«Вынужденные герои»

      Над военной академией царила тихая и мирная ночь, опутавшая всё густой тёмной пеленой. В отдалении ухали совы, временами шелестя перьями крыльев. В кустах стрекотали сверчки. Казалось, что всё здесь дышало умиротворением, за исключением мужской курсантской казармы.       Очаг, нарушающий тамошнее спокойствие, лежал в самом дальнем углу на верхнем ярусе сдвоенной койки и спал, не замечая ничего вокруг. А был им Бертольд, который развалился на кровати по диагонали, причём голова его странным образом оказалась в изножье, а ногами он упирался в лицо дрыхнущего по соседству Райнера. Хувер во сне трогательно обнимал подушку, с пренебрежением отбросив в сторону и своё одеяло, и одеяло Брауна, которого блондину явно не хватало. Видимо, Бертольду снился не очень приятный сон, так как его левая нога, покоящаяся на груди Райнера, постоянно подрагивала, а правая, дёргаясь, временами с силой била Брауна в нос. Собственно, из-за упирающейся в лицо ступни друга, Райнер громко похрапывал. Да не просто похрапывал, а исторгал звуки сразу нескольких пушечных залпов, чем мешал спать доброй половине курсантов.       На нижнем ярусе прямо под ними Армин страдальчески накрыл лицо подушкой, пытаясь скрыться от ужасающего храпа Брауна. Он пробовал абстрагироваться от реальности, пробовал мысленно повторять весь теоретический материал, которому их обучили в академии, пробовал даже считать овец, но ничего не помогало, и носовые трели Райнера доставали его даже глубоко в пучинах собственного разума. Что странно, лежащий подле него Эрен спокойно спал себе и даже ухом не вёл. Казалось, Йегера вообще никоим образом не тревожит концерт, исполняющий не самые чарующие звуки прямо над ним.       Чего не скажешь о Жане. Его койка располагалась по соседству от койки Райнера и Бертольда, к тому же спал Кирштайн так же на верхнем ярусе, потому ему представилась чудесная возможность не только слышать, но и видеть происходящее. Чему Жан, к слову, был не очень-то и рад. Развалившись на боку и подперев щёку ладонью, он усталым и замученным взором глядел на двух нарушителей спокойствия. — Думаю, завтра будет прохладно, — вяло предположил он, осматривая замысловатую позу Бертольда, который в очередной раз долбанул пяткой в скулу Райнера, из-за чего блондин захрапел ещё громче. Откуда-то снизу раздался обречённый скулёж Армина. — Возможно, — кивнул Марко, выглядывая из-за плеча Жана и настороженно посматривая на соседнюю койку. — И как бы мы предсказывали погоду, не будь с нами Бертольда? — Прохладно, — с нижнего яруса раздался передразнивающий голос Конни, который развалился на кровати, закинув руки за голову. — Вы видели, что он рубаху на животе задрал? А что это значит? Жара. Мамой клянусь, завтра будет духота и самое настоящее пекло. — Какое ещё пекло? — Жан лениво покачал головой. — Бертольд обнимает подушку к похолоданию, это всем известно. — Всем известно, что Бертольд сбрасывает одеяло к жаре, — продолжил настаивать на своём Спрингер, оставивший всякую надежду заснуть. — Спорим, что похолодание? — Кирштайн был уверен в своей правоте, потому, свесившись со своей койки, протянул ладонь валявшемуся на нижнем ярусе Конни. — А, спорим! — с живостью откликнулся тот и крепко пожал руку товарища, бросив в сторону: — Армин, разбей.       Бедный Арлерт, отбросив в сторону измятую подушку, явил миру своё мученическое выражение лица и с видом затасканного страдальца медленно присел на кровати, ударив ладонью по сцепленным рукам Жана и Конни. Те, будучи уверенными каждый в своей победе, вернулись обратно по своим местам. Армин же так и остался в сидячем положении, затравленно поглядывая на верхнюю койку, с которой доносилась громкая симфония храпа Райнера и тихий аккомпанемент сопения Бертольда. — С этим надо что-то делать, — приглушённый голос Арлерта был полон безысходности. — Недосып вредит организму. Тем более, если брать в расчёт уровень наших физических нагрузок. — Можно, к примеру, связать Бертольда, — мило улыбаясь, ненавязчиво предложил Марко, выглядывая из-за плеча Жана, и как бы ненароком добавил: — или кляпом заткнуть рот Райнера. Или защемить ему нос прищепкой.       Кирштайн, удивлённо округлив глаза, обернулся к своему товарищу и неверующе воззрился на него. — Всё больше убеждаюсь, что совсем тебя не знаю, Марко, — нахмурился Жан, с подозрением осматривая Ботта, чьи глаза искрились святой невинностью. — Скажи, если я сейчас подниму твою подушку, там будет лежать охотничий нож? — Ну ладно, спать пора, — наглым образом проигнорировав вопрос Кирштайна, брюнет демонстративно широко зевнул, и в следующую секунду обрушился на свою подушку, силясь забыться крепким сном, при этом оставив своих товарищей в полном замешательстве. Бодрствующие курсанты многозначительно переглянулись, после чего Жан опасливо отодвинулся подальше от Марко. Послышался очередной громовержный всхрап Райнера.       В женской казарме было гораздо спокойнее: там никто никого не пинал пяткой по лицу, никто не предсказывал погоды, никто не прятал охотничьи ножи под подушкой. Хотя, насчёт последнего ещё можно поспорить. К примеру, Ханна, которая спала на одной койке с Микасой, подозревала, что та никогда не остаётся безоружной. На кровати второго яруса прямо над ними сладко спала Криста, закинув одну руку на тихо сопящую Имир. На нижнем ярусе соседней постели дремала Энни, иногда слабо посвистывая во сне, из-за чего лежащая подле неё Мина немного хмурилась. На верхнем же ярусе Саша что-то тихонько бурчала себе под нос. А подле неё видела десятый сон Дженни, обхватившая ногами комок одеяла.       Идиллия так и длилась бы до утра, если бы округу не огласил протяжный металлический перезвон большого колокола, висящего на смотровой башне.       Девушки разом вздрогнули. Микаса и Энни в своих постелях вмиг приняли сидячее положение, будто и не спали вовсе. И только Дженни даже и не думала отрывать голову от подушки, вяло отмахиваясь от полусонной Саши, которая рефлекторно тормошила подругу рукой за плечо. — Курсанты, подъём! Военная тревога! — дверь женской казармы рывком распахнулась, ударившись о стену, и внутрь влетел переполошённый офицер. — Построение на полигоне через полторы минуты!       Вот тут начался настоящий переполох. Кто-то сразу принялся натягивать на себя форму, а кто-то, всё ещё туго соображая, вяло пытался осмыслить происходящее. К последним относилась, в том числе, и Дженни, которая пустым взглядом таращилась в проход двери, где секунду назад стоял инструктор, уже отправившийся будить парней. Она бы, возможно, так и пребывала бы дальше в бессознательном состоянии, если бы не Саша, которая с силой спихнула Мейер с кровати. Со второго яруса! Уже в полёте Дженни, наконец, начала осознавать всю серьёзность момента и, чудом не убившись при падении, быстро сбросила с себя пижамные штаны и принялась натягивать белые брюки военной формы.       В мужской казарме суматохи было не меньше. Проснувшийся словно по команде Райнер огляделся по сторонам, спихивая с себя ноги Бертольда, который, запутавшись сразу в двух одеялах, пытался оценить ситуацию. Браун же резво спрыгнул с верхнего яруса койки на пол, при этом едва не угробив одевающегося Армина, который и без того изрядно настрадался за эту ночь от его храпа. Арлерт, перепугавшийся внезапного появления Райнера, на мгновение вздрогнул, а затем продолжил дрожащими руками застёгивать пуговицы на своей рубашке, попутно пытаясь докричаться до всё ещё мирно спящего Эрена. — Да проснись же ты! — прикрикнул Армин и, забыв про свою рубашку, принялся трясти Йегера за плечо. — Вставай!       И только тогда, разлепив веки, Эрен покосился на тормошившего его друга. — Армин, ты чего? — вяло пробурчал он, усаживаясь в своей постели и вытаскивая из ушей комки ваты. Секрет того, как многие ночи Эрен спасался от вездесущего храпа, был раскрыт. — Военная тревога! — широко распахнув глаза, Арлерт напоследок встряхнул Йегера за плечи, а затем принялся натягивать на себя ремни привода.       Как Эрену удалось столь молниеносно влиться в происходящее — загадка, однако он, достаточно быстро впрыгнув в свои брюки, уже натягивал излюбленную рубаху.       