***
И разбудил меня какой-то навязчивый звук у кровати. — Директор Дамблдор, сэр. — скрипел чей-то голос. — Директор Дамблдор! Я открыла глаза, поморгав старалась сфокусировать внимание на голосе. В комнате было темно, тело, вновь, ломило и голова гудела как после пьянки. Но я сделала над собой усилие и нашла источник звука. У кровати стоял Кричер, он пытался меня разбудить. — Кричер, не голоси, что случилось? — я медленно привставала на локтях. — Директор Дамблдор, сэр, вы забыли выпить лекарство. — Ох, вот отчего так-плохо-то. Неси скорее. Домовик с готовностью поднёс мне зелье, которое уже держал в руках. Вот незадача-то, случайно уснёшь так и не проснёшься. Зелье было неприятным, но не потому, что было слишком горьким или противным, оно было приторно сладким и пахло травами. Больше напоминало детскую микстуру. «Интересно, Снейп специально сварил сладкое зелье для директора или это его изначальный вкус?» От интересной мысли меня отвлёк все ещё стоящий домовик. — Что-то ещё? — Директор, профессор Флитвик ждёт вас в кабинете, просил позвать вас. — Хорошо, я поняла. Я откинулась на кровать и стала собираться с мыслями. Понятия не имею, что нужно Флитвику. В книгах мало о нем сказано, он идёт как второстепенный персонаж, но даже так, о нем написано только хорошее. Мастер чар и отличный дуэлянт, иногда рассеян, но хорошо относится к студентам и отлично преподаёт свой предмет. Самое время познакомиться с ним лично и сложить своё мнение. Зелье подействовало, перед глазами прояснилось, оказывается, в комнате было не так темно, как казалось двумя минутами раньше. Я потихоньку встала и поправив мантию пошла в приёмный кабинет. Шаги давались с трудом, но в кабинет я вошла уже уверенным шагом. Портреты молчали и выглядели скучающими, кто-то читал нарисованную книгу, кто-то спал или делал вид. В кабинете было тихо, только шуршали разные механизмы и курлыкал феникс на жёрдочке. «Стоп. Феникс? Где его черти носили? Ладно, потом разберусь.» От этой мысли меня оторвало тихое покашливание. В кабинете, у одного из гостевых кресел стоял профессор Флитвик. Уж его-то не узнать трудно. Ростом он был метр с небольшим, седой старичок с крючковатым носом и немного удлиненными ушами, морщинистое лицо было приятным и располагающим. На нем были костюм и мантия в коричневато-зеленом цвете, что удивительно, с растительной вышивкой и блестящими переливами как у Дамблдора. «Интересно, это у всех магов такая любовь к блестящим тканям?» В общем, он вызывал сплошь положительные эмоции, и ощущался как такой добрый дядюшка. Но присмотревшись, можно заметить, что от цепких, внимательных глаз не утаится ни одна лишняя деталь. Мое первое впечатление: добрый, внимательный, но не глупый старичок. — Добрый вечер, Филиус. — в том, что сейчас вечер я убедилась, взглянув в окно. И это мне абсолютно не понравилось, ведь я недавно встала и немного прилегла, а в итоге проспала весь день и так вышло с лекарством. Нужен совет, и учитель. Срочно. — Добрый, директор. Северус передал, что у вас дела в Визингамоте, но так как вы туда ещё не ходили, у меня есть небольшая просьба. «А с чего это он решил, что я там ещё не была? Неужели все камины отслеживаются. А вдруг я аппарировала или феникс меня отнёс? Что-то тут не ясно. Но задавать такой вопрос напрямую я не могу.» — Конечно, Филиус. Может чаю? Заодно и расскажешь, что за просьба. — Я не задержу вас надолго. Это по поводу того разговора. Я невольно вздохнула, собрала все своё самообладание и приготовилась выкручиваться. — Слушаю. — Я подумал по поводу того, что вы мне сказали, но вынужден отказаться. «Чем дальше в лес, тем больше волки. Что же такого предложил Великий Светлый, что божий одуван Флитвик отказывается?» — Я понимаю, директор, вы ожидали другого ответа, но я не смогу. — он тяжело вздохнул и сделал паузу. Я решила его не расспрашивать, может он пояснит. И он продолжил. — Что в первую войну, что в эту, я не смогу покинуть школу и оставить детей без защиты. Я понимаю все, что вы говорили. Но я не боец. — Конечно, Филиус, ты защитник. И я рад, что на защите наших учеников есть такой сильный мастер как ты. — я старалась говорить медленно, подражая манере директора, но больше по тому, что долго подбирала слова. — А что за просьба? — Ах, это. У меня есть знакомый из невыразимцев, я написал ему письмо, думаю он сможет помочь вам, директор. — Ты хочешь, чтоб я передал письмо? — Понимаете, он страшный