Великолепная семерка

      Менеджер любит их всех, всех семерых. Одинаково. В этом его счастье и его беда одновременно. Потому что он любит их не так, мол, «Ребзи, родные, как же я вас всех все-таки люблю!», а так… до дрожи в голосе… до желания прикоснуться и впасть в сенсорную бесконечность, не отлипая ни за что и никогда… до ревности, срывающей и уносящей крышу далеко в залупоглазную даль…       Короче, любит он их. И если когда-нибудь БигХит решит расторгнуть его контракт и сменить менеджера бантанятам, то он сразу пойдет на крышу и сбросится вниз. И сдохнет к чертям собачьим, потому что вообще никак. Без них. Каждого любит. Всех и каждого.       Вот из БигХита вернулся Бог хита — в прихожей что-то яростно загремело. И менеджер знает, что Рэпмон за что-то опять зол на агентство. И за что конкретно зол, тоже знает. Но поделать ничего не может. Рэпмон вчера даже плакал от бессильной злобы. А у менеджера сердце сжималось. Потому что такое сердце, как у Намджуна, надо еще поискать. Он ведь не за себя ходит в БигХит ругаться. И плачет не за себя.       У Чонгука под волосами от бесконечных перекрасок трещины и раны. У него аллергия на краску страшная. Но у компании концепция, у них сюжетные ходы в клипе. Поэтому вкалывают антигистамины, поят Чонгука антигистаминами, мажут ему кожу головы антигистаминами. И потом красят-красят-красят.       Этот раз вроде пронесло, не стали макнэшу осветлять: так, притонировали какими-то шампунями… Хоть это Намджун для него выторговал.       Что менеджер может сделать для него? Только подойти к нему в темной прихожей, когда Лидер ожесточенно кулаком в стенку херачит, сжать ему плечи, обнять… Мон знает, что все, что происходит в прихожей с менеджером, остается в прихожей с менеджером. Поэтому слезы его домашнюю футболку хёна пропитывают от всей души. А потому все идут ужинать, и только Шуга исподтишка приглядывается к красным глазам Намджуна и вздыхает.