Пратитья-самутпада

      — Почему мы улетаем в Паттайю?       — А что тебя вдруг не устраивает? — Магнус выгнул бровь и скрестил руки на груди, глядя на Алека. — Мы ведь и без того собирались туда.       — Но мы не планировали заезжать на Пхукет! — Алек плюхнулся на диван, скинув с него яркую подушку. Он откинул голову на спинку и прикрыл глаза. Сделал несколько глубоких вдохов, затем снова посмотрел на Магнуса, — ну какого черта? Таиланд везде одинаковый!       — Не сказал бы, — Отабек хмыкнул.       Конечно, еще бы Алтын не поддержал Магнуса. Снег бы выпал прямо на Карона бич. Алек посмотрел на Джейса, увлеченно рассматривающего старый выпуск плей-бой, затем на Иззи, которая была занята размещением постов в инстаграм их блога, а затем на Юру. Тот, заметив его взгляд, приподнял брови в немом вопросе, но Алек мотнул головой, решая снова обратиться к Магнусу.       К своему бывшему парню.       — Послушай, почему мы не можем остаться здесь?       Магнус вздохнул, подошел к мини-бару и, достав оттуда порционную бутылочку виски, отвинтил крышечку, затем залпом выпивая алкоголь. Он даже не поморщился, проглотив терпкий напиток, снова глядя на Алека.       — Лайтвуд, — сказал он, удивив таким обращением всех присутствующих, — ты достал меня. Чем тебе не угодила Паттайя? Почему бы не посмотреть то место, где никто из нас еще не был? Я так понимаю, все туда полетят впервые? — он обвел взглядом присутствующих.       Раздался нестройный гул голосов, который можно было считать за отрицательный ответ. Алек поморщился: он и без того еле как сидел относительно спокойно из-за сильной боли в руке. Внезапный перелет сбивал его планы, что тоже раздражало.       Да еще и спокойный Магнус.       Они ведь расстались, неужели он не должен выглядеть более… расстроенно?       О том, что Бейн взрослый мужик, который в состоянии скрывать от посторонних свои эмоции, Алек как-то подзабыл, только сильнее злясь на всех вокруг, а заодно и на самого себя.       Боль лишь подстегивала.       — А то, что я плохо переношу самолет, ты забыл? — почти прошипел он, вскакивая с дивана и подходя к Магнусу вплотную.       — У тебя было полно времени для того, чтобы отходить на курс массажа. Пропить таблетки, которые тебе прописал вызванный мною врач. То, что ты всем этим пренебрег, не моя проблема, Алексан… Алек, — тихо ответил Магнус, глядя прямо ему в глаза.       Только сейчас Алек заметил, насколько Магнус выглядел уставшим. Под глазами залегли синяки, кожа была бледной, что особенно сильно было заметно на смуглом от природы Магнусе, футболка немного помятой. Никаких украшений, перестука бусинок на браслетах, которыми любил увешивать руки Магнус — ничего. Словно из Бейна ушли все краски, оставляя после лишь неяркое, смазанное пятно.       И запах.       Алкоголя вперемешку с кисловатым запахом энергетика. Еще немного аптечного шлейфа лекарств, который въелся в мозг Алека еще с тех пор, когда они с сестрой выживали после гибели родителей, день за днем закидываясь успокоительным в диких дозах.       Магнусу было плохо.       Но Алек заметил это тогда, когда подошел слишком близко. В то же время оказываясь непозволительно далеко.       Магнус ведь стал его бывшим парнем.       — Может, есть какие-то лекарства быстрого действия? — голос Изабель вывел всех из ступора.       Алек вздрогнул и отошел от Магнуса. Тот, казалось, выдохнул, и на пристальный взгляд Отабека лишь едва заметно качнул головой, показывая, что все в норме. Алтын дернул уголком губ, обозначив свое недовольство и отвернулся, смотря на Юру.       — Тебе помочь с вещами?       — А? — Плисецкий повернул голову к казаху.       — Многие мелочи можно оставить здесь. Мы не таскаем багаж, только самое основное. Остальное покупаем, — пояснил Отабек.       — Ай, разберусь, — махнул рукой Юра, — мне много и не надо.       Отабек кивнул, обращаясь уже к Алеку.       — Слушай, мы найдем тебе снотворного, хочешь? Проспишь весь полет. Да и лететь-то тут всего ничего.       — Нет! — Алек вскрикнул так громко, что Юра вздрогнул, — не надо мне нихрена. Если уж Магнус так решил, что кто мы такие, чтобы спорить, ведь так?       