***
Когда автобус остановился у дома Отабека, Юрий, наклонившись к парню, поцеловал его в нос, таким вот нехитрым способом разбудив своего любимого. Они вышли из транспорта, попрощавшись с товарищами Беки, и Юра безропотно позволил брюнету взять и свои, и его вещи. Он по пути позвонил дедушке, предупредив, что уже в городе и всё нормально, и вообще ночевать он будет у Отабека, а утром перед тренировкой забежит домой, чтобы забрать форму и коньки и всё-всё расскажет. В конце концов, отдых - дело хорошее, но нужно готовиться к следующему чемпионату. Тем более теперь, когда у Юрочки есть тот, кому он будет посвящать свои победы, планируя обогнать по числу золотых медалей Никифорова. Уже в квартире Плисецкий скинул кроссовки в коридоре, сам беззастенчиво плюхаясь на колени к усевшемуся в кресле казаху: - Хм... Пеперрони. Большую. И побольше сыра! - заявил он, обнимая темноволосого уставшего после поездки парня за шею. Почему-то сейчас хотелось ластиться и чуть ли не мурлыкать, а такое настроение у Юры бывало не так уж часто.***
Не вставая с кресла, Бека вытащил из кармана кофты телефон и набрал номер доставки, продиктовав, какую пиццу они хотят и назвав адрес для доставки. Когда брюнет повесил трубку, он притянул паренька ещё ближе к себе, усаживая его на свои колени и смотря снизу вверх, в то время как широкие тёплые ладони уже забрались под футболку Юры, оглаживая его стройные бока, пальцами чувствуя каждое его ребро. Поднявшись ладонью выше, казах почувствовал мягкое тёплое сердцебиение Юрочки, ненароком задевая бусинки твердеющих сосков. Бека довольно улыбнулся, опускаясь руками вниз, оглаживая живот и хитро смотря на Юрочку, стягивая с того верхнюю одежду, любуясь красивым обнаженным телом - идеальным телом его идеального партнера. Отабек снова прижался ухом к груди Юры, прикрыв глаза, и ощущая пульсацию, проводя рукой по спине Юрочки, очерчивая каждый позвонок, приласкав рукой за ушком, отмечая, как сердце парнишки ускоряет свой ритм.***
- Мм... Бека... - улыбнулся фигурист, чувствуя, как в теле нарастает жар от воздушных поначалу, но затем более настойчивых прикосновений Отабека. Юре нравилась такая решительность казаха и он не противился ему, позволяя наполовину раздеть себя и прогнувшись в пояснице, поднимая руки и потягиваясь, будто красуясь перед своим парнем, и доверчиво, на манер представителя семейства кошачьих, подставляя ему незащищённый живот для дальнейших ласк. Ему очень приятно было, когда Алтын вот так возбуждающе касался его кожи, заставляя чувствовать беззащитность. Непривычное ощущение, но довериться вот так - было ошеломительно сладко. Парнишка полуприкрыл глаза и положил руку на голову прижавшегося к его груди щекой брюнета. - Я тебя люблю... - тихо, словно их кто-то мог подслушать, доверчиво произнёс он, перебирая жёсткие, но при этом приятные на ощупь волосы своего пожарного. - Никогда не оставлю... Ты только мой. - он грубоватым движением стянул с брюнета кофту вместе с майкой и вновь прижался к нему, чувствуя, что вот так, кожа к коже, сидеть гораздо приятнее.***
Казах прикрыл глаза, наслаждаясь этими сладкими прикосновениями. - И я тебя люблю очень сильно, Юрочка, - ответил таким же доверительным полушепотом парень, продолжая легко и невесомо касаться нежной кожи Плисецкого. Сейчас они оба были открыты друг другу, как никогда и Бека очень ценил эту открытость Юрочки. Их идиллию нарушил звонок в домофон - приехала доставки пиццы. Казах извинился перед Юрочкой и, поцеловав его за ушком, поднялся и накидывая на себя кофту: не пристало перед чужими красивым телом сверкать (авт.: ещё ослепнут), двинулся открывать. Расплатившись с курьером, Бека вернулся в комнату, неся в руках большую коробку с пиццей. В голове у казаха появилась идея, которая заставила глаза заблестеть. Он снял с себя кофту и снова улёгся на диван, устанавливая коробку с пиццей к себе на широкую грудь, а затем смотря на Юрочку. - Чего же ты ждешь? Пицца уже порезана: открывай коробку, пока не остыла.***
