Мне нужно отдать очередной выпуск журнала в издательство и продать жала пчел кузнецу. Еще было бы неплохо заточить свои мечи, благо, что денег достаточно и на материалы, и на саму заточку.
Также хотелось бы попробовать мое новое снаряжение в деле. После убийства всех членов Черного паука у меня, наконец, собран весь сет Ночного охотника. Куртка, штаны, сапоги, перчатки, плащ, наручи с выдвижными лезвиями, повязка, скрывающая нижнюю половину лица и одноручный меч, по качеству даже лучший, чем тот, что у меня был прежде.
И все это нужно испробовать, привыкнуть к одежде, ведь насколько бы легкой и свободной она ни была, все равно в каких-то местах будет сковывать движения. Еще просто необходимо приноровиться к новому оружию: привыкнуть к весу, оценить его баланс и длину.
У меня столько дел, а я сижу в этой комнате с решетчатыми окнами, прикованный металлическими браслетами на руках и ногах к стулу, не имея возможности даже меню открыть. Эх-х.
А ведь как все было хорошо. Я, наконец, завершив цепочку заданий и получив свою заслуженную награду, вернулся в Мелиас, подошел к дому, в котором снимаю комнату и уже собрался открыть дверь, представляя, как лягу в мягкую кровать и просплю до обеда, как вдруг мне на плечо ложится тяжелая рука, одетая в металлическую перчатку.
Как я впоследствии узнал, хозяйка дома, что все-таки решила зайти ко мне в комнату, увидела там, на полу кровь, которую я (и-ди-от...) забыл вытереть. Перепугалась она сильно и, конечно же, как и любой законопослушный житель города, вызвала стражу.
Она им рассказала и про меня, что я каждый день пропадаю черт знает где, и про шум у меня в комнате ночью, а заодно и показала уже подсохшую кровь. Стража заявление приняла, вызвала художника-NPC, который с ее слов нарисовал мой портрет и осталась ждать.
Однако узнал я это позже, а в тот момент мне на руки надели кандалы и посоветовали заткнуться, ибо “все что вы скажете будет использовано против вас”, после чего повели в местную тюрьму, где я провел оставшееся время до обеда, когда меня отвели в отделение стражи, где и приковали к стулу, кратко обрисовали ситуацию и сказали ждать следователя.
А мне осталось только радоваться, что мой портрет еще не успели вывесить на доски объявлений. А то, что-то мне не хочется становиться знаменитостью. Тем более таким способом.
Вообще-то странно, что все так произошло. То, что в моей комнате обнаружили кровь, это, конечно, плохо, однако отнюдь не повод сходу меня в тюрьму на полдня кидать. Обычно в таких ситуациях сначала спрашивают, что произошло, и если ничего криминального нет, то отпускают. Повторюсь, странно это все.
Однако ничто не может длиться вечно, вот и мое ожидание закончилось. В комнату, в которой кроме металлического стула, к которому я прикован не было больше ничего, начали заходить люди, от количества которых я сначала даже немного прифигел.
Вначале вошли два стражника, которые оглядели помещение и проверили, не освободился ли я, после чего встали – один у двери, а второй в противоположном конце комнаты.
Ну, это понятно – охрана, она и есть охрана. Удивительно скорее то, что меня вообще оставили здесь одного, пусть и не на особо большое время.
Но после них сюда повалила толпа народа. Сначала зашли четыре стражника в металлической броне с какими-то деревянными конструкциями в руках. За ними зашли еще двое – один с хмурым лицом и в строгом мундире серого цвета – это, похоже, следователь, и второй, судя по чернильным пятнам на руках и бумажным листам в них же – писчий.
В комнате сразу стало как-то теснее. Да и следователь смотрит на меня как-то...неприязненно, что ли. Такое ощущение, что в его представлении я преступник и это уже доказано.
Как ни странно, именно это меня успокоило. Мне никогда не нравились такие люди, полностью уверенные в своей правоте и которым от тебя только и нужно, чтобы ты подтвердил их доводы.
Я спокойно встретил его взгляд, чем сначала его даже удивил, однако спустя мгновение удивление на его лице сменилось пониманием и удовлетворением. Видимо решил, что мои действия встраиваются в его систему. Наверняка считает теперь меня наглым преступником, полностью уверенным в своей безнаказанности.