Спустя крохотный промежуток времени, полигон, освещаемый лишь слабым светом луны да парочкой факелов, уже начали заполнять курсанты. В полной боевой готовности пребывали Микаса и Энни, Райнер с Бертольдом, Марко, Жан и Конни. И, что удивительно, Эрен. Остальные вовсю стремились присоединиться к выстроившимся в шеренгу новобранцам, кто как мог. Армин на ходу поправлял один из ремешков на ноге, при этом до сих пор не застегнув до конца рубашку. Запыхавшаяся Криста пыталась рукавом кителя стереть со щеки белую полосу слюноподтёка. Постепенно число курсантов в строю пополнялось.       Дженни, вылетевшая из женской казармы, на бегу натягивала на себя бежевую куртку прямо поверх лёгкой бледно-голубой пижамной майки на тонких бретелях. Её рыжие волосы были собраны в высокий пучок, из которого клоками выпали короткие пряди и торчали в разные стороны, словно на голове девушки буйствовал медного цвета ураган. Растянув рот в широком зевке, она краем глаза заметила спешащего на полигон капитана Шадиса, и сонливость тут же слетела с её лица, как с белых яблонь дым. Резко проснувшись, она заторопилась и на спринтерской скорости понеслась к полигону, где рядком стояли готовые курсанты. Из-за быстрого бега Дженни пришлось заранее притормозить, и она немного проскользила по земле, подняв за собой маленькое облачко пыли. Дыхание сбилось, грудь высоко вздымалась, но Мейер рывком прижала кулак к сердцу, отдавая салют только что подошедшему капитану Шадису в самую последнюю секунду. Стоящий одним из первых Жан с осуждением покосился на девушку, наполовину одетую в пижаму и со странным гнездом на голове. — Замерли! — проорал Шадис, глядя на стрелки наручных часов, и подняв вверх ладонь. В этот момент курсанты, которые только подбегали к полигону, застыли, как вкопанные, так и не присоединившись к строю и недоумённо поглядывая на инструктора. Дженни же мысленно поблагодарила небеса за то, что Саша спихнула её с кровати, иначе она бы и по сей момент мирно спала и видела сны. — Кадетский корпус, слушай меня! Это была учебная тревога!       Ошеломлённые курсанты тихо и возмущённо зароптали. Послышались вздохи удивления и усталые аханья. — Тишина! — ещё громче гаркнул офицер, чьё лицо преобразилось в жуткую и суровую гримасу. — Нам было необходимо проверить вашу боевую готовность и способность быстро реагировать на сигнал тревоги. Бдительность! Вы должны всегда быть бдительны! Опасность никуда не исчезла, мы в любую секунду можем быть атакованы, и если вы думаете, что Колоссальный и Бронированный пришлют вам открытку перед тем, как наведаться в гости, то вы очень заблуждаетесь! — подул прохладный ночной ветерок, заставивший курсантов, по большей части одетых только наполовину, поёжиться, мрачно переглянувшись между собой. — Короче, тот мусор, который не успел построиться в шеренгу, — капитан обвёл грозным взглядом новобранцев, застывших поодаль, — сейчас разворачивается и начинает наматывать двадцать кругов, — со стороны опоздавших послышался тихий вздох облегчения, но они рано радовались. — А чего это вы такие довольные, а?! Думаете, что будете бегать вокруг полигона? Хрен вам, пентюхи! Двадцать кругов по тренировочной трассе в лесу! И если кто-то отстанет в темноте, то пусть пеняет на себя, потому что за отстающими во время атаки титанов не возвращаются! Бегом!       Нестройной гурьбой опоздавшие развернулись и с похоронными лицами трусцой побежали по тропинке, ведущей к прилегающему лесу. Стоящие же в шеренге курсанты с сочувствием поглядели им вслед. А кто-то, к примеру Армин, с облегчением выдохнул, радуясь, что избежал их жуткой участи. Те же эмоции испытывала Дженни, прекрасно отдававшая себе отчёт в том, что она запросто могла бы споткнуться о какой-нибудь древесный корень и так и остаться спать в лесу, обнимая пенёк. Мейер мысленно пообещала себе, что во время завтрака отдаст Саше свой кусок хлеба в знак благодарности за то, что она её разбудила. — Что же касается вас, — инструктор медленным шагом побрёл вдоль шеренги выстроившихся курсантов, задержав взгляд на расстёгнутой рубашке Армина, — то здесь всё, конечно, тоже не идеально, — капитан Шадис выразительно хмыкнул, оглядев волосы и пижамную майку всё ещё тяжело дышащей Дженни, — но всё же поздравляю вас. Вы прошли этот маленький тест. Поэтому ваша участь окажется получше: всего-то пятнадцать кругов вокруг полигона. — Но, сэр, — несколько неуверенно подал голос Жан, — мы ведь успели вовремя. Почему нам тоже надо бежать круги? — А ты что, захотел назад в постельку? — прошипел инструктор, метнув суровый взгляд в Кирштайна. — А может лучше сразу домой к мамочке?! Если бы это была военная тревога, то впереди вас бы уже ждал изматывающий бой и погони. Бой и погони, бой и погони. И смерть! Ещё вопросы?! Тогда бегом пятнадцать кругов! — Есть, пятнадцать кругов, — откликнулись курсанты, не ожидавшие такой подставы.       Резкий ранний подъём и бег без разминки — для Дженни не было ничего ужаснее. Если уж говорить о спортивной предрасположенности, то Мейер была скорее спринтером. Она показывала хорошие результаты при забегах на короткие дистанции, когда были необходимы быстрые и стремительные рывки. Те же самые результаты она демонстрировала при обращении с приводом: скоростью Дженни владела неплохо, но вот когда возникала необходимость преодолеть длинную дистанцию, она начинала сбиваться и терять манёвренность. Вот и марафонские забеги тоже были явно не её историей, ибо хорошей выносливостью Мейер ну никак не могла похвастаться. Поэтому ей приходилось искать другой способ, как бы выбраться из сложной ситуации или сделать её более комфортабельной.       Светлая макушка Брауна возвышалась над общим потоком курсантов немного вдалеке. Чтобы нагнать его, пришлось приложить усилия, но впоследствии они должны были окупиться. — Эй, Райнер, — позвала она парня, сквозь сбившееся дыхание, — спасай, иначе мне не жить. — Хочешь, чтобы я убил инструктора? — хмыкнув, Браун покосился на Дженни, что едва поспевала за ним. — Заманчиво, но риск слишком велик. — Ну надо же, какой ты весёлый, когда тебя поднимают до рассвета, — не оценила его шутки Мейер. — Слушай, возьми меня к себе на хвост, а? Будь другом.       Вновь оглядев сонную девушку внимательным взглядом, Райнер коротко кивнул. Немного сбавив скорость, он пристроился спереди Дженни и побежал медленной трусцой. Об этой тактике бега ей однажды поведал Армин. Суть её заключалась в следующем: если более слабый бегун будет бежать позади более сильного, то ему будет значительно легче. Большая часть нагрузки всегда падает на того человека, кто бежит первым, бегущий же позади не сталкивается с такими трудностями, как, к примеру, сопротивление воздуха, что значительно снижает тяжесть забега и позволяет существенно экономить силы. Но эта тактика работала только в том случае, если оба бегуна передвигаются в одном темпе, который приемлем для слабого из них. Подобным образом сильный бегун, идущий впереди слабого, практически протаскивает его всю дистанцию. Приблизительно такой же метод передвижения используют многие звери, например, в волчьих стаях. И этой же тактики в большинстве случаев придерживалась Дженни, чтобы хоть как-то повысить свою результативность, ибо уже давно успела убедиться, что объём её лёгких предназначен только для коротких, но крайне быстрых забегов.       Круги мелькали один за другим. Многие курсанты, пробежав дистанцию, покидали военный полигон и отправлялись по своим делам: кто-то возвращался досыпать сны, кто-то уходил переодеваться, а кто-то сразу же направился в столовую, чтобы подкараулить завтрак и накинуться на него раньше всех остальных. Но Райнер и Дженни всё продолжали свой забег, придерживаясь низкого темпа Мейер. И лишь тогда, когда небо у горизонта начало светлеть, а первые лучи солнца позолотили верхушки лесных деревьев, их пробежка подошла к концу. — Неплохое начало дня, — с сарказмом протянула остановившаяся Дженни, сдув упавшие на лицо пряди медных волос, что уже давно выбились из лохматого пучка на затылке. — Спасибо, что помог. — Без проблем, — откликнулся Райнер, так же прекращая бег и потирая шею ладонью.       