взломала от скуки ещё в обед.        Неожиданный визитёр появился чуть позже. Казалось, он специально подгадал время так, чтобы другой пленник уже спал. А может было что-то подмешано в его вечернюю похлёбку.         — Мы уже встречались, но… — пришедший эльф замолчал, прерванный поднятой рукой данмерки. Она лежала на спальном месте и глаза её были демонстративно закрыты.         — Ты из отряда Йорвета. Пленённый на барке эльф. Киаран, кажется. Тебя оттуда всё же вытащили, поздравляю. Твой командир хочет мне что-то передать? — скучающим тоном произнесла девушка.         — Ты меня помнишь, чародейка. А я запомнил тебя, как видение. Думал, ты ангел смерти. Твои руки были серыми, а потому и решил, что ты лишь приснилась мне. Я оказался не прав. Ты настоящая.        Довакин не ответила. События, что произошли во Флотзаме меньше месяца назад, казались слишком далёкими, чтобы вспоминать о них. Слишком много всего произошло потом. И всё же, прошлое в очередной раз настигло её.         — Я… Я пришёл сказать, что благодарен за спасение, — он подошёл ближе к клетке. Начал копошиться в своём подсумке, что-то в нём ища.         — Не я тебя вытащила из тюрьмы, — Рея, заинтригованная мельтешением, приподнялась на локтях, внимательно смотря на гостя.         — Нет, но благодаря тебе, я остался жив. И теперь я тут. И могу сполна отплатить тебе, — он достал связку старых ключей, — стражники на обеде. Никто не узнает, что я тут был и помог тебе сбежать.        Довакин встала. Слишком резко подошла к решётке, чем напугала Киарана. Он отшатнулся приходя в ужас, и едва совладав с ним, попытался засунуть ключ в замочную скважину.        Рея молча толкнула решётку и та открылась. Киаран удивлённо посмотрел на неё.         — Если бы я хотела сбежать, то сделала бы это ещё по прибытии сюда. Без прогулки по этому вшивому городу. Без выставления себя на посмешище. Твой командир был бы уже двенадцать часов как мёртв. Мне не нужна помощь для побега. С ним я могу справиться сама. Не стоит тебе нарушать приказы капитана. И тем более лезть со своей помощью, когда она не нужна и может только помешать.         — Так ты… Ты… — тонкие губы эльфа дрожали.         — Я тут по своей воле. И мне не нужна помощь. Ты мне ничего не должен. Пока я тебя лечила, ты поделился нужной мне информацией. Она и была платой за твоё спасение. Мы давно в расчёте. Так что забудь об этом и беги отсюда, пока старшие не узнали, как ты предал их ради преступницы с которой тебя ничего, слышишь? Ничего не связывает.        Данмерка хорошенько встряхнула решётку и ключ выпал из замка на каменный пол. Киаран, сглотнув, быстро подобрал его, пряча в нагрудник. Он протянул ей свой подсумок.         — Тут есть еда и… — но договорить он не успел. Рея закрыла свою клетку и отвернулась от него, укладываясь обратно на постель.         — Я никому не скажу, что ты навещал меня. Незачем меня подкупать. Вали, пока я не передумала и не подняла шум.        Так было нужно. Для его же безопасности. Киаран не был плохим эльфом, скорее он был благородным, на сколько это было возможно в данной ситуации.        Он ушёл, попрощавшись на общем и добавив что-то эльфийском. Рея не могла отделаться от мысли, что они все обзываются, когда говорят на нём. Данмерис — язык данмеров, давался ей тяжело и Мастер Нелот убил не один день пытаясь заставить её выучить азы. Этим языком она никогда больше не пользовалась. Он оказался ей совершенно не нужен.        Драконий давался ей лучше. Но ни с кем кроме драконов на нём поговорить было невозможно. Ну, можно было переводить скрижали в подземельях и на стенах древних курганов. А драконы не любят вести долгие разговоры. Рея даже не собиралась учить Высокую Речь местных эльфов.        Она смотрела в потолок. После того, как Киаран ушёл, так же тихо, как и пришёл сюда, Довакин почувствовала, что ей немного одиноко. Она скинула с себя наваждение, наказав себе обратиться в ожидание глубокой ночи.        Сложнее всего в такие моменты сражаться с всепоглощающей скукой. Особенно когда осознаёшь, что можешь всё прекратить в один момент. Но Рее приходится себя сдерживать и быть терпеливой. Пусть думают, что она на их стороне. Что она послушная и ей можно управлять. Главное, чтобы не пересекали черту. Иначе… Что ж, Драконорождённая вполне может повторить «подвиг» Ульфрика в Маркарте, устроив бойню внутри Вергена. Хенсельт будет расстроен, приведя свою армию на пепелище.        Нужно было срочно прекращать думать о таких приятных вещах, как несчастье людей, которые ей не нравились. Довакин провела рукой по груди, инстинктивно ища медальон. Роше поступил… обдуманно, если смотреть на всё с его точки зрения. Она понимала, что не должна была его винить, и всё же чувство обиды и отчаяния наполняли её при мысли, что она всё же оказалась преданной человеком, с которым успела сблизиться. Не на много, но всё же это значило для неё больше, чем она себе думала.        Никогда раньше она не попадала в такой просак из-за необдуманного соития. Может всё же стоит тщательнее выбирать партнёров? Или уподобиться некоторым животным и убивать их сразу, как только все потребности будут удовлетворены? Рея усмехнулась, думая об этом.        Ульфрик мог погибнуть в первую их брачную ночь. Довакин даже подготовила яд, который никто не сможет опознать. И всё же тогда она не решилась напасть на безоружного. Тем самым позволив ему жить. Ведь если бы Ульфрик погиб тогда, то кто бы сейчас отстаивал Скайрим, пока она в другом мире? Да и править чем-то было не в духе Реи. Слишком много обязанностей, слишком много ответственности. Свободу она всегда ценила больше, чем власть, которая могла бы ей достаться.        Впрочем, можно долго размышлять о том, что было бы если… Фантазии Драконорождённой были прерваны, когда в первом часу ночи, а может и во втором, кто-то спустился в тюремный коридор и в сопровождении стражников-краснолюдов направлялся к её камере. Рея даже не стала поворачиваться лицом к визитёру. Даже когда он заговорил.         — Уже чувствуешь себя как дома, — не то спрашивал не то констатировал Йорвет.         — Мой дом не похож на сточные канавы. Но смотрю, ты чувствуешь себя здесь вполне уютно, — данмерка усмехнулась, всё так же находясь спиной к эльфу и его сопровождающим.         — Вероятно, ты провела тут недостаточно времени, чтобы выучить свой урок, — язвительно заметил атаман и Рея обернулась с ядовитой улыбкой на лице. Медленно подошла к клетке, чувствуя превосходство от того, как краснолюды отпрянули от неё подальше. Данмерка облокотилась на решётку, не сводя красных глаз с не шелохнувшегося эльфа.         — А ты пришёл ко мне в ореоле освободителя? — промурлыкала она, не переставая улыбаться уголками губ. Если бы у неё была такая способность, её рот уже наполнился бы ядом. Йорвет продемонстрировал связку ключей.         — Саския сжалилась над тобой и решила дать шанс на сосуществование. Если ты будешь подчиняться правилам. Ради собственной безопасности.        Довакин едва удержалась от закатывания глаз. Вместо этого она не сводила взгляда с лица изуродованного эльфа. Всё вышло так, как она и предполагала. И она не даст забрать у себя эти мгновения триумфа.         — Разумно с её стороны. Вот только… — она коснулась языком верхней губы, сильнее прижимаясь к решётке. — Ваша безопасность должна волновать вас сильнее, — дверь камеры медленно подалась вперёд, когда Рея перестала делать вид, что висит на ней. Йорвету пришлось отшатнуться. Но он быстро вернул себе самообладание.         — Будь ты пленником в моём лесу, так легко ты бы не отделалась, — он едва оскалился. Рея легко пожала плечами.         — Мы уже были в лесу, если помнишь. И по заднице получил тогда ты.         — А ты до сих пор носишь мои метки, — не остался в долгу атаман, а Рея, не успев обдумать, уже держала себя за шею. В том месте, где стрела пронзила её, когда она неслась за Убийцей Королей в замке ЛаВаллетов. Осознание того, что Йорвет тоже был там, стало неожиданностью. Эльф усмехнулся.         — И оба раза ты не достиг цели. Меня не так просто убить или запугать, но думаю ты уже это понял.        Йорвет отреагировал всё такой же полуулыбкой-оскалом. Данмерка поняла, что люто ненавидит этого эльфа. И при первой же возможности, ей не стоит себя останавливать от того, чтобы вонзить в него свой клинок.        Рея выжидающе подняла бровь, когда низкорослые стражники подняли на неё свои копья, в момент, когда она ступила в коридор через открытую дверь. Йорвет лишь едва пожал плечом, прежде чем взмахом руки утихомирил воинственных краснолюдов.        Поздно они спохватились. Им стоило начать угрожать ей, когда она сама открыла свою камеру. Но видимо виной их нерасторопности стал шок от неожиданности данного происшествия. Рея не стала их винить. Йорвет медленно развернулся и двинулся в сторону выхода из подземелий. Не тратя времени на раздумья, Довакин последовала за ним на свободу.

***

       В столь позднем часу город, казалось, был совершенно пуст. Они шли вдвоём по ночному Вергену. Бок о бок. Выйдя из тесных помещений замка, Рея не давала возможности эльфу вновь оказаться впереди себя. Вид его спины изрядно ей надоел за прошедшие сутки. Да и соблазн вонзить под рёбра кинжал был слишком велик.         — Остальные не годятся на роль провожатого? — спросила воительница, когда они уже пересекли половину города, направляясь в местные трущобы. Йорвет едва дёрнул плечом, то ли в раздражении, то ли от того, что она с ним заговорила.         — Приказ Саскии. Остальным надо к тебе привыкнуть, beanna. Не обольщайся, это первый и последний раз. Надеюсь, повторять дважды правила мне не придётся, — его единственный глаз смотрел на неё с прищуром. Данмерка закатила глаза.        Условия её освобождения она считала дурацкими. Ей было велено не выходить за пределы дома, куда её друзей поселили, и ждать дальнейших указаний. Сейчас им некогда заниматься этим делом, и мол, это уже не тюрьма, что является признаком хорошего отношения к ней. Рея видела подобное домашнее заключение в гробу. И всё же ей пришлось согласиться. Ничего другого ей попросту не оставалось.        Квартал, куда их определили, явно был самым нищим. Правда каменный двухэтажный дом, пусть и выглядел давно заброшенным, внушал надежду. Йорвет без эмоций постучал в старую дверь костяшками двух пальцев. Открывший её Геральт не выглядел дружелюбным.        Ведьмак лишь едва кивнул вместо приветствия и благодарности, которую он и не испытывал. Эльф зримо ощетинившись, молча развернулся и ушёл по направлению к главным воротам города. Рея же замялась, не зная, как прервать неловкое молчание. Смерив воительницу холодным взглядом, Геральт знаком велел ей зайти внутрь скромного жилища.        Пока две девушки кидались её обнимать, данмерка успела осмотреться. Прихожая была и кухней и гостиной. Из дальней стены торчали камни-ступени, ведущие на второй этаж. Под ней была небольшая каморка, назначение которой девушки как раз объясняли подруге.         — Там спит хозяйка дома. Валка Фрибоцкая, древняя слепая старушенция. Саския наказала помогать ей по хозяйству за то, что мы можем у неё жить. Думаю, бабка сама просила себе помощников и Саския решила так убить двух зайцев сразу, — пожав плечами сообщила Мира в полный голос.         — Она не проснётся от нашего шума? — шёпотом спросила данмерка.         — Она глухая как пень. Можешь об этом не беспокоиться. Весь второй этаж — наш. Ты вообще как? Выглядишь уставшей, — Мирина весьма беспокойно взглянула на воительницу. Рея отвернулась, смотря на Геральта. Тот стоял у закрытой входной двери сложив на груди руки.         — А ты сама как думаешь, пустая твоя голова? Весь день в темнице. Я налью тебе супа, — Роза первая отцепилась от данмерки и отправилась к завёрнутому в какие-то тряпки котелку. Мира последовала её примеру.         — Они тебе уже всё рассказали? — тихо спросила Довакин у ведьмака. Геральт хмуро кивнул. — Ясно.        Она выдохнула, не зная, рада ли она тому, что ей не придётся пересказывать свой провал самостоятельно. Рее очень хотелось оправдаться перед Геральтом.         — И… И что теперь? — спросила она, нарушая тишину.         — Ты поешь. Мы, наконец, отправимся спать. Этот день был долгим для всех нас. Утром мы уйдём. Ты останешься здесь по наказу Саскии, — сухо отчеканил мужчина. Рея пошатнулась будто ей дали пощёчину.         — Саския… Она нам поверила, и Филиппа тоже. Сегодня мы рассказывали им, когда они были не заняты, что с нами было с момента, как попали сюда. И некоторые детали, которые с ними уже случились, но о которых никто не мог знать. Ну, в доказательство, что мы не враги и не врём. Завтра будем рассказывать и дальше. А заодно планировать ход битвы, после того, как Геральт снимет заклятие мглы.        Данмерка ощутила, как чувства стыда и вины в ней сменяются раздражением и злостью. Пока Роза рассказывала, что происходило за сегодня с ними, она успела налить в деревянную тарелку постный суп и передать его Рее. Драконорождённая даже не притронулась к ужину.         — Мы всё равно тут застряли до самого конца сражения. Пути обратно у нас нет. Так почему бы не сделать так, чтобы Верген победил? Хотя бы сделаем всё, что сможем.         — Прекрасно, — едко произнесла данмерка и отвернулась, посмотрев на Геральта. Судя по его лицу, он тоже не был рад подобному исходу. Возможно в этом и крылась разгадка его плохого настроения. И это опять приводило Рею к тому, что всё произошло по её вине.        Она отложила миску с супом.         — Вижу, у вас всё схвачено, — сухо произнесла воительница и отправилась наверх.        Оставшиеся внизу Роза, Мира и Геральт не знали как ей помочь. Понять её состояние они могли, но лишь от части.        Утром Довакин осталась один на один со слепой старушенцией, которой на вид было лет двести. Рея не была уверена, и делала погрешность на пару десятков лет в каждую сторону. Но, не смотря на внешнюю схожесть с пушистым одуванчиком, старуха оказалась бойкой. Зачем ей нужны были помощники данмерка решительно не понимала. Стоило Геральту и девушкам уйти в замок, Рея тут же получила по хребту палкой, которую бабка звала шваброй.        Воительница и так согласилась бы помочь прибрать этот гадюшник. Во-первых, тут было действительно пыльно, а жить даже неделю в грязи Рее не хотелось. Во-вторых, ей всё равно было нечем заняться. Драконорождённая никак не рассчитывала, что её будут погонять как безвольного раба. Она пыталась разговаривать с домоправительницей. Но она её не слышала. Старая карга была глухая, и приходилось кричать, чтобы донести до неё хоть что-то. И даже так Валка Фрибоцкая слышала всё через раз, путая созвучные слова. Интересным был тот факт, что её слепота была какой-то выборочной. Она не замечала, как Рея подметает и потому шла прямо на неё. Но стоило девушке пропустить участок с паутиной, как её обструганная трость с завидной точностью находила спину воительницы. Довакин поклялась сжечь палку при первой же возможности.         — Сходи и набри водицы.        Рея устало вытерла лоб и уставилась на старуху, как на сумасшедшую.         — Мне нельзя покидать пределы дома, — сдержанно ответила девушка.         — Чаво? Ведёрце тама. Колодце в подвирье. Али ты слепа и двери не бачишь? — бабулька указала на старую побитую молью штору.        Довакин закатила глаза. Увернулась от очередного взмаха палкой. Взяла в руки древнее ведро, а на голову натянула капюшон с маской. Выглянула за заднюю дверь, чтобы удостовериться в том, что это самое « подвирье» там есть.        Задний дворик был небольшим, но он был. К тому же облаженный высоким сплошным забором из извёстки. В левом углу когда-то была грядка, а засохшая яблоня лишь дополняла и без того тоскливый вид. Рея тяжело вздохнула. Местным колодцем была дырка в земле, а рядом был вбит колышек с привязанной к нему толстой верёвкой. Девушка лишь понадеялась, что эта яма не ведёт к сточным городским канавам.        Повязав ведро, Рея бросила его в яму, и услышав приглушённое бултыхание, потянула за верёвку, вытаскивая свою добычу. Вода была коричневатая, с приправой из старых листьев, травы и земли. Довакин поджала губы в отвращении.        И пока она обдумывала то, как сделать этот личный колодец более подходящим для пользования, из-за высокого забора послышались женские хохочущие голоса. Рея решила отложить ведро и подслушать, о чём могут шептаться жители этого города. Возможно, они специально пришли к этому дому, чтобы понасмехаться над отвратительной эльфкой.        Прислонившись к давно не крашенной стене, Архимаг начала своё дело, уже представляя, каким именно способом испугает местных, что пришли потешиться за её счёт.        Но женщины обсуждали какую-то дребедень, вроде подгорелых ужинов, козлов мужей и непослушных детей. Разговоры начали сопровождаться звуком, характерным для опускания ведра в нормальный колодец. Рея не удержалась и поднялась на цыпочках. За сплошной стеной-оградой расположилась небольшая, но всё же площадка, с настоящим функционирующим колодцем. А вокруг него собрались местные гражданки с пустыми вёдрами и деревянными тазами полными грязной одежды. Рея быстро нырнула обратно за свою стену, чтобы её не заметили, и корила себя за паранойю.         — Ох, бабоньки. Страшно в наше время и детей то заводить.         — А растить их и того страшнее. Да только мы уже пужалые. В долине то никогда покоя не було.         — Но дети то не всегда пропадали, Ирис.        Довакин, что уже собиралась вернуться в дом к старухе, решила повременить. В Вергене пропадают дети?         — Ты вообще о чём толкуешь?        Рея едва не вжалась в стенку, желая услышать ответ невидимого для неё голоса.         — Дык этот, Малевин Васелюк то пропал. Уже пять дни ищщет, бедная. Видала её на главной. Глаза впалые, сама худесенька. Не спит, всё ищщет. У стражи подмоги просит, да какое там.        Женщины сплюнули, кто-то с остервенелостью чуть не разлил половину воды из своего ведра.         — Дурная ты, Гулёма. За оборванцев беспокоишьси, а надо о своей семье думать.         — Но они ведь не виноваты, что одни остались, муж же у неё уже три года как того, — оправдывалась сердобольная. Её новость явно не произвела на её подруг того эффекта, какого она ожидала.         — А нам что за дело? Дурная кровь, она и за версту видна. Вечно ошивался у ворот, дразнил этих эльфов-садистов. Ещё одна приблуда на наши головы. Вот теперь и получил по заслугам. Наверняка они его в свой лагерёк утащили и на суп разобрали. Вот до чего безотцовщина доводит!         — Вивена, ну ты и мастачка на выдумки.         — Зато есть теперь чем детей страшать, шоб послушные были, — гордо изрекла женщина.        Рея сглотнула. Дальше женщины начали свою стирку и разговоры о том, как всё на рынке подорожало. Девушку это не волновало. И в своей глубокой задумчивости, воительница вернулась в дом.        Хозяйка дома, хмуро дожевав свой обед, отправилась на улицу. Зачем не сказала, но Довакин и не интересовалась. Оставшись в одиночестве и имея в распоряжении несколько часов — бабуля двигалась со скоростью бодрой улитки — Рея решила заняться личными делами. Что бы не происходило, этот мир не был её родным и она не обязана посвящать всю себя его проблемам. Ей вполне хватало своих. Запечатав письма, Архимаг призвала Киру-кина на втором этаже, разрисовав пол старой извёсткой. Обменявшись скудными новостями, девушка вновь заставила дремору поработать почтальоном.        