***
- В-всё хорошо, - сглотнув, проговорил сдавленным голосом Юрочка, жмурясь и моргая, когда глаза привыкали к местному, пусть и неяркому освещению после повязки. В конце концов, мальчишка знал (ну или хотя бы представлял, фантазировал) на что идёт, так что смысла обижаться на Отабека, честно отыгравшего свою роль доминанта, не было. Парнишка перевернулся на бок, лицом к Беке, и уткнулся лбом ему в грудь, вздохнув: - Ты классно... Классный. А я всё испортил. Я слишком упрямый. Прости. - тихо извинился блондин, не закрывая глаз, но не в силах сдержать дрожь в теле.***
Бека улыбнулся и поцеловал Юрочку в висок: - Ничего ты не испортил. Всё прошло просто замечательно. А твоё упрямство только распаляло чувства, - казах улыбнулся, встал и отошёл от кровати, чтобы вернуться, будучи облаченным в белый медицинский халат, который был немного расстегнут, так, чтобы была видна оголённая грудь Беки, в очках с простыми, без диоптрий, стёклами, и со стетоскопом на шее. - Итак, пациент Плисецкий, - казах строго посмотрел на Юрочку из под оправы, - на что жалуетесь? Он присел рялом с Юрочкой и провёл рукой по спине парнишки, отчетливо ощущая каждый позвонок.***
Вдруг Бека, который, кажется, сперва хотел ещё пообнимать своего любимого, встал с постели и отошёл куда-то вглубь комнаты. И вернулся к юноше в совсем другом облике, теперь, похоже, играя роль врача, садясь рядом и поглаживая фигуриста по спине. Вот теперь Юра несколько расслабился и даже потянулся, поворачиваясь к парню лицом: - Да, доктор, меня кое-что очень беспокоит, - подыгрывая Отабеку, задумчиво произнёс Плисецкий, - у меня очень неприятные ощущения вот здесь, - хитро улыбающийся парнишка повернулся на спину, показывая на низ своего живота и бёдра, красные и в ссадинах от хлыста. - Вы можете что-нибудь порекомендовать? Саднит ужасно... - пожаловался он Алтыну.***
Казах улыбнулся из-под медицинской маски и подмигнул Юрочке: - Похоже, надо провести более углубленный осмотр, - сладким голосом прознес он. - Вы позволите? - брюнет осторожно пронвел рукой по бедру парня, стараясь не причинять боли и не задевать покрасневшие места, а затем снова встал, прошёл к встроенному в стену холодильнику и вернулся с кубиками льда. - Предлагаю термотерапию, казах, сняв маску, взял губами кубик льда и осторожно провёл по покрасневшему воспаленному месту, то и дело откладывая лёд на бледную кожу Юрочки, перемежая холод с тёплыми поцелуями, уделяя внимания каждому оставленному им следу. Затем достал из кармана халата заживляющую мазь с ментолом, нежно втирая её в раздраженную кожу, приласкав низ живота фигуриста свободной рукой.***
Парнишка чуть ли не урчал от удовольствия, теперь его стоны были куда более сладкими, чем чуть раньше. Сейчас он испытывал такое удовольствие, лишь самую капельку приправленное болью, что мечтал о том, чтобы это длилось вечно. Тёплые губы Беки и холодные кубики льда. Нежные прикосновения и боль от ссадин на чувствительной коже. Прохладная мазь забирала боль и Юрочка волей-неволей выгнулся на кровати, впившись пальцами в простыню: - Мм... Доктор, Ваше лечение... Мнхах... Такое... Такое... Мм... Ещё... - простонал он, полуприкрыв глаза и сладострастно выстанывая имя своего личного на эту ночь врача. Юноша мгновенно возбудился и кончил, едва Алтын лишь прикоснулся к его плоти. Покраснев от собственной несдержанности, Юрий закусил губу, по-прежнему оставаясь в роли: - А ещё... Доктор, я очень быстро... Кончаю... И... Я, кажется, запачкал Вам лицо? Хотите... Я почищу Вас и Ваш халат? - шалея от собственных горячих мыслей произнёс Плисецкий, не замечая этого, облизываясь.***
