Великолепная семерка

- Гуууууккиииииииии! – удивленно тянет пьяный Тэхён и понимает, что уже не такой уж он и пьяный. И Чонгук тоже уже протрезвел. – Почему ты плачешь?       Макнэ продолжает дуться, отворачивается, но Тэхён подходит и обнимает его со спины, прижимает к себе и чувствует, как напрягается пресс мелкого. И понимает, что отступать уже некуда. И не находит ничего лучше, как шептать ему на ухо всякую успокаивающую хрень, пусть бессвязную, пусть глупую, но чтобы не молчать и не допускать тишины.       Они так стоят, а потом Гук резко разворачивается и смотрит Тэ прямо в глаза. Ему разрешение не требуется. Он уже целовал Тэ. Он уже даже сексом с ним занимался, правда, это было во сне. Но ему надо знать, что Тэ не просто хочет его. А что хочет только его. И все. И никого больше.       А Тэхён смотрит на губы Гука и дыхание его учащается, язык между губ мелькает и губы облизывает быстро-быстро, что и запомнить его нежную мокрую розовость не успеваешь. Гук руку протягивает, словно намереваясь поймать это юркий язык пальцами, а вместо этого кладет ладонь на затылок Тэ и к себе прижимает. К губам своим. И бесцеремонно своим языком через его губы проталкивается и ловит его язык, трогает, наслаждается. А у Тэхёна такой стон Гуку в рот вырывается, что внизу живота скручивает в узел и становится тяжело дышать.       Гук думает, что у них теперь одно дыхание на двоих, и что если одному не хватит воздуха, то другой поделится и спасет. И что, наверное, для этого и любовь. А Тэхён его футболку на спине пальцами собирает, руки засовывает под резинку штанов, под резинку трусов, и согревает холодную кожу горячими ладонями.       Сердце у Гука как у цыпленка перепуганного бьется. Он голову Тэхёна обеими руками обхватывает и целует еще сильнее, вдавливает его губы в свои. А коленом между ног Тэхёна чувствует, насколько его возбуждение взаимно.       Сенсорный Тэхён продолжает исследовать тело Чонгука под штанами, гладит пальцами его кожу нежную, обводит ладонью его пульсирующий горячий член, и Гук от такой ожидаемой и горячо желаемой, но все же неожиданности ахает и всхлипывает, упираясь подбородком в плечо Тэхёна.       Он хочет также трогать Тэхёна. Там, где выпирает из джинсов его возбуждение как комплимент Чонгуку и его сексуальности. И Чонгук просовывает руку под резинку тэхёновских трусов и по неопытности слегка царапает кожу на внутренней стороне бедра. И от этого Тэхёна выгибает буквально, да так, что он затылком к стене припечатывается и стонет в голос. И Гук пугается. И даже не того, что стон Тэ могут услышать все, включая менеджера. Хрен бы с ним. Все равно уже. Гук пугается того, что совершенно не знает, что делать дальше. А что-то делать дальше очень хочется.       Он руку отдергивает, а Тэхён возмущенно ойкает, хватает Гука за руку и удерживает там же, у паха, требуя продолжать. И Гук чувствует, как его рука касается теплой твердости в трусах Тэ, и как-то ему от этого не по себе.       И теперь и Тэхёну тоже не по себе. Он чувствует, как у макнэ меняется настроение, как смущение пышет жаром от его щек. И останавливается. Взгляды друг на друга поднимаются одновременно, глаза впиваются непонимающе в глаза. - Эээ… - неопределенно мычит Чонгук, понимая, что как-то это все надо объяснять. - Ты стесняешься меня? – спрашивает Тэ разочарованно. Его возбуждение угасает так быстро, как вода из разбитой бутылки в землю впитывается.       Чонгук голову опускает. У него румянец такой, что слезы из глаз выжигает. Он бормочет что-то Тэ в шею, а Тэ передергивает от касания этих губ. Потому что понимает, что его другу, видимо, противно его касаться там, где ему больше всего хочется, чтоб его коснулись. А еще понимает, что ему самому от касаний Гука тоже не особо кайф. Во всяком случае, он ожидал иного. - Что ты говоришь? – переспрашивает Тэхён, заставляя Гука поднять на себя взгляд. - Я не знаю, что делать дальше, - еле выговаривает Гук и краснеет.       Тэ таким макнэ еще не видел. Перед ним какой-то другой макнэ. Он-то и всегда был разным: в общаге в приставку рубился с Тэхёном Гукки, залипал на него и пальцы в тэхёнкиных ладошках грел Гукки, бесился, прыгая по кроватям во время уборки Гукки, губы дул и выделывался как последняя ПМС-ница в стиле «то ли арбуз хочу, то ли свиной хрящик» Гукки. Но вдруг Гукки пропадал, и на его месте оказывался Чон Чонгук – красавец, стильняга, невероятно сексуальное и внезапно взрослое существо – мужчина в полном смысле этого слова. И к такому мужчине как-то и подойти-то страшно: кто его знает, чего от этого брутального Чонгука эпохи раннего Рейнизма ожидать можно.       Но сейчас перед Тэ стоит какой-то третий Гукки: сомневающийся сам в себе, в своих желаниях и в своих ощущениях. - А может не надо ничего делать? – осторожно спрашивает Тэхён. – Не надо ничего делать дальше?       Чонгук испуганно смотрит на Тэ и хватает его за футболку, зажимая тонкую ткань в кулачках. - Но я ведь люблю тебя, Тэ, - говорит он каким-то странным дрожащим голосом. – Я ведь… Тэхён сглатывает нервно, чувствуя, что ситуация сложная, важная, и тут обычной придурью не обойдешься. - И я тебя люблю, - говорит он, поглаживая малого по блестящим шелковистым волосам. – Давай просто друг друга любить. И все. Не обязательно же члены друг другу щупать при этом?       Чонгук хихикает в тэхёнову грудь. И как-то более свободно вздыхает. - Тем более, кажется… - Тэхён обнимает его и прижимает к себе тесно-тесно, убеждаясь, что от стояка в штанах мелкого не осталось и намека. – Кажется, нашему макнэ не нравятся мальчики… кажется, ему нравятся девочки, особенно нуны, правда?       Чонгук дергается, из объятий вырваться пытается, но Тэ не выпускает его. И продолжает говорить: - Особенно нуны, с которыми в спортивном лагере так весело проводить время в хвойных зарослях, да, Гук?       Говорит, а рука его приближается к паху малого. И когда ладонь чувствует недвусмысленную реакцию на слова о нуне, Тэхён торжествующе отстраняет Гука и с улыбкой до ушей констатирует: - Что и требовалось доказать!       Чонгук глазами хлопает и задумывается, как подвисает. Потом вспоминает о важном: - А тебе? Тебе тоже нравятся девочки?       Тэхён кивает как-то очень озорно и, кажется, слишком поспешно: - Я, наверное, себе русскую жену найду. Видел, какая у Джина-хёна девчонка? Ей-богу, если он на ней не женится, я за ней в Россию поеду.       Из ванной двое выходят в обнимку, рассуждая, какими путями можно увести у Джина русскую красавицу. И их счастье, что Джин спит в своей комнате, так и не сняв ни розовых лосин, ни концертного пиджака с блестками. Иначе он бы популярно им пояснил, как именно и что может с ними сделать при желании. Не спрашивая, девочки им нравятся, мальчики или, к примеру, мебель…