параноик и сжигает все письма на подлёте, но думаю, если вы лично передадите ему письмо и объясните ситуацию, он сможет помочь. — Ты так в нем уверен? — Да, это мой бывший ученик. — Интересно, кто же это. — задумчиво протянула я. — Вы его должны помнить, это мой личный ученик, защитивший мастера чар, Эрик Вэйн. — Ах, да. Интересно, как он поживает. — «вспомнила» я ученика Флитвика. — Не знал, что он в Отделе Тайн. — Да, он уже давно там служит. Вот. — Флитвик достал из внутреннего кармана мантии конверт и протянул его мне. — Я уверен, вы договоритесь. — Не сомневайся Филиус, я буду рад встретить выпускника. Всегда интересно узнать, как сложилась судьба детей. — Да, Альбус, мы не молодеем. — Флитвик в первый раз назвал меня по имени и тяжело вздохнул, предаваясь своим мыслям. Я радовалась, что диалог сложился так удачно. И вроде бы нигде не спалилась, хотя и действовала не так, как репетировали вчера с портретами. Это удручало. И судя по развитию событий, мне предстоит наведаться в Визингамот, а это уже чужая мне территория и там нет портретов, которые помогут, подскажут. Нас из задумчивости вывел недовольный вскрик феникса. — Ах, простите директор, я вас задержал. Я уверен, вы договоритесь с Эриком. — Конечно, Филиус. Доброй ночи. — Доброй ночи, директор. Мы мило попрощались и Флитвик покинул мой кабинет, эффектно вылетев из него. Удобно. Я окинула взглядом портреты, они подозрительно молчали, но меня это не удивило. Почему-то опять вернулась головная боль, и мне было не до разговоров. Я взяла, наконец, со стола лекарство, что оставил Снейп и понесла его в гостиную. Проходя мимо феникса, я остановилась и посмотрела на него. Феникс смотрел на меня. Мы смотрели друг на друга. Он недовольно курлыкнул и отвернулся. Я пожала плечами и пошла в гостиную. Мне не хотелось выяснять отношения с птичкой. В гостиной я оставила лекарства на рабочем столе, отпила холодный кофе, что оставила ещё утром на столе и позвала домовика. — Директор Дамблдор, мисс. Я подавилась кофе. Сильно закашлялась и прочистив дыхательные пути, убийственно посмотрела на Кричера. Тот стоял и взволнованно — невинно смотрел на меня. У меня сегодня, просто, вечер игр в гляделки. — Директор Дамблдор, вам плохо, что-то нужно принести? — Как ты меня назвал? — домовик вновь смотрел на меня невинными глазами. — Директор Дамблдор, мисс. — Почему мисс? — Кричер сделал что-то неправильно? — Ответь на вопрос почему ты назвал меня мисс? — я уже начала заводиться и громко чеканила слова. — Директор Дамблдор, сами говорили о себе в женском лице. — Когда это? — Когда проснулись и приняли лекарство. — Черт. — выругалась я, понимая, что сама облажалась. Спросонья и не так накосячить можно. — Я запрещаю тебе говорить обо мне в женском лице, обращайся как раньше. — Как прикажете, сэр. — домовик поклонился. — Неси ужин и навари ещё кофе, я сегодня поздно лягу. — Да, сэр. — он ещё раз поклонился и с хлопком исчез. Трудно перестроиться и начать говорить о себе в мужском роде, думаю я-то, все так же… — Элис, голубушка, не расстраивайся, домовики подчиняются тебе, никто не узнает. — А, мистер Саламандер, добрый вечер. Что-то сегодня все неправильно. — Да, ты нас сильно напугала. — в картине показался директор Андерклифф. — Что вы имеете в виду? — Ты расстроилась из-за того, что письма не смогла проверить на проклятья? — Да мистер Андерклифф. Я решила помедитировать, но у меня ничего не вышло, и я уснула. — И хорошо, что у тебя ничего не вышло. — Почему? — Пойми, в тебе скрыта слишком большая сила, но ты ей пользоваться не умеешь. Медитацией ты могла покинуть тело, но вот вернуться не смогла бы, потому, что просто не знаешь, как. — М-да, не подумала. — Не переживай, голубушка, мы посовещались и пришли к одному, более или менее годному мнению. Я смотрела на картину, на которой был изображён лес и поляна. Вдалеке виднелись верхушки сосен, они тонули в зелёном море лиственных деревьев. Которые в свою очередь обрамляли небольшую, цветочную поляну с декоративными кустами. Вот в этом изобилии зелёного цвета стояли два почтенных директора: Файверли Андерклифф и Ньютон Саламандер. И выражения их лиц не предвещали мне ничего хорошего. — Послушай, голубушка, мы пришли к мнению, что доверяться кому бы то ни было — опасно. Даже если взять все возможные обеты и клятвы, то их, со временем, можно обойти. А брать кого-то из учителей тоже опасно. Ты же говорила, что следующий директор