Участок
― ХОКИНЗ!!! ― Беллами с ошарашенным взглядом влетел в кабинет, и присутствующие дернулись от неожиданности. ― Срочно, всю информацию выведи о Николасе МакКонахи! ― Что случилось? ― Анья, быстро моргая длинными ресницами, смотрела удивленно на детектива, не успев прийти в себя от растерянности. ― Что такое, детектив Блейк? Зачем нужна информация о моем сотруднике? ― агент Джонс повернулся к Беллами со спокойным выражением лица. Он уже пришел после разговора с суперинтендантом из кабинета капитана, чтобы выяснить, как продвигается дело об убийстве капитана Линкольна. В руке он держал мобильный телефон, который заблокировал после того, как пытался дозвониться до агента МакКонахи. ― Что? ― прикрикнул детектив. ― Что, агент Джонс! ― Блейк подлетел к нему и бегло смотрел в глаза агенту ФБР. Ярость так и пыталась вырваться наружу. Он хотел кричать от гнева, что так и сидел внутри него. ― А то, что Ваш сотрудник оказался предательской скотиной! ― его взгляд бегал по лицу Джонса, а губы предательски дернулись. ― В чем дело, Блейк? ― не унимался Джонс, не понимая, что происходит и в чем Блейк обвиняет его лучшего сотрудника. Агент уставился на детектива и так же яростно смотрел в его горящие от ярости глаза. ― Ты не имеешь права называть так моего человека, ― прорычал он сквозь зубы. ― Анья, ― детектив развернулся к девушке. ― Кларк сохранила в базе файл, открой его и выведи на экран, чтобы Джонс понял, о чем я говорю! ― выпалил детектив и покосился на агента. Анья сделала как он велел, и все застыли как статуи, смотря в мониторы, которые висели на стене. ― Этого не может быть, ― тихо сорвалось со рта агента Джонса. ― Не может быть. Ведь он один из нас… один из лучших. ― Да, лучших предателей и сыновей серийного маньяка. Не могу понять, почему сотрудники не проходят тщательную проверку, когда попадают в такое «заведение», ― Беллами кинул взгляд на значок агента и посмотрел в глаза мужчине, в которых была растерянность. ― Почему обычный Департамент может, а вы нет, ― в бешенстве сказал Блейк и ткнул папкой в грудь Джонса. ― Смотрите. Анья, ты нашла что-то по МакКонахи? ― Есть немного информации, ― девушка сделала несколько нажатий, и на экранах вылезли картинки: свидетельство о рождении, учеба в университете, принятие на работу в ФБР, различные медицинские записи и прочее… ― Увеличь свидетельство, ― детектив прищурился и подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть. ― Еще, Анья. Блейк приблизился почти в упор и провел пальцем по нижнему краю экрана. ― Неужели все были так слепы? ― он подозвал всех стоящих и указал на экран, где в свидетельстве была графа о родителях МакКонахи. ― Линия непропорциональна оригиналу. Смотрите, ― он стал водить пальцем, давая понять, что в свидетельстве были изменения графы. ― Здесь было стерто, даже видно по линии, что она подтерта. ― Боже мой, ― Джонс закрыл глаза и схватился за лоб. Он понимал, что это полный провал его сотрудников… Но на самом деле при поступлении в ФБР все было так, как надо. Документы не были поддельные, просто Николас МакКонахи испугался прошлого. Он знал, что никто не должен был знать о его отце, поэтому, оставаясь вечерами в офисе, он просто попытался стереть эту графу. Получилось не очень удачно, но, по крайней мере, никто не заметил до этого самого рокового момента. ― Лекса у них, ― прошептал Беллами. ― Нам нужно найти ее любым способом и теперь, ― он подошел вплотную к агенту, все так же бегло смотря на лицо, ― вы будете прислушиваться к нам и делать так, как мы скажем. Иначе мы просто… ― детектив так не хотел произносить это слово, которое встало комом в горле, ― найдем труп Александрии Браун, ― на этих словах он развернулся, кивнул всем присутствующим и направился к выходу из кабинета.***