Этот изящный прогиб спины, по которой казах провёл рукой, эти трогательные выступающие ребрышки... Бека не верил, что это всё его, как и сам Юрочка. Он удовлетворенно улыбался: сегодня эта ночь стала ещё одной незабываемой для них, ещё одной в копилку интересного опыта. А стоны, наполнявшие комнату, возбуждали казаха все сильнее и сильнее. Бека едва успел коснуться члена парнишки, как тот с горячим страстным стоном кончил, заливая лицо и халат "врача" тёплой спермой, но парень не расстроился и не разозлился, а, наоборот, почти чуть не кончил сам, ощущая прилив нежности и жгучей страсти одновременно. - Ничего страшного, мой любимый пациент, - Бека наклонился ниже, смотря Юре прямо в глаза, и ожидая, что же тот всё-таки предпримет.***
- Мой... - проурчал в ответ Юрочка, обхватив лицо Алтына ладонями и слизывая бесстыже своё семя с его губ и щёк. Он не стал снимать очки с переносицы казаха, благо их не запачкало, и просто жадно, страстно начал целовать податливые, ставшие горячими губы своего пожарного. Юноша улыбался в поцелуй, блаженствуя от того, что Бека так легко отзывается на его поцелуи, разжигая в своём хрупком Тигре безусловную страсть и желание. - Мм... Доктор... А ещё у меня ниже опять горит. Вы посмотрите? - парнишка бесстыдно раздвинул коленки и без особого напряжения одна его нога оказалась на плече Алтына. Юра ухмыльнулся, с вызовом глядя на парня и качнул бёдрами ему навстречу, искушая и соблазняя своего парня.***
Казах живо отзывался на сладкие и такие пьянящие поцелуи Юрочки: - Да, - шептал он в поцелуй, - да... Только твой... Было безумно горячо и жарко, так что Бека расстегнул халат одной рукой, в то время, как вторая ласкала Юрочкино стройное тело. И, кажется, тот опять возбудился и причём очень сильно. - Конечно, - казах одной рукой стянул с себя хирургические штаны на завязках, под которыми ничего не оказалось. - Кажется, Вам снова нужна интенсивная терапия, - смазка оказалась рядом на подлокотнике кровати, и, нанеся её немного на палец, казах принялся осторожно готовить своего любимого пациента. - Как Вы себя чувствуете, Юрий? - улыбаясь, спросил Бека, чуть продвигая палец, ощущая тесноту и теплоту внутри Юры.***
Юноша не позволил любимому снять халат, ведь так, в расстёгнутом медицинском халате и с очками Бека выглядел настолько соблазнительно, что сдерживаться не было ни сил, ни желания. Юный чемпион убрал ногу с плеча парня и резко за шею притянул его к себе, оставляя на шее, под челюстной костью, яркий засос. Наплевав на весь сюжет игры, он со стоном прошептал Отабеку, ловя губами его горячие губы: - Я люблю тебя... Мне так хорошо с тобой, Бека... - искренне выразил свои чувства Юрочка, выгибаясь навстречу пальцу Алтына, который сейчас был так контрастно-нежен, будто боялся навредить своему изящному и такому драгоценному Тигру. Юрий обхватил ладошками лицо брюнета, до покраснений и со страстью зацеловывая его губы, видя, что Отабек на самом деле нисколько не против. Раз уж не отталкивает юношу, не говорит, что тот ведёт себя неправильно по отношению к нему.***
Бека поддался на ласки Юры, позволяя тому творить всё, что тот пожелает. - Мне с тобой тоже так хорошо и я не хочу останавливаться! Такие горячие поцелуи заставили казаха простонать имя Юрочки. А эта метка... Он будет носить её с радостью и гордостью, ведь он принадлежит самому прекрасному человеку. Казах продолжил растягивать Плисецкого, нежно массировал его стеночки изнутри. Ну, а когда тот обхватил его лицо нежными тонкими пальцами и принялся снова целовать, тут казах ещё больше раскраснелся. Когда воздуха перестало хватать, Бека отстранился и прошептал тихонечко: - Юр, я вхожу: попытайся снова расслабиться, - Алтын провёл языком влажную дорожку от самого лобка Юрки, вверх до его подбородка, тем самым отвлекая блондина от неприятных ощущений. - Юрочка... Юрочка... Ты такой тесный, такой жаркий... Желанный мой... - шептал казах.***