Воцарилась тишина.       Было слышно, как стучат ракушки на занавесках, которые колыхались от ветерка, доносившегося с пляжа.       Тикали часы, висевшие над аркой дверного проема, ведущего в кухню.       Орала какая-то птица за окном, издавая звуки, которые обычно веселили всю их компанию, но сейчас никому не было до нее дела, потому что все смотрели на Алека.       — Да, — Магнус достал из мини-бара очередную бутылочку, открывая ее. — Именно. Я так решил, и уже купил билеты. Твоя истерика неуместна.       — Пошел ты нахрен! — Алек взвился, выскочил из комнаты и скрылся в спальне, с силой хлопая дверью.       В комнате снова повисла тишина, которую прервать решился лишь Эрондейл.       — Вы поругались? — Джейс оторвал взгляд от сисек какой-то модели на глянцевых страницах, — он реально не по делу завелся.       И это был почти уникальный случай, когда Джейс, кажется, был полностью солидарен с Бейном. Обычно он чисто по-дружески всегда вставал на сторону Алека, даже если его бро был реально не прав или в очередной раз накосячил. В конце концов, для чего еще нужны друзья? Но этот срыв был как-то вообще не к месту. Эрондейл не видел ничего предосудительного в том, чтобы с Пхукета перелететь на Паттайю. Почему нет? Их от постоянных движняков ничего никогда не останавливало.       — Можно и так сказать, — Магнус влил в себя порцию алкоголя, — собирайтесь. Через четыре часа двигаем в аэропорт. Еще вопросы или истерики будут?       Всем как-то разом стало Бейна жаль. Просто потому, что тот, похоже, реально был готов к очередному скандалу. Друзья потупили взгляды. За Алека стало стыдно. Изабель нахмурилась, понимая, что, по сути, сделать ничего не может. Период ее влияния на брата закончился где-то в глубоком детстве, когда они оба еще пешком под стол ходили. А Бейна она любила так, словно он был ее вторым братом.       — Магнус, прости его, — Иззи подошла ближе и погладила по плечу, — наверное, ноет рука, вот он и бесится.       Тот немного смягчился.       — Не переживай, бусинка, — Магнус поцеловал Изабель в щеку, — все в порядке, я не злюсь.       — У тебя ангельское терпение, — ей не оставалось ничего, кроме как признать это; Иззи собрала свою технику, закидывая на плечо лямку от ремня фотоаппарата, — я собираться. Джейс, поможешь сложить свет?       Эрондейл кивнул и скрылся в комнате Изабель, следуя за ней.       Магнус выдохнул так, словно кроме него в комнате никого не осталось. Устало потер веки указательным и большим пальцем свободной руки. Во второй поболтал остатки алкоголя на дне бутылочки.       — Сдам мотоцикл, — Отабек поднялся с дивана, — хватит пить, — он отнял у Магнуса из рук очередную мини-бутылочку. — Или ты решил разбомбить весь мини-бар? — он скептически осмотрел ряд цветных бутылочек из темного стекла.       Магнус не ответил, но по поводу алкоголя не возмутился.       — Надо бы проверить Алека, — Отабек пристально смотрел на Магнуса.       Будто хотел прочитать в его глазах что-то, о чем оба не говорили.       — Я проверю, — вдруг сказал Юра, сам от себя такого не ожидая.       — Да? — Алтын удивленно посмотрел на Плисецкого.       — Ну, а что? Мы же бро по блогу, как-то так. Узнаю, не вздернулся ли он на дверной ручке.       — Тогда аккуратнее открывай дверь, — Отабек сказал это настолько спокойным тоном, что можно было реально подумать, что он серьезно.       Хотя кто его знает.       Юра только хмыкнул и пошел в сторону спальни Алека. Точнее, Алека и Магнуса. Кстати, это будет первый вопрос.       — Вы расстались? — спросил Юра, стоило ему переступить порог комнаты.       Алек лежал на кровати и смотрел в потолок.       — Лайтвуд, епта блядь, — Плисецкий, споткнувшись о какие-то шлепки, прошел дальше, перешагивая через кучу кофт и футболок, сваленных на полу. — Хватит разлагаться.       Алек как-то слишком прерывисто выдохнул.       Юра заподозрил неладное. Видел что-то подобное на соревнованиях. Да что там, сам проходил через такое: когда, продираясь сквозь адскую боль, ты в какой-то момент просто не можешь ничего больше делать, потому что становится плохо настолько, что сознание отключается.       