Великолепная семерка

      Несладко.       Все, о чем мечтал Шуга, хоть в мечтах и казалось сладким и приправленным специями, на деле отдавало такой горечью, что захватывало дух.       Он сидел перед ноутбуком и вглядывался в кадры трансляции. Вот останавливаются аккредитованные автомобили, выходит Ви, облизывая губы на радость фанатам. Фанатам же невдомек, что у бедного Тэтэ неимоверно сохнет во рту от всех этих тинтов и блесков, что кожа на его губах застывает и превращается в восковую, и если периодически не увлажнять губы языком, то скоро станет совершенно невозможно ими двигать. И поэтому Намджун всегда бесится, когда менеджер передает через него Тэ пожелания от руководства почаще облизывать губы на публике.       Еще один автомобиль подъехал, Чонгук с Чимином присоединились к остальным. Шуга вглядывается через монитор в лицо Чимина, впитывая его холодный взгляд. Чимин не такой обычно – обычно он мягкий и улыбчивый, сверкает щелками глаз по сторонам, растягивает губами мягкую улыбку. Сегодня он строгий и элегантный, но злющий как черт. Под стать напряженному Гуку. Под стать расстроенному Намджуну. Под стать потерянному какому-то Джину. Да что с вами со всеми, бантаны? Хорошо, что у вас есть Хосок – улыбка группы и ее надежда, сверкающий своими безупречными зубами как звездочка, освещающая путь по красной дорожке. Через улыбку Хосока не пробьется ни один его внутренний демон, а уж у него их побольше, чем у кого бы то ни было. Он их умеет держать на привязи. А вот Шуга не умеет.       И на днях это неумение его подвело. Потому что нельзя лезть к Чимину с объяснениями на пьяную голову, во-первых, и когда он переживает насчет предстоящего дэнс-коллаба во-вторых. Потому что у мягкого и милого зефирного Чиминки в такие периоды разгон от плюшевого мишки до истерической стервы с порывами к расцарапыванию ближайшего лица меньше секунды. И Шуга поэтому неподрассчитал.       Шуга, собственно, почему напился-то? Потому что понял, что: а) на диване в студии он больше спать не может, ибо неудобно; б) Рэпмон – не самый лучший сосед в плане поспать рядом, потому что храпит как два локомотива и один легкомоторный катерок, который пытается тащить эти два локомотива по земляной насыпи к ближайшему морю, чтобы утопить. Такого храпа в природе больше не существует – только в одном варианте, и именно он достался Шуге в соседи по студии. И как Хосок с ним спит – потрясающе! У него, видимо, настойка пустырника вместо крови по венам течет. Иначе не объяснишь.       И главное – Шуга понял, что ему нужно, чтобы Чимин был рядом и все стало по-прежнему. И Шуга внутренне готов противостоять заполняющим его вены радужным единорожьим какашкам (он реально не знает, какое еще название можно придумать тому, что с ним происходит) во имя дружбы с Чимином, который должен его простить. Обязан просто. Потому что иначе Шуга сдохнет, а с ним и все будущее корейского национального рэпа.       Поэтому он выжидает возвращения Чимина с очередной репетиции, окружает его заботой и вниманием настолько, что ему в пору вымпел «Победителя соцсоревнования по хёнству» давать, заваривает собственноручно Чимину чай на ночь (такой крепкий, что хрен там Чима бы уснул, если б выпил в итоге), а потом начинает с присущим ему словесным изяществом извиняться.       Шариков из «Собачьего сердца» аплодировал бы стоя его путанным «Абырвалгам», если б понимал корейский. А так обошлось без аплодисментов. Но не без последствий и травм.       Потому что примерно на середине извинений уставший Чимин, уже готовый простить Шугу, не давая закончить, тянется к Юнги с дружескими объятиями. И это зря. Поскольку: а) Шуга пьян, б) Шуга сильно пьян, в) Шуга вдруг решает все-таки натуру обнажить. Как результат, шугины губы - на чиминых губах, чимин кулак – на шугином ухе, шугино ухо – в приемной скорой помощи, а Бантан Соньендан – с пустующим шугиным местом на все предстоящие новогодние мероприятия.       И вот Шуга сидит перед монитором и вглядывается в кадры трансляции. И фанючит как малолетка.