Юрий сладко застонал, когда Бека, его желанный и любимый Бека вошёл в него, погружаясь в горячее податливое молодое тело, так откровенно подающееся к нему навстречу. Он целовал казаха и искусал со стонами ему губы, заполошно шепча его имя, скрестив голени у него на пояснице и бёдрами толкаясь навстречу. Юрочка едва ли ощущал реальность происходящего, ведь с Отабеком ему было настолько безумно хорошо, что думать о чём-то другом в этот момент было настоящим и очень грубым кощунством. Ощутив, как жар в теле, нарастая, выплёскивается в оргазме, Юра обмяк под двигающимся в нём парнем, лениво зацеловывая его раскрасневшееся лицо.***
Бека плавно двигался в податливом и таком желанном теле Юрочки, ловя неимоверный кайф от его стонов. И вот наконец-то юноша выгибается под ним, заполняя комнату сладким стоном. Бека тяжело дышал и кончил сам, заполняя Юру изнутри тёплым семенем, в то время как Юрка одаривал любимого нежными поцелуями. Этот развратный вид такого соблазнительного Юрочки, заставляли казаха желать его каждый раз с новой силой. - Ах ты ж, чертенок, - лукаво улыбнулся казах, наблюдая, как дышит его прекрасный тигр, который так беззастенчиво сейчас лежал перед ним, прекрасный в своей наготе. Казах легко завёл руки юноши над головой, держа их одной рукой ,а второй провел по паху парня, опускаясь ниже и проводя языком по головке его члена, уже вновь от одних прикосновений обильно сочившегося смазкой: - Расслабься и получай удовольствие ,-шепнул он, принимаясь энергично посасывать его член. Разрядки в очередной раз они достигли оба в одно и тоже время, Бека устало рухнул рядом с Юркой. Усталось навалилась, откуда ни возьмись, и через несколько минут, казах уже сладко спал, дыша размеренно и ровно через полуоткрытый рот, обнимая и прижимая Юрку к себе.***
Парнишку буквально захлёстывало волнами наслаждения, он выгибался под тёмным взглядом казаха, не менее горячего, чем обстановка в комнате. Юра нисколько не сожалел о том, что согласился на такой эксперимент. Он будто впрок пытался насладиться Отабеком, впечатать его в своё сознание и память тела. Чтобы кожей чувствовать эти жаркие ласки. Юноша и не представлял, что можно влюбиться в кого-то настолько сильно, что даже расстаться на несколько часов - уже серьёзное испытание. Долго Юрочка не смог продержаться, особенно, когда вошедший во вкус Бека снова сделал своему возлюбленному совершенно нереально приятный минет. Сам Юра ещё не решался на подобный жест близости. Не то, чтобы он брезговал Алтыном, нет: всё, что касалось Отабека, априори не могло вызывать у юноши отвращения. Просто... Было страшно из-за собственной неопытности. А вдруг он сделает ему больно? Укусит там, или ещё что... Ну а пока Юрий, со стоном в оргазме выкрикнувший имя своего парня, лежал на кровати, часто дыша и блаженно улыбаясь от ощущения прижавшего его к себе брюнета. Он видел, что утомленный Бека уснул быстро, но сам ещё долго гладил его по голове, видя, как мило хмурится Отабек, как по-собственнически притискивает худенькое, всё в испарине и следах их жаркой ночи тело. И сам не заметил, как уснул в этих сильных руках, обещающих защиту и заботу.