Остаются лишь адские ощущения.       Он подскочил ближе.       Алек смотрел в потолок, закусив нижнюю губу так, что она побелела. Травмированная рука лежала на покрывале, а пальцы на ней слегка подергивались, будто в попытке согнуться. Лоб был покрыт испариной, а сам Алек оказался таким бледным, что почти сливался цветом с покрывалом, на котором лежал.       — Лайтвуд, мать твою! — Юра хрипло выдохнул и уже хотел бежать за Магнусом или вообще кем-то еще, как Алек ухватил его за запястье здоровой рукой, тихо при этом застонав. Судя по всему, это движение далось ему ох, как непросто. — Ты сдурел? — у Юры отказывала та часть речевого аппарата, где был скоплен запас нормальных слов.       — Не надо, — Алек снова откинулся на подушку. — Мне нужен укол. Возьми в моей сумке.       — Ну, охуеть теперь, — Юра, скорее на автопилоте, чем думая головой, пробежался взглядом по комнате, выцепляя уже знакомую сумку. Он подошел и присел около нее, дергая молнию. — Как выглядит?       — Ампула с красной жидкостью и шприц, все в одноразовых упаковках, внутренний карман, — Алек попытался пошевелиться, но снова застонал, явно не имея на это сил.       — А если бы зашел не я? — Юра лихорадочно шарился в сумке, перерывая ее содержимое: какие-то флешки, браслетики, флакон с туалетной водой без крышечки, какой-то перемотанный скотчем пакетик, носок, леопардовые (Лайтвуд, ты серьезно?) трусы, другой носок и, наконец-то, ампулка и шприц. — В твоей сумке филиал черной дыры, ты в курсе? — он подскочил к Алеку, — куда колоть?       — Плечо, — выдохнул тот, — умеешь?       Юра только закатил глаза, ускакав на пару мгновений в ванную, помыть руки. Вернувшись, он ловко поставил Алеку укол и уселся рядом на покрывало, глядя, как мертвецкая бледность постепенно уходит с его лица. Вздохнув, Плисецкий, повинуясь какому-то странному порыву, протянул руку и погладил Алека кончиками пальцев по плечу. Тот открыл глаза, слабо улыбнувшись Юре.       Ладно, живой вроде. Плисецкий начал понемногу успокаиваться.       — Что с тобой?       — Я в порядке, — выдохнул Алек быстрее, чем Юра успел спросить что-то еще.       — Конечно, в порядке, — кивнул Плисецкий, — люди, которые в порядке, загибаются от боли, о которой никому не хотят говорить, и ставят блокатор в плечо, прося об этом постороннего человека.       — Ты не посторонний, — нашел в себе силы улыбнуться Алек.       — Лайтвуд, — Юра закатил глаза, — не еби мне мозги. Что случилось?       Алек помолчал, глядя в потолок.       — Мы расстались, да, — вдруг сказал он.       До Юры спустя пару секунд дошло, что Лайтвуд ответил на самый первый его вопрос.       — Я не знаю, почему, — продолжил Алек.       Юра встал, обошел кровать, а затем улегся рядом с Алеком, поворачиваясь на бок и подпирая голову согнутой в локте рукой.       — Он тебя разлюбил? — предположил он, тут же усмехаясь: вряд ли такое возможно.       Магнус не производил впечатления совсем уж ветреного человека, да и нельзя просто так взять и забыть про того, кого любил еще вчера.       Правда же, чертов Лерой? Нельзя, блядь, вычеркнуть кого-то из жизни, а затем пытаться принимать в ней участие. Пошел нахуй.       Хотя, не об этом речь.       — Да он и не любил меня, — вздохнул Алек, — так, взаимовыгодное сотрудничество.       Юра удивленно хмыкнул.       — И в чем ему выгода? — спросил он.       — Ну, — Алек попытался шевельнуть рукой, но дернувшись, замер. Боль еще не прошла, хоть и притупилась, — секс.       Плисецкий прикинул, насколько Алек тогда шикарно трахается, если ему за это перепадают десятки перелетов, проживание в лучших гостиницах и содержание двух лишних туш в лице его сестры и бывшего парня, (или какие там у них были с Джейсом мутки). Это же какими навыками владеть надо? Представилось с трудом.       — Знаешь, — Юра посмотрел на Лайтвуда, — я мало что понимаю в отношениях, но мне кажется, что Магнус тебя любит. Может не так, как тебе хочется, но все же.       — Магнус любит секс, ты плохо его знаешь, — уверенно возразил Алек.       Юра промолчал. Он и вправду не слишком хорошо еще знает их всех. И в отношениях разбирается очень-очень так себе.       — Я так устал, — Алек прикрыл глаза, — со дня смерти родителей у меня не было ни дня, чтобы я не думал о том, как устроить свою жизнь. Помочь Изабель закончить ее университет, не давать ей упахиваться на дурацкой работе, выучиться на фотографа, купить первый фотоаппарат. Платить ренту за дом, следить за счетами. Как меня все достало, — Алек выдохнул, — я сделал этот блог, думал, с популярностью придет и умиротворение, но получается только хуже. Я хочу делать лучше, я хочу стать лучше, но я не могу. Я устал и, блядь, зачем я тебе все это говорю?       Слова вырвались неожиданно.       А потом Алек также неожиданно заплакал.       Юра растерялся. Он дернулся, чтобы сесть, и не сел. Так и остался с широко распахнутыми глазами, не понимая, как это все вдруг произошло.       Здоровый, сильный, всегда, казалось бы, веселый Алек ревел от усталости и боли.       Он был абсолютно раздавлен.       Вокруг него были Джейс, Изабель, Магнус, да даже Отабек, но открылся Алек почему-то Юре. Который и самому себе помогал с трудом, не то, чтобы кому-то еще. Он не знал, что делать и что говорить. Утешать Юра мог примерно так же, как упавший на голову кирпич: никак. Но посмеяться или саркастично прокомментировать состояние Алека язык просто не поворачивался.       — Давай я тебе вещи соберу, — он боднул Алека лбом в горячее плечо, — а ты давай, склеивайся обратно.       — Ты даже ластишься как кот, — пробормотал тот, — только сумку не трогай больше. Сложи в ту, синюю, которая на кресле.       Юра лишь пожал плечами. Ему пофигу: в синюю, так в синюю. ***       Юра прикрыл глаза. Самолет трясло с того самого момента, когда они набрали высоту. Хотя, чего стоило ожидать от местных авиалиний, где вместо рассказа правил безопасности и использовании кислородных масок улыбающиеся стюардессы норовят накинуть на шею цветочные бусики?       — Тошнит? — Отабек сидел рядом, внимательно вглядываясь в лицо Плисецкого.       Магнус, сидевший рядом с Алтыном, как-то странно захихикал.       Юра скривился и покосился на Бейна. Ну, взрослый же мужик, а подкалывает Отабека еще хлеще, чем Джейс его самого.       Еще и хихикает.       Ну что это, блядь.       — Не, — Юра подавил зевок, — бесит. Хочется спать, но как тут вырубишься?       Самолет тряхануло особенно сильно. Магнус, который пытался отпить виски из пластикового стаканчика, чертыхнулся: половина пролилась на него. Юра разулыбался, почувствовав себя отомщенным. Так-то. Нечего хихикать.       Хехе.       — В автобусе поспишь, — Алтын достал из рюкзака, который стоял у него в ногах, планшет, и откинул столик, ставя его на подставку, явно собираясь что-нибудь посмотреть.       — Сериал или фильм? — он обратился и к Магнусу, и к Юре.       — В каком автобусе, блядь? — у Юры внутри все упало.       — Мы приземлимся в Бангкоке, а до Паттайи еще на автобусе полтора-два часа, в зависимости от пробок, — Отабек прогружал планшет.       Тот весело мигал логотипом надкусанного яблока.       Ну, блядь.       — Пристрелите, — застонал Юра, — я сдохну. Да чего нас так трясет-то?       — Срочный вылет, — вдруг пояснил Магнус, закончив изводить влажные салфетки на испачканную рубашку, — пришлось брать первый попавшийся самолет, который, как ты видишь, оказался далеко не президентским.       — Между люксом и этим корытом есть еще промежуток, не? — Юра машинально уцепился за локоть Алтына, когда самолет в очередной раз тряхануло, — да блядь, — простонал он, откидываясь на спинку своего кресла.       Которое, к слову, не раскладывалось. Юра благодарил богов Тайланда за то, что позади него не сидела какая-нибудь мамаша с дитем. Потому что маленькое чудовище сто пудов пинало бы его кресло.       — Ладно, зато мы на машине поедем, я договорился. Отабек пошутил про автобус, — Магнус тыкал по кнопке вызова стюардессы в тщетной попытке ее позвать. — Легче? — он глянул на Юру.       — Безмерно, — скривился тот, — ладно, подъем, — он отстегнул ремень безопасности, — пропустите калеку в туалет.       Отабек спокойно убрал планшет и они с ворчащим Магнусом выпустили Юру.       — А нечего было пихать меня к окошечку, — передразнил Плисецкий, припомнив Магнусу его подколку на регистрации.       — Туалет для калек в другой стороне салона! — раздалось ему вслед от Бейна.       Юра фыркнул. И почему Алек не мог найти с Магнусом общий язык? Конечно, он отчасти странный, да и бухает, как не в себя. Но явной проблемы с общением или умением строить диалог у Магнуса Юра не видел, ведь он сам, при всем своем дерьмовом характере смог спокойно договориться с Бейном и об оплате, да и в целом — просто подкалывать его.       Что не так с этими двоими?       Юра дернул дверь туалета, намереваясь, наконец, сделать то, зачем вообще перся сюда по адово трясущемуся самолету, как его опередил Алек, почти отпихнув в сторону и залетая внутрь. Юра в панике завертел головой по сторонам: их места, выкупленные Магнусом, были в самом начале салона. Он сам поперся в другой его конец только ради того, чтобы размяться. Половина пассажиров дремала (как, блять, они это делали?) над кое-какими сидениями горел автономный свет. Но за Алеком не пришел ни Джейс, ни Иззи, с которыми он делил места. Юра, заметив, что Лайтвуд даже дверь не захлопнул, сдвинул ее и заглянул внутрь:       — Надеюсь, ты не дрочишь, — пробормотал он.       Алека рвало над унитазом.       — Блядь, — выдохнул Плисецкий. — Закрой дверь, а то даже света нет у тебя тут, — он дождался слабого кивка и вымелся прочь, прислоняясь к стене около туалета.       Не то, чтобы ему нравилось отираться около общественных толчков, но оставить Алека в таком состоянии как-то было жалко. Минут через пять Лайтвуд выпал из кабинки, взъерошенный и опять бледный.       — Я скоро позабуду твой настоящий цвет лица, мистер мертвецкая бледность. С тобой опять все в порядке? — Юра скрестил руки на груди.       — Я схожу к врачу, — Алек поморщился, пытаясь расправить плечи, — это побочка от укола.       — Это побочка от отсутствия мозга, — вздохнул Плицеский, — у меня была такая. Мерзкая штука. Надо как-то с ней бороться.       — Юра, — Алек приобнял его за плечи одной рукой, — я в норме.       — К врачу пойдем вместе, — твердо сказал Плисецкий, — и если он мне хотя бы намекнет на то, что все плохо, я расскажу ребятам.       — Даже так? — Алек удивленно приподнял брови.       — Ага, — Юра кивнул, — мы, вроде как, в команде. И если я правильно помню наши дальнейшие планы, то мы должны покорять стихию земли. Я не уверен, что у Отабека мотоцикл обладает функциями вертолета и он сможет снять нас с дерева, куда мы собрались лезть, если вдруг тебя накроет. Алек, ты отвечаешь не только за себя. На горе, той ночью, я пересрался, что Джейс останется калекой. По себе знаю, состояние не огонь, — Юра пристально смотрел на Алека, задрав голову; тот был выше, — третьего инвалида нам не нужно.       — Ты прав, — Лайтвуд признал, поджимая губы, — в Паттайе находим врача.       — Забились, — Юра вывернулся из-под руки Алека, — а теперь пусти меня отлить, я умру сейчас.       На удивление, Лайтвуд его дождался, то ли в благодарность, то ли потому, что хотел подольше поошиваться подальше от Бейна. Юра решил не заморачиваться.       — Все, пошли на места. И не блюй больше, — он махнул Алеку рукой и едва успел ухватиться за спинку чьего-то кресла, потому что самолет занесло.       Спинка вскрикнула, напугав Юру.       Он посмотрел на свою руку и понял, что случайно зажал пальцами волосы женщины, сидевшей на этом месте.       — Упс, сорян! — Плисецкий улыбнулся как мог мило и быстренько ретировался в сторону своего места.       Магнус, едва задремавший, снова ворчал, пропуская Плисецкого. Усевшись, он заметил, что Отабек протягивает один наушник.       — Что там? — Юра заглянул в планшет.       — Смертельная гонка, — Отабек улыбнулся, — прикольный фильмец.       — Хм, — Юра устроил голову на плече казаха, — ну давай, заценим. ***       — Я гулять! — Джейс, едва кинув вещи в комнате, вырулил из кондоминиума, этаж в котором арендовал Магнус.       