Сейчас.
Внутри его тела уже двенадцать камней, внутренности из гранитных булыжников. Крови не остаётся, так же как и воздуха. Кислородная маска — единственное, что не позволяет попрощаться с этим светом. Сначала Гарри считает круглые лампы в потолке. Вокруг суета и шум, но его интересует лишь череда световых шаров в длинном коридоре. Один, два, три… Он теряет сознание на несколько мгновений. Всё начинается заново. Один, два, три… Потом на смену шуму приходит тишина. В комнате с ним остаётся несколько человек: остальных отрезает негромкий стук дверных створок. Здесь нет движущихся горящих лампочек. Измученное сознание Гарри сосредотачивается на тонком писке. Он не понимает, что этот ритмичный звук — стук его собственного сердца. Незнакомый мужчина, укутанный с ног до головы в белый свет, берёт с металлического столика инструмент — острое лезвие. Блики от него прыгают по всей комнате, и на миг Гарри кажется, что он вновь в плену Луи. Там, где в боли ему удалось достичь самого дна и обнаружить настоящее, ни с чем не сравнимое наслаждение. Писк прибора усиливается. Сердце дрожит, предчувствуя прикосновение Луи. — Доктор, сердечный ритм…? — женский голос рушит иллюзию. Гарри не чувствует медного запаха крови и дыма сигарет. Луи нет рядом. «Он погиб», — мягко подсказывает память. От этой мысли ресницы дрожат. Гарри хочет вернуться в беспамятство. — Вколите ему ещё два миллиграмма, — командует мужчина, облачённый в свет. — Удивительная воля к жизни. Такие повреждения, а он ещё в сознании. Слыша его восхищение, Гарри хочет возразить. Он чувствует, что жизнь едва теплится в теле, но что-то большее, чем просто мысль, что-то поистине грандиозное не даёт ему уйти. — Нужно срочно начинать операцию. Тьма приближается, вгрызается в сознание Гарри, словно гусеница — в край листа. Он барахтается в этой тьме, которая обещает успокоение, обещает защиту от боли и страха. Покой. И медленно сдаётся на её волю, хотя желание прежнее — ему нужен Луи. Внимание его безумных глаз и чуткие, ловкие пальцы. Лампочка над дверью операционной горит красным. Врачи всё ещё борются за его жизнь, даже когда он сам опускает руки.
Тогда.
Звук пистолетного выстрела, не громкий из-за глушителя, тем не менее прозвучал для Гарри сродни грому. Парень испуганно вздрогнул и разжал сжавшиеся на оружии пальцы. Сердце накручивало сумасшедшие пируэты в грудной клетке, и Гарри снова начал задыхаться. Незнакомец, которому он испортил выстрел, повернулся в его сторону. Первые секунды смуглое лицо выражало растерянность и шок, а потом недоверие. Он никак не ожидал, что в продуманный до мелочей план сможет вмешаться третья сторона. Сторона, что, судя по округлившимся глазам, сама была в ужасе от собственной дерзости. Едва глотнув воздуха, Гарри наконец оторвался от тёмного взгляда незнакомца и перевёл его туда, в конец вагона, где могло случиться нечто страшное. Судя по отсутствию боли, по тому, что его рука не выгорала мучительно от запястья до локтя, катастрофа не произошла. Парень в свитере обернулся, пуля прошла на какой-то дюйм у его виска и попала в стену. Чуть левее положенной на бок чёрно-белой восьмёрки. — Ты, — проронил смуглый незнакомец сквозь сжатые зубы. Было больше похоже на шипение змеи, которой наступили на хвост. — Ты только что спас убийцу, мальчик. Доволен? Гарри дёрнулся назад, споткнулся о подлокотник собственного сиденья и рухнул на него, придавив спиной закряхтевшего Найла. — Вы тоже убийца, — глупо промямлил он, не мигая уставившись на оружие, что вновь начало подниматься