Деревянные конструкции в руках стражников оказались складными стульями и столами. Один стол со стулом установили в углу комнаты и туда тут же сел писчий, начав раскладывать свои принадлежности. Оставшуюся мебель, поставили передо мной и туда сел следователь, кинув на стол толстую папку, видимо, с моим делом. Вот только откуда у них может быть столько информации по мне? Что-то не припомню я за собой столько грехов. Да и вообще, я в этом городе всего третий день.
- Думаю, вы понимаете, по какой причине здесь находитесь, - начал следователь.
- В общих чертах объяснили, однако мне все же хочется узнать, в чем меня обвиняют.
- Мое имя Ганс Альтон, я являюсь следователем по вашему делу и попрошу ответить на некоторые вопросы, - проигнорировал он меня.
Мне осталось только вздохнуть. Это будет сложно.
- Где вы были вчера, с 18:00?
- В 18:00 я вошел в дом, где снимаю комнату, поздоровался с его хозяйкой и сообщил, что ужинать не буду, так как у меня были очень вкусные пирожки с…, - начал я рассказывать монотонным голосом, как меня перебили.
- Мне не интересен ваш рацион, поближе к делу, пожалуйста.
К делу? Ага, разбежался. Я ведь до сих пор понятия не имею, в чем меня обвиняют. Скажу сейчас что-то не то,и окажется, что это можно считать признанием. Так что сидите, гражданин начальник и слушайте тот бред, что я несу.
- ...с картошкой. Мне их одна бабушка дала за помощь с вредителями. А они настолько вкусными оказались, что у меня сердце кровью обливалось, когда я представлял, как они черствеют. Вот и решил съесть их вместо ужина. Я, конечно, понимаю, что это вредно и питаться нужно нормальной едой, тем более, что у хозяйки дома получается просто восхитительное рагу, но я рассудил, что поесть его могу и завтра, а вот пирожки ждать не будут. Так что…
А после меня понесло. Я буквально по минутам расписывал всю ночь, обильно приукрашивая произошедшие события.
Оказалось, что в тот момент, когда хозяйка дома услышала шум и пошла проверить что произошло, меня пытались удержать сразу трое убийц пока четвертый занес меч для удара и я, не желая, чтобы ни в чем не повинная женщина пострадала, ответил, что со мной все в порядке, делая при этом резкий рывок и подставляя одного из убийц под удар своего товарища.
После чего бандиты, столкнувшись со столь яростным противостоянием решили бежать, однако я, боясь за спокойствие и благополучие мирных граждан, на которых эти гады могут напасть, если я дам им уйти, начал преследование.
В конце концов, уже за городом мне удалось нагнать преступников, однако там они воссоединились с другими преступниками и вместе напали на меня.
И вот, когда я победил всех врагов, а ведь их было уже двадцать штук! Я нашел на теле одного из них заляпанное кровью послание моего друга, с просьбой о помощи.
На всей возможной скорости, превосходящей любые пределы, в беспокойстве за товарища, я добрался до Тарбиса, где встретил еще несколько десятков врагов.
Я победил их всех и один из них, стремясь вымолить у меня пощаду, рассказал о том, что моего друга уже похитили и отвели в лес, где собрались его долго пытать ради собственного удовольствия.
Оказалось, что я ошибся, когда думал, что та скорость была моим пределом. Ведь сейчас она превышала ту как минимум в три раза! Я бежал по лесу, находясь под постоянными атаками из засад, убивая противников с двух рук даже не смотря в их сторону, и вот я добрался до базы убийц.
Это была огромная крепость, с двадцатиметровыми каменными стенами, окруженная рвом с кипящей лавой, в которой плавали настоящие демоны, хватающие за ноги и утаскивающие в глубину всех, кто подойдет слишком близко.
В этот момент я на секунду остановил свой рассказ, задумавшись, стоит ли говорить, как я героически проплыл в тысячеградусной лаве, но потом мне пришла другая идея и я продолжил.
Я убил тысячу этих демонов, после чего из их тел сложил мост через ров и взобрался на стену. Причем делал все это под непрекращающимся огнем из луков и катапульт.
