Дервиш-паша - визирь Османской империи.

Султан Ахмед прибыл во дворец Топкапы. Повелитель не мог поверить, что это происходит. Предательство советника и матери не укладывались в голове. Ахмед решил, что с валиде он разберется позже, сейчас ему нужно было решить, что делать с Дервишем-пашой. Юноша был не готов к тому, что в один миг лишиться советника, наставника и первого визиря. Падишах не представлял, кого назначить на этот пост, ведь Дервиш заставил его сомневаться во всех. — Повелитель, — в султанские покои зашел Зюльфикар-ага и поклонился. — Пришел Бостанджи-баши… Хранитель покоев мялся, не зная, как лучше сказать повелителю об этом. — Стражники, которые сопровождали Великого визиря, мертвы. Паша сбежал из-под ареста. — Что? Да, как он посмел? — Ахмед был в страхе и ярости. — Немедленно прикажите найти Дервиша и доставить во дворец. Зюльфикар приказал начальнику корпуса бостанджи организовать поиски наставника Ахмеда и привести его к султану. Бостанджи-баши разослал людей во все концы города для поимки Великого визиря. Маркиз привел беглецов в какую-то неприметную лавку, от которой было рукой подать до причала. Убежище состояло из двух небольших комнат. В одной из комнат расположились женщины с детьми, а во второй остались Дервиш и Антуан. Де Рюзе отыскал какие-то припасы. — Нам главное продержаться до завтра, — сказал шпион, собирая еду, чтобы отнести женщинам. — Завтра после полудня в Англию отправляется корабль. Было видно, что маркиз не такой спокойный, как обычно. Толи сказывалось беспокойство последних часов, толи действие отравляющего вещества в его организме. Д’Эффиа хотел взять поднос, но в дверях появилась Мирей. — Я отнесу, — перехватив из рук шпиона поднос с едой, тихо сказала девушка. Взор агента упал на гладкую нежную кожу хатун, и, не в силах оторвать глаз, Антуан смутил красавицу столь пристальным взглядом. Девушка чуть поклонилась и опустила голову. Шпион проводил Мирей и подошел к окну. — Что будет с тобой за убийство магистра? — спросил Дервиш. — Мы приучены соблюдать иерархию ордена. Я не могу даже допускать дерзкого поведения перед учителем, а не то, чтобы обнажать оружие перед ним. Убийство магистра грозит смертью. На суде ордена остальные магистры проголосуют однозначно…. Да, черт с ним... Даже, если меня оправдают за Джона, то приговорят за убийство Катэрины. Она член влиятельной семьи Невиллов, которые ежегодно жертвуют ордену огромную часть своих денег. — И ты всё равно возвращаешься? — Я должен передать книгу своему учителю, — обреченно сказал ученик ордена. — Надо, наконец, избавится от этого проклятого издания. Все, у кого эта книга когда-либо была, или мертвы или под угрозой смерти. Я же Вам говорил, паша, не оставляйте у себя эту вещь. — Почему бы тебе не сжечь её? Маркиз усмехнулся. — Несколько лет назад я гонялся за этим трудом в Испании и встретил её…. Изабель. Юная испанка была полна жизни и света, — глаза молодого человека улыбались, когда он говорил о девушке. — Я влюбился. А потом эта книга испортила всё. Изабель тоже искала эту книгу, но только для того, чтобы уничтожить её. У этой девушки были свои принципы и идеалы, за которые она боролась. Держа труд иезуита Хосе де Акоста в руках, она уверенно смотрела мне в глаза и требовала сделать выбор… … — Или я или эта книга, Антуан, — закричала испанка. — Изабель, не глупи, отдай мне книгу, — ответил шпион. Черные пряди обворожительных волос девушки дрожали от напряжения. Дерзкая красавица бросила книгу в огонь, и маркиз кинулся доставать рукопись из камина. Когда де Рюзе вытащил книгу, он обернулся на девушку. Изабель, непоколебимая в своих решениях, стояла с кинжалом в руках. — Ты сделал свой выбор, — сказала горячая испанка и вонзила себе кинжал под сердце… — Она умерла за свои убеждения. Я собственными руками лишил её жизни, Дервиш. У визиря не находилось слов после такого откровения. — Позже, стали говорить, что это я хладнокровно убил Изабель. Я не отрицал, ведь это так и есть. — Почему же ты не уничтожишь книгу? От неё лишь зло. — Этот труд должен попасть в правильные руки. В этой книге то, что принесёт мир и процветание. Несколько жертв ради этого — это капля в море. Я часто думал, поступил бы я так же, зная, что Изабель погибнет и понимал, что да. Я верю в светлое будущее. У жестокого агента в уголке глаз блеснула слеза. — Ты жертвуешь своей жизнью для того, чтобы другим достался лучший мир? — Ты удивлен? Я хочу, чтобы хотя бы вот у этих детей было детство отличное от моего. Чтобы твоя дочь и этот мальчик не узнали того, что познали мы, визирь. Я, наверное, идеалист. Друзья замолчали. — Я выменяю эту книгу на светлое будущее этих детей, — маркиз показал на соседнюю комнату. — Они будут жить под защитой ордена. — Но для этого им нужно уехать из этой страны, — задумчиво сказал паша. — Ахмед поднял