see me right

В четверг Гюри позволила Чунмёну затащить себя в Икеа. Не последнюю роль в этом сыграли её потолстевший банковский счёт и неожиданно появившееся желание обустроиться. Кажется, она нашла место, где сможет задержаться подольше, чем на неделю. Чунмёново логово разврата оказалось куда приличнее, чем прогнозировала Ённи. Почти что образцово показательное, если не считать вечеринки на прошлой неделе и Бэкхёна, который время от времени расхаживал топлес. Судя по реакции парней, эту чудную привычку он приобрёл сразу после того, как Гюри заселилась. От нытья Ённи не было никакой пользы, подруга не демонстрировала и капли сочувствия. Выслушивая жалобы на полуголого парня по соседству, она только смеялась и советовала наслаждаться. И никак не объяснишь, что у Гюри начинается несварение просто от его вида, какое там наслаждение. Тем не менее, пока что она проявляла чудеса терпения. Гюри не спешила хвалить свою выдержку, всё дело было в том, что большую часть времени Бэкхён проводил вне дома. Как для любящего похвастаться собственным телом, у Бёна были несколько посредственные данные. Или она была предвзята. Каким-то образом даже внешне привлекательные люди переставали казаться таковыми, если Гюри они не нравились. Так в своём время произошло и с Лу Ханем. Раньше она считала его очень красивым, но после предательства девушке стало неприятно его слишком смазливое, кукольное лицо. Скорее всего, Бэкхён относился к тому типу мужчин, которым приходится сильно худеть, чтобы показать хотя бы немного мышц. Живот казался впалым, несмотря на наличие кубиков, а ключицы и тазовые косточки слишком выделялись, делая Бэка скорее костлявым, чем мускулистым. Единственное, что его спасало - широкие плечи и хорошие пропорции в целом. Гюри немного презирала себя за то, что оценивала. Ей в принципе не должно быть дела до конституции его тела. Сехун и правда оказался её сокурсником, у них даже намечались совместные занятия из списка обязательных. Пожалуй, из-за предстоящей учёбы они больше всего сблизились за прошедшую неделю. И Гюри, и Сехун переживали очень похожие волнения, никто в общежитии не понимал их лучше, ведь большинство парней давно закончили обучение. А некоторые, судя по отсутствию какой-либо профессии, и вовсе не учились. Ведь круглосуточный кутёж и мастерскую игру на нервах окружающих едва ли можно назвать профессией. Именно у Сехуна она чаще всего заимствовала лептоп для того, чтобы заниматься распродажей. Он даже помог продать несколько вещей через свой Инстаграм, ведь большинство его подписчиков состояло из девушек. Гюри не находила в этом ничего удивительного, в школе О был чертовски популярен. Университет не станет исключением: так уж сложилось, что настолько красивые мальчики, как О Сехун, всегда и везде будут окружены толпой воздыхательниц. Они договорились пойти за покупками на следующей неделе, ведь оба уже получили список необходимой для первого семестра литературы. Гюри подумалось, что это на самом деле чудесно – иметь рядом человека, с которым можно переживать такие вот моменты. За прошедшую неделю Гюри умудрилась устроиться на подработку. Вариант с водителем на замену подкинул Чанёль, в своё время, будучи студентом, он подрабатывал так же. Пришлось попотеть, чтобы найти предложение с достаточно гибким графиком, но пока всё складывалось более чем удачно, в субботу намечался её первый рабочий вечер. Девушка даже боялась сглазить. С Паком, как и пророчил Чунмён, они сдружились с полпинка, несмотря на порой легкомысленное поведение, он оказался очень толковым парнем. Кёнсу зарывался на работе, поэтому Гюри его почти не видела. Признаться, её