***
Бека лежал и смотрел в потолок, понимая, что где-то там сейчас выступает его Тигр. Когда санитарка зазвякала тарелками, оповещая, что приехал ужин, Отабек поблагодарил её, но от еды отказался. Ещё и телефон как назло разрядился. Не отправить сообщение голосовое, не принять. Отабек чувствовал себя абсолютно беспомощным. Это и злило, и угнетало одновременно. В какое-то мгновение в нём что-то щелкнуло, отключилось, словно кто-то нажал кнопку "Выкл". Парень уже не пытался встать, а просто плашмя лежал, уставившись невидящими глазами в потолок. На вечернем обходе к нему заглянул тот самый молодой врач, ну как заглянул: зашёл и вышел, даже ничего не сказав. "Интересно, как там Юрочка" - думал Отабек, становясь все мрачнее и мрачнее. Даже веселая хохотушка медсестра, которая предложила казаху подняться и немножечко походить, не произвела на парня никакого впечатления. Он отказался, сославшись на усталость и головную боль. Бека ждал Юрия, ждал и надеялся, что тот не обидится на него за то, что Алтын не смог сдержать обещания.***
Отвязавшись от настырных журналистов, Юра предоставил Якову отдуваться за него на пресс-конференции, а сам, даже не переодевшись, только сменив коньки на кроссовки, да накинув поверх костюма толстовку с капюшоном, шмыгнул через чёрный ход, где, по счастью, никого не оказалось. Он спешил в больницу, к Беке, поделиться радостью. По пути оставив ему несколько голосовых сообщений, но не дождавшись ответа, юноша в самом приподнятом настроении влетел в больницу и с пинка открыл дверь в палату Отабека: - Бека! Я прошёл в финал! Ну, не то, чтобы я сомневался, я всё равно прошёл бы, но всё равно... - тараторил парнишка, плюхаясь на койку рядом с безразлично лежащим парнем и откидывая назад капюшон, под которым скрывалась сценическая причёска. Он, впрочем, быстро заметил подозрительное молчание Отабека и, потрепав его по голове, поинтересовался: - А ты чего смурной, как пидор? Хоть бы улыбнулся... Эй, друг, ты чего это вздумал хандрить? - потормошил брюнета Плисецкий.***
Время тянулось ужасно долго, словно вязкая смола. И снова одиночество и пустота. Бека повернул голову на звук шагов и грустно вздохнул. Юра, его голос звучал таким радостным и счастливым. - Я поздравляю тебя! - брюнет через силу улыбнулся, стараясь выглядеть как можно естественнее, но потом на лицо казаха снова вернулась задумчивость и грусть: - Прости, Юр, но я не смог выполнить своего обещания, я не смог послушать твое выступление, - Алтын отвернулся. На душе скреблись кошки, хотелось выть от безысходности или спрятаться так, чтобы даже Юра не нашел. Это место действовало на Отабека угнетающе, похоже на пациентов тут всем было наплевать. К нему ведь так и никто не зашел, кормили отвратительно, приходилось есть самому. Но Бека не привык жаловаться, поэтому молча терпел, стараясь не нагружать лишний раз Юру: ему и без этого тяжело.***
Мальчишка помог другу сесть и крепко обнял его: почему-то сейчас все слова вылетели из его головы и юноша пытался, как тогда, передать Беке, что тот не один, что он рядом и никому не отдаст его. Как на катке. Как во время его первого приступа. Юрий так бы и сидел рядом с Отабеком, но отстранился, серьёзно глядя на него и держа обе ладони на его плечах: - Не смей себя накручивать! Понял меня?! Лучше скажи, как тут? Никто не обижает? Потому что иначе я этим ублюдкам глаза на жопы натяну и моргать заставлю, - было, конечно, очень забавно слышать такое от столь изящного и красивого парня, в этом сценическом костюме кажущегося ещё более хрупким, но по тону было понятно: если этот парнишка и не воплотит буквально свою угрозу, то, как минимум, попортит провинившимся кровь. Юра взял руку Алтына в свои узкие ладошки и чуть сжал её: - И вообще... Ты хоть ел? А мои сообщения? Чего молчишь? И давай-ка ты мне продиктуешь список того, что тебе нужно. А я утром принесу. И не отнекивайся мне тут! - Уже по лицу видя, что Бека не хочет его стеснять, хмуро проговорил парень.***