А дальше я в одиночку убил всех защитников этого замка, коих было столько, что даже сосчитать бы не вышло, и пробрался в тронный зал, где встретился с главарем банды.
Это был очень сложный бой, в котором я получил несколько серьезных ранений и…
- Ваш глаз, вы потеряли его в бою с главарем бандитов? - робким голосом задал вопрос писчий, тщательно конспектирующий все, что я говорил.
- Нет, - немного грустно улыбнулся я, - Я потерял глаз немного позже. Впрочем, сейчас вы все узнаете.
Так вот, я получил множество серьезных ранений, но в конце концов победил этого преступника и освободил свою возлюбленную.
- Так ведь бандиты схватили вашего друга, разве нет? - вновь спросил писчий, судорожно перебирая страницы, в попытке найти этот момент.
- Да, мы были друзьями, но это лишь потому, что когда я раскрыл ей свои чувства, оказалось, что они не взаимны, - сказал я печальным голосом, думая при этом, что надо быть более внимательным к деталям, а то поклонники, в лице писаря, могут расстроиться.
Тем временем я продолжил свой рассказ. Я освободил свою возлюбленную и уже собирался уходить, когда она кинжалом, что достала из рукава, попыталась убить меня. И хоть я и смог увернуться, но нож поразил мой глаз.
Оказалось, что она пошла в это место по своей воле, чтобы манипулируя главарем бандитов управлять всей бандой. Однако ей захотелось получить в свои руки всю власть, и поэтому она подсунула одному из бандитов, атаковавших меня письмо с просьбой о помощи.
Главарь бандитов, оказавшийся все еще живым, услышав это, из последних сил метнул нож ей в горло, после чего умер сам.
Я же, в шоке от предательства возлюбленной и ее смерти на моих глазах разрушил замок, не оставив на том месте даже камня на камне.
После этого я вернулся в город и уже хотел отправиться спать (это уж точно правда), когда меня арестовали прямо у входа в город.
- Вот такая история, - закончил я.
Рассказ я старался вести подробно, с кучей деталей и описаниями боевых сцен, не стесняясь пользоваться ускорением мышления для обдумывания некоторых моментов.
Вначале меня пытались остановить. Следователь пробовал игнорировать меня, угрожать, даже прикрикнул один раз, но все безуспешно.
- Ты правда считаешь, что в эту чушь кто-то поверит? - он оглянулся на писчего, - кто-то нормальный, - уточнил.
- Злой вы человек, Следователь-сан. Оскорблять подчиненных пользуясь своим положением и зная, что они не могут ничего ответить, - покачал я головой. От человека, сидящего напротив меня, донеслось рычание, - впрочем, у меня есть доказательства.
- Какие еще к демонам доказательства?! Головы бандитов? Камень замка, который ты разрушил? - сказал Ганс Альтон на повышенных тонах
- Нет. Медальоны, что были на бандитах. Они в моем рюкзаке и если вы позволите…
- Ха, ты думаешь, что я тебя освобожу, чтобы ты смог сбежать?
- Сбежать? Из хорошо охраняемого здания битком набитого стражей? - тихо произнес я, добавив в голос немного недоумения, - я вам что, Гарри Гудини? Ладно, давайте уже закончим этот фарс.
- Фарс? Ты считаешь работу стражи фарсом? - с некоторой даже угрозой сказал следователь.
- Схватили и ничего не объясняя, бросили в тюрьму. Отказались говорить, в чем меня обвиняют. Не даете предъявить доказательства невиновности. Если в этом заключается работа стражи, то да, считаю.
- Что ж, я слышал достаточно. Встретимся в суде.
***
Сижу за решеткой в темнице сырой.
Вскормленный в неволе орел молодой,
Мой грустный товарищ, махая крылом,
Кровавую пищу клюет под окном.
Суд был назначен на вечер этого же дня, а до этого меня отправили в камеру. Хорошо хоть одноместную. Не хотелось бы мне коротать время в общей камере с толпой преступников-NPC.
Самого процесса я не особо боялся. Немного напрягает то, что я до сих пор не знаю, в чем меня обвиняют, однако ничего противозаконного я вроде бы не делал. Убийство преступников здесь только поощряется.
В любом случае, повесить на меня то, что я не совершал, никак не получится. В этой игре есть такая штука – Камень правды. Если человек, дотронувшись до него, солжет, то он засветится красным светом. Если скажет правду – белым.