Решив остановиться в Паттайе ближе к тусовке, именно муравьиной жизни туристов и тайцев, был выбран кондоминиум на Джомтьен Бич. Улица простиралась на несколько километров, а их временный дом находился на первой береговой линии. Перейди дорогу — и вот тебе, гладь воды и пляж. Останься на своей стороне — десятки кафешек и магазинов пестрят яркими красками, предлагая развлечения, еду и просто приятное времяпрепровождение. Так как у них не было проблем с транспортом, все одобрили это решение, понимая, что при желании спокойно уедут до набережной или до первой линии джунглей, куда было около часа езды.       Юре с первого взгляда понравился Джомтьен. Жизнь била ключом, народищу на улицах, несмотря на ранний вечер, была тьма, и все улыбались, кто-то даже здоровался — просто потому, что это Таиланд.       Королевство улыбок, да.       Изабель отправилась спать, Алек, видимо, тоже, потому что, стоило им зайти в общую гостиную, куда выходили все двери их комнат, он моментально ушел в отведенную ему (и, по идее, Магнусу).       Юре было интересно, сколько еще времени Джейс и Изабель будут игнорировать тот факт, что Магнус больше не носится с Алеком, как курица с яйцом? Это было очень явно. Отабек по-любому заметил, подумал Юра, только молчит.       И он будет.       Пока что.       — Голоден?       Отабек стоял около Юры, зевая во весь рот. Белые зубы сверкнули на фоне загорелой кожи, и Плисецкий подавил в себе порыв зевнуть следом.       — Поел бы, — кивнул он.       — Как раз уже они приехали тоже, — Магнус на ходу натягивал какую-то блестящую майку, — пошли, я тут видел кафешку, буквально соседняя дверь.       Плисецкий поймал себя на мысли, что он как-то странным образом перетек из троицы в лице себя, Алека и Джейса в компанию двух неславянских лиц. Даже не понял, в какой момент это произошло. Просто они с Алтыном терлись все время рядом, а сам казах постоянно находился поблизости от Бейна.       И не сказать, что такая компания Плисецкому не нравилась. Он распустил собранные до этого в пучок волосы, мимоходом глянул в зеркало: как-то так вышло, что оделся он в черное. Не особо по погоде. Почти все вещи Юра оставил на Пхукете, чтобы не тащить по всему Таиланду, а в сумке нашлось только это. Плисецкий прихватил купленную в аэропорту у какого-то тайца кепку и нацепил козырьком назад.       — Они? — Юра пошел следом за Магнусом и Отабеком, — кто они?       Алтын поправил рюкзак на плече.       — Увидишь, — казах пропустил его в лифт перед собой, — познакомишься.       Ну, интригу он задал. Плисецкий вопросительно глянул на Магнуса. Вдруг этот поразговорчивей будет.       — А остальные? — не понял Юра.       — Они знакомы, — Бейн как-то странно хмыкнул.       Понятней явно не стало.       — Не поладили? — предположил Юра.       — Алек ревнует, — Алтын дернул уголком губ, — ревновал, — вдруг поправился он, пристально глядя на Магнуса.       Тот лишь поморщился, махнув рукой.       Окей.       С «они» все мутно, а вот по поводу остального как раз было предельно ясно. Бейн его покривившуюся физиономию заметил. И, кажется, совершенно не удивился. В лифте было тесно. Юра выдохнул, заломил пальцы. Хотелось сложить руки на груди, но места для этого просто не хватило бы, если только он не думал стукнуть кого-нибудь локтем. Расслабился и привалился к груди Алтына. Хотел отодвинуться, чтобы не нарушать личное пространство другого человека, но почувствовал горячий выдох в висок, скатившийся, словно вода, вниз по шее.       Отодвигаться не стал.       — Ты в курсе, да? — он посмотрел на Юру.       — Сложно не заметить, — отпираться все равно не было смысла.       — Видимо, кому-то да, — туманно сказал Алтын.       Лифт тренькнул и двери разъехались, пропуская троицу в холл.       Выйдя на улицу, Юра глубоко вдохнул. Воздух, пахнущий Таиландом, он уже успел полюбить. Плисецкий никогда в жизни не смог бы объяснить, чем именно он пахнет, но был уверен — запомнит этот запах на всю жизнь.       Он направился следом за Магнусом и Отабеком по улочке. Тротуар был таким узким, что приходилось идти друг за другом. Сотни проводов, нависающих низко над головой, уже не пугали, равно как и гудение трансформаторных будок, мимо которых они проходили. Спустя дни пребывания в Таиланде такие вещи уже не вызывали даже короткого внимания. Уютная кафешка и правда была неподалеку. Плетеные кресла, невысокие столики, вентиляторы, стоящие на полу около каждого — все было сделано для удобства посетителей.       — Вон они, — Магнус махнул кому-то рукой, — пошли, — он уверенно направился вглубь кафешки, туда, где открытая терраса плавно переходила в крытое помещение, — привет! — услышал Юра, который шел следом.       Он остановился около столика, где их ждали две девушки. Плисецкий сначала опешил, а когда увидел, как радостно обнимают их Отабек и Магнус, немного застеснялся. Не сказать, что он боялся баб (из шибко близких у него была только Мила, и она казалась самым опасным представителем женского пола), нет, но раз они вызывают такие неподдельные эмоции, наверное, стоит попытаться произвести хорошее впечатление.       То, чего Юра делать не умел.       Их подруги, ну пиздец.       Или девушки? Или бывшие? Да Плисецкий бы уже ничему не удивился. Вперемешку с неловкостью пришло легкое раздражение от осознания: да он же вообще нихрена не знает об окружении Алтына. Просто так привык за эти дни постоянно быть рядом с казахом, что забыл, что кроме него у Отабека вообще-то и другие люди есть. И казалось, что так быть не должно. Юра прикрыл глаза и мысленно обозвал себя идиотом.       Он решил забить хер и оставаться собой.       — Приветики, — хмыкнул он и плюхнулся на один из плетеных диванов, улыбаясь во все тридцать два, — я Юра.       Друзья наконец перестали брататься, расцепляя слишком уж долгие по мнению Юры объятия. Все четверо расселись за столом, довольно потягиваясь, словно это место было самым желанным на земле.       — Инди, — представилась первая из девушек. Она тряхнула короткими, даже короче, чем у Юры, волосами, и улыбнулась. — Рада знакомству.       Плисецкий кивнул, пожимая протянутую руку. На запястье мелькнул браслет из крокодиловой кожи: Плисецкий видел подобный у Отабека. Тот сказал, что купил его как раз в Таиланде, еще в первый день прилета у уличного торговца.       Красивый, действительно.       — Ива, — представилась вторая, — и я тоже рада знакомству, Юра.       Плисецкий подзалип на копну ярких косичек на ее голове.       Афро, кажется. Или нет.       Он в этом нихуя не понимал. Открыл уже рот для вопроса.       — Если ты спросишь, как я их мою — кину в тебя чем-нибудь, — Ива отпила кофе из чашки, стоявшей перед ней.       Плисецкий захлопнул рот обратно. Инди понимающе хмыкнула.       — Магнус, дорогой, что с лицом? В мешках под твоими глазами можно построить дом и посадить дерево, — Ива обеспокоенно оглядывала друга.       — Я в порядке, — отмахнулся Бейн, вдруг ласково погладив девушку по голове.       — Где-то я это уже слышал, — пробормотал Юра, утыкаясь в меню. Он который раз поржал про себя с адского перевода тайских названий блюд на русский язык: будто это делал гугл-переводчик, в который вселился дьявол. — Что тут можно поесть? — он почему-то посмотрел на Инди.       Идея заказать «крутой краб на горе» показалась заманчивой, но реализовывать ее не захотелось.       — Я заказала падтай, — ответила та, умыкнув у Ивы чашку кофе и делая глоток под возмущенный вопль той, — попробуй. И наешься, и точно не отравишься. Не остро, кстати.       — Отлично, — Юра отложил меню, — я определился.       — Мне как всегда, — Магнус посмотрел на Отабека, который понятливо кивнул.       — Ты ж тут первый раз, какое «как всегда»? — засмеялся Плисецкий.       — Как всегда в Таиланде, милый, — улыбнулся в ответ Магнус.       Юре было лень спорить. После перелета, выпившего, казалось, все его силы, и часовой поездки до Паттайи (спасибо, что на машине и без пробок почти) он был, словно подушка анти-стресс: мягкий и набитый шариками. Только его никто не жамкал. К сожалению. Наверное. Юра пока не определился.       Пока Отабек делал заказ, Плисецкий вяло смотрел по сторонам. Затем его взгляд остановился на новых знакомых, и пришлось признать, что девушки были красивы. Нет, не той идеальной глянцевой красотой, отглаженной фотошопом. Они были яркими, живыми, подвижными — Юра таких любил. Вот та же Изабель, например, была именно шикарна. Настолько, что с ней заговорить порой было страшно. Иззи была как принцесса, прекрасная и недоступная. Инди и Иву же хотелось подколоть, рассмешить, разговорить. С ними было интересно подружиться.       