Кларк остановилась возле двери в свой кабинет, провела по щекам подушечками пальцев, стирая скатывающиеся струйки слез, и сделала глубокий вдох. На диване сидела Октавия и пила минеральную воду из стаканчика, когда увидела вошедшую в кабинет Кларк. По лицу девушка поняла, что Гриффин только что плакала, об этом говорили ее припухшие красные глаза и немного размазанные от подводки стрелки. ― Дерек сказал, что ты очнулась, милая, ― Кларк подошла к подруге и присела на корточки, нежно потирая колени девушки. Она видела в глазах Октавии все, что сейчас испытывает девушка. Страх, боль, загнанность и пустоту. ― Я здесь… ― прошептала она, обняла руками колени и положила на них голову. В этот момент Блейк не выдержала, и с новой волной слезы покатились из глаз. Ей было больно в груди, она хотела рвать и метать. Вся жизнь рухнула с тем моментом, когда перед ней открылась дверь в кабинет, где лежал ее самый любимый и родной человек на всем свете. Ее мысли запутались, как и она сама, чувствуя, что умерла внутри. Его нет и больше не будет рядом. Больше не будет нежных и теплых объятий, которые дарили ей счастье каждый день. Не будет поцелуев, от которых все внутри переворачивалось. И не будет больше тех любимых черных глаз, которые смотрели с трепетом на нее. Она не услышит больше его смех. Теперь в их кровати будет пустое место рядом с ней. Октавия плакала, и от слез не могла сказать ни слова. Горло как будто заковали, и стало трудно дышать. Она пыталась глотать воздух ртом, чтобы хоть как-то дышать. ― Октавия, ― Кларк подняла голову и положила ладони ей на щеки, вытирая большими пальцами соленые струйки. ― Мы знаем, кто это сделал, и сделаем все, чтобы он расплатился за… Но девушка не дала досказать Гриффин. Она медленно подняла глаза на подругу и прошептала: ― Я беременна, Кларк. На этих словах ноги Кларк обмякли и подкосились, и, чтобы не упасть, ей пришлось упереться коленями о пол. В висках запульсировало, а глаза так и стали быстро хлопать в недоумении. ― Я… Мне… Я… ― подруга не знала, что сказать в данный момент. Внутри она чувствовала неимоверную радость и в тот же момент страх. ― Это же, Октавия… ― она так и смотрела бегло на лицо подруги, чувствуя, как слезы начинали подступать к глазам. От счастья. ― Твой телефон отключился, когда мы говорили в Тот момент. И ты не услышала, что я сказала, ― Октавия поймала ртом глоток воздуха и на выдохе все сказала Кларк. ― О, это… как у вас получилось? ― Кларк в смятении и непонимании затрясла головой. ― Когда ты узнала? ― Вчера, ― девушка прикрыла глаза. Ее дыхание постепенно становилось равномерным, но в горле все так же стоял ком. ― Я приготовила нам ужин и хотела сделать сюрприз, но… ― слезы катились по щекам. ― Сюрприз получился для меня. ― Боже, Октавия, это… ― Кларк не знала, как сейчас правильно подобрать слова. Она вообще не знала, что можно сказать или сделать. Единственное, что возможно ― это быть рядом всем вместе. Она положила руки на плечи юриста и плавно поглаживала их, смотря в убитое горем лицо подруги. ― Это просто невоо… Дверь в кабинет резко распахнулась, и в дверном проеме показалась Луна с ошарашенным видом и красными опухшими глазами: ― Какого хрена тут происходит?! ― на выкрике проговорила она и бегло смотрела на девушек. Ее грудь так быстро вздымалась и опускалась, как будто девушка пробежала марафон в несколько километров. ― Почему я узнаю это сейчас, а не когда это, твою мать, все случилось?! Он, блять, мой лучший друг! ― Луна в несколько шагов оказалась рядом с девушками и смотрела на них возмущенным