Ты — мелодия моей жизни

       Голова адски болела, жутко хотелось пить, ещё и это мерзкое чувство тошноты… Ник с тихим стоном перевернулся на живот и приоткрыл глаза, тут же снова зажмурившись. Плохая идея — пить столько. Сейчас бы вспомнить, что вообще было ночью. Но надо ли? Это всё можно оставить на потом, а пока продолжить спать, обнимая лежащего рядом Криса. Ник не привык, что тот спал не на его груди или не крепко прижимаясь, поэтому, поёжившись от холода, закинул руку на живот парня и уткнулся носом в его волосы.        Что-то определённо было не так. Мозг с трудом понимал, что именно, желая прекратить думать и поскорее заснуть, но Ник пытался сосредоточиться, пусть и выходило не очень удачно.        Запах. Что-то не так именно с запахом. К Крису накрепко привязался аромат кофе и травяных чаёв, сейчас же был чужой и непонятный парфюм, смешанный с алкоголем. Или это просто дыхание Ника? Медленно стало доходить, что «не так» всё. Рёбра не выступали, волосы слишком длинные, нет объятий в ответ, закинутой на бедро ноги…        Ник слегка приоткрыл глаза, собираясь разобраться, что случилось. Это далось с трудом, но от увиденного он почти забыл о похмелье.        — Хейден?        Парень, лежащий рядом, никак не отреагировал на собственное имя. Только когда Ник начал тормошить его, лениво пробубнил:        — Всё потом, запишитесь на приём…        — Хейден, мать твою, вставай! — слишком громко сказал Ник, из-за чего сам же и поморщился.        — Что стряслось? — сонно пробормотал тот, приподнимая веки и закрываясь одеялом с головой. Правда, в следующую же секунду стянул его и ошалелым взглядом смотрел на Ника. — Какого чёрта?        — Тот же вопрос.        — Где мы?        — В кровати. Вдвоём. В одной, — медленно, будто заставляя самого себя поверить в это, произнёс Ник.        — Это понятно, — Хей лёг на спину и закрыл глаза ладонями, Ник же попытался отодвинуться от него максимально далеко, чуть не упав. Как так произошло, что они оказались в одной кровати? Просто заснули вместе? Или… Нет! Этого «или» не могло быть. Как минимум, Крис был там же, в баре, он бы просто не допустил измены на своих же глазах…        Найди любовницу, тебе это нужно.        В памяти сама собой всплыла столь часто произносимая Крисом фраза, и Ник тяжело сглотнул. Допустил бы. И даже слова не сказал бы потом.        — Ты знаешь, где мы? — спросил Хей и добавил: — Если не считать постели.        — Дома у Нэлли. В её комнате, — ответил Ник. Всё же эту квартиру ни с чем не перепутать: на стенах развешаны нарисованные на бумаге иероглифы, в углу стоит книжный шкаф с книгами, валяющимися на полу, на прикроватной тумбочке куча каких-то бумажек… И бутылка минералки.        Выпив почти половину, Ник протянул бутылку Хейю, стараясь не смотреть на него. Что было ночью? Он помнил только какие-то обрывки, которые не давали понять, как они оказались в такой ситуации.        — Нэлли это та, с которой мы поругались из-за Раммштайн? — Хей бросил пустую бутылку на пол и приставил пальцы к вискам, зажмурившись.        — Не помню, с кем ты ругался, но если там были Раммы, то она.        — Опасная, конечно, — Хей поднялся с кровати, а Ник заматерился.        — Какого хрена мы в одних трусах?        — Чёрт, — протянул Хей, садясь на пол и закрывая лицо ладонями. — Что было? Помню, как мы уже бухие садились в такси, о чём-то говорили. Потом дома продолжали пить…        — Херово, — взгляд Ника зацепился за один из листочков на тумбочке. Там было что-то написано от руки почерком Нэлли и наставлена куча смайликов с сердечками.        «Доброе утро, мальчики. Надеюсь, вы неплохо повеселились ночью, а спалось вам сладко и приятно».        — Это напрягает, — Хей прочитал записку, которую ему протянул Ник, тот же зарылся пальцами в волосы и тяжело вздохнул. Напрягает? О нет, всё казалось намного страшнее, а память подкидывала обрывки, от которых становилось только хуже.        — Слушайте, — Ник накидывает на плечи куртку и пытается выйти из-за стола, но запинается и падает обратно на место. — Может, поедем домой? Нахер сидеть в этом баре?        — Хочешь сказать, заканчиваем отмечать? — Хей допивает рюмку и разваливается на диване, прикрывая глаза ладонями.        — Отмечать дома, — Ник пожимает плечами и смотрит на остальных. Нэлли сидит, закинув ноги на Ральфа и обнимая того за талию, Отто бросает частые взгляды в сторону симпатичной девушки за соседним столиком, а та явно отвечает взаимным интересом, Йохан с кем-то активно переписывается, тихо матерясь, а Крис уже давно уехал. От этого становится грустно.        — Я мимо, — говорит Йохан, не поднимая глаз от экрана телефона, — у меня и так уже истерят, — он убирает упавшую на лицо рыжую прядь и хмыкает, хмурясь. — Достала.        — Девчонка твоя? — спрашивает Отто, с трудом переводя взгляд на друга.        — Кто ж ещё.        — Пошли её, — спокойно говорит Нэлли, а потом добавляет: — Всем нужно расслабляться в приятной компании.        — Я играю в рок-группе, красотка, куда сильнее расслабляться? Ральф, а ты следи за ней: таких отпускать нельзя.        — Захочу — сама уйду.        — И оставишь парня страдать? — смеётся Хей, с интересом разглядывая девушку.        — Не привыкать, — отвечает та, посылая наглую улыбочку.        — Так что? Кто хочет? — Ник напоминает о своём предложении. Крис прав: он давно уже не расслаблялся так, чтобы напиться с друзьями, забыть о проблемах и неурядицах…        — Можно, — соглашается Ральф, а Нэлли сразу кивает.        — Тогда ко мне все поедем. Квартира большая, вместимся.        — Да и Крис уже спит, наверное, — протягивает Ник.        — Про него мы с тобой потом поговорим, — взгляд Нэлли тут же меняется с пьяного и шального на серьёзный и не обещающий ничего хорошего, а Ник тяжело сглатывает.        — Удачи вам, ребят, а я пошёл, — Отто ухмыляется и, пошатываясь, направляется к соседнему столику, за которым ему тут же освобождают место.        — У кого-то сегодня будет бурная ночь, — присвистывает Ральф, а Ник замечает, как его рука скользит по бедру прикрывающей глаза и кокетливо улыбающейся Нэлли. Он совсем немного беспокоится за подругу, потому что когда-нибудь такие свободные отношения могут привести к страшным последствиям, но Ник понимает, что скажи он об этом, его совсем не вежливыми словами попросят заткнуться и высунуть нос из чужого белья.        — У нас? — спрашивает Нэлли, ничуть не смущаясь присутствия остальных. И того, что она знакома с Ральфом чуть более трёх часов.        — Мне тогда лучше поехать к себе?        — Зачем, Ник? С Хейем же поедем, да? Вы там с ним поразвлекаетесь.        — Что? — тут же отзывается парень, переводя взгляд с Нэлли на Ника. А тот только с улыбкой качает головой и прикрывает глаза, потому что несмотря ни на что в глубине души мечтает побыстрее вернуться домой, к Крису. Пустили бы его только.        — Что слышал. Вам тоже бурной ночи, — девушка подмигивает и встаёт из-за стола, а спустя какие-то минуты они вчетвером бредут по ночному Ганноверу, болтая ни о чём, распевая хорошо известные песни и пытаются успокоить Нэлли после случайно обороненной Хейем фразы: «Раммштайн — хрень для извращенцев».        Стало понятно, как они оказались дома у Нэлли, но вопросов появилось ещё больше. Ник помнил страх того, что Крис мог уйти, оставив его одного, а Нэлли обещала какие-то разборки. Что случилось?        — Есть что-то от головы? — спросил Хей, сдавливая виски пальцами.        — В ванной аптечка, должно быть там, — Ник небрежно махнул рукой в сторону, не сразу вспоминая, что Хей здесь в первый раз и не знал планировки.        На зеркале в ванной красовалась надпись алой помадой «Н + Х = сердечко» и несколько поцелуев.        — Она издевается, — пробурчал Ник, стирая рисунок и доставая обезболивающее. Быстро запил его водой из-под крана и вернулся в спальню, пытаясь найти телефон, который оказался в непонятном углу. Крис не отвечал. Нет, конечно, он мог просто спать или громко слушать музыку, но какое-то чувство подсказывало: это не так.        — Ты не помнишь, что с Крисом? — спросил Ник, бросая телефон на кровать и смотря на Хейя.        — Уехал домой, — тот растерянно пожал плечами, — сказал, устал.        Теперь уже сам Ник упал на постель, закрывая глаза. Нет, дело было явно не в усталости, потому что тогда Нэлли не обещала бы разобраться, а сам Крис не торопился бы сбежать. Но в чём?        — Чёрт, Крис, хочу тебя, — Ник прижимает собой парня к стене в туалете и тяжело дышит ему в шею, не обращая внимания, как тот пытается выбраться.        — Николас, нет, — Крис упирается ладонями ему в грудь, уворачиваясь от слишком настойчивых поцелуев.        — Почему? Ты такой… Родной.        — Нет! Не надо, пожалуйста. Ник.        Ник понимает, Крис не хочет этого, ему неприятны его прикосновения, но алкоголя в крови слишком много, а остановиться слишком сложно, поэтому он и продолжает целовать, проводить пальцами по коже, тут же покрывающейся мурашками. И неизвестно, к чему бы это привело, если бы в один момент Ник не поднял глаза на Криса и не увидел лишь страх.        — Чёрт, ты… Прости, пожалуйста, прости, — Ник бормочет непонятные извинения, закрывает лицо ладонями, мотает головой из стороны в сторону, опускается на холодный пол, не сразу понимая, что стоит один, а Крис ушёл. И неизвестно, только из бара, или из его жизни тоже.        — Нет-нет-нет, — Ник не представлял себе, что мог так поступить, но, похоже, это правда, которая объясняла всё волнующее сейчас. И стало плевать на то, как они с Хейем оказались в одной кровати, на другие подробности ночи… Зачем, если он едва не изнасиловал того, кого любил больше всего?        — Ник? Что случилось? — Хей сел рядом и положил ладонь на плечо парня, заставив того вздрогнуть. Насколько теперь Крису омерзительны любые прикосновения, разрешит ли он притронуться к себе, обнять во сне, спать по-прежнему вместе? — Если ты помнишь, я хороший мозгопромыватель, можешь рассказать.        И Ник действительно рассказал, не в силах сдержаться. Рассказал не только произошедшее вчера, но и многое другое, что тревожило давно, не ожидая какой-либо помощи, а просто желая выговориться. Через некоторое время они уже вдвоём сидели на полу комнаты, распивая найденный в баре виски и делясь воспоминаниями. Кома Криса, попытка самоубийства, депрессия и психиатрическая клиника, кошмары, наркотики Генри, зависимость, отказ от любой помощи, смерть на руках у брата, невозможность жить как прежде… Разные истории, но общая боль, страх за самого близкого человека.        — Вижу, вы решили продолжить начатое вчера?        — Нэлли? Что ты здесь делаешь? — Ник поднял взгляд на прислонившуюся к косяку двери девушку и улыбнулся ей.        — Что я могу делать в собственной квартире? Интересный вопрос. Только выгонять двух забухавших тут парней. Поднимайте свои задницы с моего ковра и вперёд под холодный душ трезветь, — Нэлли слегка стукнула Хейя по плечу, заставляя его встать и толкнула в сторону ванны.        — Обязательно вдвоём? Твоё сердечко на зеркале смущает.        — Хей первым, а с тобой мне нужно поговорить, — Нэлли размяла пальцы и хрустнула ими, а затем, сев на край кровати, похлопала по свободному месту рядом с собой. — Идём сюда. Разбираться будем.        Ник тяжело сглотнул, но по взгляду подруги понял, что избежать беседы не получится.        — И что за домогательства вчера устроил?        — Я был пьян. Сильно, — Ник сам понимал, что это не аргумент и никак не оправдывало, скорее, напротив, придавало ещё большую вину. — Всё совсем плохо? Крис, он…        — Он снова начал стандартную песню: не могу дать, что ты хочешь, — Нэлли пожала плечами, а Ник часто заморгал. Что? Нет, такого он точно никак не ожидал.        — Серьёзно?        — Вполне. Я понимаю, потребности, инстинкты и все дела, сама не представляю, как ты держишься, но давай чуть лучше. Пожалуйста. И поговори с ним об этом, — Нэлли крепко обняла Ника, уткнувшись лицом ему в шею.        — Я… Да, хорошо. Спасибо. У тебя как с Ральфом? — Ник поспешил перевести тему, пусть сам и погрузился в размышления о том, что и как сказать Крису. Хороший ли вариант — идти домой снова пьяным, с путанными мыслями, неспособным нормально связывать слова?        — О-о, — протянула Нэлли, улыбаясь, — он крут. Пригласил ещё сегодня вечером на концерт какой-то местной группы. Но это всё потом, вначале в душ иди. Освежись, от тебя несёт даже за закрытой дверью квартиры, — девушка поднялась с кровати и толкнула Ника в спину под немного подозрительный взгляд Хейя, вышедшего из ванны.        Холодные струи действительно помогали прийти в себя, а мыслям перестать носиться в голове с бешеной скоростью. Но от этого становилось не особо легче: впереди разговор с Крисом, перед которым нужно хотя бы примерно понимать, что именно говорить.        Но времени на подготовку не оказалось. Стоило только Нику выйти из душа, как он увидел Криса, пьющего чай с Нэлли и Хейем на кухне.        — Утра, — с улыбкой кивнул тот Нику.        — И тебе доброго. Крис, мы можем поговорить? — тянуть не хотелось: лучше уж сразу со всем разобраться, а не мучить самого себя и Криса ожиданием неизбежного. Когда парни вышли в прихожую, Ник глубоко вдохнул и начал: — Прости меня за вчерашнее, пожалуйста. Я не должен был так себя вести, даже пьяным, не знаю, что меня нашло…        — Ник, — Крис, перебив, положил ладонь на его грудь и улыбнулся. — Я всё понимаю. И даже больше, обещаю, это случится. Но не в туалете бара.        — Что?        — Ага. Планирую с тобой всю эту чушь про «долго и счастливо», а ты вряд ли столько выдержишь без секса, — Крис пожал плечами и, взяв Ника за руку, потащил его обратно на кухню. — Рассказывайте, как вчера ночь прошла. Бурно?        — Если бы ещё помнили, — усмехнулся Хей, — но судя по сердечку на зеркале — очень.        — А как я должна была реагировать, если вы заявили, что остаётесь вдвоём у меня? Только пожелать удачи в личной жизни, — Нэлли с самым невиным видом пожала плечами, а потом ладонями изобразила сердце, направленное в сторону парней. — С Крисом ты, конечно, получше смотришься.        — Хорошая моя, — не выдержал Ник, — заткнись, пожалуйста.        — Ты бы молчал. Ревновать своего парня к незнакомцу, а потом проснуться в одной кровати с этим самым незнакомцем… Неплохо так, — совершенно спокойно сказала Нэлли, будто ей плевать, если бы Ник действительно изменил, и это не она так много делала для отношений, буквально строя их и решая постоянно появляющиеся проблемы.        — Но ничего же не было, — Хей покрутил пальцами кружку, выискивая тайные символы на белом фоне.        — С чего такая уверенность?        — Потому что я гетеро.        — Большинство людей бисексуальны, просто не знают об этом, — со слащавой улыбочкой ответила Нэлли.        — И ты тоже?        Ник, переводя взгляд с подруги на Хейя не смог не засмеяться: либо эти двое станут хорошими друзьями, либо поубивают друг друга. И интересно наблюдать за тем, что именно произойдёт первым.        — Даже если и так, то что с того? — уклончиво ответила Нэлли, через стол наклоняясь к Хейю и заглядывая ему в глаза. Тот хотел было что-то ответить, но его опередил Крис:        — Может, заткнётесь про свой секс?        — Идёт. Впрочем, — Хей снова повернулся к Нэлли, — я и не ожидал иного от человека, которому нравится Раммштайн.        — Получишь сейчас, — предупредил Ник, заметив недобрый блеск в глазах подруги. В том, что касалось группы отца, девушка действительно иногда напоминала неадекватную, забывая, что у всех свой вкус, а их песни действительно странные.        — И что я должна слушать по мнению дохера крутого психолога? Попсу? — Нэлли скривилась при этом слове и кончиками пальцев презрительно отодвинула кружку в сторону, показывая отношение к подобной музыке. Хотя она вряд ли считала это музыкой.        — И то лучше, чем извращенцев.        — Хей, опасная территория, — включился в разговор Крис, переглянувшись с Ником. Получится ли вдвоём задержать Нэлли, а не дать ей сразу наброситься на парня?        — Если ты во всём видишь извращения, то это твои проблемы, — на удивление спокойно ответила та, скрещивая руки на груди.        — Как можно не видеть извращений в песнях, которые поются про извращения?        — Каждый их текст о любви. Если ты этого не замечаешь, то советую сходить к более квалифицированному психологу.        — Могу записать к себе на приём. Какая дата вас устроит?        — Лучше обращусь к профессионалу своего дела, а не работающему с наркоманами.        — Ах, да. К извращенцам же нужен особый подход.        — И далеко не каждый может его найти.        Парни с трудом сдерживали смех. Как только у Нэлли и Хейя получалось оставаться такими серьёзными? У них в глазах читались смешинки, пусть и смешанные со злостью и желанием отстоять свою точку зрения любым способом. Наблюдать за такими дебатами на грани вежливости двух одинаково сильных в этом людей оказалось увлекательным занятием, прекращать которое не было никакого желания.        Крис поднялся с места, чтобы снова поставить чайник, а Ник с улыбкой наблюдал за движениями парня. Он не мог представить, что несмотря на вчерашнее, всё оставалось как прежде, но теперь собирался ещё сильнее держать себя в руках, лишь бы не допустить повторения: если у них что-то и будет, то явно не после такого количества алкоголя и только с полной уверенностью в том, что Крис сам хочет этого. Обернувшись к Нэлли и Хейю, Ник усмехнулся. Эти двое уже ничего не говорили, но смотрели друг другу в глаза и будто желали уничтожить соперника.        Звук разбившегося стекла нарушил тишину.        Крис стоял, вцепившись пальцами в столешницу, и медленно опускался на пол. Ник, даже не отдавая себе отчёта в том, что он делал, схватил парня за руку и потянул на себя, чтобы тот не упал на осколки кружки. Ник не понимал, что происходило, как спасти и что сделать, но крепко обнимал Криса и что-то шептал ему на ухо, пусть вряд ли был услышанным. Со слишком частыми ударами сердца, холодными каплями пота на висках, бледной, почти прозрачной кожей, не скрывающей яркие синие вены, тяжёлым и рваным дыханием, дающимся с трудом, Крис пугал, как никогда ранее. Он цеплялся за Ника, до боли сжимая его плечи ледяными руками, кусал футболку, чтобы ни один звук не вырвался…        Ник привык к кошмарам, после которых у Криса начиналась истерика, но это оказалось чем-то совершенно другим, непонятным, незнакомым, страшным. И пульс… Он никогда не был настолько быстрым, будто сердце собиралось пробить рёбра.        Отголоском сознания Ник слышал, как Хей что-то говорил Нэлли, а та отвечала. Это сейчас такое неважное, глупое: Крису с каждым вдохом хуже. Холодный, дрожащий, не способный объяснить, что он чувствовал…        — Не дай потерять сознание! — голос Хея прорвался сквозь пелену, окутавшую Ника.        Они пытались удержать Криса: переложили на пол, брызгали холодной водой на потерявшее краски лицо, хлопали по щекам, подносили смоченный чём-то ватный диск. В какой-то момент пульс стал замедляться и Ник расслабленно выдохнул, пока не посмотрел на Хейя, напряжённого ещё сильнее, чем раньше.        — Скорую. Сейчас же.        Ник давно не слышал этих слов и был готов отдать многое, лишь бы их не произносили никогда.        — Крис? Родной, держись, прошу, — Ник говорил какую-то чушь, понимая, что это больше нужно ему, а не Крису, но не мог остановиться. Он надеялся, что сейчас всё пройдёт, ему ответят, но пальцы, сжимающие ткань, разжались, а голова безвольно опустилась на поддерживающую её ладонь.