«Рецикл»

*** Билл первый очнулся от сильного удара, медленно открывая глаза. Перед ним всё плыло, поэтому писатель не мог точно рассмотреть, где находится, но одно он понял точно – это явно не дом Каулитца. Когда перед глазами стало видно, Зальцманн огляделся вокруг и тут же разочарованно выдохнул: пустое и холодное помещение с тусклым светом из ламп на потолке, решётчатая дверь, которая была настежь распахнута, и, что самое главное: Билл сидел на полу с привязанными за спиной руками к столбу. Всё тело ужасно болело, словно его били, а перед тем как привести писателя сюда, ещё и неоднократно роняли. - О, Господи… - простонал кто-то за спиной Зальцманна. Билл придвинулся ближе к столбу и заглянул за спину, где, крутя во все стороны головой, сидел Том, так же привязанный к столбу. - Том, ты, случайно, не хочешь сказать, где мы? – с надеждой поинтересовался писатель, на что Том испуганно заглянул через плечо, встречаясь взглядом с ним. - До этого момента, когда я наконец-то увидел тебя, я ничего, кроме грязных стен, не видел, - иронично хмыкнул Каулитц. - Стало быть, это дело рук Сильвии. - Ну, да, Люцифер же её соратник, - пожал плечами Томас. - А кто те, остальные? – Зальцманн попробовал пошевелить руками, но верёвки были туго натянуты, он лишь причинял себе боль, - Один во фраке был, а другой блондин. Я их ещё не видел. - Ты про Вольтера и Геру? Ох, милый и наивный писатель, ты ещё Азазелло не видел – вот где страсть Господня! Не человек, а кабан с клыком во рту, - Каулитц поморщился от воспоминаний об этом человеке, не сосем приятной внешности. Биллу же наоборот, казалось, что это страшный сон, после которого он проснётся в своём доме, в теплой и нагретой им самим постели, выпьет кофе и снова примется писать, но теперь уже недописанные рассказы. Ему хотелось всё исправить и вернуться домой, хотелось закричать от безысходности, от глупости из-за которой он теперь здесь, совершенно не в своём мире. Оставался вопрос: почему Сильвия охотится именно за ним, почему выбрала именно Билла, ведь в мире полно писателей, как говорил Том, пишущих фантастику, ужасы, мистику… Но Сильвия имела на это всё мнение, ведь она персонаж рассказа Зальцманна, а значит, именно он должен закончить этот рассказ. - Что нам делать теперь? – Билл обречённо вздохнул, понимая, что теперь, находясь в руках Сильвии, он ничего не может сделать. Том повернул голову к писателю, улыбаясь как-то совсем по-детски, так показалось Биллу, и ответил, немного заторможено, но ответил: - Делать так, как скажу я тебе, понял, Билл? - И что ты приказываешь? – писатель легко улыбнулся, представляя, как Том заставляет его кланяться Сильвии в ноги и молить о пощаде, но Том думал иначе: - Не приказываю, Билл, а прошу, - поправил он парня, - Не пиши так, как скажет тебе Сильвия. Старайся не смотреть на неё, ибо её глаза гипнотизируют, в этом наш с тобой минус. Пусть нам будет плохо, пусть нас ждут мучения, но мы вместе и мы будем помогать друг другу, ведь так? - Так. - Совершенно уверенно ответил Зальцманн. Теперь он был уверен, что Том его поддержит, что бы он не сделал. - Вот и всё, - Том едва коснулся руки писателя, - И самое главное – не бойся, я рядом. - Ох, Том, что бы я без тебя делал? – молодой писатель всхлипнул от умиления, но Каулитц шикнул на парня, заставляя того замолчать и прислушаться к звукам исходящим вне камеры. Послышались шаги, которые эхом отдавались по всему коридору, и весёлые разговоры, подпитываемые звонким и приятным смехом. Ребята прижались спиной к столбу, мысленно уже понимая, кто это мог быть. Внезапно, когда Билл хотел было чихнуть, четверо приятелей вошли в камеру и синхронно хлопнули в ладоши. Теперь Билл чихнул не из-за собственно позыва, а от испуга. Тому лишь оставалось хрюкнуть от смеха, а четверым приятелям удивлённо похлопать разными глазами. - Уже очухались? – мурлыкнул кот Люцифер, плавной походкой подходя к ребятам, не забывая при этом урчать, словно объевшийся кот сметаны. - Тебя это не касается, - с ненавистью прошипел Каулитц, но Билл ущипнул того за палец, немо приказывая, чтобы тот молчал. - Что вам нужно от нас?