Больше не один

Холодная война с Айром продолжалась, железный занавес не желал спадать, и Рен забил на это дело. Не хочет даже поговорить — пожалуйста, решил он про себя и через месяц надрался, не выдержав полного игнора со стороны Айра. Летняя сессия приближалась, даты сдачи курсачей тоже, и Рен пил за все свои беды махом, стараясь, все же, контролировать количество спиртного, что выходило из рук вон плохо. Быть в игноре было обидно, особенно после произошедшего, осознавать, что он, в какой-то степени, воспользовался Айром ради опыта с парнем — тоже, а вспоминать, что он пару раз передергивал, прогоняя тот вечер в голове, вообще не хотелось. Хотелось повторить и забыть об этой навязчивой идее. Он не считал себя плохим человеком, но на душе кошки скреблись, когда он думал о той ночи и о том, что подумал тогда о нем воздушник. После какой-то по счету стопки ему захотелось позвонить. В конце концов, все случилось не только потому, что ему было просто интересно! От просто интереса стояк не возникает. Айр и правда был красивым мужиком, не говоря уже о том, что Рен действительно находил его интересным человеком и сильной личностью. Потому, когда опять разбуженный посреди ночи Айр поднял трубку, чуть измененное сознание Лоуренса не нашло ничего умнее, чем вывалить всю правду-матку. — Ты пьян, — констатировал воздушник, вздыхая, прервав неразборчивый бред, сводящийся к «ты мудак», «это был эксперимент, но, вообще-то, не эксперимент» и «я тоже мудак». — Нет, — категорично заявил Лоуренс, упираясь лбом в барную стойку. — Тревс-зв. — Я слышу. Домой дойдешь сам? — Не-а, — протянул он, хватаясь за эту возможность, как утопающий за соломинку. Его подвыпивший мозг смог построить простейшую логическую цепочку, на конце которой знаменовалось «он меня заберет». Из трубки послышался выдох и неясные ругательства в адрес алкоголиков. — Где ты? Не говори, что в баре рядом с домом. — Не, туда меня не пустили. Запомнили, гады, — поморщился он, вспоминая неприятный инцидент: из того бара его вывели под белы рученьки еще до того, как он сел за столик. — Я в центре. В старом городе. В таком, знаешь… ста-аром. — Охренеть подробное объяснение, — прошелестела трубка. — Попроси бармена скинуть адрес на мой номер, пьяница. — Я не пьян! — крикнул Рен, но экран уже показывал, что звонок завершен. — Пидорская задница, — пробормотал он и поймал взгляд бармена. — Помоги, а, мил человек? Айр приехал через двадцать пять минут. Лоуренс даже не скрывал, что рад его видеть, но тот лишь цыкнул, оплачивая его заказ, хотя Рен пытался сделать это сам, и вытащил наружу чуть ли не за шкирку. Рядом с баром на тротуаре, прямо под фонарем, стоял его мотоцикл. Мощеные улочки старого города были очень узкими, в просвет между домами виднелась растущая луна и блеклая россыпь звезд. Айр прошел к своему байку, сел на него, чуть отъехал и обернулся к Рену, который жадно следил за его действиями, находя в них какой-то скрытый подтекст. — Садись, что стоишь? Домой тебя отвезу. Пошатываясь, он подошел к нему и, опираясь на его плечо, умостился сзади, прижимаясь к теплой спине всем телом. Айр вздрогнул и обернулся, протягивая шлем. — Надевай и держись крепко. Свалишься — подбирать не буду. Рен проворчал что-то, сделал как было велено, и обнял его, упершись лбом в его спину. Мотоциклетный шлем мешал. — Айр, — протянул он невнятно. — Поехали к тебе. Пожалуйста. Он почувствовал, как воздушник выдохнул, сгорбился, словно стал меньше. — Что же ты за мудак-то, Рен? — прошептал тот еле слышно и, собравшись, тронулся. Айр ехал небыстро, но воздух