Но это не значит, что совершив преступление нельзя оправдаться. Назначение Камня правды – это обычно крайний случай, когда подсудимому не удается оправдаться, а вину он признавать не хочет.
Так что, если им не хватит медальонов Черного паука, то я пройду эту процедуру и докажу, что всю ночь был занят тем, что истреблял членов гильдии убийц.
Так что жду суда я не со страхом, а с нетерпением. Помимо желания наконец-то освободиться, мне очень хочется все-таки узнать, в чем меня обвиняют. И пока у меня есть пара часов до начала, потрачу-ка я их на сон.
***
Зал суда представляет собой огромный белокаменный зал с высоким потолком, поддерживаемый большими квадратными колоннами с необычным орнаментом.
На стенах, через каждые десять метров, стояли барельефы, изображающие воинов в латных доспехах, что двумя руками опирались на щит, стоящий на земле. Между ними на стенах были выгравированы различные сцены, каждая из которых была связана с судом.
В помещении не было ни одного окна, видимо, чтобы преступник не имел шанса сбежать, выпрыгнув в него. Однако темным зал не был, наоборот, он просто сиял. Этот эффект достигался благодаря странного вида светильникам, размещенным по всему помещению, которые, однако, не портили общую композицию.
В целом это все создавало величественное впечатление, которое, тем не менее, очень угнетало, как бы говоря: посмотри, насколько ты жалок по сравнению с этим местом.
И я, в своих черных одеждах со снятым капюшоном и убранной вниз, на уровень шеи, тканевой повязкой, открывая тем самым лицо, смотрелся в этом сияющем белизной помещении весьма неуместно и чужеродно. Как чернильная клякса на картине, изображающей рай.
На другом конце от входа в зал располагалось возвышение с тремя кафедрами на нем. За ними стояли трое людей в абсолютно белых балахонах. Если бы не открытые лица, выражающие абсолютное спокойствие, даже безразличие, то они бы сливались со стеной.
Рядом с возвышением, немного левее него, стояла еще одна кафедра, за которой стоял давешний следователь, Ганс Альтон, кажется.
И перед всем этим находился единственный в помещении стул, на который меня и посадили. Довольно забавная ситуация, если честно. Ведь единственный человек, расположившийся здесь со всем комфортом – это подсудимый. Остальным же приходится стоять.
Ну, это если не считать неудобством то, что по бокам от обвиняемого стоит пара стражников, а чтобы смотреть на судей приходится постоянно задирать голову.
После того как меня посадили на стул пару минут прошло в молчании. Судьи разглядывали меня, я разглядывал их. Наконец, один из них, находящийся посередине и немного спереди от остальных заговорил:
- Подсудимый, вы признаете свою вину?
- Боюсь, что я не могу ответить на этот вопрос, - спокойно отвечаю я.
- Почему же? - нахмурившись спросил правый судья.
- Поскольку я понятия не имею, в чем меня обвиняют.
- Хватит врать. Ты прекрасно знаешь, в чем тебя обвиняют, - сказал следователь, который видимо сейчас исполняет роль прокурора.
- Обвинитель, помолчите! Вам еще будет предоставлено слово. Подсудимый, продолжайте.
- В ходе проведения ареста его причина названа не была. В начале допроса я спросил следователя, - кивок в сторону Альтона, - в чем меня обвиняют, однако тот решил проигнорировать мой вопрос, с мотивацией, что я и так должен знать на него ответ. Однако я его не знал и не знаю до сих пор. У меня все.
- Это правда? - спросил теперь уже левый судья у следователя, - отвечайте только да и нет, - добавил он, увидев, что Ганс уже собрался начать задвигать целую речь.
- Да, - хмуро ответил он.
- По этому вопросу будет произведено разбирательство, будьте уверены, - сказал центральный судья, обращаясь ко мне, - Вас обвиняют в трех убийствах, произошедших с первого по третье числа этого месяца. Теперь, когда вы узнали, в чем вас обвиняют, вы можете ответить на вопрос?
- Могу. Вину я не признаю, да и вообще первый раз об этом слышу.
- В таком случае начнем судебный процесс.