погибнет, а также, что будет много жертв. Нельзя представить, как поведёт себя человек с такими знаниями. И без того ужасное настроение отпускалось ещё ниже по мере продолжения монолога мистера Саламандера. Я макнула палец в обезболивающее зелье, и старалась понять всё что мне говорят. — Каждый, зная будущее, тем более такое ужасное, захочет его изменить. А это означает изменение в линии возможного развития будущего, и тогда будет сложно предугадать развитие событий, и мы упустим возможность повернуть ситуацию на общее благо. От последней фразы меня видимо передернуло, и я настороженно посмотрела на моих собеседников. — Простите меня конечно, господа, но я ни в какое Общее Благо не верю и тем более причинять его не собираюсь. — Элис, послушайте что мы вам хотим предложить, потом можете высказаться. — Я в любом случае вас выслушаю, продолжайте. На нашу милую беседу подтянулись и другие директора: мистер Блэк, Диппет, мисс Моул и даже тот раздражающий меня старичок с истеричной ведьмой мистер Тримбл и мисс Уилкинс. Вскоре на пейзаже было мало места от желающих послушать наш разговор, но все вели себя очень тихо, лишь изредка перешёптываясь. Меня разбирало любопытство, что такого придумали директора, что пришли предложить мне это всей кампанией. Не уж-то, что-то действительно стоящее и интересное. И у меня получится овладеть магией директора Дамблдора в считанные дни. Как ни странно, но слово взял мистер Диппет, предшественник Дамблдора. — Элис, мы посовещались и пришли к выводу, что лучшим способом исправить ситуацию с войной — это не допустить её. — некоторые едва заметно кивнули в подтверждение его слов. — Но для этого нам понадобятся сторонники, в одиночку бессмысленно идти против организованной группы, даже овладей ты всей мощью Альбуса, тебе не устоять. Тем более сражаться придется на политической арене, а ты, как я понимаю, слаба в политике. — Но вы же, только что, запретили мне просвещать кого бы то ни было в наши дела. — И правильно сделали. — сказал мистер Блэк. — Доверять нельзя никому! Кроме семьи. — последнее он добавил чуть слышно с едва заметной грустью. — Послушай, голубушка, за Дамблдором шли как за идеей, он никогда не говорил всем всей правды, но и не врал при этом. — спешно добавил мистер Саламандер видя моё возмущение. — Тебе нужно научиться делать точно так же. — Но разве это не то, о чем я просила вас? Научить меня действовать. — Да, но как бы нам не хотелось тебе помочь, мы всего лишь портреты когда-то живших волшебников. Мы не сможем помочь тебе в реальной опасности или научить тебя магии, уберечь от ошибок. — Хорошо, я поняла, кого вы выбрали в качестве живого учителя? — я не хотела задеть их чувства, но все равно выделила это слово. — На эту роль хорошо подходит Фоукс. — Эмм, что простите? — не расслышала я. — Птица феникс, фамильяр Дамблдора. — пояснил мистер Саламандер. От всей этой пафосной бравады я ожидала, что они мне в учителя Мерлина нашли или как минимум Фламеля. А они тут мне предлагают учиться у птички? Я не выдержала и рассмеялась. Кажется, что все мои опасения по поводу бронирования палаты в отделении Мунго не были беспочвенны. И я просто сошла с ума. Отсмеявшись, я посмотрела на картину, кроме меня никому не было весело. Это настораживало. — Вы это серьёзно? — скептически спросила я. — Вполне, — ответил за всех мистер Диппет. — Кхм, — я прочистила горло, постаралась сделать самое серьёзное лицо и для верности расправила полы мантии, сев ровно. — я слушаю. — Ты наверняка не знаешь всей ценности феникса. — сказал мистер Диппет. Остальные директора смотрели на меня как на необразованную школьницу, а мисс Уилкинс с лёгким призрением. — Фениксы удивительные существа, они обладают интеллектом, конечно не таким как у людей, но они многое понимают и могут помочь. Фоукс сам решил связать свою жизнь с Альбусом это было много лет назад во время войны с Гриндевальдом. С тех пор они неразлучны не только феникс помогал Альбусу, но и Альбус не раз помогал Фоуксу. Это больше похоже на партнёрство чем на связь фамильяр — волшебник. — Но я-то не он. — Не торопись с выводами, голубушка, вспомни, какое имя было написано на листке. — Но оно не полностью соответствует имени Дамблдора. — Тем не менее, оно является производным двух имён, двух личностей в результате слияния которых мы получили уникальную личность — вас. — в разговор вступил ещё один пожилой волшебник, чьего имени я не знаю. — У