***
Юра после тренировки подошёл к Якову и категорично заявил, что будет тренироваться и дальше, но только ранние утренние тренировки перенесёт на чуть более позднее время. Тренер знал, что мальчишка с такой безумной тягой к идеалу в катании без причины не будет просто так менять своё расписание. Но единственное, что ему удалось узнать - что с дедушкой Юры всё в порядке. А бОльших подробностей Плисецкий не собирался выдавать, буркнув: - Не лезьте. Юноша так и не разговаривал с другими фигуристами, его взгляд зелёных глаз был по-прежнему упрям и отстранён, но в то же время очень усталым. Подростку трудно было принять, что его единственный друг сейчас в таком тяжёлом состоянии. Но Бека нуждался в помощи, а потому раскисать времени не было. Едва дождавшись окончания тренировки и поговорив с тренером, Юра пулей вылетел с катка, набирая номер Отабека на ходу. Он знал, что его телефон остался у того странного мужика, кажется, начальника Алтына, так что надеялся, что тот сможет сообщить парню, что Юра уже скоро приедет. - Алло? Здрасьте. Вы у Отабека? Здорово! Можете передать Беке, что я уже еду? Спасибо. - Юрий нажал на отбой и вбежал в автобус, прижавшись к поручню, чтобы не упасть во время тряски на этом доисторическом динозавре. Даже наушники, воткнутые в уши и подключённые к телефону, не помогали отвлечься. Особенно, учитывая то, что произвольный выбор треков выдал не самую весёлую песню, исполняемую двумя группами: "Би-2" и "Люмен". Мы не ангелы парень! Нет, мы не ангелы. Там на пожаре Утратили ранги мы. Нету к таким Ни любви ни доверия. Люди глядят на наличие перьев. Мы не ангелы парень! Юра одними губами повторял текст песни, усмехаясь: да уж, не ангелы. Точнее, Бека, может быть, и ангел, по крайней мере, раз он вытерпел язвительного Плисецкого, терпение у него точно ангельское. А вот сам Юрий, несмотря на милую внешность, никак не был ангелом.***
Сергей Иванович достал из кармана зазвонивший телефон, который собирался было отдать Отабеку, ведь хоть видеть тот и не мог, но звонки принимать у него выходило. На дисплее снова высвечивался номер Тигра. Нетерпеливый голос в трубке оттарабанил, что скоро будет в больнице у Беки и бросил трубку. Мужчина улыбнулся, вкладывая телефон в руку казаха: - Мы, пожалуй, с Рафой пойдем, еще дела есть. Обязательно заглянем к тебе позже. - Пока-пока, поправляйся, - выкрикнул Рафа, подталкиваемый Сергеем Ивановичем к выходу. Бека снова остался один. Начала жутко болеть голова, так сильно, что и пошевелиться нельзя было, подошедшая медсестра сказала, что это так и должно быть и сунула в рот парню какую-то таблетку, не оставив даже стакана с водой. Проглотив горькое лекарство, Бека прикрыл невидящие глаза и запрокинул голову назад. То, что к нему едет Юра, казаху не сказали - решили сделать для него сюрприз. Незаметно для себя Алтын задремал, свесив руку с койки и с головой укрывшись белой простыней.***
Юра после остановки автобуса, выскочив наружу, бегом кинулся к больнице, на ходу скомкав наушники и сунув их в карман куртки леопардовой расцветки вместе с телефоном. Кивнув медсестре у стойки ресепшена, он только после окрика сообразил, что надо бы и бахилы в автомате взять. С ворчанием разобравшись с неподдающейся капсулой, в которую, собственно, и были заключены бахилы, мальчишка уже на ходу, прыгая на одной ноге, надел их и помчался к палате Отабека. Но вот увиденное изрядно напугало парня: Бека лежал под простынёй, свесив с края кровати руку и, как показалось перепугавшемуся юноше, не дышал. Сперва Юра кинулся к другу, отдёрнул простынь, приготовившись уже звать врача, но тут он заметил, что грудь парня мерно вздымается. Он просто напросто спал. Тяжело выдохнув, Плисецкий присел на корточки рядом с кроватью и обеими ладонями обхватил широкую ладонь казаха: - Напугал... Идиот. - еле слышно прошептал, чтобы не будить, Юрий.***
Снова вязкая темнота и ни просвета вокруг, но вот где-то на периферии сознания Отабек чувствует, что кто-то берет его руку в свою и это разносит тепло по всему телу, заставляя холодные пальцы чуть дрогнуть, а пульс ускориться - Ммм... Юра, - тихонечко вздыхает Бека, просыпаясь, распахивая незрячие глаза: тепло никуда не ушло, а, значит, рядом всё же кто-то есть. - Юра? - тихо спросил в пустоту Бека. - Где ты? - позвал его тихонько, причём в голосе слышалась тревога и боль. - Спасибо, что пришел, - тихо сказал казах, жмурясь, словно от яркого солнца, хоть и не видел его. - Как дела? Как тренировки? -облизывая пересохшие губы, спросил Бека приготовившись внимательно слушать.***
