Дервиш-паша - визирь Османской империи.

Дервиш проснулся оттого, что замерз. Паша понял, что султанши нет рядом. Он окинул комнату взглядом и увидел Хандан-султан стоявшую у окна. — Доброе утро, — окликнул он жену, — ты давно проснулась? Госпожа медленно перевела глаза на супруга, чуть наклонившись, чтобы он не заметил тревожного взора. — Моя любовь, почему ты грустна? Тебя, что-то беспокоит? — встав и накинув халат, сказал паша. — У меня какая-то дрожь внутри. Я никак не пойму от чего, — хрустальным голосом пропела султанша. Визирь обнял госпожу, и по её телу побежало тепло. — Я тревожусь за моего Ахмеда. Ты не говоришь, но я вижу, что не всё ладно во дворце Топкапы. — Госпожа моего сердца, Вы же знаете, что я жизнью пожертвую ради Вашего сына. Женщина с любовью посмотрела на пашу, а в груди у неё всё сжалось. — С тех пор как ты стал Великим визирем, мне снится один и тот же сон, — султанша схватилась за виски. — Мне снится красный кафтан на Ахмеде… Дервиш попытался улыбнуться, но видя, как госпожа затряслась, задумался. — Я всегда знала, что путь визиря это путь к смерти, но я осознала это только сейчас. Паша провел рукой по нежной щеке супруги и, коснувшись волос, замер. — Хандан, не бойся… — Дервиш, этот страх становится всё сильнее. Я понимаю, что мой сын уже не маленький мальчик и самостоятельно принимает решения. Что, если однажды… Дервиш не позволил Хандан договорить и поднёс указательный палец к её губам. — Родная моя, я не думаю, что мой падишах может поступить так со мной. — Ты попытался отдалить тех, кто заставлял моего льва усомниться в тебе, но найдутся другие. Я часто думаю о том, что я совершила ошибку, отговаривая тебя уехать. — Не переживайте об этом, моя султанша. — Моё сердце разрывается, когда я думаю о тебе и об Ахмеде. Теперь я начала бояться и за маленького Махмуда. Он не сможет расти в Стамбуле, ведь в столице у него не будет свободы. Его брат-близнец шехзаде Мехмед будет на виду, его будут знать в лицо янычары и сипахи. Что, если когда-то Махмуд будет узнан на улицах, тогда не избежать беды. — Ты слишком много думаешь об этом, моя любовь. Когда придет время, я решу, что делать. Дервиш прижал госпожу к себе и попытался успокоить, но каждое её слово не было лишено истины. Она правильно говорила и рано или поздно Великому визирю придется столкнуться с этими проблемами. Паша поцеловал султаншу и стал собираться во дворец Топкапы. Беспокойные мысли госпожи переплетались с мыслями самого визиря, и он четко понимал, что надо что-то с этим делать. Великий визирь прибыл во дворец и отправился на этаж повелителя. Зюльфикар-ага, который не находил себе места, ходил по коридору. — Дервиш-паша, — поклонился хранитель покоев и обеспокоено продолжил. — Вчера повелитель выехал из дворца и до сих пор не вернулся. Я должен был поехать с ним, но султан пожелал ехать один. В голове визиря звучали уверения маркиза, что с повелителем всё будет в порядке, но паша и сам начал переживать. В конце коридора появилась юная султанша Кёсем, и, увидев Дервиша, бросилась к нему. Глаза госпожи горели огнем, и весь её вид выражал гнев на весь свет. Наставник Ахмеда понял, что сейчас грянет буря и отошел в сторону от хранителя покоев, чтобы тот не слышал их разговора. — Дервиш-паша, что это за человек, с которым пришла эта женщина? Наш султан покинул дворец с этой особой, и Вы этому способствовали. Великому визирю не понравились обвинения и высокомерный тон, с которым говорила с ним вчерашняя хатун и наложница, которая своим положением отчасти была обязана ему. — Госпожа, султан в безопасности, и это главное. С кем он проводит своё время не должно волновать ни меня, ни Вас. Кёсем сверкнула глазами и топнула. — Ты пожалеешь об