меня складывается впечатление, что я являюсь чьим-то злым экспериментом. — Ну — ну, голубушка, не стоит так расстраиваться, все не так плохо, как кажется. — Да? — саркастично вспылила я, встала из кресла и начала мерить комнату шагами. — Я что-то не вижу здесь ничего хорошего. Ни одного плюса! Это не вы, а я попала в старика при смерти, где один раз забудешь выпить лекарство и ты — труп. Это не вы, а я стараюсь вжиться в шкуру неизвестного мне человека в сумасшедшем мире. Боясь разоблачения, иначе мне просто не дадут лекарства, и я стану кем? Правильно — трупом! Неправильно подумаешь — магия решит все по-своему. Не то скажешь по-своему решат окружающие! Мне хочется учиться, а вы мне в учителя птицу предлагаете? Не спорю, может она и уникальная, и талантливая, только я не видела, чтоб она лекции хоть раз читала! На последних фразах я уже практически кричала. И когда остановилась, поняла, что в гостиной стоит тишина, только воздух легонько вибрирует, будто натянутая струна — ещё чуть-чуть и лопнет. Я осознала, что завелась не на шутку, ещё пара фраз и произойдёт локальный взрыв. Поэтому постаралась успокоиться. Сделала несколько глубоких вдохов и пошла в ванную. Нужно освежиться и успокоиться, иначе спалю что-нибудь. Умывшись и осмотрев себя в зеркале, я грустно вздохнула. И без того нездоровое лицо Дамблдора выглядело серым и осунувшимся. «Понимаю, директора ни в чем не виноваты, они помочь хотели, а я нагрубила. Но кто бы знал, как страшно. Кажется, ещё вчера я ложилась спать в свою постель, после совместного просмотра интересного фильма. Совместного? Да, в этой веренице событий я совсем забыла, что у меня есть парень, с которым мы живём вместе уже два года. Не скажу, что душа в душу, у всех бывают недомолвки, но мы любим друг друга. Летом планируем поехать в Крым отдохнуть. Планировали. Жили. Любили.» Я ещё раз посмотрела в зеркало. Для верности ущипнула себя за щеку, убедилась, что это не сон и разревелась. Вот так, просто стоя в ванной комнате. Трудно принять новую себя. Новый мир, без знакомых, друзей, да тут даже быт и тот не такой. Все новое и это тело тоже новое, хоть и поношенное. — Да чтоб вас всех! Хочу своё тело, молодое! И чтоб без этого вот проклятья! И жить столько же! И… и… — это все грозило превратиться в полноценную истерику, если б вокруг меня не появилось такое же сияние, как при обете, что я взяла с портретов. И на запястье появился тонкий браслет из золотого лучика света. Он померцал и исчез. Я на всякий случай проверила другой рукой, не показалось ли мне это. Убедилась — на запястье есть тонкая невидимая нить. Что она означает и для чего она, мне неизвестно. Но надежда на светлое будущее появилась. А это значит — мне некогда разводить болото, нужно собраться и взять себя в руки. С такими мыслями я ещё раз умылась и вышла в гостиную. На картине был только мистер Саламандер. Увидев меня, он нахмурился и хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого я пригласила его в кабинет. Нужно было закончить начатое. В кабинете было тихо, слышна была лишь негромкая работа различных механизмов и тихое сопение феникса. Птиц спал, это даст мне пару минут на объяснение с директорами. — Я прошу прощения за своё поведение. Я понимаю, как много вы для меня делаете и готова прислушиваться к вашему мнению и дальше. Просто вся эта ситуация в целом очень пугает меня. Мне необходима ваша поддержка. Я постараюсь больше не истерить. — Похоже на оправдания школьника, чем на объяснения взрослого человека. — Мистер Блэк, как вы ранее замечали, доверять стоит лишь семье, а у меня не далее, как два дня назад, не осталось даже друзей. — Найджелус, не давите на бедняжку, ей и так сильно досталось. — вступилась Евпраксия Моул. — Спасибо мисс Моул. Вы должны понимать, что истерика — это запоздалое осознание того, что я не в сказку попала и мне тут придется как-то выживать. Я готова приступить к обучению. Что нужно делать? — Голубушка, ты уверенна, что хочешь начать именно сейчас? Может сначала поужинаешь. В подтверждение я запоздало ощутила голод, но отодвигать неизбежное тоже вредно — нельзя давать себе времени чтоб не передумать. — Да, вы правы, перед тем как начать обучение я перекушу. Но прежде может вы расскажите, как и что мне делать? — Пожалуй, мы можем объединить два дела сразу. — вступил в разговор мистер Диппет. — Я давно знаком с Альбусом и могу дать тебе рекомендации как общаться с фамильяром, а