все равно холодил обнаженную кожу рук, и Лоуренс скользнул ладонями под его куртку. От неожиданности того немного повело, он грязно выругался, и Рен хихикнул. Горячее даже сквозь ткань тело обжигало ладонь, кровь ударила в голову. Он медленно огладил его живот и завел руку выше. Когда он нащупал пальцами колечко пирсинга через ткань тонкого свитера, Айр неожиданно остановился, так резко вильнув задним колесом, что Лоуренс почти вылетел с мотоцикла. — Совсем охуел?! — взревел воздушник, скидывая с себя его руки. — Слезай нахер, пешком пойдешь! Я не шучу, — прорычал он, видя, что его слова не имеют никакого результата. — Проваливай! — Айр, — Рен вместо этого прижался к нему крепче, стискивая напряженную спину. Ему было все равно, что тот что-то говорит, пока он мог вот так к нему прижиматься. — Айр, я… — Да плевать мне! Не наигрался еще? И Лоуренса как обухом по голове ударили. Мозг зацепился за эти слова, он вздернул взгляд на разозленного воздушника, который повернулся к нему всем корпусом. Он был таким сильным, а Рен — таким пьяным, что не мог противостоять этой внутренней силе, и его влекло к Айру, как мотылька влек фонарь. — Я не играю с тобой, — хрипло прошептал Лоуренс, не сводя с него взгляда. Он не знал, как донести до того, что он чувствовал. Он не любил его, нет, и геем он не был, но одним восхищением дело точно не ограничивалось. Он хотел ощутить часть этой силы, подчинить ее себе, как тогда на даче, и одновременно просто быть рядом, чтобы Айр никогда больше не чувствовал себя одиноким. Он потянулся к нему, обхватывая его лицо руками, приближаясь, и Айр дернулся в сторону, уходя от поцелуя, хотя это было без надобности: на Лоуренсе все еще был шлем, и даже ужом извернувшись, он не смог бы его поцеловать. — Какого черта ты творишь? — прошипел Айр, обескураженный. — Великая, просто держись и не смей меня лапать больше. То, что произошло, было ошибкой. — Не было, — прошептал Рен, обнимая его снова. — Не было. Ветер опять холодил руки, заставляя их мерзнуть, и он опять спрятал их под кожанкой воздушника, прижимая его к себе сильнее. Они доехали быстро. Лоуренса шатало, и в лифте он оперся на Айра, кладя затылок тому на плечо. Айр резко выдохнул и помотал головой, смотря куда-то в пол, бормоча что-то неразборчивое, и его теплое дыхание оседало у Рена на виске. Когда зашли в квартиру, Лоуренс потянулся к нему всем телом и обнял, пробегаясь пальцами по напряженной шее, скользнул ладонью в волосы, растрепав их, уткнулся носом куда-то за ухо, вдыхая еле слышимый запах древесного одеколона. Грудная клетка Айра тяжело поднималась, он замер, не двигаясь, и Лоуренс был благодарен, что он ничего не говорит. — Я все время о тебе думаю, — нарушил он тишину, губами ощущая чужие мурашки. — Я не хочу, чтобы ты был одинок. Хочу, чтобы ты знал, что у тебя есть я. Я скучал по тебе. Его близость волновала что-то внутри. Лоуренса с головой захлестнуло чувство острой потребности в другом человеке, которое он редко когда испытывал. В Айре все было не таким, как он привык. Не было плавных линий и мягких форм, сладковатого запаха духов, длинных волос. У него были твердые мышцы, налитые силой, щетина и острый запах одеколона, который пробирал до глубины души. У него было грубое чувство юмора, низкий голос, тупые шутки, широкие пальцы и шершавые ладони — все не так и одновременно все самое то. — Зачем? — прохрипел Айр и отступил к стене. Лоуренс, будто приклеенный, последовал за ним, вжавшись в него еще сильнее, переплел их пальцы. — Зачем ты все это говоришь? — Я думал о тебе, когда дрочил, — вместо