***
Пробуждение от собственного крика стало привычным. Мальчишка тяжело дышал, но когда в комнату вошёл дедушка, то натянутой улыбнулся: - Привет... Мне... Просто плохой сон приснился, ничего страшного! - вскочив с кровати, заверил юноша единственного родного человека и, приобняв его за плечи, вышел вместе с ним из комнаты. - Ты ложись, а я позавтракаю - и на тренировку пора идти будет уже. - за болтовней Юра пытался скрыть то, что ему до сих пор было страшно. Он заметно дрожал и дедушка, понимая, что бросать мальчика в таком состоянии опасно, твёрдо увёл его на кухню, где заварил ему успокаивающий сбор трав и только после этого, убедившись, что внук поел и немного пришёл в себя, отправился в свою комнату. Юра не врал: их тренировки начинались рано и, несмотря на то, что он проснулся раньше обычного, то он мог прийти просто чуть пораньше на тренировку. Пусть Яков пока ему и запретил это делать. Но Плисецкий всё же не из тех, кто выполняет все требования тренера. Вот и сейчас, быстро собравшись, он добрался до Ледового зала, малого катка, на котором на время реставрации дворца тренировались фигуристы. Встретив по пути Милу, которая тут же начала заваливать юношу свежими новостями и сплетнями, блондин зашёл в помещение катка и увидел Отабека, самозабвенно откатывающего круги по гладкому льду. Вот только... Стоило Юре подойти к бортику, как в его глазах холодный лёд стал снова пылающим адом и, отшатнувшись, с криком ужаса юноша потерял сознание, погружаясь в спасительный мрак.***
Твёрдо стоять на ногах всё же не удалось с первого раза - силён ещё был страх, который вцеплялся острыми когтями в даже, казалось бы, того, кому страх должен был быть неведом. Сделав пару глубоких вдохов, Отабек всё же выкатился на лед, немного неуверенно, коряво, но выехал. Страх сковывал его, словно железной цепью, не желая отпускать, но Алтын просто так не готов был сдаться. Пара шагов, ещё один круг, страх стал потихонечку отступать. Вскоре Бека уже самозабвенно нарезал круги в углу катка, который всё ещё был пуст, видимо, тренироваться сюда приходили позже. Казалось, мир перестал существовать для казаха - так он был поглощен катанием. Не заметил Бека и Юрия, подошедшего к бортику, но только лишь отчаянный крик, режущий слух крик, словно прямиком из ночного кошмара, заставил парня вздрогнуть и стрелой метнуться к противоположному бортику. Он уже знал и без лишних слов, кто это был. Склонившись над парнишкой, Бека проверил пульс, который, к облегчению парня, был, хоть и слабый, и попытался привести того в чувства, похлопывая по щекам. Сердце казаха болезненно сжалось, когда он заметил как бледен был Юрий. - Ну же давай. Приходи в себя! Юра...***
Мила еле успела подхватить падающего мальчишку и не дала ему разбить голову о ступеньки спуска на каток. Она испуганно посмотрела на подоспевшего темноволосого (и очень симпатичного, мелькнула несколько неуместная мысль у девушки) парня и дрожащим голосом приговорила: - Я... Могу оставить Юру на Вас? Нужно позвать тренера и врача. - передав бессознательного юношу с рук на руки пытающемуся привести его в чувство брюнету, она тут же позвонила Фельцману, кратко объяснив ситуацию. И вскоре разозлённый тренер в компании с врачом примчался к катку. Доктор велел Отабеку перенести не реагирующего на посторонние раздражители парнишку в медпункт и уже там наконец смог привести его в чувство. Юрий очнулся от забытья и первое, что он увидел, было лицо Отабека. Встревоженное и хмурое. - Отабек? Что случилось? Ты вообще откуда тут? - хрипло проговорил юноша, садясь на койке. Но, видимо, слишком резко, потому что голова тут же закружилась.***
