Мы вместе пройдем этот путь

Когда Раду удалось-таки убедить Его Величество вернуться к своим делам, он обнаружил, что уже стемнело, ужин прошел, а сам он слегка пьян. Разбирать дела уже не было настроения, к тому же ничего важного на повестке не было, поэтому граф убрал документы в сейф, закрыл кабинет и пошел к себе, предвкушая приятный вечер с Тимаром. Еще вчера он забрал у ювелира серебряную сережку в форме цветка лотоса с алмазными каплями росы на лепестках и сегодня планировал подарить ее Лиору, который был довольно-таки равнодушен к украшениям, но такая изящная работа должна была его порадовать. Честно говоря, Крейн сам не знал, как мальчишка стал частью его жизни. Сначала он планировал провести с ним несколько приятных ночей, выписать приличный чек, чтобы он с сестрой смог прожить в небольшом городке, пока не найдет очередной заработок, но потом несколько ночей превратились в месяцы, а после и в годы. Тимар был не только удивительно красив, но еще умен и любопытен. Он не боялся спорить с графом и отстаивать свое мнение, много читал, занимался самообразованием, но в тоже время знал свое место, не был жаден или привередлив и служил Крейну честно и верно, хотя графу точно было известно как минимум о десятке случаев, когда Тимара пытались подкупить или предлагали сменить хозяина. Граф понял, что мальчишка дорог ему, когда в очередной раз рассорился с Его Величеством и был сослан в свой родовой особняк, а Лиор последовал за ним, наладил быт в заброшенном доме и уговорил-таки помириться с Шейдаром. Тогда Раду перестал заводить краткосрочные интрижки на стороне и до сих пор оставался верен рыжеволосому парнишке, дарованному ему судьбой за черт знает какие заслуги. Тимар был у себя, лежал на кровати лицом к стене и подозрительно шмыгал носом. Раду даже на мгновение остановился. Лиор никогда не плакал, даже когда его сестре грозила смерть, он с достоинством принимал удары судьбы, а сейчас он лежал на кровати, подтянув к себе колени и тихо ревел. Крейн сел на кровать, погладил худенькую спину и поцеловал дрожащее плечо. – Что случилось, радость моя? Неужели встреча с королем тебя так расстроила? А в следующее мгновение граф отшатнулся назад, держась за щеку, которую обожгла короткая, злая пощечина. Тимар был бледен и растрепан, а его глаза покраснели от слез, но сияли такой злостью и ненавистью, что Раду растерялся, не зная, чем заслужил подобную вспышку гнева. – Не смейте трогать меня! – прошипел мальчишка, отодвигаясь спиной к стене. – Не прикасайтесь! Как вы вообще можете трогать меня после того, что сделали?! – он все-таки сорвался на крик. – Может, ты все-таки объяснишь, что происходит? – поинтересовался граф, потирая зудящую щеку – кто бы мог подумать, что у щуплого мальчишки так хорошо поставлен удар. – Чтобы я, по крайней мере, знал, в чем меня обвиняют. – Ты… ты… – задохнулся от ненависти Тимар. – Это ты расследовал дело моих родителей! Ты приговорил их к смертной казни, хотел, чтобы меня повесили вместе с ними, а сестру сослали на рудники, а теперь без зазрения совести трахаешь меня и выговариваешь Мадлен за ее поведение! В тебе вообще есть хоть что-то человеческое? – Так, а теперь заткнись и послушай меня, – Раду со вздохом потер переносицу, настраиваясь на тяжелый разговор. – Да, я с самого начала знал, кто ты, но когда я расследовал дело о предательстве твоих родителей, ты был для меня безликим юнцом, тем, кто потенциально мог быть в сговоре с теми, кто чуть было не развязал войну с Аркадией. Если уж ты сунул нос в их дело, то должен знать, что обвинения правдивы, вина Лиоров была доказана, а затребованное мной наказание справедливо. Ты сын предателей, и это факт, этого не изменить. Кроме того, ты мог позволить своей сестре ответить за ее проступок, но вместо этого предпочел лечь со мной в постель и наслаждаться всеми полученными бонусами. – Замолчи, замолчи! – в истерике зашептал Тимар, вцепившись в свои волосы. – Ну