ответа огорошил его Рен, заставив вздрогнуть. — Думал о твоем чертовом пирсинге и как бы я игрался с ним языком, — Айр рвано выдохнул ему в ухо. — Это пиздец как меня заводит. Даже сейчас, — Рен потянул его руку к своему паху, заставив того дернуться. — А я ведь пьян. Погладь меня, — это прозвучало так бредово, но он ни за что не забрал бы слова назад. Он хотел ощутить этого человека так близко, как это только возможно — глаза в глаза, дыхание под кожей, горячие выгибающиеся мышцы под ладонями. Айр сглотнул, задышал чаще, облизал сухие губы. Его рука нерешительно замерла на твердеющей плоти, скрытой жесткой джинсовой тканью. Лоуренс осторожно погладил тыльную сторону его запястья, сам толкнулся в ладонь, целуя горячий изгиб плеча. Айр выдохнул сквозь зубы, сжимая на нем пальцы, прижал к себе свободной рукой, оттягивая за волосы, и поцеловал раскрытые в немом восторге губы. Рен обхватил его лицо, щетина заколола ладони, прижался сам, теснее, ближе, вжался всем телом, жалея, что не может сделать больше. Почувствовал руку у себя в заднем кармане джинс, скользнул пальцами вниз по подбородку, шее, ключицам, огладил металлическое кольцо пирсинга. — Что же ты творишь, Рен? — пьяно прошептал Айр, откидываясь назад, Лоуренс принялся вылизывать его горло, лаская пальцами соски. Его руки проникли под водолазку, прошлись по спине ниже, он ухватил Айра за ягодицу, сжимая. Его потряхивало от возбуждения, от того как тот ластился к его ладоням, выгибался, чтобы быть ближе. Его хотелось до цветных огней перед глазами, хотелось разделить с ним это, одно на двоих, и чтобы об этом знали лишь они — общую тайну, которую они будут хранить до самой смерти. Он медленно потянул водолазку наверх, оголяя горячую кожу, Айр послушно поднял руки, позволяя ему раздеть себя, и он завороженно уставился на черные металлические кольца, вздымающиеся вместе с грудной клеткой. Айр был шире в плечах, казался чуть больше и много сильнее, но он стонал, когда Рен играл с его сосками, кусал губы, вжимаясь пахом в его пах, послушно шел за ним, когда тот тянул его к кровати, продев палец через кольцо. Наблюдая за тем, как это горячее мощное тело выгибается ему навстречу, Рен сглотнул подступающую вязкую слюну, оседлал его бедра и склонился к его пирсингу ртом, претворяя свои фантазии в жизнь. Рука скользнула ниже, расстегнула джинсы Айра, забралась внутрь, чтобы огладить твердую плоть через тонкую и уже влажную ткань белья. Рен подхватил колечко пальцем, оттянул его, а сам спустился ниже, кусая кожу живота прямо над поясом брюк. — Хочешь, я тебе отсосу? — хрипло выдохнул он, потираясь щекой о его пах и глубоко дыша вязким мускусным ароматом — странным, чужим. Айр привстал на локтях, его глаза влажно мерцали в полумраке комнаты, губа была закушена. — Хрен у тебя получится, — еле слышно прошептал он. — Вылижу тебя, — продолжил Рен, прикусывая его через белье, очерчивая языком и думая, что крыша у него точно течет. — Всего. — Сука, — упал Айр обратно на кровать, закрывая лицо руками. — Скажи, что хочешь, — не останавливался Лоуренс. Несмотря на странность, почти неправильность, ситуации, ему так нравилось происходящее, нравилось дразнить его, как запертого в клетке хищника, зная, что ему ничего за это не будет. — Скажи, что хочешь, чтобы я тебя вылизал. И я сделаю это. Только попроси. — Зачем? Рен, сволочь, зачем ты это делаешь? — простонал Айр, чувствуя его язык, дразнящий его через белье. — Попроси меня. — Сука. Сука, сука. Вылижи меня, — сорвался. — Пока я сам тебя не трахнул на сухую. — Хороший мальчик, — усмехнулся