- Зальцманн вопросительно посмотрел на четверых, но они лишь рассмеялись, делая вид, что в принципе ничего, но Вольтер первым попросил всех замолчать: - Нам нужен именно ты, писатель, а твой дружок здесь лишь для большего твоего вдохновения. - Я не буду писать так, как скажет Сильвия, я не для этого родился, чтобы потом подчиняться кому-то, да ещё и в гнусных целях! - ровным голосом, без намека на испуг, ответил писатель. Тому лишь оставалось улыбнуться на столь дерзкий ответ и подивиться на храбрость писателя, ведь в глубине души даже сам Каулитц боялся это шайку, непонятно кому служащую, то ли Сильвии, то ли дьяволу. Но факт оставался фактом – они довольно сильные и от них можно ожидать чего угодно. - Ты будешь диктовать нам свои условия? – Гера, словно хищник, изогнул правую бровь, прижимая к груди окровавленный ворот. - Нет, я лишь пытаюсь вам, тупым тварям, доказать, что петь под флейту Сильвии я не буду, как, впрочем, и под вашу. - Молчать, щенок! – не выдержал самый старший из приятелей, Вольтер, и с размаху ударил кулаком Зальцманна по челюсти. Билл проскулил от боли, морщась и двигая в стороны нижней челюстью: та неприятно заныла. - Не трогай его! - Том попытался встать, но сильные узлы верёвки не дали ему это сделать, поэтому он резко дёрнувшись и шикнув от боли, ударился затылком о столб. - Ребята, во взрослые игры пора играть, а не жить сказками, - до этого молчавший Азазелло вынудил из кармана золотую сигарету и закурил, пуская по всей камере, приятный неизвестный до этого парням запах. Люцифер тут же выскочил из камеры, зажимая себе лапой нос и аргументируя свой поступок ничем иным, как аллергия. Гера с Вольтером удовлетворённо хмыкнули, показывая Азазелло «класс». Тот с довольной улыбкой вновь повернулся к ничего не понимавшим Биллу и Тому, продолжая: - Так вот, на чём я остановился? Ах, да, дорогой писатель, тебе стоит послушать нас и нашу хозяйку, ибо это может привести к печальным последствиям. Вы знаете, кого мы выпустили из заточения? - Кого? – Том внимательно посмотрел на уродливого человека, отмечая про себя, что тот, правда, очень страшный и некрасивый. - Духов, убийц, призраков, они будут издеваться над вами и это может привести к летальному исходу. - Мы не боимся этих выскочек, - прошипел писатель, всё ещё скуливший от боли, но глядя на пришедших c такой ненавистью, что, казалось, его взгляд может разрушить любые стены. - Хорошо, но я вас предупредил, писатель. В любом случае, если вы будете согласны с условием нашей мисс Сильвии, вы можете сообщить нам об этом. А пока… - Азазелло подошёл к парням, вынимая из кармана золотой нож и, наклонившись, перерезал верёвки, которые связывали руки заключённых. - Мои руки… - Каулитц потер стёртые запястья, с нежностью рассматривая их, а Билл тут же схватился за челюсть, разминая её. Четверо друзей, переглянувшись, встали в один ряд, при этом кот снова зашел в камеру, и исчезли, как и прежде растворяясь в воздухе. Для Тома и Билла судьба была предрешена, и они сами выбрали такой, довольно сложный путь. - Ну, что? – Том помог встать писателю, на что тот благодарно улыбнулся. - Что-что? Нужно дописывать рассказ, но не так как он есть, а с чистого листа. - И о чем ты будешь писать? – Каулитц заинтересованно посмотрел на парня, но тот почему-то испуганно уставился за его спину. - Билл? - Том, молчи… - прошептал Зальцманн, протягивая к нему дрожащую руку. - Да, что же происходит, скажи?! – раздраженно закричал парень, как вдруг, Билл, схватив его за край куртки, резко потянул на себя, но не успел. Брызнувшая из стены кровь залила их с ног до головы, пачкая в тёмно-вишнёвой жидкости и повиснув на парнях трубочками капилляров. - Не соврали, гады… - зло прошипел Каулитц себе под нос, прежде чем они успели покинуть камеру, сплошь залитую кровью.