Бодрящие и прохладные порывы утреннего ветра носились по полигону наперегонки с курсантами. Несколько всё ещё бежавших свою дистанцию парней, поравнявшись с Дженни и Райнером, странно покосились на девушку, а один даже споткнулся, уставившись на Мейер во все глаза.       Разумеется, подобное внимание не могло остаться незамеченным. Всё ещё продолжая тереть шею, которая болела, скорее всего, из-за неудобного положения во время сна, Браун глянул в сторону девушки. Взор янтарных глаз мельком пробежался по покрытому веснушками лицу и растрёпанным медным волосам, после чего спустился немного ниже, и тогда Райнер не смог сдержать ненароком вырвавшегося наружу полукашля-полувыдоха. Удивлённая странным интересом со стороны заглядевшихся в её сторону парней, Дженни перевела недоумевающий взгляд на стоящего подле неё Брауна. Тот самым наглым и откровенным образом таращился туда, куда приличные мужчины так открыто не смотрят. Шокированная пуще прежнего, она спешно оглядела себя, а затем не удержалась и сильно хлопнула ладонью по своему лбу, ругая за беспечность и невнимательность. Лёгкая пижамная майка на тонких бретелях, которая была надета на голое тело, если и могла скрыть от посторонних взоров интимные подробности, то только ночью. Сейчас же, когда солнце уже плавно поднималось из-за горизонта, её одежда ненавязчиво обрисовывала «подноготную», демонстрируя, разумеется, не всю её грудь, но общие очертания. Проклятый укороченный китель их военной формы практически ничего не прикрывал, к тому же он почему-то был лишён пуговиц, что не давало ей возможности застегнуться. Ну надо же, она провела в военной академии уже около трёх лет, и только сейчас заметила, что их куртки не застёгиваются!       Краем глаза заметив, что Райнер сбросил с себя куртку, Дженни перевела на него взгляд и увидела, как блондин, щёлкнув маленькой пряжкой, скинул с плеч ремни крепления для привода. — Ты что делаешь?.. — поражённо спросила Мейер, от шока позабыв выкрикнуть какую-нибудь возмущённую фразу о приличиях и чести. Тем временем Браун, ухватившись за края своей тёмно-синей футболки, явно намеревался снять её с себя. — Ты спятил, что ли, совсем?!       Вообще-то, если быть до конца откровенными, то Дженни могла бы остановить Райнера. Могла бы. Но не стала. Причиной тому был либо шок, либо скрытое желание девушки увидеть продолжение этого представления. А продолжение не заставило себя долго ждать.       Пусть Мейер и казалось, что эти мгновения длятся уже, наверное, вечность, в действительности всё происходило очень быстро. Браун, особо не размениваясь по мелочам, лихо стянул с себя свою футболку, оголив торс. Дженни, сама себя не контролируя, неосознанно вылупилась на выразительный пресс, крепкие мышцы груди и широкие плечи — от увиденного даже зарябило в глазах. От каждого его движения, мышцы плавно перекатывались, а мелкие капельки пота на коже лишь подчёркивали весь рельеф его тела. Мейер в очередной раз поразилась, насколько сильным являлся этот парень. — Держи, — Райнер протянул ей свою футболку. — Прикройся.       Дженни даже не разобрала его слов. Да она его и не слушала, а просто стояла и лицезрела открывшуюся перед ней картину, туго соображая.       Мимо них пробежала ещё одна группа курсантов, тут уж всем было на что поглядеть. Девушки с восхищением покосились на Райнера, а парни, даже не таясь, поглядывали в сторону замершей Дженни и её тонкой майки. — Твою мать, — тихо выругался сквозь зубы Браун и самолично натянул футболку на замершую Мейер прямо поверх её майки и кителя так, что торчать осталась одна голова. — Я… — единственное слово, которое смогла выдать Дженни. Применив над собой усилия, она заставила себя оторвать взгляд от Брауна и его сногсшибательного тела, после чего её взгляд потерянно забегал по военному полигону, изредка всё равно устремляясь на Райнера. Помотав головой, дабы вернуть себе способность мыслить, если не трезво и здраво, то хотя бы вменяемо, Мейер зашевелилась, пытаясь просунуть стиснутые футболкой руки в рукава. — Спасибо. — Да не за что, — недовольно откликнулся Браун. — Пошли скорей, провожу тебя до казармы.       Она кивнула и потопала вслед за блондином. Мысленно Дженни отметила, что футболка Райнера отдалённо пахла ромашкой и чаем, но сильнее всего, разумеется, мужским потом. Сочетание, конечно, странное, но ей почему-то нравилось.

***

      Дженни изо всех сил старалась не пересекаться с Райнером. Со времён той злосчастной учебной тревоги, она даже ни разу с ним не заговорила, а на все его попытки пообщаться только придумывала какую-нибудь очередную и крайне нелепую отговорку, чтобы сбежать. Мейер просто не могла его видеть, потому что каждый раз, когда она смотрела на него, перед внутренним взором возникала картинка того, как он снимает футболку. И Дженни ненавидела себя за это, ибо каждый раз дико смущалась и начинала вести себя, как полнейшая беспросветная дура. И самой показываться на глаза Брауну она тоже не желала, ибо до сих пор была свежа рана стыда за ту лёгкую пижамную майку, надетую на голое тело. Итак, они не общались, а виделись лишь на общих построениях и тренировках, да в столовой, где Мейер всегда пыталась отсесть за самый дальний стол от Райнера, так же, как Жан и Марко сбегали подальше от прожорливой Саши. Потому ужинать втроём у них вошло в привычку. К тому же она начала таскать этих двоих всюду с собой, чтобы в случае чего прикрываться ими, как щитом.       Разумеется, Браун не мог не заметить такого странного поведения со стороны Дженни. Поначалу он удивился, а потом это начало его раздражать. Почему-то откровенные побеги Мейер вызывали неприязненное ощущение неполноты картины. Словно из паззла вытащили одну часть, и тот утратил свою суть. С каждым днём это нервировало Райнера всё сильнее.       До ужина оставалось всего ничего, и голодных курсантов от миски с едой отделял лишь теоретический урок военной истории. Дженни, до сих пор не сумевшая победить свой недосып, широко зевала и вяло плелась по коридору подле о чём-то болтающих Жана и Марко в сторону учебной аудитории. Не сильно вникая в смысл их диалога, она мыслила лишь о том, как бы поскорее возвратиться в казарму и поспать, но её мечтания о полюбившейся постели развеял мелькнувший в отдалении светлый затылок Райнера. Сердце в очередной раз пропустило удар, а пальцы сильнее положенного стиснули листы бумаги для конспектов, из-за чего те изрядно помялись. Другой рукой Мейер судорожно вцепилась в локоть Жана неожиданно крепкой и сильной хваткой, при этом не отрывая панического взгляда от широкой спины идущего впереди Брауна, который перекидывался отрывистыми и короткими фразами с Бертольдом и Конни. — Ты чего? — удивился Кирштайн, не ожидавший, что такая хрупкая на вид девушка, как Дженни, способна продемонстрировать такой железный захват. — Заговори со мной о чём-нибудь, — шёпотом протараторила Мейер, не отрывая взора от Райнера. — Что? — не понял Жан и неприязненно поморщился, ощутив, что хватка девушки стала ещё крепче. А затем, сам не понимая, почему шёпчет, он тихо, но очень возмущённо спросил: — В чём дело-то?! — Неважно, скорее, — нервничая, поторопила Дженни. Взгляд её внимательных глаз всё ещё неотрывно следил за Брауном. За тем, как он что-то сказал Конни, который, судя по всему, откликнулся очередной шуткой. Усмехнувшийся Райнер, слегка повернулся к Спрингеру и краем глаза заметил идущую позади троицу. Блондин обернулся, чтобы взглянуть на них, но Дженни заранее предусмотрительно отвела взгляд в сторону, уперев его в Кирштайна, и весьма правдоподобно изобразила оживлённый разговор: — Вот оно как, Жан, а я и не думала, что самое лучшее вино производят в Каранесе. Так ты у нас, оказывается, знаешь толк в алкоголе?       Мейер и сама не знала, почему заговорила о вине, но интуиция её не подвела, и Жан с поразительной живостью откликнулся, даже позабыв удивиться. — Вообще-то все качественные вина родом с восточных земель, так как там произрастают самые лучшие сорта винограда, — тоном знатока отозвался Кирштайн, явно чувствуя себя в своей тарелке. Идущий подле него Марко поглядел на своего друга с таким удивлением, словно видел того впервые. Тем временем эксперт в элитных алкогольных напитках продолжал: — Можешь мне поверить, для любителей белого полусладкого вина нет ничего лучше, чем бутылочка Каранесского. Когда-нибудь я угощу тебя им, и ты сама во всём убедишься. — Охотно верю, — натянув приторную улыбку, усиленно закивала Дженни, всё ещё ощущая на себе тяжёлый взгляд янтарных глаз Райнера. Вообще-то она очень сомневалась, что Жан в столь юном возрасте успел хотя бы раз попробовать вино, но, тем не менее, продолжила сценический диалог: — Да ты настоящий мастер в этом деле!       