Юра понимал, наверное, Алека: Магнус очень мило общался с ними. Но вот ревновать смысла не видел, ведь ему казалось, что любовь Бейна к Алеку видно просто невооруженным глазом. Иначе просто никак нельзя объяснить то, что Магнус терпел все заебы Лайтвуда. Юра не сомневался, конечно, в талантах Алека, но что-то слабо верилось, что у него золотая, прости-господи, жопа.       Хотя… что бы Юра понимал в отношениях вообще.       — …вечеринку, — вдруг услышал он, выплывая из мыслей, — приедете? — это говорил Отабек, глядя на Инди.       Та кивнула.       — Почему бы и нет, мы давно не тусили вместе. Да, Ив?       — Я «за», — Ива, которая активно что-то печатала в телефоне, отложила его и вдруг устроила голову у Инди на плече, заставив этим жестом Юру слегка зависнуть. — Где отрываемся?       — В Миксе, — ответил Магнус, — который в самом конце Вокинг Стрит, там, где уже начинается причал.       — Отлично, — Инди машинально накручивала на палец косички Ивы, — а вечером вы идете в, — она на мгновение осеклась, глянув на Юру, — то кафе?       — Кафе? — наконец включился в разговор Плисецкий, — что за кафе?       — С котиками, — улыбнулся Отабек, — мы идем.       Бейн почему-то нахмурился и дернул рукой в этом своем «секундочку!» жесте. Он даже корпусом в сторону друга развернулся.       — Все трое? — как-то странно спросил Магнус, глядя на Алтына.       Казах и ухом не повел.       Красава, отметил про себя Плисецкий. Никакие Бейны нам не страшны.       — Все трое, — с нажимом ответил тот.       Юре этот диалог показался каким-то упоротым. Он попытался собрать мозги в кучу.       — Какие котики, какое кафе? — тупил он, моргая, как разбуженная сова.       Магнус все еще выжидающе смотрел на Алтына.       Тот смотрел в ответ.       Потом повторил:       — Все трое.       И если Бейна что-то и не устроило, то он решил тему не продолжать, а вновь спокойно откинулся на диване, манерно закидывая одну руку на спинку.       — Тут есть кафе, где свободно гуляют коты, прикормленные хозяевами. Их можно тискать, гладить, кормить, купив там же еду, и вообще хорошо провести время. Есть небольшой бар и кальян. Клевое место, — пояснил Магнус.       — Ты же говорил, что вы тут впервые, — снова вспомнил их беседу Юра.       Он четко слышал в тот момент, когда Алек вопил в истерике, слова Бейна о том, что в Паттайю все летят первый раз.       — Но меня пока еще не забанили в гугле, дорогой, — пропел Магнус, и тут же переключился на другую тему, — девочки, милые, только не приезжайте в клуб на мотоцикле, в рваных джинсах и кожанках, умоляю. Ива, хотя бы ты, будь в платье!       Обе расхохотались.       — Магнус, — Ива откинула назад косички, упавшие на плечи, — у нас одна юбка на двоих, и та дома осталась.       — Но так и быть, мотоцикл оставлю, — подхватила Инди.       — Тоже любишь байки? — заинтересовался Юра.       — Ага, — Алтын вдруг улыбнулся, — мы так и познакомились, кстати…       Принесли заказ, и разговор плавно перетек в обсуждение воспоминаний. Плисецкий ел и слушал, будто сам переживая те эмоции, о которых все четверо рассказывали, перебивая друг друга. Он все больше переставал понимать Алека, который добровольно отказывался войти в круг близких людей Бейна.       Блог — это хорошо. Это свобода от рамок, это яркие краски и адреналин.       Но вот жизнь вне его — это то, что может дать Лайтвуду именно Магнус.       Посиделки с друзьями в кафе. Вкусная еда со странным названием.       Уличный гул очередной страны, в которой можно посмотреть и испытать многое, не зацикливаясь лишь на экстриме.       Уют и улыбки, которых Юре всегда недоставало. Он был уверен, что Алеку тоже.       Тепло и солнце, которые можно увезти домой, сохранив где-то внутри.       Юра жевал оказавшийся действительно очень вкусным падтай, и ему было просто хорошо. Безо всяких оговорок, ремарок, дополнений.       Ему было тепло.