- Да, да, конечно, - быстро ответил Отабек, всё ещё не оставляя попыток привести Плисецкого в себя. Вскоре вокруг них собрались люди, Отабек не приглядывался кто это был, а лишь делал то что ему было велено. Он подхватил на руки юношу и так, не снимая коньков, сохраняя равновесие, чтобы не уронить свою драгоценную ношу, проследовал за доктором. Уложив парня на кушетку, казах отошел в сторонку, чтобы не мешаться. Но, когда Юрий начал приходить в себя, Бека подошел к нему поближе и бросил на него встревоженный взгляд. -Тебе стало плохо, как я понял, а я... Я катался тут , потом пытался привести тебя в чувства. Я рад, что с тобой всё в порядке. - Казах подхватил начавшего заваливаться на бок юношу за узкие плечи. - Не двигайся так резко, а то опять в обморок упадешь, - заботливо произнёс Отабек. - Я, кажется, знаю, что с тобой случилось, - тихо сказал парень, но тут их прервал доктор, который попросил всех выйти, чтобы он смог осмотреть Плисецкого, дабы выявить, что же могло стать причиной обморока. Выйдя за дверь, Алтын только сейчас заметил, что все еще в коньках, поэтому он плюхнулся на пол, уронив голову на сложенные на коленях руки.***
Юра лишь закусил губу: он не хотел, чтобы кто-либо, особенно Отабек, видел его слабость. Тем более, в маленьком кабинете и без того было тесно: Мила что-то горячо втолковывала насупленному Якову, то и дело раздражённо посматривающему на юного фигуриста, находящегося в весьма шатком состоянии. А рядом стояла Барановская, молча наблюдая за тем, как старательно Юрий пытается делать вид, что всё в порядке. В дверь то и дело влезали любопытные физиономии: то Гоша, которому, этакой долговязой дылде, места тут не хватило, то другие ученики Якова. Но врач выгнал всех, в том числе и Отабека, которого как раз выслушать Плисецкий желал. Неудивительно, что на все вопросы доктора парнишка отвечал огрызаниями и недовольным выражением лица: - Какое вообще Вам дело? Я в порядке! - воскликнул он, и, соскочив с койки, шатаясь, добрёл до двери, чуть ли не выпадая в коридор. Но удержался на ногах, шикнул на подскочившую Милу, до того о чём-то разговаривавшую с Алтыном, который, вот дурак, до сих пор в коньках был.***
Отабек расшнуровал коньки, пытаясь глубоко и ровно дышать. Подошедшая Мила, что-то его спрашивала, на что парень просто кивал, отвечая односложно и думая только о том, что же делать с Юрой, как помочь ему. Его мысли прервал почти что вывалившийся из дверного проема Плисецкий. - Осторожнее, Юрий, - крикнул Алтын, прорываясь вскочить, но делая это не слишком грациозно из-за коньков. Но Плисецкого тут же увёл врач, мотивируя это тем, что пациент должен хоть немного отдохнуть. Поэтому Отабек встал и доковылял обратно до раздевалки, где переобулся и покинул каток. На выходе, Бека замер, доставая уже зарядившийся за всё время этой кутерьмы телефон, включая его и отправляя Юрию СМС: #Береги себя, воин. Нам надо встретиться и поговорить. Я встречу тебя в 6 вечера у Медного Всадника.# Написав сообщение, Бека направился в сторону дома. Он немного устал и решил что как только будет дома - ляжет отдохнуть.***
Юра был мгновенно утянут за плечо врачом обратно в медкабинет и ему не дали даже поговорить с Отабеком. Неудивительно, что настроение парнишки было испорчено. А когда он наконец смог уйти (причём Яков сперва, как обычно, впрочем, наорал на юную звезду фигурного катания и запретил ему появляться на катке до конца недели, ограничившись занятиями балетом с Барановской), то Алтын уже ушёл. Однако его сообщение дало надежду на то, что они снова сегодня встретятся. Юноша добрался до дома, отказавшись от сопровождающих, и до вечера убирался и смотрел телевизор. Он хотел хоть как-то помочь любимому дедушке, который и так был один без него довольно долго. Около пяти вечера Плисецкий набрал сообщение, адресованное Отабеку: #Я выхожу. Жди.#. И, одевшись потеплее (а выражалось это в смене лёгкой толстовки на более плотную курточку леопардового окраса), блондин добрался до известного памятника вовремя. Даже на пять минут раньше. Не увидев поблизости знакомого брюнета, он облокотился на постамент и погрузился в соцсети, огрызаясь в письменном виде на тревожащегося за его здоровье Никифорова. - За своей свинкой лучше следи, уебок... - вслух процедил сквозь зубы парнишка, бегая пальцами по виртуальной клавиатуре телефона.***