Чуть позже демона сменил призванный призрак. Люсьен пожаловался, что Назир призывает его гораздо чаще, чем раньше, но только ради новостей о Слышащей. Данмерка с тоской представила себе, как это происходит.        Подготовка к убийству нового императора шла полным ходом. Рея передавала призрачному ассасину инструкции. Башня Белого Золота была идеально защищена, но Довакин знала её слабое место. Если кому-нибудь из Семьи удастся залезть на высоту императорских покоев… Кое-что может получится.        Пусть она и застряла в другом измерении, она всё ещё может быть полезной. Постоянно координировать действия она не сможет, но составить работающий план и инструкции — это было в её силах.        Рея предупредила Люсьена, что для начала следует напугать императора. Если он одумается, то надобность в его убийстве — пропадёт. Довакин не совершала тёмное таинство. Этот заказ не официален и Ситис не ждёт его души. Император испугается того, что кто-то смог пробраться в его личные покои незамеченным, и скорее всего поменяет место жительства, ради собственной безопасности. А резиденции будут для братьев добычей куда более лёгкой, чем Башня в центре Имперского города. Но данмерка надеялась, что император одумается. Люсьен исчез, не довольный решением Слышащей.        К вечеру, когда жилище уже было прибрано и теперь тут можно было обитать без опаски, вернулись остальные.        Геральт устало потирал плечи, доедая вчерашний суп. Девушки падали с ног от усталости, и всё время клевали носом, так и норовя опрокинуть на себя тарелки. Бабуля, по возвращению остальных тут же отправилась в свой закуток и захрапела.        Довакин понимала, что она осталась за бортом. Теперь все самые важные события происходили без её участия, а друзья были слишком уставшими, чтобы суметь внятно рассказать ей о том, как прошёл их день. К тому же, суп закончился. Кто-то должен будет приготовить завтра новый. Рея не была уверена, что девушки смогут заняться готовкой. С утра они будут опять вынуждены идти в замок. Геральт должен их сопроводить, а после у него есть свои дела. Ведьмачьи. Он всё ещё не может найти какой-то артефакт, за которым и ушёл по эту сторону Мглы.        Рее не понравилось чувствовать себя… ненужной. Это сильно её уязвляло, но как стать более полезной, ей ещё не пришло в голову. Одно она знала точно — этой ночью она выберется из города. Осмотрит окрестности и может эта вылазка поможет ей развеяться и привести мысли в порядок. От сидения на одном месте хотелось выть.        Она дождалась глубокой ночи, когда все домочадцы спали крепким сном. Бесшумно вылезла через маленькое окно в их комнате. И словно была тенью — ушла по крышам в сторону городских ворот.        Врата Махакама Рея проходила очень медленно. Патрульные были словно всюду, и ей часто приходилось прятаться за треугольными уступами. Но стоило ей прорваться незамеченной, как за чертой города её ждало раздолье. Никто не охранял главный тракт. Стражников не было на каждом шагу. Это наверняка обусловливалось количеством людей — их явно было недостаточно для круглосуточной и повсеместной охраны. Начальники наверняка рассредоточили свои силы на наиболее опасные участки, ради эффективности. И сейчас Довакин это устраивало, ведь так упрощалась её задача.        Город был покинут и Рея могла вздохнуть почти полной грудью. Маска мешала сделать это до самого конца. Наткнувшись на развилку в ущелье, Довакин опешила. И вспоминая утренний променад, поняла, что и не запомнила бы это место, ведь их вели в город с совершенно другой стороны. Довакин решила рискнуть.        Левый проход оказался тупиком, заканчивавшимся скромным жилищем внутри скалы. Телега с натянутой красной тканью показалась Рее подозрительной. Какой торговец стал бы останавливаться здесь, а не за стенами города? К тому же, пусть и старые, тут виднелись следы детских ног. Возможно ли, что похититель детей был так близок к Вергену? Данмерка решила проверить.         — Ещё один шаг, воришка, и я выпущу в тебя стрелу.        Женский голос вынудил Рею перестать осматривать содержимое телеги. Довакин медленно спустилась на землю и вышла из-за неё, чтобы посмотреть на обладателя голоса.        Эльфийка действительно держала нацеленный на неё арбалет и выглядела отнюдь не дружелюбно. У Довакин уже был готов план побега без ужасающих последствий. Но она оказалась сбита с толку, когда незнакомка, медленно опустив арбалет, обратилась к ней.         — Так это ты? Правда ты? Blathan caerme en'leass oog…**Но вижу, ты не узнаёшь меня? — эльфийка усмехнулась. Рея уже готова была воспользоваться своим планом. — Хотя ты и не обязана, ведь это я у тебя в долгу. Я Рианнон.        Рея отрицательно мотнула головой. У неё никогда не было знакомых эльфиек в этом мире.         — Ты спасла меня и других девушек от Лоредо. Во Флотзаме. Помнишь?        Довакин едва склонила голову. Что-то подобное она помнила. Но девушек тогда было слишком много, а события произошедшие после и вовсе вытеснили из памяти лица всех жертв бывшего главы фактории.        Впрочем, Рианнон явно выглядела лучше, чем когда была в плену. Тогда с девушками обращались явно плохо, и Довакин помнила их в разорванной одежде и безобразно худыми. Стоящая перед ней эльфийка выглядела достаточно здоровой. И почему-то в её глазах был лихорадочный блеск от радости их новой встречи.         — Вижу, ты… Оправилась, — осторожно вступила в диалог Рея. Рианнон очень обрадовалась ответу. Она подошла ближе к своей спасительнице, не переставая разговаривать.         — О да! И всё благодаря тебе. Знаешь, я начала здесь новую жизнь. И я очень хочу тебя отблагодарить. Тебе было что-то нужно? Ты голодаешь? Знаю, ты из другой фракции и может потому тебе тяжело в городе. Можешь взять что тебе нужно из моих товаров. Боюсь, этого мало, но…         — Стой. Эм… Рианнон, да? — эльфийка кивнула, закусывая губу и Рея продолжила уже более уверенно. — Я не собиралась ничего брать. Мне надо было проверить твою телегу. Меня сюда привели следы детских ног, и я думаю, это следы того мальчишки, что пропал пару дней назад.        Рианнон вскинулась.         — Как же я могла… Даже подумать, что ты можешь заниматься чем-то незаконным. Прости меня, я не хотела тебя оскорбить!        Рея завела руку за затылок.         — Любой бы так подумал, если бы заметил, что кто-то копошится в его вещах. Ничего страшного, правда. Я всё понимаю. Сама повела себя подозрительно.        Эльфийка явно была счастлива это услышать. Она попыталась взять Рею за руку.         — Пойдём в дом. Я как раз заварила свой чай, и мы сможем…         — Слушай, я не хочу тебя обидеть, но мне, как бы… Нельзя выходить из города. И никто не должен знать, что я вообще покидала дом. Если ты что-то знаешь о пропавшем мальчике, я была бы рада это услышать. Мне нужно будет вернуться, пока меня не заметили.         — Да, я понимаю, — с тоской произнесла Рианнон, больше не пытаясь затащить Рею к себе. — Мальчик о котором ты говоришь, наверно Василюк. Часто у меня тут бегал. Выпрашивал сладости. Хороший ребёнок, только очень уж любопытный и непослушный. Всё хотел исследовать лес.         — Значит, он к тебе часто бегал?         — Не только, — торговка пожала плечами, — он ещё на стоянку патруля забегал, но стражники его прогоняли. Хотя в последнее время он уходил от них с блестящими от жира щеками. Думаю, привыкли к шалопаю.         — А стоянка, она где?         — Вернёшься на развилку, пойдёшь в другой проход.Потом будет тропа влево, за большим валуном. Прямо по ней, через покинутую деревню и выйдешь к ним. Они Мглу охраняют, не пускают сюда нечисть. Слушай, Рея, ты уверена, что хочешь туда идти сейчас?        Довакин лишь едва пожала плечами. У неё есть зацепка, и она обязана ею воспользоваться. Естественно она не сможет ничего спросить у стражников. Они не должны узнать её и понять, что это существо не на своём месте.         — Нет выбора. Его мать убита горем. Я должна хоть как-то помочь.         — Понимаю, — с восторженной грустью ответила Рианнон, опуская голову. — Знаешь, я ещё никогда не встречала такую смелую женщину, как ты. Я бы тоже хотела так…         — У каждого своя судьба. И нам всем нужно следовать уготованному нам пути. Пожалуйста, не говори никому, что ты видела меня, ладно? Это будет лучшей твоей благодарностью.         — Да. Пусть ты и из темерской разведки, — Рея тяжело сглотнула, пока Рианнон произносила это, — я уверена, что ты не желаешь Вергену зла. Это хороший город, и в будущем он станет ещё лучше.         — И потому ты расположилась здесь? — скепсис в голосе воительницы не повлиял на хорошее настроение торговки.         — Здесь мне хорошо. Есть свой дом, просторно… Люди без денег не приходят и всегда охрана под рукой. Когда война закончится — будет ещё лучше, я уверена.         — Будем надеяться, — искренне пожелала данмерка, уже намереваясь уходить.         — Погоди. А Vatt’ghern правда твой друг? — Рианнон схватила Рею под локоть. Воительница почесала голову под капюшоном.         — Кажется, это значит ведьмак. Ты о Геральте?         — Да, седой такой.        Довакин кивнула. Эльфийка начала копаться в карманах и всучила Рее арбалет, чтобы освободить руку.         — Вот. Он полдня требовал его у меня, а я делала вид, что не понимаю о чём он говорит. Это ключ от старой шахты. Раз вы друзья, то я с радостью отдам его вам.        Рея с удивлением приняла подарок.         — Хорошо, я передам ему.         — Ты точно не хочешь задержаться? У меня самый лучший чай по эту сторону Долины Понтара. А ещё есть запасы прекрасного игристого вина. От него в носу словно пузырьки лопаются.        Довакин сглотнула. С ней флиртовали. И не абы кто, а вполне симпатичная эльфийка.         — Я… Я правда хотела бы остаться. О-о-чень, — от Реи не ускользнуло то, как Рианнон плавно двинулась всем телом, от чего её грудь маняще шелохнулась, забирая возвращённый ей арбалет- но я обязана уйти. Может, в другой раз? — в этом вопросе прозвучало больше надежды, чем Довакин собиралась показывать. Эльфийка, пусть и расстроилась, но всё же отнеслась к этому с пониманием.         — Жаль. Но я могу понять. Заглядывай ко мне, по возможности. Я буду тебе рада, и никому не расскажу, что ты тут была. Можешь мне поверить.        И Рея поверила. И когда она уже вернулась к развилке, а кровь отошла от её лица, позволила себе шумный выдох. Рианнон явно бы не оценила серую кожу и красные глаза. Знала бы она, кому она только что помогла, то наверняка бы испугалась. Огоньки под капюшоном разбежались, когда Довакин потёрла уставшие глаза, а после встряхнулась. Её ждало важное дело.        Дойдя до сожжённой дотла деревни, Рея почувствовала запах дыма. А значит и остановка патрулирующих вход во Мглу недалеко. Прямо в том месте, откуда они с девушками выпали прошлым утром. Довакин нашла их довольно быстро. Наблюдая за ними из безопасного укрытия, данмерка не узнала для себя ничего нового. Оставалось лишь попытаться прочитать следы. Вот бы где точно пригодился Геральт! У ведьмака был прямо-таки талант видеть следы даже недельной давности. Рея же могла лишь похвастаться хорошей интуицией, которая часто приводила её к цели, и к неприятностям.        « Если бы я была шебутным мальчишкой, жаждущим приключений в лесу, что бы я сделала, оставшись без присмотра?»        А почему, собственно, без присмотра, одёрнула себя Рея. Он пропал пять дней назад… Пять дней назад в Верген пришёл Геральт с Золтаном. И, разумеется, они всполошили своим приходом всю округу. Стражникам было некогда следить за пацаном, что вечно ошивался рядом с ними, а значит… Воспользовавшись игнорированием, парню стало скучно. Либо он увидел возможность сбежать туда, куда его раньше не пускали взрослые. А шесть дней назад был последний дождь.        Рея тихо выругалась, найдя ещё не до конца затоптанные следы на основной тропинке. Вот и след тяжёлых сапогов Геральта, а вокруг едва заметные эльфийские, свежие и старые. Следы поменьше, но тяжелее — точно принадлежали краснолюдам. И совсем рядом, совсем старые — маленькие и лёгкие. Детские. Они уводили с дороги и Рея пошла по этому следу вглубь заброшенной деревни. В конце концов, этот след стал единственным в этом месте, куда никто не приходил уже долгое время.        У сгоревшей кузни следы повели влево, протоптанная ребёнком трава всё ещё была примята. Он явно постоянно поскальзывался и падал, забираясь наверх ущелья. Довакин забралась наверх с лёгкостью и осторожно огляделась. Она всё ещё оставалась неприметной для сидящих у костра, там внизу. Похвалив себя за крутость момента, данмерка отправилась дальше. На самом верху виднелась засохшая грязь от детских ботинок, и путь мальчишки оказался ясен. Он пошёл верхом, скрываясь от тех, кто остался у костра. Ведь не все же дозорные покинули свой пост в тот день. Рея сплюнула, заметив полосу на месте спуска мальчика. Он явно не заботился о чистоте одежды, увидев возможность скатиться с крутой вершины в ущелье. Дети. Сколько же от них проблем, право слово.        