это расстраивало. В общении они всё ещё придерживались официального стиля, но это было комфортно. Просто До оказался человеком, который не подпускает к себе слишком близко. Он был предельно (излишне) воспитан и умел держать дистанцию. Не всем же быть такими дружелюбными, плюющими на условности, как Чанёль, заключила Гюри. Тем не менее, она искренне хотела сблизиться с ним, поэтому они договорились на этих выходных приготовить что-то вместе. - Ну как, вместе, - тут же вклинился Пак. – Гюри займёт наблюдательный пункт за барной стойкой, а ты всё будешь делать сам. Мы это уже проходили. Девушка подавила желание дёрнуть Чанёля за оттопыренное ухо, в присутствии Кёнсу она всегда пыталась быть чуть лучше, чем на самом деле. - Никогда не поздно учиться, - с милой улыбкой на своих невозможных губах ответил До. Услышав это, Гюри просияла. Чанёль, нагнувшись к ней, издевательски прошептал: - Придерживай свои фанатские порывы. Не то, чтобы она была фанаткой. Просто Гюри ещё не забыла, кто в этом доме альфа. Кроме того, Кёнсу был единственным, кто мог заставить Бэкхёна одеться, уже за это девушка готова была возвести его в лик святых. В Икее они с Чунмёном успели не только закупиться, но и поваляться на всех понравившихся кроватях. Это было весело, почти как в детстве. Может быть, они так и не выросли полностью? И вообще, существуют ли в этом мире по-настоящему взрослые люди? Зарождающуюся философскую дискуссию прервал консультант, что собирался показывать мебель, на которой они лежали, потенциальным покупателям. После они поехали в любимый корейский ресторанчик Чунмёна, чтобы поесть хотпот. - Я думаю, те, кто покупают розовый диван для своих гостиных, взрослые, - предположил парень, вспомнив пару, которая прервала их диалог в мебельном. - Так ты теперь взрослый? Ты купил целый дом. - Ни за что! Я ещё не решил, кем хочу быть, когда вырасту. И дом купил отец, а не я. - Хм. Тогда взрослые те, кто сами зарабатывают на жизнь? - Не-а, - тут же замотал головой оппа. – Чанёль зарабатывает хорошие деньги, но я бы не назвал его взрослым. Он собирает статуэтки героев Marvel и купается с резиновыми уточками. Это он тебя надоумил устроиться водителем на замену, кстати? Какой резкий переход, а ведь Гюри ещё не успела отойти от сведений о банных процедурах Пака. Интересно, откуда о Чунмёна такие сведения? - Он подкинул идею. Это удобно – работа преимущественно по выходным, потратить несколько часов вечером не будет большой проблемой. Не зря же я права получила. - Ему-то было удобно. Взрослому парню под два метра. А ты девушка. Развозить пьяных людей по домам? Звучит не очень безопасно. - Оппа, Сеул – один из самых безопасных городов мира. У меня есть перцовый баллончик, да и без него я знаю, как обеспечить человеку двойной перелом. Есть куча вещей, о которых ты должен волноваться, но я точно не одна из. - А мне кажется, именно о тебе мне нужно волноваться больше всего, - вздохнул Чунмён, поднимая на неё обеспокоенный взгляд. - Один мой хороший знакомый открыл кофейню недалеко от Ёнсе. Он как раз ищет персонал. В субботу мне нужно забрать Чонина из аэропорта, у меня не будет времени, а как насчёт воскресенья? Давай сходим. Там мило, и ты сможешь приходить сразу после пар. Куда больше какой-то кофейни Гюри заинтересовало другое. - Чонин приезжает? - Да, в субботу. - Оу. - Что-то не так? - Всё в порядке, просто он последний, с кем я ещё не познакомилась. - Но вы знакомы. Мы гуляли как-то вместе, лет пять назад? - Я имею в виду, он уже и не помнит меня, наверное. - Нет, он хорошо тебя помнит. И это уж точно не то, что приводило Гюри в восторг. Потому что в то время из ревности