Бека обнял парня, чувствуя как снова учащается дыхание и сильнее колотится сердце, отчего-то вдруг стало спокойно на душе, но стыд за несдержанное обещание все равно никуда не делся. Подняв на Юрия невидящий взгляд, Бека кивнул в знак согласия. - Да что со мной будет, заглядывают иногда - только чтобы укол всадить или очередную горсть таблеток принести. Врачи тут, я тебе скажу, ещё те, - вздохнул парень, хотя, как и обычно, только по голосу, а не по невыразительной мимике можно было понять чувства казаха, - нормальный тут только Лев Сергеевич, всегда зайдёт, справится о здоровье? Поговорит, пока тебя нет, новости какие расскажет, а остальные - слишком высокого о себе мнения, - подытожил казах. - Прости, что не отвечал тебе - телефон, наверное разрядился, а с зарядкой без тебя не удалось справиться, мой косяк. - Бека опустил голову и отвел взгляд. - Юра, мне только нужны влажные салфетки и много. Хочу если не помыться, то хотя бы обтереться. Чувствую себя поросенком, - юноша не стал больше ничего просить, дабы не обременять любимого человека.***
Слушая рассказ Отабека, Юра хмурился всё сильнее. Он погладил парня по голове, как маленького ребёнка, и пощекотал подушечками пальцев его ладонь. Он понимал, что отечественная медицина отнюдь не является самой доброжелательной к пациентам, но... Это был его друг. И за него парнишка был готов любому глотку перегрызть. Возможно, это была слишком сильная привязанность к тому, кого знает не так уж и давно, если посмотреть на среднюю продолжительность жизни, но иначе Юра не мог. Бека спас его, терпел его огрызания и недовольство. И вот теперь юноша почувствовал возможность хоть как-то отблагодарить парня. Он взял в руки телефон, подсоединил к зарядке, которую принёс через пару дней после того, как Алтын попал в больницу, но аппарат не подавал признаков жизни. Нахмурившись, Плисецкий констатировал: - Кажется, он сломался совсем. Давай так: я сейчас сбегаю в ремонтную мастерскую, она через дорогу. Заодно куплю что-нибудь вкусное и... И салфетки, да. Тебе ведь нельзя ещё вставать? Так бы я помог тебе дойти до душевой... Но ладно, к чёрту. - мальчишка вскочил и, убрав отросшую чёлку со лба Беки, с телефоном в руках умчался.***
Бека чувствовал заботу и внимание парнишки, которые он старался оказать ему и становилось как-то немного не по себе, ведь сейчас Алтын не мог ничего предложить взамен. Известие о сломанном телефоне не очень обрадовала казаха, ведь это значило опять напрягать Юру. - Да я не знаю, может и можно. Просто мне никто ничего не говорит, а на вопросы все отмалчиваются только, - Бека подтянул одеяло до самого носа и вздохнул. Не привык Отабек, что кто-то о нём заботится, в большой семье все было совсем наоборот: это он заботился о братьях и сестрах, помогал родителям, а тут вот оно что, всё перевернулось с ног на голову. Поцеловав Юру в запястье, когда тот коснулся его лба, Бека услышал удаляющийся топот: всё же этот упрямец решил сделать по-своему. Отабек ещё долго прислушивался к шагам за стеной , но вскоре, прикрыв глаза, задремал.***
Прикосновение сухих тёплых губ к руке было столь мимолётным, что Юра подумал, что ему просто показалось. Он умчался из палаты так быстро, что даже подумать об этой ситуации. Парнишка ведь спешил вернуться побыстрее. Пока мастер чинил телефон (как потом выяснилось, дело было в аккумуляторе: достаточно оказалось его заменить - и телефон как новый), Плисецкий сбегал в магазин, накупил всяких фруктов, овощей, соков, в кулинарии взял порцию гречки с мясом, большую пиццу и вместо торта - порцию пирожных. В палате стоял маленький холодильник, в который Юрка по возвращении и сгрузил пока что всё это добро. Он подошёл к Беке и протянул ему телефон, вкладывая его в руку парню: - Всё, теперь сносу не будет, - хмыкнул юноша и задумчиво посмотрел на пачку салфеток в другой своей руке. - Давай так: я сейчас помогу тебе с "водными процедурами", а потом отметим мою победу? Ты как? Не против такого плана? - чуть неуверенно спросил блондин, распаковывая с треском пачку за специальный клапан.***
