Его земля

Рассветы всегда нравились Дипперу больше закатов. С рассветом приходило пробуждение, но закат — мягкое уютное солнце, багрянцем окутывающие верхушки деревьев, — означал, что большая часть леса отходит ко сну. Просыпалась другая, ночная часть, но всё, что дышало днём, наполняло лес жизнью и временно замирало. Диппер притихал с лесом вместе. Смерть, естественная и нужная, не пугала его, но то человеческое, что ещё оставалось нерастворённым в иной концепции разума, при виде умирающего наполнялась тонкой и едва объяснимой тоской. Ему не требовался сон, а потому по ночам он любил лежать в высокой траве или на мёрзлой земле, устилаемой снежным пуховым одеялом, и часами глядеть на движение звёзд в просветах между ветвями. Там, где люди видели сезонные изменения звёздной карты, он наблюдал трансформацию созвездий столетиями, тысячами лет. Даже новое имя взамен давно позабытым старым он придумал себе из нынешнего языка местных жителей — так люди звали созвездие, отпечатком сохранившееся у него на лбу. У первого тела было такое же. Глупо, но эту деталь Диппер любил больше прочих. У человеческой формы, в которой он изредка позволял себе задержаться, были некоторые преимущества по части удобства, но, если не считать отставных больших пальцев — не в пример удобней оленьих копыт, — только это забавное родимое пятно нравилось ему по-настоящему сильно. С недавних пор привычка шастать в человеческой форме вышла боком. Впрочем, она же, быть может, ему помогла. Подстрели тот охотник оленя вместо незнакомого мальчишки, уйти так просто Дипперу бы не удалось. Он, признаться, был удивлён, поняв, что человек не только не оставил его истекать кровью в лесу, но и принёс к себе домой. Попытался помочь. Залечить раны. Диппер не в первый раз сталкивался с современным людским оружием, но впервые испытал на себе последствия. Боль от ранения оказалась адской. Здравый смысл подсказывал, что выстрел этот не смог бы его убить, но, вероятно, ослабил бы на несколько лун кряду. Досадная вышла бы неприятность — и тем досаднее, что была бы последствием его же собственной наивности, любопытства и глупости. Кое-что о нынешних человеческих законах Диппер узнавал от местного любознательного старика, общавшегося с ним пару десятков лет назад, и подозревал, что измениться с тех пор могло немало — но всё же человек наверняка рисковал, оказывая помощь им же подстреленному мальчишке. Мальчишка мог оказаться обыкновенным человеком. Выживи он — устроил бы столько проблем, что охотник вдоволь хлебнул бы горя… И ведь надо же — не побоялся. Помог. Безусловно, большой симпатией к ранившему его человеку Диппер не проникся. Рана затянулась, но память о пережитой боли осталась до сих, и не затихало раздражение от вида того, как этот остолоп круглыми сутками — разве что в город выбирался иногда за припасами — шатается по его лесу. Ищет его. Зовёт. Если бы охотник не перестал брать с собой оружие, Диппер бы долго не думал — выдворил прочь, и дело с концом. Но человек не оставил его умирать и исправил собственную ошибку, пускай даже мог влезть из-за этого в крупные неприятности, и больше не нёс лесу угрозы. В какой-то момент Диппер, наблюдающий за незваным гостем сотней звериных и птичьих глаз, и вовсе поймал себя на мысли: ему любопытно, как скоро терпение человека подойдёт к концу и что он будет делать дальше. Так надолго здесь оставались редко. Разумеется, дело было не в редкости, но сейчас время не играло Дипперу на руку. Возможно, думал он, иного шанса испытать себя не представится. Возможно, охотника привела в качестве прощального подарка сама судьба. Чувство одиночества посреди целой живой вселенной было здесь, конечно же, ни при чем. — ...Я знаю, ты здесь! — Кричал мужчина у каждого подозрительного дерева. Голос у него был громкий, резкий и спустя несколько дней непрерывных воплей очень раздражающий. Очередная птица, невзрачный с виду певчий дрозд, хлопнула крыльями и опустилась на низко свисающую к земле ветвь прямо у охотника перед носом. Склонила набок головку, вперилась в его лицо нечитаемым взглядом чёрных бусинок-глаз и выжидательно замерла — будто ожидая, как поступит человек. В последнее время это повторялось всё чаще. Зайцы пересекали охотнику дороги, олени доверчиво паслись у него на глазах, а птицы садились едва ли не на плечи. И все заглядывали в глаза. Глядели одинаково: выжидательно, любопытствующе. Не по-звериному умно. — Ты хочешь, чтобы я спел? Как диснеевская принцесса? — Фыркнул Билл, глядя на дрозда. Подумал ещё секунды две, а потом открыл рот и, давясь от смеха, звонко заголосил, наверное, на весь лес:

Ну, привет, иная форма жизни, Я к тебе с приветом и вопросом, Где найти мне голозадого парнишу, Пристрелил его я ненароком. Если знаешь, птичка, где его искать, То напой мне, что ли, дорогая! Я тебе пожрать чего-нибудь отдам, А потом, наверное, зажарю.