она наговорила много того, чего не должна была говорить. Но Чунмён, судя по всему, об этом не знал. Чонин не сказал ему. Его молчание заставляло её испытывать и благодарность, и стыд одновременно. Признаться, не самая приятная смесь чувств. Уже вечером, раскладывая покупки по местам, она позвонила Ённи. - То есть ты паришься из-за пацана, которому что-то там сказала сто пятьсот лет назад? - Это не какой-то там пацан, мне предстоит жить с ним под одной крышей. - Может он уже даже не помнит ничего, а ты переживаешь. - Я сказала ему отвалить от Чунмёна. В далеко не ласковом тоне. Боже, какое я вообще имела право что-то говорить совсем незнакомому ребёнку? - Слушай, если это такое больше дело для тебя, то просто извинись. - Спустя пять лет? - Да хоть двадцать пять. У извинений нет срока годности. Гюри простонала, завалившись на застеленную новым пледом кровать, она не разделяла легкомысленно оптимистичного подхода подруги: - Знаешь, я была ужасным подростком. - Ты и сейчас не рождественский подарок. - Спасибо за поддержку, - кисло отозвалась Гюри, зарываясь пальцами в густой ворс. - Всегда пожалуйста. У меня заканчивается перерыв. - Хорошо-хорошо. Удачной смены. - Просто извинись. - Я поняла. - И не парься. - Не буду. Сказать куда проще, чем сделать. Большую часть времени Гюри было совершенно всё равно, что о ней думали, о произведённом впечатлении она чаще всего не волновалась. Кто-то мог считать её грубиянкой или законченной стервой, ей не было до этого дела. Она могла постоять за себя и всегда давала отпор, это та черта, которой она в какой-то мере гордилась. Но с Чонином всё было иначе, он не сделал ей ничего плохого. Он был просто новым другом Чунмёна – симпатичным, молчаливым и застенчивым. И он не заслуживал пренебрежения и грубости только по тому, что Гюри представляла собой ярчайший пример ревнивой подружки с собственническими замашками. Чем ближе подбирался приезд Кима, тем болезненнее становились укусы совести. Эта гадость вгрызалась в самое мягкое и нежное место – её привязанность к Чунмёну. Перед ним было особенно стыдно. Нужно было срочно чем-то себя отвлечь. Всю пятницу с ролью отвлекающего фактора прекрасно справлялись Чанёль с Сехуном. После совместного завтрака, что стал чем-то вроде традиции, они поехали в торговый центр. Гюри впервые брала участие в закупке на неделю. Занятие было без преувеличений захватывающее, а всё благодаря способности Пака превращать любой вид деятельности в состязание. Они разделили огромный список на троих и носились по гипермаркету, как угорелые, пытаясь поскорее расправиться со своей частью покупок. Проигравшие угощали победителя. Которым стал кто? Естественно, Пак Чанёль! Казалось, он воплощал собой саму жажду победы, Гюри ещё не встречала более азартного человека. В ресторанчике Сехун немного побузил из-за того, что вообще-то старшие должны оплачивать еду младшим, а не наоборот, но в конце послушно достал наличные. Хотя его недовольное лицо в тот момент нужно было видеть, Гюри снова захотелось его заснять. А потом сделать из фото стикер и присылать его в групповой чат каждый раз, когда Бэкхён спамил какую-то несусветную чушь. Делал он это гораздо чаще, чем ей бы хотелось. Остаток дня они провели в гостиной, засев за Теорию большого взрыва. Через пару часов вернулся Чунмён, удивившись обилию пустых упаковок из-под снеков. - Вы хоть к приходу Кёнсу приберитесь, - вместо приветствия сказал он и сразу же пошёл на кухню. - Проверяет «домашку», - шепнул Чанёль ей на ухо, посмеиваясь. – Всё ли мы купили. - Какие молодцы, - похвалил Чунмён, закрыв холодильник. – Вот если бы ещё покушать что-то приготовили, цены