Хорошенько выспавшись, Бека встал и начал приводить себя в порядок - на часах было всего лишь четыре часа и можно было не торопиться. Ровно к 6 Бека был у памятника. Он издали заметил Юрия и тихо подошел к парню, который увлеченно что-то набирал в телефоне. - И кто же заслужил такое замысловатое обращение к себе, Юрий, - улыбаясь одними губами, спросил казах. Подождав, когда парень закончит ругаться в письменном виде с известным фигуристом, Бека взял его за холодную руку, грея её своим дыханием. - Пойдем посидим в кафешке, я расскажу тебе, отчего ты в обморок свалился. У меня самого небольшая паническая атака была перед выходом на лед, - честно признался казах. - А ещё мне последнее время снятся какие-то ужасные кошмары, - медленно шагая по проспекту, рассказывал Алтын. - Тебе что-то снилось в эти дни?***
Юра вздрогнул, когда незаметно для него рядом оказался Бека. Но куда больше его смутило то, как парень решил согреть его замёрзшую, честно говоря, руку. Сунув телефон в карман, мальчишка отдернул руку и, чтобы немного отвлечь Отабека от своей грубости, пояснил свои слова: - Виктор, кто же ещё! Этот пидорас... Мало ему его японской поросюшки, так и до меня докапывается! - фыркнул блондин и невольно последовал за брюнетом к ближайшему кафе. Он приподнял бровь и ухмыльнулся: - Паническая атака? Что за чушь?! Ничего я не боюсь! - а вот когда Алтын напрямик спросил про его сны, юноша побледнел, но, упрямо поджав губы, недовольно процедил: - Снится всякая хрень. Это просто сны, о чём тут говорить?!***
- Я думаю, это он из лучших побуждений. Никифоров тоже о тебе беспокоится, - беззлобно ответил Отабек. Эта показная, напускная грубость немного забавляла казаха. Убрав отвергнутую руку в карман, он лишь улыбнулся. Вскоре они подошли к небольшой кафешке, в укромном уголке города, где их никто не мог бы побеспокоить. - Говоришь, что ничего не боишься? Тогда почему же ты сознание потерял? -Протягивая меню фигуристу, поинтересовался Алтын. - Тебе нечего стесняться, всё, что будет сказано, останется между нами. Я просто хочу тебе помочь. По-дружески. И... Выбирай всё, что захочешь, я оплачу, - себе казах взял обычный салат и чёрный кофе без сахара. Чтобы поесть что-то серьёзное не было аппетита и желания. - Мне вот снился ты и то, что я не смог тебя спасти из пожара, - честно ответил Бека. - И от этого мне было не по себе. И до сих пор тоже...***
- Почему, почему... Потому! - буркнул юноша, исподлобья оглядываясь маленькое, но уютное кафе с ненавязчивым сервисом. Парнишка словно нарочно игнорировал брюнета, который, кажется, решился поиграть в психолога. Это безусловно раздражало Юрия, но, вопреки своему характеру, он не уходил, лишь закрывшись меню и делая вид, что внимательнейшим образом его изучает. Зеленоглазый фигурист выбрал овощной салат без соли и масла: его строгая диета и так страдала от нежной любви "Русской Феи" к дедушкиным пирожкам. А вот от откровения брюнета Плисецкого бросило в дрожь: он ведь так старался не думать о своём сне. А тут... Ему говорит его новый и единственный друг, что в своих кошмарах видит его, Юру. Странное двоякое чувство: и приятно, что он о нём думает даже во сне, и страшно - ведь сюжет снов был до боли похож. - А мне снится... Тоже огонь. - тяжело вздохнул парень и, до побеления костяшек сжав меню, опустил взгляд. - Что мы с тобой катаемся на коньках, потом я горю, а ты отворачиваешься и уезжаешь. - было видно, что мальчишку бьёт дрожь и он вскочил, порываясь уйти. Показывать свою слабость на людях? Увольте. Пусть, кроме них, в кафе не было других посетителей. Но почему-то он сел на место, сжимая меню так, словно это был щит.