ты в это время пока поешь. — Хорошо. Спасибо вам всем. — я окинула взглядом портреты и слегка кивнула. Пока я ела мистер Диппет объяснил манеру общения Фоукса и Альбуса. Оказывается, фениксы и в прям уникальные создания. Они сильные легименты, кстати говоря, как и василиски и из-за схожести в манере охоты они являлись бы соперниками, если не считать то, что у фениксов змеи считаются деликатесом и они имеют природную устойчивость к ядам. Хоть их и считают травоядными. Но вернёмся к манере общения. Это именно феникс развил у Альбуса такой сильный дар окклюменции и легименции. Они по много часов общались, вот Альбус и натренировался. Тут мистер Диппет предложил, что этот дар у меня есть в развитом виде, его только потренировать нужно. В общем все обучение сводится к тому, что мне телепатически (да простят меня волшебники за магловское слово) придется общаться с птичкой, тренируя легименцию и окклюменцию и спрашивая у птички истории из жизни Альбуса, кто друг, кто враг и тому подобное. С этой точки зрения совсем безобидное предложение. И я и в правду чувствую себя глупо, что так некрасиво повела себя. Стоит идти исправляться, чтоб совсем дикой маглой не считали.Глава 2 Учитель
13 мая 2017 г. в 11:55
Следующим утром, я уже просыпалась более осмысленно. Окружающая обстановка не так пугала. Особенно после того, как домовики сменили оформление спальни на приятные кофейные тона с нежными кремовыми вставками. Гостиная стала выдержанно-официальной в изумрудно-зеленом цвете, и она мне тоже нравится. Все лучше, чем-то яркое безумие старого барахольщика.
Но вот само пробуждение, было все равно тяжёлым. Мышцы затекли, будто я во сне не шевелилась. Скорее так оно и есть, но это странно, ведь сколько себя помню я всегда спала как звезда посередине и за ночь успевала перекопать всю кровать.
Поэтому, впредь возьму себе за привычку, делать с утра зарядку. Нужно приводить старичка в порядок. Зелья и магия — это хорошо, но и физические нагрузки тоже полезно. Пройдя по комнате пару кругов, разминая разные группы мышц, я отправилась на утренние процедуры. Из шампуня опять выбрала бергамот и мяту. И как я его не узнала в первый раз — не знаю.
Из одежды выбор пал на самый скромный, на мой взгляд, костюм. Им оказалась темно-синие мантия и платье. Правда, на свету она все же отдавала перламутром.
Повесила на бороду колокольчик, и тут мне вспомнилась детская сказка, как хитрые мыши подарили коту звенящий ошейник. Что ж, подходит.
И теперь можно выбираться из спальни и идти практиковаться в остроумии и манерах с нарисованными людьми. В перед, в мир! Догонять свою крышу!
Я вышла в гостиную и с удовольствием отметила, что на столе меня уже ждал горячий кофе с молоком. Аромат заставил меня вновь ощутить себя в раю, далеко от повседневных проблем. Но, как и все хорошее такие моменты быстро заканчиваются. И этот, к сожалению, не исключение.
В окно со скоростью влетело нечто тёмное и пернатое, со звоном ударившись о, не такое уж и прозрачное, стекло. Птица, оклемавшись, постучала клювом по раме. Вздохнув, мне ничего не осталось, как прервать свой не начавшийся завтрак и впустить нарушителя утренней тишины. Пташка взбила перья и важно протянула лапу. Уже с письмом в руках, я почесала пернатого почтальона под клювом, сова закатила глаза от удовольствия и благодарно ухнула. А за тем, просто улетела.
Отложив письмо на стол, я решила сначала допить кофе, дела подождут пять минут. Но в глаза бросились, лежащие в беспорядке, бумаги на письменном столе. Вчера они были погребены под разными безделушками и было видно, что к ним не прикасались очень давно, а зря. На проверку это оказались учебные планы преподавателей по всем дисциплинам. Прочитав внимательно несколько учебных планов, я сделала вывод, что в образование постоянно вмешивается министерство, то и дело упрощая часть дисциплин. А вот наш Великий Светлый наоборот старался вернуть или углубить изучение основных предметов. Иногда действуя не официально.
Перебирая бумаги, я нашла образовательную программу с фамилией Локонс. Меня заинтересовало, кто вообще разрешил ему преподавать… Тем более, что его программа была весьма и весьма слабой, особенно для старших курсов… Это стало понятно после сравнения с другими преподавателями по ЗОТИ. «Бедные дети пятых и седьмых курсов, им СОВ и ЖАБА сдавать, а они фигней страдают на таком важном предмете.» — В очередной раз я усомнилась в адекватности директора.