этом, паша. Султанша развернулась и хотела уйти. — Госпожа, не забывайте, с кем Вы разговариваете. Я — Великий визирь этого государства. — Это Вы не знаете, с кем говорите, я — Кёсем-султан, мать наследника османского престола… Неизвестно чем закончилось бы это столкновение, если бы на этаже не появился повелитель. Все присутствующие склонили головы, и султан пошел в свои покои. — Ахмед, — крикнула Кёсем, но падишах, не обращая на неё внимания, прошел мимо. — Дервиш, зайди, — встретившись глазами с пашой, сказал молодой правитель, и визирь последовал за ним. — Что Кёсем делает у моих покоев? — недовольно буркнул Ахмед. — Султанша обеспокоена тем, что Вы уехали вчера с госпожой Лелло. Повелитель судорожно потирал руки, ему не нравилось то, что Кёсем вмешивается в дела, которые её не касаются. — Мой падишах, должен сказать, что и меня Вы заставили волноваться. Не стоило выезжать из дворца без охраны. — Ды, как ты смеешь? — закипел султан и вскочил с дивана. Дервиш поклонился и замолчал. Ахмед же заметался по комнате, как тигр в клетке. Наставник сразу понял, что с молодым правителем, что-то не так. — Повелитель, я только хотел сказать, что для Ваших встреч можно найти безопасное место, — визирь понимал, что он идет на поводу у повелителя, но спорить с ним сейчас было нельзя. — Нет, ты прав, — чуть успокоившись, сказал Ахмед. — Это была первая и последняя встреча. Султан заметно погрустнел и вышел на балкон, паша отправился следом. Видя, что грустные мысли одолевают султана Великий визирь предложил. — Повелитель, может быть, Вы хотите выйти в город или съездить в Эдирне? Вы давно не отдыхали. — Да, Дервиш, я хочу выйти в народ. Ты пойдешь со мной. Наставник поклонился и, видя, что султан больше ничего не желает, вышел из покоев. — Зюльфикар, прикажите бостанджи быть готовыми к выходу повелителя в город. Султан хочет посмотреть, всем ли доволен его народ. — Слушаюсь, Великий визирь. Паша зашагал по коридору к своим покоям, но не успел он открыть дверь, как на этаже повелителя появилась Халиме-султан. — Дервиш-паша, Вы так редко теперь появляетесь здесь. — Султанша, — прищурился паша, зная, что приход госпожи не может быть случаен. — Я хотела с Вами поговорить. — Я слушаю, — не удостоив приглашения к себе, ответил визирь. — Мне совсем не разрешают видеться с сыном… — Госпожа, Вы сами виноваты в своих бедах, — наставник Ахмеда хотел уйти, но Халиме коснулась его предплечья. — Дервиш, умоляю Вас. Ахмед прислушивается к Вам и позволит, если Вы попросите… — Зачем мне просить султана об этом? — Дервиш не чувствовал к Халиме ни жалости, ни сострадания, слишком часто она, забывая добро, поступала по-своему и приносила несчастье другим. — Прошу, прошу Вас, — лицо султанши было полно печали, паше даже показалось, что она постарела. Всегда величественная госпожа, сейчас пугала своим болезненным видом и это понятно, её разлучили с ребенком и она видела Мустафу только по праздникам. Дервиш понимал, что резкий отказ вызовет в госпоже новый всплеск злобы, и она начнет плести интриги. Но делать для неё одолжение он тоже не хотел. — Чем Вы расплатитесь за то, что я договорюсь с Ахмедом о Вашей встрече с сыном? — издеваясь над готовой на всё султаншей, процедил визирь. Бесстрашный взгляд дерзкой госпожи сказал ему больше, чем любые слова. Паша приблизился к госпоже вплотную, и она вытянулась в струну. — Я отплачу Вам той же монетой. — Этого я и боюсь. Вы гадюка, султанша, и любые Ваши уверения в верности — это миф. Чтобы я не сделал для Вас, Вы всё равно ужалите. Дервиш, не желая больше разговаривать, открыл дверь библиотеки и зашел внутрь. Он специально не закрыл свой кабинет и госпожа, убедившись, что её никто не видит, зашла следом. — Я