бы вам не было. Перед началом семестра столько возни, даже не было времени перекусить. Вид у оппы был почти несчастный. - Закажи доставку, хён, - без тени сочувствия сказал Сехун, похрускивая чипсами. Чунмён ещё немного повздыхал и пошёл к себе. - От твоих вздохов еда сама себя не приготовит! – злорадно хохотнул Пак. «Ну что за дети», - улыбнулась Гюри и поднялась с дивана. - Оппа, сварить тебе рамён? – крикнула девушка вдогонку. - Вот так должны вести себя хорошие тонсэны, кое-кому стоит поучиться! – прокричал в ответ Чунмён. Чанёль с Сехуном переглянулись. - Это что ещё за неожиданные наезды? Ты забыл, что я драю твой унитаз, а, хён? Разве о лучшем тонсэне можно мечтать? – тут же начал возмущаться Пак. Чунмён что-то ответил, а потом к переругиванию подключился Сехун. Гюри уже не вслушивалась, набирая в кастрюлю воды, подобные добродушные перепалки давно стали привычным делом для этого дома. Она сама неоднократно в них участвовала. Гюри поставила воду закипать, когда Бэкхён наконец почтил их своим присутствием. Бёна не было дома два дня, но парни, привыкшие к его постоянным загулам, этому совсем не удивлялись. Девушка не жаловалась, едва ли можно было представить более благоприятное для неё время. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. На этот раз он пришёл не один. Вслед за Бэкхёном в гостиную вошёл высокий, холёный и приодетый парень. Выглядел он так, словно собрался на красную дорожку: в ярком-синем костюме, подобранной в тон рубашке и начищенных до блеска лаковых туфлях. Гюри удивлялась, как люди в такую погоду вообще умудряются ходить в настолько чистой обуви. Они что, продали душу дьяволу? Освоили магию вне Хогвартса? Или может их носят в паланкинах загорелые рабы, обмахивая опахалами в процессе? Даже передвигаясь по городу на авто, она всё равно умудрялась где-нибудь запачкаться. Иссиня-чёрные волосы парня были уложены кверху, волосок к волоску, и открывали высокий, идеально гладкий лоб. На его лице красовался макияж, достойный какой-нибудь парижской недели моды. Существование людей с такой идеальной, вылизанной внешностью - вопиющая несправедливость. В обществе таких особенно ярко ощущаешь своё несовершенство. Гюри неприязненно фыркнула и обернулась спиной ещё до того, как Бён начал представлять своего знакомого. Она чувствовала себя неуютно в домашней одежде, без макияжа и в старых, немного грубоватых очках, моментально захотелось стать как можно менее заметной. Ветошью там прикинуться или телепортироваться в свою комнату. Но, естественно, кто ей позволит такую роскошь? - А это Гюри, я тебе о ней рассказывал. Я переодеваться, а вы можете познакомиться поближе. «А вы можете пойти в жопу», - совсем по-детски перекривила Бэкхёна девушка, не настроенная ни на близкое, ни на дальнее знакомство. Впрочем, отсутствие энтузиазма с её стороны мало кого волновало. Когда Гюри обернулась к холодильнику, то краем глаза увидела примостившегося за барной стойкой парня. Чанёль и Сехун не сводили с них заинтересованных взглядов, а девушка еле удержала на лице нейтральное выражение. - Меня зовут Итан, я переехал из Штатов. Акцент и правда выдавал в нём иностранца, оттуда можно было объяснить почти бронзовый загар и отсутствие привычки переобуваться при входе в дом. - Круто, - без особого восторга отреагировала на это заявление Гюри. Наверное, ей стоило продемонстрировать больше заинтересованности, хотя бы из вежливости, но она не собиралась идти у Бёна на поводу. - А ты не особо общительная, - прокомментировал её поведение парень. Гюри виноватой себя по этому поводу не чувствовала, предпочитая сконцентрироваться на нарезке овощей для