Without you I'm nothing...

      Помнит ли она момент, когда все пошло не так? Смутно. Лишь мелькающими сквозь пелену тумана вспышками.       Звонок в дверь. Двое в полицейской униформе. И то, как перед глазами вдруг все поплыло...       Они сказали, что Майкл мертв. Найден застреленным в подворотне, лишенный бумажника и документов. Обычное ограбление, которое пошло не так. Самое обычное дело...       А ведь и правда, каждый день кто-то умирает. Каждый день чей-то мир рушится... Но на остальных плевать. Это же Майкл... Ее Майкл...       Бертинелли никогда не верила в отдающие пафосом фразочки из многочисленных кино- и литературных штампуемых ежегодно "шедевров", но сейчас... фраза "в тот момент я умерла" — единственная хоть сколько-то приближенная к правде.       Граничаще с равнодушием спокойно запирается за детективами дверь, а после...Нет, она не сползает на пол, заливаясь слезами. Напротив, с механической рефлекторностью отправляется туда же, куда направлялась до того, на кухню. Хелена не умеет готовить, да и с чего бы?.. Она выросла без матери, в мире, где, если у тебя есть деньги, ты можешь не уметь в принципе ничего, при том имея все, что вздумается. Это... просто желание порадовать Майкла. Да и что такого сложного может быть в том, чтобы просто пожарить мясо?..       Девушка отвлекается от нарезания овощей для салата лишь когда поворачивается ключ в двери. Но было вспорхнувшая на лицо радостная улыбка исчезает даже быстрее, чем появилась, сменяясь непониманием, когда взгляд упирается в настолько же знакомое, но совершенно не то лицо.       — Я приехал, как только узнал. Детка, мне так жаль...       Она лишь непонимающе моргает.       Внутри нет по-прежнему ничего. Лишь лицо чуть отворачивается, чтобы была возможность дышать, когда отец привлекает ее к себе.       Настоящий кошмар начинается потом. Когда, раз десять в беспокойстве набрав даже для нее, в принципе с трудом запоминающей цифры, отложившийся в мозгу настолько, что не требуется листать записную книжку, телефонный номер, Бертинелли, заперев еще и дверную задвижку, наконец, вроде как понимает то, что до нее пытались донести все: Майкл не придет. Этим вечером, вообще, и... В чем вообще смысл?..       Хелена ложится в их постель. Не от усталости, а просто потому, что время позднее, а он всегда ворчал, когда она бодрствовала допоздна. И так, рукой скользя по холодной и безжизненной половине кровати, и провела эту ночь, не смыкая глаз до самого утра.       А вот утром у нее были дела. Несколько телефонных звонков, натянутые джинсы, завязанные в небрежный хвост волосы... На большее не было сил. Да и время поджимало.       Само собой, в штаб-квартиру или какой-нибудь офис ФБР ее бы никто никогда не пустил. Плевать. Ей нужны не почести, а лишь информация.       С этой целью напротив, допивая второй стаканчик кофе и заедая это дело луковыми кольцами, сидит здоровый негр, переодически пытающий развернуть фаст-фуд на подносе так, чтобы и она могла поесть. Ответ — в лишь более категоричном качании головой.       — Кусок в горло не лезет.       Такой бы и не влез, но абсолютно ни к чему обнаруживать собственную брезгливость.       И Виктор лишь понимающе хмыкает, отправляя очередную порцию жира и пригоревшего масла в рот.       — Все, что могу сказать наверняка: работали профессионалы. Ни отпечатков, ни записей с камер... И место преступления именно так, где нашли тело, его не перемещали...       — Но?       — Но я пробил те банковские счета, которые ты дала нам на прошлой неделе. И с одного из них вчера был произведен крупный платеж на одну и оффшорок Триады. Не думаю, что совпадение... — оперативник одаривает собеседницу испытывающим взглядом, прежде чем исчезнуть и по своим меркам мягко накрыть ее пальцы своими. — Мне жаль, Хел...       Она не уверена в том, что на прощание хотя бы кивнула.