взглядом. Ее голос дрожал, как и тело. Когда она узнала эту новость, то сразу набрала телефон Беллами, но тот не смог ничего толком ответить, а попросил приехать в участок, при этом пока не набирать номер Кларк, так как она делала обследование. Девушка ехала всю дорогу в машине и ревела. Она не могла поверить в происходящее, она не верила, что Линкольна больше нет. Луна всячески пыталась откинуть эти мысли, но перед глазами так и стояла эта сцена, где Линка больше нет. ― Луна, ― Кларк поднялась с колен и повернулась к ней. ― Все очень быстро произошло, и мы… ― она взглянула на Октавию, что сидела и вытирала слезы с глаз. ― Мы знаем, кто это сделал. ― КТО?! ― эмоции девушки зашкаливали, она не могла держать все в себе. Ее и так красные глаза начинало пощипывать, и с новой волной слез обзор стал мутнеть. ― Кто этот ублюдок, что сделал это?! ― костяшки пальцев рук побелели, когда девушка сжимала ладони в кулаки. ― Пожалуйста, успокойся, тебе нельзя, ― голос Кларк был мягким и нежным. ― Беллами и большинство сотрудников сейчас всем занимаются. А сделал это Билл Канувэй и… ― она замолчала и смотрела Луне в глаза. Ком образовался в горле, она не могла произнести имя, из-за которого сейчас страдают все. ― Кто, Кларк? Кто это сделал? ― растерянно спросила Барнс. ― Николас, Луна, ― прошептала Октавия сидя на диване. Глаза юриста были наполнены тоской и отрешенностью. ― Этот урод оказался его сыном. ― Кто тебе сказал это? ― Гриффин метнула взгляд на Октавию и вскинула брови. Ведь она ей не говорила, кто был убийцей. ― Дерек сказал мне, когда я очнулась. Он сказал, что ты нашла убийцу, ― продолжила девушка, ―, но он не хотел мне говорить ничего, тогда мне пришлось ему пригрозить увольнением, ― Октавия встала с дивана и направилась в сторону окна. ― Ну, просто охренеть можно. ― Барнс облокотилась о край стола Гриффин. ― Так, секунду, ― она выпрямилась и стала бегать глазами по кабинету. ― Где Лекса?! Девушки замолчали. С этого вопроса они поняли, что, видимо, Луна не все, оказывается, знает, что было довольно-таки странно для такого журналиста — не знать главных новостей. Октавия отвела взгляд и смотрела в окно. Кларк обхватила рот ладонью и закрыла глаза, тяжело всасывая воздух, чтобы хоть как-то остановить новый поток слез, вызванный страхом. ― Только не говорите мне, что… ― девушка сжала зубы от испуга и не хотела слышать этих слов, которых боялась. Она медленно замотала головой, отрицая то, что может услышать. ― Она у них, ― Гриффин попыталась сделать глубокий вдох и привести в норму дыхание. ― И что с ней… мы не знаем, но я чувствую, что она жива, Луна. Я чувствую это! ― девушка положила ладонь в область сердца и постучала по груди. ― Я знаю, что она жива, ― страх усилился внутри, она закрыла глаза и почувствовала, что голова начинала кружиться. Кларк сделала несколько шагов спиной назад и облокотилась о стол, в то время как Луна была рядом и слегка поддерживала доктора за талию. ― Нам надо найти ее, ― произнесла Блейк, не отводя взгляда от окна. ― Мы не обязаны терять и ее. Мы должны сделать все, чтобы найти Лексу и не дать ей умереть от рук этих ублюдков. ― Так почему мы сидим тут? ― возмутилась Луна. ― Я беремена, Луна, ― Октавия повернулась вполоборота и посмотрела на подругу. Девушка от этих слов почувствовала, как ноги подкосились и обмякли. Она вернула свою пятую точку на диван и, хлопая ресницами, смотрела на профиль Октавии в недоумении от такого количества информации всего за несколько часов. ― Это… Это просто… ― шептала девушка и смотрела то на Кларк, которая молчала, то снова на Октавию. ― Боже… это и прекрасно и… ― И страшно… ― продолжила за нее юрист. ― Он