рамёна. - Но это, типа, ожидаемо, - не сдавался тем временем парень. - Бэк сказал, тебя киданул какой-то парень и ты стрессуешь. Он тупой, раз так сделал, натуральных тёлочек сейчас мало. А ты натуральная, как Бэк и сказал. Оу, теперь всё понятно. Природа не настолько несправедлива, она везде стремится к балансу. Очевидно, такую красоту она компенсировала абсолютным отсутствием такта и воспитания. - Любишь натуральных тёлочек? – просила Гюри, закончив с овощами. - Типа, естественная красота, все дела. - А ты, стало быть, племенной бык? - Кто? Чужое недоумение ещё больше позабавило её. Девушка потянулась к тумбочке за упаковкой лапши и любезно ответила: - Элитный самец, то есть. - А, да, типа того. Ну, не типа, так и есть. Никто пока не жаловался, короче. - Ну, интеллект у тебя и правда, как у парнокопытного, - как бы между прочим заметила Гюри. - Что? - Какое слово тебе непонятно? «Интеллект»? Или «парнокопытное»? – впервые полностью обернувшись к собеседнику, спросила она. - Интеллект - особенность психики, общая способность к познанию. Парнокопытные - отряд млекопитающих. Коровы там всякие, олени, жирафы. - Что? - На твоём телефоне есть не только селфи-камера и Инстаграм, ты можешь с его помощью учить слова. Это весело, попробуй. - Я не понял, ты так, типа... флиртуешь? - Нет, это я типа так намекаю, что ты тупее табуретки, на которой сидишь. До Итана доходило явно с опозданием, а вот Чанёль, у которого не было никаких проблем с мыслительным процессом, уже во всю ржал. Впрочем, Гюри не собиралась дожидаться реакции американца, в гробу она видела всяких самоуверенных и недалёких плейбоев. - Оппа, добавишь яйцо сам, остальное почти готово! – прокричала девушка и поспешила ретироваться в свою комнату, по пути взлохматив сехунову макушку. На следующий день Бэкхён попытался задеть её на тему неумения общаться с противоположным полом, но был благополучно проигнорирован. Увы, это случилось не благодаря вдруг образовавшейся резистентности к его персоне. Гюри могла не реагировать на него только в тех случаях, когда существовало что-то, способное выбить её из колеи больше, чем Бён. Стоило признаться, таких вещей было не так уж много, приезд Чонина как раз входил в их число. С программой минимум Ённи, а именно не париться, девушка не справлялась. Гюри было сложно признавать свою неправоту, делала она это крайне нечасто, но когда делала, то шла во все тяжкие. Чувство вины, стыд, сомнения и прочие малоприятные душевные терзания не давали ей спокойно спать по ночам, и порой она заходила слишком далеко в попытках успокоить свою совесть. Помнится, будучи ребёнком, Гюри даже морила себя голодом, когда до неё наконец дошло, насколько гадко и несправедливо она поступала по отношению к Чунмёну. Она мотивировала своё поведение желанием искупить вину и заслужить прощение. Самое забавное, всего этого не требовалось, простого «извини» было более, чем достаточно, оппа уже давно всё простил и не держал обиды. Что-то похожее случилось уже в более осознанном возрасте, когда одноклассница Гюри из старшей школы сломала из-за неё ногу во время подготовки к фестивалю. Тогда девушка решила, что не имеет права веселиться, пока кто-то по её вине валяется на больничной койке. Она не позволяла себе никаких походов в кино, прогулок с друзьями или шопинга на протяжении почти двух месяцев, пока пострадавшей не сняли гипс. Психоаналитик объяснял её поведение обострённым чувством вины и неспособностью нормально с ним справляться, он связывал это с неприятием в семье и чуть ли не единственный раз оказался прав. Гюри плохо представляла, как можно научиться справляться с тем, что ты всю жизнь