охрану дворца, чтобы найти меня. Завтра будут обыскивать каждый дом, каждый экипаж, каждый корабль…. Мы даже не сможем дойти до трапа. — Что ты задумал? — англичанин понял, к чему клонит Дервиш и помотал головой. — Ты же знаешь, Антуан, что нам не уйти всем вместе. — Султан не помилует тебя… — Если я вернусь во дворец, Ахмед казнит меня, я знаю, но другого выхода нет. Возможно, повелителю ещё не доложили, что Хандан исчезла и у вас есть шанс спастись. — Дервиш, мы найдем способ… Великий визирь не дал маркизу договорить. — Я принял решение, и ты знаешь, что я должен так поступить. — Хандан-султан не пойдет без тебя, — возразил агент. — Значит, ты уведешь её силой. — Я? — Антуан, поклянись мне, что увезешь моих родных из Стамбула и поможешь им в чужой стране. Маркиз негодовал, но он понимал, что с визирем спорить бесполезно. — Я сделаю это. Пока я жив, я сделаю всё, чтобы они оказались в безопасности. Дервиш положил Антуану руку на плечо. Мужчины понимали друг друга без слов, и визирь ни на секунду не усомнился в клятвах вчерашнего врага. — Я никогда не думал, что после смерти Гюзельдже Махмуда-паши, я смогу кого-то назвать другом. — Я не достоин твоей дружбы, визирь, — смутился Антуан, вспоминая свои действия в кабинете паши. — Прости за то, что угрожал твоей дочери. — Сегодня ты искупил свой поступок, защитив Мирей… Дверь соседней комнаты открылась и вошла хатун с пустым подносом. — Иди к жене…. У вас последняя ночь…. Дервиш обреченно покачал головой и ушел к Хандан. Маркиз подскочил к Мирей. — Пусть они побудут наедине, — видя, что девушка растеряна, объяснил шпион… — О чём вы разговаривали? Наблюдательная Мирей почувствовала некую теплоту в разговоре двух дорогих для неё людей и не могла этому не радоваться. Де Рюзе оставил вопрос девушки без ответа и лишь завороженно смотрел на возлюбленную. Приблизившись вплотную, англичанин приподнял девушку за подбородок и страстно поцеловал. — Визирь может вернуться, — девушка попыталась отстраниться от агента. — Он не придет. Шпион вновь начал своё наступление. — Антуан… — Я знаю, что ты не любишь меня, но неужели я недостоин хоть мимолетного счастья? — Султан Ахмед… Маркиз приставил указательный палец к губам хатун. По сердцу юноши будто провели остриём ножа. — Не говори ничего… Схватив любимую сильной, но в тоже время не причиняющей боли, хваткой, Д’Эффиа притянул желанную хатун, и девушка больше не могла сопротивляться. Страсть захватившая молодых людей была сильнее их воли и разума. Дервиш, войдя в комнату, где расположилась Хандан с детьми, застыл в дверях. Госпожа склонилась над Армаан и уснула от усталости. Несколько минут визирь не решался подойти, боясь нарушить чуткий сон султанши. Дервиш-паша вспомнил прошлое, когда госпожа жила во дворце Топкапы. Молодая темноволосая красавица Хандан-султан — мать повелителя, в те дни была всегда грустна, а когда она оставалась одна, то поддавалась отчаянию, что мучало её в стенах золотой клетки. Лишь вдох вечернего воздуха на балконе, выходящего из комнаты валиде, давал ей силы, чтобы жить дальше. Черные наряды с серебреной вышивкой и изысканная корона, украшали печальный облик, но страх грыз султаншу изнутри. Сейчас Хандан-султан было тридцать два года и жизнь, казалось, только началась, но он — Дервиш, законный супруг свободной женщины, должен покинуть её и вновь оставить вдовой. Султанша обрела новое счастье в семейном единении и в этих маленьких детях, что сейчас беззаботно спали у неё на руках. Мысли о том, что произойдет завтра, сводили Дервиша с ума, но сбежать, как предатель, как трус он не мог. Паша, готовый служить до последнего вздоха лишь одному правителю, не хотел остаться в воспоминаниях Ахмеда тем, кто не смог посмотреть в глаза своему падишаху и ответить перед его судом. Хандан будто почувствовала пристальный взгляд на себе и проснулась. Дервиш с трудом улыбнулся, пытаясь не вызвать тревогу в сердце возлюбленной. Визирь склонился к госпоже и переложил Армаан, которая лежала на руках матери. Очаровательная женщина с родинкой встала на ноги, чтобы немного пройтись. Тело госпожи заломило от неудобной позы, в которой она задремала. — Моя султанша, — визирь приобнял возлюбленную и его сердце забилось сильнее. Образ красавицы жены, вызывал трепет в душе мужчины. Он хотел запомнить каждую деталь последнего вечера — платье, которое облегало стройную фигуру, чёрные пряди волос, аккуратно убранные назад, и бездонные голубые глаза. Дервиш вспомнил их первое робкое прикосновение, нежный поцелуй и первую ночь. Наставник Ахмеда сделал бы всё, чтобы его госпожа была счастлива, и, чтобы она жила, он готов был отдать свою жизнь. Они смотрели друг на друга и думали каждый о своём. Хандан молилась, чтобы завтра они смогли беспрепятственно сесть на корабль и не подозревала, что у её любимого совсем другие планы.