Дервиш-паша - визирь Османской империи.

Маркиз вернулся в небольшой домик, который должен был стать убежищем на несколько дней. В кромешной тьме де Рюзе без труда нащупал замочную скважину и зашел внутрь. Сделав шаг, Антуан насторожился. Кто-то незримый был в комнате, и шпион вынул оружие. Предупредив удар невидимой тени, маркиз скользнул к стене, но наткнулся на темную фигуру. Несколько нападающих пытаясь схватить шпиона, удерживали его за одежду, но изворачиваясь, как змей, маркиз без труда ускользал от них. Схватив одного из противников за шею, Антуан хотел вонзить ему в горло своё излюбленное оружие. — Отпустите его, маркиз, — раздался спокойный голос магистра Джона, и его помощники тут же зажгли свет в комнате. Шпион приподнял победоносный взгляд на учителя, всё ещё сдавливая горло соперника. Все окружающие были настороже, но не нападали. Антуан выпустил из рук ученика магистра и тот, закашлявшись, отполз в сторону. — Отдайте моим людям это, — Джон указал тонким пальцем на эмейскую спицу. Маркиз подчиняясь иерархии ордена, не сопротивлялся, когда один из прихвостней магистра, забрал из его рук оружие и, по указанию командира, стал обыскивать де Рюзе. Антуан понимал, что книга, которую он так долго искал, сейчас окажется в руках этого бездарного руководителя. Учитель увидел, что его помощник достал из кафтана маркиза черную книгу иезуитов и чуть не подпрыгнул на месте. Как маленький ребенок он сжимал ладони в кулачки и переминался от нетерпения. — Мне, дай мне, — безумным голосом сказал магистр и помощник передал ему тетрадь. — Вы нашли её. Учитель рассмеялся и жестом приказал всем покинуть комнату. Братья ордена «Святого духа» без разговоров вышли и оставили учителя наедине с Д’Эффиа. Джон бесцеремонно уселся на диван, разглядывая книгу и улыбаясь от удовлетворения. — Что же Вы стоите, Антуан, присядьте. Де Рюзе не спускал напряженных глаз с магистра, ведь он понимал, что учитель пришёл не с проста. Молчание вновь прервал брат Джон. — Что Вы вытворяете, маркиз? Зачем Вы хотели избавиться от Кэтрин? Антуан непонимающе взглянул на английского интеллигента, который напрашивался на удар кинжала в темном переулке. Д’Эффиа вдруг представил, с каким бы удовольствием он сделал это и чуть улыбнулся. — Я не понимаю о чем Вы, магистр. — Вы послали леди Невилл на верную смерть. — Катэрина, умна и находчива. Даже, если бы она попалась, то смогла бы найти способ избежать смерти. — Возможно это так, — учитель откинулся назад и совсем расслабился. — Но, зачем Вы приказали убить султана Ахмеда, к тому же от моего имени? — Я не говорил Катэрине, что это Ваш приказ. — Это ложь, маркиз, — вскипел магистр. — Я никогда не вру, учитель, — спокойно продолжил Антуан, глядя Джону в глаза. — Да, да… я знаю про эту Вашу особенность, — более уравновешенно ответил учитель и поморщился. — Значит, Вы так завуалировали свои слова, что Кэтрин подумала, что приказ исходил от меня. Это тоже одна из Ваших способностей. Вы заставляете собеседника слышать то, что он хочет, хотя Вы говорите совсем другое. — Зачем Вы хотели убить османского правителя? Маркиз молчал, он понимал, что, если это обвинение в измене, то живым ему отсюда не выйти.  — Не отвечайте, я знаю. Мирей… Антуан ждал, как магистр разовьет свои предположения дальше. — Вы по-прежнему считаете её достойным материалом? — Идеальным материалом, к сожалению… — Что Вы имеете в виду? — Её верность Великому визирю не даст возможность сделать из неё агента нашего братства. — Ну, что же, придется её убить… Учитель смотрел на реакцию шпиона, но лицо де Рюзе не выражало никаких эмоций. — Я хочу поручить Вам новое задание, если Вы выполните его, то я закрою глаза на то, что Вы хотели покончить с султаном. Антуан ждал, что скажет учитель, но понимал, что это будет гнусное и, возможно, невыполнимое поручение. — Вы должны похитить Хандан-султан и шехзаде Мехмеда и перевезти в Англию. Мирей… — магистр специально выдерживал паузу. — Мирей Вы должны убить. — А, как же Дервиш-паша? — Вы поняли свою задачу, Антуан? — Да. — Вы выполните то, что я приказал? Вы убьете Мирей? — Вы же хорошо меня изучили, учитель. Я не выполняю только те приказы магистров, в которых не вижу смысла, — маркиз улыбнулся. — Смысл Вашего приказа я понял. Вы хотите убедиться в моей преданности братству. Я состою в ордене с рождения и меня научили никогда не сомневаться в необходимости убийства. Я — оружие нашего ордена. — Значит, ты убьёшь Мирей? — пытаясь получить чёткий ответ, спросил Джон. Манера уходить от однозначного ответа заставляла нервничать магистра. — Разве я могу не выполнить приказ учителя? Магистр Джон вглядывался в глаза шпиона, но нечитаемый взгляд вызывал лишь трепет перед учеником. — Что делать с Дервишем-пашой? — Великим визирем займется леди Невилл. — А, где сейчас Катэрина? Учитель провел бледным пальцем по загадочной книге и усмехнулся. — Мои люди заберут её вещи, позовите их… Антуан понял, что его вопрос не будет удостоен ответа и подошел к входной двери, чтобы впустить помощников учителя. Когда лазутчики магистра получили команду