Pawn's story

      Ему не нравится на Острове.       Однажды он даже набрался смелости и сказал об этом Мастеру, точнее, спросил, ему ли одному хочется уплыть отсюда как можно скорее?       Он не умеет читать - таким, как он, это не нужно. Кроме того, Мастер всегда читает вслух, словно стирая разницу между ними, словно показывая, что он имеет право знать то, что знает она.       Она читает, не выделяя слова, - ровным, спокойным голосом, словно это очередное объявление с доски: убить десять гарпий или двадцать волков. Она читает, не выделяя слова, ни разу не позволив голосу дрогнуть - разве что костяшки пальцев, которыми она сжимает рукояти кинжалов, белеют от напряжения.       Он молчит, привычно стоя за левым плечом на шаг позади. Он не знает, что сказать - благодарить ли за то, что она пластина за пластиной открывает ему историю места, которое ему не нравится, или умолять остановиться - он уже и так слишком хорошо понимает, почему ему здесь не нравится.       Она тоже понимает это, потому и читает ровным голосом, позволяя только собственным рукам показать, что она чувствует. И глазам, когда ее взгляд замирает на его лице позднее вечером во время короткого привала. И пальцам, когда они задерживаются на его ладони дольше чем обычно, - дольше, чем положено, - передавая пузырьки с отварами. И губам, которые неслышно шепчут “Ты не останешься один”.       Ему хочется верить, что это не просто слова утешения, а правда.       Ему страшно поверить.       Он просто привычно опускается на колени, обнимая ее ноги, позволяя себе прикоснуться щекой к ее бедру.       Он думает, что даже привычное “Я всегда буду служить вам, Мастер”, сейчас будет лишним.       Это даже не кажется странным, - когда ты живешь без сердца в груди слишком многое перестает быть странным, - когда под плавными движениями Орлы странный предмет, который Мироун смущенно передал ей несколько недель назад, превращается во что-то более понятное. Во что-то длинное и деревянное.       Два дракона - оплетающий деревянный ствол длинными хвостами, скалящие пасти друг на друга. Темные и теплые, словно нагретые солнцем, но она уверена - ненавистью.       - Мастер? - он неуверенно окликает ее, когда она отходит от светловолосой девушки, и удивленно смотрит на оружие в ее руках.       - Это то, что ты принес после последнего задания. Помнишь, вещь, которую мы не могли распознать?       Он молча кивает и подходит ближе, даже не пытаясь скрыть свое удивление, и осторожно протягивает руку, но так и не решается коснуться темного дерева.       - Это очень хорошее оружие, Мироун, - улыбается она, крепче перехватывая посох.       - Оно из этого места? - тихо спрашивает он и тут же хмурится.       - Думаю, что да, - также тихо отвечает она. - В нем чувствуется то же, что и в воздухе на этом острове.       Она думает, что даже такого уклончивого ответа должно хватить, чтобы он понял ее. И чтобы не сказать вслух, что в этом месте есть что-то пугающее и манящее - как в раскрытой пасти огромного дракона.       Проклятый Остров.       Проклятый, мертвый город, так заботливо восстановленный кем-то в самых недрах - восстановленный в мгновение своей гибели, застывший в нем навечно.       Пустые дома из серого камня, заколоченные наглухо двери, корзины и лотки со сгнившими фруктами, человеческие кости, в редких случаях прикрытые остатками истлевшей одежды. Жили ли они в этом городе или это останки тех, кто спускался в глубины Острова, как это делает сейчас его Мастер?       Он не хочет думать, сколько лет назад он был создан. Еще меньше - сколько лет назад этот город погиб.       Он не хочет думать о том, что произошло на пристани совсем недавно. И бесконечно благодарен Мастеру за то, что она не предлагает отдохнуть до рассвета, а сразу же отправляется в новый бой. Ему кажется, что если он сейчас закроет глаза, то снова увидит лица тех, кого они совсем недавно освободили от многолетнего проклятия.       Только когда они проходят хорошо знакомыми коридорами и выходят к Убежищу Оскверненной Правды, он думает, что лучше бы они все же отдохнули. Или и вовсе передумали возвращаться в глубины этого проклятого Острова.       Ему кажется, что даже огромный темный силуэт самой Смерти не пугал его так сильно, как бегущие к ним прислужники давно мертвых Возрожденных. В потемневших от времени и проклятия Острова доспехах. С мечами и луками. Со слишком знакомыми словами на губах.       Клянусь в вечной верности.       Чтобы снова встать рядом с тобой, Мастер.       Как прикажете, Мастер.       Такие же как он, только ни мертвые, ни живые. Потерянные во времени. Потерянные без своих Мастеров.       Ему страшно, что если однажды его Мастера не станет, он тоже превратится в подобную тень, жаждущую только крови.       Он надеется, что этого не случится, но если все же - пусть его убьют поскорее. И пусть у того, кто это сделает, не дрогнет рука.