от пола. Теперь уже в его сторону. — И даже более опасный, чем он. Пистолет упёрся чёрным провалом дула Гарри в лицо в каком-то футе. Отчётливо тот увидел, как по металлическому краю скользнул луч света, пробившийся на мгновение сквозь проносящиеся мимо густые ветви деревьев. Так же мимолётно скользнули в голове самые яркие воспоминания жизни: мамина последняя измученная улыбка, первая бутылка ликёра с Найлом пополам, собственные пальцы на яркой обложке диплома. Но прежде, чем Гарри смог окончательно распрощаться со своей унылой жизнью, которую он не так уж сильно любил, ему показалось, что по узкому проходу вагона пронёсся, кружась, тёмный вихрь, застилая всё вокруг густым маревом. Лицо лжебортпроводника тоже потемнело, а глаза заблестели ярче, точно так же вспыхивает лампочка перед тем, как окончательно перегореть. Резким движением головы Гарри сбросил оковы ужаса перед упёртым в него оружием и скользнул взглядом в сторону. Разговор с неудавшимся киллером занял от силы секунд пятнадцать, но его жертва, парень в чёрном свитере, с совершенно обезумевшим взглядом, уже была рядом. Он упёрся ладонями в спинки кресел по обе стороны от прохода и, не гася инерцию от быстрого бега, вложил её в удар. Подтянулся на руках и направил обе ноги в грудь оппонента. Выстрела не прозвучало, и Гарри, несмотря на прощание с белым светом, оказался жив. Бортпроводник отлетел в стеклянные двери, разбив их вдребезги, и распластался на полу среди поблёскивающих осколков. Пистолет выпал из его руки и лежал рядом. Уже не такой угрожающий, как секунду назад. — Зейн, — поздоровался парень в свитере. Туман безумия в его глазах закрутился сильнее. Губы изогнулись в радостной, возбуждённой улыбке. — Давно не виделись, братишка. — Недавно же, — возразил второй. Он поднимался медленно, словно ему ничто не угрожало и это был лишь дружеский разговор. Губы его были мокрыми, в волосах блестели кубики стекла. Встав на обе ноги, будто и не было сокрушающе сильного удара, даже не покачиваясь, он вынул концы рубашки из форменных брюк, демонстрируя тонкие порезы, идущие по торсу вверх. — Это то, что ты оставил мне в прошлую встречу. Пока не зажило даже. — Ноешь, принцесса? Взгляд тёмных глаз изменился. Губы дрогнули, уголки опустились вниз, образовав глубокие складки. — Принцесса? Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — выплюнул брюнет и в ту же секунду бросился вперёд. Они схлестнулись совсем близко к Гарри. Он судорожно глотнул воздух, словно у него неожиданно начался сильный приступ тошноты, и попытался выбраться из ловушки кресла, в которую угодил ненароком. Пассажиры поезда сгрудились ближе к другому концу вагона. Криста что-то быстро говорила в телефон, многие вызывали службу спасения. Гарри оценил творившийся хаос вполне безразлично, отметив только, что план незнакомца, которого он встретил в туалете, оказался уничтожен. Поезд гудел, словно потревоженный улей: о былой скрытности речи не шло. — Луи! — шипел рассерженным шмелём тот, кто звался Зейном. — Ты маленький ублюдок. Ты пытался убить меня. Его соперник ударил коленом в живот, пальцы запутались в тёмных волосах, портя и без того пострадавшую укладку, и с глухим стуком лицо Зейна врезалось в пол. В калейдоскоп рассыпанного стекла. — Ты ушёл, Зи, — ещё один удар выбил глухой выдох из Зейна. На его виске в коже застряли осколки, и глаз заливала кровь. — Бросил семью. — Потому что больше не мог смотреть, как она нежит тебя, — Гарри едва заметил молниеносное движение: Зейн подсёк ноги второго парня, и они оба