Рен и стянул с него джинсы вместе с бельем. Айр приподнялся, случайно ткнувшись ему в губы, и Рен размашисто провел языком по головке. Он действительно вылизывал его, проходясь языком по всей длине, чувствуя необычный чужой вкус. Игрался кончиком языка, оттягивал соски, ощущая сильные пальцы в своих волосах и медленно сходил с ума, надрачивая себе, заводясь от реакции Айра на его действия. — Нравится? — сбивчиво прошептал он и втянул в рот головку. — Да! — почти выкрикнул Айр, откидывая голову назад — Блядь… Не останавливайся. Если это все шутка, и ты сейчас что-нибудь выкинешь, клянусь, я просто убью тебя. — Я заставлю тебя кончить от моего языка, — он осторожно сомкнул зубы на стволе, — от того, что я вылизал тебя. Как ты и просил. Но в следующий раз ты будешь умолять, — и Айр почти захныкал. Он продолжил. Айр дышал все тяжелее, стискивая его волосы в кулаке, сам двигал его головой все быстрее, выгибался, стонал, ласкал свои соски, и наконец излился себе на живот. Рен стер случайно попавшую на щеку каплю, и продолжил водить по нему языком, не дразня, а, наоборот, успокаивая. — Понравилось? — спросил шепотом, поцеловав его в бедро, и устроился у него в ногах чуть удобнее, упершись подбородком в сильную мышцу. Айр осоловело посмотрел на него, сглотнул, окинув взглядом. — Да. Иди сюда, — прошептал, гладя кончиками пальцев по лицу. Лоуренс подтянулся на руках выше, подполз на один уровень с ним, и Айр очень нежно поцеловал его, мягко массажируя кожу головы. — Не противно было? — Смеешься? — прыснул Рен. — После твоего признания, у нас половина группы как минимум думала, каково это — отсосать парню. И я в том числе, — признался он, чуть помолчав. Айр снова поцеловал его, крепко прижимая к себе, и Лоуренс захлебнулся от накрывших его ощущений, подался вперед, не желая отрываться от него, опрокинул на спину. Воздушник же застегнул на себе джинсы, стер одной из подушек сперму со своего живота, бросая, запачканную, на пол, и притянул Рена к краю кровати, заставляя того сесть. — Что ты делаешь? — полюбопытствовал он, но осекся, видя, что Айр встает на колени. — Ох мать… Это был самый крышесносный минет в его жизни. Утром он нашел Айра на кухне. Все словно повторилось: откупоренная минералка стояла на столе, одетый в мягкие тренировочные штаны и майку воздушник готовил. Рен сел на стул, наблюдая за сильной спиной. Появилось нестерпимое желание коснуться ее, грудь сдавливало странное, непонятное чувство, и он осознал, что не готов отпустить его от себя — все мысли про «повторить и забыть» были отброшены. Эта ночь разительно отличалась от той, поспешной, окутанной скрытностью, нежеланием быть застуканными. Айр был таким податливым, мягким, нежным, каким не был никогда в дневное время, позволял обнимать себя, доверчиво прижимаясь к его груди, и это сводило с ума. Стараясь избегать размышлений о том, гей он или нет, Рен поднялся и тихо подошел к нему сзади, обнял, прижавшись губами к изгибу шеи, которую целовал ночью бессчетное количество раз. Айр повернул голову, улыбаясь, и Рен, задохнувшись от накрывшего его волной того странного и непонятного ощущения, чмокнул его в колючую щеку, стискивая в объятиях сильнее. — Доброе утро, — тихо поприветствовал его Айр, ощутимо расслабляясь, и склонил голову набок, потираясь щекой о его волосы. — Угу, — буркнул Рен, уткнувшись губами ему в плечо, боясь, что запах у него изо рта не самый лучший. — У тебя есть запасная зубная щетка? — Откуда? — усмехнулся воздушник, помешивая картошку с луком на сковороде. — Есть ополаскиватель. — Сойдет. Я сейчас