Юра легко слез с коленей Отабека, когда прибыла заказанная пицца. Его желудок уже подавал сигналы бедствия, ведь после обеда в столовой тренировочного полигона прошло много времени: пока они прособирались, пока доехали (сегодня дорога была длиннее, чем когда они ехали на учения пожарной части Алтына). Плюс ждали доставку. Но вот последний промежуток времени они провели самым наиприятнейшим образом: наедине. Так, чтобы им не мешал никто и ничто и парни могли насладиться обществом друг друга. Когда Отабек весьма провокационно предложил приступить к пицце, ожидавший на подлокотнике кресла Юрка ухмыльнулся и в два шага оказался рядом с брюнетом, который улёгся на тот самый диван, где произошёл их первый секс, когда оба любовника лишились невинности. По крайней мере, Плисецкий точно. Во всех смыслах. Юра оседлал бёдра любимого, мягко качнув ими и дразня сквозь плотную ткань джинс. Он открыл коробку и облизнулся: - Мм... Как соблазнительно... - непонятно, по отношению к чему протянул юноша. Он взял кусочек горячей пиццы и поднёс её к губам брюнета: - Скажи "Ам"!***
Бека довольный лежал на диване, наблюдая за Юрочкой. Его желудок явственно давал понять, что требует еды. Алтын улыбнулся, когда Юрка оседлал его: по телу прошелся приятный и тёплый электрический разряд. Приняв слова Плисецкого на свой счет, казах не менее соблазнительно облизнулся. Юрка был прекрасен, да и пицца тоже была весьма соблазнительна. Отабек немного приоткрыл рот, осторожно откусывая кусочек пиццы и закатывая в блаженстве глаза: - Мммм, как вкусно... Ну, а когда тебя любимый кормит - это ещё во сто крат вкуснее! Ты главное про себя не забудь, Тигр, - улыбнулся казах, наблюдая за тем, как эротично откусывает кусочек пиццы Плисецкий. "Вот ведь чертяка, даже это он делает со вкусом и вызовом... Плисецкий такой Плисецкий" - подумал казах, наблюдая за тем, с каким аппетитом Юра уплетает пиццу.***
Юра честно делился пиццей со своим парнем, облизывая губы от горячего соуса и не забывая и о Беке: казаху тоже доставалась своя часть лакомства. Увидев, как на подбородок Отабека прилип кусочек колбасы, юноша довольно ухмыльнулся и наклонился к любимому, подхватывая губами пеперрони. Он облизнулся и поёрзал на паху брюнета, протягивая Алтыну последний кусочек слишком быстро кончившейся пиццы: - Давай и этот пополам. Потом в душ и... Там посмотрим по обстоятельствам, - хмыкнул парнишка, доедая вместе с Бекой еду и убирая с широкой груди своего пожарного пустую коробку. - А помнишь... Как ты с меня торт слизывал? Было... Очень приятно. - застенчиво проговорил блондин, одной рукой опираясь на плечо парня, а пальцами второй вычерчивая на его груди узоры.***
Бека улыбался, пока Юрочка снова кормил его пиццей с рук. Когда в очередной раз парень протянул ему кусочек, Отабек, прежде чем взять его, провел язычком по пальцу парнишки, тот от неожиданности отпустил кусок пиццы, спланировавший в коробку, а Бека в это время уже посасывал изящные пальчики Юры, играясь с ним языком, облизывая и отпуская каждый его пальчик. Когда Юрка оказался в непосредственной близости от лица казаха, тот не удержался и поцеловал его, перехватив его губы своими. - Давай, мой хороший, а потом примем ванну вместе, а потом... - Бека мечтательно прикрыл глаза, дожевывая кусочек пиццы, снова прикрывая глаза и почти тая под прикосновениями Юрочки. - Можно повторить, но только со взбитыми сливками.***