Юра сглотнул: Бека выглядел таким беспомощным, что при взгляде на него сжималось сердце. Не отпуская руки друга, Плисецкий мягко пожал её, через силу улыбаясь, хоть и знал, что парень его улыбку не увидит: - Я тут, Бека. Привет. Я пришёл, как только тренировка закончилась. Я ведь обещал, - паренёк осторожно сел на койку с краешку, чтобы не мешать пострадавшему. Впрочем, под лёгким фигуристом койка даже не скрипнула, не говоря уже о том, чтобы прогнуться. - Да всё нормально. Милка опять с Гошей поругались, а Фельцман их разнимал. Ничего необычного. - Юра машинально положил ладонь Алтына к себе на ладошку и второй рукой поглаживал её кончиками пальцев. - Ты сам как? Может, что принести надо? Ну там: фрукты, овощи... Или аудиокнигу какую скачать? Ну, чтобы не скучно было. - Плисецкий говорил чуть взволнованно, но при этом старался не тревожить Беку своими опасениями за его здоровье. - И... Может, ты пить хочешь? - заметил пересохшие губы парня Юрий.***
- Бека улыбнулся, слегка сжимая руку Юрия в своей широкой ладони. -Ты молодец, - казах повернул голову в сторону парнишки. - Много тренируешься, я уверен, что золото - твоё! Я? Да что со мной будет-то, лежу тут овощем. Голова, бывает, сильно болит, но медсестра говорит, что это нормально, значит процесс восстановления идет. У меня как голова заболит - я сразу о тебе думаю и мне легче становится. Казах снова разговорился, а что ему оставалось? Разговорами он хоть как-то компенсировал свое одиночество и пустоту в душе, которые образовались из-за понимания того, что любимую работу он скорее всего потеряет и вряд ли увидит снова любимого человека. - Юра, ты не мог бы мне принести немного воды, медсестра почему-то не разрешает мне пить, не давая никаких объяснений. А мне очень пить хочется. И да, прости меня, что доставляю тебе столько хлопот. Бека вздохнул и прикрыл глаза. - Мне нельзя сейчас лишний раз нагрузку на восстанавливающийся мозг давать, так врач сказал. Так что аудиокниги, музыка - это всё, к сожалению, мимо меня.***
- Ну, спасибо на добром слове. Значит, я у тебя обезболивающим подрабатываю? - хмыкнул Юра, гладя парня по руке. Он кивнул, услышав просьбу Отабека, а потом, спохватившись, что тот не видит, вслух проговорил: - Ага, я сейчас. Принесу. - Юрий мягко и неловко отпустил руку друга, чуть пожав её, и вышел в коридор. Найдя медсестру, он, не стесняясь в выражениях, поинтересовался, почему Отабеком не занимаются? И даже не осматривали за день? Совсем страх, что ли потеряли? Набрав на ресепшене воды из кулера (в палате почему-то его не было), и уточнив у врача, который по идее должен был наблюдать за состоянием Алтына, разрешено ли тому пить воду, Юрий быстро вернулся в палату. - Я здесь, - от порога произнёс он, видя, что Бека явно уже потерял его. Подойдя к лежащему парню, Юра осторожно помог ему напиться и салфеткой, обнаруженной на тумбочке, аккуратно вытер ему шею, на которую пролилось немного воды. - И больше не говори глупостей. Я твой друг, а ты - мой. Так надо. И так правильно. Понял?! - Ворчливо поинтересовался парнишка, снова сидя рядом с брюнетом и неосознанно сплетая его пальцы со своими, щедро делясь теплом. - А, и может, твоим родичам позвонить надо? Ну, типа, чтобы не волновались?***
Бека ничего не ответил и лишь вздохнул, потянувшись. Когда Юра покинул палату, Алтын перевернулся на бок лицом к двери, чуть не задев штатив для капельницы. В отдалении ему послышался голос Плисецкого, который кого-то отчитывал. Бека улыбнулся, Юра такой Юра. Вскоре шаги стали приближаться к палате и в неё вошел Юра. Вода была словно глоток свежего воздуха, приятно охлаждала сухие губы и тело. - Спасибо... Но когда Юра коснулся его шеи, парень тихонечко выдохнул и прикрыл глаза - было очень очень приятно. Бека чуть подвинулся, освобождая место Юре, чувствуя, как от ладошки Юры исходит доброе тепло. - Не стоит, я думаю, им уже позвонил Сергей Иванович. Не надо их лишний раз волновать, - ответил брюнет, поглаживая большим пальцем руку Юрия. - А когда у тебя полуфинал, я бы если не посмотрел, то послушал бы?***
- Ну как знаешь... - пожал плечами Юра, неожиданно замечая за собой, что держит за руку парня и ему... Нравится это ощущение. Широкая прохладная кисть казаха так уютно устроилась ладонь к ладони руки Плисецкого, что дёргаться, мол, неправильно это как-то, уже не хотелось. Так что он просто чуть крепче сжал руку друга, успокаивая себя тем, что в фильмах даже крутые супергерои держат друзей за руку, когда те в больнице. - Через две недели. Ещё через две - финал. К этому времени тебя уже выпишут. Я не сомневаюсь, что ты и видеть к тому моменту будешь, - шутливо пихнул парня в плечо очень вполсилы юноша, - так что приходи болеть за меня, хорошо?***