будет расти без него. Но я сделаю все, чтобы он знал, кто был его отец, ― девушка положила ладонь на живот и нежными движениями поглаживала. Девушки на минуту замолчали. Каждая не знала, что сказать. Но в глубине души подруги безумно рады, что Октавия наконец-таки забеременела, но чувство потери их не покидало. ― Надо найти Беллами, ― первая нарушила тишину Кларк и достала телефон из кармана халата. ― Нам нужны все дела по Канувэю… Может, там мы найдем точку соприкосновения. Все есть у Лексы в компьютере. ― Нам пора, ― тихо сказала Октавия, подходя к дивану, и протянула руку Луне, чтобы помочь встать. Кларк, Октавия и Луна вышли из кабинета и направились в сторону зала, где были собраны лучшие сотрудники Департамента.Лодочная станция
Парень сидел на кресле и в руке крепко сжимал стакан с жидкостью золотистого цвета. Рядом с ним на тумбочке стояла бутылка из-под скотча, наполовину пустая. В другой руке держал недокуренную сигарету, с которой сейчас упадет пепел на паркетную доску. Его глаза были закрыты, а мысли погружены в девушку, которая сейчас была прикована наручниками в соседнем здании. По телу пробежал холод, хотя чувство было, что он весь горит. При одной только мысли, что сейчас настало то время, когда его либо посадят, либо убьют, сердце отдавало гулом в ушах, а руки нервно подрагивали. ― Я в аду, а отец мой всемогущий Аид… ― тихо произнес Николас, как тут же резко дернулся, почувствовав толчок в плечо. ― В этом ты прав, сын, ― Билл потрепал плечо сына и забрал из руки стакан со скотчем. ― Ты убьешь ее? ― осторожно поинтересовался Ник, смотря, как Канувэй взял бутылку и долил себе в стакан жидкость до краев. ― Почему ты назвал меня тряпкой? Что я сделал такого, что не заслужил твою любовь к себе? А? ― парень начинал закипать от всех мыслей. По-видимому, алкоголь начал делать свое дело. ― Смотрю, от алкоголя смелость появилась, мальчик? ― усмехнулся Билл и презрительно посмотрел на сына. Николас помотал головой и, потушив окурок в пепельнице, схватился руками за волосы, плавно сжимая их в кулак. Он не думал, что может действительно так облажаться, когда выстрелил из своего же пистолета в Линкольна. Он знал, что по пуле его определят сразу и тогда его жизнь будет точно закончена. На протяжении многих лет он пытался скрываться и не вспоминать многие моменты из своей жизни, когда он причинял людям боль и смерть. А сейчас все пошло к чертям. Из мыслей вывел его холодный тон голоса Билла: ― Ты влип по полной, дорогой, ― с ехидной ухмылкой произнес отец. ― Ты был хорошим и послушным сыном, но… ― Был? ― Николас поднял на него взгляд, а в глазах была лишь только подавленность. ― Что значит был, отец? Ты думаешь, что на этом мне конец? ― он резко подорвался с места и слишком близко оказался рядом с Канувэем, что тот почувствовал, как нарушили его личное пространство. ― Хрен тебе! Я выживу и буду жить. Я убью ее и уеду! Я не останусь здесь, пусть меня ищут, но не найдут! На этих словах Билл только рассмеялся: ― Сейчас весь Бостон на ушах и ищут нас. Я, ― он посмотрел холодно на Ника и сделал глоток обжигающей жидкости, чувствуя, как она растекается по горлу, создавая горьковатый вкус на языке, ― смогу выкрутиться, как выкрутился 30 лет назад, но тебе помогать я не стану. Николас молчал и слушал, чувствуя, как внутри все органы переворачиваются от «предательства» со стороны отца. Он знал, что отец не будет ему помогать во многом, но не думал, что кинет его вот так на растерзание полиции, ФБР и детективам, если случится так, что его вычислят. «Лекса была права. Я марионетка в его путах. Боже, как же он может манипулировать людьми». Ник смотрел прямо в глаза Биллу