Но вот, проковырявшись ещё в бумагах, я нашла рекомендательное письмо из министерства со списком возможных претендентов на должность профессора по ЗОТИ. И как ни странно, в них числился тот самый Локонс на ровне с ещё двумя фамилиями.
«Хмм… Если Дамблдор выбрал Локонса, на сколько плохи были остальные претенденты? Может и в правду у Великого Светлого есть какой-то план на все случаи? Иначе как объяснить, что он использовал Локонса как пример как не стоит себя вести. При этом он взял его по рекомендации от министерства. Как тут все не однозначно…»
Но продолжить разбираться в документах, мне не дал очередной гость. На этот раз, хорошо знакомый мистер Саламандер. Он зашёл в раму над камином. Это, кстати, единственная картина во внутренних покоях директора. И радостно заметив, что я не сплю, поздоровался.
— Доброе утро, голубушка. Это хорошо, что вы уже проснулись.
— И вам доброго утра, мистер Саламандер. — улыбнулась я ему. И решила перейти сразу к делу. — Можете мне помочь в решении школьных проблем? Если честно, понятия не имею как управлять школой, а ведь я занимаю ещё какой-то пост в Визингамоте.
— Ох, что вы, голубушка, не переживайте на этот счёт, в школе вы не так часто понадобитесь. Часть дел, как вчера, можно поручить вашему заму, а остальное это сущие пустяки. Все самые сложные вопросы решаются летом, перед началом учебного года.
— Вы меня успокоили, но не значит ли это, что я не могу как-то повлиять, в лучшую сторону, на местное образование. Я слышала, что тут упразднились многие достойные предметы.
— Ну, повлиять, то вы сможете. Но не думаю, что это будет разумно. Вам, все же, придется придерживаться политики Дамблдора.
— Ну да, — неохотно согласилась я.
Вообще, ещё по прочитанным книгам и фикам, могу сказать, что мне не нравится образование в Хогвартсе. Слишком всё как-то скомкано и слабо. Начальное образование на первых курсах, я ещё понять могу, там много детей, которые впервые встретились с миром магии, хотя чем на таких уроках занимаются дети из магических семей — представить трудно. Это ли причина такой неприязни между классами? Далее начинается углубленное изучение по интересующим их предметам, которые нужны для будущих профессий. Хотя какое будущее могут построить дети в четырнадцать лет? Но здесь же, опять разница в классах. В волшебных семьях, родители уже заранее могут рекомендовать детям предметы по их личным талантам, ну или просто настоять на выборе определённой профессии, ввиду семейной традиции. В маглорожденных семей для такой поддержки просто нет возможностей и знаний. Вот, и ещё одна колоссальная разница между чистокровными и маглорожденными. Возможно, это и вызывает такое отношение к «простачкам» из не магического мира. Они просто не понимают всей сути и лезут туда, куда не следовало бы… Но сомневаюсь, что к таким очевидным мыслям не пришли другие волшебники. Нужно посмотреть историю этого мира. Похожее наверняка случалось раньше, не может все быть так печально в наше, достаточно современное время…
Более глубоко в проблемы образования мне не дала углубиться очередная сова. Настойчиво стуча по стеклу, она требовала впустить её и как можно скорее. Открыв окно, птица села на подоконник и тут же бросила письмо. Ещё миг и упорхнула.
— Вот не терпелось ей! — проворчала я, в духе стариков.
— Голубушка, проверь-ка письмо на проклятья.
— Мистер Саламандер, думаете, у Дамблдора есть враги?
— Живя на свете столько лет, даже у святого они найдутся.
— Вы религиозны? — не скрывая удивления спросила я. Уж больно странный пример он привёл.
— Нет, но думаю пример вам понятен.
— Да, вполне. А что насчёт проклятья, как определить есть ли оно?
— Магия творимая магом, всегда направлена. А на созидание или на разрушение зависит от желания мага. Дабы определить есть ли там проклятья, достаточно счесть магический фон.
— Это как аура?
— Аура? Хмм где-то я слышал такое понятие. Но позволь продолжить, тогда тебе станет яснее.
— Простите. — чуть стушевалась я.
— Так вот, магический фон оставленный после сотворения заклятья, несёт в себе остаточные эмоции мага. По ним, чаще всего, и определяют зловредные проклятья на предметах.
Мистер Саламандр сделал паузу. И я, посчитав возможным, задала интересующий меня вопрос:
— Мистер Саламандр, а маги могут творить проклятья не оставлять таких следов? Ну, то есть, случайно навредить, или намеренно, но без эмоций?
— Да, конечно. Такие случаи не редкость. Сильным магам ничего не стоит проклясть улыбаясь или скрыть свои следы, применяя заклинания маскирующие магический фон.