Бека чувствовал себя спокойно и уютно рядом с Юрой. И очень не хотелось, чтобы он уходил. - Я обязательно буду и на полуфинале и финале. Если не отпустят, то буду слушать твое выступление по телеку. Я слышал тут в холле есть телек , большая такая панель. Ты победишь! Я в тебя верю! Ты мой Тигр, смелый и отважный Тигр! Уверенно проговорив это, парень снова сжал руку Юрия. - А как у тебя с тренировками, ты договорился? Я не хочу чтобы ты пропускал их из-за меня. Вдруг Бека замер, а затем его начало сильно трясти, головная боль была такой, что на глазах выступили слезы, а рука до побеления сжал руку Плисецкого. - Юра... - тихо шепнул он, прежде чем потерять сознание.***
- Замётано. - Юрий улыбнулся и сам себе удивился: так искренне, открыто и без издёвки он улыбался только дедушке. А тут... Бека, значит, действительно стал для ершистого парня близким человеком. Мальчишка кивал, поддакивая другу, что мол, да, не по смотришь, так хоть музыку послушаешь. А сам думал: "Я буду стараться изо всех сил. Хочу, чтобы ты увидел это. Как я поднимаюсь на верхнюю ступеньку пьедестала...". Но мысли юноши были прерваны судорожным сжатием его руки Отабеком и, видя, что парню на сей раз действительно плохо и ему уже не чудится, паренёк вскочил, выглядывая в коридор и заорав, начал звать врача. А уж голосок у " примы", мягко скажем, громкий. Так что вскоре Беке была оказана помощь, а вот Юрочку вытащить в коридор на сей раз не удалось даже медбратьям: мальчишка кусался и лягался, как бешенный и врач устало махнул рукой: хочет - пусть сидит. И вот, когда они с Бекой остались одни под мерный писк прибора, следящего за давлением пациента, Юра сидел рядом с парнем, гладил его по руке и тихо рассказывал, как они пойдут на каток вместе, когда Алтын поправится, как Юрий покажет ему свои любимые места в Питере. И, шепча это, парнишка сдерживал слёзы: настолько он переживал за своего друга.***
Молоденькая медсестричка на посту вздрогнула, когда громогласный ор Плисецкого наполнил коридор, эхом отталкиваясь от стен и растворяясь где-то под потолком. На шум даже выглянул доктор из ординаторской: - Наташенька, что такое? - встревоженно спросил мужчина. - Да похоже на то что пациенту из тридцать третьей снова плохо, -флегматично и неторопливо ответила девушка. - Дура, чего сидишь-то! - доктор зыркнул на неё, исчезая в проеме своего кабинета, и вскоре палата Отабека заполнилась мед персоналом. Отабека силой пришлось уложить и держать двум здоровым санитарам, чтобы медсестра трясущимися руками смогла сделать укол в вену. К её чести,надо сказать, ей удалось это сделать с первого раза. Плисецкого же попытались вывести из палаты, но тот, словно питбуль, вцепился зубами в свое место и уходить не хотел, укусив при этом одного из санитаров, а второго пнув хорошенько. Лицо казаха было спокойным, даже умиротворенным, веки слегка подрагивали, дыхание было ровным и глубоким. Наверное, где-то там далеко на периферии сознания он слышал теплый и ласковый голос Юрия, который не давал ему окончательно соскользнуть во тьму.***
Юра говорил, говорил и говорил, чувствуя, как медленно теплеют пальцы Беки, которые он сжимал в руке. Мальчишка видел еле заметную улыбку на лице казаха и осознавал: он делает всё правильно. Да, он не врач. И даже не младший медперсонал. И ничем не может облегчить мучения друга. Только вот так, сидя рядом и разговаривая с ним, оберегая и наблюдая сосредоточенно за тем, чтобы Алтыну вдруг не сделалось хуже. Юноша так и сидел, пока дверь в палату не открылась и в неё тихо не зашёл его дедушка. - Юрочка, нам пора. Ночь на дворе. - Пожилой мужчина видел, что внук не хочет уходить, но настоял на своём: мальчику надо выспаться. А завтра с утра, раз уж он перенёс тренировку на обеденное время, Юра может снова навестить друга. Для Плисецкого-старшего было очевидно: Юрий послушался его лишь потому, что не хотел огорчать. Будь его воля - парнишка сутками бы торчал в больнице, успокаивая Отабека. Вот и сейчас, пожав руку спящему брюнету, юноша с явной неохотой покинул палату, упираясь, но не сопротивляясь так сильно, как санитарам. И даже уже дома особо не общался, без аппетита поужинав, лишь отправив перед сном голосовое сообщение Отабеку: #Спокойной ночи, батыр#. Тут Юрка не смог сдержать смешка и только после этого сам заснул, поставив будильник на пять утра.