был чьим-то самым большим разочарованием. Предстоящий приезд Чонина спровоцировали не самые приятные воспоминания об отце, поэтому Гюри проходила всё утро, как в воду опущенная. Почти сразу после завтрака она сбежала в свою комнату, чем несколько расстроила Бэкхёна, который, кажется, даже встал пораньше, чтобы подонимать её. Спасение от тяжёлых дум пришло неожиданно в виде вежливого стука в дверь. Девушка забыла, что именно сегодня намечался её вводной курс «Кулинарии для чайников», хотя она ждала этого с нетерпением ещё с прошлой недели, и ей было приятно, что Кёнсу не забыл. - Предлагаю начать с чего-то простого, - сказал Кёнсу после ревизии холодильника и полок. – Как насчёт кимчи супа и яичного ролла? Наверное, стоило предупредить, что в истории мировой кухни ещё не придумали достаточно простого блюда для неё, но Гюри решила не портить момент. Не стоит убивать энтузиазм учителя ещё в начале занятия, это не пойдёт на пользу обучению. Как показали дальнейшие события, на пользу обучению не пойдёт и Пак Чанёль. Он явно куда-то собрался, но предстоящие планы не помешали ему вклиниться в процесс и перетягивать всё внимание на себя. Пока Кёнсу был занят попытками выдворить его из кухни, Гюри старалась не налажать ещё в самом начале, а под гаденький хохот Пака это оказалось куда сложнее. - Ладно, ладно, - в конце концов сдался ушастый, когда ему чуть не прилетело вилкой в глаз. – Не буду мешать вашему милому кухонному свиданию. - Не расстраивайся, когда-нибудь семпай и тебя заметит, - мстительно улыбнулась Гюри и показала ему язык за спиной у Кёнсу. - Ну, тебя уже заметил, наслаждайся! Девушка махнула рукой в его сторону мол, вали уже, болтливое ушастое бедствие. Кёнсу перевёл на неё вопросительный взгляд. - Почему семпай? А почему не семпай, хотелось спросить Гюри, но она сдержалась. Очевидно, До действительно не слышал об этом меме. Возникает другой вопрос: он вообще пользуется интернетом? - Так подростки называют своих крашей. - Крашей? - Любимых людей, которые ещё не ответили им взаимностью и внимание которых они хотят привлечь. - Вы считаете, что Чанёль… - Похож на маленькую, ревнивую фанаточку, которой кумир уделяет мало внимания, да. - Хм, - задумчиво обронил парень. – С недавних пор мы и правда мало времени проводим вместе. Раньше я не был так занят. - Новая работа? - Старая. Новый шеф-повар. Итальянцы люди темпераментные, со всеми вытекающими. - Оу, звучит интригующе, - ответила Гюри, закончив с взбивать яйца. Ну как, взбивать, взбил их Кёнсу во время демонстрации, она просто возила вилкой в тарелке, чтобы чем-то занять руки. Если честно, куда больше готовки её интересовал рассказ инструктора. - Ничего такого, на самом деле. Просто из-за того, что он вспоминает корейский только тогда, когда нужно с кем-то поругаться, приходится тратить куда больше времени на то, чтобы устроить адекватную коммуникацию между персоналом. Он очень требовательный, почти до абсурда. Наш владелец давно умыл руки, его интересует только звёздный статус Джордано, а каких трудов стоит удерживать эту звезду его не волнует. Сейчас я больше похож на менеджера капризной знаменитости, чем на администратора. Хотя это не освободило меня от других обязанностей, конечно. Кажется, Кёнсу становится более расслабленным и открытым во время готовки, как и любой человек, занимающийся любимым делом. - Не думайте, я люблю ресторан, но порой это тяжело, - ещё Кёнсу говорил о своей работе, как об отношениях, а о «Largetto» - как о любимом человеке. - Вы закончили? – спросил он, отвлекаясь от нарезки тофу. – Тогда вылейте яйца в ёмкость поменьше. Я люблю начинать, когда все ингредиенты для