в отчаяние и ты это прекрасно понимаешь, Дервиш. Ты и сам лишь использовал меня раньше, что же ты хотел взамен? Любви? Паша усмехнулся в ответ. Султанша пыталась всеми путями пробиться через непреступную крепость. — Халиме, иди к себе. Я подумаю. Если ты пригодишься мне, то я позову… Понимая, что это призрачная надежда, госпожа уходила ни с чем. Больше просить о помощи было не у кого, загадочный маркиз исчез, и все планы султанши пошли прахом. Халиме чуть поклонилась и отправилась в свою комнату. Ахмед сам не понимал, почему он мечется по комнате, он ходил из стороны в сторону, пытаясь на чем-нибудь сосредоточиться. Его внимание притянул умывальник из белого мрамора в углу его покоев. В памяти всплыло воспоминание, как Валиде, взволнованная до безумия, приоткрыла этот кран, чтобы звук воды приглушил её голос, когда она говорила сыну об отравлении его отца. — «Только что прибыло из Египта, — протягивая свиток, дрожащим голосом говорила Хандан-султан. — Хаджи-ага пишет, что султан Мехмед-хан умер не своей смертью…. Тот, кто убил Мехмед-хана, поступит так же с нашим повелителем…» Почему память явило султану это пугающее воспоминание? Что это может означать? Вспоминая тот день, Ахмед мог до деталей описать, в чем была одета его мать. Темно-зеленое платье с изумрудной вышивкой, черные волосы, убранные назад, и корона, украшающая прелестный облик, бледное лицо, алые губы и блестящие от застывших слезинок испуганные глаза. — «Мама», — тихо сказал султан. Ахмед помотал головой и вышел на балкон. Холодный ветер заставил его передернуться. Умирающий сад, желтеющая листва и серые нависшие над городом тучи навевали тоску и грусть. Или тревогу?! Возможно это погода заставляла дрожать от холода, а может это страх приближающегося ноября? — «Почти год, как Валиде покинула этот мир», — подумал Ахмед и погрустнел ещё сильнее. В дверь покоев постучали, и вошел Великий визирь. — Ваша карета готова, повелитель, — поклонился паша, и Ахмед, накинув теплый кафтан, быстрым шагом зашагал к выходу. Дервиш и султан прибыли на рынок. Шумная толпа торговцев и покупателей была похожа на большой муравейник, жизнь в городе кипела. Вот один из постоянных клиентов ходит возле прилавков, небрежно оглядывает товар, и то и дело морщится. — Нет, не то, все не то…. Он недовольно уходит, и его сменяют другие. — Да-да, — печально говорит продавец, — всё, что есть. Всё, что есть. Денег нет ни у кого, и товар пропал… — Ваша торговля пришла в упадок? — поинтересовался султан. — Как у всех, уважаемый, как у всех, — вздох торговца выражал вселенскую грусть. — У янычар нет денег, и торговля не идет. — Походов нет давно, — подхватил его другой, — вот и не звенит золото в карманах у солдат и купцов. — Нашему султану давно бы следовало, приглядеться к несчастному люду, — выкрикнул третий. Дервиш был готов кинуться на него и разорвать на части. — Как ты смеешь говорить такое о нашем повелителе? — зарычал визирь, но султан остановил его, увидев, что паша двинулся к наглецу. — Вам не нравится, как правит наш повелитель? — продолжил Ахмед. — Да разве он правит? — усмехнулся торговец, выражая общее мнение. — Давно уже государством управляет Дервиш-паша. — Да, Великий визирь живет в огромном дворце. Говорят его дворец больше дворца Топкапы и всё усыпано золотом. А народ бедствует. — Да-да…. Да-да, — послышались крики других. Дервиш скрипел зубами, он крепко стиснул губы и на его скулах образовались глубокие ямочки. — А женщин у него в гареме больше чем у султана… Тут паша не выдержал. — Как ты смеешь, наглец… — схватил он за грудки обидчика и встряхнул так, что у того чуть искры не посыпались из глаз. — Ага, что ты делаешь? — подскочил к Дервишу один из торговцев и, если