Спасительная дверь учебной аудитории была всё ближе, и Мейер молилась небесам о том, чтобы поскорее оказаться в кабинете. Ей почти физически хотелось стряхнуть с себя внимательный взор Брауна. — Конечно же, я разбираюсь в этом вопросе, — надменно и самодовольно протянул Жан, гордо задрав голову. — Я же, как-никак, не в деревне вырос. Мне кажется, все порядочные и достойные люди должны знать толк в хорошем вине. Вот когда я поселюсь во внутреннем районе, то смогу каждый вечер баловать себя бокальчиком белого полусладкого. Их диалог со стороны, должно быть, выглядел крайне странно, так как даже Марко, бывший свидетелем этой странной беседы с самого начала, выглядел весьма озадаченным. Потерев затылок, он шёпотом спросил: — Ребят, вы чего? — Ботт улыбнулся уголками губ. — Проголодались, что ли? — Марко, тебе не понять ценителей тонкого вкуса, — высокомерно отмахнулся от друга Жан, горделиво прикрыв глаза в графской манере. — Лошадиноголовый, — тихо прошептала Дженни, сокрушённо прикрыв глаза ладонью. Затем, глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, она перевела взгляд на Марко. — Да, мы просто очень хотим кушать.       К счастью, дальше разыгрывать спектакль Мейер не пришлось, ибо они уже успели подойти к кабинету, где обосновались почти все курсанты корпуса. Теперь перспектива оказаться с Райнером один на один ей точно не светила, и девушка облегчённо выдохнула, проследовав к первой парте крайнего ряда. Устроившись на ближайшем к окну месте, Дженни скинула на парту листы бумаги с карандашом и, подперев щёку ладонью, без особой заинтересованности начала разглядывать пейзаж. По предзакатному небу, окрашенному в ярко-оранжевый цвет, плыли редкие кораблики облаков. Солнце опускалось за горизонт, озаряя последними лучами виднеющийся военный полигон. Редкие птицы, стремительно проносясь мимо окна, улетали прочь, в далёкие земли.       Недовольное многозначительное покашливание оторвало Дженни от созерцания природы, и та машинально обернулась на звук. На соседнем от неё месте восседал Райнер, демонстративно скрестив руки на груди и оглядывая Мейер таким мрачным взглядом, словно она стащила его кошелёк. Чтобы как-то сгладить момент, она попыталась дружелюбно улыбнуться, но, судя по негодующе сощурившимся глазам Брауна, улыбка у неё получалась убогая. — Ничего не хочешь мне сказать? — в грубом голосе Райнера тихо звенела сталь. — По поводу чего? — опять же не слишком хорошо изображая непонимание, переспросила Дженни. — По поводу того, что ты меня избегаешь, — в лоб выдал он. — Я? — наигранно поразилась девушка, указав на себя пальцем. — Да брось, тебе показалось!       Райнер тяжело выдохнул, и челюсти его сжались настолько сильно, что сидящая рядом с ним Дженни, казалось, даже услышала, как скрипнули его зубы. — Издеваешься? — прошипел он, гневно сверкнув глазами. Стоящий позади него Бертольд, присаживаясь на место подле Брауна, сокрушённо покачал головой и возвёл взор к потолку, словно ища спасения. — Думаешь, я не заметил, как… — Добрый день, — в кабинет вошёл преподаватель теории, чьи глаза всё так же мудро сверкали под стёклами круглых очков, а пепельного оттенка волосы были аккуратно зачёсаны назад.       Дженни никогда так не радовалась приходу инструктора. Прервав зрительный контакт с Райнером, она упёрлась взглядом в лежащие на парте бумаги и машинально начала складывать их в ровную стопочку, чтобы чем-то занять руки и скрыть нервозность. Сам Браун, мрачно оглядев действия Мейер, только устало провёл рукой по коротко стриженным светлым волосам и недовольно прикрыл глаза, вновь скрещивая руки на груди. Тем временем преподаватель выложил на стол принесённые с собою записи и начал урок, присев на краешек учительского стола. — Мы с вами проходим курс военной истории уже достаточно давно, и он близится к своему завершению, — произнёс инструктор, поправив очки. — Ещё раз напомню вам, что оценки за этот курс и курс военной стратегии будут выставлены в ваш Аттестат о военном образовании и военный билет. Соответственно, те из вас, кто метит на высокие места, должны хорошенько постараться и заработать себе хорошие баллы. Да и остальным бы тоже не помешало быть качественно осведомлёнными в этой области, ибо шансы на ваше выживание зависят от множества различных аспектов. А сейчас, перейдём непосредственно к сегодняшнему занятию, тема которого… — преподаватель, прихватив со стола мел, подошёл к доске и большими буквами написал «Шиганшина».       Курсанты, переглянувшись между собой, удивлённо зароптали. Отвлечённая от своих бумаг Дженни подняла взгляд на доску и, прочтя написанное на ней название своего родного города, ощутимо вздрогнула. Толпа мурашек пробежалась по позвоночнику. Сейчас ей больше всего на свете хотелось отпроситься и покинуть этот урок, который обещал быть действительно жутким. — Разумеется, среди присутствующих не найдётся ни одного человека, который бы не слышал о Шиганшине и о случившейся там катастрофе. Сегодня мы подробно разберём все произошедшие события. И также, думаю, нам в этом помогут свидетели той трагедии, — инструктор взглянул на сидящую за первой партой среднего ряда троицу, состоящую из Эрена, Микасы и Армина, а потом перевёл взор на расположившуюся у окна Дженни, чьи глаза были широко распахнуты, демонстрируя тени испуга, смешенные с омутами воспоминаний. — Жестоко обращаться к вам с такой просьбой, я это пониманию, — продолжил инструктор, — и я бы не стал просить вас об этом, будь вы частью гражданского населения. Но вы будущие солдаты, прошедшие через ад выживания, и ваш долг поделиться со своими товарищами информацией. Могу я на вас рассчитывать? — Эрен с готовностью кивнул инструктору. — Хорошо, тогда приступим.       Зашумев бумагами, новобранцы приготовились записывать конспекты лекции. Многие курсанты, коих распирало жгучее любопытство, с интересом подались вперёд. К примеру, Жан и Конни, которые никогда ранее не сидели на уроках теории с такими воодушевлёнными лицами, как сейчас. Томас, расположившийся позади Дженни, пихнул локтем сидящего подле него Франца, восторженно шепнув: «Крутяк». Никто из кадетского корпуса не остался равнодушным к теме сегодняшнего урока военной истории. — Для начала вам не мешало бы узнать больше о самом городе, — инструктор подошёл к висящей подле доски карте, изображающей постановку всех трёх стен. — Шиганшина являлась южным районом стены Марии, — он указал местоположение на карте, — и также была главным центром сельскохозяйственной промышленности в пределах пограничных земель. Большая часть зерновой продукции, которой кормилось человечество в те времена, выращивалась жителями Шиганшины и примыкающих к ней деревень. То же касается мясомолочной продукции, так как скот разводился в тех же землях. Шиганшина так же поставляла лошадей, ткани и древесину во внутренние районы. Как и на всех остальных пограничных землях, там были снижены налоги. С курса по изучению титанов вы должны помнить, что по непонятной для нас причине, их активность существенно повышена к югу от стены, потому Шиганшина являлась той точкой, на которую приходился основной наплыв титанов. В связи с этим король даровал жителям данного укрепрайона статус героев.       