супа готовы и находятся под рукой. Так проще заниматься другими блюдами, но со временем вы будете работать, как вам удобнее. Гюри засобиралась выполнять указания, хотя ей безумно хотелось узнать ещё что-то о жизни Кёнсу. Его оказалось очень приятно слушать, неважно, о чём парень говорил, было в его голосе что-то успокаивающее и чарующее одновременно. Однако Кёнсу болтуном не был, поэтому большую часть времени они работали молча, но и это ей нравилось. Готовку в его компании она нашла в каком-то смысле медитативной, вытесняющей все ненужные мысли и переживания. Кёнсу был хорошим учителем, внимательным и терпеливым, он объяснял, показывал и давал ей возможность делать что-то самостоятельно. В итоге Гюри пришла к выводу, что, возможно, не настолько безнадёжна. Увидев почти готовые суп и омлет, она впервые за этот день почувствовала воодушевление. - Мы можем это съесть? – спросила она, вдыхая приятный аромат домашней еды. - Разве не для этого люди готовят? Чтобы есть? – улыбнулся её наивному восторгу Кёнсу. Парню было невдомёк, что большинство приготовленных ею блюд нельзя было есть в принципе. Ённи с Сонёлем выжили после её прощального подарка только потому, что смыли его в унитаз. Подруга даже видео процесса прислала, а потом попросила никогда больше не подходить к плите. - Вы можете угостить кого-то, если хотите. На вкус получилось очень неплохо. - Хорошая идея! – просияла девушка, уже предвкушая возможность записать Ённи ответочку. Нужно будет посадить Чунмёна перед камерой, показательно накормить, а потом попросить оставить отзыв. Хотя лучшим отзывом будет его не скончавшаяся в страшных конвульсиях персона. Да, это определённо звучит как прекрасная идея. Оппа с самого утра поехал по делам, Сехун укатал к родителям, но обещал вернуться до приезда Чонина. Гюри рассеяно посмотрела на часы, отмечая, что до момента икс осталось совсем немного времени. - Я рад, что у вас поднялось настроение. Лично мне готовка всегда помогает отвлечься. - Мне тоже, оказывается, - улыбнулась в ответ Гюри. Пусть девушка и подозревала, что причина не столько в занятии, сколько в компании. - Я знаю, это не моё дело, однако, - вдруг начал Кёнсу, - если вы расстроились из-за Бэкхёна, то не стоит. Он бывает очень надоедливым, но он так же, как и Чанёль, делает всё это для того, чтобы… как вы там сказали... семпай заметил его. Он неплохой человек, просто со своими… странностями. Как и все мы, согласитесь. Со временем станет лучше, вот увидите. В любом случае я постараюсь заставить его попридержать коней. Гюри застыла на мгновение, словно каменное изваяние. Да, Бэкхён был очень раздражающим. Порой она ловила себя на мысли, что ещё не встречала более невыносимого человека. Она несколько раз на дню представляла всякие пыточные агрегаты, которые могла бы на нём использовать, будь она инквизитором. Но он был единственным тёмным пятном во всей сложившейся ситуации. Ведь все остальные парни, начиная с оппы, которого она знала с детства, и заканчивая Кёнсу, с которым всё ещё была на «вы», были... крутыми. Офигенными. Гюри уже забыла, когда использовала подобные эпитеты по отношению к мужчинам. Девушка внезапно осознала, что готова терпеть хоть сотню Бэкхёнов за возможность иметь всех этих людей в своей жизни. В конце концов, в этом мире нет ничего идеального, существование Бёна – прямое тому доказательство. И, пожалуй, она была готова смириться с этим небольшим изъяном мироздания. Правда, это едва ли остановит её от фантазирования о всех тех пытках, которым она может подвергнуть этого невыносимого засранца. - Спасибо. Правда. Однако с этим недоразумением я справлюсь сама. - Чунмён-хён