Уже позабыв о первоначальном плане смотреть телевизор, Юрка практически улёгся на грудь своему пожарному, блаженствуя от прикосновения горячих губ к своим и нежно отвечая на поцелуй. Поначалу. Потому парнишка, как настоящий хищник, перехватил инициативу в поцелуе и уже обеими руками прижимал к дивану за плечи Отабека, не давая ему отстраниться. Это чувство, когда под тобой лежит любимый взаимно человек, с готовностью отзывающийся на любую фантазию, сводило с ума. Юрий не позволял Алтыну шевелиться, хотя и понимал, насколько это доминирование сейчас относительно: несмотря на то, как страстно он целовал Беку и как кусал его губы, чисто физически парень был сильнее и мог в любой момент всё прекратить.***
А казах не хотел прекращать: ему нравился такой Юрка - доминирующий и властный, с азартом исследующий чужое тело. Такому Бека был готов подчиниться, словно дикий зверь, которого удалось укротить лаской и любовью. Эти поцелуи, полные страсти и огня заставляли казаха биться в немом экстазе, сердце его трепыхалось словно птичка, попавшая в силок. Пускай сегодня Юрка будет доминировать, а что будет завтра? Не важно... Завтра будет завтра. - Да, Юрочка, пожалуйста, не останавливайся, продолжай. Сегодня я весь твой, - заполошно шептал казах, позволяя блондину вытворять с собой все что угодно. Воздух в комнате становился все жарче и жарче, что порой казалось - одной искры будет достаточно, чтобы вспыхнуло пламя. Когда Юра чуть отстранился после затяжного поцелуя, Бека привстал и шепнул ему что-то еле слышно на ушко, в конце предложения, слегка сжимая мочку его ушка губами.***
- Не разговаривай, мой Бека... - чуть хрипловато после странного, но такого соблазнительного предложения Алтына, облизывая вмиг пересохшие губы, прошептал Юра, проведя кончиком языка по нижней губе своего парня в интимном и таком развратном жесте. Он благодарил судьбу за то, что именно Бека тогда его спас и сейчас они нашли друг друга. Как частички паззла, составившие в итоге единую прекрасную картину. Юноша медленно скользнул рукой по груди Отабека и, вдруг сменив тактику, перенёс её на шею любимого, пока что несильно сжимая её. - Ты всегда можешь остановить меня... - жарко шепнул он в губы казаха, временно сохраняя трезвый взгляд на вещи, но уже "уплывая" при одном взгляде в эти бездонные покорные глаза, ощущая, как под пальцами бьётся пульс парня. Блондин встряхнул головой, откидывая чёлку с лица, и грубо двинул бёдрами, всё ускоряя темп движений в этом импровизированном петтинге, легко и непринужденно, словно всю жизнь только этим и занимался, придушивая своего партнёра.***
Бека покорно опустил глаза, замолкая. Ему нравилось подчиняться блондину, следовать его приказам и просьбам. Это возбуждало и будоражило сознание казаха. А тут еще Юрка заставил сорваться хриплый стон с искусанных губ. Бека ощутил холодок, пробежавшийся по позвоночнику, когда цепкие ручки парня сцепились у него на шее. А затем эти движения бедрами: Юрка знал, как довести казаха до сумасшествия и стояка за несколько минут. В ответ на слова Плисецкого парень кивнул: - Я не сильно дерну тебя за волосы, если что. Это и будет наше стоп-слово. Но пока не останавливайся, - прошептал казах, шумно сглатывая, слабый недостаток кислорода кружил голову и очень сильно возбуждал, заставляя его закатывать глаза в приступе экстаза. Ну, а уж эти движения... Юрка прямо как чувствовал, что такое заводит казаха с полоборота.***
На такие сладкие слова Юра удовлетворенно осклабился, показав в ухмылке клыки, словно бы и вправду хищник, забавляющийся с беспомощной жертвой. Его хватка на шее казаха стала сильнее, вторая ладонь мягко легла поверх первой, а бёдра резко и рвано меняли темп, будто Юрочка вознамерился заставить своего парня кончить прямо так, в джинсах, так позорно и грязно. Но и сам фигурист еле сдерживался: это выражение лица полностью покорного его желаниям парня, его хриплые стоны, хватающие воздух в попытке вдохнуть губы, бледные и такие желанные... Юра не мог, да и не хотел пока прекращать вот так издеваться над своим партнёром.***