Как воительница и подозревала, спуск оказался слишком резким для ребёнка. Об этом свидетельствовали засохшие капли крови на камне. Он сильно поранился. Скорее всего, разбил нос по неопытности. Рея замерла на месте. Рядом с засохшими бурыми пятнами крови, виднелись круглые следы огромных размеров.        И больше никаких следов ребёнка. Довакин обернулась. Где-то за углом слышалось ночное бдение стражников Вергена. Что-то огромное утащило ребёнка прямо у них под носом, и те никак не смогли бы заметить этого.        Такие случайности в простонародье зовут судьбой. Несчастный случай. Рея их ненавидела. Из-за такого всегда кто-то умирал, а остальные чувствовали свою вину, хотя ровным счётом ничего не смогли бы сделать. Вытащив клинок из ножен, Драконорождённая отправилась по следам невиданной ею ранее бестии. Если она и не сможет найти мальчика, то хотя бы обезвредит того, кто его съел. К тому же, ей давно хотелось выпустить пар на ком-то живом.        Она застыла перед входом в очередное ущелье из-за удушающего запаха тухлятины, варёного мяса и лука. Точно так же пахло в убежище культа Намиры. Рею затошнило. Данмерка крепче сжала чёрный клинок и больше не смотрела на огромные следы неизвестного существа, который питался плотью. Она для себя уже всё решила.        Идя на свет от костра, на котором стоял огромный котелок, Рея не опешила увидев огромное нечто у огня. И пусть она впервые видела это существо вживую, она сразу его узнала — она выследила тролля, гравюра которого была в учебнике Сапкевича, который Геральт ей показывал.        Довакин приближалась. Тролль, заметив движение, пошёл ей на встречу. Девушка заскрипела зубами, уже собираясь замахнуться и начать драку. Но вдруг это совершенно неприятное на вид чудище заговорило с ней.         — Кто здесь?! — грозно вопросило чудище.        Рея, не видавшая ранее разумных бестий, а тем более разумных троллей, несколько растерялась.         — Эмм… Свободная воительница, — Довакин решила, что это лучшее её описание для того, кого она собирается убить.         — Селяне наняли воителя, чтоб меня убил? — с искренним интересом поинтересовался тролль. Рея едва качнула головой, пытаясь прийти в себя. Но чудище тут же добавило с ощутимой тоской: — И хорошо. Убей. Только быстро, чтоб не больно.        Тролль говорил медленно, а голос его был низким. Но паузы после каждого слова он делал, казалось, не потому, что пытался их вспомнить и составить предложение, чтобы высказать свою мысль. Сам его голос долго набирал воздуха в лёгкие, чтобы их произнести.        Рея растерялась в край. Она рассчитывала на свирепое чудище, а не депрессивно настроенное.         — Сначала скажи, где мальчик, которого ты похитил, — громко потребовала Довакин и покосилась на суп. Ей нужно было вернуть жажду убийства, и пусть тролль сам признается в том, что совершил.        Но чудище суетливо приложило огромный сине-серый палец к своим губам-сарделькам.         — Никого не хитил. Я тролль. Дитя спит. Ты без шума руби. Потом с собой забери, — тролль указал своим огромным коричневым ногтём на куст высокой травы. Рея осторожно подошла в нужном направлении, ожидая засады или ловушки. Но на груде тряпок действительно спал человеческий мальчишка. Драконорождённая и не думала, что могла удивляться ещё больше. Теперь она совершенно не знала, что делать, кроме как взять мальчишку и уйти.         — А чего сам не отправил его домой? — спросила она, отойдя от живого и здорового Василюка.         — Людь ругается. Кричат. Тычут вострыми палками. Я выходил. А он не уходит. Боится.        Рея почесала макушку. А тролль продолжил жаловаться.         — Глупый. Баба тут была. Больная была — нёс. Лечил, ласкал — но ушла… Сначала старая, потом рыжая. Один суп остался. Потом нашёл дитя. Лечил, прогонял. Он остался. Вместе с супом.        Довакин округлила глаза.         — Стой. Стой. Стой. Какая рыжая, какая старая? Что за суп? Что в горшке?         — Суп из эльфов. С луком. Хороший. Есть будешь?        Рея поморщилась. Местных эльфов ей было достаточно и в «сыром» виде.         — Не люблю лук, — вежливо ответила данмерка. Тролль махнул рукой.         — Глупый. Эльф с луком хороший. Как помидоры.        Рея прыснула. То ли от напряжения, то ли от того, что она ночью общается с троллем в ущелье о супе.         — А откуда ты взял эльфов? — поинтересовалась Довакин. « И может, меня он тоже в суп добавить захочет? Мясо всё-таки экзотическое. Тёмное».         — Старая притащила из ущелья. А я принёс рыжую женщину…        Девушку осенило. Так резко, что она заговорила на повышенных тонах.         — Рыжая тоже в супе?!        Тролль опять приложил палец к лицу и шикнул на неё. Но Рея уже во всю думала и вспоминала. Сопоставляла даты. Судя по запаху из котла — а всё ущелье уже пропахло трупным духом, думала она в верном направлении.         — Не-ет. Рыжая ушла. Моя старая ушла. Все ушли. Один суп остался.        Довакин успокоилась, услышав заверения в том, что вероятная рыжая женщина, которой могла оказаться Трисс, не в супе.         — А что здесь тогда случилось? Расскажи мне, тролль, — попросила девушка. Она чувствовала, как у неё пухнут мозги. Понимать это разумное чудовище было сложнее, чем дракона, что не знал всеобщего языка.         — Сижу в ущелье. Варю суп. Пошёл за луком. Вдруг слышу плачет кто-то. Я пошёл. Вижу — карла плачет. Подошёл — дитёнок. Встать не может. Я забрал.         — Нет-нет, это я уже знаю, — замотала головой девушка, останавливая тролля. — Про рыжую расскажи.        Тот застыл на несколько мгновений. Наверное, думал, решила Рея. И что-то надумав, тролль начал новый рассказ.         — Сижу в ущелье. Старая тоже. Грызём кости. Вдруг с неба люди летят!         — Врёшь, тролль. Люди по небу не летают, — ответила Рея. И тут же сама замолчала. Такой вроде бы умный тролль, всё равно не был достаточно разумен. Возможно, он имел ввиду падают. Тогда его последующее возмущение вполне понятно.         — Правда! Вспыхнуло, грохнуло, два людя упали. — Довакин едва поборола чувство дежавю. Она и девушки сам в этот мир попали через странные порталы, и именно таким образом оказались в том лесу. Тролль меж тем продолжал: — Там, где корабль дураков. Мужик, здоровый как тролль, и тётка. Я пошёл проверить…        По описанию как раз могли подойти Лето и Трисс. Рее нужно было больше деталей.         — А мужик был лысый? Весь в шрамах?         — Воителю мужик нравится? — в вопросе тролля Рея услышала игривый тон. Девушку передёрнуло от одной мысли о возможности подобного. Не дождавшись ответа, тролль продолжил: — Я издалека видел. Лысый был. Видел. Срам не видел… Пошёл в ущелье. Рыжую оставил. Глупый.        