оказались на полу. — Её любимый мальчик. — Так вот в чём дело? Луи тоже был далеко не прост. Он не терял времени, тут же ударил туда, где в коже блестели стёкла, вогнав их глубже. Теперь Зейн взвыл. — Ты не смог смириться с тем, что я оказался лучше. Оказался достоин маминой любви. Находясь так близко от них, Гарри слышал весь разговор. Пассажиры покинули свои места, продвинувшись глубже, и только Найл и он оказались в ловушке на своих, потому что у их ног развернулась драка. — Тщеславный ублюдок, — Зейн обманным приёмом достал его, разбив локтем лицо. Луи отшатнулся, отразил следующую атаку, отбросив противника назад. Сплюнул на пол тягучий сгусток крови. — Ты никогда не был сильнее меня. Или умнее меня. Лучше меня! Они снова обменялись серией ударов. Гарри прикрыл своей спиной Найла. Интуитивно, потому что сам находился во власти ужаса. Он смотрел на дерущихся мужчин не отрываясь, не понимая даже, кому именно желал победы. Возможно, Луи. Только потому, что тогда у него появится крохотный шанс на спасение. Зейн его пристрелит не раздумывая. — Всему, что ты умеешь, научил тебя я! — ещё один профессиональный удар локтем, и Луи оказался повержен. Зейн без промедлений оседлал его, награждая удар за ударом. Кулаки врезались в лицевые кости с тугим отталкивающим стуком. — Но она всё равно выделяла именно твою симпатичную мордашку. Я ушёл, чтобы узнать почему. Зейн перестал бить, чтобы сказать что-то ещё. Грудь под разодранной и залитой кровью рубашкой тяжело вздымалась. Луи под ним закашлялся, и на его тонких губах проступила кровь. Гарри замер вместе с мгновением, чтобы выслушать эту злую истину, хотя она его никоим образом не касалась. — И как, узнал? — прозвучал женский голос. Тяжёлая рукоятка широкого, странной формы ножа врезалась Зейну в затылок, и он потерял не только невысказанную мысль, но и сознание, завалившись на Луи. — Живой? — поинтересовалась девушка, прокручивая нож в пальцах, прежде чем убрать его в складки своей дутой жилетки. Алого пальто больше не было, но Гарри это не помешало опознать её. — Спасибо, Рика. Луи столкнул с себя тело Зейна, ещё раз сплюнул кровь, и вытер рот тыльной стороной ладони. Словно зачарованный, Гарри не сводил с его руки взгляда и заметил глубокие порезы на костяшках: поцарапался, когда бил Зейна в лицо. — Итак, наш блудный сын вернулся, чтобы убить тебя. Она помогла ему подняться. — Если бы ты не врезала ему, то мы бы узнали причину, по которой он предал маму, — упрекнул её спасённый. Он разглядывал взирающих на него в ужасе пассажиров и кривился. — Ты неблагодарный, — поджала Рика губы. — Напомни мне об этом, когда я в следующий раз решу спасти тебе жизнь. — Обязательно, — отмахнулся от неё Луи. В вагоне царила молчаливая паника. Люди, сбившиеся в кучу, словно овцы перед волком, смотрели на Луи, затаив дыхание. Гарри понимал их чувства, потому что испытывал похожие, но гораздо острее. Преступники находились в двух шагах от него, и желание, чтобы Луи победил в драке, уже не казалось таким рациональным. — Что будем делать? — спросила девушка, связав Зейну руки и проверив узлы как минимум дважды. — Взорвём поезд? Гарри выдохнул слишком громко для жертвы, старающейся, чтобы хищник её не заметил, но страх при слове “взрыв" сковал внутренности. Луи услышал этот звук, стального цвета глаза впились в парня, и он чуть улыбнулся. — Нет, мама не велела шуметь. — Луи, ваши с Зейном разборки поставили весь поезд на уши. Ты уже, — выделила она голосом, — нашумел. Но его интересовал потупивший взгляд Гарри. Медленно он