***
В Юрку влез только суп, а на второе он просто грустно посмотрел, понимая, что отведать это аппетитное блюдо не сможет. Но суп доел до последней капли, помотав головой на предложение Отабека добавить сметаны: и без того удивительно наваристый для столовой борщ был вполне себе сытным. Но Бека справился с едой даже раньше своего фигуриста и, объяснив, что ему жарко, вышел на улицу. Конечно, Плисецкий тоже чувствовал жару, но, пока не попробует сырники со сгущёнкой, которые тут, оказывается, подавали на десерт, уходить не собирался. Только объевшись так, что казалось, джинсы сейчас лопнут в районе пояса на тоненьком спортсмене, он сыто отвалился от стола и пошёл на поиски своего нашедшего тенёк казаха. Обнаружив Отабека в условленном месте, парнишка плюхнулся на траву рядом с ним и обхватил рукой его руку, прижимаясь на манер детёныша коалы. Или любого другого, в общем-то, малыша животного. Юра потёрся щекой о плечо своего парня и заинстересованно проговорил, заглядывая ему в глаза: - О чём задумался, герой? Давай вечером сегодня закажем пиццу и посмотрим телек, когда приедем, перед тем, как ложиться, хорошо? - конечно, у Юрки были и другие планы, но вот как затащить Алтына в секс-шоп, где вообще-то золотой чемпион ни разу не был и ему было очень любопытно, он совершенно не представлял.***
Алтын явно чересчур расфантазировался: его самых смелых фантазиях Юрка был пристегнут к андреевскому кресту, а он, Бека, ходил вокруг с небольшим стеком в руках, похлопывая по обнажённой груди, по бокам юноши, по бусинкам его затвердевших сосков. Во рту Плисецкого был кляп и поэтому он мог лишь сдавленно стонать, лаская и услаждая слух Алтына. Будучи погруженным в свои мысли, казах не сразу услышал шаги и лишь только голос Юрочки вывел его из дремотного состояния. А затем что-то до боли родное и тёплое прижалось к нему. Бека сначала открыл один глаз, потом другой и улыбнулся, обнаружив рядом с собой Юрочку. Он ласково потрепал его по голове и поцеловал в нос. - Да какой же я герой, я самый обычный парень, - улыбнулся казах. Ему очень непривычно было слышать такое обращение. Тем более от скупого на ласковые слова юноши. - Кстати, идея с пиццей просто отличая: давно ничего не ел подобного, -согласился с предложением Плисецкого Отабек. - Да так, ни о чём, скорее - о ком задумался, а задумался я о тебе, мой Тигр, - Алтын кинул быстрый взгляд на часы, а затем снова поцеловал Юру: - Пошли собирать вещи - скоро уже поедем домой.***
Парнишке было очень приятно то, что Бека думал о нём, даже когда они были не вместе. Это значило лишь, насколько сильна оказалась их связь, закалённая огнём и болью, как крепка и нерушима она. И это несмотря на ревность со стороны Юры: Отабек ведь почти не демонстрировал свою ревность относительно партнёра, ведя себя по-взрослому, серьёзно и вдумчиво, отчего Юрка чувствовал себя несколько неловко. И он не понимал: почему этот парень, всего на несколько лет старше его, в плане поведения намного взрослее. Парнишка, тем не менее, не отлипал от Алтына, смешно поморщившись, когда тот чмокнул его в нос, совершенно по-кошачьи фыркнув от этого жеста внимания. Он пихнул кулаком Отабека в плечо и глубоко вздохнул: - Я вообще-то прибрался, пока ты в душ ходил. Так что надо лишь скидать остатки шмоток в рюкзак и сумку, ну и... - тут мальчишка хитро подмигнул брюнету, - вернуть кровати на место. А то мы же с тобой занимали так много места... - наигранно сокрушённо протянул он, вскакивая и помогая Беке встать. - Тебе ещё лекарство заранее выпить надо, чтоб подействовало. Шевели булками, я знаю, они у тебя сильные! - скомандовал с усмешкой Плисецкий, подталкивая в спину своего любимого пожарного в направлении жилого корпуса.***
Казах если и ревновал Юрку к его поклонницам, то виду не показывал. Зачем? Юра не давал повода и Бека был уверен в нем на все сто, нет двести процентов. Казах уже не чаял, когда они вернутся домой. Когда Плисецкий отвесил комплимент его булкам, Бека хмыкнул и вдруг, явно дразнясь, качнул бёдрами у Юрки перед носом, направляясь к корпусу. В корпусе царило оживление, парни собирались, смеялись над чем-то, что-то обсуждали. Проскользнув незаметно свою комнату ребята расслабились. Бека вернул кровати на прежнее место, а затем, покопавшись в рюкзаке, принял свои таблетки. Скинув быстренько одежду в рюкзак, Алтын растянулся на кровати, наблюдая за собирающимся Юркой: тот тоже уже собрался и сейчас зависал в телефоне. Через какое-то время с улицы посигналили: пришел автобус, тот же самый, который привозил их сюда. Подхватив вещи, и свои, и Юрины, Бека подмигнул ему и двинулся на улицу, окинув взглядом комнату на предмет забытых вещей, коих, впрочем, не оказалось. Парни опять уселись на заднее сиденье. Ну как уселись? Сел Юрка, а его парень растянулся поперёк сидений, уложив голову на колени блондина.***