— Значит, сканировать фон — это не универсальный способ узнать о проклятье? — полу утвердительно сказала я.
— В мире вообще нет ничего универсального.
Сложно с этим не согласиться.
— Так, что мне делать, чтоб проверить письма?
— Я бы порекомендовал применить заклинание Намерения и Проявления остаточных эмоций, но ты вчера доказала, что обычные заклинания тебе не подходят.
— Ну да, у меня не получаются заклинания.
— Но магия, творимая по твоему желанию, выходит просто замечательно. Вот и попробуй вновь.
— Хорошо. Но я, все равно, сомневаюсь в том, что у меня получится правильно колдовать, все время получается как-то по-своему.
— Поэтому тебе придется самостоятельно учиться. Методом проб и ошибок.
Я тяжело вздохнула, понимая, что даже учебники не помогут мне научиться волшебству, как и всем. Единственное, чем они могут помочь, это тем, что дадут общее представление о магии и способах её применении. По поверхностному описанию действия заклятий Намерения и Проявления, можно представить принцип их работы. И основываясь на этом, нужно уже пробовать проявить наличие зловредных чар в конвертах.
Взяв конверты и положив их на письменный стол, я достала палочку и принялась размышлять, как бы лучше сформулировать свою мысль и придать ей магический вес. А то, вчерашний эксперимент с вазами доказал, что магия требует чётких формулировок.
Для пробы, я решила тренироваться на пустом листке бумаги. Положив его перед собой и нацелив палочку, я сформулировала мысль: «Пусть из листка пропадёт вся магия». Как оказалось, это была неудачная идея. Лист для письма скукожился и, как будто, высох рассыпаясь в труху, видимо делан он с помощью магии.
В столе нашлись ещё листки для писем и пустые конверты. Сойдут за тренажёр. Достав ещё с десяток листочков, я начала практиковаться в мыслетворчестве.
«Есть ли у тебя намерения?» — мысленно спросила я, тыкая в листок. И, ожидаемо, лист мне не ответил.
«Отобрази свою суть» — приказала я листу, указывая палочкой. И как только я её убрала от листка, он превратился в щепки. Тоже не то.
«Покажись тот, кто колдовал с тобой» — и на чистом листе вырисовался чей-то портрет. Внимательно вглядевшись, я чуть в голос не засмеялась: на листке криво был нарисован мой портрет, точнее портрет Дамблдора.
Этот опыт мне понравился, и я решила его закрепить. Взяла ещё лист бумаги и написала там первое, что пришло в голову: 'Таял, таял прошлогодний снег.' За тем, ткнула палочкой в лист и спросила: «Кто писал на тебе». И на листке, как во втором фильме про Поттера, буквы растеклись и надпись изменилась. Теперь там красовалась длинная надпись, которая ввергла меня в ступор: «Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Элис Дамблдор.»
— Мистер Саламандер, мистер Саламандер! — обратилась я к портрету, протягивая лист с надписью, — Смотрите что тут написано!
— Погоди, голубушка, не нервничай, а лучше спокойно прочитай, портреты не могут видеть написанного.
— Да? — меня удивил этот факт, но долго я не смогла удивляться, уж очень нехорошая новость открылась на листке, и я начала объяснять:
— Я попробовала проверить магически, кто писал на листке. Для пробы сама написала пару строк, а после заклинания строчки изменились и выдали мне имя.
— Это разве не то что ты хотела узнать?
— Да, но имя получилось другим! Тут написано Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Элис Дамблдор.
— Это значит, голубушка, что ты магически подтвердила своё имя в этом теле и считаешься полноправным Альбусом Дамблдором, но также ты ещё и Элис.
— Это мало что мне объяснило.
— Спрашивай, что тебе не понятно.
— Почему моё имя Элис? Ведь в другом мире меня звали по-другому! Как отобразится новое имя на мне, оно будет в официальных документах? Не вызовет ли это ненужного внимания? Что мне делать с новым именем? И что если…
— Стой, стой, голубушка, не все сразу! — мистер Саламандер замахал мне с картины в успокоительном жесте. Я не выдержала и села в кресло у камина. Слишком много вопросов и мало ответов. Перед мной появилась ещё одна чашка кофе, уже с молоком и ложкой сахара. И я, мысленно благодаря домовика, сделала глоток. Положила голову на здоровую руку и спрятала лицо в ладони.
— Послушай, голубушка, мир магии суров и жесток. Чтоб тут выжить нужно соблюдать правила. Как видишь, тут каждое слово имеет вес. Вспомни то, как вчера взяла с нас обет. И мысль, облеченная магией тоже материальна, в пример — твои эксперименты с пергаментами. Вчера ты только появилась в этом мире и назвалась Элис. Теперь, в нашем мире, ты — Элис и не как иначе.