Бека чувствовал, как кислорода перестаёт хватать, но вместе с этим чувствовал сильнейшее возбуждение от этих рваных движений Юры бедрами. Он уже готов был кончить, но старался и держался, желая продлить это мгновение. Голова шла кругом, перед глазами плясали цветные мошки, а в низу живота сладко ныло. - Юра, - прохрипел имя своего сладко жёсткого партнёра парень. - Я, сейчас кончу, - ловя воздух побледневшими губами, снова прохрипел он, слегка дергая Юрку за светлый локон. Тот опомнился не сразу, но руки разжал и в это время Бека кончил, громко простонав имя любимого. Алтын почти потерял сознание от нахлынувших чувств, всё ещё жадно хватая воздух ртом и отходя от ярчайшего оргазма.***
На слабое дёрганье волос Юрка обратил внимание не сразу, но всё же отпустил горло любимого, давая ему возможность дышать. Парнишка и сам сдерживался, как мог, но оргазм накрыл и его, практически одновременно с Отабеком. Чувствуя, как в штанах стало липко и влажно, Плисецкий усмехнулся, поборов желание лечь рядом с брюнетом, отходящим от такого восхитительного ощущения. Он, пошатываясь, слез с дивана, с трудом раздел Алтына и себя, стянув грязные трусы с обоих и, скомкав их, наклонился к парню, невесомо целуя его прохладные губы: - Как ты? Я закину вещи в стиралку. А ты пока отдохни, Бека, - ещё пара поцелуев в шею, где остались лёгкие следы пальцев юноши - и Юрочка уковылял в ванную, где, закинув с прочими вещами грязное бельё, поставил на беззвучный режим стирки. Вернувшись к Отабеку, блондин, по-прежнему нагой, и ещё усталый, забрался на диван под бок Беке, крепко его обнимая. - Я оставил на тебе столько следов... - задумчиво проговорил он, водя пальчиком по запястьям пожарного, на которых потихоньку проходили синяки, и по горлу, которое сжимать оказалось до возбуждения приятно.***
Бека лишь слабо улыбнулся и показал поднятый вверх большой палец, словно говоря, что всё просто офигенно. От поцелуев казах вздрогнул и улыбнулся, провожая стройную фигурку парня. Вставать и куда-то идти совсем не было сил. Силы все были отданы новому эксперименту, который Отабеку понравился: оргазм вышел куда ярче и чувственнее, чем при обычном сексе. Вскоре теплота вернулась под бок и Бека улыбнулся: - Знаешь, это было очень круто, такого оргазма я ещё никогда не испытывал: ты был прекрасен, - с придыханием ответил казах, укладывая голову Юрки к себе на грудь, пальцами перебирая светлые локоны. Прикосновения к ним для него были безумно приятными, - Метки же это круто: пускай все видят, что я принадлежу самому прекрасному созданию в мире, - улыбаясь, подметил казах. Затем он всё же нашел силы встать и перенести Юру на руках до их кровати в спальне, где снова устроил его у себя на груди, проиобнимая за талию. Время летело незаметно и вскоре глаза Отабека начали слипаться, он начал засыпать, всё так же обнимая Юрочку за талию.***
Мальчишка едва ли не мурлыкал, когда Бека, вот гад, перебирал его волосы: знал ведь, как тает его Юрочка от таких ласк. Не вина Плисецкого в том, что уши и голова - его слабые места. И прикосновение к волосам, такое доверительное, нежное, сводило его с ума от удовольствия. Он прикрыл глаза, только настроившись уснуть под незамысловатые комплименты Отабека, как казах решил, что надо перенести его в кровать. Ну да, места там больше, на порядок, так что в конце концов Юрка смирился. Он прильнул к брюнету, ластясь к нему всем своим существом, и тихо проговорил, гладя любимого по груди: - И я - твой... - зевнул бесстыже парнишка, закидывая ногу на бедро Алтына и мгновенно засыпая. Вставать им надо было рано утром: ведь юному фигуристу надо ещё сходить домой за вещами и бежать на тренировку. А вечером их ждал ужин в компании Виктора и Юри.