Импровизированная песенка заглохла ещё на начале второго куплета. Потому что птица, хлопнув крылом, вскинула голову и мелодично зачирикала — идеально попадая в мелодию. Билл остолбенело затих, подавился пением… а потом расхохотался в голос. С ближайшей сосны от его громового смеха попадали шишки, а дрозд тут же взмыл в воздух — только оставил на память Биллу на рукаве теплую кляксу. — Всё ещё непонятно, где мне его искать! — Гаркнул Билл вслед птице. — А что будешь делать, когда найдешь? — Вдруг послышался откуда-то сверху, где скрылась птица, звонкий мальчишечий голос. Сайфер собирался было ответить, что хотел бы просто поговорить, может быть, познакомиться, побольше узнать о… ну, кем местная нечисть является и можно ли её нечистью считать, если повезёт, напроситься на небольшую экскурсию, но не успел. Испуганно шарахнувшись от дерева прочь, Билл взвизгнул и первым же полуосознанным движением потянулся к ножу. Из густой древесной кроны говорящий даже не спрыгнул, а стёк на землю, словно и не было здесь высоты в три с лишним метра. Гибкая юношеская фигурка разогнулась, и на Билла полыхнули зеленью совершенно нечеловеческие глаза. Полностью залитые краской, без деления на радужку, белок или зрачок, они казались будто бы подсвеченными изнутри. Полностью обнажённый, юноша сделал шаг вперёд и едва заметно мотнул косматой головой на нож у охотника в руке. — Убери это, — посоветовал он. — Л-л-л-л-ладно, — проклацал нервно прыгающей челюстью Билл и действительно попытался убрать нож, но нечаянно его выронил. Мальчишка приблизился к нему быстро и ловко, как дикий кот. Обошёл по кругу, пальцами сжал плечо, жарко выдохнул и мягким языком, будто на пробу, лизнул щеку. — Ты хотел поговорить? — Прошелестел он Сайферу на ухо. — Говори. Голос у тебя мерзкий, слушать не стал бы, но ты совсем меня заколебал. И подстрелил. Увы, тебе хватило порядочности, чтобы исправиться. Будем считать, ты заслужил одну-единственную беседу. — А почему только одну? — Возмутился мужчина. — А почему больше? — Огорошил мальчишка ответным вопросом. Вновь обогнул его дугой и замер, позволяя рассмотреть себя лучше. Смуглое худощавое тело на вид было вполне человеческим. В высоких скулах, тонковатых губах и выразительно очерченном разлёте тёмных бровей было нечто, неуловимо отличающее его от среднестатистического местного жителя, но толком оценить это Билл не сумел — слишком рассеивалось внимание. — Потому что я чуть не скопытился в том овраге! — Повысил Сайфер голос, одновременно понимая — он ведёт себя как полный придурок и ничего не может с этим поделать. — Я бы не дал тебе умереть, пускай ты это и заслужил! — Пылко возразило неведомое создание. — Тебя никто не звал. Ты вторгся без приглашения, распугал моих зверей, осквернил землю. Ты пришёл сюда убивать и подстрелил меня! — Я не хотел в тебя стрелять! — Воскликнул Билл в ответ. Почему-то не получилось взять себя в руки. Каждая эмоция, любая перемена настроений — всё тут же оказывалось на языке. — То есть, хотел, но не в тебя! И… ой, да брось, я же подлатал твою ногу! Чего ты злишься? Юноша замер. Сверкнул своими жуткими зелёными глазами, а потом, совсем по-птичьи склонив голову к плечу, вдруг лукаво улыбнулся. — Ты глухой, слепой или просто глупый? — Что? Нет, — замотал Билл головой, понимая, что если прямо сейчас не попытается как-то