говорил, что вы так скажите. - Чанёль говорил, что мы с Бэком друг друга стоим. - Чанёль не так уж часто оказывается прав. - Раз в год и палка стреляет. Кёнсу рассмеялся приятным, лёгким, разливающимся теплом где-то у неё внутри смехом. Гюри всё ещё чувствовала это тепло, накрывая на стол. И даже когда они разошлись каждый по своим комнатам. Мысль о том, как Чунмён попробует приготовленную ею еду, согревала. Наверное, девушка придавала этому куда большего значения, чем нужно было, но она ничего не могла с этим поделать. Гюри вспомнила, как радовалась, показывая маме самодельное пресс-папье, которое сделала на уроке труда. Детская поделка была нелепой, даже уродливой, но мама годами хранила его у себя на столе. Потому что знала, как для Гюри это важно. Шум открывающихся ворот отвлёк её от приятных воспоминаний. Чунмён вернулся, а значит ей пора встретиться лицом к лицу с ещё одной ошибкой, совершённой в прошлом. Их накопилось огромное множества, Гюри не хватит и пары лет, чтобы со всеми разобраться. Но это не значит, что ей не нужно пытаться. Он вырос – первое, что отметила девушка. От нескладного подростка не осталось и следа. Теперь она видела перед собой высокого, стройного, гибкого, смуглого молодого парня. В отличие от весящего на нём Сехуна, Чонин не был костлявым, сквозь лонгслив проглядывались мышцы бицепсов, бёдра парня были стройными, но не тощими. Черты его лица остались такими же мягкими, приятными взгляду. Всегда будто бы сонные глаза, пухлые губы, выразительный нос и линия челюсти. Теперь Гюри понимала, почему девушки, по словам О, находили его привлекательным. В его внешности было что-то загадочное и манящее, Чонин выглядел, будто бы несбывшееся обещание. Голос Чонина тоже изменился, теперь она слышала глубокий, немного глуховатый баритон вместо ломкого подросткового альто. Складывалось впечатление, будто это был совершенно другой и в то же время абсолютно тот же человек. Весь он был тёплый, словно португальское солнце, и такой же далёкий. Он тепло обнял Кёнсу, погладил широкими движениями его узкую спину, пока другая его рука всё ещё лежала на плече Сехуна. Он что-то рассеянно ответил Чунмёну, смотрящего на младшего с нескрываемой нежностью, а потом поднял взгляд на стоящую на лестнице Гюри. Что-то в его глазах стремительно изменилось, тёмно-коричневая радужка зрачков на мгновение застыла, а потом её опалило холодом. Это едва заметное изменение заставило чувствовать себя лишней, будто бы она наблюдала за чем-то, не предназначающимся для её глаз. Она всё ещё стояла вне этого круга, когда Чунмён позвал её и заново представил с уже давно знакомым человеком. Чонин не был груб, здоровая с ней, он был безразличен. И по мнению Гюри, это было гораздо хуже. Через пару минут они они уже звонили Чанёлю, заказывали пиццу и клянчили подарки, привезённые из Лиссабона. Гюри знала, что там нет ничего дня неё – ни в чемодане Чонина, ни в его сердце, но это почему-то ранило. Ей так хотелось быть частью чего-то. Так же ей хотелось сказать «извини», но она знала, что эти слова так же неуместны, как и она сама. В какой-то момент Гюри почувствовала себя ребёнком аутсайдером, с которым не хотели играть другие дети в детском саду. Единственный выход – сбежать. Подработка водителем на замену оказалась идеальным оправданием, хотя до начала её смены оставалось ещё добрых полтора часа. Она фальшиво улыбнулась Чунмёну, ещё раз сказала, как ей приятно спустя столько лет увидеть Чонина и поспешно ретировалась. Возможно, слишком поспешно, чтобы это считалось вежливым. Уже подходя к станции метро, она отстранёно отметила, что Чонин ни разу не посмотрел ей в глаза.