Дженни слушала, как преподаватель лаконично излагал факты о её родном городе, но за каждым брошенным им словом для неё крылось нечто большее, чем простой ресурс. Она видела людей в каждой его фразе. Видела ремесленников, с которыми дружил её отец. Видела торгашей с ярмарочной площади, которые порой угощали её яблоками или выпечкой. Видела стоящую подле их дома конюшню с маленькими нескладными жеребятами и вспоминала, как они с отцом выбирали имена для коней. Мейер видела жизнь, оборванную и разрушенную в один миг всего-то несколькими словами: — Восемьсот сорок пятый год, — произнёс преподаватель, а затем, взяв с учительского стола одну из принесённых с собою бумаг, развернул её и повесил на доске. То была карта Шиганшины. — В тот день жизнь в Шиганшине шла своим чередом. Жители занимались каждый своим делом. В полдень они встретили возвратившийся с экспедиции отряд разведкорпуса, который, пройдя через город, направился в сторону Троста. А затем, спустя шесть с половиной часов город был атакован. Колоссальный титан, — громко произнёс инструктор и вновь вытащил из стопки бумаг какой-то лист, — вы все о нём слышали. Однако слухи, как это часто бывает, расходятся с реальностью. Титан-Колосс, к счастью всего человечества, не настолько велик, чтобы перешагнуть через стену, иначе мы с вами тут не сидели бы. Доподлинная его внешность нами не установлена, и мы владеем лишь частью информации, согласно которой Титан-Колосс выглядит так: — преподаватель продемонстрировал курсантам лист бумаги, что держал в руке. На нём была туманно изображена алая голова титана с маленькими глазами и гигантской пастью, перетянутой связками.       Все курсанты единогласно ахнули и некоторое время продолжали разглядывать портрет Колоссального, который инструктор повесил подле карты Шиганшины. Затем стены учебной аудитории задрожали, едва сдерживая шквал эмоций словно очнувшихся новобранцев. — Охренеть, — не сдержался Конни, слегка привстав со своего места. — Сэр, — следом со стула подскочил Жан, — скажите, какого он роста? — Он красный, — прошептала Криста, зажав рот ладонью. — Но почему он красный? Они ведь должны быть похожи на людей. — Уродливый, — поражённо выдохнул Марко, не сводя глаз с портрета. — Как он напал на город?! — выкрикнул Франц. — О физических данных Титана-Колосса нам поведали те немногие свидетели, которые смогли увидеть его и остаться в живых. Данный портрет составлен с их слов, но это крайне неточное изображение. Из того мы достоверно знаем, — преподаватель записал на доске: — его рост равен шестидесяти метрам, что на десять метров превышает высоту стен. Опять же, очевидцы утверждали, что Колосс мог беспрепятственно смотреть через стену, однако шансов перебраться через неё у него не было. Красный цвет его тела, вероятно, обусловлен тем, что Колоссальный лишён кожи, — вновь удивлённые ахи посыпались со стороны курсантов. — Да, вам рассказывали о титанах и показывали их зарисовки. Вам самим хорошо известно, как выглядит типичные их представители, и все они покрыты кожей так же, как и мы с вами. За исключением Колоссального, — инструктор обвёл взглядом пришедших из Шиганшины ребят и произнёс: — Если вам есть, что добавить, то мы выслушаем. — Можно, сэр? — Армин коротко поднял руку. — Я хотел сказать про пар. — Пар? — переспросил преподаватель. — Некоторые очевидцы заявляли, что Колосс источал клубы дыма или пара. — Это действительно так, — кивнул Арлерт. — Вы говорили, что титаны излучают высокую температуру, но их организм выделяет пар только при получении каких-либо ранений или травм. Колоссальный же источал пар всем телом, насколько это возможно было разглядеть. — Ценное замечание, курсант Арлерт, — коротко улыбнулся инструктор и продолжил: — Колоссальный титан атаковал город, в котором на тот момент проживало около двадцати пяти тысяч человек, вышибив внешние врата, предназначенные для вывода войск разведкорпуса, — преподаватель показал на карте врата. — Считается, что Шиганшина пала уже в тот момент. У военного командования города оставалось лишь две цели: спасти максимальное количество человек и не сдать стену Мария. Рассмотрим подробнее хронологию тех событий. Вот это, — преподаватель указал на участок города, выделенный бордовым цветом, — область, примыкающая к внешним воротам, которые атаковал Колосс, является зоной мгновенного поражения. Все находившиеся там в момент атаки жители погибли моментально, накрытые ударной волной или убитые камнями. Проникшие в город титаны не задержались в зоне мгновенного поражения в связи с отсутствием там живых людей и сразу направились к центральной части города, — он указал на участок посреди города, выделенный красным цветом, — или, как её прозвали, зона основного поражения. Военным командованием было принято решение направить в зону основного поражения половину всей войсковой мощи гарнизона: эвакуационные группы, чтобы спасти выживших, и заградительные отряды, которые должны были задержать вторгнувшихся в город титанов. Однако, несмотря на предпринятые действия, большая часть гражданского населения погибла, равно как и защищавшие их силы гарнизона. — Какой ужас, — испуганно прошептала сидящая позади Ханна. — Не бойся, — так же тихо ответил ей Франц, — я с тобой.       Дженни, коротко глянув на главную влюблённую парочку их кадетского корпуса, вновь перевела взгляд на карту Шиганшины. Рассматривая выделенную на ней бордовую область, она вспомнила старенький дом бабушки с дедушкой, находившийся как раз в той части города. Мейер достаточно громко выдохнула, чем привлекала внимание сидящего подле неё Райнера, осмотревшего её странным взглядом. — Третья и последняя область, — продолжил инструктор, указав на участок города, выделенный бледно-розовым цветом, — зона неполного поражения. Жители, находившиеся здесь во время атаки, имели больше всего шансов спастись, эвакуировавшись через внутренние врата города, — он показал месторасположение внутренних ворот. — Здесь же расположились оставшиеся силы бойцов гарнизона, прикрывающие отход мирных жителей к пристани, где их ждали эвакуационные корабли, — инструктор пальцем повёл по дороге, уводящей из города к порту. В голове Дженни на секунду промелькнул образ их с отцом бегства верхом на конях. — Эвакуация жителей проходила медленно. Атака титанов застигла человечество врасплох, потому каждая секунда времени была на вес золота. Вторгнувшиеся титаны стремительно расправлялись с людьми в зоне основного поражения, пробираясь в зону неполного поражения быстрее, чем на то шёл расчёт. Жители не успевали отступать с той скоростью, с которой наступают титаны, и в какой-то момент удержание стены Мария подверглось угрозе. Военное командование стояло перед дилеммой. Вариантов было два: продолжить отвод гражданских, несмотря на стремительное наступление титанов, или же сделать ставку на сохранение стены Мария и закрыть ворота, изолировав титанов в районе Шиганшины вместе с мирными жителями, тем самым подвергнув их неминуемой смерти. Выбор, который не так-то просто сделать, но обязательно нужно принять, — инструктор оглядел курсантов. — В конечном итоге, было решено закрыть внутренние ворота, прекратив эвакуацию. — Чудовищно, — мрачно прокомментировал Томас. — Как же так? — голос Кристы слабо вибрировал. — Сэр, сколько мирных погибло? — поднял руку Марко. — Я обязательно озвучу цифры в конце, — ответил инструктор Ботту. — Скажу только, что с пристани отошло всего три эвакуационных корабля. Больше кораблей просто-напросто не было, и эвакуировать во внутренние районы всех спасшихся не вышло бы в любом случае. Итак, оставшиеся бойцы гарнизона вновь разделились на две большие группы: одни отправились к пристани, другие остались внутри, чтобы сдержать напор титанов, пока закрывали внутренние ворота. Благодаря принятому командованием решению стена Мария была почти спасена, но все вы знаете, что этому помешал Бронированный титан, — инструктор взял со стола два листа бумаги и, подойдя к доске, повесил их подле портрета Колоссального. Затем, отойдя чуть в сторону, продемонстрировал их курсантам.       Портрет Бронированного титана был изображён на двух листах: лицом и в полный рост. Его изображение было более подробным, так как его видело большее количество человек, чем очевидцы Колосса. Он был тоже словно лишён кожи, и местами на его теле проглядывали ярко-красные не то связки, не то сухожилия, не то всё вместе — было сложно разобрать. Но в глаза бросалась желтоватого цвета мышечная система, до ужаса схожая с человеческой, различие лишь в том, что его мышечные ткани выглядели так, словно были отлиты из металла. На застывшем странной маской лице слабо подсвечивались лишённые зрачков глаза, а вместо губ — узкая прорезь почти до самых ушей, начисто скрывающая всю пасть.       