bends. / изгибы.

Забавно, но окружающие их люди пропустили этот момент, после которого они перестали понимать этих двоих. Вот Мёрдок Никкалас, басист-сатанист, дамский угодник, зеленокожий и наполненный ненавистью до краев. Вот Стюарт "Туди" Пот, голубоволосый солист, пахнущий ирисками и медикаментами с самым пронзительным взглядом, который вы когда-либо видели. И вот они встречаются. И буквально через несколько месяцев происходит это, чем бы оно ни было. И всё меняется. И знающие обоих сначала недоумённо переглядываются, а затем начинают осторожно отступать. Никто не может дать этому имени, и никто не может даже рядом объяснить, что происходит. Взгляды – одни из первых внешних признаков того, что что-то не так, что заржавевшие шестерёнки судьбы со скрипом повернулись, чтобы через некоторое время завертеть эти отношения, для которых всё ещё нет имени. Но все толкуют их превратно, потому что не могут понять: есть узы сильнее любовных, есть люди, которым не нужно спать вместе, чтобы любить друг друга. Это словно даже не стоит на повестке дня. «Любовь». Это не любовь. Это что-то сильнее, страшнее, обречённей. Это не «любовь». Это… «Да». Взгляды, звуки ударов, синяки, крики и поражающая всех полноценная настроенность друг на друга. Они берут номер на двоих, пачку сигарет на двоих, устраивают очередную потасовку только на двоих. Они никого, никого не прогоняют из своего мира, но когда они смотрят друг на друга, все вокруг понимают: это мир рассчитан на них двоих, и все остальные здесь только гости. Что это? Отчего? Мёрдок смотрит на Туди постоянно. Ему, собственно, и не нужно смотреть, он чувствует и без этого, что у того не так. Действительно ли не так или только начинает болеть голова, а может Пот просто актёрствует чтобы поскорее скрыться от внимания случайных знакомых. Кажется, через некоторое время они перестанут говорить, они станут смотреть друг на друга – и понимать. Они незаменимы друг для друга. Хотя это тоже никогда не говорится вслух. Этого слова нет в словаре синонимов к их отношениям. Стюарт часто смотрит на Мёрдока, смотрит, а лучинки-солнышки неосознанно заседают у него в уголках глаз, он не может оторвать взгляд от него – и вдруг вы понимаете, что этот взгляд не может быть взглядом Пота. Потому что это не взгляд. Это чистые эмоции. Когда 2D смотрит на Никкаласа, он не думает. Он чувствует. Когда Мёрдок смотрит на Стю Пота, он не думает и не чувствует. Он смотрит. Они сидят рядом за столом, и Туди вяло ковыряет вилкой сгоревшую яичницу, уткнувшись в телефон, а Мёдс болтает ложечкой в чашке кофе, пробегая глазами по строчкам, пожелтевшей от старости, книги. Никкалас легко хмурится и поворачивается к Поту, приподнимая брови, и уже открывает рот… Как голубоволосый, не отрываясь от социальных сетей, пододвигает к нему сахарницу. И в этот момент Мёрдок понимает что-то. Он отрывается от чтива, и смотрит на Туди, долгим спокойным взглядом, как смотрят на воду, на пламя, на зеркало. Солист не сразу замечает этот взгляд, а когда замечает, приподнимает одну бровь и склоняет голову. Брюнет ухмыляется и качает головой, и парень возвращается к телефону. Им не нужны слова. Им больше никто не нужен. Когда-то Мёрдок поймет, что произошло. Когда-то 2D поймет, что им нужно. Когда-то они поймут, что этот мир, только для них, он у них один на двоих.