«Рецикл»

Том был на кухне, помогая Биллу уложить продукты в походный рюкзак. Оба молчали, ибо не видели смысла что-либо говорить. Том считал свой долг выполненным, а Зальцманн, лишь слегка нахмурившись, складывал куски хлеба в пакет. - Билл? - Каулитц слегка потянул парня за рукав своей же кофты, которую он дал ему поносить. Писатель поднял голову, чуть улыбнувшись. - Что? – в его голосе не было никаких ноток раздражения или же просто недоброжелательных. Отнюдь, Билл был самим собой, только немного молчалив. - Нам пора. Я возьму рюкзак, а ты… - он запнулся, подбирая слова. - Что я? – брюнет иронично изогнул бровь, - Думаешь, я не смог бы нести рюкзак? Я слишком хил для этого? - Нет-нет, и в мыслях не было такого! - скривил душой Каулитц, - Я как раз думал сначала, что ты и понесёшь, а потом так прикинул и решил, что уж лучше я, а ты пока думай над следующей главой рассказа. - Без тебя я бы не знал, что делать, - Билл хмыкнул, накидывая на себя свою кожаную куртку, а затем помог Томасу закинуть на плечи походный рюкзак. Каулитц поморщился от такого тона, но возражать не стал, а лишь добавил: - На всякий случай, добавляю – можешь подумать обо мне! - Ну, Том! – писатель, засмеявшись, хлопнул парня по плечу и поспешил выбежать из дома. Каулитц бросился за ним, но неожиданно его привлёк пушистый комок, лежавший рядом с дверью. Том остановился на месте, прислушиваясь к знакомому мурчанию, но это урчание заглушил отчаянный вопль писателя, находившегося на улице. Том бросился к двери, но ему преградил дорогу кот, вставший во весь свой рост. Люцифер хищно сверкнул глазами и зашипел, словно изголодавшийся зверь. - Куда-то спешим, красавчик? - кот усмехнулся, сзади запирая дверь на засов. - Пусти меня, тварь! - Том замахнулся для удара, как внезапно его руку сзади крепко зажали и, заломив её за спину, со всей силы ударили парня по левому виску, отчего он, потеряв сознание, шумно рухнул на пол. - Как же он меня бесит, - устало выдохнул стоявший за спиной Тома мужчина. Назвать его человеком было сложно, но и никак не назвать тоже было нельзя. Его бледное и овальное лицо уродовал жёлтый клык, выпирающий из-под нижней губы, а губы и без того растрескавшиеся и постоянно кровоточащие слегка подрагивали, ещё более уродуя лицо мужчины. Его звали Азазелло, довольно красиво и необычно для такого урода, но, возможно, были и хорошие черты в его внешности, такие как, например, ухоженные руки, стройные ноги. По всей видимости, в его уродстве был виноват писатель, выдумавший его, либо тот рецикл, о котором рассказывал Биллу Том. И, тем не менее, давайте не будем углубляться во внешность этого неприятного человека, а продолжим наш рассказ. Азазелло поправил свой серый плащ, в кармане которого торчала обглоданная куриная косточка и обратился к чёрному коту, призывая того к вниманию: - Люцифер, ну, как думаешь, наша хозяйка будет довольна? Мы поймали целых двух зайцев, обезвредив этого выскочку… - при этих словах мужчина пнул в бок лежащее тело Каулитца на полу, - и поймав писателя. Я надеюсь, Вольтер и Гера ничего не перепутали, как в прошлый раз. Люцифер, с умным видом поправив наручные часы, открыл входную дверь и пропустил двоих, несущих на себе тело Зальцманна. - Прекрасно! - Люцифер одобряюще мяукнул, снова запирая дверь. - Ты это мисс Сильвии скажи, может тогда она тебя помилует, шут, - один из вошедших хмыкнул и бросил Билла рядом с Томасом. Теперь можно было хорошо разглядеть вошедших людей. Первый был Вольтер, именно так звали мужчину в чёрном фраке и длинном цилиндре. Он был довольно крепкого телосложения, с глубокими морщинами на лице и янтарными глазами, которые поблёскивали недобрым огоньком. Все уважали