Суд продолжался долго. Сначала дали высказаться обвинению в лице Ганса Альтона, который высказал факты по этому делу. Оказывается с первого апреля, как раз тогда когда я в первый раз вошел в Мелиас, в городе начались убийства. Причем совершал их игрок.
Он снимал комнату в доме неписей, после чего, ночью, убивал его хозяев, забирал оттуда все ценное и скрывался.
Сначала, когда только обнаружили кровь в моей комнате, никто меня не подозревал. Просто стража из-за этих убийств весьма нервно отреагировала на заявление, что один из игроков вроде как кого-то убил.
Уже после, кто-то заметил, что свидетели, которые видели убийцу, утверждают, что тот носил черный плащ, очень похожий на мой.
Однако, поскольку помимо этого, доказательств нет, первые два убийства пытаются мне пришить только из-за похожего почерка. На мой вопрос, где тут схожесть, обвинитель отвечать отказался.
Однако, несмотря на это, кого-то я все-таки убил. И судьи желают знать, кого именно и почему. На это я им рассказал историю...нет, не ту, которую сочинял на допросе, а реальную.
- А с какого ты мне тогда два часа рассказывал ту чушь?! - чуть ли не прокричал прокурор.
- Обвинитель, не повышайте голоса в зале суда! - урезонил его судья.
- Ну, приукрасил немного...добавил немного противников, с кем не бывает, - скромно сказал я, потупив взор.
- Немного?! - никак не уймется.
- Обвинитель!
- Извините. Но добавил противников он, отнюдь не “немного”.
- Да какая разница. Суть-то верная.
- Да у тебя Крос Гарвел женщиной был!
- Пф-ф.
- Обвинитель! Подсудимый! Замолчите, оба!
- Обвиняемый, у вас есть доказательства ваших слов?
- Да, господин судья. У меня есть медальоны, которые носили эти бандиты.
- Почему они не были предъявлены в ходе допроса?
- Я хотел их показать, однако когда попросил следователя дать мне это сделать, тот отказал.
- Это правда? Только да или нет, - спросил “правый” у Ганса.
- Да.
- Ясно. Обвиняемый, предъявите доказательства.
В этот раз мои руки скованы не были, и я смог достать медальоны. После того, как их увидели, судьи сначала шокировано застыли, а после начали перешептываться. Даже Альтон выглядел удивленным.
Дело в том, что во время своего рассказа я забыл одну “маленькую” деталь. Что противниками моими были члены гильдии Черного паука.
Мне не особо хотелось объяснять, откуда я знаю о существовании этого общества, и почему, узнав о прошлом Кроса, я тут же не пошел к страже и не рассказал им все. Проще уж скосить под дурачка.
По сути, после этого процесс закончился. Мне пришлось, изображая интерес и немного удивления вновь выслушать рассказ о гильдии, только уже с официальной точки зрения. В принципе, то же самое, только более сжато и без эмоционального контекста.
Ганс еще что-то пытался говорить, но судить того, кто уничтожил гильдию убийц, никто особо не хотел. А после того, как я заявил, что чтобы меня больше точно ни в чем не подозревали я не против доказать свою невиновность на Камне правды и сделал это, от меня совсем отстали.
Но игра не была бы игрой, если бы за уничтожение гильдии официальные власти не дали бы мне награды. Оказалось, что за головы Черных пауков назначено вознаграждение.
Мне был предложен выбор: взять деньги или щит редкого качества. Поскольку щитом я не пользуюсь, то логичней было бы взять деньги, тем более, что дают их больше, чем стоит предмет, однако их у меня вполне достаточно.
С другой стороны щит действительно хорош и если подумать, то продав его какому-то игроку, я могу увеличить его шансы на выживание.
После суда меня наконец-то отпустили. Время уже близится к ночи и улицы города освещаются закатным солнцем. Я стою на центральной площади Мелиаса и не знаю что делать. Времени до ночи осталось мало, и сделать что-либо серьезное я уже не успею. Да еще и после всей этой истории меня выгнали из дома.
Ладно, думаю, кое-что я все-таки сделать успею. Нужно отдать уже написанный номер журнала в издание. А после пойду в гостиницу и сниму в ней номер. На сегодня хватит и этого, а завтра подыщу себе нормальное жилье. И наконец-то этот дурацкий день закончится.