Канувэю, в нем он видел дьявола, который сотворил все это, но самое страшное, Николас знал, что отец выкрутится из любой ситуации. ― Я тебя понял, ― прошептал агент и сел обратно в кресло, прикуривая сигарету и чувствуя себя никчемным мальчиком, которому 15 лет. ― Нам нужен мобильный телефон, Ник. ― Билл сидел и все так же холодно смотрел на него. ― На рассвете поедешь на ближайшую заправку и купишь одноразовый телефон. На это Ник только кивнул в знак согласия. Говорить ему ничего не хотелось. В голове сейчас крутились одни мысли, о той, что сейчас сидит, прикованная наручниками. ― Я пойду принесу ей воды, ― он погасил сигарету, встал и направился в сторону кухни, взяв бутылку минеральной водой и стакан. ― Впредь будь внимательнее, сын, ― недовольно проговорил профессор и опустил глаза на стакан, в котором скотча уже было меньше половины.***
Александрия сидела на стуле и чувствовала, что тело начинает терять свои силы. Губы пересохли и потрескались, волосы прилипли к лицу. В голове мутный образ любимой женщины, мысли о которой не дают ей покинуть свой разум. Мысли о дочери, ради которой она должна жить. Тусклый свет от колыхающейся лампы освещал не все помещение, а только лишь участок, где сидела детектив. Лекса попыталась взять себя в руки и открыть глаза, как услышала, что кто-то вошел в комнату. ― Лекса… ― тихо прошептал Николас и потеребил плечо девушки. ― Я принес воды, тебе нужно попить. ― Откуда такая забота у такого урода как ты, ― тихо прохрипела детектив и, набрав сил подняла голову на мужчину, открыв глаза. Все перед ней было мутным, так же и силуэт, что стоял перед ней. ― Лекса, ― он резко дернул ее за подбородок и приподнял его, сжимая, чтобы девушка открыла рот. ― Пей, я тебе сказал! ― озлобленно прорычал ей чуть ли не в губы. Александрии ничего не оставалось, как сделать несколько глотков, от которых стала проходить сухость в горле, но щипало в уголках губ от кровоточащих ран. Детектив закрыла глаза, и с них стали скатываться солоноватые струйки. Ее тело обессилело, кровь так и сочилась от ран на ее запястьях после железных оков. Мысли были поглощены только одним: о ее семье, что будет с ними, если ее не станет? Ее окутывала злость только о воспоминании слов, что сказал Канувэй перед уходом. Она не могла допустить, чтобы с Кларк что-то случилось. Но сейчас она была загнана, будто лев в клетку, где он погибает. ― Что он сделает с Кларк? ― тихо и хрипло произносит она слова, чувствуя, что шея не может держать голову. ― То, что и со всеми, детектив Браун, ― смешок слетает с губ МакКонахи, и он садится напротив нее, пристально рассматривая побитое тело. ― Отец хорошо поработал над тобой. Не думал, что все так выйдет. ― А что ты думал? ― выдавливала слова из себя Лекса. ― Думал, что он просто возьмет и прикончит меня? Этот ублюдок не из таких. Ему нужно видеть страдания, которые пережил он, ― она проморгалась и сфокусировала холодный взгляд на Николасе. ― Только теперь физические страдания доставляют ему удовольствия, видимо. А ты, Ник? Как ты любишь убивать людей? ― язвительно спросила у него детектив и попыталась сжать кулаки. Николас нагнулся к уху Александрии и прошептал: ― Я хочу убить тебя, Браун, ― легкая улыбка появилась на лице. На это он получил только смех от детектива. ― Тебе не будет так смешно, когда я вонжу в тебя это, ― он достал лезвие, что находилось в чехле, прикрепленное к голени, и показал его. ― Медленно и так… ммм… мучительно. ― Ты больной, МакКонахи, ― Лекса все так же смеялась. ― Он никогда не допустит, чтобы меня убил ты, а не он. Неужели ты так и не понял, что ты пешка на доске. ― Заткнись! ― он не выдержал и ударил рукояткой по ее