Великолепная семерка

      Люди по-разному выходят из душа. Не в том смысле, что кто-то добровольно, кто-то с матами, а кого-то волоком утаскивают. И не в том смысле, что кто-то на одной ножке через пороги скачет как Тэхёнка, а кто-то еле ноги выволакивает как Шуга. А в том смысле, что кто-то выходит в таком мокром и расхристанном виде, что на него без слез не взглянешь, а кто-то такой невыносимо красивый со своими распаренными щеками, прилипшими ко лбу волосами и блестящими и чуть подернутыми усталостью глазами, что просто взгляда не отвести. Вот Хосок – как раз из последних.       Его привычка выходить из душа полуголым, с обернутым вокруг талии полотенцем, на ходу тряся головой, пытаясь избавиться от воды в ушах, его манера не вытираться тщательно, в результате чего на коже остаются блестеть капли воды то тут, то там, его ребра вот эти выпирающие…. Намджун, честно, игнорировать все это пытался. Но как Хосока игнорировать? У кого-нибудь вообще это получалось? Даже когда он злится, в бешенстве, в дикой обиде на весь мир, нос морщит, глаза становятся колючими и ледяными… Даже тогда, стоит только скользнуть по его лицу взглядом, задержаться, залипнуть на этой родинке на верхней губе, и все – кроме лихорадочной нежности никаких других чувств к нему не испытываешь. Только нежность, только хардкор.       Намджун сидит на краю постели, ноги сдвинул, руками вцепился в кровать. Надо что-то делать. Иначе в какой-то момент он просто не остановится, не сможет остановиться. Он будет прижимать Хосока к себе немного менее дружески, он найдет губами его лоб сначала, потом глаза, потом щеки и губы. А потом Хосок задаст ему вполне закономерный вопрос, и Намджун не сможет на него ответить. Вернее, сможет, но ответ Хосоку не понравится.       Поэтому Намджун принимает решение на время переехать в студию. Конечно, официальное заявление звучит иначе: работа над новым альбомом, много недоделанных треков … Шугу подтянул. У того тоже страдания. Монстр начал потихоньку догадываться, что вообще происходит, поскольку слишком уж часто суровый рэпер телефон проверяет, нет ли непрочитанных сообщений, неотвеченных звонков. И даже Монстр догадывается, что дело связано с Чимином. Догадываться-то догадывается, вот только поверить в это не может никак.       Во-первых, потому что всегда считал, что в их бантаньем царстве-государстве нетрадиционных нету. Ну, кроме него самого, как позже выяснилось.       Во-вторых, уж кто-кто, а Шуга…. Суровый рэпер - гомик? Это вряд ли. И потом, влюбленный Шуга, в кого бы то ни было, - это прям совсем перебор. Это же циничная дрянь, острая на язык, которая растрачивает весь свой скудный запас страсти на тексты и их произнесение, а больше эмоций у него не вытянешь.       И вот тут весь придуманный Намджуном мир сыпется буквально на глазах, разрушается до основания.       Первая ночь в студии проходит сравнительно спокойно, если не считать того, что Намджун так и не смог заснуть в результате – пялился в потолок, периодически лягая Шугу пяткой, чтобы не разваливался на и без того тесном диване.