бы не султан, который смотрел на пашу испуганным, растерянным взглядом, то визирь, наверное, снёс бы злословцу голову. — Пойдемте, — тихо сказал Ахмед, — оставьте его. Дервишу пришлось подчиниться, так как султан был здесь инкогнито и паша не мог подвергнуть его опасности. Повелитель и наставник дальше шли молча. Визирь понимал, что нелестные отзывы о нем не будут забыты молодым правителем, и эти ложные обвинения в его адрес вновь подорвут доверие султана. — К сожалению, бедствуя, народ всегда ищет виноватого, — начал великий визирь, но Ахмед, будто не слышал его. Взгляд молодого человека устремился на юную женщину, плывущую мимо домов. Она была укутана и пряталась под капюшоном, но Ахмед увидел её лицо, когда ветер сбросил накидку. Хандан-султан быстро шла в двадцати шагах от опешившего сына, не обращая на него никакого внимания. Султанша что-то уронила, наклонилась, чтобы поднять и огляделась по сторонам. Будто молния пронзила обоих, когда глаза валиде и повелителя встретились. Слезы, страх, радость и ужас во взгляде госпожи смешались, и она бросилась бежать прочь. Дервиш, смотревший в другую сторону, не сразу увидел, как Ахмед помчался вдогонку. Непонимающая охрана бросилась за падишахом. Визирь бежал за султаном пытаясь понять, что случилось. Завернув за угол, повелитель увидел, что улица пуста. Валиде не было и султан, побледневший, как полотно, пошатнулся. Паша подскочил к юноше, успев подхватить его на руки, когда он упал без сознания. Маркиз Д’Эффиа и Катерина Невилл прибыли к магистру ордена «Святого Духа». Учитель, встретивший Кэтрин лучезарной улыбкой, одарил де Рюзе каким-то мутным взглядом. — Вы простите нас, Антуан, — взяв шпионку за ручку, сказал магистр. — Нам с леди Кэтрин нужно поговорить. Странный невысокий учитель с безупречно чистой кожей и приторно-сладким парфюмом, начинал раздражать маркизы своей нелепой улыбкой и Антуан не понимал, откуда у него появляется такая неприязнь к этому человеку. Раньше к своим учителям де Рюзе испытывал огромное уважение, а к некоторым даже трепет и страх, но это тщедушный магистр вызывал какое-то отвращение. Девушка и магистр ушли в одну из комнат, а маркиз остался стоять в недоумении. — Милая Кэтрин, — будто превратившись в другого человека, сказал магистр. — У меня к Вам очень важное дело. Вы должны будете сделать кое-что параллельно той миссии, что Вам поручена. — Я готова, — волшебным голосом пропела миледи. Учитель улыбнулся корявой улыбкой и продолжил. — Маркиз Д’Эффиа об этой миссии не должен знать. Катерина кивнула, а глаза её загорелись. — У султана Ахмеда должна быть одна книга, которая принадлежит ордену иезуитов…. Если Вы достанете мне эту книгу, то Вы можете требовать от меня, что угодно… Лицо магистра запылало алчной страстью. — А как я её найду? — Не знаю, Кэтрин, не знаю. Мне нужна эта книга. С её помощью этот старик покинет пост Великого магистра и его место займу я. А ты, если хочешь, будешь моей правой рукой. — Как выглядит книга? — Черный переплет и знак иезуитов. А ещё замок… Глаза магистра расширились, и речь безумца стала какой-то несвязной, но он сумел взять себя в руки. — Книга во дворце Топкапы. В турцию её привез непутевый испанский дипломат в 1601 году. Глупец… — Хорошо, я найду эту книгу, — чувствуя выгоду для себя, сладко отвечала девушка. — Умница, — погладив по подбородку, сказал учитель. — А пока пойдем, у меня для тебя есть ещё одно задание. Магистр притянул нежную красавицу к себе и поцеловал. Увлекая миледи за собой, учитель и ученица удалились. Из темноты комнаты вышел маркиз. Как де Рюзе незаметно проник в закрытое помещение, могло быть известно только ему одному. Глаза Антуана загорелись зелеными огоньками. — Значит книга здесь…