подошёл ближе — когда в область зрения попали грязные носки его поношенных кед, Гарри начал дрожать. Так же медленно Луи растягивал слова, усиливая эту дрожь. — Если нас поймают при подобных обстоятельствах, таких преступных, таких подлых, нас ждёт наказание, лишь немногим уступающее смертному приговору. Как думаешь, ягнёнок? Его пальцы скользнули в волосы Гарри, нежно помассировали кожу головы. Найл сзади замер, Гарри почувствовал лопатками его напряжение и страх. — Мы уходим, Рика, — заявил Луи, не выпуская волосы Гарри из плена своих пальцев. — И берём с собой заложников. — Разумно ли это? В горах они станут обузой. Луи дёрнул его вверх. Кожа на голове загорелась от боли, и Гарри поспешил подняться, чтобы унять это жжение. Второй рукой преступник коснулся дрожащих губ. Его ласки напоминали удары кнута: каждая заставляла вздрагивать. — Я так решил, Рика. Голос не терпел возражений. Чистый, словно тающий в апреле лёд, он требовал подчиниться беспрекословно. Что Рика и сделала: она поднялась на ноги, скользнула по Гарри безразличным взглядом. Кивнула. — Зейна убьёшь? — Нет, зачем? — удивился Луи. — Ты вырубила его, а я хочу победить. Я хочу убить его сам. По выражению лица Гарри понял, что она вовсе не была в восторге от идеи. Растерянный, сожалеющий взгляд скользнул по истекающему кровью убийце и вновь превратился в безразличный, такой же, каким девушка окидывала Гарри. Её коричневые, чуть скошенные к вискам глаза вмиг остекленели. — До встречи, Зи, — совершенно неуместно и оттого более жутко засмеялся Луи. — А тебе, ягнёночек, привет. Нас ждёт дальняя дорога, так что шевелись. Рывком преступник притянул Гарри к себе. Найл что-то задушенно пискнул, возражая, но, к его же счастью, оказался не услышан. В скрипе битого стекла под испуганный ропот толпы тот, кто звался Луи, кто должен был стать спасением Гарри, тянул его прочь. Не только от друга, но и от нормальной, пусть и полной боли и разочарования жизни. Замелькали окна одно за другим, так же как мелькали за их прозрачной поверхностью деревья и холмы, мимо которых мчал поезд. Мысли Гарри тоже набирали скорость до тех пор, пока не превратились в смазанный поток. От волнения ноги заплетались и подкашивались, но Луи держал за локоть крепко, не позволяя упасть и не оставляя шанса бежать. В одной из дверей между вагонами Гарри увидел своё отражение с расширившимися от ужаса и растерянности глазами. Он был полностью дезориентирован и не понимал, куда двигалась его судьба. Одно ощущалось ярко и понятно — поток подхватил его, словно щепку, и не было никакой возможности повлиять на яростную стихию. Но, возможно, если позволить увлечь себя и не сопротивляться, у Гарри ещё останется шанс не разбиться о камни. — Поезд стоит на ушах! О чём вы двое только думали?! Мама велела сделать всё тихо! Мерзкий писклявый голос, полный возмущения и злости, вывел Гарри из оцепенения. Пальцы Луи на его локте сжались сильнее, словно в попытке раздавить кость в труху. Гарри охнул от боли. Обладатель голоса был действительно рассержен. Его бесцветные блёклые глаза злобно сузились, а рыжие волосы, казалось, полыхали. Луи на упрёк лишь пожал плечами. — То, что она хотела, я достал. И если нас не поймают копы, то не вижу причины считать задание проваленным. — Это спорный вопрос, — выплюнул рыжий. — Скрытная операция превратилась в реалити-шоу, Луи. Мы во всех новостях. И мы заперты в движущемся поезде. Я более чем уверен, что на следующей станции нас будет ждать целая гвардия! — Ну так не истери, а останови поезд, Олли. У