Долго дремать Беке не пришлось, он словно почувствовал приближение Юры и, потянувшись, открыл глаза. Темнота стала для него привычной, поэтому парень ничуть не удивился, ничего перед собой не увидев. И вот они, такие долгожданные шаги за дверью, Алтын ни за что бы их не спутал ни с какими другими шагами. - Спасибо тебе за телефон, теперь я буду с тобой снова на связи, Тигр. А? Процедуры? - Бека словно забыл об этом моменте. - Ах, да... Хорошо, но я попробую сам, а ты мне поможешь в тех местах, куда я не дотянусь. Я же всё-таки не совсем беспомощный. И правда, напрягать Юру по таким мелочам не хотелось: он и так ведь устал, намаялся с тренировками и выступлением. - Хммм... А это хорошая идея - отметить твою победу, я только за, Тигр! Бека сейчас ценил каждую минуту, проведенную рядом с любимым человеком. Первым делом, Бека провел влажной салфеткой по лицу, словно смывая с себя больничную грязь и пыль, сразу почувствовав себя легче, Отабек потянулся ещё за одной салфеткой. - По-хорошему, этим должны заниматься санитарки, - вздохнул Бека, - а не посетители. Но, увы и ах, пациенты тут никому не нужны. Зачем возиться с ними, правильно? - горько дёрнулся уголок губ парня.***
Юра скинул толстовку, оставаясь в сценическом костюме. "Жаль, Бека не видит меня. Он бы оценил" ,- подумал Юра. Он очень хотел бы, чтобы друг оценил его новую прическу: несколько косичек, обрамляющих голову фигуриста, подобно венку и причудливо соединённых между собой (так как на полноценные косы длины волос не хватало). Но, выслушав Алтына, юноша и думать забыл о причёске. Надо было сперва помочь парню с вопросами гигиены. Так как наклоняться Отабеку явно ещё не рекомендовалось, то Плисецкий положил открытую пачку салфеток на живот одетого в больничный халат парня, сам усаживаясь в его ногах. - Я займусь ногами, а на тебе - руки и торс, - деловито проговорил блондин, беря в руки салфетку и спокойно, без брезгливости, начиная протирать стопы Беки, очищая каждый палец. Он аккуратно и методично протёр его ноги до бедра, логично рассудив, что уж в трусы к другу лезть не стоит. Даже несмотря на его тяжёлое состояние. Потом помоется, когда врач в душ разрешит сходить, а Юрий поможет. Да при одной мысли об этом Юра густо покраснел, вот сейчас радуясь, что Отабек его не видит: слишком стыдно. Так что ещё одна салфетка полетела в кучку на кровати и, заметив, что Бека закончил с руками и торсом, Юра сгрёб грязные салфетки и отнёс их в ведро.***
Вот так вместе они и приняли импровизированные водные процедуры, Бека был немного смущён, поэтому постарался закончить как можно быстрее. Но когда Юра коснулся его бедра, по спине казаха прошлись такие приятные мурашки. Он откинул голову назад, прикрыв глаза, фантазируя о том, что было бы, пойди Юрий дальше, фантазии становились всё жарче, заставляя сердце Отабека биться сильнее, однако брюнет, глубоко вздохнув, всё же смог удержать себя в руках и не сорваться на стон, сумев сдержать реакцию организма на желанного фигуриста рядом. Алтын открыл глаза и выдохнул. После этого сразу стало как-то легче и Бека впервые улыбнулся, не натужно и вынужденно, а именно от души. - Спасибо тебе, я чувствую себя гораздо лучше теперь, - Бека протянул руку и коснулся плеча парнишки. - О, на тебе твой костюм в котором ты выступал? Он красивый, - собирая воспоминания по крупицам, отметил Отабек. - Что у нас теперь по плану? Кстати, расскажи про свое выступление. Под какую музыку выступал? Какие оценки судьи поставили? Я хоть и не вижу, но мне будет интересно послушать. Бека закрутил головой, понимая, что Юра переместился в сторону к холодильнику. -Юра? Ты где? - позвал его казах, чуть хмурясь от непонимания местонахождения юноши.***
