Волейбол: сборник драбблов

Из-за травмы лодыжки Ойкава не ходит на тренировки, в то время, как Ива-чан пашет на них после учёбы и возвращается домой уставшим до не могу. В один из таких дней Тоору решил, что было бы неплохо предложить Иваизуми выйти прогуляться куда-нибудь и отдохнуть таким образом. Что он и сделал, когда брюнет, приняв душ, устало завалился на кровать. — Хэй, детка, — в комнату ворвался капитан команды, — недавно вышел новый фильм — Годзилла, мы можем сходить посмотреть? — Можешь посмотреть в зеркало, — отрезал тот и повернулся лицом к парню. — Ива-ча-ан, — с обидой протянул Тоору и, скрестив руки на груди, вдруг улыбнулся: — Это так похоже на тебя. — Да, — таким же тоном бросил брюнет. Ойкава подошёл к кровати, сел на край и провёл ладонью по накаченной икре Иваизуми. — Устал? — Тренер после твоей травмы гоняет нас, чтобы твоё отсутствие не сказалось плохо на нашей игре. — Тяжело? — Немного. Но знаешь, я думаю, это пойдёт нам на пользу. Ойкава почувствовал себя виноватым — это из-за него его любимый Ива-чан сильно устает. — Прости, — вырвалось у него. Хаджиме удивлённо взглянул на капитана команды: за что простить? — Не понял. Тоору придвинулся к своему парню, обнял его сзади и уткнулся носом в плечо. Обычно Ива-чан вырывается из его объятий, потому что он не сильно любит все эти нежности: «Меня все это раздражает, чёртов засранец!», но сейчас, когда он сильно устал, — ему больше всего хочется навечно остаться в этих объятиях его любимого засранца Тоору. — Из-за меня вам приходится тяжело. Тебе в особенности. — Дурак, — констатировал факт Хаджиме. — Ты не виноват, что у тебя травма. — Мне нужно было играть осторожней, — продолжал тот. — Заткнись! Ничего ты не должен. Это волейбол — здесь всё возможно. — Ах, Ива-чан! — воскликнул тот. — Вечно ты меня затыкаешь. — Не вечно, а когда это необходимо. — Так что насчёт кино? — Когда там твоё кино? — со вздохом спросил Иваизуми. — Завтра, но на сегодня тоже есть сеанс. — Через сколько? Ойкава сразу же оживился, ведь он очень хотел пойти в кино. А если Ива-чан согласен пойти сегодня — это ещё лучше. — Через полтора часа. — Успеем, как думаешь? — Ещё бы! — радостно воскликнул тот и подорвался с постели. Ива, чуть улыбнувшись, следом поднялся с постели, только намного медленней — мышцы из-за непривычно-сильных нагрузок болят уже второй день. — О, я совсем забыл, что тебе необходимо больше времени, — съязвил Тоору, свысока глядя на своего страдающего парня. — Либо ты закрываешь свой тупой рот, либо мы никуда не идём! — Прости, Ива-чан, — замешкался капитан. Они вышли на улицу. Тёплый весенний ветер дул в лицо, и Ойкава шёл и радостно улыбался — любимая погода и любимый человек — что может быть лучше? — Боже, сколько мы уже здесь торчим? — недовольно бурчал Иваизуми. — Минут десять, — парень пожал плечами. — По ощущениям все шестьдесят. — Брось, Ива-чан, это премьера фильма. Неужели ты думал, что здесь не будет очередей? — задорно подмигнув, Тоору пихнул товарища по команде в бок. — Надо было остаться дома, — продолжал недовольно бурчать брюнет. — Ты невыносим, — простонал тот. — Да что ты? — Хаджиме ухмыльнулся. — Обычно такие слова говорю я. — И мы плавно ушли от этого разговора, — выкрутился Ойкава. Пришла их очередь, они купили билеты на последний ряд, потому что Ойкава начал слёзно умолять купить именно эти, ведь так будет романтичней, а Ива-чан слишком устал, чтобы спорить с этим упрямцем. — Нравится? — полюбопытствовал капитан. — Что нравится, Ойкава? Мы только сели, ещё даже свет не выключили. — Атмосфера, — тот подмигнул и приблизился к своему парню. Хаджиме обречённо вздохнул и взял Тоору за руку, переплетя их пальцы. Свет потух, и начался фильм. Хаджиме фильм не особо впечатлил, но, как ему показалось, когда он бросал короткие взгляды в сторону Ойкавы, тому фильм пришелся по душе — он смотрел его с замиранием сердца, не отвлекаясь даже на купленный поп-корн, который ему так хотелось, ведь: «Да что это за кино без поп-корна?» "Неужели встретил родственную душу в Годзилле?" Сам того не заметив, Иваизуми заснул, склонившись на плечо своего парня. Ойкава, почувствовав это, взглянул на брюнета и, заметив, что он уснул, улыбнулся, поцеловал в висок, убрал из его рук поп-корн, чтобы не рассыпать и продолжил смотреть фильм, иногда поглядывая на Ива-чана.