лицу и увидел, как сильнее из уголка губы потекла струйка крови. ― Это все, на что ты способен, Ник? ― ухмыльнулась Браун и исподлобья посмотрела на его разгневанное лицо. ― Кишка тонка у тебя. Удар. Николаса МакКонахи окутала ярость и гнев на все, что происходило. Его тело не слушалось, а руки так и били девушку. Но Лекса сильная, и она пыталась выдержать все удары. Ссадины и синяки стали проявляться на ее нежной бархатистой коже. Струйки крови стекали по виску и щекам. Ник остановился на минуту и посмотрел на девушку, что почти теряла сознание. Тогда он достал ключ из кармана и нервно расстегнул наручники. Александрия Браун медленно стала скатываться со стула и упала на пол. Ее дыхание замедлялось. Грудная клетка издавала хрипы. А пульс то учащался, то замедлялся. Лишь надежда не давала ей закрыть глаза. От ненависти на все агент сделал последний удар в живот детективу и услышал стон со рта девушки. Боль пронзила все ее тело. Она лежала на пыльном полу и с выдохом увидела, как поднялось облако пыли. Слезы скатились с глаз. ― Кишка, говоришь, тонка? ― Ник присел на корточки и пальцами высвободил ей лицо, замечая слезы на глазах. ― А теперь? Так, наверное, будет лучше, если я убью тебя сейчас. Все равно ты уже труп. Дверь в комнату открылась и помещение наполнилось ярким светом, что Лекса от него зажмурила глаза.Участок
Рассвет окутывал осенний Бостон. Листва падала с деревьев и кружила вокруг. Постепенно люди стали выходить из своих домов и квартир. Кто-то собирался на утреннюю пробежку, кто-то, прихватив термокружку с кофе, садился в свой автомобиль и направлялся в жуткие пробки города, чтобы попасть на работу. Всю ночь после происшествия никто не спал и не уходил домой. Участок Департамента Бостона так и разгорался в движении и суматохе сотрудников. Беллами стоял в центре зала, разговаривая с детективом Рино, стоявшим рядом со стендом, который соорудила Лекса для мыслей и рассуждений по ходу действий маньяка. На стенде, как обычно, висели фотографии жертв и карта, где отмечены координаты найденных тел флажком. Блейк боковым зрением увидел подходящие к нему фигуры и повернул голову. Его взгляд остановился на сестре, у которой в глазах не было ничего. Пустота. Он с горечью смотрел на нее и двинулся в ее сторону, заключая в родные объятия. ― Прости меня… ― шептал он ей на ухо и нежно поглаживал ладонью хрупкую спину. ― Прости меня, О, ― он сам испытывал пустоту и страх. Октавия уткнулась носом в его плечо и глубоко вздохнула, крепче прижимаясь к брату. Когда Беллами отстранился от нее, то увидел, что Кларк и Луна стоят возле компьютера Лексы. ― Кларк, ― тихо произнес детектив. ― Я не… ― Подожди, Белл, ― доктор остановила его жестом руки и махнула ею, чтобы он подошел. ― Возможно, у нас все получится. Но, что может получиться, когда у них вообще ничего нет. У них опять нет никаких зацепок, лишь только одно, что они узнали о Николасе МакКонахи. Девушки что-то поискали в компьютере Лексы и выпрямились: ― Нам нужна Анья, ― Луна нажала на документе «распечатать» и направилась к принтеру. ― Лекса ведь просматривала все камеры и пути Канувэя. ― Так, ― Беллами одной рукой обхватил грудь, а другую прижал к подбородку. ― И что ты этим можешь сказать? ― Мы нашли машину у нее и распечатали номер, ― Луна принесла и протянула ему листок с фотографией. ― Может, посмотрим по камерам города его маршрут? Глаза Беллами расширились. Как же он мог это упустить? Возможно, это хоть что-то даст. ― Нам нужно найти Лексу, Белл, любым способом, ― голос Октавии дрожал. ― Мы не должны потерять и ее. ― Я постараюсь сделать все… ― прошептал Беллами и посмотрел на девушек. Надежда есть всегда…