Мне всегда казалось, что мысль материальна. Но чтоб настолько буквально это проявлялось, я не ожидала. В голову закралась идея и я не удержалась и спросила моего собеседника:
— А если б, я назвалась Тёмным Властелином? — сарказм с примесью неверия сочились из моей фразы. Но мистер Саламандер будто этого не заметил.
— О! Это было бы забавно. Думаю, если б это было истинное твоё желание, то, вполне вероятно, что у тебя получилось бы стать Тёмным Властелином. Только боюсь, что результат мог быть не таким, каким ты ожидаешь.
Я вопросительно подняла глаза на него, он продолжил.
— Ну скажем, ты и вправду стала бы тёмного цвета и властвовала бы над, — он задумался, подбирая вариант, — домовиками!
— Вот уж спасибо! — час от часу не легче. Помимо того, что следить нужно за своим поведением, чтоб не спалиться перед другими преподавателями, мне придется думать о том, что я говорю и следить за тем, о чем думаю! Кажется, стоит уже бронировать себе номер в отделении для душевнобольных.
— Как у вас все сложно! Как вы со всем этим справляетесь?
— Мы учимся. Со временем ко всему привыкаешь.
— Но такого не было в книгах! А как же дети? У них же вообще — переходный период, на эмоциях такое сказать могут!
— Дети не владеют такой силой, этому учатся постепенно.
Я посмотрела на мистера Саламандера изучающе и в очередной раз схватилась за голову. Скоро буду биться о любую твёрдую поверхность, как домовики. Вот он, самый яркий пример: большая сила — большая ответственность. Даже думать неправильно нельзя!
— Мистер Саламандер, мне нужен учитель.
— Думаю, голубушка, ты права. Мы посовещаемся с директорами и что-нибудь придумаем.
Мистер Саламандер покинул пейзаж, и я осталась одна в гостиной. Собирать свои мысли было трудно. Они разбегались как тараканы при свете лампочки. Но с этим нужно что-то делать. Посидев ещё минут десять в полной растерянности, я не придумала ничего другого, как поступить так, как писали в других фанфиках — пошла медитировать.
Зайдя в спальню и усевшись на середине кровати в позе лотоса (признаться, это было сложно — дедушка не такой гибкий), я старалась ни о чём не думать.
Знаете, есть такая детская шутка: «Не думай о слоне, ни в коем случае не думай о розовом слоне. Всё — ты проиграл!»
Вот так же и у меня с медитацией — сижу и не думаю ни о чем. Кроме как о письмах, о Дамблдоре, о своём имени, о магии, о совах, о профессорах, о директорах, о гардеробной в конце концов и конечно о розовом слоне. От отчаянья я откинулась на подушки и расслабилась. За недолгий период моей медитации, тело не затекло — уже хорошо. И я стала размышлять о чем-то одном. Выбор пал на магию.
Вот я в волшебном мире. Что я о нём знаю? Немного. О каждом персонаже поняла из прочитанного. Но, нельзя составлять своё мнение на основе прочитанного. Вот например, мне очень не нравилась МакГоннагал, за её снобизм и безалаберное отношение к своим «львятам». Но тут она проявляет заботу и внимание ко мне, не может такой человек относиться плохо к своей работе, скорее у неё просто нет времени вникать в дела каждого отдельного студента. А я, у неё, это время ещё и забираю. Вчера даже свалила на неё полугодовые отчёты. Так ведь о каждом, можно сказать. Книжного Снейпа все ненавидели, но он хорошо относится к ученикам, да, был строг, но не строже Минервы, а как узнали его суть — то вообще, в святые записали и боготворить начали. Уверена, что если копнуть под Реддла, то и там много чего интересного найти можно. Из этого выходит такая аксиома. Убийцами не рождаются, ими становятся. Но убить можно и защищаясь. Убийцей можно окрестить и невинного (тот же Блэк), а виноватого отпустить (тут и пример не нужен). Составлять мнение нужно аккуратно, бывают люди как конфеты — с красивой оберткой, но гнилые внутри; или как неограненный алмаз — хоть в грязи пачкай все равно суть не поменяется.
Что-то меня в философию потянуло, а в медитации проблеска нет. Слишком много мыслей роятся в моей голове, слишком много вопросов. И слишком мало времени, а ведь самое страшное — я боюсь не успеть. Не успеть насладиться этим миром. Умереть могу в любой момент, стоит только не принять лекарство. А раскрыв свою суть, я могу нарваться на непонимание и мне просто не дадут лекарство или выпытают все сведения или придумают другую причину для моего устранения. Вдруг решат изгнать душу или ещё чего. Каким бы волшебным не был этот мир, это не сказка, далеко не сказка...
Так, незаметно для себя, я уснула. А как ещё может закончится медитация?