этого человека и боялись, так как вместо правой руки у него был обычный железный крючок, которым мужчина мог запросто убить любого, не задумываясь о последствиях. Второго, как уже стало ясно, звали Гера – молодой юноша с длинными белыми волосами, которые доходили ему до лопаток на спине. Поэтому юноша их вязал в хвост, опасаясь, как бы не зацепиться ими за что-нибудь. Но, как вы уже заметили, у всех были изъяны на теле и Гера не оставался исключением. На его шее красовалась вечно разорванная и окровавленная рана, не заживавшая уже многие века. Кровь всегда текла на одежду, поэтому ворот и грудь юноши всегда были пропитаны темно-вишнёвой кровью. На запястье Геры красовалось золотое кольцо с украшением в виде черепа пуделя, что очень нравилось юноше, и он никогда не расставался с ним. - Ну, что, Господа? - Вольтер с усмешкой на губах посмотрел на обездвиженные тела на полу и потёр в предвкушении ладони, - Пора бы нам уже вернуться к Ней. - Поддерживаю, - мурлыкнул кот Люцифер, потираясь головой о руку Геры, который, впрочем, не возражал, а наоборот, был всегда рад помочь приятелю. - У тебя снова блохи, - с сочувствием покачал головой Гера. - На мясо пора бы его пустить, - Азазелло засмеялся своим дребезжащим смехом, поднимая на руки Билла. Писатель ничего не чувствовал, так как не мог очнуться, из-за того что его сначала напугали, а затем, таким же бесцеремонным способом как и Тома, ударили по виску. Дело было сделано, поэтому четверо друзей, весело рассмеявшись и прихватив с собой Томаса, исчезли, растворяясь в воздухе, отставляя после себя слегка рябившее воздухом пространство. Что сказать по этому поводу? Да ничего. Стоит лишь только отметить, что Сильвия уже заранее знала о выполненном задании её подданных, и с предвкушением прекрасного ждала того момента, когда двое парней окажутся в её обители, довольно скромной и ничем не приметной на первый взгляд… Но жители этого города знали, что нужно опасаться городской тюрьмы, так как в ней происходили ужасные вещи. Тысячи бывших заключенных, их не умершие души, призраки убийц и насильников, изувеченные временем и своими создателями, обитали здесь. Конечно, в этом беспорядке обитала и Сильвия, потому что именно здесь её приняли как за свою и помогли осуществить свою идею против Билла и Тома. Сильвия каждую ночь просыпалась с одной и той же мыслью: не дать писателю закончить рассказ по-своему, всё должно быть так, как продиктует ему она. Была, конечно, проблема – Билл мог и отказаться писать по её словам, но на этот случай Сильвия приготовила для парней очередной сюрприз: она выпустила всех заключённых, и теперь они спокойно ходили по владениям тюрьмы и могли убивать, запугивать, издеваться, не давая покоя. Утешала девушку лишь одна единственна мысль, что писатель будет умнее и согласится на предложение Сильвии, но это всего лишь надежды. - Мисс Сильвия, - из размышлений девушку вывел дребезжащий голос Азазелло. Сильвия молча подняла голову, встречаясь со своими четырьмя подданными, двое из которых держали на руках тела важных для неё парней. - Они без сознания? – девушка поднялась с кресла, не стесняясь своей наготы, к которой, впрочем, все уже привыкли, и подошла к подданным. - Да, мисс, и, думаю, они очнутся ещё не скоро, - мурлыкнул кот, зажимая рот лапой Вольтеру, который тоже собирался ответить на вопрос. Сильвия скептически оглядела тела и, хлопнув в ладоши, приказным тоном объявила: - В одну из камер их обоих! Привяжите к одному столбу, посмотрим, что будет, когда они очнутся. - Будет сделано, мисс! – в унисон ответили четверо и скрылись с телами в коридорах обширной тюрьмы, откуда уже раздавались женские визги и грубоватые ругательства.