Юра проводил заинтересованным взглядом своего сексапильного возлюбленного, и поспешно последовал за ним. Он обратил внимание, как ловко тот переставил кровати на место, параллельно при этом Юрий доскладывал свои вещи в чемодан. Юноша, сложив остатки одежды, проследил, чтобы Отабек выпил лекарство от укачивания, а сам тем временем отвечал Виктору в личных сообщениях, ведь пятикратный золотой чемпион звал восходящую звёздочку фигурного катания России в ресторан, где хотел пообщаться с ним и с его избранником. Разумеется, Кацуки Юри, как жених Никифорова, тоже будет присутствовать. Это совсем не радовало Юрочку и поэтому садился в автобус он мрачнее тучи, позволив Беке заняться багажом самостоятельно. И только когда они привычно заняли длинный последний ряд кресел, юноша раздражённо фыркнул: - Виктор зовёт нас в ресторан завтра вечером. Пойдём? Я не очень хочу видеть его рожу, и уж тем более пялиться на эту счастливую харю его свинюшки, - безаппеляционно заявил Юрий, гладя по голове улёгшегося к нему на колени казаха, перебирая пальцами его тёмные волосы.***
Выезжали все в полном молчании. Видимо, ребята устали и предпочли отдохнуть в поездке после тяжелого дня: где-то кто-то храпел, кто-то тихонечко вздыхал. Приоткрыв один глаз, казах вслушивался в недовольную речь Юрочки. Тот звучал немного раздраженно и напряженно. - Почему бы и не встретиться? Если они тебе так не нравятся, то будет лишний повод показать, что ты счастлив. Хотя мне кажется, они хорошие люди, у меня такое чувство, - тихо ответил Бека, улыбаясь. Казах подставлялся под руку Юрки, почти что урча, как сытый довольный кот. Когда Плисецкий начал массировать его виски, казах полностью расслабился, снова прикрывая глаза, наслаждаясь прикосновениями. Вскоре Бека начал дремать и, выровняв дыхание, провалился в более глубокий сон, лишь подрагивающие веки выдавали то, что парень что-то видит во сне. А видел он прекрасного Юрочку, Юрочку-доминанта в черном латексе и с хлыстом в руке.***
Юрий продолжал перебирать волосы своего парня, задумчиво, но по-прежнему с недовольной миной слушая его. Он, впрочем, кивнул, с неохотой согласившись с аргументами Отабека: - Ну да. Раз уж под таким углом смотреть, то... Да, я с удовольствием утру нос этому наглому Виктору, показав ему и его хрюшке, что можно быть счастливыми и без этих их ванильных штучек. О том, как он сам мило приласкал сейчас Алтына, Плисецкий будто бы и не вспоминал. Для него подобное проявление чувств было хоть и в новинку, но он уже понимал, что обойтись без регулярных прикосновений к парню с золотым сердцем уже не сможет. Да и не захочет. А пока... Юноша, дождавшись, чтобы Бека, как и остальные пассажиры автобуса, уснул, лукаво ухмыльнулся, одной рукой поглаживая по голове брюнета, а второй забираясь ему в вырез майки, медленно и нежно скользнув рукой по груди Алтына. Он коснулся его соска и сам покраснел, но издеваться над спящим не прекратил.***
Время растянулось подобно жвачке, водитель не гнал, а лишь плавно направлял автобус вперед по дороге в сторону Питера. Радио о чём-то тихо напевало, а дорога извивалась змейкой, уходя вперед. Бека продолжал пребывать в царстве Морфея. Наверное, крепкий сон стал компенсацией за слабое здоровье при поездках на транспорте. В автобусе стояла тишина, и лишь гравий шуршал под колесами за окном. Спали все, кроме Юрки, который начал ласкать уснувшего казаха. Когда его изящная ладошка прошлась по широкой груди казаха, тот чаще задышал и резко выдохнул, немного покраснев во сне, но не проснулся, а лишь поёрзал головой на коленях парня и улыбнулся. Затем, склонив немного голову набок, казах уперся носом в живот Юрке, обдавая горячим дыханием, перехватывая его свободную руку и прижал к своей щеке улыбаясь. - Юра... - тихо позвал Отабек, замолкая.***
Юра вздрогнул, когда Бека повернулся и лицом уткнулся ему в живот. Он расплылся в глуповатой улыбке, ощутив нахлынувшее тепло и нежность по отношению к этому ласковому парню, которого стоило только коснуться - и во сне он видел только его. Только своего Ледяного Тигра, чьё сердце казах смог завоевать. Ему нравилось видеть Отабека таким... Домашним и милым. Нет, конечно, брутальный пожарный на байке тоже возбуждал фантазию Плисецкого, но именно сейчас, произносящий его имя сквозь сон, Алтын был слишком органичен в подобном поведении. - Бека... Я люблю тебя, - наклонившись без труда к спящему парню, шепнул ему на ухо фигурист, гладя по сонному "требованию" Отабека не только его крепкие грудные мышцы, но и касаясь заметных под кожей скул, пробегаясь пальцами по линии выбритого подбородка и возвращаясь невесомыми прикосновениями к его щеке.