Стоило только Дженни взглянуть на портреты Бронированного титана, как её обуял настоящий ужас, и она ощутимо вздрогнула, машинально схватившись за запястье сидевшего подле неё Райнера. Жуткий монстр, которого она видела лишь раз в своей жизни, мучительно крепко засел в недрах её черепной коробки. Он смог пробраться настолько глубоко в её подсознание, что теперь частенько навещал её во снах по ночам, из-за чего Дженни постоянно не высыпалась и зевала, зевала, зевала. И сейчас настал тот момент, когда она увидела его впервые не в пучинах своих сновидений, а вживую. Пусть и нарисованного, но в реальной жизни. Мейер ощутимо затрясло, и сама того не осознавая она лишь крепче вцепилась в руку Райнера, впиваясь ногтями в его кожу. Она опять обессилела. Вновь ослабла всего в один миг, лишь увидев изображение этого титана. И сейчас она будто вновь стала той маленькой девочкой, во все глаза глядевшей на Бронированного монстра, не в силах отвести от него взгляд, несмотря на всё своё желание. — Дженни, — тихим хрипом позвал её Райнер, поражённый состоянием сидящей подле него девушки. Заранее зная направление её взгляда, он всё равно убедился и посмотрел на висящие портреты Бронированного, а потом вновь повернулся к Мейер, крепко хватающейся за его руку, словно ища помощи или поддержки. — Джен, ты в порядке?       Голос Брауна доносился до неё словно издалека, из-за плотной стены. Она рефлекторно кивнула ему, всё ещё глядя на изображение её самого дикого страха. В какой-то момент портреты Бронированного титана начали мелькать картинками из её памяти, и перед внутренним взором Дженни вновь ожили жестокие воспоминания: монстр, что пробил дыру во внутренних вратах, и твари, что лезли через это отверстие. И алое озеро крови её отца, в котором она видела своё отражение. Её уши словно уловили отдалённое эхо яростного крика Бронированного чудовища, и тогда по спине Мейер волной пробежалась новая порция мурашек, а все волоски на теле встали дыбом. — Эй? — вновь позвал её Райнер, заметив, как светло-зелёные глаза Дженни заискрились, слегка заслезившись. Шумно выдохнув, Браун метнул очередной короткий взгляд на изображение Бронированного титана, а затем провёл свободной ладонью по лицу, слегка потерев лоб. Голова парня разболелась, и он с силой сжал переносицу, стараясь заглушить нечто непонятное, рвущееся изнутри. Вновь выдохнув, Райнер попытался обрести над собой относительный контроль, а Мейер по-прежнему продолжала впиваться пальцами в его запястье. Тогда он осторожно накрыл её ладонь своей и слегка сжал, чтобы дать ей ту поддержку, которую она неосознанно просила. — Тише, Дженни, — едва слышно прошептал он ей на ухо, немного нагнувшись к девушке, — успокойся, хорошо?       Его голос, словно рука, протянутая утопающему, вытащил Мейер из пучины собственного ужаса. Пусть не сразу, не мгновенно, но она приходила в себя и, наконец, смогла найти в себе силы оторвать взгляд от портретов Бронированного титана. И тогда стало легче. — Да, я, — залепетала она, нервозно оглядывая белые листы бумаги, лежащие на парте прямо перед ней, — я просто немного… — сознание всё ещё слабо лавировало, из-за чего Дженни плохо понимала происходящее. — Всё нормально, спасибо, — она, наконец, подняла взгляд на Райнера и слабо ему улыбнулась, сдув упавшие на лицо медные пряди. Затем Дженни, осознав, что мёртвой хваткой вцепилась в Брауна, разжала пальцы, но убрать ладонь ей не позволил сам парень, который немного крепче сжал её руку в своей. Дженни бы, наверное, очень сильно смутилась, если бы не пережитый ею только что стресс. Тем временем преподаватель вовсю продолжал перечислять характеристики Бронированного титана: — … ростом он достигает пятнадцати метров, а покрытие его тела настолько прочное, что не уступает крепости стен, — вещал инструктор, а затем обвёл взглядом курсантов, особо задержавшись на бывших жителях Шиганшины. — Кто-нибудь может что-то добавить по Бронированному?       Дженни понимала, что из всех здесь присутствующих, она ближе всех прочих видела его. И, наверное, помнила лучше остальных. Это понимали и другие. Мейер ощутила на себе вопросительный взгляд Армина и заинтересованный взор Эрена. Посмотрев в их сторону, она слабо покачала головой из стороны в сторону. Нет. Это было выше её сил. И Армин понял её: — Он отличается от других титанов не только физическими данными, сэр, — подал голос Арлерт, отведя взгляд от девушки. — Он двигался по-другому. — Точно, — поддакнул Эрен, — он словно может контролировать своё тело лучше других титанов! — Итог той катастрофы известен нам всем, — продолжил инструктор. — Человечество потеряло стену Мария. Но это мы подробнее разберём на следующем уроке, равно как и эвакуации жителей из тамошних деревень, — он отработанным жестом поправил очки. — Сейчас давайте договорим о Шиганшине. Перепись население по восемьсот сорок пятому году утверждает, что на момент катастрофы в Шиганшине проживало немногим более двадцати пяти тысяч мирных жителей. Пятнадцать процентов из них погибли в зоне мгновенного поражения в тот момент, когда Колоссальный пробил внешние ворота города. Ещё тридцать процентов умерли страшной смертью в пасти титанов в зоне основного поражения. И ещё десять процентов погибли в зоне неполного поражения при попытке эвакуации. Итого: пятьдесят пять процентов. Больше половины. Если быть ещё точнее, то около тринадцати тысяч восьмисот человек. Согласно официальным данным, эвакуационные корабли увезли четверть мирных жителей Шиганшина, а это значит, что двадцать процентов гражданских остались на брошенных землях в окружении титанов. И, разумеется, неизменно погибли. А это ещё плюс пять тысяч человек. В общей сложности только в Шиганшине пало около девятнадцати тысяч человек всего за один день. Спаслось немногим более шести тысяч человек. И это данные лишь по одному городу, — преподаватель на мгновение умолк, утерев лоб рукавом рубашки. — Если у вас есть какие-либо вопросы, я готов на них ответить. — Сэр, скажите, — со своего места подпрыгнул Франц, — Колоссальный ведь лишь пробил внешние ворота города, но перебраться через стену он не смог. Это значит, что мы в безопасности, раз он так и остался по ту сторону стены Мария? — Это не так, — откликнулся вместо инструктора Армин, обернувшись к Шульцу. — С момента атаки на Шиганшину прошло более пяти лет. За это время Колоссальный, захоти он этого, вполне мог бы разобрать себе проход в стене почти по камушкам. Но это пустое, ведь всё ещё остаётся Бронированный титан. Он в высоту пятнадцать метров и может спокойно разгуливать по бывшим территориям стены Мария, — паренёк перевёл потускневший взгляд с товарища на записанные им конспекты. — А это значит, что на данный момент от атаки титанов мы ничем не защищены. — Они такие странные, — нахмурился покачивающийся на стуле Конни. — Что если где-то там бродят ещё сотни Колоссальных и Бронированных титанов? — На данный момент исследователи из разведкорпуса утверждают, что Колоссальный и Бронированный титаны являются единственными в своём роде с подобными уникальными физическими данными. За множество своих экспедиций до и после нападения на Шиганшину разведчики не встречали ни одного похожего на них титана. Это даёт нам право предполагать, что других таких же особей, подобных им, не существует. К тому же, будь в их рядах множество титанов с такими же данными, стены бы долго не выстояли, не говоря уже о промежутке времени в сотню лет, как в нашем случае. — Я всё равно не понимаю, к какому классу титанов их стоит относить, — неуверенно подал голос Марко. — Мы пока не можем классифицировать Бронированного и Колоссального, как аномальных или девиантных. Поэтому их рассматривают вне категорий в качестве уникальных особей. — Постойте, — Мина испуганно взглянула на инструктора, — меня всё ещё волнует вопрос… Они что, могут атаковать нас в любой момент? То есть вот прямо сейчас могут? — Фактически, да, им ничего не мешает, — откликнулся преподаватель. — Но я надеюсь, вас успокоит информация о том, что в военном ведомстве разработан спецплан на случай нападения Колоссального и Бронированного. Если подобное случится, он вступит в силу, и на этот раз мобилизация войск и эвакуация гражданского населения пройдёт в несколько раз быстрее, чем это было в Шиганшине. — Секундочку, — с задней парты помахал рукой Жан, слегка нахмурив брови. — А что же хвалёный разведкорпус? Если они в полдень прошли через город, то вполне могли и вернуться, чтобы помочь с обороной. Они-то справились бы всяко лучше солдат гарнизона, которые титанов видели впервые. — Разведчики узнали об атаке после того, как Бронированный пробил стену и титаны вторглись внутрь. Потому их отправили прикрывать деревни, помогая отступать их жителям, — произнёс инструктор, а затем с улицы раздался мерный перезвон колокола. — Что ж, вам пора на ужин. Если у вас остались ещё какие-то вопросы, то я отвечу вам на них на следующем уроке. На сегодня с вас хватит.       