собрать вещи девушки, они разбрелись по комнате. Мимо маркиза прошел человек, который его обыскивал, и Антуан одним движением пригвоздил его к стене и вонзил в него свой ядовитый взгляд. Остальные ищейки замерли, а учитель задрожал. — Где моё оружие? — раздувая ноздри от гнева, проговорил молодой человек. Трясущейся рукой приспешник ордена достал эмейскую иглу и отдал «лучшему из лучших». Антуан отпустил пленника и, спрятав спицу под одежду, вальяжно сел на диван и налил себе бокал вина. Бледный, словно полотно, магистр попятился к двери и, не желая задерживаться в гостях у искусного агента, вышел прочь. Остальные братья поторопились собрать вещи англичанки и последовали примеру учителя. Несколько минут маркиз сидел неподвижно, затем понюхал содержимое бокала. Всегда сомневающийся в окружающих, Д’Эффиа перевел глаза на закрытую дверь и отставил стакан в сторону, не притронувшись. Пройдясь по комнате, Антуан Куаффье де Рюзе размышлял. Книга иезуитов была в руках трусливого магистра, его напарница Катерина должна была послужить оружием для уничтожения Дервиша-паши, а сам шпион должен был увезти из города валиде Ахмеда и его сына, но главное, он должен был убить Мирей… Ночь у всех обитателей Стамбула была бессонная и, казалось, что страшные предположения идут к своему логическому заключению. Дервиш ждал пятничного намаза, как последнего в своей жизни. Гложущие душу ощущения скорой смерти не оставляли визиря не на секунду. Мирей вновь проплакала всё ночь. Девушка не понимала, почему жизнь так жестоко поступила с ней. Человек, который был ей настолько близок и дорог, поступал лишь в угоду своего братства, и не было на свете того, чего бы английский агент не переступил для достижения своей цели. Хандан-султан, которая не знала о том, что происходит вокруг, кожей чувствовала то, что должно случиться страшное, и ей оставалось лишь молиться за своих близких и просить Аллаха о милости. Армаан и Махмуд спали в своих кроватках и изредка, с плачем, просыпались ночью. Напряжение взрослых, через невидимые нити, передавалось этим невинным детям. Лишь султан Ахмед чувствовал себя удовлетворенным и живым как никогда. Ему предстояла ночь четверга, и он в окружении своих сыновей и Кёсем-султан, наблюдал представление, которое наложницы гарема подготовили для них. Госпожа старалась не вызывать гнев повелителя и делала вид, что у них всё хорошо и не было между ними тех девушек, что посещают покои Ахмеда. Когда Кёсем и Ахмед остались наедине, им показалось, что нет никого вокруг этого дворца и нет никого в этом мире, кроме них. Нежные сладостные прикосновения любимого султана, будто лепестки, ложились на розовую кожу госпожи, а поцелую оставляли на ней приятное тепло. Тревоги молодой султанши испарились, и она чувствовала, что её соперницы, лишь тени, и они растворяются, когда на небосвод всходит великое солнце по имени Кёсем-султан. Бесконечная ночь сменилась безоблачным днем, но юго-западный ветер не приносил тепла. После хамама Дервиш надел праздничный кафтан и прибыл во дворец Топкапы. Утром, в присутствии казиаскеров — верховных шариатских судей Румелии и Анатолии, Великий визирь провел заседание дивана. На совете разбирались в основном богословские вопросы, а в полдень визири вместе с повелителем отправились в мечеть. Перед молитвой имам произнёс второй по счёту азан и прочитал хутбу, а после проповеди молящиеся совершили за имамом двухракаатный намаз. Очищение и успокоение, которое приносит пятничная молитва, ощущалась в душе и сердце всех верующих. Страхи, что приносили вечерние мысли, ушли из головы Великого визиря, и он ждал от этого дня только хорошего. — Дервиш, я хочу, чтобы вечером ко мне пришла твоя воспитанница, — паша поклонился и улыбнулся такому приказу повелителя. Это означало, что Мирей победила в схватке с прелестной англичанкой и, если не допускать семейство Лелло до падишаха, вскоре всё наладится. Наступил вечер. Паша с Мирей отправились во дворец Топкапы. Хатун шла по увядшему ночному саду величественного дворца в сопровождение Дервиша, но мысли её были где-то очень далеко. Перед стенами дворца паша остановился и дал воспитаннице последние наставления. Мирей, закусив губу, внимательно слушала визиря и сдерживалась, чтобы не побежать прочь подальше от этого места в объятья своего любимого «врага». Дервиш указал девушке на вход, и она, покоряясь неизбежности, зашагала вперед. Темная каменная стена позади их зашевелилась и безликая фигура, отделившись от ограды великолепного дворца, вышла под мерцающий факел. Огонь слегка осветил бледное лицо английского шпиона. В глазах безжалостного убийцы Антуана Куаффье де Рюзе маркиза Д’Эффиа блестели слезы, которые он старался никому никогда не показывать. Он хотел увидеть своими глазами, как Мирей идет к султану. И теперь англичанин прощался со своей любовью, вырывал её из израненного сердца, а завтра он проснется вновь тем, кем его хотел видеть его великий орден «Святого духа» — оружием, что не знает пощады, агентом, что не знает поражения, жестоким и бесчувственным учеником братства — «лучшим из лучших».