Ты совершил ошибку, Мурад...

Фарья Всё прошло идеально, как и говорил Абаза. Фарья сидела в небольшой каюте корабля, тревожно вглядываясь в маленькое круглое окошко. Она всё ещё опасалась преследования со стороны султана, но вокруг было тихо. В дверь каюты постучали и девушка слегка вздрогнула: - Моя королева, - в каюту вошёл Абаза и поклонился. Слышать о себе в подобном титуле было непривычно, но приятно. Когда-то в юности она мечтала стать королевой, такой же, как её мать Катерина. Ну разве что, чуть более воинственной. - Мы сейчас же отправляемся в путь. Он не близкий, впрочем вы и сами это знаете. Но не волнуйтесь, золото обеспечит нам на этом корабле все необходимые удобства. Девушка молча кивнула и задумчиво уставилась на морскую гладь: - Ты уверен, что мы успеем прибыть во Францию, Мехмет Паша? Я боюсь, как бы истина не вскрылась раньше времени. - Ваши изменения в первоначальном плане были отличным ходом, моя королева. Султан Мурад считает, что и вы, и дети мертвы - погибли от оспы. Вряд ли кто-то, кроме верной нам лекарши, захочет осматривать тела - это ведь чрезвычайно опасно. Так что, бедняг погибших на улице от голода похоронят и у нас будет ценное время для успешной мобилизации сил. - Они ведь и впрямь погибли сами, Абаза? Твой слуга не трогал их? - девушка в упор поглядела на мужчину. - Конечно, не беспокойтесь. Эта семья погибла от голода из-за потери отца - единственного кормильца. Мать и двое детей. Байрам нашёл их уже бездыханными - никакую помощь им уже нельзя было оказать. Раздался недовольный плач шехзаде Сулеймана и девушка тут же подскочила, повернув голову на Нуну, лежащую с малышами и ещё не пришедшую в себя от выпитого снадобья. - Хорошо, можешь идти, Мехмет Паша, мне необходимо покормить детей. Паша поклонился и вышел. А Фарья присела на кровать и приложила к своей груди Сулеймана. Её мучила совесть. Правильно ли она поступает, увозя детей в такую даль? Что, если они заболеют в дороге? Они ведь ещё так малы. Затем мысли снова принялись крутиться о Мураде. Не слишком ли она жестока к нему? Снова заставить его пережить боль от потери ребёнка. Даже такой тиран, как он, не заслуживает подобного. Но ведь иного выхода нет. Она должна попытаться спасти детей и себя от его беспрестанного гнева. Она должна рискнуть, забыв о жалости. Мурад Он не помнил, какой это был по счёту бокал вина. Ему хотелось умереть и раствориться в нём подобно яду, что хранили султанши в своих роскошных кольцах. "Примите мои соболезнования, Повелитель. Шехзаде Сулейман, Сафие Султан и Фарья Султан теперь пребывают в раю" - эти слова неумолчно звучали в голове, рискуя свести с ума. Вот и всё. Он потерял всех, кого любил. Он потерял свою женщину, свою единственную любовь. Снова потерял своих детей. Выплакав все глаза и залившись до краёв вином, он больше не знал, что делать. Сейчас было даже больней, чем в тот, первый раз. Как будто в сердце вонзилась тысяча крохотных раскалённых мечей и каждый из них поворачивался, разрывая грудь на мелкие кусочки, как будто грудную клетку сдавил железный обруч и даже один-единственный вздох сделать было невозможно. Мужчина судорожно хватал воздух, но он не заполнял легкие, словно внутри была невидимая преграда. Мурад в изнеможении закрыл глаза. Он выпил столько вина, что не мог стоять на ногах, однако долгожданное забвение не приходило. Наоборот, с каждой секундой боль становилась будто только сильней, давя его своей мощью, вырывая душу своими когтистыми лапами. Прямо сейчас, он был готов лечь в могилу вместе со своими любимыми, оставив свою власть и трон, забыв о своём султанате и государстве. Ничего больше не нужно. Ничего больше не имеет значение. Он решительно отставил кубок с вином. Пора всё это закончить. Необходимо увидеть их в последний раз. С самой болезни, он не мог и взглянуть на детей и жену. Это ведь слишком опасно, он мог и сам заразиться. Поэтому лекарша не давала ему войти, каждый раз напоминая, что смертность от этой болезни очень высокая. Но теперь уже всё равно. Ему было плевать и на себя, и на государство, и на всё вокруг. Только бы увидеть их в последний раз. Прикоснуться к ним напоследок. Если ему суждено заболеть и умереть, то пусть будет так. Султан кое-как поднялся и побрёл в покои, где лежали тела детей и жены. Лекарша всё ещё стояла возле них, хоть было уже и поздно что-либо предпринимать. - Что ты делаешь здесь? - заплетающимся языком проговорил Падишах. - разве ты не должна была уже оставить их в покое? Пошла прочь! - Повелитель, прошу вас, выйдите, не рискуйте так собой! - лекарша попыталась загородить собой тела, но султан яростно взревел: - Я СКАЗАЛ, ПОШЛА ПРОЧЬ!!! ОСТАВЬ МЕНЯ ЗДЕСЬ ОДНОГО!!! Испугавшись до потери пульса, лекарша пулей вылетела из покоев. Тяжело дыша, Мурад подошёл к простыни под которой лежала Фарья и резким движением сдёрнул её. Сначала ему показалось, что от выпитого его разум помутился. Лежавшая под белой тканью женщина, вовсе не была его женой. Это была не она, не Фарья. Мужчина ухватился за стену, чтобы не упасть от шока, а затем резко развернулся и сдёрнул две оставшиеся простыни. Два совершенно незнакомых ему маленьких ребёнка - мальчик и девочка. Они были худые и измождённые, словно не ели месяцами, как и женщина лежавшая рядом. "Что происходит?!! Кто эта женщина, кто эти дети?!!" - мысли Мурада путались, он почувствовал как от пережитого теряет сознание. Из последних сил, он выкрикнул: - Мустафа!!!!