исправить положение, возможно, упустит самый потрясающий шанс в своей жизни. — Я… хотя, наверное, да. Голова будто ватой набита. — Я давно не общался с людьми, — заметил юноша, всё ещё улыбаясь — легко и едва уловимо. — По крайней мере, пахнет от тебя терпимо. Ты можешь звать меня Диппером. Так меня зовут. — Приятно познакомиться, Диппер. Меня зовут Билл Сайфер… просто Билл, — улыбнулся мужчина и протянул Дипперу руку. — Тут ничего нет, — тот уставился на вытянутую ладонь с хладнокровным недоумением. — Мне следует её обнюхать? Я и так чую твой запах. — Э… Ну… Просто сожми в своей руке, и всё, — ответил всё ещё с трудом соображающий Билл и зачем-то начал объяснять: — Понимаешь, это приветствие. Люди показывают друг другу, что не держат при себе оружия. — У тебя за поясом есть ещё один нож. И третий, складной, за пазухой, — спокойно парировал мальчишка. — Не вижу смысла в этом жесте. Он глупый. Обнюхать друг друга было бы полезнее. — Обнюхать? — Но человеческий нюх для такого не приспособлен, верно? — Диппер кивнул, будто бы собственным мыслям, и всё-таки сжал в лихорадочно горячих пальцах предложенную ладонь. — Вот так. Ладно. Но я всё ещё могу убить тебя голыми руками, если захочу. — Спасибо, — невпопад ляпнул Билл и, не выдержав абсурдности происходящего, нелепости собственных реакций и усталости, в последние дни ставшей просто запредельной, нервно захихикал, окончательно расписываясь в том, что его психика, и без того пребывавшая в далёком от уравновешенного состоянии, расшаталась до безобразия. Зеленые глаза вперились в него внимательным взглядом, точное направление и эмоциональную окраску которого никак нельзя было угадать. — Так зачем ты меня искал? — Осведомился мальчишка с живым интересом, спрятать который даже не пытался. Сайфер без лишних церемоний плюхнулся задницей прямо на мягкую лесную почву. — Я хочу знать, кто ты. Как делаешь все эти странные штуки, почему никого не пускаешь в лес. Я хочу знать всё. — Много хочешь, — фыркнул Диппер, — всего не знаю даже я. Но… — Плюхнувшись в траву и вытянув вперёд стройные ноги, он вновь едва заметно обозначил на губах улыбку. — Задавай вопросы по очереди. Если захочу и смогу, отвечу. — А мы могли бы поговорить, например, завтра? — Встрепенулся вдруг Билл. — Видишь ли, я сейчас слегка не в строю. Раз уж случай уникальный, нужно время на подготовку. Хочу использовать шанс по полной. — Не бери с собой оружие, — кивнул юноша. — Ни ружья, ни ножа. Не трогай моих зверей и птиц. Позовёшь меня по имени — если будешь один и безоружный, я приду. — Ясно, — кивнул мужчина и с трудом поднялся на ноги. — Тогда до скорого? — Тебе не поверят, если расскажешь, — Диппер повернул к нему голову, чуть нахмурившись. — А если приведешь сюда людей, я не покажусь. Никогда. Ты меня понял? Он не дождался ответа. Рухнул спиной в траву и закрыл глаза, не видя, но чувствуя, как скрывается в глубине леса, то и дело панически оглядываясь, человек. ...Разговор прошёл лучше, чем можно было рассчитывать. Не возникло ожидаемого отвращения, а раздражение, вызываемое контактом со вторженцем, почти полностью заглушалось любопытством. Можно было считать, что получилось… неплохо. Развлечений тут не хватало, а такой прощальный подарок судьбы вызывал искренний интерес. Толку отрицать то, что вскоре тебя уничтожит? Диппер остался заинтригован.