нас есть план на случай, если всё пойдёт не так. Может быть, жёлтый цвет привлёк их внимание, может быть, испуганный взгляд: Рика протянула руку и заставила ближайшую к ней девушку подняться на ноги. Гарри узнал этот короткий плащ на округлом животе. Лаура Блау, так она представилась бортпроводнице. И она всё ещё была сокрушающе хрупка. — Берём заложников и валим, — поставила Олли в известность напарница. Пот холодной плёнкой облепил тело. Гарри дёрнулся, постарался вырвать руку. Луи повернулся к нему, удивлённо моргнул, словно забыл о парне совсем, словно понятия не имел, что в его хватке кто-то был. — Пожалуйста, — искренне попросил Гарри, глядя в лениво прикрытые серо-голубые глаза. Безумие ушло из них, оставив только скуку. — Только не её. Кого угодно, но не её. — Возьмите меня, — вызвался мужчина, что уступил девушке место у окна. В руках у рыжего появился пистолет. Гарри не видел, как тот достал его из-за пояса: всё внимание сконцентрировалось на Луи. Он прошептал: «Пожалуйста» ещё раз только губами и получил в ответ издевательскую, полную садистского удовольствия улыбку. — Мне нравится девушка, — засмеялся Олли. — Слишком слабая, — Рика отрезала его попытки вытащить её из плена кресел. Лаура рухнула обратно, растирая немые слёзы по щекам. — Она не выживет в горах. — Нам и не нужно, чтобы она жила долго. Голос Луи был отрешённым, скучающим. Гарри скрутило внутри в тугую спираль, и органы грозили вот-вот покинуть его тело в остром приступе тошноты. Человек, с которым его связала судьба, был настоящим чудовищем. — А если она начнёт рожать в самый неподходящий момент? — Рика ткнула соседа Лауры под подбородок пистолетом. — Ты, идём. А вы, — она обернулась к подельникам, — прекратите быть такими беспечными. Гарри не успел осознать, что беременной незнакомке ничего не угрожало: у дверей, разделяющих шестой и седьмой вагоны, послышался шум. Рика ответила на него не задумываясь. Даже Луи едва успел повернуться в ту сторону, когда она сделала несколько последовательных выстрелов, выпустив серию пуль в охрану поезда. — Хватит тормозить, — зло бросила она. Гарри заставил себя дышать медленнее и не смотреть на растекающееся алое пятно, на трупы, усеявшие проход. Луи потащил его дальше, не споря со своей напарницей. Олли схватил выбранного ею вместо беременной девушки парня. Её соседа. Гарри едва смог переступить через завалившие выход тела. Луи безжалостно тянул за собой. В общей суматохе преступления таймер отошёл на второй план, и Гарри, уверенный, что кожа на запястье больше не несёт на себе клейма цифр, что она чиста, словно чисел никогда и не было, полностью сконцентрировался на происходящем. Вот только остановить безумие или сбежать от него не представлялось возможным. Шум в ушах постепенно утихал, на смену ему пришли смирение и готовность. Дойдя до конца поезда, преступники обзавелись ещё одной заложницей — юной девушкой в футболке рок-группы. А Гарри — мыслью, что все те лица, промелькнувшие у него перед глазами, пока они шли в конец поезда вагон за вагоном, с их крошечными, жалкими причинами ненавидеть время, не понимали своего везения. Начатая со страха и боли жизнь заканчивалась ими же. Гарри оглянулся на других заложников, пытаясь понять, что чувствовали они, но Луи вновь дёрнул вперёд. Его пальцы на локте удерживали в плену, обещали ужас и агонию. Обещали ад. Гарри прикрыл глаза, не особо разбирая дороги, полностью завися от направления, которое задавал ему преступник, и всем своим существом чувствовал — все обещания будут исполнены.