- Да, я не стал переодевать костюм... - Юра снова укрыл Отабека одеялом, убирая пачку с салфетками на край тумбочки: мало ли, вдруг снова понадобится? Он был рад, что помог Беке, пусть этот опыт и был... Волнительным. Но юноша твёрдо знал: раз родственники Алтына не спешат ухаживать за ним, значит, сделать это должен он. Тем более, что сослуживцы казаха тоже старались по мере сил помогать, навещая его и давая парню то, чего ему не хватало: общения. Почему-то Плисецкому казалось, что Бека скучает тут. И дело не только в безразличии персонала. Несмотря на травму, казах всей душой стремился помогать людям. А здесь он и этого лишён. Отойдя к холодильнику, Юрий услышал взволнованный голос брюнета и поспешил откликнуться: - Здесь я, здесь! Я тут пирожные достаю. Не торт, конечно, но его я приготовлю на твою выписку. - Юра включил музыку на телефоне и с упоением рассказал, как обошёл всех соперников, особенно Кацуки Юри, к которому питал стойкую неприязнь. Параллельно с разговорами он разложил еду и уговорил Беку поесть как следует, мотивируя это тем, что ему надо хорошо питаться, чтобы быстрее поправиться. И кормил его сам, находя этот процесс весьма забавным.***
Бека сидел и внимательно слушал, прикрыв глаза, немного покачиваясь в такт музыке, в красках представляя выступление Юрия, его прыжки, дорожки шагов, его радость от победы, его триумф. - Эх жалко меня там не было, я бы с радостью разделил бы твою победу. Когда Юрий разложил еду и предложил Отабеку покормить его, казах сначала отнекивался, но тон фигуриста не терпел возражений и поэтому, парню пришлось сдаться. Вся еда была безумно вкусной, ну а та трогательная забота, с которою Плисецкий кормил его, тронула сердце слепого парня. Со стороны, если бы кто зашел в палату в то время, это выглядело очень мило и забавно. - Юрочка, - Отабек впервые так позволил себе назвать парня, надеясь, что тот не обидится и не воспримет это негативно, - спасибо тебе, - он обнял его и прижал к широкой груди, проводя рукой по светлым волосам. - Спасибо за заботу. Бека развернул парнишку к себе лицом и поднял взгляд потускневших карих глаз, стараясь смотреть туда, где было лицо блондина, он взял руку Юры и прижал к своей груди, просто замерев, будучи не в силах подобрать нужных слов, которые бы выразили бы то, что Отабек чувствовал сейчас.***
К счастью, никто их не видел, ведь тогда Юра точно бы снова замкнулся в себе, и начал бы хамить. Но этого не произошло и мальчишка просто был рад тому, что хотя бы так может помочь другу. Он проследил, чтобы Бека поел как следует и, решив не выключать музыку со своего выступления, только сделав её потише, чтобы она не мешала разговору, с удовольствием и в красках описал, какие именно он делал прыжки и элементы, вскользь упомянув, что немного усложнил программу. Отабек так преданно слушал его, внимая каждому слову и не перебивая, что Юра был в шоке от неожиданных объятий и слов, полных тепла и благодарности. Это "Юрочка", в отличие от произнесения другими (исключение, конечно, обожаемый дедушка), не вызывало неприязни. А раскатистое бархатистое звучание "р" завораживало. Юноша прижался поневоле к другу, которому, как никогда раньше, требовалась его поддержка, и тихо проговорил, погладив парня по щеке: - Это тебе спасибо. Если бы не ты... Эх... Чёрт, что за сопливая сентиментальность?! Бесит! - Юрий бурчать-то бурчал, но из объятий выбираться не спешил, чувствуя, как пальцы Алтына нерешительно ощупывают его причёску, изучая. И как бьётся его сердце под ладонью Плисецкого, прижатой к груди брюнета.***