уж нет, если ты начал этот разговор, то дослушаешь все до конца, – безжалостно отозвался Крейн, глядя на мальчишку, который сжался на кровати и искусал губы в кровь. – Мы оба наслаждались временем, проведенным друг с другом, даже не смей с этим спорить, и я не посчитал нужным рассказывать тебе о прошлом, чтобы не произошла именно такая ситуация. А сейчас ты успокоишься и все хорошенько обдумаешь – хочешь ли ты сломать все, что мы построили из-за людей, у которых даже не хватило смелости рассказать тебе правду, или смиришься с тем, кто я есть, и мы вместе подумаем, как будем жить дальше. Нет, помолчи, – прервал граф зло вскинувшегося Тимара. – Сейчас ты расстроен и не можешь трезво оценить ситуацию, поэтому мы поговорим утром. Ты постараешься хорошенько выспаться, а я позову лекаря, он даст тебе успокаивающие капли. Крейн встал и вышел из спальни, а вслед за ним полетела подушка, а потом ваза с прикроватной тумбочки. Тимар беспомощно оглянулся, стоя на коленях, а потом закричал изо всех, сжимая живот и выплескивая всю ненависть и злость к человеку, который еще утром казался самым дорогим и родным ему. Раду прислонился спиной к двери, слушая дикие крики из комнаты, и расстегнул мешавшую дышать рубашку. Хотел ведь сам отнести эти дела в архив, когда увидел созвучное имя, потому что знал, что Тимар не удержится, но визит короля отвлек. Никогда в жизни он не хотел причинить мальчишке такую боль. Почему они оба должны расплачиваться за ошибки других людей?! Обессилев от слез и охрипнув, Тимар, как сломанная кукла, упал на кровать. Его словно разорвали надвое. Одна часть твердила, что в словах Раду есть истина, и просила к нему прислушаться, а другая кричала, визжала, туманила рассудок и требовала оказаться как можно дальше от этого человека. Словно в трансе Тимар встал и открыл дверь, ему просто необходимо было выйти в сад и подышать свежим воздухом, потому что в комнате все было пропитано ядом предательства, но на пороге он натолкнулся на двух вооруженных людей, которые загородили ему дорогу. – Кто вы? – хрипло спросил Лиор, пригладив волосы. – Что вы здесь делаете? – Прошу прощения, но вам запрещено покидать покои, – произнес мужчина постарше, сочувственно глядя на заплаканного мальчишку. – Запрещено? Кем? – ничего не понял Тимар. – Граф Крейн приказал, чтобы мы не выпускали вас из комнат, – ответил охранник, отводя глаза. Он не понимал, что мог натворить этот хилый юнец, но, видимо, сильно досадил графу, раз тот приказал стеречь его. – Вы не понимаете, мне надо наружу, – Тимар, все еще не веря, сделал шаг вперед, но второй охранник осторожно, но твердо взял его за плечо и отодвинул назад в комнату. – Запрещено, – и тут же добавил более мягким тоном. – Посидите ночку, к утру его милость отойдет, поговорите и снова по всему дворцу гулять будете. Тимар некоторое время стоял, глядя на захлопнувшуюся перед ним дверь, а потом решительно пошел к сундуку, где хранились его вещи. Дрожащими руками он достал деревянную коробочку, где хранились мази и настойки от различных недугов, и вынул маленькую склянку с молочно-мутной жидкостью. Часы на башне пробили одиннадцать, а именно в полночь следовало пить прегацию, тогда плод выйдет из чрева вместе с кровью носителя. Решение было простым и логичным. Если до этого Тимар сомневался, говорить ли Раду о ребенке, которого носил под сердцем, то теперь точно решил, что графу знать о его существовании не стоит. Юноша снова согнулся в сухих рыданиях, прижимая ладони к животу. Он ведь уже любил этого ребенка, как и его отца, но вынести правду оказалось слишком сложно. Он уедет, сам вырастит и воспитает дитя достойным человеком, подальше от всего этого. Но сначала нужно вновь научиться нормально дышать… Немного успокоившись, Лиор решительно подошел к окну и выплеснул содержимое склянки, в чем-то граф был прав, ему действительно нужно поспать, чтобы набраться сил перед завтрашним разговором и долгой дорогой.