Именно этих слов Дженни и ждала. Схватив чистые листы бумаги, на которых за время лекции она не написала ни слова, Мейер резко подскочила на ноги, высвободив руку из некрепкой хватки Райнера, и вихрем покинула учебную аудиторию, в то время как остальные курсанты едва успели подняться со своих мест. Браун, немного опешивший от подобной прыти, взглянул на свою ладонь, а затем на дверь, за которой скрылась девушка. Что-то внутри него звонко щёлкнуло — она вновь скрылась от него. — Соберёшь конспекты? — быстро попросил он Бертольда, кивнув головой на свои наполовину исписанные листы, после чего, даже не дожидаясь ответа от друга, поднялся со скамьи и подорвался следом за Дженни.       В коридоре корпуса её уже не наблюдалось. Видимо, Мейер так сильно стремилась оказаться поскорее на свежем воздухе, что чуть ли не выбежала из здания, покинув которое, Райнер огляделся. Бледно-фиолетовое небо слабо освещало территорию академии, но, тем не менее, Браун отчётливо мог разглядеть, что на пути к столовой Дженни также не было. Да и, памятуя о её состоянии, он, даже не будучи знатоком человеческих чувств, понимал, что девушка явно стремилась оказаться подальше от скопления людей. Вымуштрованные солдатские навыки внутри него сразу же посоветовали опустить взгляд вниз, и на сухой пыльной земле он увидел едва различимые следы женских сапог, торопливо уводящие его подальше от военных корпусов в сторону лесной дороги. Особо не раздумывая, он пошёл следом.       Обнаружил он Дженни далеко не сразу. Девушка стояла в высокой траве, что доставала ей до колен, удобно облокотившись о массивный деревянный забор, огораживающий территорию военной академии, за которым виднелся лес. Он не мог видеть её лица, потому как Мейер стояла спиной к нему, но он отчётливо понимал, что та пребывает в не самом лучшем расположении духа. Его присутствия она не заметила, потому что Райнер находился на достаточном от неё расстоянии, и это всё ещё давало ему возможность уйти, оставшись незамеченным. — Что я делаю?.. — тихо и растерянно спросил он самого себя, нервно потирая пальцами лоб. С одной стороны он боялся, что может всё испортить и сделать только хуже, так как девушка и без того его избегала. Но с другой стороны, ему действительно хотелось подойти к ней и… и что-то сделать. Но что? Поддержать её, что ли? Тогда Браун решил на секунду представить, что Мейер стоит не в отдалении, а прямо перед ним, и тихо произнёс, как будто репетируя: — Джен, всё хорошо? Я волновался… — Райнер сердито цыкнул сквозь зубы и сплюнул, осознавая, каким придурком выглядит со стороны. Пожалуй, всё-таки лучше будет уйти, пока Дженни ещё не заметила его и его идиотизм. Сокрушённо выдохнув, он сделал один шаг назад, — хрусть! — какая-то сухая веточка с громким треском сломалась под его неосторожной поступью. Вздрогнувшая от внезапного шума, Мейер резко обернулась, во все глаза уставившись на Брауна, словно видела его впервые. Теперь уже отступать было некуда, и он, неопределённо махнув ладонью, произнёс: — Дженни. — Райнер? — удивилась девушка. Ну, вот и познакомились.       Бежать было поздно, потому Браун медленной поступью двинул навстречу к девушке. — Всё в порядке? Я переживал, — слова как-то сами собой вылетали из глотки и, дабы остановить их поток, он несколько нервозно кашлянул в кулак. — Ты выглядела взволнованной. — Всё хорошо, — Дженни изобразила улыбку. — Мне всего лишь надо было немного побыть одной. — О, так я… — Райнер резко замер. — Я помешал? Извини, — парень сконфуженно почесал бровь. — Могу уйти, если хочешь. Ты только скажи, без проблем. — Нет, не стоит, — так же неуверенно протянула Дженни. — Останься. — Ладно, а ты точно в норме? — Браун прошёл к девушке и облокотился о забор так же, как она минутой ранее. — Тебя лекция так потрепала? — Навалилось слишком много воспоминаний, по большей части неприятных, — ответила Мейер, после чего также опёрлась о забор, отвернувшись в сторону и разглядывая пейзаж. Небо темнело с каждой минутой, сменяя оттенки один за другим. Вдали чернел лес. — Позор, потеряла голову из-за теоретического урока. Смогу ли я вообще сражаться? Наверное, я всё-таки зря пришла в вооружённые силы. — Ты перенесла ад в Шиганшине, а такое не забывается, — резонно заметил блондин. — Ни через пять лет, ни через десять. Не кори себя за страх, он нормален для людей, переживших подобное. А вооружённые силы… поверь мне, боятся все, даже самые доблестные солдаты. — Зато у этих солдат есть люди, которых они хотят защитить, — глухо отозвалась Дженни. — Понимаешь, Райнер, самое страшное в том, что все те люди, которых я бы хотела защищать, остались в Шиганшине и давно уже мертвы. Мне просто… мне просто не за кого сражаться. Отец погиб, бабушка с дедушкой тоже. Умерли все: тётя Лиз, соседские мальчишки, дедушка Армина, который опекал меня после падения стены, — девушка взглянула на парня долгим и тусклым взглядом. — Я одна. Совсем. — Нет, Дженни, это не так, — обернувшийся Райнер как-то доверительно заглянул ей в глаза. — Оглянись вокруг. У тебя много товарищей и друзей. Жан, Армин, Эрен, Марко, Саша с Конни — все они ведь не чужие тебе, я прав? К тому же, я сам, — Браун прервался, коротко втянув носом воздух, — послушай, я… — Райнер! — окликнул его Бертольд, чья высокая фигура виднелась вдали на подступах к военным корпусам. — Эй, Райнер! — Дженни, послушай, — упорно продолжил Браун, на шаг приблизившись к девушке и коснувшись ладонью её плеча, — ты тоже для меня совсем не чужая. Я надеюсь, что и ты также не считаешь меня чужим. И… — Райнер! — вновь позвал друга Бертольд. — И? — переспросила Мейер, не разрывая зрительного контакта с Брауном. Ей даже показалось, что воздух вокруг них значительно загустел, из-за чего стало труднее дышать. Казалось, что самая важная в мире вещь крылась в окончании фразы Райнера, которую он так и не высказал. — Райнер, ужин! Ты не забыл?! — продолжил свои попытки докричаться до Брауна Бертольд. — Воины должны хорошо питаться! Иначе нам не победить!       В глазах блондина что-то на мгновение вспыхнуло, и его рука, всё ещё лежащая на плече Дженни, сжалась крепче. Обречённо прикрыв глаза, он глубоко вздохнул. Всё пропало. — И я, — уже более спокойно и сдержанно продолжил он, — переживаю, что ты можешь остаться без своей порции картофельного пюре, которое могла съесть Саша, — приоткрыв веки, он со странной неопределённой эмоцией во взгляде осмотрел Дженни, отпуская её плечо. — Пойдём в столовую? — бросил ей Райнер, разворачиваясь к военным корпусам, и уверенной поступью двинулся к зданиям.       Мейер никогда не испытывала столько разочарования разом. А к Бертольду она сейчас вообще пылала такими неприязненными чувствами, каких ранее даже не ведала. К тому же, злость на Хувера перемешивалась с обидой и странной горечью. Но всё это ураганом закручивалось внутри неё, а внешне Дженни казалась лишь слегка растерянной, продолжая удивлённо хлопать глазами и вглядываться в удаляющуюся спину Райнера. Однако в тот момент, когда он отвернулся, ей на мгновение показалось, что между ними, напротив, возникло странное понимание. Будто слова, которые им не дали высказать вслух, пробрались в разум невербальным путём. Сам же Браун продолжал с каждым шагом всё отдаляться от девушки. Внутри него вновь поселилось знакомое раздражение на весь белый свет, и он злобно и тихо прорычал: — Идиот, — обругивая ни то себя, ни то Бертольда. Затем в памяти всплыло выражение лица Дженни после его нелепо брошенных фраз, и, дабы прогнать этот образ, Райнер крепко зажмурился, ещё раз выругавшись: — Вот же тупица. Олух.

