Ты совершил ошибку, Мурад...

Фарья Шёл уже 3-й день их пути и они наконец добрались до Авиньона. Дорога была тяжёлой и утомительной, особенно с маленькими детьми, но тяготы путешествия искупала невероятная красота Прованса. А местные жители были крайне приветливы и охотно пускали незнакомцев на ночлег за относительно небольшую плату. В целом, это были спокойные, тихие, даже сонные места. Прибыв же в Авиньон, Фарья поразилась его застроенности и количеству церквей, расположенных в городе. - Наше поселение называют "Папским городом"*, - пояснил нанятый провожатый по имени Жак, - на протяжении многих лет он служил местопребыванием пап, когда Климент V перенёс свою резиденцию сюда из Рима. А вот и Папский дворец. - Жак указал на на огромное каменное здание с двумя остроконечными башнями. - Отведи нас на постоялый двор, Жак - кое-как произнёс Абаза на французском с сильным акцентом. В отличии от Фарьи и Мадам Маргарет он не владел французским в совершенстве, оттого коверкал слова и произношение, - только на приличный. На вознаграждение мы не поскупимся. - Конечно, господин Конецпольский*, вы, ваша жена и дети будете устроены самым наилучшим образом. - они сели в карету и Жак крикнул кучеру на французском, звучавшем слегка странно из-за местного провансальского акцента: - Гони лошадей к Жаннет! Кучер кивнул и карета тронулась. **** Приехав на постоялый двор, они заметили спешащую к ним со всех ног женщину. Она была довольно полной, с проседью в тёмных волосах. - Тётя Жаннет - радостно произнёс их провожатый на местном диалекте, - я привел тебе богатых гостей. У них золота немерено. Мадам Маргарита, единственная из всей компании уловившая смысл его слов, недовольно поморщилась и тихо шепнула принцессе на турецком: - Это не лучший постоялый двор. Он просто принадлежит его тётке. Фарья вздохнула и ответила также неслышно: - Надеюсь, он не настолько плох. Жаннет радостно захлопотала вокруг гостей, весело щебеча: - Для вас только лучшие комнаты! Я лично приготовлю вам буйабес!* - Полно, женщина - сурово остановил её Абаза. - нам нужен лишь ночлег и сносная еда. Не стоит так беспокоится. - ему не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. - Конечно, конечно, господин. Вот только.. вам необходимо зарегистрироваться, нас этому обязывают законы Франции. Назовите ваши имена и я тут же покажу вам ваши комнаты. - Нет проблем, - холодно ответил мужчина. Мы Конецпольские. Вацлав и Бригитта*. А это, - он указал на Нуну, - гувернантка наших детей Маргарита Монтень. Женщина достала чернильницу и аккуратно вывела имена в гостевой книге, а затем улыбнулась: - Пойдёмте со мной. **** Фарья задумчиво расчёсывала волосы перед небольшим зеркалом. В последнее время она себя неважно чувствовала. Наверно сказывалась усталость от долгого пути. Иногда голова будто кружилась и к горлу подступал противный ком, который приходилось судорожно сглатывать. Да ещё и гигиена в дороге оставляла желать лучшего. Она очень опасалась за здоровье малышей в этой поездке. Сулейман был крепок, а вот Сафие покашливала по ночам. Это Фарью крайне беспокоило и она, несмотря на довольно мягкую погоду, старательно укутывала дочь в самую теплую одежду. Правда, в последнее время, Нуну по вечерам заваривала какие-то травы и малышке становилось лучше с каждым днём. Девушка вздохнула и отложила расчёску. Радовало, что они сняли целых три комнаты и Фарья наконец могла побыть одна. Паша ушёл выпить местного вина в таверну, а Мадам искупав детей, прилегла и от усталости уснула прямо с ними в соседней комнате. Фарья скинула надоевший наряд и подошла к широкой ванне, наполненной горячей водой. Наконец-то она сможет расслабиться. В деревнях, где они останавливались, таких удобств не имелось и приходилось довольствоваться малым. Сейчас же, погрузившись в тёплую воду, девушка ощутила настоящее блаженство, а добавленные в воду цветы лаванды, своим ароматом расслабляли и успокаивали ещё больше. Девушка вспомнила