***
Бека наслаждался тем, что видел. А видел он прекрасного, шикарного Юрочку, которого так и хотелось взять прямо там, на льду, но парень держал себя и свои мысли под контролем, вернее старался держать. Виктор со своим японцем выступили весьма достойно, чего не отметить Отабек не мог. - Конечно... - только и успел сказать казах, как был утащен Юрой в гримерку. Там Плисецкий принялся переодеваться, и Бека лишь наслаждался созерцанием прекрасного хрупкого тела, которого хотелось касаться и касаться. Переобувшись в коньки, которые взял на прокат в этом же ледовом, Алтын нежно и невесомо скользнул ладонью по упругим ягодицам своего мальчика. Когда блондин облачился в свой секси костюм, в комнату вошла Мила. На её приветствие Бека вежливо кивнул, наблюдая за тем, как легким движением руки девушка преобразила блондина, добавив его образу ещё больше дерзости. - Юрка... Вообще выглядишь супер! - казах показал большой палец вверх, следуя за парнишкой, пока Мила отвлекала Якова и Лилию. Он незаметно прошмыгнул к трибунам, садясь на первый ряд, на свое место, ожидая выход Юрия, выхода, который должен был всем снести крышу.***
Юра надел очки и быстрым, насколько позволяли коньки, шагом направился к катку. Он попросил выключить свет на льду и подсунул звукооператору другую, свою флешку со своей песней. И вот наконец юноша смог выехать на лёд. Фанаты недоумённо вглядывались в полный мрак, пытаясь разглядеть юного фигуриста. Но вот малинового цвета прожектор высветил хрупкую фигурку. Ухмыльнувшись, Плисецкий начал свой безумный танец. Все свои самые сложные прыжки, шпагат и дорожки шагов он внёс в эту программу. Слетев с узких плеч, на лёд упал пиджак. Мальчишка изгибался так, словно в него вселился демон и безжалостно разрывал это молодое до умопомрачения сексуальное тело изнутри. Взглядом найдя Беку, выехавшего на лёд, небрежно облоктившегося на бортик и словно лениво поглядывающего на него (но Юрка ведь видел даже на расстоянии тот огонь, пылающий в тёмных глазах казаха), Юра скользнул ему навстречу, с ненавистью на прекрасном лице швыряя очки в восторженно визжащих фанаток, а парню подавая руку, чтобы сорвать перчатку. И, после этого, крутанувшись, поднёс к губам парня вторую руку, молясь, чтобы тот понял. Отабек оправдал надежды: стянул зубами вторую перчатку, языком коснувшись подушечек пальцев. Он проскользил, почти в мостике улёгшись на ледяную поверхность, касаясь её лишь лезвиями коньков и кончиками пальцев. Каждый жест, каждое движение выдавали в юном чемпионе нарастающее напряжение и... Желание. Словно он боролся с самим собой, разрывая душу на части. Это уже не агапэ, не беззаветная, нежная любовь. И не "Ангел огненного фестиваля", более эмоциональный, нежели агапэ, но всё равно слишком чопорный для юноши номер. Слишком в нём он был... Примой. Да, этого и добивалась Барановская, но Юрий желал совершенно не такого выражения себя на льду. Плисецкий отъехал снова на другой конец катка, в сложном скольжении и полушпагате проехав спиной вперёд, тут же поднимаясь и закрутив сложнейший элемент, будто бы действительно теряя рассудок от возбуждения и энергии, распирающей его. Ещё поворот... Ещё... Словно вот-вот мальчишка взмоет в небо... И вот тот самый псевдо-выстрел сложенными в пистолет пальцами Алтына. И Юрка падает, словно колени внезапно подломились, и замирает, лёжа на льду, закрыв слишком вычурно, слишком дерзко для него накрашенные глаза и едва дыша. Порочный ангел, со сломанными крыльями и сияющим крестом на неподвижной почти груди.***
Бека стоял у бортика, вглядываясь в темноту, из которой, словно настоящее исчадие Ада, невероятно сексуальное и манящее, вдруг выехал его Юрка. Эти безумные рваные движения в такт клокочущей музыке... Это прекрасное тело, глядя на которое казах понимал, что его самоконтроля может и не хватить до конца номера: слишком зашкаливающим было сбивающее с ног чувство превосходства и... Доминантности, исходящее от золотоволосого фигуриста. Зал замер, не веря своим глазам, а тренера Юрия, наверное, кондрашка хватила, ведь всё это было чистой воды экспромтом. И вот тот самый, нужный момент. Отабек спокойно выезжает на лед, словно он просто катается на льду без зрителей и всей этой шумихи. Сейчас мир для Алтына сузился до катка, на котором существовали только он и Юра. Плисецкий плавно подкатился к нему и Бека сдёрнул с его узкой ладошки перчатку, на долю мгновения коснувшись кончиками пальцев его ладони. Алтын аккуратно зубами снял с его руки вторую перчатку, несмотря на то, что это стало для него неожиданностью. Но он подыграл Юрке. Со стороны это наверняка выглядело безумно сексуально и жутко возбуждающе: каким естественным был жест Юрия, каким провокационным. Юра откатывается и продолжает свой соблазняющий танец. Мгновение и... Бэнг, бэнг! Алтын складывает пальцы в форме "пистолета" и "стреляет" в своего Ледяного Тигра, а затем, едва юноша, "смертельно раненный", падает на лёд, подкатывается к нему, с легкостью перекидывая его на плечо и увозя его с катка.***
Зал после секундного молчания взорвался восторженными воплями и аплодисментами. Но Юра ничего не слышал: Бека тоже решил симпровизировать и, просто закинув на плечо свою поверженную "добычу", уехал вместе с ним с катка. Каких трудов Юрочке стоило сохранять вид безжизненной тушки, свисающей с плеча казаха, и представить трудно. Но парнишка справился. Едва они прорвались через журналистов, предоставив Якову самому разбираться с ними, и оказались вдвоём в гримёрке, куда проскользнули незамеченными, парень открыл глаза и, вывернувшись, вынудил Беку отпустить его. - Это было... Круто! - с восторгом выдохнул он, повисая на шее своего напарника по выступлению и жарко, жадно целуя его в губы. Юра и сам не заметил, как оказался сидящим на столике, весь растрёпанный, зацелованный до засосов на открытой шейке, раскрасневшийся и с приоткрытыми, жадно хватающими воздух влажными губами, которые он то и дело облизывал. - Мне шестнадцать. Исполнилось, между прочим, пока мы выступали. Так что... Теперь не отвертишься: ты - мой! - жарко выдохнул в макушку Алтына его Фея, нет, теперь уже точно Ледяной Тигр.