***

      Солнце палило нещадно. Но вопреки этому военный полигон вновь был забит курсантами до отказа. Среди них всё так же неустанно сновало командование. Часть новобранцев отдыхали в стороне, поглядывая на тренировку другой половины, заполонившей зону построения. На противоположной от них стороне были закреплены полотна с кольцами мишеней.       Дженни стояла на своей боевой позиции с винтовкой в руках. Левой ладонью она придерживала цевьё оружия, а правой держала его шейку, положив указательный палец на курок. Приклад винтовки плотно упирался девушке в плечо, и она тесно прижалась к нему щекой, прицеливаясь. Мейер ощущала странное волнительное покалывание в кончиках пальцев. Было что-то особенное в том, как нежно, почти любовно она держала ружьё. Почему-то Дженни испытывала странное воодушевление, схожее с тем, которое она ощущала во время стремительных полётов пространственного маневрирования. Прищурив левый глаз, правым она вгляделась в полукруглую прорезь прицела, стараясь выровнять её с мелко подрагивающей мушкой. Поймав момент, она нажала на курок и выстрелила, ощутив, как ружьё легонько толкнуло её в плечо. — Как же это круто, — не удержалась она от восторженного возгласа. Светло-зелёные глаза Дженни сияли, очевидно, ей действительно нравился процесс стрельбы. Обернувшись, она озарила стоящего позади неё Райнера яркой улыбкой. — Ну как? — она взяла бинокль, который ей протянул блондин, и поглядела через всё поле военного полигона на свою мишень: выстрел попал в кольцо под номером пять, на несколько пунктов ниже самого центра мишени. — Блин, промазала. — Дай-ка сюда, — блондин выхватил у неё бинокль и взглянул на мишень. Будучи одним из тех, кто отстреливался в первой половине, Браун показал лучший результат, совместно с Микасой, потому Дженни была особенно рада тому, что именно он ассистировал её на данный момент. Всё ещё разглядывая мишень, он произнёс: — Ну где же промазала-то? Попала, но не в центр, считай, что ранила, — отведя бинокль от лица, он за шнурок повесил его себе на шею. — Промазала, это когда вообще в молоко, мимо мишени. А тут просто прицел немного сбит. Ты вот что, постарайся так долго не прицеливаться. И следи за дыханием, оно у тебя сбилось, из-за этого и ружьё пришло в движение, видать, мушка соскочила вниз. Попробуй стрелять на полувыдохе, задержи дыхание секунд на пять. — Второй этап, на позиции! — прикрикнул инструктор Шадис, выходя к началу колонны.       Повинуясь приказу капитана, Дженни возвратилась на свою боевую позицию. Повернувшись слегка вправо, она встала левым боком по отношению к висящим у другого конца полигона мишеням. Поудобнее перехватив винтовку, она ждала следующего указания. — Заряжай! — громогласно крикнул капитан Шадис.       Зажав приклад винтовки подмышкой и плотно прижав его рукой к телу, Дженни ухватилась за ствол ружья и с силой опустила его вниз, тем самым открыв затвор. Взяв протянутую Райнером пулю, Мейер ввела её в патронник и надавила на неё большим пальцем, дабы протолкнуть ту до упора. Затем рывком вернула ствол в горизонтальное положение, после чего винтовка, издав характерный лязгающий звук, была готова к использованию. С боевых позиций остальных курсантов разносился точно такой же шум. — Приготовиться! — рявкнул капитан Шадис, поочерёдно оглядывая новобранцев.       Дженни глубоко вдохнула и выдохнула, и слева от неё раздался тихий щелчок. И тогда голос Жана произнёс: — Четвёртый готов!       Большим пальцем Мейер нажала на маленький рычажок, сняв ружьё с предохранителя, после чего удобнее пристроила указательный палец на спусковом курке, огласив: — Пятый готов!       Затем подобный же щёлкающий звук раздался справа, и Эрен изрёк: — Шестой готов!       Стоящие в шеренге курсанты перезаряжали свои ружья один за другим. И наконец, когда крайний новобранец, стоящий подле инструктора Шадиса, огласил, что он также готов к стрельбе, капитан отдал приказ: — Огонь!       Прикрыв глаза, Мейер глубоко вдохнула и замерла на полувыдохе. Открыв правый глаз, она прицелилась, задержав дыхание. Пользуясь тем, что руки не дрожат, Дженни навела мушку на полукруглую прорезь прицела и в ту же секунду, когда они сравнялись, нажала на курок. Винтовка выстрелила, вновь слабо отдав ей в плечо. После чего, возвращаясь к дыханию в прежнем ритме, девушка опустила оружие. Стоящий подле неё Райнер, всё это время смотрящий в бинокль на мишень Дженни, выдал: — Блеск, — нотка удивления просквозила в его голосе. — Ты попала.       Взбудораженная стрельбой девушка выхватила бинокль из рук парня, чуть ли не силой сорвав шнурок с его шеи, и воззрилась на свою стрелянную цель. Маленькая белая дырочка в мишени, пробитая её пулей, располагалась аккурат в круглой области, обозначенной цифрой десять. А это значит, что она попала в самую цель. — Да! — взвизгнула Дженни, радостно подпрыгнув в воздух, держа в одной руке винтовку, а в другой бинокль. — Я сделала это! Да!       Целый вихрь разного рода ощущений переполнял Мейер. Ей действительно нравился сам процесс стрельбы, вызывающий внутри неё настоящее воодушевление. Девушка получала истинное и ни с чем несравнимое удовольствие, просто удерживая ружьё в руках. А тот момент, когда, поймав прицел, она нажимала на курок, был подобен чему-то возвышенному, выходящему за рамки понимания. Это было прекрасно. И, конечно, Дженни банально радовалась своему успеху. Она терпела слишком много поражений в кадетском корпусе. Её неудачи в рукопашном бое изрядно подкосили её веру в себя, и даже умение совершать неплохие манёвры при помощи привода, не придавали ей уверенности. Но сейчас она показала действительно хороший результат, один из лучших. И это была чуть ли не первая её победа и самый настоящий повод, наконец, гордиться собой. — Да ладно? — неверующе прошептал Жан, покосившись на радостную девушку, которая в порыве эмоций уже повисла на Райнере. Схватив бинокль, Кирштайн взглянул на мишень Дженни, поражённую в центр, и едва не выронил винтовку из рук. Сам он попал в границу между седьмым и восьмым кольцом. Его прицел был смещён вправо и вверх. — Этого не может быть, — поражённо выдохнул парень. — Эй-эй, конеголовый! — используя придуманное Эреном оскорбление, возмущённо окликнула Жана Дженни, наконец, отцепившаяся от Райнера, который с ухмылкой поглядывал в её сторону. — Не смей сомневаться в моём успехе, слышишь?! — Ой, да в каком успехе? — надменно отмахнулся Кирштайн, сбагрив винтовку и бинокль в руки стоящего позади него Марко. — Я тебя умоляю, не смеши. Помнится, ты сама говорила, что в приоритете у тебя навыки борьбы против титанов. Ну и как, спрашивается, винтовка поможет тебе сражаться с этими тварями? — А я тебе скажу, как, — нахально усмехнулась Мейер, манерно закинув ружьё на плечо. — Если стрелять из крупнокалиберного оружия, то можно прострелить титану, к примеру, коленные чашечки или глаза. Думается мне, что лишённого способности видеть и ходить титана гораздо легче убить, ты так не считаешь? По крайней мере, это может выиграть время для тебя или твоих товарищей, — девушка выразительно стрельнула бровью и прищурилась. — Помни, Жан, что говорил нам преподаватель теории на первой лекции: главным оружием человечества является интеллект. — Хах, — хохотнул стоящий подле них Эрен и сверкнул многозначительным взглядом в сторону Кирштайна, — в таком случае, Жан безоружен. — Молчал бы, титанофил фигов, — фыркнул тот.       То, что между этими двумя назревает очередная ссора, было понятно всем. Потому, равнодушно махнув на них рукой, Дженни обернулась, желая поблагодарить Райнера за его помощь и подсказки. За поддержку, которое он в последнее время ей оказывал. Но того уже не было на прежнем месте, и, оглядевшись по сторонам, Мейер увидела массивную фигуру Брауна, удаляющегося с полигона и о чём-то беседующего с взволнованно-раздражённым Бертольдом. В очередной раз, словно ощутив на себе её взгляд, Райнер обернулся. Они пересеклись взорами, и Дженни неуверенно ему улыбнулась, кивнув в знак благодарности. Тот, пожав плечами, широко улыбнулся ей в ответ. Настроение Мейер вмиг стало ещё лучше.