вернусь, — он чмокнул его в плечо, не удержался и еще два раза поцеловал в шею, разжимая руки. Уже в ванной, полоснув лицо и надувая щеки из-за ополаскивателя, он смотрел на свое отражение в небольшом зеркале над раковиной. Красноватые чуть опухшие глаза, немного отросшая на подбородке и над верхней губой щетина — на щеках она у него просто не росла, что необычайно раздражало — растрепанные волосы. Внешний вид оставлял желать лучшего. Он несколько раз ополоснул лицо ледяной водой, аккуратно промакнул полотенцем, чтобы не растирать до красноты - когда он вообще начал волноваться о том, как выглядит? - и вернулся на кухню. Айр листал новостную ленту в телефоне, опираясь бедром на столешницу рядом с плитой. И Рен снова обнял его сзади, целуя в шею, просто потому что мог, потому что то давящее внутри чувство требовало выхода. Он покрыл поцелуями его плечи, гладя пальцами скрытый майкой живот. — Ты чего? — удивился Айр, стараясь обернуться и посмотреть на него, но он лишь спрятал лицо у него между лопаток. — Ничего, — замотал головой. Ему было не по себе от собственных чувств, и он не знал, что делать. В голову лезли дурацкие мысли, что Айр сейчас отколет что-нибудь, рассмеется ему в лицо или просто выгонит из квартиры, посчитав слишком прилипчивым, надоедливым. — Тебе неприятно? Если хочешь, я перестану. Я тебе не мешаю? — Что с тобой, Рен? Все в порядке? — Да, — снова поцеловал его в шею. — Просто… Просто хочу что-нибудь сделать для тебя. — Идиот, — тихо рассмеялся Айр и сжал его руку, покоящуюся у него на животе, переплетая пальцы. — Завтрак будет готов только минут через двадцать, я думал, ты подольше поспишь. Если хочешь, можешь накрыть на стол. — Где у тебя что? — спросил Лоуренс, кладя подбородок ему на плечо. — Вся посуда в ящике над раковиной, приборы здесь, — он указал на одну из выдвижных секций справа от плиты. Рен не без сожаления разжал руки и достал тарелки с вилками. Это не заняло и трех минут, и он вернулся к Айру, продолжавшему листать новостную ленту. Он аккуратно вытащил мобильник у него из руки, положил на каменную столешницу рядом со встроенной плитой и потянулся за поцелуем. Айр крепко прижал его к себе, ласково зарываясь пальцами в волосы, и продолжил потом целовать в щеки, нос, шею, гладя его по спине. Они позавтракали в полной тишине, держась за руки — Рен вцепился в него и не желал отпускать, будто тот мог исчезнуть — потом он помыл посуду, проигнорировав слова воздушника, что это необязательно, и начал собираться домой, понимая, что просто не хочет уходить. Но дома ждала наверняка волнующаяся мама: его телефон сел, нужной зарядки у Айра не было, а ее новый номер он так и не выучил — сменила после развода. Уже одетый стоя в коридоре, он похлопал себя по карманам, проверяя, все ли на месте, и посмотрел на провожающего его Айра. Тот подпирал плечом стену, скрестив руки на груди, и наблюдал за его сборами. — Ну, пока? — неуверенно спросил Рен, понимая, что тянуть время дальше уже граничит с идиотизмом. — Пока, — кивнул Айр и протянул к нему руку. Не для рукопожатия. И Лоуренс в один шаг преодолел разделявшее их расстояние, заключая того в объятия, находя его губы своими и целуя, до боли прижимая к себе. — Пока, — оторвавшись, он чмокнул воздушника в щеку, чувствуя ответный поцелуй в висок. — Мне, правда, пора, — через силу отстранился он. Айр провожал его взглядом, и Лоуренс никогда прежде не видел у него такого выражения лица. — Хорошей дороги. И… пришли сообщение, как доедешь. — Обязательно, — кивнул Рен. Дверь захлопнулась у него за спиной. Лоуренс улыбался.