Великолепная семерка

      Нуна продолжила общение решительно. Она писала в какао, она звонила, они даже встречались пару раз в безлюдных местах, и все эти разы Чонгук, ссылаясь на занятость, уходил примерно минут через десять после того, как приходил.       Во-первых, потому что вдруг оказывались рядом кто-нибудь с фотоаппаратами и телефонами, во-вторых, потому что с ним всегда был менеджер-хен, который все время пихал его ногу ногой, чтобы макнэ не создавал двусмысленных ситуаций, из которых медиа могли бы сделать какие-то выводы.       Кроме того, макнэ все больше понимал, что ничего-то у них с нуной общего нет, кроме той полустершейся в памяти лагерной истории. Уходя в последний раз, Чонгук сообщил нуне, что в ближайшее время будет, скорее всего, очень занят, поэтому не сможет с ней видеться. - Я хотела кое о чем попросить тебя, Гукки, - торопливо перебила она. И Гукки печально отметил про себя, что не очень-то ей и интересно было то, что он ей сообщил. Но решил просьбу ее выслушать, выполнить, по возможности, и уже закрыть эту страницу своей жизни навсегда. Ждать, пока нуна с мыслями соберется, ему было уже некогда, поэтому он помахал ей ручкой и попросил свою просьбу изложить письменно в какао. На что нуна отреагировала настолько оперативно, что не успел Гукки сесть в машину и пристегнуться, как айфон квакнул: - Познакомь меня с V.       Чонгук сначала не мог определить, как называется чувство, которое вызвала у него эта просьба нуны. Потом понял, что это скорее похоже на злость, обиду, разочарование и ревность, вместе замешанные. - С буквой? – язвительно переспросил он. Интересно, нуна хотя бы улыбнулась шутке? - Нет, с вашим Ви. С Ким Тэхеном.       И Чонгук почувствовал, как в его грудной клетке поселилось тяжелое и тянущее чувство неотвратимости чего-то очень плохого.       Он в общагу влетел так, что Намджун шарахнулся от двери в сторону, ойкнул, а потом поймал макнэ в охапку и развернул к себе. - За тобой гонится кто-то? – спросил он, заглядывая Гуку в глаза. И испугался, потому что вместо обычного, полуудивленного-полувосторженного взгляда Чонгука, как правило, шедшего в комплекте с приоткрытым ртом, он встретил яростный взгляд жгучих темных глаз. Что в них было? Ненависть? Вряд ли Чонгукки способен на такое чувство. Злость? Ярость? Обида?       В любом случае, налицо состояние, обычно макнэхе не свойственное, а потому оставлять без внимания нельзя. - Ничего! Все в порядке! Никто! – вяло отгавкивался Гук от толпы мемберов, усадивших его на стул посреди кухни, и теперь пытавших расспросами, что да как с ним случилось. Шуга предлагал привязать его для верности к стулу, и это Гукки обязательно ему припомнит как-нибудь. А еще любимый хен!       Ви стоял в дверном проеме, опершись на косяк, сложив руки на груди, и ни о чем не спрашивал, а лишь молча наблюдал картину пыток. Гук поднял на него взгляд, стараясь с вишневым взглядом встретиться, и все пытался понять, что есть в нем такого, чего нет в самом Гуке. Почему нуна выбрала его, Тэхёна? Он даже песенку на эту тему стал мысленно напевать голосом GD-сонбенима. Обычный Тэхен в обычных растянутых трениках, в футболке с оторванным снизу краем.       Волосы всклокоченные, родинка на кончике носа чуть сбоку. Взгляд… обычно непонятный, а сейчас такой печальный, что даже злиться на него сил нет никаких.       И все равно злоба кипит в груди, просится наружу, и в результате находит выход с помощью макнэхиного кулака, которым он со всей дури бьет по столешнице. И начинает плакать.