Мелодичный голос Юры, прекрасно описывал прыжки и элементы, наполняя воображение казаха яркими картинками - словно компенсация за то, что он не мог видеть. Бека уловил недовольное бурчание своего Тигра и улыбнулся, скорее сам себе, чем Плисецкому. - У тебя волосы отросли немного, но всё же такие же мягкие и приятные на ощупь, - Бека заправил за ушко непослушный светлый локон. Отабек никуда не торопился отпускать своего тигра. - Ты сам-то хоть покушал? - Заботливо спросил казах. - Или у тебя такая спортивная диета? - парень положил подбородок на плечо юноши, смотря куда-то перед собой. - Тебя, кстати, дедушка искать не будет? - отпускать парня не хотелось, но не хотелось так же, чтобы из-за него беспокоился ещё кто-то другой. - Ты ведь завтра ко мне придешь? У тебя когда финал теперь? На финал я точно приду, даже если придется сбежать и ползти ползком, - уверенно сказал казах. - И ничего меня не остановит.***
- Ну отросли и отросли. - Юра буркнул, скрывая, что эти прикосновения ему приятны. Ещё чего не хватало: признаваться даже себе, что чуткие пальцы друга в волосах, мягко ощупывающие сложную причёску, вызывают сладкую дрожь. Вот если бы на месте Беки был кто-то другой... Ни за что Юрка не позволил бы такого фамильярничества. Он фыркнул, как раздосадованный кот: - А вообще это уже извращением попахивает. И когда это ты мои волосы облапать успел? Мягкие они, видите ли, - передразнил брюнета с забинтованной головой юноша, запамятовав, что именно Алтын занимался его стрижкой, когда парнишка попал в больницу после пожара. Но из объятий не вырывался. Понимал, что это нужно Отабеку для того, чтобы немного успокоиться и поправиться постепенно. - Я предупредил дедушку, что до отбоя буду у тебя. И я поел, не трясись. - Плисецкий ощутил острый подбородок друга на своём плече и чуть крепче обнял его за торс. - Я приду и завтра и каждый день буду приходить. Раз ты хочешь прийти на финал, будем учиться заново ходить. Ползком ты не скоро доберёшься. Даже за две недели, что остались до финала. - Юра уже решил, что попросит дедушку присмотреть за Отабеком, пока сам мальчишка будет выступать. Он завоюет золото. Для Беки. На удачу. Чтобы тот быстрее поправился.***
Услыхав слова Юры и то как он фыркнул, Бека убрал руки и чуть отстранился: он почувствовал, что Юра немного раздражен, но из объятий не выпустил. - Прости, не хотел тебе доставить дискомфорт, - улыбнулся казах. - Если тебе не нравится то, что я делаю - просто скажи, не стесняйся, и я прекращу. Отабек снова положил голову на плечо парнишки и тихо сказал: - Хорошо, теперь я спокоен за тебя, - теперь ему и правда стало спокойнее. Он знал, что не останется один. - Главное теперь с врачом поговорить, - Бека коснулся рукой повязки на голове. Забота Плисецкого трогала и грела его душу. - Может поможешь мне встать уже сегодня? - предложил Алтын, усаживаясь на кровать, спиной опираясь на подушку. - Честно тебе сказать я уже устал лежать тюленем, а то, неровен час, мышцы атрофируются -буду кататься на каталке, а это в мои планы ну никак не входит.***
- Кто стесняется?! Я?! Ты бредишь, Бека! - вспомнив, как он обтирал ноги другу, Юра хмыкнул что-то невнятное и отпустил парня из своих рук, помогая ему сесть удобнее. Он задумчиво убрал чёлку с лица казаха и вполголоса проговорил: - Так... Потом тебя после выписки к парикмахеру надо сводить. У меня, к сожалению, руки не для стрижек, так что лучше доверимся профессионалу. А вот идея начать разхаживаться уже сегодня очень понравилась и, не тратя зря времени, Плисецкий вскочил, беря Отабека за руку и легонько потянув на себя: - Не хочешь быть тюленем? Ну так давай начнём двигаться! - Юра помог парню встать и, придерживая его за талию, медленно начал ходить вместе с ним по палате, рассказывая, где что находится, а от чего надо держаться подальше пока. Например, от окна. Или запомнить, где находится розетка, а где - кнопка вызова медсестры. Было тяжело, ведь, сам того не желая, Отабек наваливался на хрупкого парнишку всем весом.***