турецкий хаммам и мечтательно потянулась: прожив в Османской Империи несколько лет, она очень привыкла к тамошним удобствам и образу жизни, и теперь скучала по всему этому. Она прислонила ноющие ступни к бортику ванны и тяжело вздохнула, словно была чем-то недовольна. В последнее время ей безумно чего-то не хватало и она сама не могла понять чего. Хотя нет, могла. Но яростно это отрицала, выкидывая любые мысли о подобном. Она была чертовски голодна. И голод этот не могли утолить ни вино, ни пища. Ей был необходим мужчина. Она ещё никогда не чувствовала себя настолько зависимой от собственного тела. Запертые глубоко желания, приходили по ночам во снах, в образе ненавистного ей человека, заставляя девушку просыпаться в поту и ощущая, как от влаги между ног начинают ярко гореть щёки. Несмотря на пережитое, она всё ещё хотела его, думала о нём. Одна мысль об этом раздражала. Впрочем, он был её единственным мужчиной, другого опыта у неё не имелось. Фарья откинула голову, стараясь забыть все эти образы, но они настойчиво лезли в голову, подкидывая ярчайшие фантазии. Вот он осыпает поцелуями её тело, кусая нежную кожу. Прижимает к себе так сильно, что она чувствует его сердцебиение. До крови закусывает её губу и наконец, крепко сжимая её бедра, одним ударом входит, резко двигаясь и издавая сдавленные стоны. Не выдержав представленной картины, Фарья принялась поглаживать свою грудь, теребя набухшие от желания соски и постепенно уводя руку вниз, к месту наибольшего напряжения во всём теле. Забыв о собственных запретах, девушка принялась представлять исступленные движения его бедёр, лаская себя и выгибаясь от удовольствия, почти расплескав попутно лавандовую воду. Она была уже на грани, когда в дверь комнаты громко постучали. Тяжело дыша, Фарья резко остановилась и напряжённо уставилась на дверь. А затем, моментально вылезла из ванны и обмотавшись полотенцем, осторожно приоткрыла створку, заглянув в небольшую щель. На пороге стоял Абаза. Девушка посторонилась и пропустила мужчину в комнату, а зачем ощутила как от него разит вином. Внезапно, ей в голову пришло, что не очень-то прилично в такой час пускать мужчину в комнату, особенно если ты практически раздета. Однако было уже поздно - Абаза вольготно развалился в одном из небольших кресел. Обычно сдержанный мужчина, увидев свою королеву мокрой и в одном полотенце, неожиданно позволил себе двусмысленно ухмыльнуться. Сейчас она казалась не монаршей особой, а обычной девушкой, смущённой и раскрасневшейся. К тому же весьма привлекательной. Она была определённо намного более соблазнительной, чем все эти французские шлюхи с которыми он развлекался, пока они пребывали в этой чертовой стране. Слегка настороженно уставившись на Пашу, девушка проблеяла: - Вы так поздно меня посетили. Я не ожидала вашего визита. Неотрывно глядя на капли воды, стекающие по коже молодой женщины, Мехмет Паша спросил слегка развязно: - Вам не скучно одной, моя королева? Фарья ещё крепче сжала полотенце и постаралась ответить как можно более высокомерно, дабы окоротить Пашу: - Я никогда не скучаю одна. Не беспокойся почём зря, Абаза. "Черт, хороша как на картинке. А ведь мать двоих детей. Интересно, скучает ли она по своему султану." - пронеслись пьяные мысли в голове. А вслух он произнёс, встав и подойдя чуть ближе: - Я всегда к вашим услугам, моя королева. И готов исполнить ЛЮБОЕ ваше желание - подчеркнул он. Девушка нервно сглотнула. Паша был весьма откровенен в своих предложениях и ей стало жутко неловко. Будто бы он услышал её мысли и сейчас давил на больное. - Если мне что-то понадобится, я вам непременно скажу, Паша - дрожащим голосом ответила девушка, старательно отступая назад. Мужчина же напротив, шёл прямо на неё: - Есть желания, которые мы и сами не осознаём, ваше Величество. Иногда, нужно попробовать, чтобы разобраться. Девушка сделала ещё один шаг назад и почувствовала, как упёрлась спиной в стену. Отступать было больше некуда.