Рея не могла согласиться. Если Трисс была ранена, то для Лето она своё отработала — побыла быстрой переправой между Флотзамом и Вергеном. Она крепко сцепила зубы. Возможно она узнает, где сейчас Трисс и они наконец закончат с этим миром и его войнами без дальнейших приключений. А тролль меж тем продолжал.         — Подхожу. Рыжая стонет. Больно. Подхожу ближе. А она не бегёт. Вижу, нога пухнет. Так я взял — и домой.        Девушка сглотнула. На месте Трисс она может и не испугалась бы, но всё же, если чародейка пережила такое не дрогнув, ну, только если от боли, то Рея готова была ею восхититься.         — Старая разозлилась, — посетовал тролль. — Говорит, баба худая, а она голодная. Ну и пошла сама жратву искать. Даю рыжей пить. Ногу обернул травами. Красивая. Я её приласкал, она уснула.        Довакин и думать не хотела, как местные тролли могут приласкать. В её мире — только когтями. А великаны — дубиной по голове. Вот и вся ласка от подобных чудищ. Но этот тролль какой-то чудной.         — У Рыжей платок был, я его понюхал… Старая вернулась, эльфов принесла. Оставь худую, дурень — кричит. А Старая говорит: « Отдай тряпку». А я — что не дам. Красивая. И пахнет, как я люблю. А она: « или я, или она». Я подумал. Рыжая красивая. Тряпка пахнет. Так и сказал. А Старая меня побила и ушла. Даже эльфов не взяла, — расстроенно закончил тролль.         — А что стало с рыжей женщиной?         — Было ей плохо, так была. Стало хорошо, так ушла. Ночью. Спал я. Пусто.        Рея бы посочувствовала одиночеству тролля, но она пока не могла понять, в каком смысле он рассказывал о своих чувствах. А Довакин воспринимала это всё, не по своей воле, в самом что ни на есть превратном. Если бы тролль и её домогался, она бы тоже улизнула от спасителя ночью.         — Ладно. У тебя ещё остался платок рыжей женщины?        Он бы сошёл как доказательство для Геральта, что Трисс была где-то тут поблизости. Ещё неделю назад точно.         — Не-ет. Старая забрала. Эльфов оставила. Платок забрала.        А хорошая всё-таки женщина, эта Старая. Повод для измены забрала, но голодным своего мужика не оставила. Значит, всё-таки беспокоится о нём. Значит не зря тролль по ней убивается и тоскует.         — А куда могла пойти твоя… жена? — Рею передёрнуло. Она даже знать не хотела, как эти бестии размножаются.         — В ущелье, — с готовностью ответил тролль махнув в сторону того, куда его супруга уковыляла. — Она любит ущелья. Я люблю ущелья…         — Ладно. Я её поищу. А ты пока не буди малого. Я его заберу чуть попозже. Пусть пока спит, — Рея засобиралась в путь за тряпкой Трисс.         — Не убивай. Старая добрая. Только глупая.        Рея прочистила горло, но на грубость в адрес собственной жены ничем не ответила.         — Я её не обижу, — пообещала Рея. Одна женщина всегда найдёт о чём поговорить с другой. Довакин была уверена в том, что она даже с троллихой сможет договориться. Вот и будет ей чем перед Геральтом похвастаться. Ну, когда тот перестанет на неё сердиться.  — Скажи, чтоб вернулась ко мне. Один не хочу. Пусто.        И столько тоски было в этом грубом и неотёсанном куске камня, древесины и плоти, что Довакин расчувствовалась против собственной воли.         — Скажу, — девушка согласно кивнула. Поправила пояс с мечом и ушла.        Пока Рея искала жену тролля, она наткнулась на так называемых гарпий, если сравнивать по описанию с учебником. Те сражались с накерами, которых девушка узнала уже по собственному личному опыту. Мешать им она не стала. Больше никаких бестий на своём пути воительница не встречала. Видимо, этой ночью все они решили спать или просто не попадаться на глаза Драконорождённой.        Найти троллиху ночью в ущельях было сложно. Тем более, что местные тролли и сами весьма походили на камни. И если жёнушка нового знакомого улеглась спать в узкой пещере — Рея легко могла пройти мимо неё. Чтобы этого не произошло, Довакин пришлось использовать крик « Шёпот ауры». Как минимум, она найдёт её по размерам. А по фигуре она ничем не должна отличаться от своего мужа.        И вот нечто походящее на тролля, с бьющимся сердцем, Рея видит по другую сторону ущелья. И эта конечная, но живая большая цель окружена кучей мелких. И лишь приблизившись, до воительницы дошли звуки битвы.         — Как же всё вовремя. Вот ни раньше, не позже, — бурчала Довакин, пробегая по краю обрыва, спеша на помощь. — Будто действительно игра какая-то или шутка богов.        Ловко забравшись на уступ, данмерка помедлила всего секунду. Ведь перед ней были самые что ни на есть люди в каэдвенской форме. И эти самые люди пытались сражаться с троллем в рваной юбке.        Возможно, будь тут Геральт, он бы попытался начать разговор. Может, и договорился бы сдать троллиху без крови. Рея была не в том положении, чтобы разводить разговоры. Да и настроение у неё было не ахти. К тому же, лишние свидетели.        Довакин напала неожиданно, застав двух гуляющих поодаль от общего веселья каэдвенских солдат. Лысому она перерезала горло, напав со спины. Тому, что был в шлеме — вонзила кинжал в голову через щель. Второй наделал много шума.        Услышав что что-то неладно, те кто загоняли троллиху, обернулись. Тролль этим воспользовалась, раздавив голову солдата голыми руками. Рея взяла на себя остальных.        Битва была славной, но слишком уж кровавой. Троллиха давила людей, как крабов в их панцирях, заливая всё вокруг кровью и внутренностями.         — Людь как тролля видит, сразу убивать хочет. Убили бы меня. Точно, — троллиха говорила бодро, хотя и слегка запыханно. Рея отшатнулась от потянувшейся к ней окровавленной огромной руки. Троллиха не стала возражать, что её объятия отвергли. — А ты другой. Помог. Я тебе тоже помогу.        Рея боялась представить, что троллиха могла себе придумать в качестве благодарности. Довакин знала одно — она здесь строго по делу и долго разводить слюни не намерена.         — Если хочешь мне помочь, вернись к своему старику.         — Нет! Скотина рыжую людишку лапать! — взвилась троллиха. Рея не могла её винить. Если бы её так предали на её глазах… Довакин одёрнулась, ведь она уже была в такой ситуации. Но в этот раз в её же интересах сохранить хотя бы этот брак.         — Он один. Он без тебя скучает, — как можно жалостливее произнесла девушка.         — Скажи ему — поздно!        Довакин пришлось призвать всё терпение, что у неё было. Быть курьером между двух троллей она точно не собиралась.         — Если хочешь мне помочь, вернись к нему, — мягко попросила девушка. Троллиха поджала губы. Немного подумала.         — Тролль не хочет. Но пойдёт. Ты другой. Добрый.         — Спасибо. Ты очень меня этим выручишь, — Рея ободряюще погладила огромное по ширине предплечье троллихи.        Вообще, идти по ночным ущельям вместе с троллихой оказалось весело. Не смотря на вонь, она оказалась очень приятной особой. Как бабушка страдающая слабоумием, которой никогда у Реи не было. Как Довакин успела понять, уровень интеллектуального развития у троллей был сравним с детским. Добавить к этому недюжинную силу и размеры и вот она — жестокая комбинация, способная убить половину отряда.        Понятно, почему все их боятся и хотят убить. Рея тоже бы убила без разбирательств, если бы её не ошарашил тролль своим умением общаться.        Так они вдвоём и дошли до жилища троллей.         — Старая вернулась. Хорошо. Нравится, — тролль был явно доволен. Рея усмехнулась, едва качая головой. Троллиха ощетинилась.         — Воитель просил, я вернулась. Если бы не просил, я бы не вернулась, — жена отвернула огромною голову от мужа.         — Ты умная, — с восхищением произнёс тролль. Рея пыталась не смеяться.         — А ты глупый. Людишку трогаешь! — завелась троллиха. Старый перешёл в оборону.         — Уже нет. Никогда!         — Дай мне платок, пожалуйста, — обратилась данмерка к своей новой подруге. Та отдала его с радостью. Тролль проводил девушку к спящему мальчику.         — А я дам рог. Будет плохо — труби. Приду, — Рея, получив подарок, убрала его в сумку.         — Я запомню. А теперь иди к своей старухе, — Довакин пожала плечами, взяла мальчика на руки. И решила дать на прощание совет троллю. — Нарви ей цветочков.         — Цветочков — нет. Воняют, — огромные ноздри тролля сжались, будто он уже чувствовал неприятную ему вонь. А после его лицо разгладилось и словно в озарении он произнёс: — Принесу ей птичьего дерьма!        Рея не нашлась, что на это ответить. Воссоединение супругов было трогательным и смешным до колик. Довакин уходила от них в хорошем настроении. На прощание получила старый рог, грязную тряпку Трисс и сонного мальчишку.        Пока Васька не до конца проснулся, Рея провела его прямо до угла ущелья. А дальше, подтолкнув, велела идти прямо. Из-за того же угла видела, как всполошились дозорные. Они то точно отведут мальчика домой и передадут в руки горюющей матери. Так оно и вышло. Убедившись в безопасности парня, Рея решила возвращаться в город тем же путём, которым и уходила из него. По верху ущелья, а дальше через кусты.        И всё было хорошо, пока почти у самых ворот ей под ноги не прилетела стрела. С красным оперением.         — Нц, нц. Уже забыла, что тебе запрещено покидать дом? Или всё же решила бросить своих друзей? Раз так, то зачем пытаешься вернуться, beanna?        Йорвет вышагивал медленно. Но сам явно был напряжён. Хотя когда это атаман белок был расслаблен? Рея тяжело вздохнула.         — Мне надо было по делам. Меня никто не видел. Сейчас я так же тихо вернусь, словно ничего и не было.         — Тебя увидел я. Этого достаточно, чтобы Саския снова заперла тебя в темнице, — казалось, он наслаждался каждым своим словом. И раздражался. Кого-то эта манера речи сильно напомнила Рее.         — И я снова оттуда сбегу. Пустая трата времени. Я куда полезнее, когда я на свободе и не бездельничаю. Ты то должен это понимать.         — Что у тебя были за дела вне городских стен? Только не говори, что бегала обратно к каэдвенцам, перебив моих подчинённых, — эльф кивком головы указал на руки данмерки. Та оглядела себя, будто первый раз видела. Из-за столкновения с Йорветом, она совсем забыла, что покрыта кровью.         — Как раз наоборот. Нашла в ущельях отряд заблудших каэдвенцев. Перебила их, пока они не перебили твоих дозорных. Я даже не берусь угадывать, сколько они там блуждали незамеченными, раз они смогли дождаться моего меча, — Рея пыталась выставить себя в хорошем свете. Ей нужно было, чтобы с ней считались. Но Йорвет оказался не впечатлён.         — Достаточно долго, чтобы ослабнуть, раз всё что от них осталось поместилось на твою форму. В этот раз ограничилась мечом? Не хотела полыхать как факел?         — Откуда ты…        Данмерка прервалась из-за подбежавшего к ним эльфа в одежде белок, а с ним за руку бежал… Василюк.         — Hail, Yorvet. Et seca lu… — начал дозорный, но Йорвет прервал его поднятием ладони.         — Que suecc’s? — спросил атаман у подчинённого. И пока эльфы переговаривались, Рея рассматривала спасённого ею мальчишку. Тот уже был бодр и со страхом осматривался по сторонам. Разумеется, боялся, что мама его отругает. И Довакин знала, что она правильно сделает. Но сначала будут слёзы. Хорошо, что она решила доверить провожание тем, кто знает город и самого мальчика. Пока подчинённый докладывал Йорвету о том, что происходило, тот не сводил единственного глаза с данмерки. Взгляд его был прищуренным. Рея просто стояла рядом и пыталась не отсвечивать. Она и так нарвалась на неприятности, оказавшись увиденной этим одноглазым. К чему ей усугублять ситуацию?        Что-то коротко сказав эльфу-стражнику, Йорвет знаком руки велел этим двоим идти дальше в город. Довакин замялась.         — Просто осматривала окрестности, Feainnewedd? — Рея кивнула. Ей показалось, что эльф перед ней усмехнулся. — Значит, ты не так умна, как я предполагал. Прошлым утром мы шли медленно не только из-за твоих слабых dh’oine, так что ты могла вдоволь насладиться видами Вергена ещё тогда.         — Ох, ну спасибо. А то я как-то не заметила, что ты, оказывается, нам экскурсию по живописным местам решил устроить, а не похвастаться всему городу добытыми трофеями.        Йорвет на секунду сжал челюсти, словно услышал оскорбление.         — Возвращайся в дом, foilé beanna.        Рее не надо было повторять дважды. Раз Йорвет не решил прямо сейчас отвести её к Саскии и наябедничать из-за нарушения домашнего ареста, значит пока что отпускает её без последствий. Довакин ничего не сказала на прощание. И даже не оглянулась. Впрочем, ей было всё равно, обернулся ли эльф на последок. Он бы всё равно её не увидел. Но Йорвет и так не обернулся.        Она вернулась в дом старухи тем же путём, что и пришла. Но стоило ей подойти к своей лежанке на полу, как заскрипели доски. Из тёмного угла вышел ведьмак.        Геральт ничего не сказал данмерке и вышел из девичей комнаты, оставляя Рею с её совестью наедине.