Бека слегка зажмурился, слушая Юру, а потом немного расслабился, но тут Юра встал и потянул Алтына на себя. Тот не медля попытался встать, но поначалу голова резко закружилась и он оперся на Плисецкого, чтобы не упасть. Для Отабека все было в новинку, он внимательно слушал Юру, стараясь запомнить что тот говорил, чтобы потом было легче ориентироваться. Бека тяжело дышал, но старался сильно не наваливаться на Юру, понимая как тому тяжело. С непривычки болели ноги и кружилась голова, но казах, стиснув зубы терпел, терпел ради своего Тигра, ибо он, Алтын, сильный, он сможет, он поднимется на ноги. - Юр, отпусти меня, я сам хочу попробовать, - уверенно сказал Бека, обращаясь к блондину. Когда тот отпустил его, парень постоял немного, привыкая к новому для него положению тела, и сделал первый неуверенный шаг, немного покачиваясь. Через минуту отдыха Алтын дошёл до кровати сам и плюхнулся на нее, тяжело дыша. - Юр, дай, пожалуйста, воды немного.***
Юра видел, как старается Отабек и поэтому всё больше гордился им. Этот парень, всё решивший для себя сам, хоть и старался быть невозмутимым, но, вместе с этим, своим упорством радовал Плисецкого. Юноша понимал, что с таким настроем Бека, по крайней мере, сможет постепенно научиться передвигаться самостоятельно, даже если зрение ещё какое-то время будет недоступно ему. Блондин и не допускал даже мысли, что это навсегда. Нет, зрение вернётся и всё будет хорошо. Они будут вместе кататься на мотоцикле по ночному Питеру, Юра даже подумывал стать "тренером" для Алтына, помогая ему кататься. Когда Бека попросил отпустить его, юный фигурист всё же был рядом, страхуя парня от возможного падения. Но тот, молодец, дошёл до кровати и Юра поспешил дать ему воды: - Здорово получается. Побольше практики - и к финалу ты сможешь сам прийти на выступление. - Юрка улыбался так искренне, но сожалел, что это улыбку, такую редкую гостью на милом лице "Русской феи" адресат не видит.***
Бека принял стакан из рук Юры с благодарностью, делая несколько больших глотков. Одно только присутствие блондина придавало казаху сил, помогало бороться с усталостью и болью. - Я обязательно приду к тебе на финал Юра,- довольный Отабек кивнул в сторону Плисецкого. - И буду болеть за тебя, чтобы ты выиграл золото. Хотя я больше, чем уверен, что ты и без меня золото получишь. Он безумно был рад случаю, что свёл их вместе с Плисецким, пусть случай и был такой драматичный. Но сейчас все волнения были позади. Нужно приложить все усилия, чтобы скорее поправиться, ну или для начала встать на ноги, чтобы хотя бы до Ледового на своих двух дойти. Бека словно почувствовал тёплую улыбку на лице Юрия и сам улыбнулся ему в ответ - искренне и тепло.***
- Я обязательно выиграю. Но буду очень рад, если ты будешь рядом в момент, когда я буду получать золотую медаль. - Юра говорил искренне и открыто, пусть и тихо. Но он так выражал свои мысли, наблюдая за улыбнувшимся ему в ответ парнем. И не мог не признать, что улыбка его другу безумно идёт. Наверное, от девчонок отбоя не было в школе. Да и сейчас... Достаточно было вспомнить лицо Милы, с которым она как-то упомянула в разговоре с Плисецким "того милого парня, который его тогда спас". И почему-то мысль о том, что и Мила могла понравиться Отабеку, бесила импульсивного фигуриста. Вот он и огрызался на девушку, заставляя её прекратить попытки заговорить с ним. Вот так, уложив Беку в койку и сидя рядом с ним, мальчишка до самого отбоя был вместе с Алтыном, и был вынужден уйти только после строгого замечания врача. На которого он наорал в ответ, чтобы тот лучше следил за своим персоналом, игнорирующим пациентов. Но это было в коридоре: Юрий не хотел тревожить уснувшего друга. Добравшись до дома, юноша смыл макияж, переоделся и, объяснив дедушке, что поужинал вместе с Отабеком, буквально рухнул в кровать, только сейчас прочувствовав всю навалившуюся разом усталость.